Церковно-государственные отношения в период дворцовых переворотов и в период правления императрицы Екатерины II.

 

После смерти Петра на императорский престол вступила его вдова Екатерина I (1725-1727 ), мало подготовленная к управлению империей. Указом Сената в 1726 году был учреждён Верховный тайный совет, который и стал фактически управлять государством. Святейший Синод стал подчиняться уже не монарху, а Тайному совету. Синод потерял название Правительствующий.

При Анне Иоанновне, племяннице Петра всесильным церковным деятелем стал Феофан Прокопович, который помог ей освободиться «пунктов», подписанных ею по инициативе Верховного совета и, фактически ограничивавших самодержавную власть.

Управление Россией было доверено любимцу императрицы Бирону. Главой кабинета министров стал немец Остерман. Была учреждена Канцелярия тайных розыскных дел. Тысячи невинных жертв были брошены в тюрьмы по подозрению в недовольстве правительством.

К Канцелярии примкнул и Феофан Прокопович, отвечавший за чистку архиерейских рядов. Десятки архиереев и влиятельных архимандритов было подвергнуто пыткам, низложено и заточено по отдалённым монастырям лишь за то, что неодобрительно высказались о деятельности императрицы или самого Прокоповича.

Воцарение Елизаветы Петровны в 1741 году стало избавлением России от ужасов бироновщины и происков Феофана Прокоповича, который умер в 1736 году.

Приказом новой императрицы из ссылок и тюрем были возвращены опальные епископы.

Елизаветы была очень набожна, лично интересовалась делами духовенства, члены Синоды вхожи были к ней без посредников.

Большую заботу о делах церковных имел и граф Разумовский тайный муж императрицы. Обер-прокуроры при Елизавете не играли такой роли в Синоде как в Петровские времена. На архиерейские кафедры Елизавета специально привлекала не малороссов.

 

Петр III был лютеранин по крещению и до 14 лет жил в Киле, после чего императрица Елизавета вызвала его в Петербург. Здесь 29 июня 1742 г. он перешел в православие, но открыто выражал свое презрение к православной Церкви и ее обрядам, что вызывало возмущение подданных и недоумение иностранцев. За 10 дней до смерти Петра III австрийский посланник граф Мерси-Аржанто докладывал своему правительству: «Едва можно себе представить то удивительное презрение, какое царь выказывает господствующей религии своего государства».

В мемуарах А. Т. Болотова упоминается о беседе Петра III с Новгородским архиепископом Димитрием Сеченовым, который являлся в то время первоприсутствующим в Святейшем Синоде. Царь высказал желание, «чтоб из всех образов, находящихся в церквах, оставлены были в них одни изображающие Христа и Богородицу, а прочих бы не было; также чтоб всем попам предписано было бороды свои обрить и вместо длинных ряс носить такое платье, какое носят иностранные пасторы». Хорошо осведомленный австрийский посланник также сообщает своему двору об этом разговоре, добавляя: «Архиепископ, сильно смущенный, стал представлять ему различные дурные последствия, связанные с этими нововведениями, и наконец в особенности то, что если император захочет принудить русское духовенство к принятию всего вышесказанного, то подвергнет их всех опасности быть когда-нибудь ночью умерщвленными чернью. Тем не менее государь, казалось, был очень раздражен его возражениями и очень сурово обошелся с названным епископом, который, пожалуй, еще будет сослан в Сибирь». По словам посланника, этот разговор состоялся 28 июня 1762 г.

О реформистских планах Петра III свидетельствуют его заметки от 25 июня того же года: «1) чтоб дать волю во всех законах (т. е. вероисповеданиях), и какое у кого ни будет желание, то не совращать (в православие); 2) принять вообще всех западных и чтоб их не имели в поругании и проклятии; 3) уреченные посты вовсе прекратить и чтоб не почитать в закон, но в произвольство; 4) о гресе прелюбодейном не иметь никому осуждения, ибо и Христос не осуждал; 5) всех ваших здешних бывших монастырских крестьян причислить моему державству, а вместо их мое собственное на жалование дать».

Уже 26 марта 1762 г. Петр III издал жесткий указ, не вошедший, впрочем, в Собрание законов. В нем Святейший Синод обвиняется в волокитстве по делам просителей. «Делается одна токмо повадка (т. е. поблажка) епархиальным начальникам, так что в сем пункте Синод походит больше на опекуна знатного духовенства, нежели на строгого наблюдателя истины и защитника бедных и невинных... Сего ради повелеваем Синоду чрез сие стараться крайним наблюдением правосудия соблазны истребить... Нашим императорским словом чрез сие объявляя, что малейшее нарушение истины покажется как злейшее государственное преступление». В царствование Елизаветы Синод успел отвыкнуть от такого резкого тона. Однако по существу дела Петр III был прав: дела затягивались, низшее духовенство редко находило в Синоде защиту от произвола владык, которым зачастую не хватало чувства справедливости. В январе 1762 г. Петр III посетил Святейший Синод, где совещался по вопросу о положении монастырских крестьян. В результате появился ряд указов, которые благоприятно отразились на положении крестьян. Память об этих указах долго жила в народе, и недаром к ним прибегали самозванцы (например, во время восстания Пугачева) и сектанты. В истории епархиального управления и монастырей эти указы открыли новую эпоху

 

РПЦ в XIX в.

 

В начале царствования император Александр I мало интересовался церковными делами. Окружение молодого императора составляли мало церковные люди. Один только М.М.Сперанский хорошо знал церковные дела. Он первый поднял вопрос о состоянии Церкви, о духовном образовании и положении духовенства. Для подготовки реформ был назначен новый обер-прокурор друг юности царя князь А.Н.Голицын. Голицын был очень далёк от Церкви, увлекался католичеством, мистицизмом, но как ответственный человек всерьёз отнёсся к делу реформы. С новым обер-прокурором связано чрезмерное усиление в Синоде власти этой фигуры.

По совету Голицына император учредил особый комитет в который вошли митрополит Амвросий (Подобедов), сам Голицын, Сперанский. Комитет составил план реформы духовного образования (разделения семинарского и академического образования, введения русского языка), а также должен был изыскать способы лучшего обезпечения духовенства. Духовное образование разделялось на три ступени: училище-семинария-академия. Академий стало три (Петербургская, Московская и Киевская), семинарий должно было быть по одной в епархии. К 1824 году в России стало 344 духовные школы. В 1814 году Московская академия была переведена в стены Троице-Сергиевой лавры, а семинария в Московский Николо-Перервинский монастырь. После реформы значительно улучшаются бытовые условия в духовных школах. Началось строительство новых помещений, улучшилось содержание учителей и учащихся. Но средств, как всегда не хватало.

Но в 1812 году грянула война. «Просвещённые» французы разорили только в столице сотни храмов, 12 сгорело дотла. Успенский собор кремля был превращён в конюшню. Вместо паникадила в нём висели весы для взвешивания награбленных драгоценностей. Мощи московских святителей были осквернены и выброшены из гробниц. В богослужебные одежды обряжались лошади и проститутки.

После войны в умонастроениях общества настало отрезвление. Прежняя французомания сменилась патриотизмом и религиозным поиском. Душевный перелом пережил и император Александр I. Он стал очень религиозен, но склонен к нездоровому мистицизму. Император благосклонно относился к появлению в стране множества сект, таких как хлысты, скопцы. Усилилось влияние масонов.

В 1813 г. было основано Петербургское Библейское общество. Благое дело распространения Слова Божия было омрачено тем, что активистами общества были люди, порой враждебно настроенные к Русской Церкви. Пасторы Паттерсон и Пинкертон, возглавлявшие общество выражали надежды на то, что скоро роль Церкви сойдёт на нет.

В 1817 г. Русская Церковь претерпела новый сокрушительный удар. Было учреждено Министерство Духовных Дел и Народного Просвещения. Одним из четырёх отделений министерства стало отделение по делам Греко-российского исповедания, наряду с Евангелической консисторией и Духовным управлением евреев.

Против такого унижения Церкви выступил митрополит Амвросий (Подобедов) за что и был удалён из Синода в Новгород, где и вскоре скончался. Однако в 1824 г. Голицын был вынужден подать в отставку.

При Николае I. Библейское общество было закрыто и возобладал реакционно-охранительный взгляд. Всякая оппозиция правительству искоренялась в зародыше. Несмотря на все усилия митрополита Филарета (Дроздова), процесс перевода Библии на русский язык был остановлен. Некоторое время воспитанникам военно-учебных заведений было запрещено читать Библию «в предотвращение помешательства»… Была усилена духовная цензура, которая иногда не пропускала и мистические произведения таких отцов как Макарий Великий и Исаак Сирин. При Николае I усилился обер-прокурорский надзор за ходом церковных дел. Обер-прокурор получил министерские полномочия. На эту должность был назначен С.Д. Нечаев, кстати, тайный масон, недружелюбно настроенный по отношению к духовенству. Он инспирировал ложные доносы на архиереев, в которых те обвинялись в политической неблагонадёжности.

Сам император не готовился к царствованию, поэтому его воспитанию не уделяли достаточного внимания. Родился Николай в 1796 году в год смерти бабки. Воспитан был кое-как, его не готовили на царское место, готовился он к скромной военной карьере, его не посвящали в вопросы высшей политики, очень любил свою няню — англичанку, но мало был привязан к своему воспитателю генералу немецкому Лансдорфу. Он сам говорил, что мало вынес из учебных занятий, его увлекали военные игры. Его много секли и это им было разрешено потому что он был очень упрям, но потом сам стал поклонником дисциплины. 18-ти лет был женат на дочери прусского короля Александре Федоровне. Был очень счастлив в семейной жизни и ничего не искал вне семьи и службы. Один-два раза все же изменял, но, в общем, был примерным семьянином.

По его воспоминаниям, всё его религиозное воспитание сводилось к тому, что его учили в какой момент службы нужно кланяться, совершенно не интересуясь его внутренним духовным состоянием. Он был искренне верующим, но довольно поверхностно знаком с глубиной христианского вероучения. Его детские интересы были направлены на военное дело. Николай и вырос солдатом.

Всеобщее недовольство вынудило Николая заменить обер-прокурора Нечаева на Н.А.Протасова. Желчный — возможно из-за больной печени он хорошо усвоил гусарскую выучку и деспотические манеры николаевского служаки, как говорил современник — все делалось по его мановению, и стук его гусарской сабли был страшен для членов синода. Он оказался еще более властен, чем Нечаев. Это был один из самых энергичных и умных сановников николаевской эпохи. Для начала Протасов учредил собственную канцелярию по образцу министерств, а синодальную, тоже подвластную ему, значительно расширил. Синод превратился в большое и сложное «министерство» по делам православия. В его составе возникли новые учреждения.

В деле церковного управления граф Н. А. Протасов ввел некоторые улучшения. Прежде всего, он обратил внимание на епархиальное управление, в котором до тех пор, так же как и в XVIII в., царили произвол и бесправие, а низшее духовенство страдало от деспотизма епископов. «Протасов, будучи сам деспотом, сокрушал всякое самовластие со стороны епархиальных архиереев, руководившихся в управлении произволом и не терпевших никаких против себя протестов. У него на суде равны были и дьячок и архиерей. С его эпохи узнали, что и архиереев можно судить, что и для них писан закон, что и на них можно жаловаться в Синод».

В 1841 г. был разработан Устав духовных консисторий. По этому уставу епархиальные консистории являлись совещательными и исполнительными органами при архиереях. Консистории состояли из 5-7, а иногда и более членов, избиравшихся из числа архимандритов, игуменов, иеромонахов, священников. При консистории существовала канцелярия из светских чиновников, во главе с секретарём, назначавшимся самим Синодом (обер-прокурором). Любое решение епархиального архиерея могло быть опротестовано секретарём. Таким образом, эти местные секретари становились местными «обер-прокурорами».

Епархии были разделены на благочиннические округа. Благочинный обязан был дважды в год объезжать свой округ и докладывать архиерею состояние дел в приходах.

Протасову претила широкая веротерпимость екатерининской и александровской эпох. Империю Протасов видел как абсолютно моноконфессиональную, однако Церковь для него была лишь одной из опор государства. С членами Синода граф Протасов обращался заносчиво, грубо, позволял себе кричать на них, и даже пытался по-военному командовать ими. При этом он заботился о внешнем престиже Синода и не позволял смежным министрам вмешиваться в церковные дела. Часто Протасов брал на себя смелость решать чисто церковные дела, а иногда даже вопросы богословского характера.

Он недолюбливал митрополита Московского Филарета (Дроздова) и даже поднял вопрос о неправославности его «Катехизиса», в котором усмотрел якобы протестантские тенденции. Вскоре ему удалось добиться удаления на свои кафедры ведущих синодалов и своих прямых противников митрополитов Филарета (Дроздова) и митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова).

Передача в ведение обер-прокурора сфер деятельности Синода путем подчинения ему старых учреждений и создания новых привела к усилению института обер-прокуратуры. Из органа надзора он постепенно превратился в орган власти, что явилось итогом реформ. С 1835 г. Обер-прокурор Синода приглашался на заседания Государственного совета и Комитета министров для объяснений по делам своего ведомства. Поэтому, можно говорить о том, что в середине XIX в. обер-прокурор Синода играл в церковном управлении центральную роль. Подавляющее большинство исследователей считало и продолжает считать его должность равной министерской.

Скончался Протасов на месяц раньше императора Николая.

После смерти Николая I (1855) митрополит Филарет добился возобновления трудов по переводу Библии.

Митрополит Филарет (Дроздов) родился в семье диакона в 1782 г. Учился в Коломенской, а затем в Троицкой семинарии, где и остался преподавателем. В 1812 году стал ректором Петербургской академии. Через два года он первым в России получил степень доктора богословия. В столице поражал прихожан глубокомыслием и красноречием своих проповедей. В 1817 году рукоположен в епископа Ревельского. В 1826 г. уже митрополит Московский. Ему очень доверяли лично Александр I и Александр II. Ему было поручено составить текст манифеста об освобождении крестьян.

Во время работы в Санкт-Петербургской Духовной академии им был начат труд всей его жизни, связанный с переводом на русский язык Священного Писания Ветхого и Нового Завета.

Филарет вступил в Российское Библейское общество сразу же по его основании и оставался его членом до конца, то есть до официального запрещения общества в 1826 году. С 1814 года — директор Общества; с 1816 года — вице-президент. Для Библейского общества он перевёл на русский язык Евангелие от Иоанна. Он же написал предисловие к русскому переводу Псалтири (1822), сделанному прот. Павским в сотрудничестве с Филаретом. В 1823 году вышло издание полного русского Нового Завета с предисловием Филарета.

По воцарении Николая I и водворении в политике и народном просвещении «обратного хода» Библейское общество было закрыто; дело перевода Священного Писания было приостановлено.

Только в 1856 году Филарет смог вновь поднять в Святейшем Синоде вопрос о русском переводе Библии. Митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров), хотя и был другом московского святителя, открыто выступил против «русской Библии». Александр II распорядился ознакомить Филарета Московского с доводами Киевского митрополита. В ответ на них Филарет составил записку в защиту русского перевода. Он указывал, что русский язык не уступает славянскому в выразительности, что отцы Церкви и вся ранняя Церковь держались Септуагинты, потому что в то время греческий язык был наиболее распространенным в Империи. Далее, Филарет отмечал, что церковнославянский текст Библии содержит много непонятного не только для простого народа, но и для рядового духовенства. Предложение м-та Киевского частично русифицировать церковнославянский текст Филарет отверг, полагая, что подобная полумера только внесет путаницу. Подводя итог, митрополит писал, что «православная Российская Церковь не должна лишать православный народ чтения слова Божия на языке современном, общевразумительном, ибо такое лишение было бы несообразно с учением святых отец и духом восточно-кафолической церкви, с духовным благом православного народа». Он выразил сожаление, что вынужден «входить в состязание» по вопросу столь очевидному и полемизировать с «досточтимым мужем», то есть Филаретом Киевским.

Мнение Московского святителя оказалось решающим, и дело русского перевода Священного Писания получило ход.

Велик вклад м-та Филарета в выработку принципов перевода. Ещё в 1845 году он обосновал необходимость использования масоретского текста при переводе. Однако его статья по данному вопросу (О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого Семидесяти толковников и славянского переводов Свящ. Писания) вышла лишь при Александре II (М., 1858). В ней Филарет, указывая на римскую тенденцию следовать только Вульгате и протестантскую, которая при переводе Ветхого Завета ориентировалась лишь на еврейский текст, предлагал принимать во внимание как Септуагинту, так и масоретский текст. Греческий перевод важен, ибо «в нём можно видеть зеркало текста еврейского: каков он был за двести и более лет до Рождества Христова». Наряду с тем, по мнению Филарета, высокую ценность имеет и церковнославянский перевод, поскольку он — один из древнейших в Европе. Такой синтетический принцип перевода был положен в основу работы синодальных переводчиков Библии.

Полная русская Библия вышла из печати уже после его кончины в 1876 г.

 

Скончался святитель в 1867 г.

После смерти митрополита Филарета Дроздова Московским митрополитом был поставлен Иннокентий (Вениаминов) (1867–1879), успевший прославиться своей миссионерской деятельностью. Это был выдающийся иерарх, первый просветитель Российского Дальнего Востока. 16 лет был миссионером на Алеутских островах. С большой самоотверженностью и часто риском для жизни, отец Иннокентий просвещал народы, населявшие русскую Америку. Первым начал перевод Священного Писания на алеутские языки. 27 лет возглавлял новооткрытую Камчатскую епархию. Участвовал в разделе границы России с Китаем, в результате которого Россия приобрела Амурский край.

Преемником митрополита Иннокентия на московской кафедре стал Макарий (Булгаков) (1879- 1882). Много лет был ректором Санкт-Петербургской академии. Митрополит Мануил (Лемешевский) так характеризовал деятельность митрополита Макария в качестве ректора Санкт-Петербургской духовной академии:

«Путём ряда благоразумных мер он установил определенный и неизменный порядок студенческой жизни. Студенты не тяготились строгостью порядков, они любили своего начальника. Со слов самих студентов «более прямого, честного и откровенного начальника-педагога нельзя было представить». Никакая лесть, никакое угодничество, сверх прямого отношения к делу не были ему доступны. Важное значение в деле воспитания студентов преосвящ. Макарий придавал церковному богослужению. Он принимал все меры к тому, чтобы богослужение в академической церкви сделать как можно более торжественным и при возможности сам старался участвовать в богослужении».

Владыка Макарий был известен как способный и энергичный администратор. В Санкт-Петербургской духовной академии он уделял большое внимание улучшению материального положения преподавателей и студентов, обустройству академической библиотеки. Во время управления Тамбовской епархией он активно занимался упорядочением делопроизводства, пребывавшего до него в запущенном состоянии. В Харьковской епархии он был ответственным редактором журнала «Христианское чтение»; по его инициативе была создана церковная библиотека, которой могли пользоваться как духовные, так и светские лица; при активном участии владыки основан монастырь во имя святого великомученика Димитрия Солунского в селе Рясном. Число народных училищ в епархии за время его управления увеличилось в четыре раза (всего к 1869 действовало 405 училищ). Владыка стремился повысить как образовательный уровень харьковского духовенства, так и религиозное благочестие паствы — он восстановил в епархии несколько ранее существовавших крестных ходов. В период его пребывания на Литовской кафедре были построены, отремонтированы и освящены 293 церкви. В качестве московского митрополита проявил себя сторонником наведения порядка в церковном хозяйстве и усиления проповеднической деятельности духовенства.

Митрополит Мануил отмечал, что в бытность архимандрита Макария членом Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета (1844—1848), он заслужил «репутацию в высшей степени гуманного, беспристрастного и аккуратного цензора». Он был активным сторонником принятия либерального академического устава 1869, получившего неофициальное название «Макарьевский устав».

Однако наибольшую известность митрополит Макарий получил как учёный, автор капитальных трудов в области богословия и истории. Его главный исторический труд — «История Русской Церкви» в 12 томах (13-й не был закончен в связи с кончиной) был издан в 1883 (переиздан в 1994—1996). Из его богословских работ наиболее известны двухтомный труд «Православно-догматическое богословие» и «Введение в православное богословие».

Ещё одним выдающимся иерархом и миссионером эпохи Александра II был Архиепископ Владимир (Петров) (1828-1897). Сын простого казака, впоследствии священника на Алтае, он в 1849 году окончил Воронежскую духовную семинарию и в 1853 году Киевскую духовную академию со степенью магистра богословия. Преподавал в Санкт-Петербургской академии. В 1865 году был назначен начальником Алтайской миссии.

Обратил в христианство из язычников и мусульман и присоединил из старообрядчества 6679 человек, причем лично им крещено 406 человек. Для улучшения быта кочевников построил 20 селений для новокрещённых, воздвиг в разных местах 28 церквей и молитвенных домов, выстроил более 30-ти зданий — школ, больниц, аптек, библиотек.

Много помогал бедным, а за свою миссионерскую деятельность прозван «просветителем Алтая».

Отец Владимир не единожды призывал молодых миссионеров «не гоняться за умножением во что бы то ни стало своего списка крещенных». Он писал, что «не должно смущаться малым числом крещающихся… и медленным религиозно-нравственным преуспеянием вашей крещеной общины». Будущий владыка, также как и его предшественник прп. Макарий (Глухарёв), никогда не крестил человека только потому, что тот изъявил на это свое желание. Сначала его «испытывали», больше узнавали о его жизни и только потом проводили несколько огласительных встреч (от двух-трех дней до одной недели) в зависимости от возраста, умственного и нравственного развития крещаемого.

В течение своего 17-летнего епископства, до самой своей смерти не оставлял любимой своей миссионерской работы, постоянно совершая поездки по инородческим селениям, научая вере и христианской нравственности новокрещенцев. Его простое сердечное слово и любовь производили глубокое впечатление и служили утверждением к христианской вере. Кроме неутомимой проповеднической деятельности, он переводил и издавал на алтайском языке богослужебные и другие книги.

 

Политика Александра II по отношению к Церкви велась в русле либеральных реформ 60-х годов.

Реформы в Церкви связаны с личностью обер-прокурора графа Д.А.Толстого. Не любил архиереев “Всякий архиерей в глубине души лелеет мечту, чтобы сделаться Папой. Создайте для архиереев более самостоятельное положение, и они употребят все усилия, чтобы подчинить государство”.

В 1880 году он был смещен. Ходила басня — на великую пятницу смещен, а на пасхальной заутрене придворные приветствовали друг друга словами — “Толстой смещен — воистинну смещен”. Так его ненавидели.

Последовательный государственник, которого недолюбливали не только в либеральных кругах, но и в среде духовенства, совмещавший этот пост (1865-1880 г.) с постом министра народного образования, в 1867 - 1869 г.г. Толстой проводит реформу всей системы церковного образования. Во внутреннем управлении духовных школ утверждается выборное начало, уточняются учебные планы, увеличивается количество часов, отведенных на философию, вводится преподавания педагогики. Семинарское образование сближается со светским. Целью ставилось выпускать образованных служителей церкви, способных совмещать пастырскую деятельность с учительством.

В 1867 году было отменено разделение епархий на классы и титулы архиереев были обращены в их личное преимущество. Границы епархий были привязаны к границам губерний. Было открыто 13 новых епархий (Саратовская, Томская, Камчатская, Рижская, Варшавская, Самарская и т.д.).

С увеличением количества епархий и открытия ряда викариатств, встал вопрос о кадрах. В 70-е годы стали чаще рукополагать принявших постриг вдовых священников.

В 1869 г. последовала реформа духовных академий, уставы которых, к негодованию иерархии, во многом повторяли университетские уставы 1863 г. Толстой расширил сеть церковно-приходских школ и повысил уровень преподавания в них, выпускникам семинарий открыт доступ в университеты.

Другой задачей реформы было расширение прав духовенства. Закон 26 мая 1868 г. объявил детей духовенства не принадлежавшими к сословию, но сохранил за ними льготы и права, в том числе свободу от рекрутской повинности и право поступать в духовно-учебные заведения. 30 апреля 1871 г. принят другой закон, по которому, в зависимости от положения отцов, дети получали права дворян или почетных граждан. Это создавало новые возможности продвижения на поприще светской жизни.

Однако в результате проведенных реформ так и не произошло ослабления государственного контроля над духовным управлением. Это связано с тем, что развитие абсолютистского государства требовало ограничения самостоятельности Русской Православной Церкви. Сам Александр II был убежден в том, что наиболее оптимальной (если не единственно возможной) формой политического устройства для России в данный период времени является монархия, обладающая абсолютной властью во всех сферах общественной жизни, в том числе и религиозной. Поэтому он не мог допустить восстановления самостоятельности церкви или пойти на ослабление ее зависимости от государства.

Незавершенность преобразований, нежелание и даже неспособность государства пойти на уступки церкви имело негативные последствия: кризис Русской Православной Церкви заключался в ослаблении ее авторитета в обществе, но он так и не был преодолен. Только ослабление зависимости церкви от государства могло вернуть к ней доверие и уважение общества. В рассмотренный период шагов в данном направлении проделано не было.

После смерти Александра II (1881 г.) новое правительство признало неудачной церковную реформу на том основании, что она не оправдала ожидаемых надежд.

 

 

В царствование императора Александра III в русском обществе начался медленный возврат к вере. На смену либеральному брожению 60-х годов пришли консервативные настроения. Началась эпоха реакции на либеральные реформы 60-х годов. В то же время это были годы быстрого экономического роста России и усиления её позиции на мировой арене.

Обер-прокурором был назначен К.П.Победоносцев (1880-1907), искренне верующий человек, но смотревший на Церковь, как на одну из опор незыблемости государственного строя. «Россию надо подморозить, - говорил он, - чтобы не протухла». Победоносцев стал главным вдохновителем охранительной политики царя и его первым советником не только в церковных делах, но и в государственных.

В православии новый обер-прокурор дорожил, прежде всего, его внешними формами, его традиционализмом. «Народ не понимает решительно ничего в словах службы церковной, ни даже в «Отче наш»… но это не важно, ибо истина постигается не разумом, но верой», говорил Победоносцев. Его идеал народа — “Счастлив и могуч будет тот народ, у которого вера и привычка к повиновению будет сильнее чем у других”.

 

Победоносцев не понимал и не любил богословия, опасался ярких проявлений святости таких подвижников как: Феофан Затворник или Иоанн Кронштадтский. Он выступал против прославления прп. Серафима Саровского.

Не доверял он и иерархии. Опасаясь её самостоятельности, Победоносцев выступал за самый жёсткий правительственный контроль.

Однако в правление Победоносцева были сделаны и важные улучшения церковной жизни. По всей стране строятся новые сельские храмы, издаются религиозно-назидательные книжки для народа, появились окружные архиерейские соборы. Были собраны соборы епископов южных и западных епархий, епархий Поволжья, Сибири и др.

В царствование Александра III продолжают открываться новые и возобновляться ранее закрытые монастыри. За этот период открылось более 70 обителей. Этот процесс начался ещё в начале XIX в. Если в результате реформы Екатерины в России было 386 монастырей, то к 1907 году их стало 970! Царская власть начинает рассматривать монашество как традиционную опору существующему государственному порядку. Монастыри получают право приобретать ненаселённые участки земли, принимать пожертвования благотворителей.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: