Изучение социально-психологических явлений войны и боя

Почти столетие назад Н. Н. Головин утверждал: «Действия бой­цов слишком тесно между собою психически связаны и слишком властно друг друга обусловливают, чтобы можно было сделать в области индивидуальной военной психологии сколько-нибудь обобщающие выводы, не считаясь с законами коллективной во­енной психологии», «индивидуальная военная психология долж­на рассматриваться лишь как вспомогательный отдел военной психологии, которая в основной своей части не может быть иной, как психологией коллективной» [62, с. 17].

Учитывая это, военная психология активно исследует такие важнейшие для воинской деятельности социально-психологиче­ские явления, как психологическая совместимость военнослужа­щих, сплоченность коллектива (коллективизм), лидерство, отно­шения ответственной зависимости и др.

Один из крупнейших военных специалистов в области мораль­ного духа войск армии США С.Л. А. Маршалл, исследуя причины боевой активности военнослужащих в годы Второй мировой вой­ны, отмечал, что высокие идеи патриотизма, любви к ближним, стремление к справедливости в бою «свертываются» и манифес­тируются в виде коллективизма. Солдат идет в бой не столько «за Родину», сколько за то, чтобы не подвести боевых товарищей и не прослыть в глазах сослуживцев трусом [223].

Получившие широкую огласку зверства американских солдат во Вьетнаме многим открыли глаза на то обстоятельство, что во­енные действия в современных условиях принципиально отлича­ются от войн прошлого. Несмотря на относительно небольшое количество психически травмированных солдат — примерно 5 % от общего числа эвакуированных, — психологическая разобщен­ность среди военнослужащих нередко становилась причиной дра­матических потерь. В некоторых подразделениях существенно вы­росло число убийств собственных офицеров на почве отсутствия сплоченности [147, с. 23]. Имеются документальные свидетельства убийств офицеров их подчиненными в Первую и Вторую миро­вые войны, в корейской войне, но во время войны во Вьетнаме такие случаи приняли характер эпидемии. Существуют по край­ней мере 1 013 описаний подобных случаев.

Особое значение приобретает изучение психологических меха­низмов превращения боевого воинского коллектива в толпу и за­кономерности поведения воинов в контексте группового поведения. Толпа, по мнению Н.Н.Головина, способна на величайший ге­роизм и величайшее преступление [62, с. 29].

Как ни велика в бою действительная опасность, опытный сол­дат с нею справится. Гораздо страшнее, гораздо больше влияет на него опасность, ему внушенная. На войне под влиянием опасности и страха рассудок и воля отказываются действовать. Нередко, особенно в конце боя, когда части перемешаны, строй и порядок потеряны, когда в одну кашу собьются люди разных полков, вой­ско обращается в психологическую толпу. Чувства и мысли солдат ^в эти минуты боя одинаковы. Они восприимчивы к внушению, и их можно толкнуть на величайший подвиг и одинаково можно обратить в паническое бегство. Крикнет один трус: «Обошли! », и ^атакующая колонна повернет назад. Начнется паника [132, с. 88].

Паника приводит к тому, что военнослужащий на время теряет Рассудок, во всем видит опасность и руководствуется исключи­тельно инстинктом самосохранения. Это преувеличение опасности

 

может быть столь велико, что, как иронизировал маршал Сак­сонский, «при преследовании разбитого неприятеля его можн гнать пузырями».

Можно привести десятки примеров паники, охватывавше войска по самым глупым и странным причинам.

Например, Л. Л. Байков приводит сведения о том, что в сраже­нии при Ватерлоо ночное преследование разбитых французов велось чуть ли не двумя людьми — генералом Гнайзенау и барабанщиком. Звук барабана в данном случае явился достаточным средством, чтобы произвести угнетающее моральное действие на еще вчера героически сражавшегося неприятеля, воображению которого рисовалось преследование всеми силами [12, с. 43].

Паническое состояние воинов может провоцировать и разви­тие массовых галлюцинаций.

В боевой обстановке активно действуют неформальные меха­низмы коммуникации, передающие эмоционально насыщенную, часто искаженную информацию, способную привести к группо­вой панике и другим психологическим проявлениям толпы. Су­ществует своеобразный «психический телеграф», с удивительной быстротой распространяющий слухи, легенды, критику и клевету [69; 133, с. 174; 214; 261]. Военная психология ведет активный по­иск закономерностей, причин быстрой распространяемости и жи­вучести подобных массовидных явлений в коллективной психоло­гии воинских подразделений и частей, в том числе слухов, пси­хического заражения, подражания, внушения.

Американский военный психолог Э.Боринг доказывает, что «паника появляется при низком моральном состоянии. Хорошую почву для паники создают: слухи; недоверие командиру; противо­речивые и двусмысленные приказы; неуверенность офицеров или их очевидная некомпетентность; длительное ожидание; частые ошибочные подъемы по тревоге; длительный или непонятный отход; смерть пользующегося доверием командира; действия не­приятеля, угрожающие флангам, средствам связи и обеспечения; внезапные действия неприятеля, особенно с использованием но­вого оружия; поражение в бою; большие потери; отступление в суматохе через завалы трупов; блуждание в лесу ночью, в густой мгле или густой дымовой завесе; изоляция от своей части на тер­ритории неприятеля или угроза такой изоляции; незнание дисло­кации неприятеля» [19, с. 575].

Понимание сущности и психологических причин страха и па­ники позволяет военным психологам рекомендовать следующие мероприятия по их предупреждению и пресечению [19; 56; 174; 201; 218; 261; 267; 269; 272; 281]:

1) занятие военнослужащих конкретной деятельностью, осо­бенно на этапе подготовки к бою. Опросники, заполненные не­сколькими сотнями солдат бригады Абрахама Линкольна, ветера-

_нами гражданской войны в Испании, показали, что 71 % из них _переживали страх перед битвой и только 15 % — во время самой акции [19]. Безделье на всех этапах боя — кратчайший путь к стра-_ху и панике;

2) формирование у военнослужащих четкого представления о _противнике, задачах и условиях предстоящего боя, порядке и сиг­налах взаимодействия, о правилах эффективного применения ору­дия и боевой техники и т.д. Чем больше солдат знает о неприятеле _и ситуации на фронте, тем больше он устойчив к страху, панике _и дезинформации;

3) поддержание строгой дисциплины. «Дисциплина — это душа армии, от поддержания и точного соблюдения ее зависят судьба войска и успех предприятий... лишь дисциплина может объеди­нить волю каждого в воле начальника, может понудить энергию и храбрость каждой отдельной личности слиться в общем интересе, что обеспечивает порядок и доверие, без которых храбрость и са­мопожертвование бесполезны» [62, с. 284]. Могучее войско может вырасти только на твердой, устойчивой почве воинской дисци­плины. Э.П.Утлик считает воинскую дисциплину своеобразным социально-психологическим механизмом регуляции психологии воинского коллектива в боевой обстановке, источником мотива­ции, синергии, психологической поддержки, важнейшим факто­ром предупреждения развития страха и паники в войсках [249];

4) высокая боевая обученность воинов. В бою под воздействием стресс-факторов боя дольше сохраняются лишь те навыки дей­ствий, которые доведены в мирное время до автоматизма;

 

5) поддержание среди личного состава спокойствия и само­обладания, предупреждение и пресечение панических настроений и слухов. Не только страх, но и самообладание является зарази­тельным. Особенно это касается командира. Если дух начальника подавлен «и он это покажет, если он только проявит свое волне­ние хотя бы в нескольких указаниях, его сомнения распростра­нятся с чрезвычайной быстротой; они удесятеряются в силе в каж­дой инстанции командования; приказания становятся все более и более нервными и внизу иерархической лестницы возникает бес­порядок» [49, с. 21]. Паникера необходимо немедленно убрать с глаз других солдат, так как «поражение психики бойца является Для горячей боевой работы более ощутимой потерей, нежели оди­ночная смерть бойца, не считая того, что нарушение психики не Многих участников боя может расстроить и понизить психику мно­гих других их сотоварищей, вызывая панику» [275, с. 10].

6) создание условий для развития патриотизма, веры в Бога, в справедливость, в счастливое будущее, в возможность выжить, в то, ^чТо боевые товарищи обязательно спасут, не оставят в беде и т.д. Опыт показывает, что «верующие люди на войне получают огром­ную моральную поддержку в религии. Но кроме моральной под-

 

Караяни

держки, которую дает религия бойцу при переживаемой им опас­ности, она играет еще и другую великую роль. Война, требующая от людей величайшего самопожертвования и подвига, в то же время разнуздывает и дурные страсти в людях, усыпленное культурой мирного времени варварство». Несомненно, что религия является задерживающим началом для роста извращений психики войны [49, с. 23; 62, с. 113; 73]. Вера в справедливость войны также сущест­венно укрепляет морально-психологическое состояние войск, порождает массовый героизм;

7) развитие представлений о природе страха, о возможностях
современной медицины и о статистике потерь на войне.

Когда солдат знает, что страх является естественным состоя­нием, что его переживают и другие люди, в том числе неприя­тель, ему легче побороть это чувство.

Командиры, военные психологи должны внушить солдату, что непереносимой боли не бывает, что, «как только боль становится нестерпимой — является спасительное забытье, что зубная боль... гораздо больнее, чем боль при ранении». Рассказать солдату, что та пуля, которая чмокнула в землю или просвистела над ухом, тот снаряд, который разорвался, уже не ранят... Снаряд, который ра­нит, пуля, которая ударит, — их не услышишь. Рассказать ощуще­ния ранения: «Я был ранен — какая боль? Ну, точно внезапно палкою ударило — все... Совсем не страшно.»...Везде — на стрельбище, на учении показывать, как даже в спокойном состоя­нии духа много пуль летит даром [62, с. 79]. Важно рассказывать об этом, приводя конкретные, понятные и яркие примеры. Необхо­димо также ознакомить бойцов с достижениями современной ме­дицины, в частности хирургии. Идя в бой, солдат должен быть абсолютно уверен в том, что санитарная служба организована об­разцово, что в случае ранения он никогда не будет брошен и что есть люди, которым вменено в специальную обязанность помочь ему при ранении, вынести его из боя и вылечить. Он должен ве­рить, что об инвалидах войны позаботится государство, что быть инвалидом в этой стране почетно, что инвалид не тягость для общества, а славное напоминание подвига;

8) хорошее физическое состояние бойцов противодействует
страху. Физически тренированный солдат больше уверен в своих
возможностях, меньше боится боли, в меньшей степени подвер­
жен утомлению, способствующему развитию страха. Он чаще ис­
пользует вместо страха — гнев. Как известно, гнев и страх имеют
реципрокное соотношение, т.е. не могут переживаться одновре­
менно. Переживание гнева практически исключает возможность
проявления чувства страха.

При всех прочих равных условиях, при одинаковом упорстве И военном искусстве противников, верх одерживает тот, кто оказЫ' вается более сильным физически. Кроме того, здоровье обуслов-

_лцвает до некоторой степени и сам боевой дух, упорство воина. г]о-видимому, срабатывает истина, гласящая: «В здоровом теле — здоровый дух».

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: