О жизни мёртвой натуры — натюрморт
При упоминании жанра «натюрморт» в воображении большинства людей возникает примерно такая картина: стол, приборы, какие-то продукты. Однако все не так просто. Во-первых, список предметов, которые могут быть изображены, очень велик: «мертвой натурой» являются и яблоко, и ботинок, и кусок шланга. Во-вторых, жанр этот относится к наиболее сложным технически – фотограф не «ждет милости от природы», а создает погоду своими руками. Поэтому сложность окупается с лихвой – натюрморт позволяет воплотить самые необычные идеи. О том, как заставить неживые предметы жить своей жизнью, рассказывают фуд-стилист Наталия Агладзе и фотограф Сергей Мартьяхин.
– Как давно существует ваша студия?
С.М.: С 1986 года примерно… Но студии как таковой тогда не было. Сначала я работал один, потом присоединилась Наталия, а потом и остальные. Но моя профессиональная работа, как человека, зарабатывющего этим на жизнь, началась с 1982 года. Грустно слушать, когда говорят, что в те времена не было рекламы и рекламных фотографов – это очень поверхностный подход. Времена были интересные, была и реклама, и интересные фотографы, и интересные работы – пусть даже для того времени. Мы на них росли, поднимались – и на собственных работах, и на чужих.
– Какая тогда была реклама, что рекламировалось?
С.М.: Все, что угодно. Была большая и сильная организация «Потребительская кооперация» – мощнейшая контора, которая продавала за рубеж все – от пакли, рогов и варенья до фотобумаги… Требовалась по-своему интересная реклама для зарубежных изданий, в которых эти товары рекламировались – витиеватые рога или войлок для стульев. Еще были внешторговские компании, которые тоже имели очень широкий ассортимент товаров. Но не так много можно было увидеть, потому что рекламировать все это для внутреннего рынка потребности не было. – У нас в стране очень интересны пути, которыми люди приходят к профессиональной фотографии. Как вы начали снимать? Вы где-то учились этому?
С.М. : Нет, учиться у нас было негде. В то время не было ничего, за исключением фирмы «Заря», которая выпускала людей для работы в ателье, и факультета журналистики, который выпускал журналистов. Сейчас можно всегда прыгнуть в этот поезд, купив фотоаппарат и начав снимать рекламу – работы хватает на всех.
Н.А.: Недаром во всем мире есть такая практика – человек из кожи вон лезет, чтобы устроиться в ателье к известному фотографу. Он готов носить чемоданы, варить кофе – все что угодно, лишь бы находиться рядом с мастером и учиться.
С.М. : Когда одним человеком весь путь пройден и подается на блюдечке – это, конечно, бесценно. Но у нас ситуация была другой. Мы не пропускали ни одного семинара западных фотографов, на которых можно было чему-то научиться. Потрачено много времени, которого очень жаль – приходилось до всего доходить своими мозгами. Часто, создавая слайд, мы использовали непростые комбинированные съемки и многократные экспозиции. Когда заказчику показывали результат, он просто ахал и спрашивал, как это сделано – на компьютере, или нет. А мы все это учили по каким-то учебникам для кино, по книгам о трюковых съемках. И мы делали кадры, в которых было по 10 – 12 экспозиций, и все ложилось хорошо, ровно, без провалов и засветов. Сейчас это, наверное, и не нужно никому – все обходятся компьютером и какими-то другим примочками. Но мы знаем, как сделать сложный снимок «без электричества», и в этом есть определенное преимущество. Это не бросается в глаза, зритель не знает, как это получилось, но понимает, что получилось хорошо и интересно, и ему не режут глаз технические детали.
Н.А.: Главное – создать у зрителя ощущение гармонии, а как оно достигнуто – ему знать совершенно не обязательно.
– Если все это было так сложно, негде было получить образование – зачем вы начали заниматься рекламной фотографией?
Фон был из белой глины, которая, подсохнув, дала интересную фактуру
Н.А. : Было интересно! Вообще, любая профессия сложна. Но это никогда не останавливало человека, который действительно увлечен. И, если у него есть какой-то внутренний двигатель, желание все время совершенствоваться, становиться лучше – тогда, чем работа сложнее, тем она интереснее, тем больше выделяется адреналина, тем больше удовлетворение от преодоления трудностей.
С.М. : А потом ты видишь, что есть хороший результат. Ты снял несколько пленок, но все равно не удовлетворен, хочешь сделать лучше. К тому же – это еще и неплохие деньги, что еще больше подстегивает интерес. Деньги – тоже вещь немаловажная.
Н.А.: Их можно потратить на покупку новой аппаратуры, чтобы снимать еще лучше. Тут одно связано с другим, идет постоянное улучшение, конца и края которому нет, потому что наше искусство все-таки техническое, и аппаратура требует постоянных вложений. Это нужно каждому начинающему фотографу написать на лбу, чтобы не было иллюзий по этому поводу.
– Наталия, вы – фуд-стилист (от англ. food – пища). Этому у нас где-то учат? < br>
Н.А. : Нет, этому тоже не учат нигде. Стилистами обычно работают люди с художественным образованием. Фуд-стилист – сложная и тяжелая профессия – ведь нужно заставить пищу быть красивой и долго работать для съемки. Пища – это живой материал, который моментально высыхает и перестает выглядеть свежим. А надо сделать так, чтобы она несколько часов выглядела как только что приготовленная. Нужно сделать не пищу для желудка, а пищу для глаз. При этом она может быть недожаренной, недосоленной, или даже просто несъедобной. Обычно после съемки у нас все выбрасывается.
С.М. : Это очень интересная, кропотливая работа. Замыслы в фотографиях в основном мои, а Наталия делает так, чтобы все смотрелось действительно вкусно. Ее видение цвета, композиции очень мне помогает – было бы неправильно сказать, что фотографии создает Сергей Мартьяхин. Участие принимают все сотрудники студии.
– Есть предметная съемка, и есть натюрморт. Чем они отличаются?
Охристое боковое освещение подчеркивает объем чашки и придает фотографии теплую атмосферу домашнего чаепития. Этикетка подсвечивалась отдельно узким пучком белого света. Когда задумывался этот кадр, невозможно было предположить, как трудно будет найти чаинки для пара и ручки!
Н.А. : Взаимодействием предметов в кадре. Но есть концептуальный натюрморт, который несет в себе какую-нибудь идею – он может состоять и из одного предмета. Это мое мнение, я не буду спорить с какими-нибудь критиками. Я все-таки практик. Если в построении композиции и сюжета основными героями являются предметы – это натюрморт.
С.М.: А яблоко будет натюрмортом?
Н.А.: Если в кадр вложена идея – например, яблоко, которым змей соблазнил Еву – это концептуальный натюрморт. А если сфотографировано просто яблоко, а внизу написано – «Антоновка», – это предметная съемка.
– В вашей студии снимается только натюрморт?
С.М.: Да. Мы не снимаем ни собачек, ни кошечек, ни людей. Узкая специализация, узкий профессионализм. Но это мы умеем делать очень хорошо. Действительно, я почти не видел людей, которые работают во всех жанрах одинаково хорошо. Что-то получается лучше, что-то хуже.
– Я встречался с двумя точками зрения на этот вопрос. Одни говорят:
«Профессионал – это тот, кто может снять хорошо все, что угодно». Вторая точка зрения сходна с вашей – профессионалы специализируются на чем-то одном. Они, конечно, умеют фотографировать все, но что-то одно делают так, как никто другой не сможет.
С.М. : Профессионал хорош в своем деле. На мой взгляд, профессионал – это такой человек, который может за короткое время добиться хороших результатов. Он не будет тратить много времени на эксперименты, он знает все пути, все сложности своей съемки. Вообще для максимальной эффективности в работе каждый должен заниматься своим делом. На Западе распространена именно такая практика, и мы постепенно к этому приходим.
– Каждый человек, занимающийся творчеством, самовыражается в нем. Расскажите, как это происходит – самовыражение через «мертвую натуру».
С.М. : Самовыражение присутствует в любой работе – всегда есть свое видение, свое умение и своя подача. Это индивидуально и неповторимо, как неповторим каждый человек. Был случай, который мне очень запомнился. У меня много друзей-ювелиров, для которых мы фотографируем. Но снимаем не просто «ювелирку» на белом фоне, а стараемся вложить в изображение смысл. И один из них сказал как-то: «Поменьше Мартьяхина в кадре». Это меня озадачило и даже немного польстило. Его работа хороша, когда демонстрируется на руке или на шее. А когда он просит меня ее снять – работа уже становится немножко моей. Я взял его вещь, выбрал фон, создал композицию, придал динамику. Неважно, фотографирую я для себя, или на заказ – все равно это моя работа, в которой есть мое мироощущение, мой жизненный опыт.
– Кроме ощущения, хочется вложить в кадр какую-то идею, что-то сказать им?
С.М. : Если это профессиональная работа, то первоначальная идея заложена заказчиком. Уже известно, что должно быть в этом натюрморте, что нужно донести до зрителя.
– А если это съемка для себя?
С.М.: Для себя – это совсем другое. Бывает, что-то такое свербит в душе, есть какая-то идея и представление о том, что должно получиться. Такие работы просто «выстреливают». А если четкого представления нет, то, поскольку на себя времени остается мало, бывает трудно дойти до конечного результата.
– Какой техникой вы пользуетесь?
С.М.: У нас сейчас карданная камера и цифровой задник – очень хорошая модель. На пленку давно не снимаем, нет в этом необходимости. Если посмотреть на отсканированное со слайда 9 х 12 изображение и сравнить с тем, что получаем мы – будет видно, что различие не очень существенное. То есть, мы практически дотягиваем по качеству до слайда 9 х 12.
– Этот извечный спор: «цифра – пленка». Одни люди говорят, что цифровое изображение не имеет той глубины и тонких градаций цвета, которыми обладает изображение, полученное с пленки. Другие говорят, что «цифра» (профессиональная, конечно) давно обогнала пленку в качестве.
С.М.: Реклама – это высокотехнологичный процесс, и нам цифровая техника очень подходит – она быстрая, а качество дает отменное. Вообще есть смак в хорошей, качественной работе – не важно, на «цифру» она снята, или на пленку.
– Что бы вы посоветовали начинающим фотографам?
С.М.: Для души бы я, наверное, ничего не советовал – она у всех своя, зачем туда вторгаться? Каждый может фотографировать все, что угодно. Ну, а в профессиональной работе – наверное, начинать с малого, всегда пользоваться помощью других профессионалов. И постоянно совершенствоваться технически. Когда у нас был заказ, условно говоря, на $50, мы старались сделать на $80. То есть должно быть постоянное поступательное движение, стремление к лучшему и требовательность к себе. Сейчас есть очень много фотографов, поэтому имеет место конкуренция. И застолбить себе нишу можно только наивысшим качеством работ и серьезным отношением к ним.
Беседовал Алексей Шилкин
Фотосъемка под водой
Погуляв по берегу в банных тапочках и походив под парусом, мы переходим к третьей, пожалуй, самой необычной и захватывающей части нашей экскурсии – погружаемся в морскую пучину. А нашим гидом на этот раз будет Александр Исаченко. Первый опыт подводной съемки он приобрел в 16 лет, но тогда ему пришлось временно оставить это занятие из-за несовершенства имеющейся техники. Однако через 15 лет Александр вернулся к подводной фотографии. С тех пор он успел побывать на многих островах, погружался во все океаны и накопил большой опыт и множество интересных кадров. Что ж, будем надеяться, что финальный заплыв будет не менее интересным, чем две предыдущие части нашего путешествия.
Много ли в Москве подводных фотографов?
– В последнее время – достаточно много. Раньше профессиональная техника была практически недоступна: у нас ничего не выпускалось, и фотографам приходилось делать все самостоятельно. Сейчас все можно купить, нужно всего лишь иметь деньги. А стоит аппаратура для подводной съемки недешево: на Западе подводный спорт – это не спорт бедных. Что уж говорить о подводной фотографии, которая по определению энциклопедии Kodak является наиболее сложной технически. Даже космическая фотография считается более простой – туда попасть сложно, а снимать проще.
