КЛЮЧЕВЫЕ СВОЙСТВА ЯЗЫКА ПО ХОККЕТУ.

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 12Следующая ⇒

Чтобы точнее охарактеризовать структуру и свойства " языка", который усваивали обезьяны и другие позвоночные, кратко рассмотрим некоторые положения лингвистики, привлекаемые авторами экспериментов к их анализу, и определим их наличие или отсутствие в усваиваемых шимпанзе языковых навыках. Как упоминалось выше, существует много определений и критериев языка. В связи с проблемой усвоения антропоидами языков-посредников широко обсуждалось и использовалось определение известного американского лингвиста Ч. Хоккета (Hockett, 1958; см. также: Линден, 1981). Согласно его представлениям, язык человека обладает 7 ключевыми свойствами, которые частично присущи естественным языкам животных, а в полном объеме — только человеку. Использование предложенной Хоккетом базовой таблицы ключевых свойств позволяло понять, насколько глубоко животные могут овладеть человеческим языком и каковы пределы, их лингвистических способностей. В частности, Р. Футе (Fouts, 1975) проанализировал жестовый язык шимпанзе в соответствии с этими критериями.

Ч. Хоккет обсуждает выделенные им ключевые свойства языка применительно как к общению людей, так и к конкретным способам общения у четырех видов животных — пчелы, колюшки, серебристой чайки и гиббона, полагая, что такой подбор видов отражает разнообразие способов общения в животном мире. Как было описано выше, пчела, обнаружив источник пыльцы, возвращается в улей и танцем сообщает остальным пчелам о местоположении источника корма и о его количестве.

Самцы и самки колюшки сигнализируют о готовности приступить к размножению путем изменения своей окраски и формы тела. Птенцы серебристой чайки побуждают своих родителей кормить их с помощью клевков в направлении родительского клюва. В сообществе гиббонов существует система криков, оповещающих о различных опасностях и общих потребностях. Хоккет полагает, что в каждом из этих способов общения присутствует по крайней мере одно из выделенных им ключевых свойств языка, а в танце пчел — почти все (табл. 5.3, подробнее см.: Линден, 1981).

Таблица 5.3 Характеристики коммуникативных систем некоторых животных и человека.

Свойство структурной двойственности означает, что человеческий язык обладает одновременно и фонологической (звуковой), и грамматической (смысловой) организацией, т.е. построен из звуковых и смысловых элементов. Вместо того чтобы для каждого сообщения использовать отдельный сигнал, как это характерно для большинства коммуникативных систем животных, речь человека строится из конечного числа звуков, или фонем, которые комбинируются огромным числом различных способов и благодаря этому образуют смысловую структуру. Языки животных, как показано в таблице, этим свойством не обладают.

Свойство семантичностн означает присвоение определенного значения некоторому абстрактному символу. Это свойство присуще как естественным языкам животных, так и языкам-посредникам. Свойство произвольности означает, что сообщения слагаются из единиц, не имеющих очевидной связи с их смыслом. Альтернативой такой системе является иконическая, когда знаки являются " картинками", иллюстрирующими их смысл. Произвольность, как и двойственность, присуща и амслену, и йеркишу, и жетонам, с помощью которых " разговаривала" Сара (см.: 2.7.4). Примером иконического знака может служить изобретенный Уошо жест " нагрудник" (она очерчивала пальцем соответствующее место на груди), тогда как ее учили произвольному знаку — условной комбинации пальцев, ничего общего не имеющей с реальным предметом.

Свойство взаимозаменяемости заключается в том, что любой организм, способный посылать сообщения, должен быть способен и принимать их. Например, когда самка колюшки раздувает брюшко, самец в ответ совершает брачный ритуал, но их роли поменяться не могут, и таким образом, в языке колюшки взаимозаменяемость отсутствует. В отличие от этого все виды языков-посредников, освоенных шимпанзе, обладают этим свойством.

Свойство специализации заключается в отсутствии прямых физических следствий полученного сообщения, в том, что животное лишь передает информацию, но не действует непосредственно. Человек, по-видимому, обладает максимально специализированной системой общения. Если же вернуться к примеру с колюшкой, то самцы реагируют непосредственно на физические аспекты сообщения, посылаемого самкой, — раздувание брюшка и метание икры, тогда как самка реагирует на изменение окраски самца. Таким образом, сообщение самца более специализированно, чем сообщение самки. В отличие от естественных языков животных языки-посредники обладают свойством специализации.

Наконец, культурная преемственность означает способность передавать информацию о смысле сигналов из поколения в поколение посредством обучения и подражания, а не генетической преемственности. Наблюдения Р. Футса за общением Уошо с ее приемным сыном Лулисом (Fouts et al., 1984; 1989) показывают, что такая преемственность в использовании языка-посредника, по-видимому, может существовать.

Зарегистрировано, по крайней мере, три случая, когда Уошо специально учила малыша знакам амслена (пища, жвачка, стул) — складывала соответствующим образом его пальцы. Два этих жеста так и вошли в его словарь. Взрослые шимпанзе также в ряде случаев усваивали знаки, подражая " говорящим" сородичам.

Эти данные представляют несомненный интерес, однако не могут служить достаточно убедительным доказательством наличия культурной преемственности языковых навыков у шимпанзе. Хотя они пользуются знаками в отсутствие человека, неясно, насколько эти знаки отличаются по своим функциям от естественного языка жестов и телодвижений. Не было проанализировано, о чем обезьяны сигнализируют друг другу и какой тип коммуникативных связей они обеспечивают этими жестами. Вместе с тем, в природных условиях культурная преемственность, по-видимому, играет определенную роль в создании диалектов естественного языка шимпанзе.

Принципиально важным свойством языка человека является перемещаемость, поэтому мы особенно подробно рассмотрим, насколько оно присуще языковому поведению шимпанзе. Имеется в виду, что предмет сообщения и его результаты могут быть удалены во времени и пространстве от источника сообщения. Наличие этого свойства подразумевает способность:

1) использовать знаки в отсутствие соответствующего объекта;

2) передавать информацию о прошлых и будущих событиях;

3) передавать информацию, которая может стать известной только в результате употребления знаков.

У естественных коммуникативных систем животных свойство перемещаемости полностью отсутствует. В работах Р. Футса (Fouts, 1984) приведены отдельные наблюдения, свидетельствующие о наличии этого свойства в языке, усвоенном Уошо и Люси. Так, например, Люси, которую разлучили с ее любимой собакой, когда та заболела, постоянно называла ее по имени и говорила, что той больно (Temerlin, 1975).

Для анализа этого вопроса Р. Футc (Fouts et al., 1976) провел опыты на шимпанзе Элли. Он обратил внимание, что Элли неплохо понимает устную речь окружающих, и в специальном эксперименте обучил его названиям нескольких предметов. Затем Элли уже в отсутствие обозначаемых предметов научили знакам амслена, соответствующим этим словам. Во время теста обезьяне предъявляли новые предметы тех же категорий, что и использованные при обучении. Оказалось, что Элли правильно называл их с помощью жестов амслена, как бы мысленно переводя их названия с английского на амслен. На этом основании автор сделал заключение о том, что в основе употребления знаков у шимпанзе может лежать не просто образование ассоциаций, но формирование внутренних представлений о соответствующих им предметах и действиях. Поэтому знаки могут употребляться в отсутствие обозначаемых предметов и наряду с прочими преобразованиями допускают и кроссмодальный перенос от звуковых (словесных) к зрительным (жестовым) знакам.

Наиболее убедительно способность шимпанзе передавать информацию об отсутствующих и недоступных непосредственной сенсорной оценке предметах была продемонстрирована в работах С. Сэведж-Рамбо (Savage-Rumbaugh, 1984; 1993). При сравнении поведения шимпанзе и детей обращает на себя внимание тот факт, что дети понимают слова еще до того, как начинают говорить сами (навык восприятия формируется у них раньше, чем навык воспроизведения). В то же время этого не наблюдалось в опытах на многих шимпанзе, в особенности обученных " йеркишу" по методике Д. Рамбо. В этих опытах употребление знаков было жестко формализовано и служило главным образом для получения нужных предметов. В ряде случаев животные, по-видимому, не понимали смысла знаков при изменении контекста. Кроме того, в упомянутых выше опытах шимпанзе подают знаки главным образом в присутствии предметов, если они получают за это подкрепление, тогда как дети произносят слова ради чистого удовольствия или для привлечения внимания окружающих к интересующим их вещам.

С. Сэведж-Рамбо предположила, что эти различия обусловлены особенностями методики, которую разработал для обучения шимпанзе Д. Рамбо. По ее мнению, ведущую роль в ней играло образование условной связи (ассоциации) между знаком и получением соответствующего предмета, а также подражание действиям тренеров, тогда как у детей слова усваиваются в самых разных ситуациях и им соответствуют более или менее отвлеченные внутренние представления, а не простые ассоциации. Особенно это различие проявлялось при сравнении поведения детей и шимпанзе Даны. Ее обучение было строго формализовано во избежание возможных подсказок и т.п., и она действительно научилась главным образом нажатию на соответствующую клавишу компьютера для получения нужного ей предмета.

В отличие от этого новая методика С. Сэведж-Рамбо не фокусировала внимания обезьян на получении объекта. Их учили использовать знак (изображение, которое появлялось на экране после нажатия на определенную клавишу, так называемая " лексиграмма" ) не для получения предмета, а для его " наименования" в ситуации, где всегда было несколько предметов, и воспроизведение знака не было жестко связано с их получением. Поскольку одновременно воспитывали двух самцов — Шермана и Остина, — они научились общаться с помощью знаков, отвечать на них и влиять на поведение друг друга и окружающих. Благодаря этому они, по мнению авторов, усваивали язык как " функционально-действенный навык", как средство воздействия на поведение окружающих, а не просто как серию движений, которую надо совершить, когда этого хочет экспериментатор. С нашей точки зрения, сходный тип поведения был описан Футсом (Fouts et al., 1984) у шимпанзе Бруно и Буи, которых обучали амслену (см. табл. 5.2).

Обученные по этой системе Шерман и Остин употребляли знаки в гораздо более разнообразных ситуациях, чем их предшественники, особенно Дана. Стремление к " наименованию" предметов обнаружилось у них спонтанно, без инструкции тренера. Очевидно, что научить этому специально невозможно. Не дожидаясь, когда тренер даст им или попросит предмет, как это бывало у всех других обезьян, они по собственной инициативе называли их и показывали тренеру, т.е. включали обычно исполняемые тренером функции в собственное поведение. При появлении тренера с набором игрушек они без всякой команды называли их и показывали, вместо того, чтобы ждать, когда тот решит играть и даст соответствующую команду. Это свойство проявилось и в отношениях между самими шимпанзе. Шерман — доминант — нажимал на соответствующую клавишу и давал Остину кусок апельсина. Оба нажимали нужную клавишу компьютера прежде, чем взять кусок пищи или игрушку, даже если те были спрятаны. Остин (низший по рангу) подводил Шермана к компьютеру и побуждал добывать лакомства.

Как подчеркивает автор, для такого уровня использования знаков (лексиграмм) как средства индикации (называния) предметов требуется понимание соответствия между: 1) предметом, который выбран из группы как объект наименования; 2) лексиграммой, выбранной на панели; 3) предметом, который в конце концов выбран и передается экспериментатору. Наиболее жесткая проверка этого соответствия — процедура теста при двойном слепом контроле (рис. 5.24).

Рис. 5.24. Тест на символизацию при двойном слепом контроле. 1 — стол с предметом; 2 — клавиатура для выбора; 3 — экспериментатор, оценивающий результат выбора (пояснения в тексте)

В обстановке игры с тренером шимпанзе " называют" один из предметов, но предметы для выбора, тренер, которому их надо показывать, и клавиатура, на которую надо нажимать, пространственно разнесены для создания дополнительной нагрузки на образную память. Решив, какую игрушку выбрать (рис. 5.24, а), шимпанзе должен помнить, что именно он выбрал, пока идет к клавиатуре и высвечивает соответствующую лексиграмму в отсутствие реального объекта. Затем он должен держать в памяти высвеченную лексиграмму, когда перестает ее видеть, взять соответствующий предмет (рис. 5.24, б) и передать его тренеру, который сидит у экрана и видит лексиграмму только после вручения ему выбранного предмета, так что не может ничего " подсказать" обезьяне (рис. 5.24, в).

Оказалось, что оба шимпанзе правильно называли выбранный предмет практически в 100%, причем, когда Шерман однажды высветил лексиграмму отсутствующего в наборе предмета, то не взял ничего. Эти опыты позволили сделать важное заключение о языковых возможностях шимпанзе.

По мнению авторов, стремление Шермана и Остина к наименованию предметов по собственной инициативе, в том числе когда они их не видят, свидетельствует о том, что усвоенные ими знаки приобрели свойства символов и эквивалентны навыкам, описанным у детей. Они несомненно свидетельствуют о том, что языковые навыки обезьян при определенных условиях обучения могут обладать свойством перемещаемости. Еще более веские доказательства были получены в дальнейших работах С. Сэведж-Рамбо на карликовом шимпанзе Кэнзи (см.: 5.4.4.4).

Как мы уже упоминали, вопрос о наличии свойства перемещаемости в усвоенном шимпанзе языке особенно важен в связи с изучением мышления животных, поскольку употребление знака в отсутствие обозначаемого им предмета свидетельствует о формировании и хранении в мозге внутренних (мысленных) представлений об этом предмете.

Свойство продуктивности означает способность создавать и понимать бесконечное число сообщений, преобразуя исходный ограниченный запас символов в новые сообщения. Именно это свойство делает языки человека практически не ограниченными по своему объему и богатству. Вопрос о наличии этого свойства у языковых навыков шимпанзе был многократно проанализирован. О его наличии могла свидетельствовать способность комбинировать знаки для обозначения новых предметов: например, Уошо называла арбуз " candy drink' (" конфета — питье" ), а впервые встреченного на прогулке лебедя — " water bird" (" вода — птица" ). При достаточно большом запасе знаков шимпанзе начинали гибко использовать синонимы для обозначения одного и того же предмета в зависимости от контекста (чашка — пить, красный, стекло; подробнее см.: Линден, 1981. С. 104-110).

Приведенные данные, по-видимому, свидетельствуют, что усвоенная шимпанзе система знаков амслена в некоторой степени обладает свойством " продуктивности". Впоследствии анализу этого свойства языков-посредников специального внимания почти не уделялось. Что касается естественных языков животных, то до недавнего времени считалось, что у них это свойство практически отсутствует. В большинстве случаев это действительно так, однако ряд современных исследований показывает, что один компонент естественного языка шимпанзе — так называемые " долгие крики" — состоит из ограниченного числа базовых элементов, которые комбинируются по-разному в зависимости от ситуации и у разных животных и тем самым расширяют диапазон возможных сообщений (Mittaiii, 1992; Clark, Wrangham, 1993; Brandt, 1994; Hofman, Fruth, 1994).

В.И. Марков (1993) на основе многолетнего анализа акустических сигналов дельфинов приходит к выводу, что они обладают коммуникативной системой открытого типа, которая также наделена свойством продуктивности, хотя вопрос этот, несомненно, требует дальнейших исследований. Таким образом, в отличие от большинства естественных коммуникативных систем животных языки-посредники, которыми овладевали шимпанзе, обладают не только свойством семантичности, но и элементами свойств продуктивности и перемещаемости.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 Следующая ⇒