Взгляды представителей школы Фрейда

Одним из лучших учеников Фрейда считался Карл Густав Юнг, выросший до всемирно известного психолога и философа. Находясь продолжительное время в школе Фрейда, Юнг обнаружил зависимость между различием в подходах ученых к исследованию психологических объектов и психологическими типами исследователей. То, как я вижу психологические факты, представляет собой мою личную психологию, мой предрассудок – считает Юнг. По его мнению, исследовательские результаты Фрейда верны в отношении многих людей с соответствующим типом психологии, «адлеровская» психология свойственна людям соответствующего типа психологии. По психологическому типу формируется и круг исследователей-единомышленников. У меня тоже есть последователи – их не так много, как у Фрейда, - и к ним относятся люди с «моим» типом психологии [77, c.411]. Могла ли обнаруженная находка позволить Юнгу и дальше находиться в качестве ученика Фрейда?                              

С точки зрения Юнга, бессознательное включает в себя не только субъективное и индивидуальное, вытесненное за порог сознания, но прежде всего коллективное и безличное психическое содержание, уходящее корнями в глубокую древность. Обладая глубокой эрудицией в сфере литературы и мифологии всех времен и стран, Юнг удачно разработал мысль о том, что бессознательное, а, следовательно, и сновидение опускается на старую (архаичную) ступень мышления. Это, безусловно, помогает понять и представить механизмы формирования, истоки пополнения и динамику расширения содержания бессознательного, включая и коллективное бессознательное. Однако вопрос о практической пользе этого для сновидящего или больного продолжает оставаться открытой. Но здесь кроется доля истины, сохраняющая свою определенную объективную ценность.

Важным вкладом в познание взаимодействия мозга и психики, материального и идеального явилась выдвинутая им идея существования вневременной значащей связи событий, не связанных причинно. Это, своего рода, прямой вызов официальной науке, которая принципиально не может выйти за пределы причинно-следственных связей. Не исключено, что признание объективности данного факта и могло бы лечь в основу признания и познания оккультных феноменов.

Нельзя не отметить в заслугу Юнгу его внимание к раскрытию религиозности как разновидности инстинкта. Бессознательная религиозность относится к самым скрытым комплексам. Это вносит в бессознательное свое расширение, такое как архетипы. Отсюда следует ее роль как в содержании сновидений, так и во всевозможных процессах психической жизни человека.

Характеристика Юнга как великого ученого будет незавершенной без цитирования следующего его мнения. Я ни на миг не допускаю, что абсолютно прав. В вопросах психологии никто не бывает абсолютно прав. Никогда не забывайте, что в психологии средство, с помощью которого вы судите о душе и наблюдаете за ней, это сама душа. Слыхали ли вы когда-либо об ударяющем по самому себе молотке? В психологии объектом наблюдения является сам наблюдатель. Душа представляет не только объект, но и субъект нашей науки. Как видите, здесь имеется порочный круг, поэтому нам следует быть очень осторожными.  

Альфред Адлер был одним из первых из значительнейших учеников Фрейда. Адлер сказал, что человеком движет воля к власти. Сексуальность или бегство в болезнь есть лишь частичные проявления этой воли. Конфликт между «хотеть» (волей к могуществу) и «мочь» (неполноценность) всегда вполне очевиден. Заслуга Адлера в том, что он доказательно обосновал тот факт, что и невроз, и даже любовь имеют скрытую целевую ориентацию, есть проявления воли к власти. Вот как пытается развести подходы Фрейда и Адлера в этом их противостоянии Юнг. Какова из двух концепций истина? На этот вопрос ответить сможет не каждый. Оба объяснения нельзя просто наложить друг на друга, так как они абсолютно противоположны. В одном случае в качестве высшего и решающего фактора выступают эрос и его судьба, в другом случае – власть «я». В первом случае «я» - это лишь придаток эроса, зависит от него; во втором случае любовь всегда оказывается лишь средством, чтобы одержать верх. Кому по душе власть «я», тот восстает против первой концепции; для кого же важен эрос, тот никогда не сможет принять вторую концепцию [14, c.47].

Здесь, по-видимому, уместно будет заметить присутствие или яркую демонстрацию действенности того факта, что каждый из исследователей исходит, прежде всего, из своей внутренней картины мира в части данного вопроса и, естественно, движимый внутренней побуждаемой силой в каждом конкретном случае будет обнаруживать подтверждение правильности своей ВКМ. Характер человека по Адлеру вырастает из его «жизненного стиля», складывающейся в детстве системы целенаправленных стремлений, в которых реализуется потребность в превосходстве, самоутверждении и которые выступают компенсацией чувства неполноценности. Схематично можно представить так, что формирование ВКМ у создателя психоанализа основывалось на понимании влечения как асоциальных в своей сущности проявлениях, а «индивидуальная психология» Адлера базируется на представлении о влечении, являющемся социальным по своей направленности. Правда, роль или даже участь подопечного (больного или сновидящего) в таком случае оказывается на заднем плане. А, в сущности, конфликт сознания и бессознательного является источником рассматриваемых проявлений в каждом конкретном, а не абстрактном случае. ВКМ и сознание конкретного человека в данном вопросе не могут найти общего языка. Они, не присутствующие непосредственно в споре гигантов мысли, в моем представлении, должны стать главными арбитрами в каждом конкретном случае проявления конфликта.

По образному выражению Фрица Виттельса, также представляющего школу Фрейда, - Каждый анализ – борьба между врачом и пациентом, причем последний не хочет выдать свои симптомы и их корни, так как он боится благодаря этому быть оттиснутым по отношению к врачу на задний план [14, c.125]. Таким образом, у каждого подопечного своя игра. Игнорирование ее со стороны исследователей или врачей означает, в моем понимании, стремление выпятить себя, во что бы то ни стало.

Особенно велики заслуги Адлера в области воспитания детей. Свой метод здесь он назвал индивидуальной психологией. В ее основе лежит чувство неполноценности. Он заметил, что сексуальное запугивание, в котором воспитывается наше юношество, создает базис для неврозов. Учит, что у детей, трудно поддающихся воспитанию, следует искать чувство неполноценности, которое не позволяет им принять без оглядки рекомендуемое воспитателями. Они сами страдают от этого чувства; страдание, порой, выше целей воспитания.

Вильгельм Штекель – лучший толкователь сновидений школы Фрейда. Он сплошь и рядом позволял себе иное толкование сновидений, получивших толкование даже авторитетными представителями школы. Перетолковывания Штекеля неизменно кажутся настолько правдоподобными, что первоначальное толкование само собой утрачивало значение.

Штекель легко угадывал символы сновидения и искусно добывал из бессознательного актуальные конфликты. Невзирая на насмешки бездарностей, сделал центром толкования сновидений разработанную им символику сновидений – ту область, в отношении которой Фрейдом даны были лишь намеки. Он был сторонником активного психоанализа. Его позиция: Ставить больного в такое положение, чтобы болезнь для него стала неприятной.

Он  убежден, что каждый человек скрывает в бессознательном свой идеал и находится в конфликте с действительностью. При толковании сновидений он до известной степени не зависим от указаний видящего сон. Как отмечает Виттельс: Кому известно, как значительно сопротивление больных при сообщении психоаналитику мыслей, свободно возникающих у них по поводу сновидений, тот оценит эту способность Штекеля.

У каждого своя, адекватная ему форма полового удовлетворения. Так называемое нормальное половое общение отнюдь не гарантирует достаточного удовлетворения полового влечения. Но самое существенное в психоанализе – выявление противоречия между тайными желаниями и окружающей жизнью. Фрейд, после разрыва с Адлером, говорил Штекелю: Я сделал великим маленького человека, находящегося рядом со мной, но я проглядел крупного человека, бывшего подле меня. Один единственный символ сновидения, из многих открытых вами, стоит большего, чем всё адлерианство.

Выводы. Уважаемый читатель, надеюсь, мне удалось показать, насколько тернист путь в психоанализ. Если сами светила от данного направления науки не могут найти общего языка и могут позволить не соглашаться друг с другом, то каково людям, стремящимся познать данную область знания. Природа же приготовила нам такой  вот сюрприз. Хорошо это или плохо?

Плохо, что до сих пор человечество так мало продвинулось в исследовании самого доступного, находящегося под рукой, – самого себя.

Хорошо, что есть пища для ума, есть поле, где, как говорится, «конь не валялся». Наличие сложности и должно служить серьезным стимулом к познанию. Главное, для исследования не требуется сложное оборудование или вспомогательные средства. Нужна неподкупная честность и добрая воля.

Успех должен сопутствовать поиску хотя бы потому, что мы не вступаем в противоречие с Божьей волей. Почему? Ответ прост. Нам даны скрытые возможности, значит ими надо воспользоваться. Как? Для ответа на этот вопрос и нужны познания. Для чего? Ответ напрашивается сам собой. Для реализации замысла Создателя: достигнуть Образа Создателя в себе.

Приведу схематичное свое продвижение в познании сновидений как источника выявления скрытых способностей человека.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: