Лекция 5. Компоненты коммуникативного акта: адресант, адресат.

Адресант

Необходимо отдавать себе отчет, что именно адресанту коммуникативный акт обязан своим возникновением. Мысль эта тривиальна, но ее обсуждение необходимо для того, чтобы составить представление о том, до какой степени значителен сам факт инициации коммуникативного акта.

Начать речь, организовать «схему взаимодействия» означает «взять на себя ответственность за ее продолжение и завершение».

Предполагается, что именно от начавшего во многом зависит, насколько успешно данная схема будет реализована в ходе коммуникативного акта. Причем это настолько обязательно, что при потере инициатором коммуникативного акта «нити» собеседник совсем не обязан помогать ему продолжать (поддерживать) общение, напротив, никто не запрещает ему под любым предлогом покинуть речевую ситуацию.

Итак, проблема инициации коммуникативного акта отнюдь не второстепенная и от ее решения зависит очень многое: в частности даже факт участия адресата в речевом взаимодействии. К примеру, одной из причин нежелания адресата участвовать в общении может оказаться отсутствие «вотума доверия» к инициатору речевого взаимодействия: адресат не всегда считает инициатора коммуникативного акта кандидатурой, подходящей на роль собеседника. Иными словами, право начать коммуникативный акт отнюдь не всегда является очевидным. Право это может требовать социального или какого-либо другого подтверждения. Данное право входит в состав подготовительных условий коммуникативного акта.

Под подготовительными условиями мы будем понимать следующее:

1. Совокупность обстоятельств на момент начала коммуникации, делающих ее возможной.

2. Соответствие / несоответствие требованиям конвенциональности.

В первом случае нас интересуют те предварительные условия, которые в общем характеризуют состояние готовности партнеров по коммуникативному акту, т.е. ответ на вопрос: что необходимо, чтобы коммуникативный акт (любой) мог начаться, при каких условиях он «запускается».

Под подготовительными условиями необходимо понимать набор обстоятельств, делающих коммуникативный акт возможным. Набор этих обстоятельств следующий:

1) потребность или желание адресата инициировать коммуникативный акт;

2) готовность адресанта к речевому действию (наличие некоторой коммуникативной стратегии);

3) понимание адресатом мотива адресанта;

4) идентификация адресатом мотива адресата в качестве достаточного основания для начала коммуникативного акта;

5) единство коммуникантов во взгляде на предстоящий коммуникативный акт;

6) обозначение (или осознание) коммуникантами момента начала речевого взаимодействия.

Важно, что эти обстоятельства следует рассматривать как безотносительные к типу предстоящего коммуникативного акта. Необходимо, чтобы эти условия «имели место быть». Иначе даже на уровне подготовки коммуникативного акта возникают ситуации, порождающие последующие коммуникативные неудачи, вызванные нарушением перечисленных условий.

Нарушение условия 1: Адресант не найдет адресата. Возникает речевая аномалия: «Мне совершенно незачем разговаривать с Вами, да у меня и желания нет, но - начнем».

Нарушение условия 2: Адресант потерял адресата. Возникает речевая аномалия: «Здравствуйте, я пока не знаю, о чем я буду говорить, однако уже начал».

Нарушение условия 3: Адресат не вступит в контакт. Речевая аномалия: «Не понимаю ради чего, но поговорим».

Нарушение условия 4: Адресат откажется от контакта. Речевая аномалия: «Это обсуждать не к чему, но давайте это обсуждать».

Нарушение условия 5: Коммуникативный акт не состоится. Речевая аномалия: «- Руки вверх! – А я рассчитывала, что вы меня поцелуете».

Нарушение условия 5: Коммуникативный акт не состоится. Разговор, для которого есть все основания так и не начнется.

Все вышесказанное имеет универсальный характер и применимо для всех коммуникативных актов.

Применительно для некоторых частных случаев речевого взаимодействия в качестве подготовительных условий могут быть рассмотрены следующие дополнительные условия:

искренность коммуникантов,

условия истинности информации,

условия соблюдения «социальных» рангов,

условия соответствующего психологического состояния собеседников.

Но, повторимся, они необходимы только для определенных типов коммуникативных актов. Кроме того, практика общения показывает, что существуют случаи «взаимного попустительства» участников общения. К примеру, ситуации: «Я не понимаю, о чем Вы, но продолжайте», «Я понимаю, что об этом не стоит говорить, но…»

Второе условие – конвенциональный характер коммуникативных актов.

Под конвенцией понимаются принятые в данном обществе (и регламентируемые данным обществом) формы взаимодействия, в том числе и речевого.

Вопрос конвенциональности речевого взаимодействия до конца не решен. Существуют открытые проблемы, типа:

- все ли коммуникативные акты, в которые мы вступаем, имеют конвенциональную природу (т.е. могут быть расписаны как определенный регламент);

- в одинаковой ли степени конвенциональны различные типы коммуникативных актов.

Для нас же, не смотря на существующие вопросы, главное осознать:

1) что большинство коммуникативных актов той или иной степени регламентированы, и для говорящих, вероятно, удобнее, когда регламент есть, чем, когда его нет (иначе мы бы никогда не попадали в столь распространенную ситуацию, когда мы задаемся вопросом «как вести себя в этой ситуации? »);

2) что коммуникативные акты, ориентированные на конвенции разных видов, конвенциональны в разной степени, кроме того, участники коммуникации по-разному смотрят на роль конвенции (от полного ее принятия, до полного ее игнорирования), выбирая разные конвенциональные модели к одним и тем же речевым актам.

Социальные роли (функции) индивида часто включают в себя роль инициатора коммуникативного акта в ряде ситуаций. Общеизвестно, что подданный не может назначить аудиенцию королю, а может лишь попросить его об этой аудиенции. В менее «масштабных» взаимодействиях роли обозначены не так отчетливо, но так же, как правило, регулируются социальными конвенциями (например, указание на дверях руководителя приемных дней и часов, отведенных для ситуаций, когда инициатором коммуникации может являться подчиненный, а не начальник).

Требование конвенциональности речевого акта выглядит таким образом: адресат вступая в речевую ситуацию, должен быть «подготовлен» таким образом, чтобы не иметь сомнений насчет того, кто из партнеров «уполномочен» начинать диалог.

Можно ли представить себе такое лицо, которое бы было наделено абсолютной властью обращаться к речевой ситуации любого типа, открывая любой, желательный ему, коммуникативный акт? Едва ли.

Даже полководец (при жесткой армейской субординации) может послать солдата на верную смерть, но не может заставить его жениться на собаке.

Можно сказать, что конвенциональность подразумевает соотношение потребности (желания), начать тот или иной коммуникативный акт с самой возможностью коммуникативного акта подобного типа.

Таким образом, тривиальное суждение о том, что адресант – это тот человек, которому коммуникативный акт обязан своим возникновением, привело нас к некоторым серьезным законам коммуникации: правилам инициации коммуникативного акта, ответственность за исполнение которых несет адресант, и нарушение указанных правил ведет к коммуникативным просчетам.

Правила инициации адресантом коммуникативного акта можно представить в трех моделях.

Модель 1. От меня не ждут инициации никакого коммуникативного акта.

Модель 2. От меня ждут инициации данного коммуникативного акта.

Модель 3. От меня ждут инициации другого коммуникативного акта.

Адресат

Фигура адресата изучена, вне всякого сомнения, значительно лучше. К настоящему времени уже достигнуто единство во взглядах на адресата как на одного из центральных компонентов в структуре коммуникативного акта.

1) без него акт коммуникации (обмена информацией) состояться не может;

2) адресат, как и адресант, участвует в структурировании речевой ситуации.

Точка зрения на адресата как на пассивного реагента, «потребителя» информации сегодня благополучно изжита. Роль адресата – роль активная, требующая от исполнителя прежде всего действий, как речевых, так и не речевых, как в ходе коммуникативного акта, так и за его пределами.

А если учесть, что опытный адресант готовит коммуникативный акт задолго до его инициации, то воздействие адресата на речевую ситуацию начинается вообще за ее пределами.

Типичные коммуникативные стратегии адресата, вступающего в коммуникацию (а так же возможные просчеты в этих стратегиях), можно определенным образом систематизировать – объединить в две большие группы в зависимости от того, проинформирован ли адресат о предстоящей коммуникации:

1) неожидаемые коммуникативные акты;

2) ожидаемые коммуникативные акты.

1) Неожидаемые коммуникативные акты. В случае такого рода коммуникации важно, прежде всего, помнить, что никто не имеет права принудить адресата к участию в нем. Адресат не связан с адресантом никакими обязательствами и вполне может решить, стоит ли ему вообще вступать в предлагаемую коммуникацию. Существует достаточно способов уклониться от нежелательного контакта (клише типа «я предпочел бы не говорить на эту тему» и подобного рода).

Добровольное участие в неожидаемой коммуникации – абсолютный закон речевого взаимодействия. Если бы участники общения действительно следовали ему, многих коммуникативных неудач можно было бы избежать. К сожалению, закон этот принимается во внимание крайне редко, и адресат, как правило, опоминается уже тогда, когда подобный коммуникативный акт зашел уже слишком далеко.

Достаточным основанием для неучастия в процессе речевого взаимодействия вполне может служить осознание адресатом собственной неподготовленности к коммуникативному акту. Хороший адресат постарается уклониться от речевого взаимодействия в том случае, если он чувствует себя неуверенно по отношению к предмету обсуждения.

3) Ожидаемые коммуникативные акты. В эту группу входят речевые ситуации, которые можно распределить на две подгруппы:

а) коммуникативные акты, предполагаемые адресатом;

б) коммуникативные акты, объявленные инициатором общения.

а) Речевые ситуации этого плана можно описать такой не слишком привлекательной, например, моделью: «теперь тебе попадет от начальства» (народный вариант – знает кошка, чье мясо съела). Т.е., можно с большой долей уверенности утверждать, что у адресата есть кое-какие предварительные представления о том, как будет развиваться общение и каких следствий (как приятных, так и неприятных) следует ждать. Это и есть сведения из области будущей речевой ситуации – представления о направлении и структуре предстоящей коммуникации.

б) Данная группа речевых ситуаций относится к разряду тех, уклониться от которых можно только «не явившись». Это коммуникативные акты с декларированным коммуникативным заданием (модель: «я хотел бы поговорить с вами о…»). В отношении этих речевых ситуаций существует одно очень хорошее правило: адресат имеет право знать содержание (а иногда и структуру) объявленного коммуникативного акта. Правило это диктуется не только требованиями этики (невежливо заставлять собеседника гадать), но и требованиями прагматики: стартовые возможности должны быть у собеседников одинаковые.

Процесс самого коммуникативного акта – передачи информации от адресанта к адресату – строится следующим образом. То, что делает говорящий, можно назвать синтезом речи по заданному смыслу. В соответствии с замыслом адресант синтезирует речь.

На глубинном уровне его сознания находится зона смысла – семантических представлений (СемП). Это ядра информации. Набор этих смыслов линейно не упорядочен. В нашем сознании они организованы в сложную многомерную структуру. Речь же на уровне реализации линейна: за каждым словом, которое соотнесено с явлением внеязыковой действительности (референтом), следует другое слово. Поэтому из многомерного пространства референтов необходимо выстроить линейную последовательность. Эту задачу решает синтаксический блок (синтаксические представления СинтП). Синтаксис - это линейная упорядоченность смысловых единиц. Здесь еще нет членения на слова, не заданны грамматические правила. Это задача следующего блока – морфологического, основанного на морфологических представлениях (МорфП), т.е. грамматики, которая линейные единицы членит на словоформы. На самом поверхностном уровне слова предстают на уровне звуков (произносятся) или букв (пишутся). Это фонетическое представление (ФонП) или графическое представление (ГрафП). Т.о, синтез речи – это переход от смысла к тексту, где под текстом понимается набор фонетических или графических единиц:

СемП → СинтП → МорфП → ФонП (ГрафП).

То, что осуществляет адресат (слушающий или читающий) – это анализ текста. Это та же последовательность, только разворачивающаяся в обратном порядке: слушающий воспринимает звуковую волну, мозг членит звуковую волну на осмысленные единицы (МорфП). Слова воспринимаются в речи как линейно упорядоченные, и в связи с этим возникает понимание (СинтП). Затем осуществляется переход в зону референтов (идей), которые линейно не упорядочены, не имеют четкой системы ассоциаций и индивидуальны в сознании каждого человека.

ФонП (ГрафП) → МорфП → СинтП → СемП.

Иными словами, задача адресата – приспособив предоставляемые в его распоряжение слова к миру, вернуться к тому же самому референту (набору референтов), который спровоцировал адресанта на коммуникативный акт.

В таком виде описанный процесс есть лишь идеальный образ коммуникации. Необходимо учитывать, что коммуниканты не столько обмениваются информацией (референтами), сколько «референтами + Я». Причем «Я» является категорией переменной, что сильно влияет на итог речевого взаимодействия.

Поэтому рассчитывать на то, что адресат действительно будет способен пройти тот же самый путь, какой пройден адресантом, совершенно нереально. Адресат, разумеется, попадает в другую точку пространства. Важно только, чтобы эта «точка» находилась, по крайней мере, неподалеку от той области, где стартовал адресант. В этом случае взаимодействие между партнерами по общению возможно осуществить.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: