Социально-экономическое и политическое развитие СССР в 1964-1985 гг.

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 4Следующая ⇒

Основные характеристики периода. Социально-экономическое и политическое развитие нашей страны в период с 1964 по 1985 год характеризовалось наличием двух противоречивых тенденций. С одной стороны, руководство не могло отказаться от некоторых перемен, произошедших в обществе в середине 50-х годов, в первую очередь, от линии на повышение уровня жизни и от поддержания высоких темпов развития. Эти две задачи не могли быть осуществлены без проведения экономических реформ. С другой стороны, совершенно очевидным являлось желание политической элиты сохранить существующее положение, тенденция к консервативному курсу, направленному на сохранение в целостности советской системы, стабильности в высших эшелонах власти. В данной ситуации даже явно прогрессивные начинания в экономической сфере вступали в противоречие с господствующей в обществе командно-административной системой, устаревшей оргструктурой, закостеневшим экономическим мышлением.

Экономическое развитие. Реформы 60-х годов и их последствия* Нарастание «застойных явлений» в экономике. Начало периода отмечено попыткой реформирования экономики в духе преобразований предшествующего этапа (хрущевских реформ). Сентябрьский пленум ЦК КПСС (1965 г.) поставил задачу изменить соотношение между административными и экономическими методами управления предприятиями в пользу последних. Проводимая реформа была направлена на расширение хозяйственной самостоятельности предприятий и усиление материальной заинтересованности рабочих в результатах своего труда. Произошли изменения в формах и методах управления народным хозяйством: восстанавливались отраслевые министерства. Осуществляется совершенствование системы планирования: выполнение плана теперь выражалось не в валовых показателях, а в объеме реализованной продукции, то есть учитывалось только то, что действительно было продано. Оплата труда ставилась в зависимость от общих итогов работы предприятия. Вводилась взаимная ответственность предприятий за поставку продукции друг другу.

Сами предприятия получили некоторую свободу в вопросах планирования, заработной платы, распоряжении прибылью — все это создавало заинтересованность предприятий в рентабельной работе и улучшении экономических показателей. Руководство уделило внимание решенш-проблем народного потребления: значительные финансовые ресурсы направлялись в сельское хозяйство, легкую и пищевую промышленность, нефтегазовую отрасль.

Несмотря на то, что реформа проводилась достаточно медленно, она дала ряд неплохих результатов. Восьмая пятилетка (1965—1970), совпавшая с началом реформ, оказалась лучшей за все послевоенные годы: значительно выросли валовой общественный продукт (на 43 %), национальный доход — на 45 %, продукция промышленности выросла на 50 %. Стабилизируются темпы роста производительности труда, растет средняя зарплата.

Все же инициатору реформ, тогдашнему председателю Совета министров А.Н. Косыгину, не удалось довести ее до конца. Хозяйственная реформа не получила дальнейшего логического развития. Расширение самостоятельности предприятии плохо сочеталось с параллельным увеличением количества министерств, усилением их административных и ведомственных полномочий. Уже в самом начале реформ наблюдалось охлаждение к ним со стороны партийной элиты. Партийный аппарат увидел в реформе попытку разрушить всю плановую систему, и от этой идеи тут же отступили. Постепенно ограничивались права предприятий, возрастало количество плановых показателей, участились корректировки планов. Начиная с девятой пятилетки, происходит прекращение роста жизненного уровня населения. Сокращается валовой, внутренний продукт, производительность труда, падает фондоотдача, эффективность капиталовложений. Страна погружается в застой.

Естественно, нельзя не отрицать некоторых успехов, достигнутых страной в рамках данного временного отрезка. Так, к началу, 70-х годов во много раз увеличилось производство электроэнергии, нефти, газа, станков. В ряде отраслей в непосредственную производительную силу превращается наука, ее достижения. В производство внедряются ЭВМ, кибернетические устройства, станки с программно-числовым управлением. Строятся атомные энергетические станции, работающие на ядерном топливе.

Однако в целом партийно-государственный аппарат оказался неспособным перестроить экономику страны в соответствии с новым этапом научно-технической революции («микроэлектронная революция»). В структуре экономики господствующее положение занимали устаревшие, традиционные отрасли (производство стали, чугуна, железной руды и т. д.). Сказывалась предельная милитаризация экономики, чрезмерная военная нагрузка на народное хозяйство. Экономика развивалась в основном за счет экстенсивных факторов — министерства предпочитали строить новые предприятия, а не оснащать новые. В итоге вытеснение ручного труда в производстве шло очень медленно. Автоматические линии составляли в конце 70-х годов всего лишь 6 % от общего объема оборудования, при этом ручным и малоквалифицированным трудом было занято более половины всех работников материального производства (50 млн человек). Политическая элита предпочитала наращивать экспорт нефти и газа, доходы от продажи которых позволяли снижать социальную напряженность, сглаживать последствия кризиса в легкой промышленности и других сферах народного хозяйства. Определенное значение имели и субъективные факторы: низкая дисциплина работников, недостаточная требовательность к кадрам.

В итоге уже в 70-е годы наметилось резкое отставание СССР от развитых капиталистических стран Запада по темпам экономического развития. Реальных попыток реформировать экономику в соответствии с требованиями научно-технической революции не производилось. Вместо этого проводились затяжные эксперименты с введением хозрасчета на предприятиях, предпринимались попытки изменить организацию промышленного производства путем создания научно-производственных объединений (НПО). Желаемого слияния науки и производства эти меры не принесли. Отличительным признаком данной эпохи стал рост масштабов незаконной промышленной и торговой деятельности, коррупции. В этой обстановке все проникающие на руководящие посты лица стремились обогатиться. Происходит сращивание государственных структур и спекулятивного капитала. В результате доходы теневой экономики исчислялись миллиардами рублей. К началу 80-х годов стала очевидной неэффективность ограниченного реформирования советской системы.

Состояние политической системы. Как считают многие современные ученые, нарастание кризисных явлений в экономике в данный период было связано с тем, что преобразования в социально-экономической сфере не были поддержаны реформированием политической и социальной сфер. Что представляло собой советское общество в период брежневского правления?

Политическое развитие общества характеризовалось всевластием партийно-государственного аппарата. Его роль в координации производства, распределении благ неимоверно выросла, о чем свидетельствует и резкий рост численности аппаратчиков (до 18 млн человек). Быстрый рост бюрократии обеспечивался многочисленными льготами и привилегиями. Вследствие отсутствия механизма обжалования действий чиновников, растет их безнаказанность, аппарат часто даже не считал нужным руководствоваться Конституцией. Более того, руководители центральных и региональных комитетов партии издавали указы, инструкции, прямо противоречащие конституции. Такое положение вещей благоприятствовало быстрому развитию теневой экономики, расхищению государственной собственности, сращиванию преступных, уголовных элементов с органами государственной власти.

Основным противоречием в политической системе являлось расхождение между демократической формой и бюрократической сущностью советского строя, В Конституции 1977 года подчеркивался общенародный характер советского государства, равноправие всех граждан. Нормы, прописанные в Конституции, расходились с реальной ситуацией. Формально, при выборах в Советы избиралось много депутатов, были народные контролеры, дружинники, профсоюзы. Однако фактически вся власть концентрировалась в верхних эшелонах: партия осуществляла контроль за деятельностью администрации, на руководящие должности назначались исключительно партийные работники.

Верховный совет не контролировал правительство, был по существу декоративным органом, призванным лишь одобрять подготовленные аппаратом решения. В местных советах все решал исполнительный комитет, над которым, в свою очередь, стоял секретарь райкома КПСС. Таким образом, реальная власть в стране полностью находилась в руках партийного аппарата.

В условиях коррупции власти, многочисленных фактов попирания закона со стороны аппарата, расхищения государственной собственности меняется весь жизненный уклад советского общества. Нарастают кризисные явления, выразившиеся в падении трудовой дисциплины, идейной мотивации труда, росте апатии, безразличия, воровства. В духовном развитии общества усиливается критический настрой, появляется диссидентское движение, представители которого выступили с резкой критикой командно-административной системы.

К началу 80-х годов советская тоталитарная система лишается массовой поддержки общества. Кризисные явления, характерные для советской экономики в 70-е —начале 80-х годов были хорошо известны руководству, однако длительное время оно не могло решиться на радикальные реформы, тем более что продажа нефти на Запад позволяла отложить этот вопрос. Между тем кризис в экономике распространялся и на социальную систему, затронув и государственные органы власти в виде коррупционных процессов. Таким образом, стагнация экономической сферы угрожала в начале 80-х годов уже непосредственно государственному функционированию в СССР.

15 месяцев Андропова. Приход к власти в 1982 году Ю.В. Андропова обусловил переоценку прежнего подхода к экономическим проблемам. Не ставя под сомнение основы политического устройства СССР, новое руководство взяло курс на борьбу с коррупцией, спекуляцией и другими проявлениями теневой экономики. Было проведено несколько показательных процессов над руководителями торговли, происходит активная чистка замешанных в коррупции партийных кадров. Устанавливается жесткий контроль за соблюдением рабочего режима, вводятся строгие меры наказания за пьянство и другие дисциплинарные нарушения на производстве. В целом указанные меры укрепили управляемость экономическими процессами и должны были послужить основой для более широкомасштабных реформ в ближайшем будущем. В начале 1983 года Андропов поручил группе ответственных работников ЦК КПСС (в том числе будущим «архитекторам» перестройки — М.С. Горбачеву й Н.И. Рыжкову) подготовку принципиальных предложений по экономической реформе. Речь дала о возможном введении хозрасчета и предоставлении самостоятельности предприятиям, создании концессии и кооперативов, совместных предприятий и акционерных обществ. Смерть Андропова и приход к власти консервативного лидера Черненко заморозили имеющиеся планы реформ. Возобновление экономических, преобразований в СССР произошло после очередной смены руководства страны. С именем нового главы совет-ского государства М.С. Горбачева связана политика перестройки как попытки обновления социализма. -

СССР В 70-Е – ПЕРВОЙ ПОЛ. 80-Х ГГ. НАРАСТАНИЕ КРИЗИСНЫХ ЯВЛЕНИЙ В СОВЕТСКОМ ОБЩЕСТВЕ.

«Косыгинские реформы»

С 1965 г. стала проводится хоз. реформа, задуманная еще при хрущевской администрации. В целом она не посягала на директвную экономику, но пыталась внедрить в нее механизм внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителей в результатах и качестве труда.

- Было сокращено число спускаемых сверху обязательных показателей,

- в распоряжении предприятий оставлялась доля прибыли,

- провозглашался хозрасчет.

- Одновременно упраздняются совнархозы и восстанавливается отраслевой принцип управления промышленностью через министерства.

- Реформа затронула и сельское хозяйство. С колхозов и совхозов правительство вновь списало долги (к тому времени почти все они были убыточны), повысило закупочные цены.

- Кроме того, была установлена надбавка за сверхплановую продажу продукции государству. Происходило резкое усиление финансирования аграрного сектора экономики В 1966—1980гг. туда было направлено 383 млрд. рублей, что составляло 78% капиталовложений в сельское хозяйство за все годы Советской власти. За счет этого мощного вливания средств началась реализация ряда программ: комплексной механизации аграрного производства, мелиорации и химизации почв.

Эти новации благотворно повлияли на экономическую жизнь страны. Но их эффект оказался кратковременным. Прирост объема производства продукции, стабилизировавшийся в промышленности за годы 8-и пятилетки (1966—1970 гг.) приблизительно на уровне предшествующего пятилетия (50%), а в сельском хозяйстве превысивший его на 21%, в дальнейшем вновь стал сокращаться: соответственно до 43% и 13% в 9-й пятилетке, 24% и 9% — в 10-й, 20% и 6% — в 11-й пятилетке. Объяснялось это двумя главными причинами.

Во-первых, директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие и непоследовательные меры по реформированию хозяйственного механизма. Как эти происходило в промышленности, xорошо прослеживается на следующих примерах.

Спускаемую сверху норму прибыли — важнейший показатель работы предприятия — в принципе можно было получить двумя путями: за счет или труднодающегося снижения себестоимости продукции (т. е. оптимизации производства), или — искусственного завышения цен, особенно легкого в условиях, когда сохранялся «кабинетный», нерыночный порядок их назначения. Случилось в основном последнее, ибо в этом были заинтересованы и министерства и предприятия. Начался ползучий рост оптовых цен. Только в машиностроении за 1966—1970 гг. они увеличились на треть. И никакой контроль Госплана этого процесса остановить не мог, поскольку главный контролер — потребитель к установлению цен отношения не имел.

Еще один пример. По инструкции, изданной министерством финансов СССР, в госбюджет требовалось вносить плату не за фактически используемые производственные фонды, а за плановые. Если предприятие в течение года избавлялось от ненужного оборудования, оно все равно платило за него налог до следующей ревизии, а в новом году не могло использовать значительную часть прибыли, автоматически уходившую в госбюджет. В результате фондовооруженность в расчете на одного работника неуклонно ползла вверх, а фондоотдача (т. е. эффективность использования фондов) падала. За 1965—1985 гг. в два раза сократилась доля оборудования, заменяемого из-за технологического старения и физической ветхости.

Уже к концу 60-х годов реформа промышленности выдыхается, так и не столкнув советскую экономику с наезженной колеи: расширенного воспроизводства с упором на традиционные индустриальные отрасли. Попытки внедрить наукоемкие производства (микроэлектроника, информатика, робототехника, биотехнология), развернуть сеть научно-производственных объединений не приносили ожидаемой отдачи. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-промышленный комплексы (на последний работало до 80% машиностроительных заводов). Структура народного хозяйства приобретала все более нерациональный, перекошенный характер; являясь бездонным потребителем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, удовлетворение его потребностей.

Во-вторых, исключительно важную, по сути решающую роль в снижении темпов хозяйственного роста играло то обстоятельство, что сама директивная экономика, подавившая ростки нового, объективно подошла к пределу своих возможностей.

1. Рассматривая причины этого, укажем прежде всего на обострившееся противоречие между колоссальными масштабами промышленного потенциала СССР (только за 1960—1985гг. стоимость основных фондов увеличилась в 8 раз) и преобладавшими экстенсивными методами его развития. На каждый новый процент прироста продукции приходилось затрачивать все больше и больше средств. Достаточно сказать, что если в годы 4-й пятилетки народное хозяйство поглощало чуть более трети всех ассигнований госбюджета, то в 11-ю—уже 56%. Соответственно сокращалось финансирование других государственных программ, в том числе социально-культурной (с 37, 4% в 1970 г. до 32, 5% в 1985 г.).

2. Практически полностью были исчерпаны свободные людские ресурсы, причем из-за снижения рождаемости от пятилетки к пятилетке уменьшалась доля молодежи, впервые приходящей в общественное производство (с 12 млн. человек в 1971—1975 гг. до Змлн. в 1981—1985 гг.). Стоимость незанятых рабочих мест в народном хозяйстве страны достигла критического уровня — более 12% от общей стоимости основных производственных фондов. На вновь строящихся заводах и фабриках просто уже физически некому было работать.

3. Из-за перемещения сырьевой базы в суровые и труднодоступные районы Севера и Сибири лавиноооразно нарастали некогда незначительные затраты на добычу и доставку природных ресурсов. Началось сокращение пахотного клина в стране (за 70-е г. на 1%), что отягощало и без того сложное положение сельского хозяйства. Это было следствием расползания вширь промышленных объектов, занимавших под производственные корпуса и обслуживающую их инфраструктуру плодородные земли, развертывания новых военных полигонов.

4. И, наконец, последнее. Выше уже неоднократно отмечалось, что директивная экономика постоянно «подпитывалась» за счет ресурсов аграрного сектора — жестко централизованного и интегрированного в общехозяйственный механизм. Теперь и здесь обозначился предел. Обессилевшее за долгие годы нещадной государственной эксплуатации сельское хозяйство приходило во все больший упадок, ограничивая возможности развития промышленности, особенно в выпуске товаров народного потребления.

Не помогали и беспрецедентные в советской истории финансовые вливания в аграрное производство. Немалая их часть тут же выкачивалась обратно в казну через искусственно вздутые цены на сельскохозяйственную технику и строительство различных производственных объектов на селе (в среднем за 15 лет они поднялись в 4 раза). Дело доходило до абсурда: стоимость на ферме одного места на корову в отдельных случаях равнялось стоимости однокомнатной кооперативной квартиры. Другая часть финансовых средств в буквальном смысле уходила в песок — из-за коллективной безответственности, царившей в аграрном секторе сверху донизу, незаинтересованности сельских производителей в результатах своего нелегкого труда. Деньги омертвлялись в грандиозных и малоэффективных животноводческих комплексах, тратились на непродуманную мелиорацию и химизацию почв, уходили на разработку и пропаганду очередных амбициозных и нереальных партийных программ «подъема сельского хозяйства» (вроде принятой в 1982 г. по инициативе секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева «Продовольственной программы»). Страна, обладавшая самыми богатыми в мире черноземами, превратилась в лидера по закупкам зерна за границей.

Власти видели лишь один способ избежать упадка в экономике — форсировать поставки на западный рынок энергоносителей (нефти и газа), цены на которые только в 70-е годы возросли почти в 20 раз. За 1960—1985 гг. доля топливно-сырьевого экспорта в СССР поднялась с 16, 2% до 54, 4%, а доля машин и сложной техники упала с 20, 7% до 12, 5%. Внешняя торговля СССР приобретала отчетливо выраженный «колониальный» характер. Зато казна сказочно обогатилась за счет сотен миллиардов «нефтедолларов». Это был прямой заем дряхлевшей брежневской администрации у будущих поколений нашей страны. Колоссальные средства, получаемые в виде «нефтедолларов», использовались в народном хозяйстве с той же степенью эффективности, что и в рассмотренном выше примере с его аграрным сектором. Они замораживались на долгие годы в незавершенном строительстве, тратились на закупку западного оборудования, немалая часть которого плотно оседала затем на складах, поглощались быстрорастущим бюрократическим аппаратом (управленцев разного уровня в стране к 1985 г. насчитывалось около 18 млн. человек—шестая часть всех занятых), наконец—просто «проедались», т. е. шли на импорт высококачественных товаров, призванных скрасить вид полупустых прилавков отечественных магазинов.

К середине 80-х годов и этот живительный валютный поток стал иссякать. Гибкая рыночная экономика ведущих капиталистических стран перестраивалась на энергосберегающие технологии, спрос на нефть снизился и цены на нее на мировом рынке начали стремительно падать. В этих условиях уже ничто не могло удержать на плаву тяжеловесную и неповоротливую дирекгивно-затратную экономику СССР.

По мере скатывания государственной экономики к стагнации, все заметнее давала о себе знать так называемая «теневая экономика». Этот феномен, возможный только в условиях тотального огосударствления хозяйственных структур, был неоднороден по своей природе. Он включал как различные виды официально запрещенной или строго ограниченной индивидуальной трудовой деятельности (преимущественно в кустарном производстве, в розничной торговле и бытовом обслуживании населения), так и чисть криминальный элемент (крупные хищения товаров и сырья, махинации в отчетности, изготовление на госпредприятиях неучтенной продукции с ее последующей реализацией через торговую сеть и т. п.). По неофициальным оценкам, к середине 80-х годов в сфере «теневой экономики» более или менее постоянно было занято около 15 млн. человек. В стране шло формирование новой социальной группы — дельцов подпольного частного бизнеса, возникают первые мафиозные образования.

Кризисные явления накапливались и в социальной области. Приостанавливается медленное повышение жизненного уровня трудящихся, наблюдавшееся в первое десятилетие брежневского правления. Практически не росли объемы вводимого в строй жилья. На здравоохранение тратилось не более 4% национального дохода (в развитых странах — около 10—12%). В отдельных регионах СССР, занимавшего в целом* лишь 77-е место в мире по уровню потребления на душу населения, вводится де-факто карточная система распределения продуктов. С 1970 по 1985 гг. на два года уменьшилась средняя продолжительность жизни и по этому важнейшему социальному показателю СССР откатился на 35-е место в мире, по уровню детской смертности — на 50-е.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒