Симптом истерии - камптокормия

Еще в 1837 г. Brodie описал симптом истерии, который он назвал камптокормия. Проявлением этого состояния является придание туловищу неестественного положения, необычной позы. Больные сгибают туловище вперед под прямым уг­лом или при наклоне в сторону. Для этого состояния также характерна невозмож­ность поправить позу, разогнуться. Чувствуется сопротивление при попытке при­дать телу нормальное положение. Такая поза сохраняется при передвижениях, ходьбе. Кроме того, отмечается приступообразная боль в спине и конечностях, свисание рук вдоль туловища, нарушение походки. Если больного положить, то в положении лежа такое неестественное положение туловища исчезает. Данное истерическое расстройство наблюдается у солдат, призывников в военное время, а у женщин почти никогда не бывает. Именно эти нарушения мы и отмечали у нашего пациента. Суммируя все проявления психического расстройства, можно квалифицировать состояние как истерический невроз у пациента с истерической структурой личности. Личность инфантильна, несколько женоподобна, склонна к демонстративным реакциям, уходу в болезнь, с излишней опекой матерью. При угрозе лишиться этой опеки и любви матери, даже в виде уменьшения объема внимания, часть которого должна была бы перейти на отчима и младшую сестру, у юноши возникают последовательно нарушения зрения, походки, астазия-аба­зия, изменения положения туловища в пространстве с наклонами туловища впе­ред и в стороны.

Для личности психастенического склада наиболее характерны тревожность, склонность подвергать все сомнению, превалирование рационального, рассудоч­ного познания и взаимодействия с миром, трудность в принятии решения и со­вершении выбора — амблинойя (болезненное затруднение в принятии какого-ли­бо решения). Авторы отмечают существенное отличие этого феномена от амбива­лентности при шизофрении. Для психастеников характерны нерешительность, мнительность при оценке своего здоровья и здоровья близких. Современный «че­ловек в футляре» выглядит Зачастую преуспевающим бизнесменом, но внутри его души происходит постоянная внутренняя борьба, непрекращающееся самоедство, жертвой которого неизменно становится сам психастеник. Располагает к такому характеру интравертированность как врожденное свойство темперамента челове­ка. Эти личности — безупречные работники, находясь на ответственных постах, многократно перепроверяют себя, идеальны для аудита в любых сферах. Они не­редко заболевают функциональными нарушениями, природа которых кроется в нарушении принципа «невмешательства» сознания в автоматизированные фун­кции внутренних и некоторых наружных органов. Избыточная рассудочная дея­тельность их психики ломает автоматизм биологически запрограммированных функций речи, моторики, сексуального поведения.

Лет десять назад в купе поезда дальнего следования довелось услышать испо­ведь молодого человека. Размеренный перестук колес, небольшое количество хо­рошего коньяка, доверительная атмосфера общения расположили его к долгому рассказу случайному собеседнику.

Сергей рос в уютной атмосфере любящих его людей — отца и матери. В детстве часто болел, заикался, был пугливым и обидчивым. Учился блестяще. Побеждал на олимпиадах. После окончания школы поступил в медицинский институт. Много читал, пропадая в биб­лиотеках вечерами и в выходные дни. Не любил вечеринок, танцулек и студенческих попоек. Вел очень скромную жизнь. На втором курсе познакомился со студенткой педагогического вуза того же города, бесшабашной особой, яркой блондинкой, уверенно захватившей душу нашего железнодорожного попутчика. Спустя неделю на прогулке по городскому парку «мисс пединститут» затащила «героя нашего времени» на маленькую полянку, отгорожен­ную от остального парка кустами акации, и скинула с себя летний халатик. Увидев прямо перед глазами оголенные прелести понравившейся девушки, Сергей испугался, забормотал: «Что же это, как же это? » Начал судорожно оглядываться по сторонам, думая про себя: «Как бы чего не вышло». Девица же расстегнула молнию на его брюках, просунула руку и по-хозяйски завладела главным мужским достоинством. Через пару секунд у Сергея слу­чилось то, что должно было случиться. Вместе с внезапным семяизвержением он потерял способность к каким-либо действиям. Ему было невыносимо стыдно и гадко. Спутница же продолжала раздевать его, ничуть не озаботившись поинтересоваться, а чего же хочет партнер. Сколько ни уговаривал себя мысленно молодой человек, сколько ни приказывал себе и некоторым частям своего тела быть на высоте, ничего не получилось. Девица, потеряв терпение, начала одеваться, давая при этом не очень лестную фольклорную характеристи­ку его мужским качествам, и очень скоро оставила нашего героя. В течение всех последую­щих лет он не нашел в себе силы попытать счастья с другими женщинами. Окончив инсти­тут, специализировался по рентгенологии, стал хорошим специалистом. Проживал в боль­шом доме с матерью; отца к тому времени уже похоронил.

Однажды вечером к ним постучали соседи и попросили его как врача зайти помочь до­чери. Зайдя к соседям, он увидел на кровати рожающую юную женщину, широко расстав­ленные ноги, разорванную промежность и вылезающую сквозь кровь головку ребенка. Слу­чился обморок, наш герой упал рядом с кроватью, а молодая соседка продолжала главное дело женской жизни. Вскоре он поднялся, боясь что-то предпринимать, посоветовал выз­вать скорую помощь, по приезде которой был отпущен с богом и награжден приговором соседа: «Слюнтяй». Долго переживал этот случай и уехал далеко от дома в заброшенный маленький городишко, где его никто не знал. Хорошо работал, в возрасте 32 лет участво­вал в мобильной бригаде врачей, объезжавших села и маленькие поселки той области, где проживал. Проводил осмотр на передвижной установке сельского населения. Обследуя жителей одного из отдаленных сел, тяжело заболел ангиной и был помещен на постой к вдове, муж которой погиб в Афганистане. В течение трех дней вдова отпаивала док­тора, выхаживала, и опять случилось то, что должно было случиться, но уже с нужным результатом. Вдова не торопила его, ничего не требовала, ничего не ждала. Легла рядом, гладила и говорила ласковые слова. От такого необычного (в его понимании) поведе­ния у него из головы «исчезли все мысли, пустота и радость» охватили его существо, и все получилось. Будучи признательным этой женщине за введение во взрослую жизнь, он вместе с тем никак не мог решиться на поступок. В течение многих лет он почти ежедневно подсчитывал свои успехи и неудачи, потери и приобретения (это носит специальное название — «биланизм» и оценивается как одна из форм навязчивостей), многократно он просчитывал все плюсы и минусы заключения брака с сельской вдовой. Уехав из этого села, переписывался с ней, радовался каждой весточке, но только через три года созрел, чтобы предложить руку и сердце. Приехав в село, узнал, что за месяц до этого его «невеста» умерла от рака шейки матки, оставив своим родным маленького двухлетнего сына. О сыне ни в одном письме она ничего не сообщала, не желая обязывать случайного отца. Сын ему понравился, но сразу взять его не решился. Захотел посовето­ваться с мамой. Мама отговаривала его от этой благородной миссии. Но он чем дольше, тем больше склонялся к мысли об установлении отцовства. Прошло еще пару лет. Поехал в то село к родственникам вдовы, чтобы забрать сына, а того уже отдали в детский дом. И вот он едет в поезде в тот город, где в детском доме растет его сын, и спрашивает своего попутчика, почему он все время опаздывает в жизни. При этом тут же задает вопрос, а правильно ли делает, что забирает сына себе, а сможет ли его воспитать луч­ше, чем в детском доме. Как говорится — ни убавить, ни прибавить.

Возбудимая личность

Возбудимая личность (эмоционально-неустойчивая, эпилептоидная). В тридцатые годы П.Б. Ганнушкин разделял возбудимых и эпилептоидных психопатов. ВМКБ-10 они объединены в одну группу. Не будем вдаваться в теоретические споры. В основе этой личности — «букет» врожденных особенностей темперамента. Она наиболее биологизирована, если так можно выразиться. Очень низкий порог, при котором внешнее воздействие вызывает ответную эмоциональную реакцию. Как правило, преобладает экстравертированость как черта темперамента. Наибо­лее трудно эти личности переносят ситуации, требующие терпения, ожидания, взвешенных решений, спокойной рассудительности. У них преобладают прямые, немедленные ответы, часто с применением грубой силы, не считающейся с воз­можным поражением, получением увечья и даже смерти. Эпилептоидная консти­туция добавляет злопамятность, брутальность, застреваемость на обидах, власт­ность. П.Б. Ганнушкин вообще не выделял возбудимую психопатию; в МКБ-10 этот тип личности описан под названием эмоционально-неустойчивых. Но основ­ными, главными качествами таковой личности все же следует, видимо, признать эпилептоидные черты, ибо именно они характерологичны. Сама по себе эмоцио­нальная несдержанность, возбудимость есть в большей степени принадлежность темперамента, т.е. биология, а не психика. П.Б. Ганнушкин акцентирует внимание на себялюбии, честолюбии. В семейной жизни люди этого типа «несносные тира­ны, устраивающие скандалы из-за опоздавшего на несколько минут обеда, подго­ревшего кушанья, плохой отметки сына или дочери, сделанной женой без их спро­са покупки». Среди них много азартных игроков, безумных храбрецов, «не знаю­щих меры ни в жестокости, ни в любовной страсти». Из всех психопатических личностей именно эмоционально-неустойчивые (эпилептоидные) феноменологи­чески наиболее ярки, узнаваемы, непосредственно воспринимаемые врачом-пси- хиатром. Все, что находится внутри их души и сознания, в короткие секунды нахо­дит бурный выход наружу. Прекрасно рисует психологический портрет таких личностей Ф.М. Достоевский в характерах Дмитрия Карамазова и Рогожина. Вот отрывок сцены встречи братьев и отца Карамазовых у старца.

«Молчать! — закричал Дмитрий Федорович, — подождите, пока я выйду, а при мне не смейте марать благородную девицу... Не позволю!

— Ложь все это! Снаружи правда, внутри ложь! — весь в гневе дрожал Дмитрий Федо­рович. — Батюшка! Я свои поступки не оправдываю; да всенародно признаюсь: я поступил как зверь с этим капитаном и теперь сожалею и собой гнушаюсь за зверский гнев...». «О, чтобы черт!... — взревел вдруг Митя и изо всех сил ударил кулаком по столу... Митя плюнул и быстрыми шагами вышел из комнаты, из дома, на улицу, в темноту! Он шел как помешанный, ударяя себя по груди...и вдруг залился слезами, как малый ребенок. Он шел и в забытьи утирал кулаком слезы» [26].

В личности Дмитрия Карамазова мы опознаем ту часть эмоционально-неус­тойчивой аномалии личности, которую советская постганнушкинская психиат­рия именовала возбудимой личностью.

В следующем примере мы установим некоторые определяющие признаки эпилептоидной психопатии. В трех маленьких отрывках текста Ф.М. Достоевско­го описан внутренний мир эпилептоида:

«Я, как тебя нет предо мною, то тотчас же к тебе злобу и чувствую, Лев Николае­вич. В эти три месяца, что я тебя не видел, каждую минуту на тебя злобился, ей-богу. Так бы тебя взял и отравил чем-нибудь...Рогожин вдруг бросил картину и пошел прежнею дорогой вперед. Конечно, рассеянность и особое, странно-раздражительное настроение, так внезапно обнаружившееся в Рогожине, могло бы, пожалуй, объяснить эту порывча- тость...Глаза Рогожина засверкали, и бешеная улыбка исказила его лицо. Правая рука его поднялась, и что-то блеснуло в ней, князь не думал ее останавливать. Он помнил только, что, кажется, крикнул: — Парфён, не верю! »

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться: