Политизация глобальной энергетики. Нефть в мировой политике

Глобальная проблема водных ресурсов

Конвенции:

1958- о рыболовстве и охране ресурсов открытого моря

1969-Международная конвенция относительно вмешательства в открытом море в случаях аварий, приводящих к загрязнению нефтью

1972-Конвенция по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов

1999-протокол по проблемам воды и здоровья к конвенции по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озёр

На рубеже XX—XXI вв. все больше внимания стала привлекать к себе глобальная проблема водных ресурсов. Эта глобальная проблема взаимосвязана с другими глобальными проблемами — экологической и демографической. С одной стороны, загрязнение окружающей среды приводит к тому, что источники питьевой воды становятся непригодными к употреблению. С другой стороны, рост населения планеты является причиной возникновения и усиления ее дефицита.

В целом на Земле достаточно водных ресурсов, чтобы обеспечить существование даже большего числа людей, чем то, которое живет на нашей планете сегодня. Вполне достаточно воды и для обеспечения нужд промышленного и сельскохозяйственного производства в больших, чем нынешние, объемах. К тому же специалисты считают возможным использование не только пресной, но и соленой морской воды. И решают эту задачу практически, опресняя морскую воду, хотя пока это довольно затратно и доступно лишь богатым странам.

Ресурсы пресной воды распределены между разными регионами и странами современного мира крайне неравномерно. При этом там, где имеется изобилие водных источников — в Канаде, странах Северной Европы, Сибири, на Аляске, большей части Южной Америки — потребность в воде меньше, чем в регионах, где ее недостаточно, например, в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Азии.

К началу XXI в. 70% населения Земли проживало в странах, испытывавших очень сильный водный стресс, т.е. ситуацию острого дефицита водных ресурсов. Через четверть века доля людей, живущих в подобных условиях, составит уже 80%.

Недостаток водных ресурсов негативно сказывается на качестве жизни обычных людей, мешает решать задачи социально-экономического развития многих беднейших стран мира. Как показывает практика, недостаток пресной воды может становиться причиной как внутренних, так и международных конфликтов. Например, споры об использовании вод реки Иордан, а также других немногочисленных источников пресной воды в регионе являются дополнительным фактором, осложняющим процедуру урегулирования Ближневосточного конфликта. И Израиль, и соседние арабские страны, и Палестина стремятся закрепить за собой приоритет в использовании дефицитных на Ближнем Востоке водных ресурсов. В странах данного региона, а также во многих азиатских и африканских государствах внутренние противоречия по поводу использования водных ресурсов нередко приводят к ожесточенным столкновениям между заинтересованными группами, к противостоянию между населением и официальными властями.

Интернационализация ранее сугубо внутренних речных бассейнов может стать предпосылкой возникновения новых конфликтных зон мировой политики.

В этой связи некоторые наблюдатели обращают взоры на постсоветскую Центральную Азию. Этот регион еще в советские времена считался вододефицитным. Для того чтобы решить проблему нехватки воды в среднеазиатских республиках, в СССР разрабатывались планы переброски части стока сибирских рек на юг. В годы перестройки эти планы были подвергнуты критике и от них официально отказались. После распада Советского Союза проблема дефицита водных ресурсов в Центральной Азии вышла на уровень межгосударственных отношений.

Для решения проблемы дефицита водных ресурсов требуется широкое международное сотрудничество как на региональном, так и на глобальном уровне. С 1992 г. 22 марта отмечается как Всемирный день водных ресурсов. В 1996 г. был создан Всемирный Водный Совет, штаб-квартира которого находится во французском городе Марселе. Один раз в три года проводится Всемирный Водный Форум, являющийся следующей ступенью организации сотрудничества по водным проблемам. Цели Форума не только в проведении дискуссий и выработке предложений по решению водных проблем, но и в создании политических обязательств и механизмов международного сотрудничества. Однако здесь, так же как при решении других глобальных проблем, обнаруживается противоречие между общечеловеческими интересами и экономическими и политическими приоритетами отдельных государств.

Планета столкнется с 40%-м дефицитом водоснабжения уже к 2030 году, если мы резко не улучшим управление этим ценным ресурсом. К этому неизбежному выводу пришли в Докладе Организации Объединенных Наций о развитии водных ресурсов мира 2015 года

В числе основных государств, испытывающих острую потребность в пресной воде, целесообразно выделить Китай, Индию, а также США.

В наибольшей степени испытывают недостаток в питьевой воде страны Африки к югу от Сахары (Тропическая/Черная Африка). Дефицит чистой и питьевой воды является одной из самых насущных проблем Африки. Только один человек из шести имеет доступ к чистой воде. В развивающихся странах 80% патологий и заболеваний в той или иной мере связано с нехваткой чистой воды.

Дефицит воды угрожает экономическому росту стран Ближнего Востока. Страны Персидского залива предполагают инвестировать US$120 млрд на водные и энергетические проекты в течение следующего десятилетия.

Азия – это самый водопотребляющий континент мира. 449 городов в Китае испытывают недостаток воды, из них 110 уже достигли критического уровня. После нескольких десятилетий бурной индустриализации крупные китайские города вошли в число наиболее неблагоприятных в экологическом отношении. Изменяется экосистема и возникают масштабные экологические проблемы.

Трансграничное измерение миграции в Россию

В настоящее время Россия — в большей степени принимающая страна. Сюда приезжают мигранты на постоянное место жительства, трудо­вые мигранты, беженцы, студенты главным образом из стран СНГ, а также из Китая, Турции, Вьетнама и некоторых других стран. Объемы миграции в России трудно оценить достоверно. В 2008 г. в стране работали около 1, 7 млн. иностранных трудовых мигрантов.

В то же время Россия является также отдающей (посылающей) стра­ной, поскольку из нее происходит эмиграция населения в экономически более развитые страны Европы, Израиль, США, Канаду, Австралию. Российские граждане стали активными участниками глобальной миграции. В настоящее время Россия обладает второй по численности диаспорой после Китая, которую составляют российские граждане, живущие, работающие и учащиеся за рубежом.

Россия также является транзитной страной. Пользуясь относительно слабым контролем, через территорию России мигранты из стран Азии (прежде всего Индии, Бангладеш, Китая и других) пытаются попасть в европейские страны. Россия в условиях глобализации стала еще и транзитным миграционным кори­дором между Азией и Европой.

Серые зоны мировой политики

В ходе выработки современной национальной и глобальной стратегии безопасности, политологи стремились найти ответы на следующие вопросы

1. Как изменился характер глобальных угроз
2. Как им можно противодействовать
3. Как можно судить об эффективности новых стратегий обеспечения безопасности
4. 1) Как изменился характер глобальных угроз на протяжении

В итоге была сформулирована концепция «серых зон мировой политики». Разработчики концепции обратили внимание на несколько важных тенденций последних лет. С одной стороны, взаимоотношения между государствами основываются на суверенитете и нормах и правилах поведения в международном сообществе. Но с другой стороны, государства изгой и террористические организации не только пренебрегают сложившимся правовым порядком, но и используют его, чтобы избежать ответственности. Также привлекло внимание использование военной силы против Ирака в 2003 г, что активизировало споры о возможности использования военной силы без санкции ООН в отношении других государств в войне с терроризмом. К тому же активизировались негосударственные акторы, обладающие большим влиянием, чем многие государства.

Таким образом, в мировой политике появились области, где полит процессы развиваются «не по правилам». Концепция серых зон направлена на описание подобных областей и выработку адекватного ответа.

Признаки серых зон

– интенсивное взаимодействие различных типов субъектов ми­ровой политики, не сдерживаемое традиционными международными режимами и нормами м права

– отсутствие монополии государства на использование силы: другие акторы – повстанческие группировки, частные военизированные формирования –используют силовые инструменты зачастую более эффектив­но, чем государства;

– нетрадиционные и незаконные – с точки зрения устоявших­ся формализованных норм – экономические трансакции (наркот­рафик, торговля оружием);

– неприменимость и невозможность внедрения в границах «се­рой зоны» традиционных моделей государственного устройства и политических систем (например, либеральной демократии).

Основные угрозы безопасности

-Повстанческие организации, многие из которых практику­ют терроризм, разворачивают деятельность в различных географиче­ских зонах. Так, в Латинской Америке на протяжении последних де­сятилетий основным генератором нестабильности и центром актив­ности повстанческого движения является Колумбия.

-Производство и распространение наркотиков. Особое распростра­нение эта деятельность традиционно имела в Центральной и Юго­-Восточной Азии.

- Высокий уровень организованной преступности и бандитизма. Од­ним из самых ярких примеров являются бразильские мегаполисы. Так, бразильский город Рио­-де­-Жанейро остается одним из городов с наиболее высоким уровнем преступности в мире.

- Незаконная торговля оружием также является одной из функциональных характеристик «серых зон». Со времени оконча­ния «холодной войны» торговля вооружениями, которая до этого велась на основе идеологических соображений, стала в, большей степени, связанной с организованной преступностью. Нелегальная торговля оружием сопутствует наркобизнесу

- Меняющаяся роль военных переворотов в политике также отражает эволюцию функционирования «серых зон». Военный пе­реворот в Мавритании в августе 2008 года напомнил, что для мно­гих стран военные перевороты по-­прежнему являются инструмен­том смены власти. Это неудивительно, учитывая, что перевороты в различных формах (военные или гражданские, бескровные или на­сильственные, внутренние или инспирированные из-­за рубежа) яв­лялись неотъемлемой чертой политических систем на протяжении тысяч лет.

Рассмотренные примеры угроз «серой зоны» показывают, что новые типы угроз безопасности на самом деле не осознаются традиционными субъектами мировой политики в качестве жизненно важных. Но периодически данные субъекты могут пред­ставлять эти угрозы именно в таком качестве, если это бывает им выгодно.

«Живучесть» источников угроз зачастую связана с тем, что в районах их возникновения силы, выступающие в качестве носите­лей таких угроз, могут пользоваться поддержкой местного населе­ния. Это связано, как правило, с тем, что при слабости власти пра­вительств тех или иных государств соответствующие силы способ­ны выполнять на местах общественно значимые функции, обеспе­чивать социально­-экономическое развитие и стабильность в зонах своего действия.

Политические процессы в «серых зонах» развиваются по особым правилам. В ситуациях слабости центральной власти по­встанческие движения могут воплощать для местных жителей альтернативу хаосу и полномасштабным военным конфликтам.

Приверженность многовековой традиции производства и потреб­ления наркосодержащих веществ в «серых зонах» выглядит объ­яснимой, учитывая, что запрет на каннабиаты был в свое время инициирован американской компанией «Дюпон» для ограниче­ния конкуренции своим товарам, а на опиаты – был на самом де­ле, прежде всего, инструментом колониальной политики в Китае. Поэтому противодействие антинаркотическим кампаниям во многих частях мира стало синонимом борьбы с «западным импе­риализмом». Военные перевороты являются во многих частях света более легитимным способом смены правительства, чем ква­зидемократические выборы. Более того, иногда именно переворо­ты могут обеспечивать стабильность и относительную бескров­ность смены власти. Незаконная торговля вооружениями выгля­дит в «серых зонах» нормальной деловой практикой, особенно в глазах тех, для кого эта торговля представляет собой единствен­ный источник существования. Даже организованная преступ­ность может выполнять роль своеобразного эффективного регуля­тора социальных процессов.

Нетрадиционные угрозы могут возрастать, поэтому упор следует делать не на неэффективной борьбе с самими угрозами новых типов, а на предотвращении их конвергенции с перспективой перерастания в жизненные угрозы национальной и глобальной безопасности. Для этого необходима раз­работка новых аналитических инструментов, направленных на отслеживание и прогнозирование процесса конвергенции, а так­же политических инструментов (использование которых вне «се­рых зон» может быть неправомерно) для противодействия этому процессу.

Помимо функциональной, существует и географическая про­екция «серых зон». Они локализуются на определенных террито­риях, где ослаблен государственный контроль.

12.Особенности и теория " конфликтов нового поколения"

События международной политики начала XXI в. не дают усомниться в том, что международные конфликты остаются важными элементами международного взаимодействия. Начало 1990-х годов давало хрупкую надежду на общее сокращение уровня международной напряженности ввиду окончания конфронтационной биполярности и относительно успешного процесса урегулирования застарелых конфликтов времен холодной войны. Однако уже в середине 1990-х — начале 2000-х годов стало очевидно, что этим мечтам сбыться не суждено. Распад Ялтинско-Потсдамского порядка повлек за собой довольно резкое изменение соотношения сил на мировой арене. Он разрушил в мире многие политические преграды и ускорил процесс глобализации. Одновременно в международной системе стала происходить новая поляризация и децентрализация.

Наиболее развитая и сильная группа государств, сознавая свое превосходство в политической, экономической и военной сферах, стала переходить к более активной, наступательной политике. В ряде случаев ее политика ломала сложившиеся во второй половине XX в. структуры отношений. Стали возникать новые очаги нестабильности в густонаселенных государствах Африки, Азии Латинской Америки. Наконец, стало заметным влияние новых негосударственных участников международного общения (террористические сети, международные криминальные организации наркоторговцев, сбытчиков оружия и расщепляющихся материалов). Мир оказался в полосе новых и иногда довольно тревожных международно-политических перемен.

По данным исследователей Университета города Упсала (Швеция), публикующих ежегодные аналитические обзоры по вооруженным конфликтам, в мире в 2008 г. находились в активной фазе 36 вооруженных конфликтов в 26 точках земного шара. Это на семь больше, чем в 2003 г., когда было отмечено наименьшее число вооруженных конфликтов с середины 1970-х годов.

Всего с момента окончания Второй мировой войны было зафиксировано 240 вооруженных конфликтов в 151 точке мира. В 2008 г. было зарегистрировано пять войн — вооруженных конфликтов, где в результате боевых действий погибло более 1000 человек. Хотя по сравнению с 2007 г. войн было зафиксировано на одну больше это все еще достаточно низкий показатель. Годом же с наименьшим числом войн в XX в. считается 1957 год, когда их было всего три. По числу жертв боевых действий в 2008 г. высшие строки мирового рейтинга занимает конфликт в Шри-Ланке. За ним следуют конфликты в Афганистане, Пакистане, Ираке и Сомали.

В 2008 г. возобновившийся конфликт между Джибути и Эритреей прервал четырехлетний период (с 2003 по 2007 г), когда не было отмечено вооруженных конфликтов между государствами, что дало некоторым исследователям основания выдвинуть тезис, видимо преждевременный, об окончании классических межгосударственных войн. Кроме того, по мнению экспертов Упсальского университета, в 2008 г. пять конфликтов были интернационализированы, что, в их понимании, подразумевает помощь вооруженных сил третьей стороны одному из участников конфликта. В качестве примера интернационализации приводятся события августа 2008 г., когда Россия вмешалась в грузино-осетинский конфликт на стороне Южной Осетии.

Конфликты нового века сохранили многие неоднократно разбиравшиеся базовые особенности конфликтов конца XIX в. Среди таких особенностей:

Ø феномен интернационализации внутригосударственных конфликтов,

Ø учащение «конфликтов идентичности»,

Ø рост количества конфликтов с участием негосударственных субъектов.

В связи с последней чертой стало происходить значительное снижение управляемости конфликтов, усложнение процесса их урегулирования. Региональные и даже локальные конфликты стали чаще приобретать глобальные измерения.

Для понимания текущих международных процессов необходимо обратиться к рассмотрению особенностей современных международных конфликтов. Как отмечалось, некоторые из них продолжаются с конца XX в., другие возникли в начале нового века. Прежде всего, важно понимать, что современная конфликтность развивается на фоне «обратной идеологизации» международных отношений. С 1990-х годов возросло число конфликтов, которые велись под эгидой защиты прав человека и распространения демократии силовыми методами.

В 2000-х годах в республиканском истеблишменте США сформировалась своего рода политико-философская платформа для обоснования силовых вмешательств за рубежами Соединенных Штатов. Она состояла из трех взаимодополняющих концепций: «смены режимов», «демократизации» и «превентивных действий». По сути, они составляли единый комплекс теоретических представлений американской администрации об оптимальной внешнеполитической линии поведения США.

Первые две концепции давали политическое, а третья — военное обоснование политики односторонних действий во имя обеспечения национальной безопасности США.

Новые концепции строились на трех идеях.

Первая была напрямую связана с так называемыми «государствами изгоями», которые, по мнению США, несут в себе угрозу всему мировому сообществу и поэтому подлежат замене на более дружественные Вашингтону.

Вторая идея заключалась в том, что в результате осуществленной при участии США смены режима в этих странах должна быть создана политическая система, соответствующая американским представлениям о демократии.

Третья идея представляла собой набор тезисов, оправдывающих силовое вмешательство США под предлогом профилактики опасности, которая, по мнению американских руководителей, исходит или даже только может исходить от государства, против которого замышляется интервенция.

Особенности современных конфликтов.

1) Важной новой особенностью современных конфликтов является их более ярко, чем прежде, выраженная асимметричность. Все чаще участниками становятся либо страны, несопоставимые (несимметричные) по своим ресурсам (великие державы и малые или средние страны), либо государства и субгосударственные образования (мятежные территории, повстанческие движения, просто нерегулярные военизированные формирования криминальные сети).

2) Другой характерной чертой конфликтности является резкое падение цены риска региональных войн для технологически передовых стран и связанное с этим резкое повышение их воинственности вследствие эффекта «безнаказанности». Число убитых военнослужащих технологически передовых стран в региональных конфликтах постоянно уменьшается в сравнении с потерями, которые, например, несли американцы в годы войны во Вьетнаме или вооруженные силы СССР во время первой афганской войны (1979-1989).

3) При этом — такова еще одна особенность конфликтов - большинство жертв региональных конфликтов составляет гражданское население, потери среди которого непропорционально велики по отношению к потерям среди военных. Использование детей-комбатантов также становится обычной практикой в развивающихся странах.

4) Интернационализация внутренних конфликтов является следующей характеристикой, отчасти унаследованной от конфликтов конца XX в. Интернационализация происходит «автоматически», как правило, из-за большого количества беженцев, пытающихся найти убежище в странах, соседних с зоной конфликта. Проблема беженцев нередко перерастает в гуманитарную катастрофу, для предотвращения или ограничения масштабов которой требуется международное вмешательство. Интернационализация может быть и просто инструментом укрепления политических позиций одной из сторон конфликта, если она имеет основания считать, что найдет влиятельных зарубежных союзников или покровителей. Наконец, в раде случаев интернационализация является своего рода экономически выгодным предприятием, поскольку она может обеспечить одной или обеим сторонам конфликта приток международной помощи, нередко используемой местными элитами не по ее прямому назначению. Утверждение, что любой внутригосударственный конфликт может приобрести международное звучание, уже не кажется преувеличенным.

Сохраняется и широкое международное вмешательство в урегулирование конфликтов. Это включает вмешательство отдельных стран, межправительственных организаций, международных гуманитарных организаций, международных правозащитных организаций и даже отдельных граждан. Со времени окончания холодной войны в конфликты было вовлечено более 300 различных субъектов, среди которых лишь 80 государств.

5) Характерной чертой современных конфликтов является расширение спектра непосредственных его участников. Наряду с регулярными войсками в вооруженной борьбе стали участвовать самые разнообразные отряды милиции, формирования партизан, культовых или религиозных организаций преступные, повстанческие или террористические группировки, криминальные банды, организованные группы этнических диаспор, этнические партии, наемники. Большое количество участников и невозможность в ряде случаев оценить мотивы их поведения снижает управляемость конфликта и затрудняет процесс урегулирования.

Расширение спектра негосударственных участников конфликтов отражает возникшую в 2000-х годах конкуренцию между государствами и негосударственными игроками, главным образом в третьем мире, за право применять силу. Слабые правительства теряют монополию на применение силы на своей территории, а власть фактически начинает перетекать в руки локальных политических группировок. Такова ситуация, например, в современном Афганистане, а также в ряде стран Африки.

6) Важная особенность развития международных конфликтов связана с активным участием в них СМИ. Роль информации в возникновении, развитии и урегулировании конфликтов чрезвычайно велика и неоднозначна. С одной стороны, журналисты привлекают общественное внимание к проблеме конфликта, вызывают чувства сострадания и участия к жертвам конфликтов. С другой — СМИ нередко превращают показ боевых действий, конфликтов, смертей и убийств в своеобразное «реалити-шоу», мощный и выгодный вид новостного бизнеса. Зрителя приучают к насилию, заинтересовывают в нем, способствуя размыванию психологических барьеров против убийства и насилия.

Наиболее яркими примерами двусмысленного воздействия СМИ на массовую аудиторию были показы в прямом телеэфире сцен бомбардировок силами НАТО городов и сел Югославии в конце 1990-х годов, а также начальных фаз нападения США на Афганистан и Ирак в 2001 и 2003 гг. Кадры боевых действий не вызывали отвращения, а казались занимательным зрелищем.

Основные возможные сценарии конфликтов XXI века.

1) Порог применения ядерного оружия снижается. Это можно считать обратным эффектом «революции в военном деле» и одновременно результатом его «горизонтального» и «вертикального» распространения. Шансы возникновения ограниченных конфликтов с использованием ядерного оружия становятся выше.

2) Использование ядерного оружия может последовать со стороны негосударственных участников международного общения, например, террористических организаций. В то же время речь может идти о региональном ядерном конфликте (между Индией и Пакистаном или Израилем и одной из исламских стран). Теоретически, в связи с кризисом концепции «ядерного табу», повышаются шансы глобального ядерного конфликта.

3) По мере истощения невосполнимых природных ресурсов (нефти и газа), а также сокращения возможности использования некоторых видов восполняемых ресурсов (в первую очередь водных) могут возникать конфликты за право обладания ими. Значительные запасы восполняемых и невосполнимых природных ресурсов повышают шансы России быть втянутой в конфликты подобного рода.

4) Велика вероятность дальнейшего распространения асимметричных конфликтов любого типа - с участием государств, национально-освободительных, религиозных, сепаратистских и других радикально-политических мятежнических и повстанческих движений.

5) Новым типом международных конфликтов может стать противоборство, порожденное созданием передовых технологий, способных оказать значительное влияние на темпы экономического развития. Речь может идти, например, о технологиях замещения невосполнимых природных ресурсов, значительного сокращения энергопотребления, промышленных выбросов. Усиление конкуренции в сфере создания и применения нано-, био- и других технологий, новейших средств коммуникации и видов оружия также может стать фактором нарастания конфликтного потенциала.

Международные конфликты органически присущи системе международных отношений, построенной на соотношении сил, ввиду наличия у государств и негосударственных субъектов множества сталкивающихся интересов. Человечество не выработало новый тип бесконфликтного взаимодействия. Поэтому важно понимать тенденции формирования потенциала международной конфликтности и стремиться действовать в направлении его сокращения.

Положительная роль ТНК

Позитивная роль, которую играют ТНК при выходе на развивающиеся рынки, неоспорима. Транснациональная корпорация осуществляет инвестиции, приносит новые технологии производства и управления, увеличивает ВВП, положительно влияет на платежный баланс, увеличивая экспортную выручку или снижая импорт. Все эти изменения неизбежно укрепляют экономику страны, повышают уровень жизни ее граждан.

Корпорации и общество

Для ограничения негативных последствий международного бизнеса было принято решение ООН о необходимости разработки универсального кодекса поведения ТНК, регламентирующего их деятельность, что свидетельствует о том, что процессы транснационализации производства и капитала нуждаются в корректировке и наблюдении извне, поскольку не обладают встроенным механизмом контроля. Более того, в июле 2003 г. Комиссия по правам человека ООН одобрила проект конвенции " Нормы ответственности транснациональных корпораций", возлагающий на крупный бизнес те же обязательства, что и на государства. Если проект обретет статус конвенции, ТНК будут обязаны воздерживаться от загрязнения окружающей среды и нарушения прав человека, придерживаться правил честной игры в бизнесе, маркетинге и рекламной деятельности, обеспечивать безопасность потребителей и высокое качество предлагаемых ими продуктов и услуг, а также безопасных и здоровых условий работы.

В последние годы в качестве нового компромисса было предложено понятие " социальная ответственность бизнеса". Его сторонники утверждают, что акционеры заинтересованы в том, чтобы компании стали думать и о социальной стороне своей деятельности. Ведь в противном случае они могут нести и финансовые потери. Например, большую часть продукции Gap и Nike производят подрядчики, в основном в азиатских странах, где труд дешевле. Выяснилось, что на этих производствах были плохие условия труда, работало много детей, женщины подвергались сексуальным домогательствам. В ответ Gap и Nike пригласили на фабрики независимых инспекторов, пообещали договориться с подрядчиками о минимальных условиях организации труда, призвали сообщать им любую информацию о нарушениях. В компаниях утверждают - чтобы процветать, им необходимо согласие в обществе. Ведь люди в тех же США не захотят работать в компании, которую обвиняют в эксплуатации сотрудников.

Что бы бизнесмены ни говорили о социальной ответственности, конкуренция между компаниями всегда будет заставлять их искать преимущества. Это могут быть новые технологии, но главным всегда будет оставаться снижение расходов: перевод бизнеса в страны с низкими издержками, сокращение персонала и др. Но даже самые агрессивные компании будут подвергаться давлению: правительства, СМИ, некоммерческие организации будут требовать думать не только о финансовых, но и социальных вопросах. Компаниям придется идти навстречу, но в какой-то момент более активные конкуренты могут заставить их отказаться от своих социальных обещаний либо им придется сползать вниз в списках крупнейших компаний мира. С этой точки зрения длящийся уже более века спор о том, для чего нужны компании и в чьих интересах они действуют, это спор без конца.

Воздействие ТНК на эк-ку стран-реципиентов:

· главный поставщик новых технологий (внутрифирменный, межфирменный)

· способствует решению проблемы безработицы – создание новых и «спасение» старых

· в сферу деятельности ам.ТНК за рубежом вовлечено огромное кол-во средних и малых компаний

· способствует развитию торговли (ам.ТНК уже не только вывозят продукцию обратно в США, но и ориентируются на внутр.рынок)

· отрицат: ам.капитал подминает под себя местную экономику, диктует правила и т.д.

 

Политизация глобальной энергетики. Нефть в мировой политике

Если в последнее десятилетие ХХ века международное сообщество было поглощено проблемой демократизации, то одной из знаковых тем открывающего ХХI век десятилетия стала энергетика. Ей уже не первый год посвящаются саммиты глав государств и правительств, конференции международных организаций, форумы научно-образовательного сообщества. Даже НАТО решила вплотную заняться проблематикой энергетической безопасности, что в России вызвало настороженную реакцию.

На первый взгляд, высокая актуальность энергетических вопросов объяснима. Мировые цены на нефть бьют рекорды, остается нестабильным Ближний Восток, продолжается глобальное потепление, вызывая к жизни немыслимые природные катаклизмы, но не сопровождаясь при этом снижением цен на энергоносители.

Высокие цены – главный индикатор напряженности на мировых энергетических рынках. Для установившихся сегодня ценовых пропорций есть некоторые фундаментальные причины. Широкое внедрение энергосберегающих технологий и активное развитие альтернативных источников энергии с 1970-х годов так и не избавили мир от доминирующей роли углеводородов. Более того, проблема нефтегазового дефицита приобретает угрожающие черты, периодически порождая разговоры о приближении «критической точки».

Особенность момента заключается в том, что причины сегодняшнего дефицита скорее объективны, чем субъективны. Последнее характерно, к примеру, для конца прошлого века, когда ограничения на предложение нефти, как правило, были вызваны эмбарго или квотами Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК), умышленно сокращающей уровень добычи. В новом столетии аналитики стали упорнее писать о фундаментальной нехватке углеводородов. Вмешательство НАТО в сферу энергетики, несомненно, отражает это изменение представлений об источнике угрозы. Отсюда – новый тип международных противоречий, возникающих вокруг «трубопроводной проблематики» и безопасности «транзитных пространств».

Последние полтора десятка лет прирост запасов нефти в мире не компенсирует ее добычу, а абсолютный объем мирового потребления жидких углеводородов продолжает увеличиваться примерно на 1–2, 5% ежегодно. Не добавляют оптимизма и другие обстоятельства.

Уровень нефтегазовой добычи стран-потребителей углеводородов (США, Китай, страны ЕС, Япония, Индия) приближается к своей низшей точке. Показателен в этой связи пример Великобритании, которую 20 лет назад можно было называть нефтегазовой державой. В 1973 г. Великобритания добывала скромные 400 тыс. тонн нефти в год, полностью полагаясь на зарубежные поставки. В свете «нефтяных шоков» 1970–1980-х годов страна была вынуждена приступить к масштабной разработке шельфовых запасов Северного моря. В 1983 г. нефтедобыча в Великобритании составила 115 млн. тонн, а в 1999 году – достигла пика в 137, 4 млн. тонн. Тем не менее в новом тысячелетии, в силу истощения ресурсной базы Северного моря, ситуация изменилась. В 2006 г. нефтедобыча равнялась 76, 6 млн. тонн, то есть почти на 80% меньше, чем в рекордном 1999 году.

В скором времени Великобритания присоединится к группе стран – крупнейших нефтегазовых нетто-импортеров мира, а значит, будет вынуждена полагаться на поставки из регионов и стран, не всегда отличающихся предсказуемостью. Проблемы, аналогичные британским, испытывают США, КНР, Индия, отмечающие стагнацию собственного нефтегазодобывающего сектора. При этом Соединенные Штаты – своего рода исключение, поскольку они обладают громадными законсервированными запасами углеводородов.

Развитые страны, потребляющие основную долю мировых энергоносителей, с 1960–1970-х годов лишены контроля над их основными запасами, а значит, вынуждены зависеть от уровня добычи в обладающих ресурсами государствах. Такая ситуация развитому миру не нравится, поскольку недостаточное инвестирование или развитие залежей может рано или поздно вызвать острый дефицит в мире. По оценке главного экономиста Международного энергетического агентства, (МЭА) Фатиха Бирола (Fatih Birol), мир сегодня на 20% отстает от объема капиталовложений (20 трлн. долларов), необходимых для обеспечения адекватного уровня нефтяного снабжения в течение ближайшей четверти века1.

Правительства развитых стран не бездействуют. Пытаясь достучаться до руководителей государств, располагающих ресурсами, они предлагают различные формы участия и инвестирования со стороны своих национальных корпораций. Однако усилия развитого мира не всегда находят отклик. Это косвенно затрудняет необходимое развитие нефтегазового потенциала мира и способствует росту дефицита энергоносителей.

Китай и Индия – особый случай, оказывающий серьезнейшее влияние на мировой дефицит. Растущие экономики этих стран практически исчерпали местные нефтегазовые ресурсы и требуют все больше импортного сырья. Ранее страны Запада считали своей ключевой проблемой обеспечение себя поставками, не особенно помышляя о конкуренции друг с другом. Сегодня акценты меняются. «Старые развитые страны» должны думать о том, что останется на их долю «после Китая и Индии», скупающих энергетические активы и ресурсы по всему миру. Не зря в рамках «группы восьми» появился план оказания содействия Пекину по внедрению энергосберегающих технологий. Цель этого проекта – притормозить темпы роста энергопотребления в КНР. Китайское руководство и само обеспокоено ростом экстенсивного потребления нефти в стране.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: