Глобальная проблема наркотиков

Эта проблема стоит практически перед всеми государствами. Здесь не существует территориальных, национальных, религиозных, классовых, половых или иных границ.

Наркоиндустрия с оборотом, соответствующим примерно 8% мировой торговли, неуклонно совершенствуется, повышая технический, финансовый потенциал.

Мировой наркобизнес имеет также самую мощную и разветвленную мафиозную структуру.

Изучением незаконного оборота наркотиков занимается ООН, в частности, Управление по борьбе с наркотиками и профилактике преступности (базирующееся в Вене), Международное криминологическое общество, Международная ассоциация уголовного права, Интерпол и др.

МАСШТАБЫ МИРОВОГО НАРКОБИЗНЕСА

Быстрый рост нелегального производства и потребления наркотических средств в большинстве стран мира - одна из наиболее опасных тенденций последних десятилетий. Авторы Всемирного доклада по наркотикам опасаются, что эта привлекательная для преступников " прибыльная отрасль" будет развиваться. Самым распространенным наркотиком в мире является героин. На втором месте- кокаин, на третьем - марихуана.

Повышение доли синтетиков – важнейшая тенденция развития мирового наркобизнеса. Разнообразие синтетиков и возможность быстрого синтезирования новых аналогов позволяют производителям быстро реагировать на конъюнктуру наркорынка.

Наиболее уязвимой перед наркотиками частью общества становится молодежь, причем возрастная планка наркопотребления постоянно снижается. Средний возраст впервые попробовавших наркотики - 13-14 лет. Сходные ситуации возникали и возникают в Европе и России, где наркотики становятся элементом досуговых (клубы, дискотеки) молодежных систем. По статистическим данным, около 70-80% преступлений в России совершается под воздействием веществ, влияющих на психику (наркотики, алкоголь).

80% мирового опийного рынка обеспечивает Афганистан.

Основными производителями марихуаны являются: в Африке - Нигерия, Малави, Лесото и Свазиленд; в Америке — Мексика, Канада, Ямайка и Колумбия; в Центральной Азии - Казахстан и Киргизия; на Ближнем Востоке - Египет и Ливан; в Южной Азии - Индия; в Юго-Восточной Азии - Камбоджа, Таиланд и Филиппины.

Северная Америка- крупнейший производитель марихуаны в мире, однако большая часть произведенного потребляется на месте. По сообщению административных органов США, 2/3 местного спроса на марихуану удовлетворяется за счет производства внутри страны, 56% импортируемой марихуаны поступает из Мексики, 20% - из Канады.

Марокко – крупнейший производитель гашиша, снабжающий западноевропейский рынок

В Азии проблема потребления амфетаминов стоит на втором месте после потребления опиатов: 2/3 всех потребителей амфетамина и метамфетамина проживают здесь.

Потребление " экстази" сейчас в основном сконцентрировано в Европе и Северной Америке. Западная и Центральная Европа является потребителем 1/3 мирового объема " экстази". Чуть ниже уровень потребления в североамериканских странах - 30%.

РФ

Большое количество наркокурьеров прибывают на российскую территорию из государств - участников СНГ и третьих стран. В последние годы выявлены факты ввоза наркотиков из КНДР, Перу, Бразилии, Румынии, Пакистана, Малайзии, Германии, Швеции, Нидерландов и ряда других государств.

Слабые границы и увеличившийся спрос на героин в России обеспечивают стимул для многих беднейших людей из Центральной Азии к участию в торговле наркотиками. Таджикские наркокурьеры заняли нишу в некоторых местах, ранее контролируемых нигерийцами, азербайджанцами и чеченцами. Таджики, узбеки и представители других народов с этническими и семейными связями в Средней Азии перевозят героин через южную границу с Казахстаном и затем в европейскую часть России и в Западную Сибирь.

Для наркоторговцев всего мира Россия является огромной, активно осваиваемой зоной сбыта, куда устремились традиционные поставщики наркотиков:

Афганистан, Пакистан, Иран, Ирак (опий, опиесодержащие вещества, гашиш);

страны " Золотого треугольника" - Юго-Восточная, Восточная Азия (героин);

страны Ближнего и Среднего Востока - Ливия, Сирия, Турция (гашиш, марихуана);

Китай (эфедрин, эфедриносодержащие вещества);

Латинская Америка - Колумбия, Боливия, Перу, Венесуэла, Мексика (кокаин);

Африка - Нигерия, Уганда, Гана (кокаин, героин);

Голландия, Германия, Польша (синтетические наркотики).

Из синтетических наркотиков в России производят в основном стимуляторы амфетаминового ряда и аналоги героина - такие, как метадон. В России стали также появляться таблетки " экстази", или МДМА - в основном в прилегающем к балтийским странам Северо-западном федеральном округе со столицей в Санкт-Петербурге.

Торговля кокаином в России не получила широкого распространения. Цены на него в стране остаются очень высокими, хотя платежеспособному покупателю достать этот наркотик не составляет труда. Кокаин обычно завозят в Россию через порт Санкт-Петербурга.

Рост производства и распространения наркотиков в мире объясняется следующими причинами:

в условиях политической и экономической интеграции, развития международной торговли, повышения прозрачности внутренних границ более свободным становится движение товаров, финансовых потоков, капитала, миграция населения. Развитие науки и появление новых информационных технологий расширяют возможности преступных группировок для применения современной техники, включая компьютеры и шифраторы, мобильные телефоны и другие средства связи, что в значительной степени повышает защищенность криминальных структур и снижает процент раскрытия преступлений, связанных с производством, переброской и распространением наркотиков;

Мексика

Мексика наравне с Пакистаном находится на грани коллапса. На тер. Мексики войны наркокартелей друг с другом и с государством. С 1940х в Мексике выращивали марихуану, однако тогда Мексика была транзитным пунктом для поставок колумбийского кокаины в штаты.

Штаты всегда говорят о готовности оказать помощь Мексике в борьбе с нарко-группировками, но по факту картели закупают оружие в Штатах, ибо там можно купить это все свободно.

Серые зоны мировой политики

В ходе выработки современной национальной и глобальной стратегии безопасности, политологи стремились найти ответы на следующие вопросы

1. Как изменился характер глобальных угроз
2. Как им можно противодействовать
3. Как можно судить об эффективности новых стратегий обеспечения безопасности
4. 1) Как изменился характер глобальных угроз на протяжении

В итоге была сформулирована концепция «серых зон мировой политики». Разработчики концепции обратили внимание на несколько важных тенденций последних лет. С одной стороны, взаимоотношения между государствами основываются на суверенитете и нормах и правилах поведения в международном сообществе. Но с другой стороны, государства изгой и террористические организации не только пренебрегают сложившимся правовым порядком, но и используют его, чтобы избежать ответственности. Также привлекло внимание использование военной силы против Ирака в 2003 г, что активизировало споры о возможности использования военной силы без санкции ООН в отношении других государств в войне с терроризмом. К тому же активизировались негосударственные акторы, обладающие большим влиянием, чем многие государства.

Таким образом, в мировой политике появились области, где полит процессы развиваются «не по правилам». Концепция серых зон направлена на описание подобных областей и выработку адекватного ответа.

Признаки серых зон

– интенсивное взаимодействие различных типов субъектов ми­ровой политики, не сдерживаемое традиционными международными режимами и нормами м права

– отсутствие монополии государства на использование силы: другие акторы – повстанческие группировки, частные военизированные формирования –используют силовые инструменты зачастую более эффектив­но, чем государства;

– нетрадиционные и незаконные – с точки зрения устоявших­ся формализованных норм – экономические трансакции (наркот­рафик, торговля оружием);

– неприменимость и невозможность внедрения в границах «се­рой зоны» традиционных моделей государственного устройства и политических систем (например, либеральной демократии).

Основные угрозы безопасности

-Повстанческие организации, многие из которых практику­ют терроризм, разворачивают деятельность в различных географиче­ских зонах. Так, в Латинской Америке на протяжении последних де­сятилетий основным генератором нестабильности и центром актив­ности повстанческого движения является Колумбия.

-Производство и распространение наркотиков. Особое распростра­нение эта деятельность традиционно имела в Центральной и Юго­-Восточной Азии.

- Высокий уровень организованной преступности и бандитизма. Од­ним из самых ярких примеров являются бразильские мегаполисы. Так, бразильский город Рио­-де­-Жанейро остается одним из городов с наиболее высоким уровнем преступности в мире.

- Незаконная торговля оружием также является одной из функциональных характеристик «серых зон». Со времени оконча­ния «холодной войны» торговля вооружениями, которая до этого велась на основе идеологических соображений, стала в, большей степени, связанной с организованной преступностью. Нелегальная торговля оружием сопутствует наркобизнесу

- Меняющаяся роль военных переворотов в политике также отражает эволюцию функционирования «серых зон». Военный пе­реворот в Мавритании в августе 2008 года напомнил, что для мно­гих стран военные перевороты по-­прежнему являются инструмен­том смены власти. Это неудивительно, учитывая, что перевороты в различных формах (военные или гражданские, бескровные или на­сильственные, внутренние или инспирированные из-­за рубежа) яв­лялись неотъемлемой чертой политических систем на протяжении тысяч лет.

Рассмотренные примеры угроз «серой зоны» показывают, что новые типы угроз безопасности на самом деле не осознаются традиционными субъектами мировой политики в качестве жизненно важных. Но периодически данные субъекты могут пред­ставлять эти угрозы именно в таком качестве, если это бывает им выгодно.

«Живучесть» источников угроз зачастую связана с тем, что в районах их возникновения силы, выступающие в качестве носите­лей таких угроз, могут пользоваться поддержкой местного населе­ния. Это связано, как правило, с тем, что при слабости власти пра­вительств тех или иных государств соответствующие силы способ­ны выполнять на местах общественно значимые функции, обеспе­чивать социально­-экономическое развитие и стабильность в зонах своего действия.

Политические процессы в «серых зонах» развиваются по особым правилам. В ситуациях слабости центральной власти по­встанческие движения могут воплощать для местных жителей альтернативу хаосу и полномасштабным военным конфликтам.

Приверженность многовековой традиции производства и потреб­ления наркосодержащих веществ в «серых зонах» выглядит объ­яснимой, учитывая, что запрет на каннабиаты был в свое время инициирован американской компанией «Дюпон» для ограниче­ния конкуренции своим товарам, а на опиаты – был на самом де­ле, прежде всего, инструментом колониальной политики в Китае. Поэтому противодействие антинаркотическим кампаниям во многих частях мира стало синонимом борьбы с «западным импе­риализмом». Военные перевороты являются во многих частях света более легитимным способом смены правительства, чем ква­зидемократические выборы. Более того, иногда именно переворо­ты могут обеспечивать стабильность и относительную бескров­ность смены власти. Незаконная торговля вооружениями выгля­дит в «серых зонах» нормальной деловой практикой, особенно в глазах тех, для кого эта торговля представляет собой единствен­ный источник существования. Даже организованная преступ­ность может выполнять роль своеобразного эффективного регуля­тора социальных процессов.

Нетрадиционные угрозы могут возрастать, поэтому упор следует делать не на неэффективной борьбе с самими угрозами новых типов, а на предотвращении их конвергенции с перспективой перерастания в жизненные угрозы национальной и глобальной безопасности. Для этого необходима раз­работка новых аналитических инструментов, направленных на отслеживание и прогнозирование процесса конвергенции, а так­же политических инструментов (использование которых вне «се­рых зон» может быть неправомерно) для противодействия этому процессу.

Помимо функциональной, существует и географическая про­екция «серых зон». Они локализуются на определенных террито­риях, где ослаблен государственный контроль.

12.Особенности и теория " конфликтов нового поколения"

События международной политики начала XXI в. не дают усомниться в том, что международные конфликты остаются важными элементами международного взаимодействия. Начало 1990-х годов давало хрупкую надежду на общее сокращение уровня международной напряженности ввиду окончания конфронтационной биполярности и относительно успешного процесса урегулирования застарелых конфликтов времен холодной войны. Однако уже в середине 1990-х — начале 2000-х годов стало очевидно, что этим мечтам сбыться не суждено. Распад Ялтинско-Потсдамского порядка повлек за собой довольно резкое изменение соотношения сил на мировой арене. Он разрушил в мире многие политические преграды и ускорил процесс глобализации. Одновременно в международной системе стала происходить новая поляризация и децентрализация.

Наиболее развитая и сильная группа государств, сознавая свое превосходство в политической, экономической и военной сферах, стала переходить к более активной, наступательной политике. В ряде случаев ее политика ломала сложившиеся во второй половине XX в. структуры отношений. Стали возникать новые очаги нестабильности в густонаселенных государствах Африки, Азии Латинской Америки. Наконец, стало заметным влияние новых негосударственных участников международного общения (террористические сети, международные криминальные организации наркоторговцев, сбытчиков оружия и расщепляющихся материалов). Мир оказался в полосе новых и иногда довольно тревожных международно-политических перемен.

По данным исследователей Университета города Упсала (Швеция), публикующих ежегодные аналитические обзоры по вооруженным конфликтам, в мире в 2008 г. находились в активной фазе 36 вооруженных конфликтов в 26 точках земного шара. Это на семь больше, чем в 2003 г., когда было отмечено наименьшее число вооруженных конфликтов с середины 1970-х годов.

Всего с момента окончания Второй мировой войны было зафиксировано 240 вооруженных конфликтов в 151 точке мира. В 2008 г. было зарегистрировано пять войн — вооруженных конфликтов, где в результате боевых действий погибло более 1000 человек. Хотя по сравнению с 2007 г. войн было зафиксировано на одну больше это все еще достаточно низкий показатель. Годом же с наименьшим числом войн в XX в. считается 1957 год, когда их было всего три. По числу жертв боевых действий в 2008 г. высшие строки мирового рейтинга занимает конфликт в Шри-Ланке. За ним следуют конфликты в Афганистане, Пакистане, Ираке и Сомали.

В 2008 г. возобновившийся конфликт между Джибути и Эритреей прервал четырехлетний период (с 2003 по 2007 г), когда не было отмечено вооруженных конфликтов между государствами, что дало некоторым исследователям основания выдвинуть тезис, видимо преждевременный, об окончании классических межгосударственных войн. Кроме того, по мнению экспертов Упсальского университета, в 2008 г. пять конфликтов были интернационализированы, что, в их понимании, подразумевает помощь вооруженных сил третьей стороны одному из участников конфликта. В качестве примера интернационализации приводятся события августа 2008 г., когда Россия вмешалась в грузино-осетинский конфликт на стороне Южной Осетии.

Конфликты нового века сохранили многие неоднократно разбиравшиеся базовые особенности конфликтов конца XIX в. Среди таких особенностей:

Ø феномен интернационализации внутригосударственных конфликтов,

Ø учащение «конфликтов идентичности»,

Ø рост количества конфликтов с участием негосударственных субъектов.

В связи с последней чертой стало происходить значительное снижение управляемости конфликтов, усложнение процесса их урегулирования. Региональные и даже локальные конфликты стали чаще приобретать глобальные измерения.

Для понимания текущих международных процессов необходимо обратиться к рассмотрению особенностей современных международных конфликтов. Как отмечалось, некоторые из них продолжаются с конца XX в., другие возникли в начале нового века. Прежде всего, важно понимать, что современная конфликтность развивается на фоне «обратной идеологизации» международных отношений. С 1990-х годов возросло число конфликтов, которые велись под эгидой защиты прав человека и распространения демократии силовыми методами.

В 2000-х годах в республиканском истеблишменте США сформировалась своего рода политико-философская платформа для обоснования силовых вмешательств за рубежами Соединенных Штатов. Она состояла из трех взаимодополняющих концепций: «смены режимов», «демократизации» и «превентивных действий». По сути, они составляли единый комплекс теоретических представлений американской администрации об оптимальной внешнеполитической линии поведения США.

Первые две концепции давали политическое, а третья — военное обоснование политики односторонних действий во имя обеспечения национальной безопасности США.

Новые концепции строились на трех идеях.

Первая была напрямую связана с так называемыми «государствами изгоями», которые, по мнению США, несут в себе угрозу всему мировому сообществу и поэтому подлежат замене на более дружественные Вашингтону.

Вторая идея заключалась в том, что в результате осуществленной при участии США смены режима в этих странах должна быть создана политическая система, соответствующая американским представлениям о демократии.

Третья идея представляла собой набор тезисов, оправдывающих силовое вмешательство США под предлогом профилактики опасности, которая, по мнению американских руководителей, исходит или даже только может исходить от государства, против которого замышляется интервенция.

Особенности современных конфликтов.

1) Важной новой особенностью современных конфликтов является их более ярко, чем прежде, выраженная асимметричность. Все чаще участниками становятся либо страны, несопоставимые (несимметричные) по своим ресурсам (великие державы и малые или средние страны), либо государства и субгосударственные образования (мятежные территории, повстанческие движения, просто нерегулярные военизированные формирования криминальные сети).

2) Другой характерной чертой конфликтности является резкое падение цены риска региональных войн для технологически передовых стран и связанное с этим резкое повышение их воинственности вследствие эффекта «безнаказанности». Число убитых военнослужащих технологически передовых стран в региональных конфликтах постоянно уменьшается в сравнении с потерями, которые, например, несли американцы в годы войны во Вьетнаме или вооруженные силы СССР во время первой афганской войны (1979-1989).

3) При этом — такова еще одна особенность конфликтов - большинство жертв региональных конфликтов составляет гражданское население, потери среди которого непропорционально велики по отношению к потерям среди военных. Использование детей-комбатантов также становится обычной практикой в развивающихся странах.

4) Интернационализация внутренних конфликтов является следующей характеристикой, отчасти унаследованной от конфликтов конца XX в. Интернационализация происходит «автоматически», как правило, из-за большого количества беженцев, пытающихся найти убежище в странах, соседних с зоной конфликта. Проблема беженцев нередко перерастает в гуманитарную катастрофу, для предотвращения или ограничения масштабов которой требуется международное вмешательство. Интернационализация может быть и просто инструментом укрепления политических позиций одной из сторон конфликта, если она имеет основания считать, что найдет влиятельных зарубежных союзников или покровителей. Наконец, в раде случаев интернационализация является своего рода экономически выгодным предприятием, поскольку она может обеспечить одной или обеим сторонам конфликта приток международной помощи, нередко используемой местными элитами не по ее прямому назначению. Утверждение, что любой внутригосударственный конфликт может приобрести международное звучание, уже не кажется преувеличенным.

Сохраняется и широкое международное вмешательство в урегулирование конфликтов. Это включает вмешательство отдельных стран, межправительственных организаций, международных гуманитарных организаций, международных правозащитных организаций и даже отдельных граждан. Со времени окончания холодной войны в конфликты было вовлечено более 300 различных субъектов, среди которых лишь 80 государств.

5) Характерной чертой современных конфликтов является расширение спектра непосредственных его участников. Наряду с регулярными войсками в вооруженной борьбе стали участвовать самые разнообразные отряды милиции, формирования партизан, культовых или религиозных организаций преступные, повстанческие или террористические группировки, криминальные банды, организованные группы этнических диаспор, этнические партии, наемники. Большое количество участников и невозможность в ряде случаев оценить мотивы их поведения снижает управляемость конфликта и затрудняет процесс урегулирования.

Расширение спектра негосударственных участников конфликтов отражает возникшую в 2000-х годах конкуренцию между государствами и негосударственными игроками, главным образом в третьем мире, за право применять силу. Слабые правительства теряют монополию на применение силы на своей территории, а власть фактически начинает перетекать в руки локальных политических группировок. Такова ситуация, например, в современном Афганистане, а также в ряде стран Африки.

6) Важная особенность развития международных конфликтов связана с активным участием в них СМИ. Роль информации в возникновении, развитии и урегулировании конфликтов чрезвычайно велика и неоднозначна. С одной стороны, журналисты привлекают общественное внимание к проблеме конфликта, вызывают чувства сострадания и участия к жертвам конфликтов. С другой — СМИ нередко превращают показ боевых действий, конфликтов, смертей и убийств в своеобразное «реалити-шоу», мощный и выгодный вид новостного бизнеса. Зрителя приучают к насилию, заинтересовывают в нем, способствуя размыванию психологических барьеров против убийства и насилия.

Наиболее яркими примерами двусмысленного воздействия СМИ на массовую аудиторию были показы в прямом телеэфире сцен бомбардировок силами НАТО городов и сел Югославии в конце 1990-х годов, а также начальных фаз нападения США на Афганистан и Ирак в 2001 и 2003 гг. Кадры боевых действий не вызывали отвращения, а казались занимательным зрелищем.

Основные возможные сценарии конфликтов XXI века.

1) Порог применения ядерного оружия снижается. Это можно считать обратным эффектом «революции в военном деле» и одновременно результатом его «горизонтального» и «вертикального» распространения. Шансы возникновения ограниченных конфликтов с использованием ядерного оружия становятся выше.

2) Использование ядерного оружия может последовать со стороны негосударственных участников международного общения, например, террористических организаций. В то же время речь может идти о региональном ядерном конфликте (между Индией и Пакистаном или Израилем и одной из исламских стран). Теоретически, в связи с кризисом концепции «ядерного табу», повышаются шансы глобального ядерного конфликта.

3) По мере истощения невосполнимых природных ресурсов (нефти и газа), а также сокращения возможности использования некоторых видов восполняемых ресурсов (в первую очередь водных) могут возникать конфликты за право обладания ими. Значительные запасы восполняемых и невосполнимых природных ресурсов повышают шансы России быть втянутой в конфликты подобного рода.

4) Велика вероятность дальнейшего распространения асимметричных конфликтов любого типа - с участием государств, национально-освободительных, религиозных, сепаратистских и других радикально-политических мятежнических и повстанческих движений.

5) Новым типом международных конфликтов может стать противоборство, порожденное созданием передовых технологий, способных оказать значительное влияние на темпы экономического развития. Речь может идти, например, о технологиях замещения невосполнимых природных ресурсов, значительного сокращения энергопотребления, промышленных выбросов. Усиление конкуренции в сфере создания и применения нано-, био- и других технологий, новейших средств коммуникации и видов оружия также может стать фактором нарастания конфликтного потенциала.

Международные конфликты органически присущи системе международных отношений, построенной на соотношении сил, ввиду наличия у государств и негосударственных субъектов множества сталкивающихся интересов. Человечество не выработало новый тип бесконфликтного взаимодействия. Поэтому важно понимать тенденции формирования потенциала международной конфликтности и стремиться действовать в направлении его сокращения.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: