ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕЩНО-ПРАВОВЫХ СПОСОБОВ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

 

Кафедра гражданского и семейного права

 

Станкевич Станислав Игоревич

 

СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ.

ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

 

 

Выпускная квалификационная работа

 

для квалификации «дипломированный специалист» -

в форме дипломной работы

 

студента 4 курса очно-заочной (вечерней) формы ускоренного обучения

Юридического заочного института

 

Научный руководитель

Ст. преподаватель М.А. Щербакова

 

 

Допущена к защите

________________________ 2014 год

Зав. кафедрой гражданского и семейного права

д.ю.н., профессор Л. Ю. Василевская

________________________________

 

 

Москва - 2014

СОДЕРЖАНИЕ:

 

Введение….……………………………………………………….….……...стр. 3

 

Глава 1. Общая характеристика вещно-правовых способов защиты гражданских прав………………………………………………………….....стр. 8

 

§ 1. Место вещно-правовых способов в системе защиты гражданских прав… ……………………………………………………………………….………...стр. 8

 

§ 2. Конкуренция исков ………………………………..…………...……...стр. 13

 

§ 3. Сопоставление институтов виндикации и реституции……………...стр. 18

 

Глава 2. Виды вещно-правовых способов защиты гражданских прав и их особенности…………………………………………………………………стр. 27

 

§ 1. Виндикационный иск…………………………………..………………стр. 27

 

§ 2. Негаторный иск………………………… ……………………………стр. 41

 

§ 3. Иск о признании права собственности……………………….………стр. 53

 

§ 4. Иск об освобождении имущества от ареста …………………………стр. 65

 

Заключение……………………………………...…..………………………стр. 68

 

Список использованных источников..………………………….…………стр. 71

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Среди общественных явлений есть категории, которые, по сути, являются фундаментом не просто правовой системы в отдельно взятом государстве или на конкретном историческом этапе – но представляют собой цивилизационный базис, основу развития человечества в целом. Нет сомнений, к числу таковых первооснов принадлежит институт собственности.

От того, насколько эффективными будут условия, созданные как для реализации права собственности, так и для осуществления его правовой защиты - напрямую зависит историческая судьба целых государств, в том числе - экономическое развитие нашей страны, преуспевание ее граждан. Такие негативные для российской экономики тенденции как стремление российского бизнеса осуществлять сколь-нибудь значимые сделки в иностранных юрисдикциях, ухудшение инвестиционного уровня привлекательности России, рейдерство – в значительной мере являются следствием недостаточного уровня защищенности прав собственника в российской правовой системе. Несовершенство этого механизма во многом касается неутешительного качества работы нашей судебной системы и правоохранительных органов.

Однако данное исследование заставляет нас видеть наличие объективных сложностей для эффективной защиты права собственности - также в несовершенстве законодательства (например, в отсутствии четко определенного законом соотношения правовых способов защиты, предусмотренных нормами 167 и 302 статей ГК РФ).

Ещё одним негативным фактором является, по нашему мнению, недостаточно глубокое понимание многими субъектами гражданского права (включая не только среднестатистических россиян, но и профессиональных участников коммерческого оборота) всех аспектов осуществления защиты вещных прав в рамках сложившейся российской правовой системы. Такой вывод можно сделать, изучив правоприменительную практику. И это - объективная данность, вызванная, представляется, пробелами нормативного регулирования, препятствующими в ряде случаев эффективной юридической защите вещных прав. Не случайно как высшие судебные инстанции^[1], так и судебные органы на уровне субъектов РФ^[2] вынуждены периодически направлять субъектов гражданского права по оптимальным векторам выстраивания правовой защиты вещных прав, давая разъяснения своего видения тех или иных аспектов (причём, не всегда совпадающие с содержанием норм закона^[3]) правоприменения в этой области, а также - выпуская обобщающие обзоры судебной практики.

Актуальность темы выполненного в рамках данной дипломной работы исследования, равно как и его практическое значение – подтверждаются, таким образом, описанной ситуацией и необходимостью совершенствования системы вещно-правовой защиты.

Целью настоящей работы является выявление проблем в обеспечении надлежащей защиты вещных прав в России на современном этапе развития гражданского оборота. Также нас будут интересовать особенности применения конкретных способов защиты гражданских прав, относимых к вещно-правовым (включая обоснованность их причисления именно к данной категории).

Указанная цель с учетом выявленных проблем в данной сфере определила следующие основные задачи данного исследования:

• Характеристика правовой природы и отличительных признаков вещно-правовых способов защиты, определение их места в системе способов защиты гражданских прав;

• Разрешение вопроса допустимости в российской правовой системе такого явления, как «конкуренция исков» (в первую очередь, между реституцией и виндикацией);

• Анализ основных аспектов применения классических вещно-правовых способов защиты гражданских прав (виндикационый иск, негаторный иск), а также иска о признании права собственности, иска об освобождении имущества от ареста^[4]. В частности – определение правовых целей указанных исков и правомочий, защищаемых каждым конкретным иском;

• Изучение особенностей защиты рассматриваемыми способами при изменении предмета защиты (определенно-индивидуализированной вещи), в частности, на примере реконструкции;

• Изучение специфики применения исковой давности к рассматриваемым вещно-правовым способам защиты;

• По отдельным изучаемым способам защиты нами был признан необходимым в качестве дополнительной задачи – подробный анализ ярко выраженных аспектов их применения (например, оценка различных критериев ограничения виндикации, исследование условий предъявления и удовлетворения виндикационного иска через призму соотношения имущественных интересов собственника и добросовестного приобретателя, применение негаторных исков к будущим угрозам нарушения прав и т.д.)

• Рассмотрение судебной практики по основным проблемам, диагностированным по ходу данного исследования;

• Выявление пробелов в нормативном регулировании вещно-правовой защиты, а также - типичных ошибок в толковании и применении норм законодательства, регулирующего защиту права собственности, разработка конкретных предложений по их совершенствованию.

Методологическая основа данного исследования включает в себя методы системного анализа, сравнительно-правовой, формально-логический и т. д. Объектом исследования выступают общественные отношения, связанные с осуществлением защиты вещных прав. Предмет исследования составляют предусмотренные законодательством и применяемые на практике способы защиты права собственности (наше внимание, прежде всего, сосредоточено на исках, имеющих вещно-правовую природу, однако для сопоставления и отграничения - важно было рассмотреть и иные). Также нас, безусловно, будет интересовать доктринальный взгляд на защиту права собственности, выявление расхождений позиций цивилистической науки с российским гражданским законодательством и складывающейся судебной практикой в этой сфере. В рамках подготовки дипломной работы анализировался большой массив судебных и судебно-арбитражных актов, касающихся защиты вещных прав, а также - постановления и разъяснения высших судебных органов, Конституционного Суда РФ. Нормативную основу исследования, прежде всего, составила действующая законодательная база РФ. Прибегали мы и к отдельным источникам гражданского законодательства советского периода, современного зарубежного права. Кроме того, учитывая масштабные готовящиеся изменения в гражданском законодательстве, нами были изучены предложения по упорядочиванию регулирования вещно-правовой защиты, изложенные в Концепции^[5] и находящиеся в виде Законопроекта^[6] в стадии принятия Федеральным Собранием РФ.

Теоретическую основу данной исследовательской работы составляют труды дореволюционных, советских и современных представителей цивилистики, в частности - Г. Н. Амфитеатрова, А. Н. Арзамасцева, З. А. Ахметьяновой, А. Б. Бабаева, В. А. Белова, Т. М. Богачевой, М. Б. Братусь, М. И. Брагинского, Е. В. Васьковского, А. В. Венедиктова, В.В. Витрянского, Л. Ю. Василевской, Галова В. В., Д. М. Генкина, В.В. Груздева, Д. В. Дождева, В. С. Ема, А.А. Ерошенко, М.В. Зимелевой, С.А. Зинченко, О. Г. Зубаревой, А. А. Иванова, О.С. Иоффе, A.В. Коновалова, Ю.А. Кочетковой, А. Н. Латыева, В. Н. Литовкина, А. В. Люшни, О. Г. Ломидзе, Э. Г. Ломидзе, Д. В. Лоренца, А. Л. Маковского, М.Г. Масевич, В. П. Мозолина, С. В. Моргунова, И. Б. Новицкого, А. А. Павлова, И. С. Перетерского, Ю. С. Поварова, Т. П. Подшивалова, И. А. Покровского, С. В. Потапенко; В.А. Рахмиловича, М. А. Рожковой, В. А. Рыбакова, А. П. Сергеева, О. Ю. Скворцова, В. Л. Слесарева, К. И. Скловского, С. А. Степанова, Е. А. Суханова, В. А. Тархова, Ю. К. Толстого, Д.О. Тузова, С.А. Тыртычного, Р. О. Халфиной, В. В. Чубарова, Г. Ф. Шершеневича, А. Ширвиндта и других авторов.

Структура работы обусловлена задачами исследования, в частности избранием наиболее характерных (проблемных) аспектов вещно-правовой защиты права собственности. Дипломная работа изложена на 70 страницах (без учета приложений в виде списка использованной литературы), состоит из введения, основной части (состоящей из 2 глав, объединяющих 7 параграфов), заключения.

 

 

Конкуренция исков

 

Итак, мы рассмотрели основные отличия вещно-правовых от обязательственно-правовых способов защиты гражданских прав. Но следует прояснить еще один вопрос, имеющий большое значение не только для науки, но для практического правоприменения. Речь идёт о существовании в российском правопорядке такого явления, как конкуренция исков.

Суть этого явления состоит в допустимости предоставления субъектам гражданского права выбора из нескольких способов защиты нарушенного права собственности (иного вещного права) для защиты от одного нарушения. Проблема состоит в оптимальном выборе, эффективном использовании и применении предусмотренных законодательством способов защиты. В тех случаях, когда способ защиты нарушенного права прямо определен законом, регламентирующим конкретное правоотношение, нет оснований говорить о его свободном выборе. Если в специальной норме закона нет указания на конкретный способ защиты, критериями его выбора должны служить особенности защищаемого права и характер нарушения. Применительно к защите права собственности, актуальна постановка вопроса о допустимости выбора в применении между вещно-правовым (виндикационным и др.) и обязательственно-правовым (об исполнении договора, о возмещении убытков, о возврате неосновательно полученного или сбереженного и др.) способами защиты; конкуренция же вещных исков – затронута в Главе 2.

Проблема конкуренции исков была предметом пристального внимания ученых еще в советское время (преимущественно, в период 1950-70 гг., когда актуальность разрешения этого вопроса во многом была, как нам кажется, вызвана последствиями Великой Отечественной Войны, отразившимися в имущественной сфере страны). Одной стороной теоретической дискуссии (наиболее ярко эта позиция звучала у М. В. Зимелевой^[23]) доказывался тезис о признании возможности конкуренции виндикационного и договорного исков. На допустимость конкуренции (но лишь - при определенных условиях) также указывал О.С. Иоффе: на примере судебной практики по договору хранения он показывал, что виндикационный иск можно применить и доказать факт принадлежности спорного имущества истцу на праве собственности в случае, если ответчик-хранитель отрицает сам факт заключения договора с истцом, и последний не может привести доказательства в подтверждение существования договорного правоотношения между сторонами^[24].

Иную позицию в обсуждении данной проблематики занимали, например, Ю.К. Толстой, Р.О. Халфина, Д. М. Генкин, А.Н. Арзамасцев и другие видные советские правоведы, исходившие из следующей предпосылки: конкуренция не допускается, а приоритетное значение имеют иски, вытекающие из обязательственных правоотношений^[25]. По их мнению, то обстоятельство, что спорное имущество передано собственником по своей воле, исключает возможность виндикации. В случае же, когда лицо, получившее имущество по договору с собственником, не возвращает последнему имущество в порядке, обусловленном договором, на стороне этого лица имеет место незаконное владение. Данное обстоятельство, по мнению сторонников идеи о недопустимости в российской правовой системе обсуждаемого явления - вовсе не означает, что между собственником и его контрагентом прекратились обязательственные отношения по поводу спорного имущества, и появляется возможность виндицирования. Поскольку нарушение прав собственника произошло в сфере обязательственных отношений, то и защита (восстановление) нарушенного права должна осуществляться средствами, предусмотренными законом для охраны обязательственных отношений^[26].

Что касается современного этапа развития юридической науки, в нём по–прежнему уживаются противоположные точки зрения. Большинство правоведов^[27] стоят на позиции неприемлемости конкуренции исков в нашей правовой системе, хотя возможность (и даже необходимость) её и в настоящее время всё же пытаются обосновать отдельные авторы^[28]. Так, М.Б. Братусь исходя из отсутствия прямых запретов конкуренции исков в нормативных актах, пришла к следующему: «Собственник, будучи участником гражданских правоотношений свободен в выборе способа защиты нарушенного права, поскольку законодатель в императивной норме не предписывает субъекту, какой способ защиты использовать в той иной ситуации. В связи с чем, собственник при нарушении обязательства, возникшего из договора вправе, по нашему мнению, предъявить любой из исков (договорный или вещный)»^[29].

Нельзя обойти вниманием и мнения представителей гражданской процессуальной науки. На актуальность этой проблемы указывает Е. Г. Стрельцова: «Современная судебная практика создала конфликтную ситуацию вокруг права лица распоряжаться выбором способа защиты права (охраняемого законом интереса). (…) решение вопроса таково: автор ^[30] настаивает на отсутствии в российском законодательстве права лица выбора способа защиты права, конкуренции способов защиты» ^[31] .

Достаточно радикальный взгляд на проблему обнаружился у М. М. Ненашева, который утверждает, что дискуссия о конкуренции исков вообще утеряла практический смысл: «В настоящее время теоретиками и практиками, похоже, не совсем осознается то, что рассматриваемый подход к процессуальной проблеме элементов иска (и других связанных с этим процессуальных проблем) фактически похоронил материально-правовую дискуссию о конкуренции вещных и обязательственных исков»^[32]. М. М. Ненашев объясняет свой тезис следующим образом: устройство российской судебной системы таково, что «суд фактически наделяется не правом, а обязанностью под страхом отмены решения вышестоящей инстанцией действовать в интересах истца. Судья обязан устранять ошибки или пробелы, допущенные истцом при формулировании иска»^[33]. Таким образом, по мнению процессуалиста, складывается ситуация, в которой истец может использовать виндикационный иск против ответчика, с которым находится в обязательственных отношениях, поскольку, несмотря на избрание ненадлежащего способа защиты права, после замены судом вида иска, результат все равно будет положительным для истца. Так что, судебная практика может ставить перед теорией весьма жесткий вопрос о целесообразности дальнейшего разделения вещных и обязательственных способов защиты права.

Если исходить из того, что такой подход является характерным для нашей судебной системы – такое положение дел действительно лишает практического смысла дискуссию о конкуренции исков, поскольку в этом случае истец может выстраивать свою правовую позицию даже на заведомо неприменимых правовых основаниях, понимая, что при необходимости суд поправит его случайную ошибку или даже сознательную позицию (вместо логичного отклонения требований, основанных на нормах, не применимых к конкретным правоотношениям). Однако, анализ судебной практики показал весьма незначительный процент дел, разрешаемых судами описанным образом. По нашему мнению, М. М. Ненашев несколько сгущает краски, а представленная им подборка судебной практики - не является показательной и столь распространенной, чтобы делать на её основании столь глобальные выводы. Не следует забывать, что существует известная еще римскому праву субординация исков, а потому, как писал Д. М. Генкин, " нельзя допустить, чтобы истец по своему произволу изменял последствия различных правовых отношений, установленных законом" ^[34].

М.Б. Братусь сравнивает подходы к законодательному определению приоритета применения вещных или обязательственных исков в нашей стране в разные исторические эпохи. В частности, исследовательница обращает внимание на то, что в дореволюционной правоприменительной практике при столкновении абсолютного права с относительным - последнее всегда уступало место первому, приводя ссылку на кассационное решение 1882, N 59^[35]. Г. Ф. Шершеневич относительно данной ситуации писал: " Это положение сохраняет силу в случае, когда относительное право установлено с согласия лица, имеющего абсолютное право. Так, например, собственник, отдавший свою вещь в пользование другому лицу, может во всякое время потребовать ее обратно, под условием возмещения ущерба, последовавшего от несоблюдения договора" ^[36]. Исходя из этого, можно утверждать: в дореволюционном законодательстве нашей страны одним из существенных, отличительных свойств права собственности является наличие в нем преимущественного правомочия, что говорит о большей силе права собственности на вещь по сравнению с личными правами. Современное регулирование данного вопроса – исповедует прямо противоположный подход. Закрепляя, в частности, принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства, за исключением случаев, предусмотренных законом^[37], в вопросе о возможности выбирать вид способа защиты при наличии обязательственной связи - приоритет отдан обязательственно-правовым искам, основанным на специальных нормах, регулирующих отношения сторон. Е. А. Суханов пишет по этому поводу: " Наше законодательство в этом отношении не дает собственнику возможности выбора вида иска: при наличии между участниками спора договорных или иных обязательственных отношений нельзя предъявлять вещно-правовые требования в защиту своих прав" ^[38]. Соглашаясь в целом с тем, что конкуренция исков - недопустима, мы указываем на неверную аргументацию ученого ввиду того, что как раз закон не содержит соответствующих ограничений в виде прямых запретов этого явления; недопустимость конкуренции исков выводится российскими юристами исключительно из разъяснений высших судебных инстанций.

 

Виндикационный иск

 

Виндикационный иск стоит на защите права собственности со времен античного Рима, продолжает оставаться одним из самых распространенных способов вещно-правовой защиты^[64]. Данный иск служит интересам собственников в части защиты от нарушений правомочия владения, выражающихся в лишении собственника фактического обладания вещью, утрате им возможности воздействия на вещь. Трудно недооценить значимость этого способа защиты права собственности. Ведь тяжесть данного правонарушения непосредственно связана со значением владения в механизме осуществления вещных прав: наступающая одновременно с его утерей длительная затруднительность реализации правомочий пользования и распоряжения - может привести к полной утрате права собственности. Стоит отметить, это прекрасно понимали еще дореволюционные учёные-юристы, подчеркивавшие, что подобные случаи, когда собственник совершенно утрачивает возможность осуществления своего права - являются ничем иным, как полным нарушением права собственности^[65].

Изположений ст. 301 ГК РФ^[66] можно уяснить основные правила применения иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Действующее российское гражданское законодательство не содержит понятия «виндикационный иск». Однако в нашем исследовании для удобства и краткости этот термин употребляется в том значении, которое дано в 20 главе ГК РФ^[67]. Рассматриваемый вещно-правовой способ представляет собой внедоговорное^[68] требование невладеющего собственника к владеющему несобственнику об изъятии из чужого незаконного владения индивидуально-определенного имущества^[69].

Субъектом активной легитимации права на виндикацию (лицом, выступающим в процессе истцом)помимо собственника может выступать иной законный владелец. Подобное расширение круга виндикантов возникает на основе положений статей 216 и 305 ГК РФ; соответствующие нормы также содержатся в специальных законах – в частности, в Законе об унитарных предприятиях^[70]. Субъектом обязанности (ответчиком) по иску такого вида является незаконный владелец, фактически обладающий вещью на момент предъявления требования^[71]. Объектом виндикации во всех без исключения случаях является вещь, сохранившаяся в натуре^[72]. При этом лицо, управомоченное на истребование вещи из чужого незаконного владения, должно доказать свое право на истребуемое имущество, т.е. юридический титул^[73].

Другим сущностным параметром истребуемого имущества является сохранение такого качества, как индивидуальная определенность^[74]. Судам нередко приходится отказывать в удовлетворении требований виндикационного характера даже в случае, если удается установить незаконное поступление третьему лицу имущества истца, но при отсутствии возможности точно идентифицировать его с имеющимся у ответчика ^[75] .

Так, например, арбитражный суд отказал в истребовании из чужого незаконного владения вещи, в связи с тем, что не подтверждено документально ее существование в натуре и, учитывая, что материалами дела не доказан факт того, что обнаруженное у ответчика имущество - идентично истребуемому. При этом в решении суда указано: то обстоятельство, что третьим лицом не представлено документов, подтверждающих его право собственности на находящееся в настоящее время во владении у ответчика стеллажное оборудование, установленное в помещениях, ранее занимаемых истцом на праве аренды - не умаляет обязанности истца доказывать те обстоятельства, на которые в обоснование исковых требований он ссылается: наличие у истца законного титула^[76] на истребуемую вещь, обладающую индивидуально-определенными признаками, сохранившуюся в натуре, утрата^[77] истцом фактического владения вещью, а также нахождение ее в чужом незаконном владении^[78].

Одной из поставленных задач, связанной с рассмотрением вещно-правовых споров сквозь призму характеристик объекта виндикации, нами было заявлено прояснение тонкостей, связанных с определением допустимости истребования вещи из чужого незаконного владения в случае изменения ее физических качеств. Исследование арбитражно-судебной практики показало: нередки ситуации, когда при несомненном существовании спорного имущества в натуре, у судов большие затруднения вызывает сопоставление по критерию идентичности виндицируемого имущества, с истребуемым от ответчика^[79], например, в случае реконструкции спорного объекта недвижимости. Разрешение таких споров, как правило, требует проведения специальных экспертиз.

Приведем в качестве примера еще один судебный процесс, связанный с проблематикой вещной защиты преобразованных объектов недвижимости. Итак, ООО «Золотая мышь» продало ООО «Тандем» здание, переход права собственности был зарегистрирован в ЕГРП. ООО «Тандем» реконструировало здание, но не зарегистрировало право собственности на новое здание в ЕГРП. Позже исходный договор купли-продажи признан недействительным, запись ООО «Тандем» о собственности на здание исключена из ЕГРП. ООО «Золотая мышь» изначально заявило о реституции здания, впоследствии предмет иска уточнялся, исковые требования были переформулированы, получив виндикационный характер.

Иск был удовлетворен, решение оставлено в силе апелляционной инстанцией. При этом, несмотря на ходатайства стороны процесса, суды не назначили экспертизу здания для определения того, возник ли новый объект, обосновав отказ тем, что право собственности ООО «Тандем» может возникнуть на реконструированное здание только при условии его регистрации в ЕГРП^[80].

При новом рассмотрении дела экспертизой было установлено: после передачи здания ответчику «изменились его индивидуально-определенные признаки и качественные характеристики. Ни один из конструктивных элементов существовавшего здания не сохранился». Соответственно, в связи с этим выводом - в удовлетворении виндикационного иска было закономерно отказано^[81]. Обращаем внимание, никем из участников судебного процесса не подвергался сомнению факт самого существования объекта недвижимости на момент спора, однако существенные изменения вещи не позволили виндицировать этот объект.

Рассматриваемая проблематика, судя по анализу судебно-арбитражной практики – является для нашей страны актуальной и достаточно распространенной. В свете этого, арбитражные суды выработали следующее правило распределения бремени доказывания в подобных случаях: для отражения виндикационных требований ответчик по иску должен помимо прочего опровергнуть презумпцию, что здание сохранилось в первоначальном виде^[82]. Также можно утверждать, суды приходят к единообразию практики на следующем принципе: если изменения в здании есть реконструкция, то данная процедура приводит к исчезновению исходного объекта недвижимости де-юре (и виндикации данное имущество - уже не подлежит). Также констатируем, суды исходят из того, что после реконструкции объектов недвижимости невозможна также и их реституция^[83]. Исходя из этого, предлагаем ввести в судебный обиход правило: при разрешении подобных споров в судебном порядке – суду необходимо ставить перед специально назначаемой экспертизой вопросы не только в отношении того, сохранилась ли после реконструкции вещь в натуре, но и для выяснения, являются ли изменения в здании реконструкцией.

Рассматривая проблематику изменений спорной вещи, выступающей объектом виндикации, мы попутно затронули истребование из чужого незаконного владения недвижимого имущества как такового. Между тем, высказывается мнение о том, что в отношении объектов недвижимости не применим сам институт виндикации ввиду действующего в России публичного порядка фиксации вещных прав на эту категорию вещей (через содержание регистрационных записей в Едином Государственном Реестре Прав на недвижимое имущество, ЕГРП).

«Лишиться владения в смысле фактического обладания вещью можно лишь применительно к движимому имуществу либо к объектам «недвижимости в силу закона» (например, морским и воздушным судам), которые действительно возможно истребовать из чужого незаконного владения. При незаконном же лишении собственника возможности доступа на свой земельный участок (или в свой жилой дом и т.д.) защита его интересов обеспечивается с помощью негаторного, а не виндикационного иска»^[84] - таково видение этой проблемы Е.А. Сухановым. Из слов именитого цивилиста можно прийти к выводу о том, что указанному способу защиты вообще нет места применительно к истребованию «недвижимости по природе». Относительно этого суждения выскажем свое несогласие. Многочисленные положительные примеры судебной практики по истребованию объектов недвижимости^[85] опровергают столь расширительный подход к невозможности виндицирования любого объекта недвижимости.

Другой корифей гражданской правовой науки не расходится с профессором Е. А. Сухановым во взглядах относительно невозможности виндицирования вещей, относящихся к недвижимым по своим физическим характеристикам и свойствам. Судам нередко приходится сталкиваться с ситуациями, когда для завладения чужим недвижимым имуществом с целью юридического оформления якобы возникших прав на соответствующую недвижимость - используются подделка документов, совершение фиктивных сделок и т. д. Приводя в качестве примера нарушение права собственности по подобной преступной схеме, В. В. Витрянский указывает на то, что в результате этого «реальная защита права собственности, ограниченная использованием собственником исключительно вещно-правовых способов защиты (виндикационного и негаторного исков), оказывается невозможной. Ведь предъявляя как виндикационный, так и негаторный иск, лицо (истец) должно располагать бесспорным доказательством наличия у него права собственности на соответствующее имущество, каковым применительно к недвижимости может служить лишь соответствующая регистрационная запись»^[86]. Очевидно, что в результате указанных правонарушений, такая запись в ЕГРП будет удостоверять право собственности на спорную недвижимость ответчика (самого правонарушителя или же последующего приобретателя вещи), а не истинного (надлежащего) собственника. Исходя из правовой конструкции классических вещных исков (требующей подтверждения титула, как одного из основных условий удовлетворения требований), возможность виндикационного иска в этой ситуации - исключена. Анализируя указанную ситуацию через ракурс поиска эффективной защиты интересов надлежащего собственника, мы приходим к следующему выводу: прибегнув к институту виндикации в чистом виде – данную проблему решить невозможно. Здесь предлагается следующее: «спор о наличии или отсутствии вещного права на такой объект всегда сводится к спору о правильности указанной записи, т.е. должен разрешаться путем подачи иска о признании права, а не о виндикации или реституции недвижимости» - мы вновь цитируем размышления Е.А. Суханова^[87].

Оппонентом прославленного цивилиста выступил К. И. Скловский, по мнению которого: «утверждение истца о том, что он - собственник, входит в основание как виндикационного, так и негаторного иска и всегда является предметом доказывания. Это утверждение может быть представлено и как требование о признании права собственности и тем самым - переместится в предмет иска»^[88].В этом заочном споре двух правоведов - мы солидарны с профессором Е.А. Сухановым: отстаивать право в этом случае действительно целесообразно через механизм признания права собственности. Либо, если надлежащим собственником помимо формально-юридической (через махинации по внесению ложной информации в ЕГРП) утраты права собственности, утеряно и фактическое владение, т.е. доступ к объекту недвижимости – а на практике распространенной является ситуация, когда в квартиру вселяются новые собственники, сразу сделавшие путём смены дверей и замков невозможным доступ прежним «квартирантам» – виндикация может выступать в этом юридическом споре в качестве одного из требований. Но первичным будет признание судом права собственности за надлежащим собственником; лишь за возвращением правового титула путём оспаривания регистрационной записи в ЕГРП, следует истребование вещи.

Обсуждая в Главе 1 соотношения институтов виндикации и реституции, мы уже упоминали о наличии законодательных ограничителей истребования вещи из чужого незаконного владения. Во многом, именно этим фактором и вызвана острота вопроса о конкуренции указанных двух видов защиты права собственности, поскольку на реституцию данные ограничения не распространяются. Закономерно желание собственников массово прибегать именно к реституции, даже при отсутствии обязательственной или иной личной связи с ответчиком.

Нами наличие в российской правовой системе ограничений виндикации связывается исключительно со стремлением законодателя учесть баланс прямо противоречащих друг другу интересов добросовестного приобретателя и собственника. При любом из вариантов (отсутствие ограничений виндикации либо существование правовых возможностей для сохранения последующим приобретателем владения спорным имуществом, в связке «собственник – добросовестный приобретатель» одна из сторон будет в проигрыше. В настоящее время выбор сделан законодателем в пользу приоритета развития гражданского оборота, а не защиты интересов собственников. Таким образом, решение этого вопроса видится нам лежащим не исключительно в правовой плоскости, а скорее – в плоскости политической целесообразности, продиктованной взглядами законодателя на российскую экономическую модель (и место института собственности в её рамках) на конкретном историческом этапе. Представляется, здесь нет какого-то однозначно верного, оптимального выбора приоритета.

В случае, если законодатель допускает и защиту интересов не только собственника, но и приобретателя (при условии его добросовестности) – задача сводится к установлению справедливых критериев ограничений виндикации. Потому при таком видении, мы исходим из того, что в настоящий момент порядок ограничения виндикации сложился таким образом, что существенно улучшить его – не представляется возможным. А раз так – не является необходимым какое-либо реформирование законодательства в данной сфере. Здесь мы исходим из принципа «не навреди» и во избежание новых неоправданных встрясок, изменений сложившегося порядка регулирования общественных отношений, к которому уже привычны правоприменители.

12345Следующая ⇒

Поделиться: