ATB feat. Sean Ryan «Killing Me Inside»

 

— Лукас, у нас все в порядке?

 

Загнанный, но, как и всегда, оптимистично улыбающийся в перерывах между короткими командами поварам, шеф-повар Жени утвердительно кивает в ответ. Евгений еще раз бегло осматривает кухню, на которой все работает, будто часовой механизм и снующий персонал, включая поваров, помощников и официантов каким-то удивительным способом не сталкивается друг с другом, каждый выполняя свою четкую задачу, что, безусловно, является заслугой и самого Лукаса тоже. Женя делает глубокий вдох и уже в сотый раз за последний час бросает взгляд на дисплей своего мобильного телефона. Никаких входящих. Заходит в папку с сообщениями, будто еще не на память выучил три коротких предложения в последнем из них:

 

«Не нужно. Я задержусь по ходу, сам доберусь. Удачи со свадьбой»

 

Жене не стоило бы труда вырваться на пару часов, чтобы забрать Макса с Чемпионата по мотогонкам, на который он поначалу пытался его затянуть, но тот совпал со свадьбой в Женином ресторане, и стало понятно, что Макс пойдет туда один. Вернее, не с Женей. За последнее время имя «Пашка» стало звучать все чаще, и Женя не знает, радоваться тому обстоятельству, что это оказалась девушка или… наоборот. Он рад — ладно, он действительно старается радоваться — что у Макса появились новые друзья, которые разделяют его увлечение мотоциклами и гонками и с которыми тот может пообщаться на тему абсолютно далекую для Жени, но почему-то это заставляет самого Женю чувствовать себя немного… обделенным? И это отвратительное чувство незаметно начинает разъедать его изнутри.

 

Он встряхивается и выходит из меню своего телефона, блокируя его и пряча обратно в карман жемчужно-серых брюк. Реабилитационные занятия Макса на автодроме закончились, но не визиты Макса туда. Он все еще не рискнул сесть на мотоцикл вне пределов трека, зато почти все выходные проводит там. Возвращается обычно поздно вечером, довольный, игривый, возбужденный и, глядя в блестящие почти черные глаза, Женя тут же забывает о том, что Максим за весь день ни разу не дал о себе знать, забывает о том, что у Макса появилась своя личная часть жизни, доступ в которую Женя не имеет. Он искренне рад его успехам и вместе с этим понимает, что слишком привык заменять ему собой всё и всех за последнее время, а теперь в таком положении вещей произошли перемены. Как оказалось, слегка болезненные для Жени.

 

Евгений проходит через кухню, поднимаясь по служебной лестнице, и толкая дверь с небольшим окошком, входит в верхний зал, украшенный множеством белых роз и кал и выдержанный в бело-оливковой цветовой гамме. Легкой и свежей. Столы не сдвинуты стандартной буквой «П», но расставлены так, чтобы освободить центр зала для танцев. Каждый столик сервирован на шесть персон с красивыми карточками, на которых выведены имена гостей и украшен живыми цветами и зелеными яблоками. Женя лично придирчиво руководил этим процессом. Его первая свадьба в греческом стиле должна пройти без эксцессов. От этого многое зависит. Все приглашенные должны окунуться в особую атмосферу, о которой так бредила невеста и, кроме того, будут те, кто обязательно посмотрит свадебные фотографии и видеосъемку, расскажет друзьям, поделится впечатлениями. И впечатления эти должны быть исключительно положительными. Хотя бы у девяноста процентов присутствующих на торжестве.

 

Музыканты уже делают прогон. Живое музыкальное оформление свадьбы с наличием исключительно греческих песен было еще одним обязательным условием. Как говорится, любой каприз… Особенно, когда этот каприз можно выгодно и грамотно использовать в своих целях в качестве самой лучшей рекламы.

 

На отдельном столике возвышается еще одно произведение искусства, к которому приложила руку и фантазию команда его кондитеров — трехъярусный свадебный торт, приготовление которого Женя тоже взял под свою ответственность. Да, он помешанный на своей работе педант и всю последнюю неделю готовился к этому событию в тандеме с ведущим вечера, вероятно, с большей тщательностью, чем сами жених и невеста. Женя с удовлетворением отмечает, что практически того же отношения к работе добился и от своего персонала. Главное, уметь вовремя похвалить, вдохновить и мотивировать их. Есть такие, кто не выдерживает его требований и увольняется, но большинство тех, кто с ним с первого дня работы ресторана, а значит, им действительно нравится то, чем они здесь занимаются.

 

Женя в сотый раз отгоняет от себя мысль, что сейчас мог бы наблюдать — может быть даже с удовольствием — за Чемпионатом страны по мотогонкам в классе «Супербайк», сидя на трибуне рядом с Максимом. Но именно сейчас оставить ресторан он не может себе позволить ни в коем случае. Макс не настаивал и не расстроился. Идеальный подход к ситуации. Наверное.

 

Спустя час все эти мысли окончательно выбрасываются из головы с первыми прибывающими гостями. Только работа. Вскоре появляются и сами молодожены. Выпив перед входом по «золотому» кубку с шампанским, разбивают их вдребезги на счастье и долгую семейную жизнь. Дальше застолье, тосты в честь жениха, невесты и родителей молодых. Первый танец, после которого по греческой традиции разрезается торт, и молодожены кормят друг друга с одной ложки, пьют на брудершафт шампанское. Обязательный «Сиртаки» и «Танец денег», во время которого гости осыпают деньгами молодоженов и прикрепляют к их одежде купюры.

 

Весь праздник для гостей превращается в канитель для Жени и всего его персонала, за которой незаметно наступает ночь. Убедившись, что практически все торжество прошло удачно и его присутствие уже не обязательно, около полуночи Женя, вконец измотанный, но удовлетворенный, возвращается домой. Макса все еще нет, несмотря на достаточно позднее время. Женя принимает душ, смывая с себя липкую усталость жаркого июльского дня. Выходит из ванной, одновременно слыша хлопающий звук входной двери. Макс быстро стягивает сланцы и шлепает в кухню. Звук открывшейся дверцы холодильника, несколько секунд тишины, хлопок.

 

— Привет, — улыбается Женя, замерев на пороге кухни и наблюдая, как Макс наливает в чашку холодный чай с лимоном из высокого стеклянного графина, успевшего запотеть за несколько секунд в летней жаре после холодильника.

 

Макс чуть кивает, делая жадные глотки из чашки.

 

— Как твои гонки?

 

— Одуренно! — восхищенно и взахлеб начинает он, со стуком ставя чашку обратно на разделочный стол. — Блин, ты даже представить себе не можешь, это такой драйв! Там такая атмосфера! Не передать словами. Столько народу было, пиздец просто…

 

— Есть будешь? — интересуется Женя, усилием воли подавляя в себе все ту же необъяснимую токсичную ревность, наполняющую душу неприятной мутью.

 

Да, он слишком привык быть номером один во всем для Максима, и теперь ему кажется, что он лишился какой-то весьма ощутимой доли его внимания. Постепенно начал терять ощущение своей значимости для него, к которой так привык. Теряет… И Женя просто не может пересилить это в себе.

 

— Не, не хочу. Жарко, — стягивает с себя майку Макс и делает еще один глоток из чашки, повернувшись к столу.

 

Женя подходит ближе, кладет ладони на его бедра и чуть толкается, прижимая Макса к разделочному столу и вынуждая его упереться в него рукой. Он знает, как привлечь его внимание. Проводит кончиком носа по татуировке между лопатками, вдыхая запах разгоряченного и слегка влажного тела. Кончик языка слизывает капельку пота, скользя по солоноватой коже от основания шеи до линии волос, и Женя дует на шею, довольно замечая выступающие на коже Максима крупные мурашки.

 

— Я еще не прошел сандезинфекцию, — хмыкает Максим, непроизвольно передергивая плечами от приятно-покалывающего ощущения, пробегающего по всем нервным окончаниям. Чуть наклоняет голову в сторону, когда Женя, не обращая внимания на его слова, продолжает касаться губами изгиба шеи. — Как твоя свадьба?

 

— Там такая атмосфера… — негромко и чуть растягивая слова. — Не передать словами. Столько народу было…

 

— Пиздец просто? — смеется Макс, чувствуя, как пальцы Жени расстегивают его джинсовые бриджи и проскальзывают внутрь, уверенно поглаживая и сжимая через тонкую ткань боксеров.

 

— Угу… Приблизительно столько.

 

— Дай хоть до душа дойти, извращенец, — насмешливо роняет Макс и чуть поворачивает к нему голову.

 

Быстрый поцелуй в губы, и Женя нехотя отпускает его, следя взглядом, как тот выходит из кухни, направляясь в ванную.

 

Не так давно он заметил в «ожившем» Максе еще несколько перемен. Одна из них проявляется не так уж чтобы явно и часто, и пока Женя не знает, как на нее реагировать. И стоит ли пока… Мотает головой, пытаясь отделаться от своих мыслей, и направляется в спальню. Жара плавит город, дома и сознание. Наверное, в этом вся причина Жениных непонятных состояний и легкой раздражительности в последнее время.

 

После душа Макс чувствует, как гудит его тело, но накопленная энергия, не нашедшая выхода, все еще подогревает кровь. Он заходит в комнату и замечает, как Женя, опираясь спиной об изголовье кровати, сосредоточенно всматривается в дисплей своего телефона. Макс готов дать стопроцентную гарантию — проверяет органайзер на несколько дней вперед. Всегда поражается этой способности — десять минут назад чуть не сожрал его на кухне, а теперь полностью сконцентрирован и не обращает на него никакого внимания. Макс слегка сужает глаза, энергия требует выхода и ему хочется драйва. Он знает, как его получить. Подходит ближе и, бесцеремонно выхватив телефон из Жениной руки, отступает на несколько шагов.

 

— Макс… — рассеянно вскидывает на него глаза Женя, — еще пару секунд и все. Дай сюда, — спокойно произносит и протягивает ладонь.

 

— Забери, — нахально улыбается Макс, провоцируя его и вертя в пальцах серебристый прямоугольник.

 

Женя подается вперед, пытаясь схватить Макса, но тот отскакивает, качая головой, и ладонь хватает воздух. Женя хмыкает и вновь опирается спиной об изголовье кровати, равнодушно отворачиваясь к окну, но через несколько секунд резко вскакивает. Макс уже знает все Женины уловки и оказывается проворнее, исчезая за дверью спальни. Женя бросается за Максом в коридор, а оттуда в гостиную. Практически настигает его, выбрасывая руку вперед, но не достает пары сантиметров, когда Макс смеясь заскакивает на диван.

 

— Макс… я же все равно тебя поймаю, — сузив глаза, предупреждает Женя, глядя на довольно ухмыляющееся лицо Максима.

 

— Угу… поймай сначала, — насмешливо дразнит тот.

 

Женя качает головой. Это одновременно забавляет и необъяснимо заводит, когда Макс дурачится, непроизвольно втягивая в свои игры и его. Евгений замечает, что с удовольствием поддается на все провокации, и справедливости ради стоит признаться, что подобного он не испытывал до Макса ни с кем. Он даже никогда не думал, что это может приносить столько удовольствия. Даже больше, чем самая долгая прелюдия и его абсолютно не заботит, что в такие моменты они оба похожи на детсадовский контингент, а не на взрослых мужчин. Хотя Макс и «взрослый» — абсолютно несочетаемые в большинстве случаев понятия.

 

Он делает быстрый шаг вперед, но Максим в несколько шагов пробегает по дивану и соскакивает на пол с другой стороны, метнувшись к двери. На этот раз Женя оказывается чуть быстрее и успевает повалить Макса в коридоре на пол. Тот смеется и, столкнув его, поднимается на ноги, но Женя хватает его за лодыжку и Максим снова падает, уже на живот. Евгений резко подтягивает его к себе, пока Максим изо всех сил брыкается, переворачивает на спину, жестко зажимая его и с силой придавливая своим телом к полу, пытается дотянуться до телефона, до которого по большому счету ему уже нет никакого дела. Макс, извиваясь под ним, трется кожей о кожу, а потом просто сдавливает бока коленями, не пуская дальше. Они возятся какое-то время, пока соприкоснувшись в очередной раз пахом, не ощущают эрекцию друг друга. Встречаются взглядами. Оба часто и шумно дышат.

 

— Мог бы просто сказать, что хочешь меня, — Женя не сильно кусает его за нижнюю губу, уже окончательно забыв про телефон и стягивая с бедер Макса полотенце.

 

— Хочу тебя, — спустя секунду с выдохом произносит Максим, непроизвольно облизывая губы.

 

Женя победно и слегка хищно улыбается, снова наклоняясь к его губам, но Макс чуть отстраняется.

 

— Жень, хочу… тебя, — делая отчетливое ударение на последнем слове, вдруг уточняет Максим.

 

Евгений замирает, внимательно глядя в его лицо. Нет, все-таки жара здесь не при чем и это именно та перемена, которая неуловимо проскальзывала в их постели в последнее время, но Женя даже не думал, что услышит подобное в слух из уст Макса. И это совсем не похоже на провокацию или желание поддразнить. По выражению лица Максима сейчас ясно, что тот говорит вполне серьезно.

 

Макс смотрит в светло-ореховые глаза, замечая в них на долю секунды искреннее удивление и легкую растерянность. Впервые. Его руки ложатся на ягодицы Жени, чуть сжимая и поглаживая, будто убеждая довериться. Максим долго над этим думал, очень долго, но сейчас оно само сорвалось с его губ, и забирать слова обратно он не собирается. Он действительно хочет попробовать именно это и именно с Женей. От одной мысли о подобной перспективе его стояк просто каменеет.

 

Женя окончательно отмирает, когда пальцы Макса проникают под полотенце, скользнув меж его ягодиц, а затем, проникнув чуть глубже, мягко надавливают на тугие мышцы.

 

— Давай обсудим это в другой раз, — он отпускает Макса и поднимается с него.

 

— Но почему? — следом за ним встает Максим. — Думаешь, не смогу? Я же не…

 

— Макс, — спокойно, но категорично перебивает его Женя, — в другой раз. Может быть.

 

Замечая выражение лица Максима, дергает его на себя, с напором проникая языком сквозь губы, сжимая лицо ладонями. Отвлекая и переключая внимание на привычные ласки, подталкивает Макса к спальне. По дороге тот стягивает с него полотенце, отбрасывая куда-то на пол и Женя, наконец, валит Максима поперек кровати.

 

— Отвечаешь? — успевает выдохнуть Макс прежде, чем губы Жени сомкнутся на его стояке, и он потеряет способность думать на какое-то время.

 

— Угу… — как всегда неопределенно соглашается Женя.

 

 

* * *

 

Евгений терпеливо ждет, сидя за столом на кухне и наблюдая, как Костик складывается от приступа хохота и, надеясь, что тот все-таки вернется в адекватное состояние. Со вчерашнего разговора с Максимом на полу в коридоре квартиры, Женя начал со всей отчетливостью чувствовать зависнувший над ним «Дамоклов меч» в виде собственных внутренних размышлений и ему просто нужно было с кем-то поговорить. Но подобная реакция уже заставила его пересмотреть собственный порыв заехать после работы к Костику с Игорем. Игоря не оказалось дома — тот отправился выгуливать их домашнего монстра, а вот Костю, судя по всему, он здорово повеселил.

 

— Да, очень смешно, полностью с тобой согласен, — слегка ядовито замечает он. — Теперь можно поговорить спокойно?

 

— Женек, я не совсем понимаю, чего ты хочешь услышать от меня? Я Гошика уже больше двух лет не могу уложить на живот… Или еще хоть как-нибудь. Ну хочется малышу побыть мужчиной, сделай ему приятное, в чем проблема? — очередной приступ смеха.

 

— А можно поинтересоваться, почему ты до сих пор не дал побыть мужчиной Игорю и не сделал «приятное» ему?

 

— «Приятное» я ему и так делаю без всяких этих глупостей, — многозначительно произносит Костя. — Но ты же не по этим делам…

 

Замечает выражение лица Евгения и изумленно приподнимает бровь.

 

— Ну все, пиздец ослику. Это ж на трех пальцах одной руки можно пересчитать, кого ты баловал минетом в жизни…

 

— Знаешь, Кость, с тобой одно удовольствие разговаривать. Сам спрашиваешь, сам отвечаешь…

 

— А ты чего такой раздражительный стал? — хмыкает Костик. — Помыкаешься с мое немного, привыкнешь к состоянию «на чеку». Ну или… сдашься на милость юным энтузиастам. Не большой у тебя выбор, смирись.

 

Женя делает глубокий вдох. Он достаточно изучил Макса, чтобы знать — если эта мысль появилась в его голове, да еще и была им озвучена, он про нее просто так не забудет. Проблема в том, что подобный поворот событий никак не вписывается в Женины планы и ложиться под кого-либо, даже под Максима, Женя не собирается. Он отлично помнит свои десять минут «удовольствия», о которых Костику тоже прекрасно известно, а еще лучше — почти три недели после со слезами на глазах от каждого посещения фаянсового друга. Женина «убежденная активность» вызвана отнюдь не категоричным мировосприятием, а в большинстве своем банальной физиологией. И пусть покажут ему хоть одного психически здорового и адекватного человека, который даже из желания сделать приятное человеку, которого любит, согласится, к примеру, порезать себе руку. Вряд ли найдется такой.

 

Теперь же перед Женей встала настоящая дилемма. С одной стороны, можно было бы просто поговорить об этом с Максом, объяснив причину отказа (и этим самым отбить у того всякое желание самому довериться Жене когда-либо). С другой же — стать мазохистом окончательно, стиснуть зубы и лечь под него только потому, что тот захотел «побыть мужчиной», в надежде, что Макс тут же согласится на ответный шаг. Или не согласится, что намного вероятнее, учитывая его «натуральское» прошлое. Одно понятно точно, вернуться к этому вопросу им все-таки придется и оставить все, как есть, надолго уже не получится.

 

— А если серьезно, то я не понимаю, чему ты так удивляешься, — произносит Костя, вклиниваясь в Женин поток сознания и практически озвучивая его мысли. — По-моему, рано или поздно следовало ожидать, что он захочет полноценного секса и совсем не в роли паса, а в той, к которой привык. Или ты думал, что в сказку попал и тебе с легкостью удастся уложить натураста, пусть даже в какой-то степени и бывшего, под себя? А я тебя об этом предупреждал, Женек. Это не отношения, это сплошной геморрой, который ты нажил себе добровольно, — поучающей интонацией заключает Костик и делает глоток из своей чашки.

 

— Спасибо за неоценимую дружескую поддержку, — чуть напряженно. — Делишься личным жизненным опытом?

 

— Плохо он на тебя влияет, ой плохо, — качает головой Костя и делает вдох. — Ты только не обижайся, но я как был уверен, что ничего толкового из этого не выйдет, так до сих пор своего мнения не изменил. Поэтому сразу предупреждаю — хреновый из меня в этом вопросе советчик.

 

Женя и сам уже не знает, зачем завел этот разговор и что хотел услышать в ответ. Костя как всегда озвучил свое восприятие ситуации и сказать, что он не прав Евгений не может. Тем более беря во внимание их с Игорем двухлетнюю историю «мытарств» и поиска компромисса, Женя понимает, что тот знает, о чем говорит. Пусть их ситуации и не совсем идентичные, нечто общее в них все же есть. Одно радует — Костя с Игорем все-таки нашли свой компромисс. Вроде бы. Но где гарантии, что то же самое удастся и им с Максом?

 

— Ладно, вот фотографии со вчерашней свадьбы, — Женя достает из папки диск и протягивает его Костику через стол. — Я отобрал самые удачные. Оформишь как-нибудь красиво на сайте в разделе бронирования зала для торжеств.

 

— Как-нибудь или красиво? — смеется Костя, но замечая тяжелый взгляд Жени, забирает диск, качая головой. — Да шучу я, расслабься. Все будет в лучшем виде, можешь не сомневаться.

 

Евгений благодарит и поднимается из-за стола, бросая взгляд на наручные часы. Макс уже должен был вернуться с автодрома. Женя надеется, что от него не потребуют обещанного окончательного ответа прямо сегодня и у него еще будет время как-нибудь разобраться с этой ситуацией самому. Но пока едет в машине и сосредоточенно следит за дорогой, все равно продолжает думать об иронии судьбы. И это он поражался Косте с Игорем, отношения которых при всей своей фантазии понять никак не мог, не представляя, что их держит вместе? Невольно хмыкая, качает головой собственным мыслям.

 

Когда поднимается в лифте на его наручных часах уже почти десять вечера. Стоит Жене открыть входную дверь его квартиры, как тут же становится понятно, что Макс действительно дома, но судя по голосам не один. Женя снимает обувь и останавливается на пороге кухни, натыкаясь взглядом на рыжеволосую девушку за его обеденным столом. Очень интересно…

 

— Добрый вечер, — спокойно, но слегка прохладно произносит Евгений, замечая, как на звук его голоса оборачивается Максим.

 

— Привет! — улыбается она, опережая Макса. — Друг Женя? — уточняет, чуть прищурив глаза.

 

Евгений внутренне морщится от этой «исчерпывающей» характеристики, но утвердительно кивает в ответ.

 

— Жень, это Пашка, — поднимается Максим из-за стола и достает из холодильника свой уже почти пустой графин с холодным чаем. — Я тебе рассказывал, мы вместе на треке катаемся.

 

— Приятно познакомиться, — безбожно врет Женя.

 

Проходит в кухню, включает кофеварку и поворачивается к ним, складывая руки на груди и опираясь бедром о разделочный стол.

 

— Тоже наслышана. Взаимно. Ну, вообще-то Кристина, Пашкой меня только друзья называют, — хмыкает девушка и тут же переключает внимание снова на Максима, вспоминая каких-то их общих знакомых на треке и делясь воспоминаниями о недавних мотогонках.

 

Женя чуть сузив глаза несколько секунд наблюдает за этой «идиллией» и улыбающимся Максом в частности, пока внутри, под непроницаемым выражением лица, разрастается едва уловимое параноидальное беспокойство и уже знакомая раздражительность, выхода которой Женя естественно не даст — гипертрофированное чувство гордости не позволит.

 

— Я в душ, — сухо роняет он и выходит из кухни, не дожидаясь какой-либо реакции.

 

Нужно отвлечься от внутренней гремучей смеси, очень мешающей сейчас оставаться объективным и способным принимать разумные и взвешенные решения. Стоя под прохладными струями воды, стекающими по его телу, усилием воли возвращает себе привычную уравновешенность. Переодевается в домашние джинсы и светлую майку. Когда выходит из ванной, их гостьи уже нет, а Макс моет стаканы на кухне. Женя становится рядом, молча тянется к кофеварке, наливает кофе в чашку, делает глоток…

 

— Тяжелый день? — интересуется Максим, бросая на него быстрый взгляд и вытирая стакан полотенцем.

 

— Не то слово, — многозначительно замечает Женя. — Почему не предупредил, что у нас будут гости?

 

— Пашка в смысле? Да я и сам не думал… — прячет стакан в навесной шкафчик, пока за ним внимательно наблюдает Женя. — А что?

 

— Ничего, — абсолютно спокойно произносит Евгений. — Просто, когда люди живут вместе, обычно предупреждают друг друга о такого рода вещах.

 

— Извини, я не знал, что мне нельзя никого приводить в гости, — чуть колюче.

 

— Не в этом дело, Макс…

 

— А в чем? — к колючести добавляется легкая агрессивность, которой Женя уже давно не слышал в голосе Максима. — Твой дом, твои друзья, твои правила, в которые мое личное пространство никак не вписывается?

 

Женя не ожидал подобного выпада в свой адрес и на секунду застывает, наблюдая, как Максим яростно вытирает полотенцем второй стакан и прячет его в шкафчик, уже не глядя на него.

 

— Ты это так воспринимаешь? — интересуется он.

 

— Ой, ну вот только не надо. Я вижу, как ты бесишься и переводишь тему, стоит мне рот открыть по поводу автотрека и тех, с кем я там общаюсь…

 

— Макс, я не бешусь…

 

— Угу… и сегодня был просто сама любезность. Или я не заметил этого за твоим испепеляющим взглядом? Ты с Костиной Чупакаброй приветливее разговариваешь. Я знаю, что тебе глубоко похрен катаюсь я или нет, как и на мои успехи в этом, но так уж сложилось, что для меня это важно, — все сильнее распаляется Максим, — прикинь, для кого-то байк и гонки важнее ресторана. И есть другие люди, для которых это важно тоже и с которыми мне интересно общаться. Или у меня не может быть своих друзей, которых я могу пригласить в гости? Ах да, это же ТВОЙ дом. Извините, Вашу мать гребаное Величество, что не согласовал это с Вами и не получил особого разрешения.

 

Макс хлопает дверцей навесного шкафчика и обходит Женю, направляясь из кухни в коридор. Да что с ним вообще происходит в последнее время? Женя не может понять, почему Макс вдруг так завелся на ровном месте. Неужели он действительно видит это подобным образом? Но пересилить себя невозможно и у Жени внутри просыпается негодование в ответ на несправедливые обвинения. Особенно после всего, что он для него сделал.

 

— Мне не похрен, катаешься ты или нет, — предостерегающе жестко произносит Женя, выходя за Максом в прихожую. — Если бы это было так, ты бы до сих пор шугался своего мотоцикла, боясь к нему подойти! И если бы мне было все равно, я бы не отвез тебя на автодром! Или это не я заставил тебя заниматься с тренером на треке?!

 

— Ты! Вот именно, блядь, ты! — взрывается Макс. — Везде и все — ты! Сам решил, сам спланировал, сам сделал… Когда ты спрашивал моего мнения? Хоть раз? Когда оно вообще было тебе интересно?

 

— Потому что я знаю тебя достаточно хорошо для того, чтобы определить, что для тебя будет лучше!

 

— Да хватит меня уже опекать, как ребенка! Я не часть твоей продуманной жизни, которой ты занимаешься, как своим рестораном, командуя, как и что делать! Я такой же, как и ты! И у меня есть своя собственная жизнь! И свои цели, и свои желания тоже! И если тебе они иногда кажутся не такими важными, как твои собственные, это еще не значит, что так и есть! Может, попробуешь как-нибудь ради разнообразия подумать над этим? А заодно и над границами своего и моего личного пространства!

 

Макс быстро обувает сланцы, сгребая с полки в прихожей пачку сигарет и зажигалку.

 

— И далеко ты собрался? Макс?

 

Ответом Жене служит громкий хлопок входной двери. На настенных часах начало двенадцатого ночи. Просто отлично. Женя делает глубокий вдох и возвращается на кухню. Упираясь руками в разделочный стол, опускает голову, прикрывая глаза. Очень тихое эхо внутреннего голоса робко замечает, что Макс кое в чем прав и некоторые из его обвинений были не так уж и необоснованны, но гордость и собственное эго не позволяют прислушаться к этим мыслям. Женя справедливо полагал и до сих пор считает, что отдает больше, чем получает от Макса, уже давно смирившись с таким положением вещей. А оказалось, что тому отнюдь не нужны такие «жертвы». Наоборот, на него это… давит?

 

«Это не отношения, это сплошной геморрой, который ты нажил себе добровольно…»

 

Женя делает еще один вдох и бросает взгляд на пустой графин. Нужно отвлечься. Достает пачку чая, лимон, сахар. Ставит чайник. Даже не задумываясь над тем, что сам не пьет этот холодный чай, он все равно заваривает его. Для Макса. Самопроизвольно всплывают воспоминания обо всех прошлых отношениях в его жизни, и Женя вдруг понимает, что некоторые из них заканчивались подобной претензией — Женя чересчур любит самолично всем руководить и быть неоспоримым лидером. Другими словами, всегда быть сверху… Только до Макса с последним проблем как раз не возникало. Ни в прямом, ни в переносном смысле.

 

Настенные часы продолжают неторопливо тикать, отмеривая новые исчезающие в прошлом минуты. Спустя полчаса Женя находит в себе силы признаться, что не особо был рад видеть эту его Пашку сегодня на своей кухне, но Макс действительно мог бы и предупредить. Да, он немного ревнует Максима к треку, но ему не «глубоко похрен» на его успехи. Он многое сделал для того, чтобы они появились. Личное пространство? Неужели его так не хватает Максу? Спустя еще полчаса отсутствия Максима и внутренних диалогов с самим собой, Евгений скрепя сердце признает, что Макс имеет право на это свое пространство, которое у него всегда было, даже если в ущерб самому Жене. Осталось научиться относиться к этому адекватно. Компромисс с самим собой?

 

За несколько минут до часу ночи во входную дверь раздается стук. Женя делает вдох и идет открывать ее. На пороге Макс, очевидно, забывший ключи. Женя оставляет дверь открытой и молча возвращается на кухню. За звуком льющейся в раковину воды, слышит, как хлопает дверь ванной. Ладно, они опять не разговаривают. Даже несмотря на то, что Евгений почти готов признать некоторую свою неправоту, в остальном все еще сильно задет поведением Макса. Убирает на кухне, открывает упаковку с кофе, засыпает кофеварку на утро, когда вдруг чувствует, как кто-то утыкается лбом меж его лопаток. На секунду застывает. За своими мыслями он не услышал, как Максим зашел на кухню. Тот ничего не говорит, но это и не обязательно, когда его руки ложатся на бедра Жени. Похоже, каждый из них думал и делал свои выводы все это время.

 

— Чай будешь? — спокойно интересуется Евгений. — Уже должен был остыть.

 

— Потом… — слегка приглушенно в его спину.

 

Женя чувствует мягкое прикосновение губ к своему плечу. Это не поцелуй, просто касание, но оно заставляет его повернуться к Максиму. Он несколько секунд смотрит в почти черные глаза и, слегка качая головой, просто кладет ладонь на его затылок. Чуть подается вперед и накрывает приоткрытые губы, ощущая, как тот прижимается ближе и трется бедрами. Макс толкается языком, дерзким, влажным и теплым. Запускает ладони под майку Жени и стягивает ее с него. Расстегивает джинсы, спуская с бедер… Универсальный способ извиниться обоим, не произнося при этом ни слова и не задевая гордость.

 

Вся одежда незаметно теряется по пути в спальню. Они валятся на кровать, и Макс уже привычно седлает бедра Жени. Целует его, поспешно и все так же дерзко, прижимая руки за запястья к кровати, будто показывая этим свою правоту в их сегодняшнем конфликте. Кусает за шею, плечо и грудь, спускаясь ниже по телу Жени. Вновь часто и прерывисто дышит в его рот, возвращаясь к губам, пока трется пахом. Женя позволяет, не вырываясь из захвата. Уступает сейчас. Признает, что в чем-то был не прав. Но когда Максим, наконец, ослабляет хватку, резко переворачивается, подминая его под себя. Плавно и не спеша скользит ладонью вверх по плоскому животу, ребрам и груди Макса. Ласкает, проводя кончиком языка пунктиры и оставляя поцелуи-точки на его коже, пока тот поводит телом навстречу этим ласкам. Прощен? Евгений накрывает рукой шею Максима и, нависая над ним, несколько секунд смотрит в ошалелые черные глаза, ощущая, как Макс сглатывает под его ладонью. Чуть сжимает подбородок и, подчиняясь этому надавливанию, Макс запрокидывает голову, еще больше топя ее в подушке. Быстрый поцелуй-укус в губы и Женя жестко поворачивает его голову в сторону, открывая себе больший доступ к шее, отчего Макс непроизвольно выгибается еще сильнее. Теплый язык агрессивно скользит по пульсирующей жилке, и дыхание замирает, так и не превратившись в выдох. Максим закрывает глаза и облизывает пересохшие губы, чувствуя импульсы-разряды, пробегающие по телу к паху и оставляющие на коже мурашки.

 

Протягивает руку и сжимает ягодицу Жени, но тот перехватывает ладонь, прижимая за запястье к кровати точно так же, как совсем недавно это делал сам Максим. Теперь его очередь отстоять свою правоту. Накрывает рот властным поцелуем, сразу толкаясь языком, и одновременно с этим трется о бедро Макса, увеличивая темп с каждым покачиванием бедер. Пропускает руку между их телами и ладонь ритмично скользит по всей длине прижатой друг к другу возбужденной плоти. Отпускает запястье Макса и чувствует, как его пальцы тут же впиваются в ягодицы. Уже едва различает силу, с которой щипается Максим.

 

— Мне. Не. Все. Равно, — четко выдыхает Женя в его губы каждое слово, но охрипший полушепот больше похож на рычание.

 

— Я знаю… — Макс разводит бедра сильнее и, сдавливая коленями его бока, перекатывается, вновь оказываясь сверху.

 

Сместившись, накрывает ртом стояк Жени. Первое уверенное скольжение сомкнутых губ вверх-вниз равнозначно самому искреннему «прости». Евгений шипит, пропуская волосы Макса меж пальцев. Ощутимо надавливает на его голову, подсказывая нужный ритм и темп, наслаждаясь, пока Максим не начинает задыхаться. Тогда Женя дергает Макса на себя и заставляет перевернуться, перебросив ногу через его голову. Языки, губы, ритмичные и синхронные движения головой. Поверхностные шумные вдохи перемежевываются с мычанием и оглушающим сердцебиением. Быстрее. Мышцы напрягаются. Тела влажно блестят от пота и желания доставить друг другу наслаждение. Макс не замечает, как сам начинает двигать бедрами, толкаясь глубже, в то время как Женя начинает приподнимать свои навстречу ему. Уже ни одной мысли, только чувствовать друг друга. Шагнуть в пропасть. Пах Максима сводит судорожным спазмом. Он выпускает Женю из своих губ. Протяжно стонет, уткнувшись лбом в его бедро и с силой, от которой остро проступают костяшки пальцев, комкает ладонью покрывало. Мощный толчок, выбивающий воздух из легких. Секунда свободного падения и сознание врезается в толщу оргазма, как в водную невесомость. Конвульсивно вздрагивая несколько секунд Макс, наконец, медленно и лениво всплывает на поверхность, делая жадный глоток воздуха сведенными судорогой легкими, которые жжет от нехватки кислорода. Немного приходит в себя, чувствуя, как Женя продолжает мягко обводить языком, ставшую слишком чувствительной плоть. Вновь накрывает губами его стояк и спустя минуту, чувствует, как он напрягается. Сжимает ладонью, успевая отстраниться за секунду до того, как Женя под ним дергается, кончая в ладонь Макса с глухим стоном, бессознательно до боли впиваясь пальцами в его бедра.

 

Макс ложится рядом, наблюдая за все еще прикрытыми глазами Жени, часто поднимающейся и опускающейся грудью с блестящей от пота кожей. Довольно улыбается и тянется к коробке с салфетками на прикроватной тумбочке. Уже привычно вытирает ладонь и кожу Жени, когда тот открывает глаза и поворачивает к нему голову. Женя несколько секунд наблюдает за Максом и негромко произносит:

 

— Ты имеешь полное право на свое личное пространство.

 

— Заслужил? — дразнится Макс.

 

Женя хмыкает и слегка улыбается. Вот же чудовище. Тянется к его губам и Максим отвечает на поцелуй. Мысль о том, что ему еще не раз придется болезненно жалеть об этом праве Макса, усилием воли заталкивается Женей на дно подсознания. Евгений научится уважать его желание свободы и личного пространства, которое для Макса так крайне важно и в котором тот напрочь забывает обо всем остальном, включая и самого Женю. Научится. Может быть. Когда-нибудь. Если это то, чего хочет Максим и то, что ему нужно.

 

 

* * *

 

Колени плотно обжимают бак, пока Макс под наклоном проходит последний поворот, ускоряется, обгоняя белый Сузуки, и впервые приходит первым, на полкорпуса опередив Пашку. Тормозит, касаясь трассы ногой, и когда рокот его мотоцикла затихает, довольно стягивает мотошлем.

 

— Все, Пашина, — смеется он, — пока жаба не задавила, гони проигранные деньги.

 

Кристина снимает мотомаску и пытается пригладить как всегда торчащие в стороны рыжие спиральки.

 

— И не стыдно девушку обдирать? — хмыкает она.

 

— Ни грамма, — качает головой Макс. — Не фиг было ставки делать.

 

За последний месяц он волей-неволей многого нахватался, сидя у нее на хвосте и наблюдая за Пашкиной манерой водить байк, которая заметно отличается от того, как Макс ездил раньше. Теперь же он начал замечать и ее слабые места, а вместе с этим научился вырабатывать свое преимущество в их гонках.

 

Общаться с ней оказалось легко и просто. Почти так же, как когда-то было с Антоном. Макс сам иногда забывает, что она девушка. Они разговаривают исключительно на предмет мотоциклов, особо не влезая ни в какие личные темы и это то общение, которого Максу очень долгое время не хватало. Кристина слабо разбирается во «внутренностях» байка, зато иногда поражает познаниями практически во всех моделях мотоциклов и их технических характеристиках. Они час могут спорить, доказывая друг другу преимущества и недостатки того или иного байка. С ее подачи Макс открыл для себя MotoGP, которым раньше не особо интересовался и практически заболел красотой и профессионализмом спортивных гонок.

 

— Какие планы на вечер? — вдруг интересуется она.

 

— Не знаю пока. Никаких вроде, — пожимает плечами Макс.

 

— Сегодня сбор стритрейсеров. Не хочешь составить компанию?

 

Макс чуть напрягается. Он многих там знает, но давно никого из них не видел, и почему-то вернуться туда сейчас кажется равносильным почувствовать себя лишним в атмосфере, которая когда-то наполняла его жизнь смыслом. Слишком многое изменилось и вряд ли он решится сесть на мотоцикл на улице.

 

— Тебя никто не заставляет снова участвовать. Просто посмотрим, — будто прочитав его мысли, поспешно произносит Пашка. — Давай, Мак, когда это ты дрейфил?

 

Макс вопросительно приподнимает бровь. Его уже давно так не называли, и он не помнит, чтобы рассказывал об этом прозвище Кристине. Он вообще старался не вдаваться в слегка болезненную тему уличных гонок, ограничившись парой фраз о том, что это когда-то было в его жизни.

 

— Почему «Мак»? — переспрашивает он слегка удивленно.

 

— А ты думаешь, я туда впервые собралась? — многозначительно хмыкает она, объезжая его байк и выезжая с трека. — До вечера. Тогда и проигрыш верну.

 

Макс провожает ее взглядом. Так она, оказывается, все это время знала его по уличным гонкам? Но как Максим ни старается, не может вспомнить, чтобы видел ее там. Еще несколько секунд сосредоточенно думает и принимает окончательное решение.

 

Глава 26

 

I'm going to take my time,

I have all the time in the world to make you mine.

It is written in the stars above the gods decree

You'll be right here by my side, right next to me.

You can run, but you cannot hide.

Don't say you want me.

Don't say you need me.

Don't say you love me —

It's understood.

Don't say you're happy out there without me.

I know you can't be 'cause it's no good…

Depeche Mode «It's no good»

 

 

Женя еще раз пробегает глазами по сообщению от Максима и делает вдох. «Личное пространство» — напоминает сам себе в ответ на фразу о том, что Макс куда-то хочет заглянуть вечером, что он, скорее всего, будет дома поздно и Женя сегодня может спокойно работать до победного конца. Но задуматься над этим ему не дает стук в дверь кабинета, после чего она через секунду распахивается, Евгений машинально откладывает телефон в сторону. На пороге достаточно высокий упитанный черноволосый мужчина с едва заметными легкими сединами в светлых брюках и рубашке.

 

— Добрый вечер. Евгений Александрович? — уточняет мужчина, делая шаг в кабинет, и Евгений приветственно кивает в ответ.

 

Несколько секунд пытается найти соответствия в памяти, чтобы понять, где он мог его видеть раньше, но тот опережает этот мыслительный поиск.

 

— Савлев Юрий Иванович. В прошлые выходные у моей дочки была свадьба в Вашем ресторане…

 

Женя привстает из-за стола и пожимает в ответ протянутую ему руку. Теперь он его вспомнил, но Евгения удивляет этот визит, тем более в субботу и спустя неделю.

 

— У вас появились какие-то жалобы? — указывает на мягкий стул и тот, кивнув, усаживается.

 

Женя следует его примеру. Тон голоса, как и выражение лица Евгения, абсолютно доброжелательны. Если к его заведению есть какие-то претензии, он должен знать, в чем они заключаются и сгладить ситуацию.

 

— Нет, напротив.

 

На круглом чуть красноватом лице блестит испарина и мужчина вытаскивает носовой платок в коричневую клетку, чтобы промокнуть лоб. Женя внимательно следит за своим визитером, все еще пытаясь самостоятельно определить, в чем цель их встречи.

 

— Тогда чем обязан Вашему визиту?

 

— Хороший ресторан, — тот убирает платок обратно в карман и по-приятельски улыбается, чуть вальяжно раскинувшись на стуле и опираясь локтем на стол. — Добротный такой. Я не особо много в этом ресторанном деле смыслю, но мне дочка все уши о нем прожужжала, и пока к свадьбе готовились, и после уже. Честно говоря, я был удивлен, когда узнал, что им руководит такой… молодой человек. Сколько Вам? — вроде про между прочим.

 

Женя слегка напрягается от этой «прелюдии» и того, что так и не получил прямой ответ на свой вопрос.

 

— Двадцать семь, — спокойно произносит Женя.

 

Учитывая, что через месяц сие знаменательное событие, он не преувеличивает.

 

— Двадцать семь и уже свое дело, — хмыкает тот. — Или заправляешь просто тут?

 

— Свое, — коротко роняет Женя.

 

— Молодец. А моя всего на два года младше. Вот понравилось ей это все, понимаешь? — обводит мужчина пространство взглядом и Евгений все отчетливее улавливает некую фамильярность в его репликах.

 

— Приятно слышать, что Ваша дочь осталась довольна и торжеством, и нашим заведением, — ровно произносит Женя. — Еще раз мои поздравления. Так в чем цель Вашего визита?

 

— Она у меня, знаешь, толковая такая, но все не могла придумать, чем в жизни заняться, — вновь игнорируя вопрос Евгения, продолжает тот. — А тут прямо загорелась этой всей греческой… — он делает неопределенный жест рукой, — ну, ты понял.

 

Ни винных, ни спиртовых паров Женя не улавливает, значит, человек, сидящий напротив, по идее трезв и адекватен. Наверное. Но эта манера общения, характерная так званым нуворишам, слегка начинает его раздражать. К нему явно зашли не просто поговорить о жизни, а вот для чего… Мужчина медленно отодвигает в сторону по краю стола канцелярскую подставку и Евгений прослеживает взглядом этот жест.

 

— В общем, — делает многозначительную паузу его визитер, и они встречаются взглядами, — я предлагаю тебе выгодное деловое сотрудничество.

 

Женя вопросительно приподнимает бровь. А это уже интересно.

 

— Какого рода? — спокойно интересуется Женя. Его лицо лишено каких-либо эмоций.

 

— Дело твое молодое, сам ты молодой еще, на ноги только встаешь, опыта жизненного маловато. Да и помощь, небось, нужна, и поддержка… — Савлев делает какое-то многозначительное выражение лица, смысл которого не до конца улавливается Женей. — У меня пять крупных точек на рынке, мясные лавки держу. И людей нужных знаю. Помочь тебе хочу.

 

— Вы хотите предложить услуги поставщика? — уточняет Евгений.

 

— Ну, это, я думаю, мы потом договоримся. Я вообще-то с предложением другого рода, — он снова достает платок, чтобы промокнуть лоб. — Ненавижу жару, — негромко вздыхает и опять переводит взгляд на Евгения. — Долю в твоем ресторане хочу купить.

 

Видимо, жара действительно действует на людей странным образом. Причем на всех, включая самого Женю. Ему ведь это послышалось?

 

— Прошу прощения? — недоуменно переспрашивает он.

 

— Ну а чего непонятного? Я тебя инвестирую, а ты берешь меня в долю. И дочку мою каким-нибудь начальством, пусть попробует себя, раз ей это по душе. И всем хорошо.

 

Судя по интонации, собеседник Евгения не рассматривает вариант отрицательного ответа, полагая, что тот с радостью ухватится за предложенную ему «помощь и поддержку». Женя несколько секунд сосредоточенно смотрит на мужчину и чуть сужает глаза.

 

— Спасибо за предложение, но у нас полностью укомплектованный штат, и мы не нуждаемся в инвестициях… — как можно более спокойно начинает он.

 

— Все нуждаются в инвестициях, — перебивает его Савлев. И слегка снисходительно продолжает. — Ты молодой еще, пороху не нюхал. А если придавит где? Правильно, помощь понадобится.

 

Евгений ощутимо начинает терять терпение и его голос звучит уже холодно и категорично.

 

— Боюсь, вы не поняли. Ресторан не продается. Ни целиком, ни по частям…

 

— Нет, это ты не понял, — уверенно произносит тот. — Продается все, только цена разная. Я хорошие деньги предлагаю. Пока. И поддержку.

 

— Думаю, многие другие заведения с радостью откликнутся на Ваше предложение к сотрудничеству, — невозмутимо произносит Женя, подводя итог их диалога. — И Вы без труда найдете ресторан, который понравится Вашей дочери. Но не наш. Желаю успехов.

 

— Не хочешь по-хорошему договориться, да?

 

Женя просто каменеет, тут же чувствуя нарастающее в геометрической прогрессии раздражение. Еще немного и его терпение зависнет на шатком пределе. Учитывая, что он в последнее время и так стал достаточно раздражительным, особо стараться для этого не нужно.

 

— Наш разговор окончен. Прошу меня извинить, но у меня еще много работы.

 

Евгений поднимается из-за стола, категорично давая понять, что его визитеру уже пора. Тот несколько секунд не двигается с места. Наконец, хмыкает и качает головой.

 

— Зря ты так, — поднимает на него глаза и в этом взгляде, как и в интонации голоса, легко угадываются завуалированные угрожающие нотки. — Это ты пока в седле. А жизнь, она штука непредсказуемая. Никто не знает, что завтра случится. Последний раз предлагаю. Ты ж понимаешь, да?

 

Многозначительная интонация, с которой задан вопрос, не оставляет сомнений в том, что на него сейчас просто пытаются «наехать». Это Женя должен правильно понять?

 

— Последний раз отвечаю, — напряженно и четко отчеканивая каждое слово, — ресторан не нуждается в такого рода предложениях.

 

Савлев поднимается со своего места под тяжелым светло-ореховым взглядом, который с него не сводит Женя.

 

— Самоуверенный слишком? Думаешь, Бога за бороду ухватил? Сегодня я предлагал. Смотри, как бы завтра ты сам не прибежал ко мне за этой помощью, когда тебя придавит и твое дело прогорит. И тогда я куплю весь твой ресторан с потрохами и вместе с тобой за копейки.

 

Мужчина несколько секунд смотрит на него и, развернувшись, выходит из кабинета. Женя с силой сжимает челюсть, когда за Савлевым захлопывается дверь. Это была угроза? Евгений прячет руки в карманах брюк и подходит к окну, выходящему на стоянку. Его посетитель усаживается в достаточно дорогой джип и отъезжает с парковки. В своем стремлении делать все идеально, Женя так перестарался, что неожиданно нажил неприятности?

 

— Я думаю, пришло время тебе самому попробовать заняться этим. Я, конечно, помогу поначалу, но вся ответственность будет лежать на тебе. Начиная от ремонта, установки оборудования, набора персонала и заканчивая раскруткой. Если справишься, мы объединим их в сеть, и я сделаю тебя своим полноправным партнером. А не просто управляющим.

— А если прогорю?

— Твоя задача, чтобы этого не произошло. Целеустремленности и амбиций у тебя хватает. Хватит маячить в тени, ты многому научился за эти годы на самой непосредственной практике, так что пора попробовать свои силы.

 

Женя еще несколько секунд напряженно смотрит в окно, чуть сузив глаза. Такой практики у него не было, но говорить об этом отцу он не станет. Это его ресторан и его ответственность. Он должен доказать самому себе, что чего-то стоит. Сам. Без отца. В любом случае, это могли быть всего лишь пустые угрозы, не имеющие под собой никакого подкрепления действиями. К счастью, период девяностых давно канул в лету и сейчас вряд ли кто-то позволит себе открытые «мафиозные» агрессии. Женя делает глубокий вдох, но внутри образовывается крайне неприятный осадок, которому он силой воли не дает превратиться в дурное предчувствие. Евгений вновь усаживается за стол, возвращаясь к работе и непроизвольно бросив быстрый взгляд на свой телефон.

 

 

* * *

 

Рокот моторов и громкая музыка из динамиков автомобилей, украшенных двух-стоечными и трех-стоечными спойлерами, подсветкой и разнообразными вариациями красочной, порой неожиданной, аэрографии все те же. Все та же окраина города, множество знакомых и незнакомых лиц. Друзья, знакомые, друзья друзей и знакомых и так далее почти до бесконечности. Здесь всегда так, и ничего не меняется. Всех объединяет одно — любовь к жизни на предельной скорости, когда сердце бьется в унисон с ревом мотора, просачивающимся под кожу прямо в кровь. Кайф от мощного наркотика на букву «А».

 

Макс будто с головой ныряет в то, без чего когда-то не мыслил своей жизни, стоит им с Кристиной выйти из такси у все той же заправки. Перед тем, как ехать сюда, он несколько минут сидел за рулем «Машки», но так и не решился. Он знает, что успел прийти в себя за это время и скорее всего справился бы на дороге, но что-то в последнюю секунду заставило его отказаться от этой идеи. Он скользит взглядом по скоплению народа, понимая, что не до конца прав. Изменения есть, и они заключаются в том, что некоторых, кого он знал достаточно хорошо, больше с ними нет. Точно также, как и Кисы. Вместо них появляются новые лица.

 

Он бросает быстрый взгляд на Пашку, которая подталкивает его по направлению к какой-то компании. Макса тут же узнают. Его искренне рады видеть — хлопки по плечу, дружеские объятия, расспросы. Максим выясняет, что несколько его хороших знакомых тоже недавно либо выписались, либо попали в больницу, но их это не способно выбить из строя надолго. Только почему-то в случае Максима с его первой серьезной аварией все получилось с разницей до наоборот. Отсутствие его байка многих удивляет, но Макс уклончиво отвечает одно и то же — «Машка» пока на капремонте. Кристина, стоящая рядом с ним, в эти разговоры никак не встревает и Макс ей благодарен.

 

Спустя несколько часов, проведенных здесь, и общения почти со всеми знакомыми, он уже не чувствует себя не в своей тарелке и расслабляется. Не совсем привычная для него роль наблюдателя заставляет смотреть на часть его прошлой жизни по-другому. Он впервые со всей отчетливостью ощущает в себе перемену. Да, он чувствует себя здесь комфортно, все также напитываясь этой энергией и атмосферой, но не так, как раньше и дело не в том, что под ним сейчас нет его железного коня. Что-то поменялось. В нем.

 

— Все еще хочешь вернуться и снова надрать здесь всем задницы? — хмыкает Пашка, когда они наблюдают за стартом двух желающих выяснить, кто из них здесь герой асфальта. — Как раньше?

 

— Почему ты сразу не сказала, что знаешь меня? — игнорируя ее вопрос, вдруг интересуется Макс.

 

Кристина неопределенно пожимает плечами, не отрывая взгляда от стартующих.

 

— Я увидела, как ты занимался с Деном, и поняла, что ты у него на реабилитационке, а значит — с проблемами после аварии. Не знала, захочешь ли говорить на эту тему. Обычно многие, кто восстанавливаются, достаточно болезненно реагируют на подобные вопросы. Я здесь не часто бываю, если бы папик узнал, фиг бы я несколько месяцев села на байк, не говоря уже о том, чтобы выехать на трек. Но тебя запомнила, — поворачивается она к нему и улыбается. — Хотя в моем случае это сложно было не сделать.

 

— В смысле?

 

— Скажем, у нас есть общие знакомые, — не особо воодушевленно поясняет Пашка.

 

— Странно, что при таком раскладе, мы ни разу здесь не пересекались. Я бы запомнил, учитывая твой постоянный шухер на голове, — улыбается он в ответ.

 

— Это вряд ли. Учитывая, что на тебе все время висла Мисс «Обкатай-мой-байк», — парирует Кристина насмешливо, слегка кивая головой в сторону.

 

Макс прослеживает ее кивок, в очередной раз натыкаясь на Полину, которая льнет к какому-то парню усиленно игнорируя Максима и делая вид, что впервые в жизни его видит, каждый раз, когда они случайно встречаются взглядами. Он ловит себя на мысли, что его абсолютно не волнует ни она сама, ни ее присутствие здесь, ни тем более ее тотальный игнор. Макс даже злости уже не испытывает. Все, что было до аварии сейчас кажется так далеко и такой неправдой, включая и их полгода отношений. Чуть морщится. Похоже, только он не знал, какие слухи ходили о Полине. Хотя это не удивительно, при Антоне никто бы не посмел сказать нечто подобное в ее адрес. И вряд ли сам Тоха был в курсе развлечений своей младшей сестренки. Максим до сих пор поражается только одному — зачем ей был нужен он? Отлично справлялся со своей ролью лоха? Непроизвольно качает головой собственным мыслям и отворачивается.

 

— Давно расстались? — интересуется Кристина.

 

— Можно сказать в прошлом году, — равнодушно произносит Макс.

 

— Ты так и не ответил, — напоминает Пашка, меняя тему. — Хочешь?

 

Макс тут же отвлекается, сосредоточенно наблюдая за следующей парой, выжимающей сцепление своих мотоциклов. Рычащие перекаты моторов ласкают слух, отмашка, резкий старт под одобрительные свист и крики зрителей… Скорость и дорога.

 

— Не знаю, — наконец, произносит он, не отводя взгляда от места старта и чуть сузив глаза.

 

Он уже не боится. Фактически, на треке они с Пашкой гоняют точно так же и Макс вдруг понимает, что его желание драйва незаметно для него самого трансформировалось во что-то другое. Раньше он получал всю дозу и весь полный спектр необходимых ему ощущений и эмоций исключительно здесь и только за счет подобных развлечений, теперь же его езда на байке стала менее эмоциональной и более техничной, но Максим осознает, что не заметил нехватки этих самых ощущений. Такой простой ответ самопроизвольно появляется в мыслях — Женя. Тому каким-то образом удалось заполнить Макса недостающей составляющей. Незаметно, но прочно отвоевать ее, отделить от того, что казалось Максиму единым и цельным. Или же… Макс просто неосознанно восполнял мотоциклом то, чего ему на самом деле не хватало до встречи с Женей? Эта странная мысль неожиданно царапает что-то внутри. Отчетливо и незнакомо, вызывая кратковременную теплую пульсацию в солнечном сплетении. И уже привычную пульсацию в паху.

 

— Понятно, — хмыкает Пашка, отвлекая Макса от его мыслей, и он переводит на нее вопросительный взгляд. — Заболел треком.

 

Макс действительно уже давно перестал воспринимать свои визиты туда, как средство по избавлению от боязни ездить по улицам. Теперь это что-то другое. Не совсем до конца понятное, но оно ему однозначно нравится.

 

— Если так, у тебя есть все шансы попробовать себя в спорте, — замечает она без подколок. — Ты не думал об этом? Правда, кайф не тот будет, к которому ты привык. Там пахать нужно, если хочешь результатов добиться. Зато, оно того стоит.

 

— Угу… — кивает Макс, — типа возьмите меня с улицы к себе в спорт, я очень хочу и вообще я опупительный чел. Меня там все прямо ждут с распростертыми объятиями, — насмешливо произносит он и сплевывает на землю.

 

Достает пачку сигарет из кармана джинсов и, щелкнув зажигалкой, делает затяжку.

 

— Я серьезно говорю, — чуть толкает его она. — Я же видела, как ты гонял раньше. И сейчас на треке у тебя хороший результат. Просто нужно… — она вдруг замолкает и Максим вновь переводит на нее взгляд, — дай сигарету, — как-то не в тему и чуть задумчиво произносит Пашка.

 

— Не доросла еще, — поддевает он ее, хотя Кристина действительно достает ему как раз до плеча.

 

— Жлоб, блин, — смеется она, и пытается залезть в задний карман его джинсов за пачкой, пока Макс, смеясь, уклоняется от ее поползновений.

 

Он делает серьезное выражение лица и менторским тоном интересуется.

 

— Пашина, ты куришь? И мама не знает?

 

— Ну дай, жалко, что ли?

 

— Пашина, харе меня лапать. Держи себя в руках, здесь же люди, — продолжает подстебывать Макс, отступая назад, но все-таки сам достает пачку из кармана. — Ладно, — наконец, сжалившись, извлекает сигарету и протягивает ей. — Помни мою доброту.

 

Она передразнивает его выражение лица и снова протягивает ладонь. Макс хмыкает.

 

— Про зажигалку мы не договаривались.

 

Пашка делает шаг вперед, протягивая к нему руку и Максим, качая головой, подносит вспыхнувший огонек к ее лицу. Кристина делает затяжку, выпуская струйку дыма. Еще одну. Вдруг кашляет и бросает сигарету под ноги, быстро затаптывая ее и сопровождая весь процесс парой излюбленных ругательств Макса.

 

— Это, конечно, здорово, что ты осознала вредность курения, — слегка растерянно произносит он, — но нафига было…

 

— Малая, ты чего здесь забыла посреди ночи?

 

Макс оборачивается на звук голоса рядом с ними, так и не закончив свой вопрос…

 

— Детское время кончилось. Пора мыть ножки и в кроватку, а то папочка узнает и заберет любимые игрушки, — знакомая интонация с насмешкой.

 

Максим натыкается взглядом на Фокса в полуметре от них, но тот обращается к Пашке, пока не замечая его. Макс действительно рассчитывал на то, что они здесь не пересекутся? Затем до него доходит смысл, сказанной Серегой фразы и он переводит подозрительный взгляд на Кристину. Это то «общее знакомство», о котором она говорила?

 

— Тебя забыла спросить, — огрызается Пашка.

 

Судя по интонации и выражению лица, она не особо рада его видеть.

 

— Мак?

 

Эту интонацию Максим тоже уже слышал однажды. Он равнодушно салютует двумя пальцами ото лба и, сделав последнюю затяжку, выбрасывает окурок в сторону, выпуская струйку дыма. Макс прекрасно помнит их прошлую встречу, но с удивлением отмечает, что сейчас не ощущает того напряжения, какое было у него тогда. Ему абсолютно все равно. Несколько секунд немой сцены и выражение лица Фокса неуловимо меняется.

 

— А я думал гон, когда ребята сказали, что видели тебя сегодня здесь. Так затрахался, что решил опять сбежать сюда? — провоцирующе задирает Макса он. — Или наоборот, недотра…

 

— Фокс… — перебивает его Максим, — срули на хер по-хорошему.

 

Сергей делает шаг ближе.

 

— А то что? — выплевывает с вызовом и несильно толкает его в плечо. — Надерешь мне задницу?

 

Макс чуть отшатывается, но не отводит взгляда.

 

— Твоя задница меня интересует меньше всего, Фокс, — хмыкает с точно такой же интонацией и успевает отклониться за секунду до того, как в сантиметре от его челюсти проходит кулак Сереги. Хватает его за тенниску и с силой отталкивает. — Бля, да когда ж ты успокоишься уже?! У меня намного больше причин надавать тебе по роже, после всего твоего тупорыльства, но я почему-то этого не делаю. И знаешь, почему? Потому что мне глубоко похер на тебя, понял? Мы давно не друзья и никогда ими уже не будем. Так что если хочется приключений, ищи их где-нибудь в другом месте и от*бись уже от меня, наконец!

 

Макс не дожидается ответной реакции, ему и на нее абсолютно плевать. Он просто разворачивается и идет прочь, на ходу доставая из кармана сигареты. Раздражение ослабевает с первой глубокой затяжкой, когда кто-то вдруг хватает его за руку. Макс оборачивается, замечая Пашку.

 

— Никого не забыл? — хмыкает она. — Я не знала, что вы уже не общаетесь. Еще и до такой степени.

 

— Оказывается, ты про меня еще не все знаешь, — рассеянно роняет Макс и тут же вспоминает их короткий диалог, свидетелем которого случайно стал. — Ты тоже не особо рада была его видеть, насколько я понял.

 

— Да, мы не сильно… любим друг друга, — признается она. — А последние пару лет вообще практически не общаемся. Ну, разве что так, как сегодня.

 

Макс вопросительно приподнимает бровь.

 

— У вас что-то с ним было?

 

— Угу… — кивает Пашка. — И есть до сих пор. Он мой сводный брат.

 

Макс несколько секунд отходит от легкого шока и недоуменно произносит:

 

— Погоди, он же Фокин, а не Пашин…

 

— Это фамилия его отчима. Он живет с ним и со своей матерью, поэтому мы не так уж часто пересекаемся. Отец развелся и женился на моей маме, а через три месяца родилась я, — Пашка слегка театрально разводит руками в стороны. — Короче, по понятным причинам ни меня, ни мою маму он не любит. Хотя, сколько помню, папик от него не отказывался и всегда хотел, чтобы Сергей в спорт пошел. Ну, знаешь, эти заморочки, типа старший сын по стопам отца. Меня-то не пускает. И тот вроде тоже очень хотел. Помню, папик тренировал его долго, к соревнованиям готовил, и нормально все было. Но потом там какой-то скандал произошел, после чего все эти тренировки прекратились. Я не знаю подробностей, да и не особо тогда в это все вникала. После этого он ушел из спорта, перестал общаться с отцом, а со мной то уж тем более.

 

— Ясно, — слегка кивает Макс. — Он на тему семьи вообще никогда не говорил, поэтому я не знал этого…

 

— Оказывается, ты про меня еще не все знаешь, — поддевает его Кристина и Макс хмыкает в ответ.

 

— А чего сигарету-то перевела?

 

— Рефлекс дурацкий, — пожимает плечами. — Если папик узнает…

 

— … фиг ты несколько месяцев сядешь на байк, не говоря уже о том, чтобы выехать на трек, — договаривает Макс и Кристина смеется, кивая в ответ.

 

Похоже, Пашка так же помешана на байке, как и сам Максим и так же не представляет себе жизни без возможности гонять. Они еще несколько часов наблюдают за понтующимися стантрайдерами, в желании перещеголять друг друга под оглушительно громкую музыку, звучащую из колонок авто. С Фоксом больше не пересекаются, хотя тусуются с общими знакомыми. Далеко за полночь вызывают такси и разъезжаются по домам. Когда Макс переступает порог квартиры, на часах полчетвертого утра и в квартире мертвая тишина.

 

Он принимает душ и тихо забирается в кровать. Несколько минут лежит, уставившись в потолок и поворачивается на бок. Из-за огромной дозы впечатлений и информации за сегодняшний вечер, спать почему-то абсолютно не хочется, и Максим поднимает руку, касаясь теплой кожи спящего Жени. Проводит подушечкой указательного пальца по спине вдоль его позвоночника, прослеживая это движение взглядом. Палец замирает на пояснице, там, где начинается край простыни, прикрывающий бедра. Макс придвигается ближе, запуская руку под ткань и мягко поглаживая ягодицы через белье. Касается губами плеча, еще раз, но уже ниже. Кончики пальцев нащупывают широкую резинку и чуть проникают под нее. Максим на миг представляет то, о чем уже не раз думал, и в паху все сильнее начинает пульсировать кровь.

 

— Еще немного в том же духе, и я обязательно проснусь, — мягко и сипло предупреждает его сонный голос, но, судя по всему, никто не собирается Максима останавливать.

 

Макс непроизвольно улыбается и чуть толкается, сжимая ладонью бедро Жени. Теплый и сонный, полностью расслабленный, он почему-то сейчас невыносимо его заводит. Еще одно покачивание. Он трется о его ягодицы, рука соскальзывает с бедра, уверенно поглаживая и лаская Женю через тонкую ткань белья, пока Макс не чувствует под своими пальцами его отвердевшую эрекцию. Целует в шею, на миг обхватывает губами краешек уха.

 

— Дашь? — чуть хрипло.

 

Пальцы перемещаются вновь к ягодицам, скользят меж ними, проникая глубже, и у Макса уже практически срывает крышу от желания. Женя, наконец, поворачивается к нему. Глаза обоих привыкли к темноте и лунного света из окна достаточно, чтобы разглядеть друг друга. Молча тянется к его губам и проводит языком, приоткрывая их, проскальзывает в рот Максима. Кладет ладонь на затылок, с силой прижимая ближе. Макс поспешно стягивает с себя белье, затем с Жени и ложится сверху, вынуждая его раздвинуть бедра.

 

— Это значит да? — все так же хрипло.

 

Чуть отстраняется и начинает дерзко покачиваться, толкаясь и не переставая тереться о Женю своим уже каменным стояком.

 

— Это значит, только после тебя, Макс, — тихо смеется Женя.

 

Подстраиваясь под его движения, с силой сжимает ягодицы Макса, чуть раздвигает их. Затем резко переворачивается, подминая Максима под себя и придавливая его к кровати. Дыхание становится шумным, темп ускоряется, Макс, как и всегда, в конце концов, уступает этой животной агрессии Жени и больше к этому вопросу они не возвращаются.

 

Когда Макс просыпается утром, Евгения уже нет. Он сонно нащупывает будильник на тумбочке и отмечает, что утро для него сегодня началось почти в полдень. Щурится от яркого солнечного света, потягиваясь и зевая. Спускает ноги с кровати, ерошит волосы и трет лицо. Через два часа он должен быть на треке, Пашка взяла с него слово, что он сегодня будет.

 

Пока принимает душ, в голове вертится Женина фраза, сказанная ночью. Условие? Женя даст ему, если он сначала сделает то же самое? Макс пытается понять, что его до сих пор останавливает, если он действительно хочет Женю и ему нравится все, что они делают в постели. Но ни одного подходящего ответа нет, кроме того, что вся проблема только в его голове. Он все еще опасается перешагнуть эту грань. Опасается того, что ему не понравится, что это не то, чего он хочет (а хочет он как раз все наоборот), что это что-то изменит в нем окончательно и вернуть все назад уже не будет возможности. Так похоже на замкнутый круг.

 

Максим курит, завтракает и одевается. Когда добирается до автодрома и замечает на треке Кристину, все эти мысли сразу выбрасываются из головы, вытесняясь совершенно другими. Приветственно салютует ей и идет переодеваться. Стоит колесам байка Макса коснуться покрытия трассы, как уже ничто другое не имеет значения в данный момент. После пары «разогревочных» кругов Макс тормозит, касаясь ногой трассы, и Пашка тут же останавливается рядом.

 

— Хочу реванш. Ставлю сотню, сегодня ты меня ни за что не сделаешь, — вызывающе произносит она.

 

— Принимается, — Макс хмыкает в ответ и опускает визор, переводя взгляд на трек.

 

Спустя несколько секунд они срываются с места. Максим прижимается к мотоциклу, сидя на хвосте Кристины. Вскоре замечает, что сегодня она выкладывается по полной и ее манера управления байком достаточно агрессивна. Она действительно нацелена на победу. Из принципа? Решила, что хватит жалеть его мужское самолюбие? Макс внимательно следит за ней на поворотах, пытаясь определить ее слабые места на треке, но пока не рвется вперед. Он сделает Пашку на последнем круге, как и вчера.

 

Пока под колесами с молниеносной скоростью исчезает трасса, а сам Макс то и дело меняет положение тела, смещаясь с сидения то влево, то вправо, наклоняя байк на каждом повороте и «скользя» по нему, вдруг понимает, что изменилось в его езде. Раньше достаточно было выжать сцепление и просто гнать по дороге, скорость решала все. Теперь же он ловит себя на мысли, что на треке этого мало, приходится думать и просчитывать. И это почему-то добавляет больше азарта.

 

Когда они начинают третий круг, Макс уверенно сокращает между ними расстояние, но все еще не обгоняет — Пашка на полкорпуса впереди. Они бросают друг на друга быстрый взгляд, и Максим равняется с ней. Какое-то время едут практически рядом, но вдруг он выжимает максимум, обходя по внешнему краю поворота и слегка смещаясь к внутреннему краю, не давая Пашке сделать его ее излюбленным способом. Разрыв всего две секунды, но Макс приходит первым. Внутри по венам несется кровь с той же скоростью, с которой он только что ехал сам. Оглушительно быстро.

 

Кристина тормозит рядом и когда стягивает шлем, Макс готов биться об заклад, что услышит от нее нечто едкое в стиле «не обольщайся, я тебе поддалась», но она почему-то довольно улыбается.

 

— Как ощущения? — интересуется Кристина. — Как раньше?

 

— Лучше, — хмыкает Макс, пока она кивает кому-то за его плечом.

 

Машинально оборачивается, замечая, как облокотившись на поручни заграждения, за ними наблюдает невысокий мужчина в черной бейсболке и тенниске с каким-то логотипом.

 

— Кто это? — интересуется Максим, вновь повернувшись к ней.

 

— Поехали познакомлю.

 

Они подъезжают к заграждению, и Кристина обменивается поцелуем с мужчиной. Тот переводит взгляд на Макса, и он замечает зажатый в его руке секундомер.

 

— Неплохой результат. Давно ездишь?

 

— Два года до аварии, потом полгода был перерыв. Сейчас снова начал… — не успевая до конца сориентироваться в происходящем, произносит он в ответ и бросает взгляд на Пашку.

 

— Макс, познакомься, Владимир Николаевич, мой папа, — довольная улыбка не сходит с ее лица.

 

— Очень приятно, — Макс снимает перчатку и протягивает руку для рукопожатия.

 

Мужчина пожимает ее в ответ. Максим прекрасно знает, кто ее отец и понимает, что она это все подстроила. И в ответ на эту догадку начинает чувствовать себя весьма неуютно.

 

— Я знаю, что ты был у нас на «Реабилитационном Курсе» у Дениса Демченко, — произносит мужчина и Макс кивает в ответ. — Где-то еще занимался ездой по треку?

 

— Нет, — качает головой Максим. — Можно сказать, самоучка.

 

Пашин пару секунд думает и, наконец, уверенно произносит:

 

— Я хочу на тебя посмотреть еще раз. Если ты уже четко понимаешь, чего хочешь добиться от мотоцикла и улучшить свою технику пилотирования, тебя может заинтересовать наш Курс Рейсинг. Приезжай в следующую субботу, тогда и поговорим.

 

Макс слегка рассеянно, но согласно кивает. Они еще раз обмениваются рукопожатием, и мужчина отходит от них, кивнув Кристине.

 

— Пашина, вот обязательно было лезть… — начинает Макс.

 

— Можешь не благодарить, — хмыкает она, перебивая его. — Если бы ты его не заинтересовал, поверь, ты даже не узнал бы о том, что он здесь был. Я папика знаю очень хорошо. Я просто позвала его посмотреть. Ты показал хороший результат, он ему понравился. Я тут абсолютно не при чем, — пожимает она плечами. — Сам виноват.

 

Максиму нечего на это возразить. Он отворачивается, глядя на трек, и сосредоточенно обдумывая свое новое знакомство.

 

— Тебя никто не заставляет. Тебе просто предложили, — добавляет Кристина. — Ты же этого хотел? «Возьмите меня с улицы к себе в спорт, я очень хочу». Теперь тебе распростерли объятия.

 

Макс переводит на нее взгляд и почему-то смеется, качая головой.

 

— Поехали, «И-вообще-я-опупительный-чел», — кивает она головой в сторону трека и, натянув шлем, заводит байк.

 

Макс следует ее примеру, пытаясь представить, что подобное предложение может для него означать.

 

 

* * *

 

Женя делает еще один глоток из своей чашки, наблюдая за Максом, который взахлеб рассказывает про своего тренера, про новых знакомых и про пока далекие, но вполне реальные перспективы. Евгений помнит про личное пространство, превратившееся со временем в проклятье, на которое он согласился добровольно. Только в последнее время оно достигло масштабов материка Евразия и та часть, в которую вписывается сам Женя, ограничивается кроватью, где их ласки становятся все агрессивнее и жестче, когда хочется с остервенением сжимать и кусать, доминировать и сопротивляться. Их затянувшаяся игра в любовь, где пока ни один из них не «сдался» другому и в которой спрогнозированное Костей состояние «на чеку» превратилось в постоянное ощущение.

 

После того, как Макс начал профессионально заниматься ездой на треке и пропадать там больше, чем раньше, прошло три недели и внутри Жени начали происходить необратимые процессы. Он медленно сходит с ума каждый раз, когда получает новое входящие сообщение с приблизительно одинаковым текстом, сутью которого является, что Макс будет поздно. И у Жени не остается сомнений насчет того, с кем тот проводит это время. Это пока не перешло в систему, но все отчетливее начинает подтачивать изнутри. Евгений старается не думать о том, что Костя был прав. Снова. О том, что он для Макса был и остается просто человеком, который оказался рядом в самый трудный период его жизни и вытащил из глубокого дерьма, за что в благодарность получил внимание и тело Максима на короткое время. Но не любовь. И ему нужно смириться с этим фактом. Только для самого Жени уже слишком поздно — он действительно любит его. Евгений старается сдерживать свое раздражение и ощущение бессилия, потому что ни то, ни другое не поможет ему удержать Макса рядом. Если еще осталось хоть что-то, что способно это сделать…

 

Женя чуть сужает глаза, прослушав очередную часть восторженного повествования о прогрессивном торможении, свешивании и пересадке в повороте с самым заинтересованным выражением лица, на которое только способен. Или все-таки еще осталось?

 

— …это, конечно, не Ден. Выматывает так, что еле до душа дойти. Сказал, что у меня много ошибок, мешающих улучшению времени круга… — Макс поднимается и моет чашку, пока Женя внимательно следит за ним. — В общем, пахать и пахать еще.

 

— Уверен, у тебя все получится, — серьезно произносит Женя и здесь он не кривит душой. — У тебя всегда все получается, если ты этого хочешь.

 

Встает следом и, составив чашку в мойку, в которую льется вода, кладет ладони на бедра Макса, с силой дергая его на себя и прижимаясь пахом к его ягодицам, запускает ладони под майку, пробегая кончиками пальцев по ребрам и поднимая ее вверх.

 

— Ты ведь хочешь? — интересуется он, утыкаясь в его шею, и слышит, как Макс хмыкает.

 

Максим поднимает мокрые руки, давая стащить с себя белый хлопок. Женя отшвыривает майку в сторону и прикусывает основание шеи, проводит языком вниз по позвоночнику. Расстегивает пряжку ремня Макса, пуговица, молния… Дергает джинсы вниз, целуя между лопатками и чувствуя мокрую прохладную ладонь Макса сзади на своей шее. Тот запрокидывает голову и выдыхает. Женя улавливает, как Макс сглатывает и резко разворачивает его так, что Максиму приходится машинально упереться руками в столешницу позади себя. Вовлекает в отравный напористый поцелуй, наслаждаясь этим сладковато-кислым привкусом, оставшимся после чая, пропитавшим его дыхание, губы и язык. Макс пытается отстраниться, чтобы вдохнуть, но Женя не дает. Джинсы соскальзывают на пол, когда Максиму все-таки удается оторваться. Поверхностное и частое дыхание с шипящим шумом вырывается сквозь чуть припухшие губы, пока Женя целует его за ухом. Быстро спускается ниже, сжимая кожу на бедрах. Обводит языком пупок и прикусывает губами твердеющую с каждой секундой плоть Макса сквозь ткань боксеров.

 

Грудь Максима часто вздымается и опускается в такт сбившимся из-за внезапного желания вдохам и выдохам. Он запускает пальцы в волосы Жени. Перебирает, пропуская их меж пальцами и прижимая его голову ближе к своему паху. Евгений берется за джинсы и помогает Максу выпутаться из них, не прекращая ласкать губами и теплым дыханием, которое отчетливо ощущается даже через ткань. Поглаживающе проводит ладонями по ногам, то впиваясь пальцами, то едва касаясь подушечками. Чувствует, как Макс поддевает его майку, и она скользит вверх по коже, пока не оказывается где-то вне пределов их безумия. Женя поднимается, давая избавить себя и от джинсов тоже. Трется, сжимая кожу Максима и вновь заменяя необходимость дышать своими губами и языком. Тянет его за собой в спальню и, толкнув на кровать, нависает сверху. Сегодня он будет главным и это не обсуждается. Здесь его территория. Единственная оставшаяся, где Женя полностью уверен, что Макс думает о нем, а не о своих мотоциклах.

 

Но Макс уже не успевает думать. Все попытки сметаются непрекращающимися ласками, переходящими из одних в другие, и он снова впадает в странное наркотическое опьянение, когда абсолютно все кажется правильным и единственно желаемым. Горячий рот, мягкий влажный язык, скольжение, давление, накапливающееся напряжение и острая жажда. Еще. Дойти до грани, пересечь, чтобы не вернуться…

 

Какими-то отголосками рваных мыслей и остатками способности трезво оценивать происходящее, сознание фиксирует холодно-влажный мазок меж ягодиц, тут же сменяющийся уже знакомым ощущением наполненности. Слегка дискомфортное поначалу, оно быстро трансформируется в распаляющее и дразнящее внутри его тела, пока сомкнутые губы Жени продолжают вбирать его плоть глубже. Макс вновь расслабляется, чувствуя привычные пульсации, после которых наступит то самое восхитительное свободное падение, которого он так хочет. Но когда до него остаются считанные секунды, Женя вводит еще один палец и с губ Макса срывается ругательство вперемешку со стоном. Он пытается соскользнуть и тем самым еще сильнее толкается в рот Жени. Болезненное наслаждение. Любое движение Максима вызывает его оглушительную волну. Яд, струящийся по венам, отравляет разум, когда движения внутри его тела заставляют вздрагивать и покрываться испариной от удовольствия и жара. Снова и снова.

 

— Ммм… ох, твою ж… да! — хрипит Макс.

 

Голос сел, во рту пересохло, и он не отдает себе отчет в том, что с каждым новым толчком не может остановиться и стонет, начиная двигать бедрами навстречу и впиваясь пальцами в плечи Жени.

 

— Хххах… — выдыхая, жадно облизывает губы.

 

Все тело напряжено в стремлении скорее достичь финишной отметки. Уже не улавливает дискомфорта, когда Женя выпускает его из губ и ложится сверху, продолжая двигать пальцами внутри его тела. Только раздразнивающее жжение. Отвечает на поцелуй, ощущая, что сейчас всего в паре метров от своего финиша. Последний рывок. Вдруг Женя выскальзывает из его тела и Макс улавливает на периферии свое протестующее мычание.

 

— Макс… скажи, что хочешь… Меня… — сипло между поцелуями.

 

Максим не улавливает суть просьбы. Разве это не очевидно? Внутри все жжет от отсутствия разрядки, а в паху болит от напряжения. Он кивает, вновь облизывая губы.

 

— Макс… просто скажи… пожалуйста…

 

Женя резко подхватывает его под бедра, приподнимая их и, упираясь руками в кровать по бокам от Максима, начинает покачиваться, продолжая тереться между его ягодиц.

 

— Хочу тебя…

 

Фраза срывается за мгновение до того, как Макс понимает, на что только что дал согласие. Женя рычит, кусая его за плечо, и Макса на миг прошивает боль, от которой начинает жутко морозить, но расходится она не от плеча, а от поясницы. Макс в панике хватает ртом воздух и все равно не может вдохнуть. Дергается по инерции назад, пытаясь избавиться от этого ощущения, щипая кожу спины Жени и не чувствуя собственной силы. Евгений шипит от боли сквозь стиснутые зубы, но не дает Максу отстраниться и не отстраняется сам.

 

— Тихо-тихо-тихо, — хриплый полушепот, — дыши со мной. Сейчас привыкнешь.

 

Дойти до грани, чтобы пересечь и не вернуться…

 

Макс слышит частое дыхание у своего уха, но то, что он испытывает сейчас, мешает легким делать синхронные с Женей вдохи. Он только что… Что? Наконец, переступил последнюю грань? На самом деле? В его рот проникает язык Жени, отвлекая от этой мысли и не давая додумать. Не давая до конца осознать.

 

Женя медленно входит всего на одну треть и замирает. Одного факта происходящего хватает, чтобы его начало потряхивать от наслаждения. Не двигается, целуя Максима. Они только попробуют. Для первого раза и этого будет достаточно. Хотя Женя прекрасно отдает себе отчет в том, что может сорваться в любую секунду. У него слишком давно не было полноценного секса, а в купе с тем, что сейчас под ним Макс, у него сносит крышу, как у подростка.

 

Спустя пару минут, чувствует, как обхват тела Макса становится не таким тугим и пульсации, пытающиеся вытолкнуть его обратно, стихают. Максим начинает дышать, наконец, открыв глаза, и Жене стоит неимоверных усилий, чтобы не податься вперед, заполнив его до конца, когда они встречаются взглядами. Вместо этого он плавно скользит обратно, но не выходит полностью. И когда снова собирается качнуться чуть вперед, внезапно ощущает кончики пальцев Макса на своем животе. Они с силой надавливают и Женя, подчиняясь, вновь замирает. Замечает, как чуть слабеет эрекция Макса и, привстав, обхватывает ее ладонью, начиная ласкать. Давление пальцев уменьшается, но Макс все еще не убирает руку, и Женя делает неглубокий толчок. Вновь останавливается, натыкаясь на впивающиеся в кожу пальцы. Несколько минут они внимательно прислушиваются к действиям друг друга. Чувствуя и улавливая каждое движение. Ладонь Жени не прекращает своего ритмичного движения по стояку Макса, когда он различает сиплое «быстрее», от которого под кожей проходит колючая дрожь восторга. Еще пара поверхностных покачиваний и энергичных движений сомкнутыми пальцами, как плоть Макса в ладони Жени напрягается. Он не выходит из него, чувствуя, как Макс накрывает его руку своей ладонью.

 

Через считанные секунды Максима судорожно выгибает с трехэтажным набором неразборчивых ругательств, неосознанно срывающихся с губ. Сердцебиение оглушает в перерывах между конвульсивными спазмами, в глазах темнота и слепящие искры одновременно. Мозг просто взрывается, вместе с телом, выстреливающим теплыми брызгами наслаждения. Макс расслабляется только спустя несколько сильных вздрагиваний, понимая, что не может найти в себе сил ни открыть глаза, ни вообще шевельнуться. Его свободное падение на предельной скорости и ленивая невесомость. Частые вдохи-выдохи очень медленно возвращаются в норму, когда он различает стон Жени и влажную тяжесть его тела. Приятная усталость в каждой клеточке все сильнее утягивает куда-то в сон.

 

— Живой? — тихое прерывисто-шипящее дыхание в его шею.

 

Макс кивает и чуть хмыкает.

 

— Ты след… — начинает осипшим голосом в ответ, но Женя затыкает его рот поцелуем, не давая закончить свою мысль.

 

Потом. Они поговорят об этом потом. Как-нибудь. Уже сквозь сон Макс ощущает, как Женя приподнимается и вытирает его кожу салфетками. В тот момент, когда сознание переступает черту между реальностью и сном, последнее, что он улавливает:

 

— Я… чувствую тебя… — в его шею.

 

Женя несколько секунд наблюдает за уже спящим Максом и еще тише добавляет:

 

— Люблю…

 

Глава 27

 

I know I’d better stop trying.

You know that there’s no denying

I won’t show mercy on you now.

I know, I should stop believing.

I know, that there’s no retrieving.

It’s over now, what have you done?

What have you done now?!

I’ve been waiting for someone like you,

But now you are slipping away…

What have you done now?!

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: