Би-2 и Тамара Гвердцители «Безвоздушная Тревога»

 

 

Женя различает вторгающийся в сознание писк одновременно с ярким солнечным светом, бьющим в глаза. Сонно нашаривает рукой будильник, автоматически отключает его и накрывает ладонью веки. Резко садится в кровати, не открывая глаз, и трет лицо, пытаясь согнать остатки утягивающего назад сна. Бросает взгляд на другую сторону кровати. У Макса ужасно-развратная привычка спать на животе. Женя несколько секунд смотрит на прикрытые одеялом бедра, скользит выше по светлой коже, усыпанной родинками, пока взгляд не останавливается на татуировке. Чуть сузив глаза, медленно стягивает с него одеяло, постепенно обнажая ягодицы, и тело Жени тут же реагирует единственно возможным способом. Он еще раз бросает взгляд на часы. Нет, он не может себя пересилить. Приподнимается, перебрасывая ногу через Макса и нависая над его спиной. Проводит кончиком языка по линиям иероглифа, чувствуя еще оставшийся на теплой коже Макса цитрусово-ванильный запах массажного масла и ощущая, как его усиливающаяся эрекция ложится меж ягодиц Максима. Целует родинки, начиная не спеша покачивать бедрами.

 

— Жень… — сонно и не открывая глаз.

 

— Ммм?

 

— Мне кажется или ты какого-то хрена делаешь с моей задницей, пока я сплю?

 

— Ты уже не спишь, — улыбается Женя, спускаясь вдоль выступающих позвонков легкими прикусываниями.

 

— Поспишь тут с извращенцами, — все так же сонно. — У меня сегодня выходной. Был.

 

Женя улыбается, замечая, как Макс чуть выгибается в спине, прижимаясь ближе к нему и, не устояв перед соблазном, прикусывает загривок, качнув бедрами сильнее. Кожа Максима тут же покрывается мурашками, а сам он начинает отчетливо ерзать, трясь о простыни.

 

— От извращенца слышу, — довольно.

 

— Ты на работу не опаздываешь?

 

— У меня есть еще пятнадцать свободных минут… — Женя целует его в плечо, — … ты… — еще одно покачивание бедрами, — … и эрекция.

 

— Надо же, как удачно все складывается, — чуть насмешливо, но все еще сипло и сонно. Выползти из-под Жени не представляется возможным.

 

— Рад, что хоть в чем-то ты со мной согласен, — в шею Максу.

 

Губы находят губы. Теплое сонное дыхание обволакивает их, смешивается. Язык Макса провокационно толкается навстречу. Да, пятнадцать минут хватит с головой.

 

 

* * *

 

— Бля, блокадный Ленинград, твою налево, — матерится Макс, больно ударившись бедром об уголок кухонного шкафчика, протискиваясь в гостиной с электрочайником в руках между этими самыми кухонными шкафчиками, длинными упаковками с ламинатом, привезенными вчера утром и сложенными у стены, холодильником и другой мебелью.

 

— Через пару часов должны приехать рабочие укладывать ламинат, а завтра вечером Костя с Игорем помогут перенести мебель обратно, так что скоро блокаду, надеюсь, снимем, — произносит Женя из прихожей.

 

Он уже успел одеться после душа — темно-серые брюки с нешироким кожаным ремнем, и классическая приталенная рубашка с легким розовым оттенком.

 

— Не терпится вернуться на свой диван? — вопросительно приподнимает он бровь.

 

— Может, хоть там высплюсь, — дразнится Макс, все еще в полотенце и босиком.

 

Еще раз скользнув взглядом по складу, в который превратилась гостиная, качает головой и выходит в прихожую. Протягивает Жене чашку с кофе и одновременно делает глоток чая из своей. Опираясь о дверной косяк, придирчиво осматривает уже просохший бетонный пол в кухне.

 

— Блин, а смеситель новый не купили, — вспоминает он. — Или у нас теперь вода исключительно в ванной будет?

 

— Я куплю. Постараюсь. Спасибо за кофе, — на ходу сделав несколько больших глотков и отдавая чашку обратно, Женя обувается за его спиной. — Завтра днем съездим к тебе за вещами, которые ты хотел посмотреть.

 

— Угу… — Максим все также задумчиво пьет чай, держа в другой руке уже пустую Женину чашку.

 

— До вечера, — Женя хмыкает и резко сдергивает с Макса полотенце. Максим не успевает среагировать, как хлопает входная дверь.

 

— Извращенец, блин, — улыбается Макс и идет мыть чашки в ванную, а потом одеваться.

 

В ожидании рабочих, Максим курит, снимает с балкона уже высохшую ковровую дорожку, сворачивая ее, осматривает перекрытую подачу воды на кухне и, застыв на пороге гостиной, несколько секунд скользит взглядом по ней, думая, чем еще себя занять. Взгляд натыкается на ноутбук и несколько секунд поколебавшись, Макс все-таки пробирается к нему.

 

Забравшись на диван и вытянув ноги, устраивает его у себя на коленях и включает. Неосознанно прикусывает подушечку большого пальца, наблюдая за процессом загрузки. Он не заходил в интернет уже около недели, и за это время в его жизни произошло немало перемен. Хотя, по сути, только одна. Теперь они с Женей спят вместе. И в прямом, и в переносном значении этого слова. Но вчерашний разговор про «активов» и «пассивов» и последующее «кое-что» вызвали у Макса вопросы. А чтобы получить ответы, ему нужно больше информации по теме анального секса, чем просто «тот, кто» и «тот, кого». С последним как раз все понятно и Макс точно уверен, что это не он, даже несмотря на испытанный им оргазм после манипуляций Жени. На секунду чувство дежавю мелькает в сознании, напоминая, как с той же категоричностью он убеждал себя в том, что он не гей, но Максим игнорирует эту мысль.

 

Уже привычно заходит в интернет и набирает в строке поисковика интересующее его словосочетание. Среди двух миллионов ответов на его запрос Макс натыкается только на объявления о поиске партнеров, но это его не интересует. Наконец, очередная ссылка перенаправляет его на статью о подобных взаимоотношениях. Затем еще одна. Спустя почти час мозг Макса загружен по полной программе, и после прочитанной на одном из тематических форумов фразы «не узнаешь наверняка, нравится или нет, пока сам не попробуешь», которая становится исчерпывающим ответом на все его вопросы, он идет курить. Мысли самопроизвольно вертятся вокруг прочитанного, и попытка идентифицировать себя согласно шкале активо-пассивности с помощью «теории» уже кажется глупым занятием.

 

Опираясь локтями о подоконник на балконе, Макс выпускает струйки дыма, наблюдая за панорамой зазеленевшего города и многоэтажек. Ему нравится этот вид, особенно ночью с россыпью неоновых огней и иллюминации. Но сейчас перед глазами отнюдь не пейзажи большого города, а совсем другие картины. «Практика». У Макса в жизни не было таких сильных оргазмов, как в последние дни и весь секс, который был у него до этого, сейчас кажется немым кино по сравнению с голливудским блокбастером. Это абсолютно новое и возбуждающее ощущение для Макса, когда можно не сдерживать себя — кусаться и щипаться, дурачиться и шутя бороться, одновременно быть на равных и при этом отчетливо чувствовать, что не он главный. Даже учитывая его вялые попытки сопротивляться поначалу, ему нравится Женина агрессия и настойчивость, и он ловит себя на мысли, что делает это больше специально, чтобы спровоцировать того, чем действительно сопротивляется чему-либо. Конечно, у Макса нет опыта в подобном и почти все впервые, но, несмотря на то, что ему нравятся все эти открытия, он понимает, что значит «актив» в лице Жени. И еще понимает, что просто не может перешагнуть через что-то в себе, чтобы хотя бы всерьез задуматься над перспективой стать «тем, кого» в их… дружеских играх? Просто сексе? Отношениях? Макс немного запутался, в какую категорию теперь они с Женей попадают и ему кажется, что стоит только сделать нечто подобное, как после этого все полностью изменится. Он не может понять, что именно и каким образом, но знает, что так и будет. А в том, что эти изменения будут к лучшему и что он их хочет, он совершенно не уверен. Максим понимает, что снова сам себя сознательно тормозит, не позволяя взглянуть куда-то глубже, но так происходит всегда, когда он еще к чему-то не готов. Кроме того, судя по прочитанной информации, к этому готовиться нужно чуть ли не как к операции, а гарантий, что в результате понравится, никто не дает, зато все единодушны в упоминании охренительной боли. Нет, это явно не для Макса.

 

Он возвращается в комнату и вновь усаживается на диван, кладя ноутбук на колени. Уже осознанно заходит на порносайт и кликает на первое попавшееся видео — суть для него пока везде одинаковая. Достаточно первых пятнадцати секунд, как эта самая «суть» самым что ни на есть крупным планом и в самом выигрышном ракурсе. Максу вдруг становится жарко и в паху начинает тянуть мышцы. Практически моментальная эрекция. Все понятно, «это» прогрессирует. Максим уже хочет закрыть вкладку, как вдруг его взгляд выхватывает нечто на заднем плане помимо двух парней и темно-синего кафеля душевой. Это нечто, уже знакомое Максу — продолговатое и обтекаемое на конце металлического шланга, прикрученное к крану вместе с душем — заставляет мозг начать выстраивать логические цепочки, ища соответствия между всеми деталями увиденного и прочитанного.

 

Он нажимает на паузу и откладывает ноутбук на диван. Скользит взглядом по мебели в гостиной, пока глаза не натыкаются на виднеющийся в коридоре шкаф-купе. Там у Жени полквартиры помещается. Макс выбирается в прихожую и раздвигает двери шкафа. Сосредоточено пробегает взглядом по всем полкам. Начинает отодвигать руками вещи в поисках того, что ищет. Берет стул из гостиной и становится на него, дотягиваясь до верхних полок. Спустя несколько секунд слепого нашаривания, ладонь натыкается на что-то холодное и явно металлическое. Макс тянет свою находку и в его руках оказывается тот самый «не совсем душ». Максим несколько минут очень внимательно рассматривает это приспособление — не один в один, как в видео, но принцип однозначно тот же.

 

Спускается на пол и идет в ванную. Подключив его к смесителю, открывает воду и мозг, наконец, замыкает на последней комбинации логической цепочки. Твою мать… Максу даже приблизительно не хочется знать, где успела побывать эта вещь. Вернее, «где» он уже понял, а вот в чьих и скольких абсолютно не интересно. Мозг, игнорируя потуги Макса отвлечься от этих мыслей, самопроизвольно выдает картинки того, как этим орудием пользоваться и Максим нервно передергивает плечами. Он поспешно отключает его от смесителя и скручивает. Стоит засунуть его обратно на верхнюю полку, как во входную дверь раздается стук. Слава богу, пришли укладывать ламинат. Теперь чтобы отвлечься, не нужно будет напрягаться. Максим задвигает дверь шкафа, спускается на пол и открывает дверь бригаде из двух человек. Показав фронт работ и коробки с ламинатом в гостиной, возвращается к дивану, чтобы закрыть все вкладки и выключить ноутбук.

 

Но сознание Макса обладает одним крайне отрицательным свойством — чем сильнее он пытается о чем-то не думать, тем навязчивее эта мысль становится. И процесс укладывания светлого ламината по диагонали на кухне никоим образом не мешает мыслям вертеться вокруг одного и того же. Тем более что сам процесс выполняется не Максом и оказывается не таким уж и продолжительным — всего несколько часов, а впереди еще почти целый день наедине с собой. Максим расплачивается с мастерами, расходы они с Женей решили поделить напополам буквально за несколько секунд до начала психоза Макса из-за того, что Женя поначалу категорически отказывался это делать.

 

Чтобы хоть как-то развеяться, Макс собирается и едет в строительный гипермаркет. Около часа все его мысли переключены на выбор кухонного смесителя с такой ответственностью, будто от этого зависит чья-то жизнь. Наконец, выбор сделан, и он звонит Жене предупредить, что смеситель уже купил сам. Едва слышный вздох облегчения на том конце заставляет его неосознанно улыбнуться. Возвращаться домой все еще не хочется и Макс неожиданно для себя оказывается у подъезда своего дома. Несколько секунд колеблется, но все-таки поднимается в свою квартиру. Новый замок, врезанный Данилой, являет собой единственное изменение. Макс открывает дверь своим ключом и тянет ручку на себя. В квартире тихо, пусто и до сих пор жутко. Кажется, она прочно впитала в себя все, о чем Максиму уже почти удалось забыть. Стены, мебель, сам воздух давят на психику невидимым грузом. Макс поспешно стягивает кроссовки и направляется в свою комнату, не глядя в сторону гостиной. Похоже, у него до сих пор не прошел этот барьер. Он знает, что больше той картины не застанет, но пересилить себя не может.

 

Открывает створки своего шкафа и просматривает все летние вещи, которые ему могут пригодиться. Вряд ли у Жени завтра будет много времени, чтобы ждать, пока Макс будет их собирать, поэтому он решает заняться этим сейчас, а завтра просто заехать и забрать. Футболки, майки, бриджи, сланцы… Максим вытаскивает одежду, методично складывая ее в пакеты, и его взгляд вдруг натыкается на черный чехол на одной из полок. Он отпускает пакет и вытаскивает его из шкафа. Положив на кровать, становится на колени и открывает молнию. Через несколько секунд у него в руках новый красный с черным шлем, подаренный Женей ему на день рождения. Макс так ни разу его и не надел. Он вертит его, внимательно осматривая. Такого подарка ему никто никогда не дарил. На миг нечто мрачное касается сознания воспоминанием о гибели Антона в тот вечер, с которого и началась череда ужасных событий в жизни Макса, и он в который раз признается сам себе, что не представляет, как бы справился со всем этим, если бы не Женя. Тепло пробегает по венам вместе с кровью, и он непроизвольно хмыкает. Он не знает, как такое могло случиться с ним, не знает, куда они двигаются и с какой целью, но сейчас ему хочется, чтобы было так, как есть. Просто было. Не задумываясь ни о причинах, ни о последствиях. Возможность убежать от реальности за эти долгие месяцы вдруг превратилась в очередную адреналиновую зависимость.

 

Макс бросает взгляд на настенные часы — начало третьего, переводит его обратно на шлем, и он уже знает, чем займет остаток выходного дня. Ему нужно завершить ремонт своего байка. Сегодня. Закончив собирать вещи, оставляет их у входа. Захватив с собой новый шлем, перчатки и кожаную мотокуртку, Макс едет в автомастерскую. У него сегодня выходной, но кое-кто из ребят, включая Колича, на месте. Поздоровавшись со всеми и перебросившись парой фраз, Макс направляется к своей «Машке». Переодевается и с головой уходит в работу, сейчас в ней нет больше ни одной мысли кроме непреодолимого желания уехать сегодня из автомастерской на мотоцикле. Максим тщательно осматривает полученные запчасти, свой байк и приступает к работе.

 

Когда на улице уже начинает темнеть и Колич в очередной, неизвестно какой по счету, раз настойчиво пытается вытолкать Максима домой, он, наконец, удовлетворенно вздыхает. Поднимается и, перебросив ногу, садится на мотоцикл, проводит тряпкой, вытирая пыль и остатки мусора, полирует фальшбак. Ладони ложатся на руль, и Макс делает глубокий вдох. Поворачивает ключ. Нажав на сцепление, включает первую передачу. «Машка» приветственно оживает таким привычным и волнующим урчанием. По венам пробегает крошечный разряд тока. Как же ему не хватало этого звука и ощущения скорости и свободы.

 

Вновь натыкаясь на неодобрительный взгляд Колича, продиктованный желанием закрыть все и поскорей отправиться домой, Максим слезает с байка и идет переодеваться. Выводит «Машку» из мастерской и, выдвинув подножку, вешает на зеркало шлем, натягивает мотокуртку. Колич на прощание сигналит и Макс махает вслед отъезжающему форду. Надевает новый мотошлем, застегивает его и садится на мотоцикл. Перчатки явно не мешали бы новые, но по сравнению с законченной работой по реанимации мотоцикла, это кажется абсолютной ерундой. Макс опускает визор на шлеме, заводит свой байк и отталкивается ногой от асфальта, выезжая на дорогу.

 

 

* * *

 

Женя паркует автомобиль на привычном месте на стоянке возле своего дома и, сгребая с переднего пассажирского сидения папки с мобильным телефоном, выбирается из авто. Сделав пару шагов и нажав на брелок, слышит уже привычное попискивание, но вдруг застывает и делает несколько шагов назад. Взгляд недоверчиво останавливается на «Машке» и Женя со всей уверенностью может сказать, что это именно она. Макс все-таки ее реанимировал. Чуть улыбается и, качая головой, направляется домой.

 

Поздоровавшись с Матвеичем, поднимается на лифте, но когда открывает входную дверь, вопреки ожиданиям в квартире темно и тихо. Макс лег раньше? Евгений снимает обувь и, скользнув взглядом по шлему на тумбочке для обуви, хмыкает. Максим был сегодня у себя. Женя заглядывает на кухню, включив свет, осматривает новый ламинат и, оставшись довольным этим осмотром, по привычке заглядывает в гостиную, но Макса там нет. Про себя улыбается и направляется в душ. Теплая вода смывает усталость и расслабляет мышцы, пока он стоит, подставив лицо под бодрящие струи. Обмотав бедра полотенцем, идет в спальню, но стоит приоткрыть дверь, как он замечает Максима, сидящего на полу. Тот опирается спиной о кровать, запрокинув на нее голову. Свет выключен, а в тех тусклых отсветах, что проникают из окна, поза кажется неестественной и настораживающей.

 

— Макс? — зовет Женя.

 

Максим не реагирует, даже не вздрагивает и не поворачивает головы. Что-то нехорошее на миг шевелится в груди Жени, и он подходит ближе. Садится на пол рядом, опираясь спиной о кровать так же, как и Макс.

 

— Что-то случилось?

 

— Всего лишь пиздец всей моей жизни, — горько хмыкает тот. — Одним больше, одним меньше…

 

Женя ничего не произносит, ожидая более детального объяснения и Макс, наконец, поворачивает к нему голову.

 

— Я не могу… — негромко и безжизненно произносит он, — не могу больше…

 

— Что не можешь, Макс?

 

— Не могу больше сесть на мотоцикл…

 

Женя делает неуловимый вдох, то ли от странного облегчения, то ли от тревоги. Он надеялся, что это уже давно прошло, как и посттравматический синдром Макса вместе с кошмарами.

 

— В смысле… сесть могу… и завести тоже, — голос звучит безэмоционально и опустошенно, пока Максим смотрит куда-то в пол, — но как только меня обгоняет автомобиль, или просто появляется рядом, меня бросает в пот, начинает трясти, и я уже ничего не соображаю… не вижу дороги, а перед глазами только фары… и паника. Боюсь, что не смогу затормозить. Как было в моих кошмарах.

 

Женя слегка тянет его на себя, приобнимая рукой и Макс инертно кладет голову на его плечо. Он чувствует, как Максим начинает слегка нервно дрожать. Не хватало еще одного срыва. Женя касается губами его волос и со всей спокойностью и уверенностью, на которую только способен, негромко и мягко произносит:

 

— Это пройдет, Макс. Ты просто давно не катался…

 

Максим отрицательно качает головой.

 

— Я ничего не могу с собой сделать. Пока дополз домой на минимальной скорости, шарахаясь от машин, думал, у меня сердце остановится. Просто паника. Такого никогда не было… Ни разу… — с каждым новым словом в голосе все явственнее звучит отчаяние. — Я не знаю, что со мной…

 

— Помнишь, что ты мне говорил? Нужна практика. Ты почти полгода не садился на него. Все будет хорошо…

 

— Жень, я свой мотоцикл чувствую, как себя. До сих пор. Но это ощущение… Будто стоит увеличить скорость и меня опять тут же собьет какое-нибудь авто. Я просто не могу его пересилить.

 

Женя поднимается и тянет Макса за собой на кровать. Тот не сопротивляется, ложится на бок, продолжая слегка нервно дрожать и смотреть отсутствующим взглядом куда-то в темное окно. Женя ложится рядом, подпирая голову ладонью, обнимает его, прижимая ближе. Мягко водит подушечками пальцев по руке Макса и время от времени зарывается носом в его волосы. Он впервые не знает, что сказать, чтобы это прозвучало достаточно убедительно и обнадеживающе для Максима. Женя понимает, что это бессознательный страх и от него избавится намного труднее, чем от того, который был у него. Он до сих пор со своей машиной на Вы и шепотом, и только благодаря Максу в свое время. Иначе ходил бы пешком или ездил бы на такси до конца своей жизни. Но мотоцикл для Максима — часть его самого, которая сейчас вдруг оказалась парализована, тем самым лишив его полноценности. И это не одно и то же.

 

— Бояться — не значит быть слабым, Макс. Страх — всего лишь инстинкт самосохранения. И сейчас твой мозг пытается защитить тебя от повторения того, через что ты прошел. Со временем все вернется на свое место.

 

— А если нет? Что ты предлагаешь? Ездить по пустым улицам, которых не существует? — голос Макса едва уловимо дрожит. — И все из-за этой гребаной, сука, аварии! — ударяет кулаком по подушке от бессилия и весь съеживается.

 

Женя сжимает челюсть и с силой обнимает его, крепко притягивая к себе.

 

— Не смей себя жалеть, слышишь? — твердо произносит он, чуть встряхивая его. Женя не позволит Максу вновь впасть в нервный срыв и депрессию. — Никогда не смей себя жалеть и опускать руки. Что бы ни случилось. Ничего страшного не произошло, ты с этим справишься.

 

Макс чуть судорожно вздыхает, сглатывает и трет нос, но больше ничего не говорит.

 

— Все будет хорошо, — произносит Женя, пытаясь найти выход, как помочь Максу, но пока тщетно. Если Максим сам себя не пересилит, ничего не получится.

 

Они больше не разговаривают. Постепенно дыхание Максима выравнивается и Женя улавливает, что тот заснул. Он еще несколько минут бездумно водит кончиками пальцев по его руке. Какие-то мысли мелькают в голове, но так и не оформляются до конца. Наконец, он не замечает, как засыпает сам на не расстеленной постели рядом с Максом.

 

Следующие несколько дней Максим не касается этой темы вообще, но Женя понимает: то, что они не говорят об этом, еще не значит, что с Максом все в порядке. Он не подходит к мотоциклу, шлем покоится в шкафу вместе с перчатками. Зато вся мебель вернулась на кухню, благодаря помощи Кости и Игоря, а на мойке красуется новый смеситель, установленный Максимом. Единственное, что греет Женю изнутри — его диван в гостиной остался в гордом одиночестве. То ли по привычке, то ли по какой-то другой причине, но они с Максом продолжают спать в одной постели.

 

В конце недели Женя со всей отчетливостью понимает, что если не сделать что-нибудь в ближайшее время, нервная система Макса начнет заниматься своим излюбленным накручиванием, а там и до очередного курса успокоительных рукой подать. Вернувшись домой немного раньше обычного и раньше Макса, Женя берет свой ноутбук и сосредоточенно ищет хоть какую-то информацию, которая могла бы помочь в этой ситуации, но все прочитанное по поводу фобий и маний не вдохновляет абсолютно.

 

«А если нет? Что ты предлагаешь? Ездить по пустым улицам, которых не существует?»

 

Женя несколько секунд барабанит пальцами по клавиатуре. На секунду сужает глаза, пока в мозгу идет сосредоточенный аналитический процесс. Секунда, вторая… и Женя быстро набирает интересующее его словосочетание в поисковике. Если Макс боится машин на дороге, значит нужно избавить дорогу от этих машин. Это пока единственный выход, на действенность которого Женя искренне надеется. Осталось только самого Макса заставить решиться.

 

В замочной скважине проворачивается ключ и в прихожую входит Максим. Бросает на него какой-то странный взгляд. Настороженный? Женя закрывает все вкладки, оставив только одну.

 

— Чем занимаешься? — слегка подозрительно интересуется Максим, снимая кроссовки.

 

— Читаю, — вздыхает Женя.

 

Максим заходит в комнату и садится рядом, заглядывая в монитор.

 

— Что это? — переводит он взгляд на Женю.

 

— «Это» — препарирование моего ресторана, — спокойно произносит он.

 

— Можно?

 

Женя кивает и Макс перетягивает ноутбук к себе на колени. Несколько минут читает про себя, а потом все-таки не выдерживает:

 

— Я чего-то не понял, это его похвалили или наоборот?

 

Женя хмыкает.

 

— А это у ресторанных критиков работа такая, — замечает он, — написать такой отзыв, что непонятно хвалят тебя или нет. Но если «плохо» в процентном соотношении меньше, чем «хорошо», то думаю, больше похвалили.

 

— Слушай, а он вообще ел то, о чем здесь пишет или на молекулы разбирал? Вплоть до наличия какой-то зелени на тарелке, не соответствующей указанной в меню, — качает головой Максим. — «Ресторан не для гламурно тусовочных вечеринок и не для футбола, и с массой некритических недоработок. Но позитивный. Здесь не создают ощущения модности, вы платите за атмосферу и еду. Пока это место эталонно подходит к моему определению одной звезды. Самоуверенности много и это губило не один ресторан. Избавиться от нее и будет очень неплохое заведение», — зачитывает Макс вывод критика.

 

— Макс, могу тебя заверить, из уст конкретно этого критика это все равно, что назвать его лучшим в городе, — улыбается Женя.

 

— Ну ладно, — недоверчиво произносит Максим. — И что это значит?

 

— Посмотрим со временем, — пожимает плечами Женя. — Либо нами заинтересуются новые посетители, либо нет. Это все зависит от субъективного восприятия. Ты бы, прочитав подобное, захотел прийти в заведение, о котором здесь идет речь?

 

— Я? — удивляется Макс. — Я вообще не по этим делам. Но вот… «Фаласа» вроде аппетитное… что-то, я бы попробовал.

 

— Тогда завтра у тебя будет такая возможность.

 

Макс несколько секунд недоуменно смотрит на Женю.

 

— Ты меня, чего, в ресторан приглашаешь?

 

— Ну, ты ведь так ни разу там и не был. Посмотришь, заодно попробуешь «аппетитное что-то Фаласа», — невозмутимо произносит Женя.

 

— Это типа… на свидание смахивает. Нет?

 

— Нет, — смеется Женя, — это просто приглашение поужинать со мной в моем ресторане и объективно составить свое мнение по поводу отзыва ресторанного критика.

 

Макс вдруг улыбается.

 

— Блин, я фонарею, ты вечно так выкрутишься, не докопаешься.

 

Женя вдруг подается вперед и накрывает его рот поцелуем, положив ладонь на затылок Макса и не давая ему возможности отстраниться. Макс от неожиданности приоткрывает губы, чувствуя дыхание Жени и отвечает ему, обводя его язык своим.

 

— Если пережил поход в гей-клуб, — отстраняясь, насмешливо хмыкает Макс, — то, думаю, ресторан тоже переживу.

 

Ноутбук вдруг съезжает с колен Максима и, пытаясь поймать, он хватает его, случайно нажимая комбинацию каких-то клавиш. На мониторе тут же открывается новое окно и вполне не двухзначные стоны наполняют тишину комнаты. Макс поспешно переводит взгляд на двух парней в душе и ему достаточно доли секунды, чтобы вспомнить это видео. Твою мать! Но Макс даже не успевает открыть рта.

 

— Ух ты… — изумленно произносит Женя.

 

— Ни слова, — предупреждает его Максим, мрачно закрывает вкладку и поднимается с дивана, направляясь в ванную, чтобы вымыть руки.

 

Ситуация оставляет мало шансов сделать вид, что он здесь не при чем и больше походит на «все сказанное вами может быть использовано против вас».

 

— Макс… — зовущей интонацией.

 

Максим мысленно перебирает в голове все известные ему ругательства в свой адрес.

 

— И что интересного ты для себя почерпнул? — голос раздается уже от порога ванной и Макс резко оборачивается.

 

Женя стоит, привалившись к дверному косяку, и вот этот его вопросительно-заинтересованный взгляд Максу абсолютно не нравится.

 

— Я сказал, ни слова.

 

Он закрывает воду и тянется к полотенцу, чтобы вытереть руки.

 

— Мог бы поинтересоваться у меня, я обязательно рассказал бы и… даже показал…

 

— Не сомневаюсь, — язвительно.

 

Женя все-таки не выдерживает и смеется.

 

— Извини, я просто не знал, что кроме меня ноутбуком пользуется еще кто-то, — подходит ближе и подталкивает Максима к столику с раковиной, чуть прижимая бедрами. — Понравилось? — чуть тише и без издевок.

 

Макс пытается не реагировать на пробежавшие по коже мурашки и, вспомнив, чем был вызван его интерес к этому видео и к какой конкретно теме, вдруг интересуется:

 

— Жень, а ты сам никогда не пробовал… наоборот? В смысле, не «активом».

 

Женя секунду удивленно смотрит Максу в глаза. Почему-то ему кажется, что от его ответа что-то зависит. Но если он скажет, что было и ему не понравилось, то после этого вряд ли можно рассчитывать на что-либо подобное со стороны Макса.

 

— Мне не повезло с партнером, — наконец, произносит Женя. — Он отбил у меня всякое желание повторить это еще раз.

 

Вопреки ожиданиям дальнейших расспросов не следует. Вдруг выражение лица Макса слегка меняется, и он насмешливо спрашивает:

 

— А мне дашь?

 

Женя вопросительно приподнимает бровь, но замечает улыбку Макса и понимает, что тот всего лишь в очередной раз дразнится.

 

— Мечтай, — хмыкает он, запуская руки под футболку Максима и резко стягивая ее.

 

Накрывает губы жестким поцелуем, на который Макс сразу отвечает. Чувствуя, как тот уже расстегивает пуговицу на его джинсах, Женя подталкивает Максима к ванне и дотягивается до смесителя, чтобы включить душ.

 

 

* * *

 

— Мне почему-то казалось, что твой ресторан все-таки в городе, а не хрен знает где за его чертой, — подозрительно замечает Максим, наблюдая за пейзажем из окна автомобиля. Майское солнце через несколько дней станет уже июньским, но погода сегодня и так исключительно летняя.

 

— Сначала у нас запланирована еще одна остановка.

 

— Остановка? — хмыкает Макс. — Ну да, я помню, три километра для бешеной собаки не крюк.

 

— Именно, — улыбается Женя.

 

Спустя полчаса Женя паркует автомобиль на стоянке, и они выбираются из салона.

 

— И чего это за место? — прикладывая ладонь ко лбу и осматриваясь по сторонам, интересуется Максим.

 

— Это автодром, Макс, — Женя захлопывает дверцу и обходит автомобиль.

 

— Что? — рассеянно переспрашивает Максим.

 

— Автодром, — спокойно повторяет Женя. — Пока ты не можешь ездить на своем мотоцикле по дороге в виду наличия оживленного движения, дорогу вполне можно заменить гоночным треком, на котором нет машин. Согласен?

 

Глава 23

 

Breathe with me.

Breathe the pressure.

Come play my game I’ll test ya.

Psychosomatic , addict, insane.

Come play my game.

Inhale, inhale, you’re the victim.

Come play my game.

Exhale, exhale, exhale…

The Prodigy « Breath »

 

Женин вопрос звучит риторически и Максу понятно, что за него уже все давно решили.

 

— Пойдем, — кивает Женя в сторону входа.

 

— А посоветоваться слабо было? — чуть колюче интересуется Максим, не двигаясь с места.

 

Достает из заднего кармана джинсов сигареты и демонстративно закуривает, опираясь спиной на машину. Евгений достаточно хорошо знает Макса, чтобы понять, что тот нервничает.

 

— Макс, — спокойно и мягко произносит он, подходя ближе, — ты хочешь снова ездить на мотоцикле. Я просто предлагаю попробовать делать это здесь…

 

— Не хрен со мной разговаривать таким тоном, — мрачно произносит Максим, перебивая его и делая еще одну глубокую затяжку.

 

— Каким?

 

— Как будто мне пять лет, а ты, бля, все на свете знаешь.

 

Женя хмыкает и качает головой.

 

— Если не захочешь, тебя никто не заставит. Но раз мы уже здесь, то, может, все-таки зайдем и посмотрим?

 

— Можно подумать, если я скажу «нет», мы отсюда уедем, — едко.

 

— Да, — просто произносит Женя.

 

Макс бросает на него взгляд.

 

— Что «да»?

 

— Если ты скажешь категоричное «нет», мы сядем обратно в машину и поедем ко мне в ресторан.

 

— И для этого нужно было переться хрен знает куда? Мог бы дома спросить, я бы сразу сказал.

 

Женя молчит, сложив руки на груди и ожидая окончательного вердикта. Максим сосредоточенно докуривает и, бросив под ноги окурок, с особой тщательностью давит его носком кроссовок.

 

— Ладно, — наконец, произносит он, отталкиваясь от машины, — пошли посмотрим. И все, — предупреждает категорично. — А потом поедем отсюда.

 

— Угу… — неопределенно, как и всегда, соглашается Женя.

 

Он слишком хорошо знает Макса. Ему нельзя давать много времени на размышления, иначе никто не ручается за результаты этих мыслительных процессов. Поставить перед фактом (и, само собой, переждать несколько минут праведного негодования) — единственный выход. Максим очень хорошо умеет приспосабливаться. Лучше, чем находить выходы самому. Главное, не оставлять ему других шансов. Правда, упоминать о том, что Женя уже договорился с одним из тренеров мотошколы и оплатил реабилитационный курс на шесть занятий для тех, у кого был длительный перерыв в вождении, связанный с травмами и авариями, лучше пока не стоит.

 

Максим бесится и нервничает одновременно. Да, для него это превратилось в проблему, но он не просил лезть в нее Женю. Хотя, когда того это останавливало с его дурацким синдромом «Матери Терезы»? Макс делает глубокий вдох и направляется за Женей. Но стоит уловить рокочущие звуки моторов, как внутри все начинает вибрировать от самопроизвольно ускоряющегося сердцебиения. Они выходят к треку, и Максим просто отключается от внешнего мира на несколько секунд, наблюдая за проносящимися мимо него мотоциклами с пилотами в мотокостюмах. Женя бросает быстрый взгляд на Макса, замечая голодный блеск и тоску в его глазах одновременно.

 

— Я сейчас вернусь, — произносит он, и Макс автоматически рассеянно кивает, не отводя глаз от трека. Он даже не замечает, как Женя успевает вернуться и уже не один.

 

— Привет, ты Макс?

 

Максим оборачивается, натыкаясь взглядом на темноволосого парня явно до тридцати среднего роста, стоящего рядом с Женей. Приветливая улыбка на добродушном лице и протянутая в приветственном жесте к нему рука. Макс кивает и обменивается с ним рукопожатием, бросая подозрительный взгляд на Женю.

 

— Денис Демчук, но можно просто Ден. Давно не садился на байк?

 

Подозрения Макса усиливаются, и мрачность возвращается с удвоенной силой.

 

— Почти полгода.

 

— А до этого сколько был в седле?

 

— Два года практически не слезал.

 

— Авария?

 

Макс кивает и вновь бросает взгляд на Женю.

 

— Денис — тренер. Он проведет с тобой несколько занятий, — поясняет тот совершенно обыденно и Макс сжимает челюсть.

 

Как же Женя иногда его бесит! Сам придумал, сам решил, сам спланировал, а теперь Макс чувствует себя чуть ли не инвалидом. Спасибо огромное!

 

— Да, можешь не переживать, — ободряюще улыбается Ден, — подберем необходимую программу и посадим тебя обратно в седло твоего двухколесного друга. Уверенно и надолго.

 

Похоже, Максу не оставили того мифического выбора, на который ссылался Женя. Хотя он все еще может просто развернуться и уйти. Ну почему нельзя было сначала поинтересоваться его мнением, прежде чем разворачивать свою бурную благотворительную деятельность? Мимо них в очередной раз проносится пара мотоциклов, цепляя и обдирая все внутри Макса своим рокотом, будто по живому.

 

— Буду рад, — наконец, нехотя произносит Максим со вздохом.

 

Ден кивает куда-то в сторону, приглашая последовать за ним, и Макс замечает улыбку в уголках губ Жени. Нет, ну не гад? Вечно делает все по-своему и Максу, в конце концов, вечно почему-то приходится уступать и идти на поводу. Максим обязательно выскажет ему все, что о нем думает во всех красках после того, как они вернутся домой.

 

Максу выдают черный с красным мотокостюм, специальную обувь и шлем. На улице жара, но и дураку понятно, что без полной экипировки его на трек никто не выпустит. В раздевалке Ден помогает Максу переодеться.

 

— Блин, запариться можно, — вздыхает Максим, застегивая мотоботы, которых отродясь не надевал ни разу.

 

Вспоминает, что у Тохи когда-то были такие. Сейчас кажется, что это было так давно. Поднимается, переступая с ноги на ногу. Да, это не в джинсах с кроссовками гонять.

 

— Знаешь, как у нас говорят? — хмыкает Денис. — Если сегодня слишком жарко, чтобы надеть полную мотоэкипировку, значит, сегодня слишком жарко, чтобы кататься на мотоцикле. Здесь есть душевые, так что после занятия сможешь освежиться.

 

Макс рассеянно кивает. Он не признается себе, что действительно боится сесть сейчас на байк. Не просто сесть. А того, что если ничего не получится и на этот раз, тогда на его мотожизни можно смело ставить жирный крест. И именно это пугает его больше всего, заставляя нервничать и тихо паниковать.

 

— Были серьезные травмы? — интересуется Денис.

 

— Вывих бедра. Месяц вытяжки и почти три месяца на костылях. И по мелочи — сотрясение, перелом плеча…

 

— Уже пробовал ездить после аварии?

 

Максим сдержанно кивает.

 

— Макс, это не просто любопытство. Мне нужно знать, в чем проблема, если она есть, чтобы мы смогли ее исправить.

 

— По оживленной дороге не могу… — вздыхает Макс. — Машины напрягают. Сильно причем.

 

— Понятно, — кивает тот. — А теперь расслабься, здесь машин нет и это не оживленная траса или городская дорога в час пик. Только трек и ты. Запомнил?

 

Макс согласно кивает, и Денис ободряюще хлопает его по плечу.

 

— Я знаю, что такое авария и переломанные руки-ноги. Я восстанавливался почти год после своей, так что нет ничего невозможного. Пойдем.

 

Макс немного берет себя в руки и направляется следом за Денисом. До полноценного трека они так и не добираются за почти два часа первого занятия. Ден заставляет Макса выполнять массу идиотских упражнений, которым учат людей, впервые севших на мотоцикл вообще — посадка и органы управления мотоцикла, старт и остановка, повороты, работа газом, переключение передач, торможение задним и передним тормозами, объезд конусов. С этим у Макса проблем нет, но он не возмущается, наоборот, даже такие крохотные успехи расслабляют его и Макс заново привыкает чувствовать себя одним целым с мотоциклом после такого длительного перерыва. Спустя эти почти два часа идея Жени уже не кажется такой бредовой и дурацкой. Ошибкой Макса было сразу же сесть на байк, будто ничего и не было и вновь рвануть на предельной скорости по оживленной дороге. Сейчас он это четко понимает. Слишком самонадеянно было считать, что в нем ничего не изменилось после аварии. По сути, в Максе изменилось почти все. Начиная с… самого Жени.

 

Эти мысли вертятся в его голове, когда он принимает душ и одевается. Он все еще немного злится, что Женя не посоветовался с ним сначала, но вместе с этим благодарен ему. Сам бы он вряд ли решился в скором времени хоть как-то начать разбираться с этой проблемой — духу не хватило бы. Каким-то необъяснимым способом Жене всегда удается вдохнуть в Максима уверенность в себе и своих силах. Пусть и такими дурацкими методами в том числе. О Максе в жизни никто не заботился с такой маниакальной настойчивостью, как Женя. Матери, тянущей на себе все, было не до того, что уже говорить об отце. Макс никогда особо над этим не заморачивался, его устраивала относительная свобода действий и самостоятельность, и сейчас так странно ощущать подобное по отношению к себе. Странно, но приятно.

 

Максим хлопает дверцей в раздевалке и направляется к выходу из здания комплекса. Возвращается к машине на стоянке, где его ждет Женя, разговаривая с кем-то по телефону и что-то сосредоточенно черкая в блокноте, сидя за рулем. Женя поднимает глаза, замечая Макса за пару метров, и отключает телефон.

 

— Мне разрешен последний ужин перед казнью? — улыбается Евгений, когда Макс забирается на переднее сидение рядом с ним.

 

В салоне, по сравнению с температурой на улице, приятная прохлада, поддерживаемая кондиционером. Макс только качает головой и, включив атомагнитолу, откидывается на сидении, расслабляясь окончательно.

 

— Проехали. С тебя двойная... нет, тройная порция твоей обещанной «Фаласы» в качестве возмещения морального ущерба. И пусть только оно окажется несъедобной хренью, — чуть улыбается Макс.

 

Женя хмыкает и заводит двигатель, выезжая со стоянки.

 

— И я не совсем тупорылое и неблагодарное чмо, поэтому… спасибо, — искренне добавляет Максим. — Наверное, мне действительно нужно что-то в этом роде.

 

— Пока не за что. Главное, если это даст положительные результаты. Как успехи?

 

Макс сам не замечает, как начинает увлеченно рассказывать обо всем. Про мотоэкипировку, которую ни разу в жизни не носил, про то, что Денис тоже, оказывается, восстановился после серьезной аварии, про упражнения для «даунов» и что в следующую субботу они будут работать над управлением телом при прохождении поворотов. Рот у Макса практически не закрывается всю дорогу, и Женя удовлетворенно отмечает, что его идея оказалась удачной. Во всяком случае, Макс немного начал оживать и вновь заговорил о мотоциклах с прежним блеском в глазах.

 

Женя время от времени бросает на него взгляд и хмыкает про себя. Он уже слишком хорошо его знает. И слишком хорошо знает себя, чтобы окончательно признать, что Макс для него не друг-любовник. Да, только такой законченный извращенец как Женя, мог влюбиться в такое едкое чудовище, как Макс. В каждую родинку на светлой коже, насмешливый тон голоса и его стебные улыбки, в каждый судорожный вдох и стон, рассеянный и беззащитный взгляд после каждого оргазма, когда с Макса на несколько секунд слетает вся бравада и колючесть. В такие моменты Жене кажется, что он для Максима так же важен. Ему хочется в это верить, но в памяти навязчиво всплывают отравляющие предупреждения Кости. Пусть он и решил не прислушиваться к ним, они были озвучены и продолжают задевать Женю. Он сосредоточенно смотрит на дорогу и впервые в жизни жалеет, что не умеет читать мысли. Женя многое бы отдал, чтобы хоть на несколько секунд заглянуть в голову Макса и узнать, что тот думает обо всем, что между ними происходит. И сейчас он имеет в виду отнюдь не секс.

 

Солнце, уже давно перешагнувшее свой зенит, катится к горизонту, пока они едут по трассе меж полей и посадок. Его свет становится мягче и приглушенней. Вскоре въезжают в черту города, и Макс по привычке вставляет реплики по поводу светофоров и поворотов, но они звучат спокойно и не раздражающе. Именно с них и началась эта не до конца понятная и не совсем стандартная «дружба» между ними. Как бы Жене ни хотелось, но для того, чтобы назвать это отношениями чего-то все еще не хватает. Несмотря на то, что они живут вместе и спят в одной кровати.

 

Женя паркует машину на стоянке у ресторана, и они выбираются из салона.

 

— В джинсах пускаете? — улыбается Макс, обходя авто. — Или нужно было костюм с галстуком захватить?

 

— Не знал, что он у тебя есть, — поддевает Женя.

 

— Нет. Зато у тебя до фига. Свистнул бы один.

 

Они поднимаются по ступенькам, и Женя распахивает дверь, пропуская Макса вперед.

 

— Ты в костюме все равно, что я на мотоцикле, — смеется он. — Несовместимые вещи априори.

 

Макс переступает порог, непроизвольно оглядываясь по сторонам. Это его второй визит в подобное заведение, но здесь он почему-то не чувствует себя так неудобно, как это было в ресторане отца Жени. Здесь уютно. Евгений здоровается с кем-то, кивает, пока открывает своим ключом дверь в кабинет.

 

— Я так и знал, что дальше входа не дойду, — хмыкает Макс.

 

— Это на пару минут. Мне нужно кое-что сделать, — он заходит внутрь и Максу не остается ничего другого, как последовать за ним. — Посиди, — кивает Женя в сторону небольшого дивана и усаживается за стол, включая компьютер, — я быстро.

 

Макс плюхается на диван, чуть съезжая и откидываясь головой на спинку, несколько секунд наблюдает за Женей. Тот что-то быстро набирает, пальцы барабанят по клавиатуре, куда-то звонит, о чем-то договаривается. Макс не вникает, осматривая не очень большой, но уютный кабинет. Вновь переводит взгляд на Женю, и они встречаются взглядами.

 

— Удобный диван, — многозначительно замечает Макс.

 

— И очень тебе идет, — с той же интонацией произносит Женя, отмечая, что у Макса явно хорошее настроение. — Больше, чем костюм с галстуком.

 

Всего на секунду он вспоминает все свои фантазии, связанные с Максимом в комбинации с этим диваном, но в данном случае и этой секунды достаточно для мгновенной эрекции. Они одновременно бросают взгляд на дверь кабинета, и Макс поднимается, чтобы закрыть ее. Но стоит ему взяться за ручку, как кто-то быстро стучит и дверь распахивается, не дожидаясь ответа. Ручка выскальзывает из ладони Макса и на него практически налетает невысокая девушка в униформе и с заколотыми темными волосами. Они несколько мгновений растерянно смотрят друг на друга.

 

— А… — начинает она.

 

— Неля, что-то случилось? — чуть обреченно интересуется Женя, с ужасом представляя, что ему придется встать из-за стола.

 

Макс чуть отодвигается, освобождая просвет, и переводит взгляд на Женю.

 

— Извините, я не знала, что вы заняты. Увидела машину и…

 

— Неля, что-то срочное? — пытается сократить ее монолог Женя, замечая краем глаза, как Макс, наблюдая за ним, пытается не рассмеяться.

 

— Евгений Александрович, у Рената несколько часов назад окончательно сломался молочный миксер. Он уже несколько дней работал через раз…

 

— Хорошо, я позвоню…

 

— …и еще за моим столиком сегодня интересовались возможностью заказать зал для банкета. Я сказала, чтобы перезвонили или подошли на неделе, когда Вы точно будете на месте. Тогда можно будет решить этот вопрос и обсудить меню…

 

— Спасибо, Неля. Еще что-то? — совершенно спокойно.

 

— Столик, который Вы просили, уже готов, — заканчивает она и еще раз бросает быстрый взгляд на Макса.

 

Женя снова благодарит и когда за Нелей закрывается дверь, выдыхает. Макс все-таки смеется.

 

— Это кто?

 

— Неля — одна из моих официанток, весьма инициативная, как ты уже, наверное, заметил, — хмыкает Женя, качая головой, пока ищет номер телефона специалиста по ремонту оборудования. — Но официантки для нее явно маловато, и она неплохо потянула бы менеджера. Со своей неуемной энергией, которую ей некуда направить.

 

— Да, умеет она вовремя появляться.

 

— Главное, что не во время, — вздыхает Женя.

 

Похоже, его эротическая фантазия пока так и останется фантазией. До его слуха доносится короткий щелчок от входной двери, и он вскидывает глаза на Макса. Или нет.

 

До специалиста по ремонту оборудования Жене удается дозвониться только спустя пятнадцать минут — спустя пятнадцать весьма и весьма приятных минут — взаимных ласк. После чего они приводят себя в порядок и поднимаются в верхний зал, стилизованный под террасу, с видом на город, где для них накрыли не бросающийся в глаза стол в углу. Наблюдая за заметно повеселевшим после недавнего посещения автодрома Максом, Женя выбрасывает из головы все гнетущие мысли. Пока им хорошо вместе, не важно в какой роли, и их это устраивает, пусть будет так.

 

Середина новой рабочей недели Жени знаменуется визитом молодой пары, желающей через месяц отпраздновать свадьбу именно в греческом стиле. Их желанием и визитом Женя, как оказывается, обязан отзыву Прохорова, на который они наткнулись, когда искали подходящее заведение, и невеста просто «заболела» этой мыслью, а после посещения в субботу и вовсе укрепилась в своем решении. Женя тратит несколько часов на то, чтобы обсудить с ними количество приглашенных, предположительное меню и каким они видят свое торжество. Емкая фраза «все должно быть по-гречески!» дает Евгению понять, что именно от него потребуется все возможное и невозможное, чтобы это было именно так, как они себе представляют.

 

Макс всю неделю то и дело ловит себя на мысли, что ждет субботы, чтобы поехать на автодром и когда, она, наконец, наступает, вновь отправляется бороться со своим страхом. На этот раз уже один, без моральной поддержки в лице Жени. После двухчасового занятия, в конце которого ему даже дают проехать несколько кругов по треку, Макс чувствует, как его заполняет возбуждение. Пусть и не на большой скорости, пусть и не совсем тот адреналин, что прежде, но сам факт того, что он спокойно управляет байком, не шугаясь и не переживая панические атаки, укрепляет его уверенность в себе. Они еще какое-то время общаются с Денисом, с которым быстро нашли общий язык и с которым, как оказалось, у них много общего. Тот тоже когда-то участвовал в уличных гонках, но после серьезной аварии и множественных травм зарекся ездить по дорогам общественного пользования и перешел в спорт. Максим не замечает, как проводит на треке еще несколько часов, наблюдая за ребятами, профессионально гоняющими на своих мотоциклах и как наркоман напитываясь этим зрелищем и рокочущими звуками, которых так долго был лишен.

 

Когда Макс возвращается домой, уже вечер. Он снимает обувь и, заглянув в спальню, находит там Женю. Тот сосредоточенно смотрит в монитор ноутбука, лежа на кровати на боку, опираясь на локоть и водя кончиком указательного пальца по «мышке». На нем только домашние джинсы с подвернутыми штанинами.

 

— Как дела? — улыбается Максим, подходя ближе и, забираясь на кровать, ложится рядом с Женей на живот.

 

— Можешь поздравить, у меня через месяц свадьба, — все так же сосредоточенно, но слегка рассеянно.

 

— Я ее знаю? — подпирая голову рукой, интересуется Макс. — Или… его?

 

Женя, наконец, улыбается и хмыкает.

 

— Напрашиваешься в шаферы? — на секунду оторвавшись, бросает взгляд на Макса поверх монитора и вновь утыкается в ноутбук глазами.

 

— А есть другие вакансии?

 

— Подружка невесты?

 

— Ну, в принципе да, — серьезно замечает Максим. — Если ты у нас невеста, то «подружка невесты» будет звучать логичнее.

 

Женя пытается дотянуться до Макса, чтобы ущипнуть, но тот успевает уклониться и смеется.

 

— У меня первая свадьба в ресторане, — объясняет Женя, передразнивая выражение лица Макса. — В греческом стиле. Так что теперь нужно из кожи вон вылезти, чтобы получилось все на высшем уровне. Больше ста приглашенных гостей и каждому без исключения должно понравиться. Это программа минимум.

 

— А максимум?

 

— Чтобы каждый из них захотел прийти в ресторан снова и стал постоянным посетителем. А ты как? Как успехи на треке? — опять рассеянно и не отрывая глаз от ноутбука.

 

Макс несколько секунд смотрит на Женю, поглощенного компьютером и почти не обращающего на него внимания. Что-то, как и всегда в такие моменты, просыпается внутри Максима, и он вдруг протягивает руку, захлопывая крышку. Женя бросает на него непонимающий взгляд, но Макс приподнимается и, отодвинув ноутбук на край кровати, через секунду перебрасывает ногу через Женю.

 

— Тебе интересно какие у меня успехи? — переспрашивает Максим с легким вызовом в голосе.

 

Женя вопросительно приподнимает бровь, чуть откидываясь назад и опираясь локтями в матрас. Макс усаживается на его бедра и толкает в грудь, вынуждая лечь на спину.

 

— Вот так я сажусь на байк, — произносит он, — обжимаю коленями бак… — с силой сжимает его бедра, и ладони Жени самопроизвольно ложатся на бедра Макса.

 

Женя отчетливо ловит себя на мысли, что завидует его мотоциклу. Восхитительная поза. Особенно в сочетании с Максом, кажется, сложно придумать что-либо другое, что настолько же органично ему подходило. Руки скользят от бедер вниз по ногам, чуть надавливая, и вновь поднимаются вверх, останавливаясь на поясе и проникая под светлый трикотаж футболки, впиваются в кожу. Макс нависает, упираясь кулаками в кровать, и немного сужает глаза.

 

— А вот так поворачиваю ключ, чтобы он завелся…

 

Максим целует, провоцирующе и напористо, проскальзывает языком меж губ Жени, чувствуя его дыхание и не давая возможности перехватить инициативу. Ощущает чувствительной кожей внизу спины пальцы, проникающие под пояс его джинсов, поглаживающие копчик, и чуть отстраняется. Наблюдая, как сужаются и расширяются зрачки Жени, добавляет:

 

— И он начинает приятно рычать.

 

— Ммм?

 

— Я сказал рычать, — наставительно произносит Максим, слегка щипая его и сдавливая бедра коленями сильнее.

 

— Макс… — смеется Женя, чуть дергаясь под ним, но через секунду сдается. — Рррр…

 

— А если добавить оборотов?

 

Макс склоняется и слегка прикусывает зубами мочку уха. Улыбается, когда Женя сжимает его ягодицы ладонями сильнее и снова рычит. Максим отстраняется и удовлетворенно хмыкает. Перехватывает и прижимает руки Жени к кровати, переплетаясь с ним пальцами.

 

— Сжимаю руль… — чуть приподнимается, упираясь ладонями в ладони Жени, — …прижимаюсь к фальшбаку… — ложится на него сверху, — … и медленно добавляю газ.

 

Макс начинает не спеша двигаться и ощутимо тереться бедрами о бедра. Ответом ему служит более чем красноречивый взгляд Жени. Как же ему нравится провоцировать его. Покачивания становятся более энергичными, и Женя уже рычит по-настоящему, но вырваться из захвата Макса ему совсем не хочется. Жене до одури нравится их неожиданная игра.

 

— А потом? — негромко и сипло спрашивает Евгений, когда чувствует, что все телодвижения Макса привели к единственно-возможной реакции его тела и от паха по всем венам расходится огонь.

 

— А потом… — Макс тянется к его уху и полушепотом договаривает: — …просто отпускаю сцепление…

 

Женя не выдерживает и толкается бедрами навстречу ему. Еще раз. С губ Макса срывается шумный выдох. Женя дотягивается до его губ, но Максим отпускает руки, поднимаясь и, стоя над ним на коленях, поспешно расстегивает свои джинсы. Пуговица за пуговицей выскальзывают из джинсовых петель. Женя уже знает этот ошалелый взгляд — Макс сильно возбужден. Он приподнимается и рывком стягивает с него футболку, отшвыривая ее в сторону. Кладет ладонь на его шею и притягивает к себе, с силой впивается в губы Макса, поглаживающе скользя другой ладонью по обнаженной коже спины и поясницы.

 

— Из тебя великолепный наездник… — выдыхает в его губы.

 

— Пилот… — шумно поправляет Макс, оторвавшись от него.

 

Еще один поцелуй-укус. Дыхания внезапно не хватает.

 

— Хочешь меня пилотировать?

 

Женя чуть приспускает с Макса джинсы вместе с бельем, спускаясь губами от пупка к паху и вдыхая запах кожи.

 

— Показать, что такое высший пилотаж? — провокационно.

 

Макс запускает пальцы в его волосы и выдыхает, на секунду блаженно прикрывая глаза и уже ни о чем больше не заботясь, кроме собственного желания и предстоящего удовольствия.

 

— Да.

 

Женя грубо сдергивает джинсы с бельем еще ниже. С силой сжимая обнаженные ягодицы Макса ладонями, прикусывает тазобедренную косточку, и, оставив небольшой засос на светлой коже, проводит языком по бедру. Импульс достигает цели за доли секунды, и возбуждение Макса становится красноречиво очевидным. Женя проводит кончиком языка от основания до головки и когда накрывает ее губами, Макс нетерпеливо сам толкается бедрами навстречу. Размашисто двигается, скользя меж сомкнутых губ Жени и зарывшись пальцами меж прядей, чуть тянет его за волосы, наблюдая за этой картиной и, как всегда, не в состоянии оторваться от нее взглядом. Наслаждение смешивается с усиливающимся возбуждением, заставляя хотеть большего контакта.

 

Еще несколько ритмичных покачиваний и вдруг он отстраняется, вновь толкая Женю на спину. Пальцы ловко расстегивают его джинсы и нетерпеливо стягивают их. Евгений приподнимает бедра, и Максим освобождает от остатков одежды сначала его, а затем и себя, отшвыривая ее и не заботясь о том, куда она приземляется. Ложится сверху, трется о Женю пахом, животом, стояком… всем, чем может, пока их языки по очереди завоевывают рот друг друга. Желание растет от каждого соприкосновения, шумного выдоха и трения кожи о кожу. Максим целует Женю в грудь, медленно смещаясь вниз. Он хочет чего-то большего, чем обычно. Он хочет… Да! Он хочет именно этого. Кончик носа скользит по коже, пока губы не касаются твердой и гладкой плоти. Максим не дает себе и секунды на размышления, просто накрывает головку ртом. Сейчас, кажется, нет ничего более естественного, чем это желание — доставить Жене такое же наслаждение самому.

 

— Ма-аха-кс… — прерывистый и глухой выдох Жени, явно неожидавшего такого поворота событий.

 

Он непроизвольно разводит бедра в стороны, а его рука оказывается в волосах Максима. Макс улавливает, как начинают сокращаться мышцы живота Жени, вбирает еще чуть глубже. Удивительно, но это оказывается проще, чем он мог себе представить. Максим даже не задумывается над тем, что делает и как он это делает, ориентируясь только на изменения дыхания Жени и ведомый только своим желанием. Да, для него это впервые, но Макс знает, что нравится ему самому, поэтому уверен, что то же самое понравится и Жене. Он хочет, чтобы тому понравилось.

 

Кончик языка путешествует по всей длине, знакомясь и обводя каждую рельефность на гладкой и твердой плоти, и губы вновь накрывают ее. Несколько раз скользит вверх-вниз и, чувствуя, как Женя несильно надавливает на его затылок, подчиняется, двигая головой быстрее. Спустя несколько секунд начинает задыхаться от взятого темпа и сменяет губы обхватом ладони, пытаясь отдышаться. Бросает взгляд на Женю и то, что он видит — прикрытые глаза, сбившиеся дыхание, еле уловимое и, то и дело, замирающее в груди — заставляет вновь целовать, обводить языком, ласкать без единого сомнения или неуверенности. Внутри оживает восторг чистой пробы. Оказывается, это не менее приятно и возбуждающе, чем просто получать и отвечать на ласки Жени.

 

Женя время от времени ощущает вместе с влажным скольжением языка легкое и неболезненное прикосновение зубов, и оно почему-то заводит его еще больше. От одной мысли, что Макс делает ему минет, в паху все сильнее накапливается напряжение. Ожившая эротическая фантазия, постепенно подталкивающая Женю к тому краю, на котором он теряет над собой последний контроль. Он поводит бедрами, ритмично приподнимая их навстречу ласкам Макса. Спустя какое-то время тот вновь выпускает его, и поцелуи спускаются ниже. Уверенно и бесстыдно. Женя шумно дышит, не выдерживает и дергает Макса на себя, подтягивая чуть выше. Максим ложится сверху, сжимая коленями бока, трется о его живот. Женя толкается бедрами, его стояк скользит по расселине меж ягодиц Макса, пока он сминает их ладонями и чуть разводит в стороны, напористо целуя Максима и сходя с ума от той готовности, с которой он ему отвечает. Ладонь опускается на ягодицу Макса со звонким шлепком и вновь сминает, заставляя Максима двигать бедрами быстрее. Еще! Они задыхаются, и отрываются друг от друга лишь на несколько секунд, чтобы короткими вдохами-выдохами обжечь губы друг друга и попытаться восполнить нехватку воздуха в легких.

 

Сжимая Макса за бедра, Женя вдруг перекатывается, прижимая его к кровати. Рывком подтягивает ближе, энергично покачивая бедрами и агрессивно целуя в шею, плечо, скользнув кончиком языка по вязи татуировке на бицепсе, прикусывает кожу. Женя научился чувствовать Максима лучше себя и всегда четко улавливает, когда тот переступает определенную грань за несколько минут до оргазма. Это именно тот момент полубезумства, которого Женя теперь всегда ждет — тогда Макс позволяет ему зайти на шаг дальше, чем обычно.

 

Женя проводит подушечками указательного и среднего пальцев по губам Макса, чуть надавливая на них. Тот облизывает пересохшие губы, и пальцы Жени оказываются во рту Максима. Чувствует, как тот сосет их несколько секунд, и они с легкостью выскальзывают назад. Женя надавливает на сфинктер и один палец проникает внутрь уже практически без труда. Макс вздрагивает, но не останавливает его. На коже появляются капельки испарины. Женя накрывает его губы и, ощутимо прикусив нижнюю, одновременно добавляет еще один палец. До безумия туго и горячо.

 

— Бл… — остальная часть слова превращается в мычание Макса, поглощенное ртом Евгения.

 

Женя целует жестко и быстро, не давая Максу задумываться, пока его тело привыкает к этому ощущению. Макса бросает в пот и холод одновременно, но он сейчас не может сориентироваться в собственных мыслях и ощущениях, чтобы оттолкнуть или остановить. Лишь бессознательно больно щипается, сжимая кожу на спине и ягодицах Евгения. Женя чуть сгибает пальцы внутри его тела и медленно несколько раз двигает ими, пока, наконец, с губ Максима не срывается неожиданный для него самого стон удовольствия, а по коже проходит дрожь. Он шокировано распахивает глаза, делая судорожный вдох. Женя всего секунду наслаждается этим изумленным выражением лица с мутным взглядом, как и всегда, когда Максим делает для себя очередное новое открытие. Еще один толчок пальцев и новый неконтролируемый стон. Укус в шею и снова толчок. Калейдоскоп ощущений утягивает Макса в засасывающий омут. Легкие сводит, не давая дышать, и Максим едва различает, когда Женя смещается вниз и берет его в рот, продолжая двигать пальцами внутри его тела. Кожа покрыта капельками пота, горит от накопленной огненной энергии в венах.

 

Пара секунд и Макса абсорбирует сильнейший оргазм, будто мощный энергетический выброс засасывает куда-то, лишая на несколько мгновений возможности слышать, видеть и думать. Его подбрасывает, он судорожно вздрагивает, шумное дыхание смешивается с громким, наверное, слишком громким стоном и ругательствами, пока он бессознательно впивается пальцами в подушку и пытается прийти в себя, не в состоянии шевельнуться. Женя сглатывает, не выпуская его из своих губ, чувствуя при этом, как Макс сжимает его пальцы в себе сокращающимися мышцами. Жене стоит титанических усилий, чтобы сдержать себя и не сделать то, о чем он потом может пожалеть. Но с каждым разом это все труднее и надолго его с такими темпами явно не хватит.

 

Спустя несколько секунд пальцы мягко выскальзывают из расслабленного и обмякшего тела Максима. Макс пытается сглотнуть, но во рту пересохло, а сердце все еще бешено колотится. Он вновь открывает глаза, когда Женя, стоя над ним на коленях доводит себя рукой. Нет, он хочет дать ему то же наслаждение сам. Привстает на локтях и обхватывает головку губами, поглаживает гладкую плоть языком. Женя приглушенно стонет, скользя сжатой ладонью все быстрее. Ему хватает меньше минуты. Он выскальзывает изо рта Макса и кончает на его живот. Валит его на спину, накрывая своим телом и утыкаясь в изгиб шеи, пытается перевести дыхание.

 

— Бля, ты меня будто наизнанку вывернул, — прерывисто выдыхает Макс.

 

— Будешь знать, как провоцировать, — чуть улыбается Женя.

 

— Буду, — насмешливо хмыкает тот и тоже улыбается.

 

Усталость вперемешку с полной расслабленностью разливаются по телу, наполняя ленью двигаться и думать. Остается лишь чувствовать дыхание друг друга, ощущать постепенно успокаивающееся сердцебиение друг друга и просто не шевелиться несколько минут.

 

— Надо в душ, — через несколько минут замечает Женя куда-то в шею Макса.

 

— Надо, — пофигистски соглашается тот, но ни один из них так и не шевелится.

 

Женя хмыкает и все-таки приподнимается, заглядывая в лицо Максима. Целует одними губами, уже мягко и лаская. Они никогда не обсуждают то, чем занимаются в постели. Ни до, ни после. Оно остается в категории кратковременного безумства «здесь и сейчас». Но Жене достаточно тех секундных реакций Максима, которые он успевает поймать в ответ на свои действия. Он уверен, что рано или поздно Макс сам будет готов и попросит его о полноценном сексе, а до того момента Жене остается приучать и подготавливать Максима. Для себя.

 

Евгений слегка трется щекой о его скулу, чуть влажную от скатившихся капелек пота и делает глубокий вдох — ему до одури нравится, как пахнет Макс в такие моменты. Сексом с едва уловимым оттенком мускуса. Возбуждающе и пряно, немного сладко. И на вкус он точно такой же. Его мед с орехами и корицей. Улыбается собственным мыслям и, наконец, встает, утягивая несопротивляющегося Максима за собой в душ. На город за окном уже успели наползти летние сумеречные тени, чуть испуганно обтекающие светящиеся окна и огни иллюминаций.

 

 

* * *

 

— Привет, Ден, — Макс обменивается рукопожатием с Денисом и натягивает мотошлем.

 

Очередная суббота и очередное занятие, которых теперь так всю неделю ждет Максим. За неимением другой возможности садиться на мотоцикл, они стали его единственной отдушиной.

 

— Макс, — приветственно улыбается тот. Кивает в сторону трека как раз в тот момент, когда мимо них проносится байк с пилотом в черно-белом гоночном мотокостюме. — У тебя сегодня небольшая компания.

 

Максим на секунду застывает, прослеживая взглядом белый Сузуки. Такой же, как был у Тохи.

 

— Кто это?

 

— Пашка круги наматывает, — хмыкает тот.

 

Максу пока еще не очень хочется ехать с кем-то в компании, но он все равно садится на байк, надевает перчатки и, опустив визор на шлеме, заводит мотоцикл. Через секунду кивает Дену и, оттолкнувшись ногой от асфальта, выезжает на трек. Две с половиной секунды и ощущение свободы прошивает каждую клеточку Макса, стирая все лишние мысли из головы. Скорость. Ветер. Дорога. Он упивается этим ощущением, когда с ним вдруг равняется его «компания». Пашка? Макс бросает быстрый взгляд на пилота. Тот обгоняет его на полкорпуса и снова равняется, поворачивая к нему голову. Адреналин отравляющим ядом попадает в кровь, растекаясь по телу и поглощая сознание. Приглашение посоревноваться?

 

Максим отрицательно качает головой, показывая рукой, чтобы тот обгонял его. Макс не будет в этом участвовать, он все еще боится максимальных скоростей, хотя и знает, что здесь безопасно гонять. Но, похоже, перешагнуть через себя не так просто. Пашка добавляет оборотов, вновь слегка обгоняя и равняясь. И снова. Вот же прицепился. Наконец, чуть обгоняет его, но больше не ускоряется. Некоторое время Максим едет за ним, наблюдая, как тот управляет своим байком и вдруг начинает набирать скорость, обходя на очередном повороте. Быстрый взгляд друг на друга и Пашка вновь на полкорпуса впереди. Что-то щелкает внутри Максима. Он догоняет его и когда они достигают въезда на трек, показывает три пальца — количество кругов, которые предлагает пройти на скорость. Пашка показывает большой палец к верху, как это когда-то делал Киса, сильнее сжимает руль и разгоняется, оставляя Макса позади себя. Максим хмыкает и, прижимаясь грудью к фальшбаку, незаметно для себя выжимает максимум. Он его сделает!

 

Уже забытое ощущение гонки и соревнования заполняет его до краев. Макс слишком давно не чувствовал то, что наполняло его этим жизненно-важным восторгом. Но то ли из-за отсутствия практики, то ли противник ему попался достойный, Максиму удается лишь ненадолго обойти белый Сузуки, как он тут же возвращает себе лидирующие позиции. На финальном круге ему удается вырваться вперед, но на последнем повороте Пашка все равно обходит его по внутреннему краю трека и приходит к импровизированному финишу на несколько секунд раньше.

 

Максим тормозит рядом и глушит байк, выдвигая ногой подножку. Отстегивает шлем, стаскивая его с головы. Сердце неистово бьется в груди. Его не расстраивает проигрыш, пусть он и не выиграл этот заезд, зато получил то, что уже и не надеялся получить когда-либо вновь. И сейчас он искренне благодарен этому парню, спровоцировавшему его на гонку.

 

Пашка тоже снимает шлем, под которым оказывается черная мотомаска. Поддевает ее у основания шеи и, стягивая, оборачивается к Максу. Максим застывает, несколько секунд изумленно рассматривая большие серо-голубые глаза и непослушные рыжие недлинные спиральки, торчащие в разные стороны и не доходящие до плеч.

 

— Не ожидал, что тебя сделает девушка? — довольно улыбается она.

 

Глава 24

 

Now it seems I'm fading, all my dreams are not worth saving.

I've done my share of waiting and I've still got nowhere else to go,

So I wait for you to take me all the way…

Seems you're wanting me to stay, but my dreams would surely waste away.

I still have nowhere else to go, so I wait for you to take me all the way…

Push me under, pull me further, take me all the way…

Now it seems you're leaving, but we've only just begun

and you've still got nowhere else to go,

So I wait for you to take me all the way.

Push me under, pull me further, take me all the way…

Believe it, I've been waiting so long...

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: