Решения международных организаций

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 10Следующая ⇒

В том случае если международная организация обладает полномочиями на принятие юридически обязательного для государств - членов нормативного акта, то в ее решении могут содержаться нормы, регулирующие отношения субъектов предпринимательской деятельности. Так, после введения Советом Безопасности ООН экономических санкций против государства обычно предписывается " осуществлять санкции, несмотря на существование каких бы то ни было прав и обязанностей, созданных... любым контрактом". Следовательно, предпринимательские контракты не должны исполняться, если введены экономические санкции. В последнее десятилетие такие санкции вводились против Ирака, Югославии, Афганистана и т.д. Например, в результате применения санкций к Ираку непосредственные потери российского бюджета составили около 3 миллиардов долларов, потери российских предпринимателей не подсчитаны.

После введения санкций против Югославии было приостановлено исполнение многих контрактов подряда, заключенных с югославскими строительными организациями. Законность приостановления исполнения таких контрактов неоднократно подтверждалась и решениями арбитражных судов Российской Федерации. Но в этих решениях не обозначились, не нашли разрешения вопросы возмещения убытков. В международной практике сложилось правило, что убытки в подобных случаях должны возмещаться государством, к которому применены санкции. Но до сих пор надежного механизма возмещения указанных убытков не сложилось.

Орган, способный выработать такой механизм в рамках Совета Безопасности, создан - компенсационная комиссия ООН со штаб - квартирой в Женеве, вспомогательный орган Совета Безопасности. В настоящее время отсутствует эффективная правовая связь данного органа с предпринимательскими структурами государств - членов ООН. Не известно ни одного случая обращения российских предпринимателей в эту комиссию. Между тем решения российских судебных органов, подтверждающие неисполнение контрактов в связи с введением экономических санкций, могли бы служить основанием для обращения российских фирм в компенсационную комиссию с целью возмещения понесенных убытков.

Не менее важными могут оказаться и решения международных региональных организаций. В Европе особо серьезное значение для предпринимательских связей могут иметь решения органов Европейского сообщества. Следует отметить, что европейское право все более дополняет национальное частное право и даже частично замещает его. В области частного права европейская унификация затрагивает торговое и обязательственное право, а также право компаний. Органы Европейского сообщества создают так называемое вторичное право (первичное - учредительные договоры и последующие соглашения о принципиальных основополагающих тенденциях европейской интеграции).

Нормы вторичного права содержатся в директивах и решениях. Так, Директива, изданная комиссией Европейского сообщества (КЕС - исполнительный орган ЕС), " Об ответственности товаропроизводителей" установила единый принцип строгой ответственности (без вины) производителей какого-либо товара перед потребителями. В силу прямого действия этой нормы перестает действовать коллизионный принцип любого европейского национального законодательства об определении деликтной ответственности по закону места причинения вреда.

Кроме того, по решению органов ЕС может создаваться сопутствующее право в виде международных соглашений по отдельным вопросам экономики. В настоящее время КЕС приняла решение о ведении переговоров с Российской Федерацией по определению особенностей статуса предпринимателей и жителей Калининградской области. Дело в том, что после вступления прибалтийских стран в ЕС Калининград будет окружен странами Евросоюза и для любых обменов с предпринимателями в Российской Федерации потребуется прохождение таможенного контроля в странах ЕС. Для преодоления такой ситуации возникла необходимость создания особого правового режима для этого региона, в том числе и в сфере предпринимательства.

Возможно, такой режим будет прописан в решении КЕС, а затем в международном договоре между ЕС и Российской Федерацией либо между пограничными государствами - членами ЕС и Российской Федерацией. Международно-правовые акты такой категории и составляют сопутствующее право ЕС. Наиболее известный из них - Римская конвенция, заключенная государствами - членами ЕС на основе устава ЕС (ст. ст. 3, 95, 233) " О праве, применимом к договорным обязательственным отношениям" от 19.06.1980.

Решения международных судов

В настоящее время все большее значение для правового обеспечения международных коммерческих контрактов приобретают решения международных судов. Наиболее значима в этой сфере практика европейских международных судов, рассматривающих конфликты в сфере экономических отношений. В первую очередь следует остановиться на прецедентах Суда справедливости Европейского союза (Люксембург). Выше уже отмечалась сложная структура европейского регионального международного права: учредительные договоры - решения органов ЕС - сопутствующие договоры и взаимосвязанное с этими источниками национальное право государств-членов. В такой правовой конструкции не могут не возникнуть противоречия и пробелы. Решения Люксембургского суда в значительной мере восполняют эти лакуны правового регулирования.

Так, Брюссельская конвенция ЕС " О юрисдикции и принудительном исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам" от 27.09.68 в ст. 5 предусматривает специальную юрисдикцию государственных судов и отмечает, что иск может предъявляться по месту исполнения обязательств. Но данная Конвенция не определила орган, устанавливающий место исполнения обязательств. Разъяснение по этому вопросу было дано в решении Люксембургского суда Европейского сообщества, которым на национальный коммерческий суд возлагалась обязанность установления места исполнения обязательств в каждой конкретной сделке согласно коллизионным нормам закона суда. Иными словами, в данном решении Суд в Люксембурге своим толкованием дополнил ст. 5 Конвенции 1968 г. процессуальным положением, определяющим компетенцию государственных судов в сфере установления места исполнения обязательств по коммерческому договору.

Серьезное значение в сфере предпринимательских отношений могут иметь и прецеденты Европейского Суда по правам человека в Страсбурге, затрагивающие вопросы защиты имущественных прав предпринимателей.

Так, в решении 2000 г. по жалобе фирмы " Комиргосоль" против Португалии был решен вопрос о возможности взыскания ущерба за причинение морального вреда в пользу юридического лица - фирмы " Комиргосоль". Несмотря на то что законодательства большинства европейских стран не допускают возможности взыскания сумм, компенсирующих моральный вред, в пользу юридических лиц, Страсбургский Суд повторил свой подход к этому вопросу еще в нескольких решениях 2001 г. Последнее позволяет сделать вывод, что в будущем произойдут изменения в данном вопросе как в законодательстве, так и в судебной практике европейских государств.

Международные обычаи

Международные торговые обычаи имеют настолько серьезное значение в обеспечении международной коммерческой сделки, что в международно-правовой доктрине сложилось целое направление, утверждающее, что коммерческий оборот может регулироваться только на основе обычаев и принципов, установившихся в мировой экономике. Это направление получило название " транснациональное коммерческое право или " lex mercatoria" - Yender К.F. The Lex mercatoria and Conflikt of Laws. Lex mercatoria and Arbitration. Paris, 1990.

Для международных коммерческих контрактов характерно также применение методов невластного правового регулирования: правило поведения создается участниками делового оборота. Существенная роль в системе международного невластного регулирования принадлежит обычаям международного делового оборота (или обычаям международной торговли). Под такого рода обычаями понимаются единообразные устойчивые правила, сложившиеся в предпринимательской практике, не имеющие обязательной юридической силы, но становящиеся обязательными для участников коммерческой сделки при условии указания на это обстоятельство в коммерческом контракте.

Обычаи международной торговли складывались в течение длительного развития мировой экономики. Некоторые из них являются универсальными и распространимы во всем мире, затрагивают многие сферы сотрудничества (например, базисные условия поставки - типовой набор обязательств продавца и покупателя в международной торговле), другие - касаются специальных сфер сотрудничества (например, правила, сложившиеся в торговле зерном, кофе, сахаром и т.д.), третьи действуют только в одном регионе, месте (например, обычаи торгового порта Амстердама). Главная трудность в применении торговых обычаев заключается в том, что они не писаны, передаются коммерсантами друг другу из поколения в поколение.

В настоящее время на помощь древнему методу пришла неофициальная кодификация этих правил, которую проводят международные неправительственные союзы предпринимателей. Например, Международная торговая палата (МТП) изучает, обобщает обычные правила и публикует их в документированном виде. Наибольшей известностью среди публикаций МТП пользуются Международные правила по унифицированному толкованию терминов (ИНКОТЕРМС), содержащие основные базисные условия поставки; Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов; Унифицированные правила по инкассо; Унифицированные правила для договорных гарантий; Унифицированные правила для гарантий по требованию и т.д.

К международным торговым обычаям можно отнести и публикации УНИДРУА, кодифицирующие принципы действия международных коммерческих контрактов (1994).

Коллизионные нормы

Итак, в настоящее время многие вопросы международного коммерческого контракта могут быть урегулированы нормами международно-правового происхождения. Однако в том случае, если некоторые условия контракта не обеспечены международным правовым регулированием, необходимо определиться с национальной правовой системой, подлежащей применению к неурегулированным вопросам. Как правило, остаться без международного регулирования могут вопросы, касающиеся содержания сделки (обязательства сторон) и ее формы, а также статуса участников.

Национальная правовая система, подлежащая применению к обязательствам сторон, устанавливается при помощи коллизионных норм - правил, подлежащих применению к конкретным фактическим составам с иностранным элементом с целью определения по типу выделенных в них отношений компетентного правопорядка, регулирующего сделку. Коллизионные нормы могут содержаться как в международном договоре (например, ст. 5 Брюссельской конвенции 1968 г.), так и в национальном законе (например, раздел VI Гражданского кодекса РФ, вступивший в силу в марте 2002 г.). Право, применимое к договорным обязательствам, определяется двумя способами. Стороны контракта могут сами выбирать применимое право (субъективная привязка на основе " автономии воли" ). Если стороны такого выбора не сделали, применению подлежит правопорядок, наиболее тесно связанный с договором (объективная привязка).

Привязка " автономия воли" (lex voluntatis).

Сегодня такой выбор признается допустимым в законодательстве различных государств: в Германии это ст. 27 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению, в США - ст. ст. 1 - 105 Единообразного торгового кодекса США 1990 г., в Российской Федерации это ст. 1210 Гражданского кодекса РФ.

Привязка " автономия воли" возникла в средние века в европейском торговом обороте и означает, что стороны международного коммерческого контракта могут назвать правовую систему, наиболее подходящую, на их взгляд, для правового обеспечения данного контракта. Практика (обычай) выбора сторонами контракта применимого права сначала поддерживалась судьями европейских коммерческих судов и арбитражей, а затем вошла в качестве правовой коллизионной нормы в международные конвенции и национальные законы.

Первоначально " автономия воли" сторон ничем не ограничивалась. В настоящее время положение изменилось: " автономия воли" сторон при выборе применимого права имеет пределы, установленные в одних государствах законодательно (ФРГ, Российская Федерация, Франция), а в других (США, Великобритания) судебной практикой. Концентрированно эти пределы можно очертить следующим образом.

1) Стороны не могут выбирать правопорядок, если в сделке отсутствует иностранный элемент и она связана с территорией одной страны, т.е. является внутренней коммерческой сделкой.

2) Как правило, выбор применяемого права на основе принципа " автономии воли" касается договорного статута, т.е. вопросов, затрагивающих обязательства сторон в международном коммерческом контракте, но стороны не могут при помощи " автономии воли" исключить действие императивных национальных норм, особенно направленных на защиту слабой стороны (потребителя, наемного работника и т.д.), при условии, что договор связан с территорией этой страны, где действуют такие нормы.

Ограничительная норма, содержащая оба названных элемента, закреплена в ст. 1172 - 1192 ГК РФ и указывает, что если при выборе права сторонами из всей совокупности обстоятельств следует, что договор реально связан лишь с одной страной, а стороны выбрали право другой страны, то их выбор не ограничивает действие императивных норм того права, с которым договор реально связан.

3) Стороны не могут своей волей исключить применение международных императивных норм. Так, недопустим контракт на продажу мяса белых китов, ибо добыча этих животных запрещена международными договорами. К таким же нормам относятся принципы валютного регулирования, противодействия недобросовестной конкуренции и т.д. Императивные нормы, как внутренние так, и международные, - нормы, подлежащие благодаря своему большому народно-хозяйственному и социально-политическому значению применению независимо от компетентного правопорядка, выбранного сторонами в силу автономии воли.

4) И наконец, выбранное иностранное право не будет применяться, если последствия его применения будут противоречить основам правопорядка государства, с которым договор реально связан (оговорка о публичном порядке - ст. 1193 ГК РФ). Например, предпринимательница из России и иностранный бизнесмен выбрали в качестве применимого к сделке купли-продажи мусульманское право, по которому женщина не может быть выгодополучателем по коммерческой сделке. Такая правовая норма не может быть признана регулирующей коммерческие отношения в России в силу оговорки о публичном порядке Российской Федерации.

Все перечисленные случаи ограничения свободы сторон в выборе применимого права, как правило, устанавливаются судом и на практике встречаются нечасто. В то же время международные контракты с оговоркой о применимом праве - достаточно распространенное явление. Выбор применимого права участники коммерческих отношений международного характера могут сделать прямо и определенно: в письменной форме в контракте, в устной форме в ходе судебного заседания или в " молчаливой" опосредованной форме - в ссылках на конкретные нормы какого-либо закона или еще в каких-то упоминаниях правовой системы конкретного государства.

Статья 1210 ГК РФ позволяет использовать обе формы выражения " автономии воли": " Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора или из совокупности обстоятельств дела" (п. 2).

Итак, при отсутствии или недостаточности международно-правового регулирования международного коммерческого правоотношения стороны контракта могут самостоятельно выбрать законодательство конкретного государства в целях правового обеспечения обязательственного статута коммерческой сделки. При этом их свобода может быть ограничена императивными нормами международного и национального права.

Объективные привязки

В настоящее время при отсутствии ясно выраженного или молчаливого выбора сторонами контракта подлежащего применению к их договорному статуту права во многих нормативных актах предлагается этот выбор осуществлять на основе привязки " наиболее тесной связи". Обычно " наиболее тесная связь" контракта с правом определенной страны обеспечивается исполнением основных обязательств по этому контракту на территории конкретного государства (кредит, выданный немецким банком, предполагает немецкое право). Этот основной принцип закреплен в ст. 29 Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательственным отношениям государств - членов ЕС, 1980 г., в абз. 2 ст. 28 немецкого Вводного закона к ГГУ, в швейцарском Законе о международном частном праве и многих других. Такая же норма включена в раздел VI нового Гражданского кодекса РФ (п. 2 ст. 1186 и п. 1 ст. 1211).

Следует отметить, что привязка " наиболее тесной связи" имеет свои корни в английской, а затем и американской судебной практике. Судьи, применяющие " общее право" (common law) в случае отсутствия выбора применимого права в коммерческом контракте, осуществляли этот выбор на принципах " разумного хозяина", " отца семейства" и на основе справедливости, что приводило к определению правовой нормы, обеспечивающей нормативное регулирование экономических отношений на основе привязки " наиболее тесной связи" (proper law of contract). Так, в 2001 г. суд штата Нью-Йорк рассмотрел иск голландской компании к российскому банку. При выборе применимого права суд указал, что:

а) стороны не выбрали применимое право;

б) так как правоотношения возникли из контракта покупки наличной валюты на нью-йоркской бирже, то будет справедливым считать, что данный контракт наиболее тесно связан с правовой системой США.

Привязка " наиболее тесной связи" возникла в судебной практике в странах англосаксонской системы права, но постепенно была воспринята законодательствами континентальных правовых систем. При законодательном оформлении " тесная связь" получила конкретизацию в виде привязки к месту оказания наиболее характерной услуги в обязательстве: в договоре продажи - это услуги продавца, в кредитном договоре - услуги кредитора, при аренде - услуги арендатора и т.д.

Таким образом, в законодательствах континентальной Европы " тесная связь" получила конкретизацию не на основе принципов справедливости, но восприняла практику выбора права той страны, где домицилирована сторона контракта, осуществляющая исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора. Для договоров о производстве работ - это право страны, где работы осуществляются (lex loci solutionis); для учредительных договоров - право страны регистрации (учреждения) юридического лица; для договора, заключенного на бирже, аукционе, торгах, - это место проведения таких действий (lex loci actus); для внешнеэкономической сделки - право страны, где учреждено основное лицо в обязательстве (кредитор, продавец, арендатор, перевозчик и т.д.).

В новом Гражданском кодексе РФ количество привязок, опосредующих тесную связь в сделке, увеличено до 23 (п. п. 3, 4 ст. 1211). Но все эти привязки оспоримы, не действуют, если окажется, что договор имеет более тесную связь с иным правопорядком, т.е. принцип " тесной связи" имеет приоритет над жесткими привязками (п. 1 ст. 1211).

Введение принципа " тесной связи" в законодательную ткань национальных правовых систем привело к созданию более гибкого метода поиска применимого права в целях эффективного правового регулирования внешнеэкономической сделки. В современном Гражданском кодексе РФ принцип " тесной связи" в отношении договорного статута также выполняет роль гибкого регулятора сложных внешнеэкономических отношений: он применяется в качестве основной объективной привязки к договорным правоотношениям при отсутствии выбора права сторонами (ст. 1186), но при этом в ст. 1211 ГК РФ сформулирована развернутая система коллизионных привязок, которые преимущественно являются выражением права стороны, чье обязательство имеет решающее значение, и которые свидетельствуют о " тесной связи" правоотношения с определенным правопорядком. Прокомментировать систему действия такой схемы можно на следующем примере из судебно-арбитражной практики.

Трактор, произведенный в России, имевший скрытый конструктивный дефект, был приобретен предпринимателем из Белоруссии. Последний получил серьезные увечья в результате работы на неисправном тракторе на территории Белоруссии. Впоследствии иск о возмещении вреда из деликта к заводу-производителю потерпевший заявил в арбитражный суд России. В этом случае применению подлежало Киевское соглашение 1992 г. " О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности". По этому соглашению к деликтным правоотношениям применимо право страны причинения вреда. В данном случае следовало бы применить белорусское право.

Но исходя из обстоятельств дела причинение вреда было связано с конструктивными, техническими недостатками автотранспортного средства, произведенного в России, и, кроме того, по заявлению истца российское законодательство того периода было более благоприятно в отношении защиты прав потребителя. Оба эти обстоятельства были приняты во внимание судом и на основе принципа " тесной связи" деликта с территорией России (техническое средство повышенной опасности произведено в России) решение арбитражного суда было вынесено на основе российского права.

Таким образом, можно сделать вывод, что в современных условиях выбор применимого к договорному статуту внешнеэкономической сделки права осуществляется гибким способом с приоритетом свободного волеизъявления по этим вопросам участников сделки, а в отсутствие такого волеизъявления - на основе принципа " тесной связи" правоотношения с конкретным правопорядком.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒