Гуманистический психоанализ Фромма.

Эрих Фромм (Fromm) (1900-1980) немецко-американский философ, психолог и социолог, один из ведущих представителей неофрейдизма. Пытался соединить Фрейда с Марксом и экзистенциализмом. С абстрактно-гуманистических позиций критиковал капитализм, выдвигал утопический проект создания " здорового общества" на основе психоаналитической " социальной и индивидуальной терапии".В чем проявилось реформаторство Фромма в психоанализе? Прежде всего, в том, что, в отличие от Фрейда, философ считал человеческую природу обусловленной главным образом исторически, не преуменьшая при этом роли биологических факторов. Он отказался от установки Фрейда, будто проблема человека может быть правильно сформулирована в терминах противопоставления биологических и культурных факторов (работа последнего года жизни " Greatness and limitations of Freud's Thought" N.Y., 1980). Фрейд считал, что человек является закрытой системой, " вещью в себе". По его мнению, природа наделила человека определенными биологически обусловленными стремлениями, и развитие личности служит реакцией на удовлетворение или фрустрацию этих стремлений. Фромм же показал, что основной подход к изучению человеческой личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям, к природе и к самомусебе. Согласно его воззрениям, человек изначально социальное существо. Следовательно, ключевая проблема психологии состоит не в раскрытии механизма удовлетворения или фрустрации отдельных инстинктивных стремлений, а в отношении индивида к миру.

По убеждению Фромма, классический психоанализ способствовал обогащению знаний о человеке, но он не увеличил знаний о том, как человек должен жить и что он должен делать. Фрейд пытался представить психоанализ в качестве естественной науки, но совершил ошибку, уделив недостаточно внимания проблемам этики. Между тем нельзя понять человека, если рассматривать его под углом зрения вытеснения сексуальных влечений, а не во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в соответствии с которыми ему надлежит жить. Фромм стремился перенести акцент с биологических мотивов человеческого поведения в психоанализе на социальные факторы, показать что «человеческая натура — страсти человека и тревоги его — продукт культуры».^[1]

«дружелюбие или враждебность и разрушительность, жажда власти и стремление к подчине-нию, отчужденность, тенденция к самовозвеличению, скупость, тяга к чувственным наслаждениям или страх перед ними — все эти и многие другие стремления и страхи, которые можно обнаружить в человеке, развиваются как реакции на определенные условия жизни. < …> Ни одна из таких склонностей не является изначально присущей человеку. < …> Образ жизни, обусловленный особенностям экономической системы, превращается в основополагающий фактор, определяющий характер человека, ибо властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить».^[2]

В своей книге «Бегство от свободы» 1941 г. Фромм исследовал сложную ситуацию, в которой оказывается человек западной культуры, где стремление к индивидуальности ведет к одиночеству, ощущению своей ничтожности и бессилия. Он провел анализ периода становления личности эры капитализма. Периода формирования новой философии, нового мировоззрения на человека и его смысл жизни. Большое внимание он уделяет периоду Реформации и учениям Лютера и Кальвина, видя в их идеях истоки современного капиталистического уклада. На примере психологического анализа Л. и К. Фромм пытается дать более развернутую и полную картину исторических процессов и их влияния на человека, определить причины бегства человека от самого себя и от собственной свободы. Во второй своей книге «Человек для самого себя» 1947 г/, которая по сути является продолжением «Бегства от свободы», Фромм рассматривает проблемы этики, норм и ценностей, которые ведут человека к самореализации и осуществлению его возможностей. «Наше поведение во многом определяется ценностными суждениями, и на их обоснованности зиждется наше психологическое здоровье и благополучие < …> Согласно последними данным, неврозы рассматриваются как симптом моральной несостоятельности (хотя „приспособление“ никоим образом не может рассматриваться как симптом морального благополучия)».^[3]

Для Фромма неврозы — это симптомы морального поражения человека в его жизнедеятельности, в том числе в борьбе за свободу. Невроз можно понять как неудачную попытку разрешения конфликта между непреодолимой внутренней зависимостью и стремлением к свободе, конфликта, который имеет моральную подоплеку. Во многих случаях невротические симптомы суть конкретное выражение морального конфликта. Это означает, что успешность терапевтических усилий в первую очередь зависит от понимания и решения моральной проблемы человека.

«неврозы — это выражение моральных проблем, а невротические симптомы возникают как следствие неразрешенных моральных конфликтов».^[4]

Основная моральная проблема современности, как она представлялась Фромму, — это безразличие человека к самому себе. Задача гуманистического психоанализа заключается в раскрытии человеком правды о самом себе, в выявлении тех психологических ориентаций в мире, благодаря которым формируется его социальный характер (промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями, идеалами), в осмыслении нравственных проблем, способствующих пониманию того, что человек является единственным существом, наделенным совестью. И что любовь есть творческая деятельность, а не слепая страсть, ведущая к безумным поступкам.

Обсуждая нравственные проблемы, Фромм проводит различие между авторитарной совестью (голосом овнутреннего внешнего авторитета родителей, государства, являющимся аналогом фрейдовского Сверх-Я) и гуманистической совестью (не интернализованным голосом авторитета, а собственным голосом человека, независимым от внешних санкций и поощрений, выражающим его личный интерес и целостность, требующим стать тем, кем он потенциально является). Фромм противопоставляет некрофилии (любви к мертвому) биофилию (любовь к жизни и живому). Выделяет различные формы агрессии (доброкачественную, то есть биологически адаптивную, служащую делу жизни, и злокачественную, исторически приобретенную, связанную с жестокостью и агрессивностью, со страстью мучить и убивать). Показывает необходимость в изменении образа жизни, основанном на готовности человека отказаться от различных форм обладания (имения) ради того, чтобы, в первую очередь быть самим собой. В контексте обсуждаемых Фроммом проблем гуманистический психоанализ представляет собой такую терапию, которая нацелена не столько на приспособление человека к существующей культуре и социальной реальности, сколько на оптимальное развитие его способностей и задатков, реализацию его индивидуальности. Психоаналитик выступает не в роли наставника по приспособлению, а в качестве «целителя души».

29. " Архетипы" культуры в концепции Юнга.

Психологическая концепция к-ры Юнга. Он рассматривал в своих работах «Архетип и символ», «Психология и восток» такие проблемы как: взаимосвязь мышления и к-ры и их своеобразие в восточной и западной типах к-ры. Он рассматривал проблему роли иррационального и рационального начала в рождении к-ры. Юнг полагал, что для восточного типа к-ры характерно превалирование интуитивного мышления, а для западного преобладание логического мышления. Логическое мышление стимулирует развитие наук, технологий и оно воплотилось в Западноевропейской цивилизации. Интуитивное мышление стимулирует творческое начало и явл. необходимой компонентой в развитии искусства. Одним из центральных понятий концепции Юнга явл. понятие «коллективной бессознательности», по его мнению, это родовая память человечества, присуще оно всем людям, передается по наследству и явл. основой, как индивидуальной психики человека, так и культурного своеобразия. Содержание коллективного бессознательного явл. архетипом (Архетип – обще-человеческие первообразы, выраженные в символической форме). Архетипы явл. источником мифологии, религии, философии и т.д. По мнению Юнга, очевидца трагических событий ХХ в., причиной последних послужило падение символического знания. Архетип, выраженный в символе явл. посредником между иррациональными символами и рациональным началом психики человека. Символ служил своего рода буфером (защитой) психики человека от вторжения в его сознание иррациональных (стихийных) сил подсознания.

 

Архетипы, согласно Юнгу, по природе своей таинственны, они не охватываются разумом, поэтому способ их существования — сакральные символы, хранителями которых выступают религия и эзотерические учения. Юнг говорит об архетипах как о нуминозных (священных), однако за вычетом моральных и рациональных аспектов. Архетипы обладают колоссальной энергией, это энергия безличного, которая может стать огромной разрушительной силой. Природность архетипов, заряженность их эмоциями делает их опасными, и люди всегда относятся к архетипам с трепетом, выражая их в величественных и грозных образах. Именно присутствие в архетипах гигантской природной силы заставляло человечество на протяжении всей его истории укреплять сознание. Догматические символы религий сложились так, что они и приоткрывают архетип, и скрывают его, защищая человека от вулканических сил бессознательного. Символы проецируют архетипы вовне, как бы ослабляя их мощь. Юнг отвергает мистику, бросающую человека в хаотическую бездну бессознательного, и высоко ценит религиозную символику, которая не придумывается рациональным умом, а спонтанно возникает, вырастает в лоне культуры.

Говоря о современности, Юнг подчеркивает, что наше время - время «символической нищеты». Возобладавший в Европе рационализм открыл двери «психической преисподней», ибо сакральные символы оказались разрушены. Массовый отход от религии привел к «расколдованию мира», материя физиков - это не «Материя - Великая Мать», образ, насыщенный эмоциями, а интеллект - не Дух - Отец Всего. В реке не живет русалка, змея не воплощает мудрость... Однако забытые сакральные символы представляли нам архетипы. Лишившись этой представленности, архетипы оказались загнаны внутрь человеческой души. Они приходят к нам в снах, но язык снов для современного человека также не очень понятен. Таким образом, внешняя интеллектуальность связана с внутренней первобытностью. Архетипы наступают на человека изнутри, и ничто не хранит нас от их могучей силы.

Потеряв собственную священную символику, европейцы кинулись на Восток в тщетной надежде найти там новых богов. Однако, считает Юнг, этот путь порочен. Мы не можем принять культуру Востока и чужие символы - получаются только эрзацы, театральность, подражательство. Необходимо осознать «ничто», находящееся перед нами, и вернуться к традициям собственной культуры.

30. Игровая теория культуры Хейзинги.

Голландский культуролог Хейзинга создал оригинальную концепцию культуры, в основе которой - анализ значения игры в генезисе мировой культуры. В своей знаменитой работе " Homo ludens. Опыт определения игрового элемента культуры" он пишет: " Вывод должен был следовать один: культура в ее древнейших фазах " играется". Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она разворачивается в игре и как игра".

Игра находится не только у истоков возникновения искусства, считает Хейзинга, она выступает основанием всей культуры. Именно игра является критерием оценки разнородных феноменов культуры - права, науки, религии, философии.

Культуроформирующая функция игры вытекает из характера самой деятельности человека. Человек, по мнению Хейзинга, с начала своего рождения есть " существо играющее". В ходе преобразования материального мира человек в сознании " проигрывает" собственную деятельность. Огромна роль игры в зарождении поэзии, музыки, " поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошной игрой" *. Общественно- политические идеалы, по мнению Хейзинги, также связаны с игрой, поскольку в них всегда присутствует цель как воображаемая мечта, они нередко содержат утопические идеи. Таким образом, во всех многообразных культурных явлениях Хейзинга усматривает игровой элемент. (Анализируя культуру Возрождения, он указывает, что целые эпохи культуры " играют" в реализацию провозглашаемых целей).

Функция именно игры как основы культуры определяется Хейзингой спецификой самой игры. С его точки зрения, игре присущи следующие характеристики: во-первых, это свободная, " несерьезная" деятельность, во-вторых, она - фантазия, прямо не связанная с действительностью, в ней нет прагматической цели, игра находится вне будничной действительности, наконец, игра " играется" по правилам ( поэтому она учит человека следовать определенным нормам и в своей обыденной жизни, укрощать свои инстинкты).

Итак, культура, в понимании Хейзинги, первоначально возникает в форме игры, но по мере развития человеческой истории игровой элемент видоизменяется, игровая природа остается лишь в поэзии, праве, формах политической жизни. Ослабление игрового начала, по мнению голландского культуролога, началось в 18 в, когда возобладали прагматизм и рационализм.

С этого времени, считает Хейзинга, стал нарастать кризис культуры, который достиг своей наивысшей отметки в 20 веке. Современный человек уже не знает игру как культуросозидающую деятельность. Избыточное присутствие разного рода игр в индустрии развлечений массовой культуры, по мнению Хейзинги, как раз и является свидетельством утраты игры, как основы культуры. Ответа на вопрос, каковы же пути выхода современной культуры из кризиса голландский культуролог не дает. Хотя, исходя из его концепции культуры, выход из кризиса может быть один - усиление игрового элемента в культуре, осознание культурой себя как Игры.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: