ГЛАВА 36: СРАЖЕНИЕ В ГОРОДИНСКЕ

В административномкорпусе Зоопарка заперты двери. Окна задёрнуты плотными шторами, чтоб им один солнечный зайчик-разведчик не прошмыгнул, ни одна белая птица в щелку не подглядела. В просторном кабинете с фиолетовыми стёклами сборище тугаринов-переродов. Их начальник Рогатиан чёрен и зол. Он теперь не мурлыкает. Скрежещет. Взрывается чёрными молниями, испепеляет красно-желтоглазьем и трясётся крупной дрожью то ли гнева, то ли глубокого страха. Рогатиан Душеворов нутром чует, что ему пора собрать все свои резервы, ибо пленники на свободе, и к городу Городинску спешит освободительная сила. Он расставляет в Зоопарке и вокруг него заградительные отряды Превращённых, Замутнённых и Чипированных, во главе их определяет тугаринов-эмиссаров – Гнидиона, Мусоргу, Рыкуна, Плехана, Плутодора, Шевеляку, Басхиду, Геннозу, Голиндуху, Дуциллу и Красиду.

– Превращённые не хотят стоять за нас, – сообщает толстый Гнидион, похожий на человека-попугая.

– Замутнённые пока не могут разобраться, кто им врёт, – сообщает Мусорга, похожий на человека-тигра.

Душеворов гримасничает:

– А Чипированных я контролирую полностью. Ничто не сломает чипы, это я гарантирую! Так что справимся: одолеем Чистосердечных и путевождя Володарова, будь он неладен! Одолеем, или я не Рогатиан Тьмунагоняевич Душеворов, бедоносец последних времён! Ну, по местам, помощнички мои зловредные!

Схлопнулись помощнички-зловреднички. И возникли среди вольеров с детьми, превращёнными колдовством аквагрима в животных, среди теней Татуированных, среди праздно болтающих Замутнённых и молчаливых, неподвижных Чипированных.

Заорали приказы сгруппироваться и стоять насмерть. А против кого – не сказали: не знали, в каком обличьи предстанет освободительная сила. Люди, звери, «нечисть»? Или белые птицы? Или грозовые тучи, готовые рухнуть ливнем на улицы Городинска и смыть мощью своей приползшую невесть откуда грязь?

Рогатиан тонул в роскошном кресле, от нетерпения рвал когтями обивку. Мелкие кусочки ткани сыпались на пол и прилипали к нему магнитиками.

Через час после полудня Душеворов неожиданно завизжал в бессильной ярости, царапая кресло:

– Обидели! Обидели меня! Лишили всего! Гады какие, гады!

Как раз в это время отряд путеоткрывателей, добравшись до деревеньки Красный Партизан, сравнял с землёй Рогатиановский кордон. Рдяные кирпичи раскололи, разбили в пыль, подвалы засыпали землёй и камнями, дёрном. Девочка, которая была лисой Малушей, а стала рыженькой Лазуритой, капнула по несколько капель Живой Воды на корни чёрных перекрученных рябин вокруг застенков Рогатиана, и несчастные деревья ожили, зазеленели, расправились, расцвели неурочно!

В этот миг и завизжал Рогатиан, вполовину лишившись своего могущества. Но его никто из путников не услышал! Впереди отряда по приподнятой над полем дороге шагал Чекан-Евражка. За ним – Девятисильные, за ними – бывшая «нечисть» во главе с Легостаем. Замыкали отряд взрослые – Турай и Зинзивей. Православ остался в Лесной Отраде защищать и поливать Дивное Дерево Сорока Плодов и читать Книгу Жизнетворения. Ведь её надо читать каждое утро! Он делал это прежде в Зоопарке и будет делать дальше – когда вернётся... Если вернётся.

Высоко в небе за отрядом летели острокрылые белые птицы. Одна отделилась и спланировала на плечо маленького Белослава. Он тихонько спросил, кто она. Белая птица не ответила, лишь глянула круглым голубым глазом в чёрном ободочке века и моргнула.

Рогатиан срочно призвал к себе Шевеляка, Геннозу и Дуциллу и велел им сей же миг проследить на дороге, ведущей из Красного Партизана через Тюбук в Городинск, действие его знаменитого колдовства – ДОТа: Дурмана, Обмана и Тумана.

«Непременно, чтоб не потерялись звуки, и слон дышал! » – со скрежетом зубов напутствовал чёрный ведьмак.

Поэтому, едва отряд Чекана свернул в деревне Красный Партизан налево, к Тюбуку, окрестность заволокло плотным дурманящим туманом. Усмехнулся Чекан жалкому колдовству. Что за преграда им какой-то морок, если у них Чистый Хлеб и Живая Вода? Если с ними Хозяин Городинска Турай и белые птицы Лесной Отрады – помощники Православа Лучезаровича?

Поэтому путеоткрыватели отважно ступали по затуманенной дороге, полной звериных звуков, а когда обнаружили тяжёлого, вздыхающего слона, то сразу же нашли его, облепили и... подружились!

Превращённый слон осторожно посадил детей себе на широкую спину, подал кончик хобота Варсиме Плотовичу и повёз их в Городинск. Туман нападал на людей, словно живой, пытался дурманить головы, обманывать шорохами, шепотками, вопросами без ответа. Он подзуживал, клеветал, преуменьшал, преувеличивал... Но кто его слушал? Кто его пугался? Все думали только об одном: скорее в Городинск!

Село Тюбук бряцало в тумане чем-то железным, угрожало, свистало и улюлюкало. Чекан на это кричал, сложив ладони рупором:

– Что вы затаились в тумане? Идёмте с нами спасать Городинск!

Ему плевались вслед и ругались неприлично. Но вот Чистосердечные вышли из Тюбука – и тут же смолкло всё, только потрескивало что-то за спиной. А потом завопило злобно и тоскливо, да и смолкло.

Мусорга перестал выть: что толку? Всё равно упустил. Хотел было на дорогу встать, по которой Чистосердечные шли, но не подпустила его дорога, не дала подойти. Отшвырнула в жухлую траву, и всё тут. Пришлось Мусорге трусцой-рысцой бежать по колючей пыльной обочине и плеваться от ярости и страха перед чёрным колдуном-ведьмаком.

Вывернула дорога с Тюбука на Городинскую трассу, и ДОТ – дурман, обман и туман – неохотно отступил, развеялся.

Чёрен Городинск. Грязен. Запущен. Перед первыми четырёхэтажными домами томятся городчане – Замутнённые, Татуированные и Чипированные. Превращённых среди них нет. Ведь как вышло? Шевеляк и Дуцилла погнали зверей-детей из клеток и вольеров, а они выскочили да и попрятались кто где, ничьей команды, никакого понуждения не слушаясь. И собрать их да загнать обратно за решётки Шевеляке и Дуцилле не удалось, что ты будешь делать с этими непокорными Превращёнными? Учуяли они, что ли, близость освобождения? Ну, нет, не отпустим! Вот справимся с Чистосердечными и вами займёмся!

Так рычали в бессильной злобе Шевеляк и Дуцилла. Схлопнулись и появились среди Чипированных.

– Стадом надо управлять, – процедил Шевеляк. – Так что я тут, а ты – там, а приказ ясен: Чистосердечных не впускать и не выпускать!

– Поняла, – ответила Дуцилла и исчезла среди татуированных теней.

Но всё пошло не по плану. Как ни вглядывались перероды, не могли обнаружить освободителей во главе с грозным Православом Володаровым. Стояли в растерянности под стенами первых домов Городинска и от напряжения забывали по-человечески моргать.

Не было грозной атаки, сметающей всех на своём пути. Что происходит, в конце концов? – терялись тугарины. А происходило вот что.

Возле речки Звероножки, что вбегала в Городинск, пробегала через него, выбегала в лесок да в поле и убегала на юго-запад, отряд Чистосердечных встретил белотуров. Это были знакомая Чекану Милослава и паренёк по имени Твердислав.

– Идёмте за нами, – сказал Твердислав. – Против армии Рогатиана вам не выстоять. Но победить можно по-другому: мирно, да сильно.

Белотуры провели отряд по берегу реки Звероножки прямо к пруду Сабелька, а от него – в опустевший Зоопарк. Едва они миновали ворота, как из укромных местечек стали вылезать животные – Превращённые дети. Они обступили отряд Чекана плотным кольцом.

Девятисильные и «нечисть» спрыгнули с серого слона. Первым делом Белослав дал кусочек Чистого Хлеба, а Тихомира – глоточек Живой Воды этому громадному зверю, который должен был их напугать, но не напугал, а вёз на себе до самого города.

Словно туман, развеялось чёрное колдовство Рогатиана: слон обратился обратно в человека. Полный лопоухий подросток недоверчиво осмотрел себя и широко открыл серые глаза:

– Это снова я! Настоящий! Спасибо, спасибо! Чем вам ещё помочь?

– Будь с нами, – коротко ответил Чекан, – а дело всегда найдётся.

Дальше споро пошло: кусочек Чистого Хлеба, глоток Живой Воды – и Превращённые преображались в детей. Как они радовались! Как благодарили спасителей! Со всех ног бежали домой, к родителям!

Когда в Зоопарке остались только настоящие звери и птицы, Милослава подвела Тихомиру и Белослава к цветочной клумбе, над которыми порхали бабочки и стрекозы, к пруду, где медленно плавали печальные золотые рыбки. Девятисильные капнули Живой Водой на цветы и насекомых, на рыбок, на которых указала белотура, и увидели перед собою нескольких девочек! Тихомира тут же отломила им кусочек каравая и дала им, чтобы колдовство не пересилило. А барсуки снова стали фотографами. Они побежали по домам, захватили технику и пошли по Городинску снимать хронику освобождения родного города.

Но дело далеко от завершения! Путеоткрыватели покинули Зоопарк и отправились на улицы. На площади Звероушек их встретили родители – Атеосовы и Девятисильные! Бывшая лиса Малуша увидела отца – Годуна Волота.

– Лазурита! – воскликнул старший вояка служивых. – А я уже потерял всякую надежду, что найду тебя!

А Легостай в это время обнимался со старшим братом – служивым Вездеглядом... Дарина очень обрадовалась Варсиме Плотовичу, а Зинзивея крепко обняла: ведь она так настрадалась, представляя, как Рогатиан режет его на кусочки! Зинзивей был счастлив: Дарина жива и невредима! И она обрадовалась ему! Даже обняла!

Вездегляд отстранил младшего брата и сказал:

– Потом расскажешь обо всём, что ты пережил в плену Рогатиана. А сейчас говорите, что нам делать.

Растолковали ему и остальным, как теперь действовать, и началась работа: говорить Замутнённым, Татуированным и Чипированным правду, возвращать детей измучившимся родителям, давать кусочки Чистого Хлеба и глоточки Живой Воды, которые, сколько бы ни давали их, не кончались, не исчерпывались.

Уменьшалось количество околдованных Рогатианом. Оглянулись как-то тугарины-перероды, а вокруг – никого! Принюхались: что ж такое? Ничего грязного нет в Городинске, одна чистота! Как это произошло? А это городчане постарались: очищали и себя, и улицы города.

– Они нас обманули, одурманили, затуманили! – взвыл Рыкун.

– Они научились использовать ДОТ! – взвизгнула Басхида,

Плехан запахнулся в длинное пыльное пальто и мрачно, длинно сплюнул. Плевок попал на асфальт, и на сером покрытии осталась клякса (со временем она несколько истёрлась, но всё равно явно просматривалась, и городчане старались на неё не наступать).

Плехан презрительно бросил:

– Ничего это стадо не использовало. Кто из них колдовать умеет, пжа-алста? Хоть одного почуяли? Не почуяли. А такое колдовство не всякому ведьмаку под силу, пжа-алста! Так что это у них своя хитрость, особая, нам непонятная. Или...

– Что – или? – пристал к нему Рыкун.

– Или путевождь со своими прихлебателями прорвался в Городинск и орудует за нашими спинами, – веско сказал Плехан и опёрся на сломанный зонтик.

Остальные тугарины торопливо огляделись и обнаружили несусветное.

 

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: