Мифология как способ мышления и мировоззрение в первобытном и архаичном обществах.

Мифология и философия. Мифология в истории культуры человечества и при становлении отдельной личности возникает и существует гораздо раньше философии, расцветает накануне неё, остаётся наряду с ней. Философия свойственна сравнительно развитому, к тому же, надо признать, элитарному сознанию. Большинство людей во все времена ничего не слышали о философии как таковой и прекрасно без неё обходятся. А вот мифология буквально вездесуща, принудительна, общечеловечна. Это своеобразная философия для бедных. Именно к ним применимы слова Германа Мелвилла (1819–1891) из его знаменитого романа о Белом Ките: «...Вероятно, мы, смертные, только тогда можем быть истинными философами, когда сознательно к этому не стремимся». Образованные же представители любого общества, интеллектуалы, не только возвышаются над частью традиционных мифологем, но и разделяют другие из них, а, кроме того, выдумывают и тиражируют свои собственные. Мифология играет роль своего рода предфилософии на заре человеческой истории. А затем сплошь и рядом становится своего рода парафилософией, то есть духовным суррогатом — упрощённым заменителем настоящей философии. Дело в том, что у них во многом общие темы — мир, человек, человек в мире. Однако способ решения этих масштабных и вечных проблем у философии и мифологии разный. Поэтому различаются ответы и, главное, системы жизненных ценностей, способы практик, предлагаемые той и другой.

Необходимо различать основные значения термина «мифология».

«Myphos» в прямом переводе с греческого означает «предание», «сказание», «повествование». Соответственно, мифологией прежде и чаще всего называется совокупность уходящих в далёкое прошлое сказаний о сотворении мира, его устройстве и грядущем конце; о богах и героях того или иного народа; их происхождении, подвигах, отношениях с людьми и природой. Эти типичные сюжеты были взаимосвязаны в мифологии разных народов Земли, образуя цепочки сказочных событий. Содержание таких рассказов различается от народа к народу, а вот структура, сюжеты мифов типичны для всего человечества. Джозеф Кемпбелл, автор книги «Тысячеликий герой» (1948) так характеризует самую типичную модель мифа: «Герой выпадает из повседневного мира и оказывается в области сверхъестественного, полной чудес; там он встречается с волшебными силами и одолевает их в решающей битве; после чего возвращается в обычный мир; где раздаёт благодеяния людям при помощи силы, обретённой в результате таинственных приключений». Наши предки верили, что всё, что описывается в мифах, случалось на самом деле. Поэтому в самом первом значении можно говорить об исторической мифологии, то есть священных для древнего мира сказаниях о богах и героях. Их творцы и носители давно умерли, а сами мифы сохранились в устной или письменной традиции.

Для потомков, включая нас с вами, эти рассказы стали фактом истории литературы и искусства. Поэтому, во-вторых, будем иметь в виду литературную мифологию как памятник устного поэтического творчества любого народа. С таких произведений начинается фольклор любого народа (песни, иные сказания, пословицы-притчи); затем они перерождаются в эпос (см. ниже); наконец, становятся жанром авторской литературы.

В древности мифология господствовала в человеческом сознании. Она заменяла первобытным людям науку, литературу, историю, да и все прочие формы знания. Мифы представляли собой модель мира и образец поведения. Их передавали из поколения в поколение, давно забыв, кто и по какому поводу первым придумал соответствующий сюжет, каким был его реальный прототип.

Третье и основное значение термина «мифология» носит социально-психологический характер. Перед нами особый тип человеческого сознания и, соответственно, мировоззрения, мышления, присущий первобытному обществу. Такому, которое уже отделилось от природы, остальных зверей, но не достигло ещё уровня, именуемого цивилизацией, с её более или менее устойчивыми гарантиями существования человека и развития социума. Первобытный человек потенциально уже может всё, на что способны и наши с вами интеллект и воля. Если, вообразим, каким-то чудом взять сегодня на воспитание маленького кроманьонца, его, наверное, вполне можно было бы подготовить к поступлению в университет и худо-бедно обучить там. Что Робинзон и сделал со своим верным туземцем Пятницей в классическом романе Даниэля Дефо, а французские этнографы на самом деле с юной индеанкой из Южной Америки, окончившей Сорбонну. Но техническое оснащение, культурное наполнение таких возможностей на стадиях дикой первобытности остаются крайне скудными, явно отстающими от микрокосма духовных потребностей пробудившейся личности. Именно миф восполняет, достраивает человеческую психику до работоспособного состояния в условиях острого и хронического дефицита необходимой информации, в очень неравновесных условиях выживания. Образно говоря, миф выступает в функции культурного «транквилизатора», а то и «нейролептика» интеллекта и остальной души на заре существования человечества.

Если после сравнения, которое всегда поневоле хромает, попытаться дать содержательное разъяснение мифа как формы мышления, то одно из лучших принадлежит выдающемуся русскому учёному скандинависту Михаилу Ивановичу Стеблину-Каменскому (1903–1981). Миф — это такое повествование, которое там, где оно возникало и бытовало, принималось за правду, как бы оно ни выглядело неправдоподобно, фантастично с каких-то иных точек зрения.

Представления мифологического типа возникают везде, где человек оказывается в ситуации незнания чего-то для себя важного, интересного; или неполного знания; или же его по каким-то причинам не устраивает имеющееся знание. Даже повседневная жизнь самого рядового обывателя не полностью предсказуема, таит в себе нечто загадочное и опасное для каждого из нас (болезнь, катастрофа, иная неожиданность). Поэтому «осколки» повреждённых ходом исторического развития мифов разлетаются по миру в виде полного набора бытовых суеверий и примет (от избегания следа чёрной кошки до стучания по дереву и плевания через плечо в сомнительных ситуациях, множества иных). Как и в каменном веке, тёмные и запуганные современники до сих пор верят в оборотней и ведьм, вредоносный «сглаз»; с упоением рассказывают былички о страшных или забавных сверхъестественного толка (русалках, домовых, ангелах и иже с ними).

Происхождение и ранние формы религии. Варианты свободомыслия по вопросам религиозной веры.

Альтернативы религии разнообразны. Вера в богов никогда не была монопольной. Хотя нет ни одного народа Земли, с древности до наших дней, у которого не было бы какой-то веры, но среди каждого народа находились противники и критики религии. Как и верить в богов или бога можно по-разному, так и протестовать против них случалось различно. Перечислим основные варианты отрицания религии, встречавшиеся в мировой истории человечества.

Сектантство

Еретичество

Богоборчество

Антиклерикализм

Агностицизм

Атеизм

Свободомыслие

Когда-то именно на религиозной основе появились и закрепились в большинстве регионов Земли главные достижения цивилизации — письменность, книжность, городская архитектура, изобразительное и музыкальное искусства, здравоохранение и многое другое полезное людям. Первыми писателями, историками-летописцами, архитекторами, иконописцами, философами, врачами нешаманского типа на Руси, положим, были лица духовного звания. Создатели славянской азбуки византийские монахи Кирилл и Мефодий, основоположник русского монашества Феодосий Печерский, его послушник Нестор-летописец, черноризец иконописец Андрей Рублёв, реформаторы православия патриарх Никон и протопоп Аввакум, епископ-хирург Лука (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), не так давно скончавшийся архиепископ Питирим (Нечаев), многие другие церковники стали просветителями и духовными лидерами русского народа. Ещё большее число деятелей национальной культуры вдохновлялись в своём творчестве религиозными идеями. Правда, не всегда канонически ими понимаемыми. Русская православная церковь имела серьёзные претензии к первому философу России Владимиру Соловьёву и ко Льву Толстому, к Николаю Лескову и Илье Репину. Как бы то ни было, все они творили в культурном круге православия, христианства.

С другой стороны, та же самая церковь периодически практиковала нападки на отдельные проявления светской культуры, мирской жизни, доходившие до прямых репрессий действительных или мнимых противников веры, запрета передовых знаний и технологий, как якобы богопротивных. Ещё больше жертв принесли любому народу межконфессиональные распри, поощрявшие гражданские и захватнические войны. Русская православная церковь в отдельные моменты своей истории сжигала на кострах раскольников-староверов, эксплуатировала монастырских крестьян, освящала «крестовые походы» против «инородцев» Средней Азии, Сибири, Казахстана, Крайнего Севера, поставляла секретных осведомителей КГБ, поддерживала прочие тоталитарные действия властей.

Надо признать, что сегодня церковь извлекает определённые уроки из своей собственной истории и постепенно отказывается от наиболее абсурдных сторон своей догматики, которая модернизируется (так Ватикан недавно оправдал Галилея и Джордано Бруно; православие осудило синодальную практику своего огосударствления от Петра Великого до Николая II; и тому подобные тёмные страницы своего прошлого).

Разбираясь в предназначении церкви, стоит вернуться к самым её истокам и рассмотреть ранние формы религии. Они представляют собой прямые последствия рассмотренного по предыдущей теме мифологического мировоззрения для подвластного ему поведения людей. Когда к мифу как идее, смыслу прибавляется ритуал, т.е. практика поклонения продуктам мифологического мышления, то получается религия. Перечислим её первоэлементы.

Анимизм (от лат. «anima» — душа) — одушевление в принципе бездушного, т.е. природного. На самом деле, с научной точки зрения, у природы как таковой нет и не может быть цели, плана «действий», т.п. желаний. Природные процессы протекают стихийно, по матрицам объективных законов неорганической и живой материи. Применительно к природе бессмысленно ставить вопрос: «Зачем? » Осмыслен лишь вопрос: «Почему? » Но по упрощённой «логике» антропоморфизма наивное сознание персонифицирует причины любых событий, переносит на природу и вообще событийную стихию специфику человеческих отношений: «Кто виноват? Чей дар? С кого спросить? Кому воздать? » Анимизация внешнего мира состоит в мысленном населении его различными сверхъестественными, надприродными существами — духами, волшебными персонажами (то ли конкретизированными — вроде ангелов, чертей, леших, ведьм, домовых и т.д., и т.п.; то ли абстрагированными силами вроде эманации вражды-сглаза; некой «ауры» святости или греховности у отдельных лиц или предметов; «кармы», предопределяющей судьбу). Обладая особой в глазах верящего в них человека природой, сверхъестественные участвуют в событиях его жизни, с ними возможен диалог, их лучше умилостивить жертвой.

Кульминацией же анимизма выступает понятие души как нетелесной сущности человека, чьё существование во многом параллельно существованию тела, начинается до рождения человека, а продолжается после его гибели его тела. Отсюда религиозные идеи о переселении душ, их загробном существовании и общении с ними живых людей (путем культовой практики, особенно жертвоприношений разного рода, заупокойного культа).

Не находя научных подтверждений, анимизм философски и психологически вполне понятен и оправдан — человек нуждается в такой идеалистической «достройке» своих ограниченных возможностей. Отсюда же идёт врачующая душу (психику) поклонение могилам близких, другая ритуализация быта и бытия; разговоры с животными, даже вещами, «общение» с природой вообще. Очеловечивая внешний мир, люди возвышают свой мир внутренний, очищают его от тёмных сторон своей животной и социальной природы. В конце концов, вывод о примате духовного над материальным, проистекающий из анимистической позиции, носит глубоко человечный характер. Этот вывод является подспудным двигателем всякого творчества. Однако разменивать одухотворение мира на суеверия типа «чудотворных икон» или злых чертей, сегодня как-то странно.

Остальные из ранних форм религии следуют из анимизма, конкретизируют его на практике.

Фетишизм (порт. «fetico» — амулет) — мысленное наделение отдельных вещей сверхъестественными, вредными или, чаще, полезными свойствами. Идея анимизма здесь овнешняется, овеществляется. Различного рода святые для человека предметы и места (нательные украшения-обереги, иконы, другие реликвии; памятники, храмы, кладбища, прочие культовые сооружения; освященные территории вроде чудотворных источников, монастырских земель, полей сражений и т.п.) выступают как бы материальным каркасом, на котором держится духовная культура личности и нации. Фетишизируется, т.е. освящается, поэтизируется по сути историческая память народа, судьба отдельной личности. Когда же вещи-символы превращаются в самоцель, заслоняют собой всю жизнь, которая превращается в сплошное паломничество к неким святыням, тогда фетишизм выступает одной из массовых форм суеверия.

Тотемизм (англ. «totem» из языка индейцев племени алконгинов значит «его род») — представление о природных предках, прародителях людей данного народа. В роли таких «отдалённых родственников» могли выступать животные (ср.: Чингачгук — Большой Змей; тотем, скажем, чукчей, часто изображаемый ими на одеждах — бабочка; хищники в гербах разных государств и дворянских родов; и т.п.); растения (вспомним хотя бы образы деревьев и цветов в фольклоре); целые природные стихии (вроде огня и воды).

Этот источник веры отражает общий мифологический постулат о единстве человека и природы, их постоянной взаимосвязи, доходящей до взаимного перехода. Подобные идеи служат простым и надёжным способом консолидации компактной общности людей, предполагающей обычно противопоставление её прочим общностям («Мы одной крови», храбры как соколы, орлы, миролюбивы как голуби; а чужие — потенциальные враги, они — «волки», «шакалы», «чёрные вороны» и т.п. опасные твари). Из тотемизма происходят такие моменты нашей жизни, как пищевые предпочтения и запреты; сюжеты украшения одежды, жилища; татуировок; дрессировка животных и т.п., как видно, глубоко этичные и эстетичные, если не доводить идею нашей сопричастности природе до абсурда полного подчинения её стихиям, не ставить природу выше человека.

Магия (по-русски, — колдовство, ворожба, волхование) представляет собой практическую, действенную часть любой мифологии, а, значит, в преобразованном виде, и религии. Это те символические действия, которые человек совершает из расчета на анимизм, фетишизм и тотемизм вместе взятые. Магия возникает, когда человек, в принципе исчерпав по поводу решения какой-то своей проблемы весь возможный репертуар рациональных поступков, материальных действий, не останавливается на этом, а дополняет их действиями символическими. С помощью этих последних он стремится подключить к решению своей проблемы силы сверхъестественные. Типичные в этом смысле элементы магического ритуала — жертвоприношения, заговоры, заклинания, охранительные или вредоносные жесты, позы, телодвижения и т.п. символические действия.

Отличия магии от собственно религиозного культа прежде всего в том, что колдует человек без посредников, напрямую апеллируя к неким духам. В лучшем случае, в особо ответственных случаях в роли посредника в диалоге с высшими силами выступает шаман (жрец, колдун, вещунья, маг, волхв, знахарь и т.п.)-одиночка.

Магия — совсем не абсурд, как может показаться с позиций утрированного рационализма, механистического детерминизма. У неё своя, довольно изощрённая логика, которую можно рассматривать как предшественницу или вынужденную заместительницу научной методологии познания и практики. Предполагается, что кроме непосредственно воспринимаемого мира, существует ещё мир скрытых сущностей. Чтобы привлечь их на свою сторону, нужно разработать правильный маршрут и шаг за шагом двигаться по нему. По форме таково же и научное исследование микро-, макро- и мегамиров. Только содержание у магии и у науки разное. Одно то самовнушение, соответствующее задачам предстоящей деятельности настроение, которое обычно придается человеку колдующему, объясняет его резон. Ритуальная пляска индейца, выходящего на тропу войны; стрела, посланная чукчей в темноту святилищной пещеры; торговка на курском базаре, обмахивающая свой товар полученной от первого покупателя денежной купюрой; многие т.п. сугубо магические действия плотно вплетены в быт малограмотных людей.

В составе магии реальные знания и, соответственно, технологии сочетаются, как только что говорилось, с сугубо символьными, знаковыми. И не всегда здесь легко отделить разумное от абсурдного. Так, лечебная магия способна мобилизовать защитные силы психики пациента в тех ситуациях, когда реальных лекарств нет или они неэффективны; гадания (на чём угодно) служат организующим своё выполнение прогнозом; знамения разного рода помогают самопознанию личности («сны сбываются так, как их истолкуешь», гласит исландская пословица); и т.д., и. т.п.

Эффект магии зависит от степени доверия к ней. Проклятие жреца способно довести до смерти от испуга мнительного соплеменника. Человек другой закалки стоит вне магических чар. Как в колоритном эпизоде за 1071 г. из нашей первой летописи — «Повести временных лет»: «... Волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: «Предвижу всё...» И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идёт за ним, кто же верует в Бога, пусть ко кресту идёт». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошёл к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера? » Тот ответил: «Знаю всё». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобой сегодня? » — «Чудеса великие сотворю», — сказал [тот]. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мёртв, и люди разошлись».

Бытовые суеверия наших дней — осколки древней магии. За многими приметами стоят очень тонкие психологические наблюдения за человеческой натурой. Не всегда, но нередко соль просыпают на кухне излишне нервные, импульсивные люди; встреченная охотниками, моряками женщина невольно отвлекает их от сложной цели, стойкий запах её менструальной крови отпугнёт чуткого зверя; здороваясь через порог, можно споткнуться об него; возвращаясь с полдороги, деформируем доминанту трудового дня; и так далее. Однако без доли шутки, игры вера в приметы выглядит уже диковато.

Привкус магии ощущается даже во вполне осмысленных видах деятельности. Таковы заклинания политических лидеров, проклятия врагам, любовные чары, «зомбирование» телезрителей рекламой, многие т.п. Вообще, где меньше логики, разума, там больше магии, мистики. Пропорция ясного и таинственного меняется в зависимости от условий нашей деятельности и наших способностей к ней.

Когда возникают развитые формы религий — национальных и мировых, формы ранней религиозности видоизменяются и становятся компонентами единой веры (в до предела анимистического Бога; магия же воплощается в молитве и священных таинствах во храме; тотемизм заметен в зооморфных образах ангелов — с крыльями, дьявола — с копытами, хвостом и рогами; фетишизируются иконы, мощи святых и прочие реликвии). В составе настоящей религии, впрочем, её примитивные предшественники так или иначе облагораживаются, одухотворяются и, значит, перестают быть конкурентами научной логики, но дополняют её, достраивают до полноты человеческого духа, как это вообще свойственно настоящей религии.

Вопросом возникновения религии прежде всего занимается религиоведение, начавшее формироваться в самостоятельную область знаний начиная с XIX века на стыке социальной философии, истории философии, социологии, антропологии, психологии, всеобщей истории, этнологии, археологии и других наук.

На проблему возникновения религии существуют несколько точек зрения^[16]:

· религиозная: человек был создан Богом, и до грехопадения общался с ним напрямую. После грехопадения общение с Богом было нарушено, но Бог открывал себя в откровениях, через ангелов, пророков и в богоявлениях. Человек, в свою очередь, имеет возможность обращаться к невидимому Богу (в молитвах) как непосредственно, так и через посредников. Политеизм рассматривается как результат постепенного отхода от изначального монотеизма.

· промежуточная, с одной стороны опирающаяся на современные научные знания и общественные настроения, с другой стороны основанная на главном постулате религии о сотворении мира и человека Богом, после чего (наиболее часто — в результате грехопадения) человек абсолютно забыл об общении с ним и даже о его существовании. Он вынужден заново искать путь к Богу, а поэтому каждая религия — это путь поиска возвращения к Богу. Этому взгляду соответствовала концепция прамонотеизма, согласно которой религия в человеческом обществе существовала всегда, и к тому же изначально имела форму монотеизма, который у многих народов был впоследствии утрачен, выродившись в тотемизм, язычество и прочие немонотеистические формы религии. Концепция прамонотеизма была сформулирована шотландским учёным и литератором Э. Лэнгом, впоследствии получила свое развитие в 12-томном труде католического священника, антрополога и лингвиста В. Шмидта «Происхождение идеи Бога»^[17]. Однако позднее она была подвергнута критике^[18][19][20]. По мнению Крывелёва И. А. в сочинении Вильгельма Шмидта есть ошибки, а после смерти Шмидта его ученики, группирующиеся вокруг журнала «Anthropos», предприняли ревизию его работы и фактически отказались от неё, постулируя в качестве первичной формы религии не прамонотеизм, а пратеизм^[21].

· эволюционная: религия возникает при определённом уровне развития сознания в силу невозможности рационально объяснить наблюдаемые природные явления. Первобытный человек определял все явления как некие разумные действия, объясняя проявления природных сил волей духа, разумного начала, гораздо более могущественного, чем человек. Высшей силе приписывались человеческие эмоции и поступки, а модель взаимоотношений между этими силами копировалась с соответствующей организации человеческого общества. Согласно этому подходу, религия прогрессировала от простейших форм к более сложным: сначала был преанимизм, затем анимизм, тотемизм, политеизм и наконец монотеизм (см. Антропология религии)^[22].

Идею последовательного усложнения религиозных верований впервые предложил Э. Тайлор, который выдвинул гипотезу о том, что первоначальной формой религии был анимизм. В дальнейшем идеи Тайлора получили развитие в работах Дж. Фрейзера (магия как первоначальная форма религии), Р. Маретта, Л. Я. Штернберга (эпоха аниматизма, оживотворения всей природы), и Л. Леви-Брюля (первобытный дологический мистицизм).

Основатели марксизма также разработали концепцию, согласно которой корнем религии является реальное практическое бессилие человека, сперва перед природными, затем перед социальными явлениями, проявляющееся в его повседневной жизни, выражающееся в том что он не может самостоятельно обеспечить успеха своей деятельности.^[23] Также широко известно выражение «религия есть опиум народа»^[24].

Согласно имеющимся на данный момент сведениям о периоде палеолита, по меньшей мере к концу этой эпохи древние люди развили то, что мы могли бы назвать религией или духовными отношениями. На это указывают имевшиеся у них к тому времени обычаи ритуального захоронения и наскальные рисунки в пещерах. Люди, вероятно, верили, что естественный мир населяли боги или божества, или даже что различные объекты и места, такие как камни или рощи, сами были живы. Религиозные верования и практики — как мы могли бы их себе вообразить — сформировали социальную структуру, как бы связывая общины и повышая эффективность их деятельности^{[25][26][27][28]}.

Некоторые из исследователей полностью отвергают мысль о существовании дорелигиозного периода, а в качестве обоснования своего взгляда утверждают, что «современной этнографии не известен ни один народ, ни одно племя, не имеющее религиозной традиции, дорелигиозное»^[29].

Однако другие исследователи считают, что все утверждения о том, что религия изначально присуща человеку, не выдерживают критики^[30]. По их мнению дорелигиозный период длился очень долго, вплоть до формирования неандертальца. Некоторые из них так же полагают, что признаки, свидетельствующие о наличии религиозных представлений и обрядов, становятся действительно многочисленными и убедительными лишь для периода верхнего палеолита (около 40-18 тысяч лет назад)^[30]. С определением времени возникновения религиозных обычаев тесно связана проблема определения различия и разграничения первобытных «формирующихся людей» (архантропов и палеоантропов) и первобытных людей современного физического типа (неоантропов, Homo sapiens), к которым принадлежали люди верхнего палеолита, именуемые обычно кроманьонцами

Свободомыслие существует в различных формах, которые можно разделить на внутри- и внерелигиозные.

Внутрирелигиозные формы свободомыслия выполняют две основные функции: развитие религии как формы культуры и создание предпосылок для возникновения светской духовной культуры. Своеобразие форм внутрирелигиозного свободомыслия определило неоднозначную оценку явления в марксистском религиоведении. Одни исследователи считают их проявлением инакомыслия в религиозной культуре (З.Тажуризина), другие рассматривают как специфическую форму антирелигиозного свободомыслия, еще не выделившуюся из религиозного комплекса (Т.Стойчев). По нашему мнению, инаковерие объективно содержит свободомыслие.

Основные внутрирелигиозные формы свободомыслия: межконфессиональная полемика, ересь, богоборчество.

Межконфессиональная полемика как форма свободомыслия существует в пограничной сфере конфессиональной культуры, ярко проявляется в поликонфессиональных и полиэтнических регионах. Потенциально атеистические тенденции этой формы свободомыслия содержатся в основах вероучения и культа. Профессиональные служители культа с помощью развитых систем религиозного сознания и поведения систематично убеждают последователей в истинности данных конфессий и ложности – прямо или косвенно – всех остальных. Внекультовое социокультурное общение последователей разных конфессий дает обильную информацию, свидетельствующую об отсутствии единообразия в религии и наличии общей для последователей уверенности в истинности только собственной веры. Второй, не менее эффективной стороной межконфессиональной полемики как формы свободомыслия является практика преодоления предшествующей формы религии. Тем самым совершенствуется механизм преодоления любой религии. Межконфессиональная полемика объективно содействует взаимообогащению культурного мира верующих, развитию искусства терпимости к инакомыслию, утверждает приоритет надконфессионального гуманизма. Осознавая потенциальную опасность утраты влияния, профессиональные служители культа не только совершенствуют систему критики иных вероучений (следовательно и собственного), но используют все возможности для внекультового подавления иных конфессий и возвышения собственной. Широко используется система социальных, экономических, политических привилегий и ограничений. Далеко не лучший способ – создание ситуации открытой конфронтации. Конфликт обеспечивает временные преимущества ценой подрыва нравственного авторитета своей конфессии, утрат в гуманистическом содержании культуры и в межкультурном общении. Например, радикальный характер антирелигиозной практики коммунистов-интернационалистов не в последнюю очередь был подготовлен статусом религии в империи, многовековым господством Русской православной церкви, ее отношением к дохристианским верованиям восточных славян, конфессиям неславянских народов России и к иноверию в русском православии.

Любая историческая форма религии возникает как инаковерие (ересь), но не всякая ересь становится сектой или церковью. Ересь как форма антирелигиозного свободомыслия в социокультурном пространстве- времени распространена меньше, чем межконфессиональная полемика, но способна вызвать более серьезное религиозное и духовное потрясение. Еретики всегда активные люди с недюжинными умом и волей, близкие и понятные массе вчерашних единоверцев. Отстаивая утрачиваемые идеалы первоначальной веры, еретики утверждают социокультурные идеалы субкультур современного им мира и подрывают авторитет церковной иерархии. Возникновение, развитие ереси, конфликт с официальной религиозной организацией, а то и государством содержат социальные, познавательные и психологические основания для активизации духовного творчества, в том числе формирования антирелигиозного свободомыслия. Одним из классических примеров неоднозначного мощного социокультурного творчества ереси является история возникновения ислама.

Формой антирелигиозного свободомыслия является богоборчество. Само название отражает направленность феномена, его близость религии и атеизму. Богоборчество неправомерно отождествлять с безбожием. Парадокс в том, что богоборец не утрачивает веры в Бога, он лишь … поправляет его действия. В основе богоборчества неудовлетворенность человека существующим порядком вещей и уверенность в мощи собственных воли, эмоций, ума. Подтверждением распространенности и значимости феномена являются соответствующие сюжеты в священных книгах религий. Выражением богоборчества как формы свободомыслия является общеизвестный миф о Прометее. Как форма критики богоборчество может сближаться с ересью, атеизмом, религиозным нигилизмом.

Внерелигиозные формы свободомыслия включают и переходные, присутствующие как в религии, так и в светской культуре. Такой формой является скептицизм в отношении религии, сомнение в ее истинности или истинности ее отдельных положений. Антирелигиозный скептицизм существует в каждой эпохе мировой культуры. Скептицизм может быть принадлежностью философии, искусства, науки, обыденного сознания, как антирелигиозное свободомыслие он является рациональной формой развития духовной культуры, особенно философской. Значителен антирелигиозный потенциал философии, даже религиозной философии, поскольку сомнение – условие и предпосылка философского мышления. Следует отметить, что в религиозной, философской культуре есть примеры использования скепсиса для критики антирелигиозных оснований материалистической философии. Это еще раз подчеркивает творческий потенциал скептицизма.

Одной из форм свободомыслия является антиклерикализм – концепция и движение против претензий церкви на руководство обществом. Антиклерикализм может исходить от мирян и клира, от демократической части общества и от правящей элиты. Конфессиональный антиклерикализм стремится устраниться от социально-политических проблем для возвышения в религиозно-мистическом служении. Народный (демократический) антиклерикализм по большей части является стихийным протестом против клира, воплощающего негативно воспринимаемые большинством функции религиозной организации, не имеющей нравственно-духовного авторитета. Активным началом демократического антиклерикализма могут быть социальные группы и их политические партии, претендующие на властные функции в обществе. Элитарный антиклерикализм является стороной бытия элиты, способом устранения потенциального претендента на властные функции и укрепления собственного авторитета как господствующей структуры. Антирелигиозный потенциал антиклерикализма определяется не мировоззренческим или социальным признаками, а гуманистической направленностью. Поэтому выражением свободомыслия могут выступать различные группы антиклерикалов. В истории культуры, пожалуй, самым ярким явлением антиклерикализма как свободомыслия является религиозное, демократическое и элитарное противостояние клерикализму католической церкви в эпоху Возрождения. Антиклерикализм входил в содержание деятельности демократических и социалистических сил послевоенной Восточной Европы, а также оппозиционного движения в России начала ХХ века.

Своеобразной формой критики религии является религиозный индифферентизм. Гегель определяет его как равнодушие к религии. Употребление термина для обозначения свободомыслия в отношении религии обусловлено конкретно-историческими условиями. Например, в советском религиоведении имелось в виду равнодушие к преодолению религии, а в постсоветской духовной культуре может рассматриваться как безразличие к растущему влиянию нетрадиционных культов. Религиозные деятели всегда оценивали индифферентизм в делах веры своей конфессии как крайне нежелательное явление. Безразличие к религии в эпоху ее господства в духовной культуре не всегда означает индифферентность в мировоззренческом плане. Во многих случаях безразличие к религии имело своей предпосылкой стихийный материализм. За открытой пропагандой безразличия к религии во французском материализме XVIII века скрыта конкретная атеистическая позиция: равнодушие к религии, принимаемой как нечто, с чем следует бороться, но в данный период невозможно (или нежелательно) вступать в открытую борьбу.

Существует непродуктивная форма критики религии, порой относимая к антирелигиозному свободомыслию – религиозный нигилизм. На уровне обыденного сознания он выражается в бездуховности, на теоретическом связан с философией сильной личности. Религиозный нигилизм может выступать призывом отказаться от духовной культуры, освящаемой религией, а также грубым поверхностным вариантом атеизма. К.Маркс и Ф.Энгельс размежевались с религиозным нигилизмом.

Так ли прост религиозный нигилизм, как его порой изображают? В советской идеологии апологетом нигилизма, в том числе религиозного, считался Ф.Ницше. Защищавший религию от «власти нигилизма» Н.Бердяев видел в Ницше союзника по осмыслению творчества и свободы. С легкой руки И.Тургенева термин «нигилист» получил распространение в российской литературе. Нигилист–безбожник Базаров отрицает культуру отцов, следуя вполне определенной системе ценностей. Термин «нигилизм» использовался в оценке творчества революционных демократов России XIX века, что признано неправомерным в марксистской литературе. Очевидно, что в термине нигилизм выражается различный идеологический смысл. Религиозный нигилизм с позиций культурологического подхода рассматривается в культурном контексте исторической эпохи. Отсутствие позитивной стороны в термине еще не означает, что она не предполагается нигилистами. Нигилизм может быть использован как используется понятный посвященным язык Эзопа в условиях, когда невозможно прямо назвать объект критики в официальной культуре. Таким образом, религиозный нигилизм в условиях господства антигуманизма, освящаемого религией, может быть продуктивной формой антирелигиозного свободомыслия.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: