Схимонах Пионий (Афонин) (1862-1945)

 

Проповедником любви и великим молитвенником на­зывали на Валааме старца Пиония. Это был особый человек, который редко принимал посетителей, любил уединение и почти не давал советов. Но, как и его учи­тель, схимонах Никита (Филин), «всегда радушный, ласковый, обходительный, он был любим всеми... Сво­им ласковым обращением он располагал к себе...» Ближайшим другом старца был иеросхимонах Ефрем (Хробостов), который повлиял на еще молодого по­слушника, чтобы тот навсегда остался на Валааме и прославил его своими трудами и подвигами.

Схимонах Пионий (в миру Павел Афонин) родился в 1862 г. в деревне Совалы Череповецкого уезда Нов­городской губернии. Родители его были крестьяна­ми. С детства Павел любил уединяться для молитвы. Об этом сохранились архивные сведения, подобран­ные составителем краткого Валаамского патерика иеромонахом Сергием (Иртелем): «До монастырской жизни о. Пионий жил в деревне в отдельной келье и все время посвящал молитве».

В 1883 г. Павел приехал на Валаам. «Когда он при­шел в монастырь Валаамский вместе с о. Ефремом, ему монастырская жизнь не понравилась, потому что он привык молиться, а здесь он должен был ходить на послушания. Он пришел к своему о. Ефрему и сказал, что уезжает с Валаама, потому что ему здесь не дают молиться. О. Ефрем с большим трудом уговорил его не уходить с Валаама», объяснив, что, как учил старец Паисий, большей добродетели, чем послушание, «не найдется... ибо смирение и любовь из него рождают­ся».

В 1890 г. будущий схимонах был зачислен в послуш­ники. Его постриг в монашество был совершен 23 сен­тября 1893 г. на Митрофаньевском синодальном по­дворье в Санкт-Петербурге. Новопостриженного нарекли Питиримом.

Основным послушанием, которое монах Питирим «проходил... в скиту Всех святых... при монастыр­ской часовне в Санкт-Петербурге», было пение на клиросе, так как у него был «чистый первый тенор».

В 1907 г. монах Питирим принял великую схиму с именем Пионий и вскоре был отправлен в скит Кре­стителя Господня Иоанна, где 21 апреля 1907 г. скон­чался и был погребен духовный наставник о. Пиония схимонах Никита.

Схимник поселился в келье своего учителя, которая была «не велика и не роскошна... Та самая, в которой жил о. Никита, а ранее того о. Иоанн Молчальник.

Одна комната — шага два в ширину, четыре в длину, да и другая вроде этой же. В углу — большая икона Божией Матери Почаевской. Письма художественно­го, великокняжеское преподношение. Стол да табурет, койка дощатая».

О. Пионий не терял духовной связи со схимонахом Никитой и после его смерти. Часто он приходил по­молиться на могилку наставника, погребенного за ал­тарем храма Иоанна Предтечи. Мансон, побывавший у старца в начале 1930-х гг., так писал об этом:

«Стоит старец, молится, точно беседует с о. Ни­китой. Да, и беседует. Не раз видал старца-учителя в тонком сне. Назидался, услаждался собеседованием и молитвою совместной».

Отец Пионий рассказывал Янсону:

«Частенько хаживал ко мне о. Сисой. Он молитвен­ник был и ревнитель, все учил, как крест надлежит класть. Ну... а только любитель был чайку попить, и ча­сто мы с ним за самоварчиком сиживали. А о. Никита запрещал, говорил: “Ты о. Сисоя часто не принимай... не полезно...” Потом, как о. Никита скончался, стал о. Сисой опять ко мне захаживать, а я не смел отказы­вать, и опять мы с ним чай попивали. Ну, вот о. Никита и явился ко мне ночью... да такой выговор дал... вроде как с негодованием даже, за мое непослушание-то. А во второй раз пришел о. Никита и говорит: “Чи­тай молитвы...” Ну, я стал читать Трисвятое по Отче наш, а он благословил, и мы приветствовались. Тогда я понял, что он простил, и такую радость ощутил, как проснулся... А то уж я очень скучал после первого сна, когда он меня наказал-то...»

Вот какой портрет рисуют нам современники стар­ца Пиония: в двадцатых годах он был уже глубокий старец, худенький, очень быстрый, но маленького роста. «Голова, борода — белые, серебряные. Чи­стые, ясные глаза устремлены вперед. Не видят они в земном нашем сумраке, но будто созерцают другое, иной свет. Может, тем отблеском и лик его так свето- лепен?» Старец «всегда благодушный, радостный, довольный, озаренный внутренним светом своей чи­стой души».

Любовь к молитве и клиросное послушание помогли о. Пионию стать «знатоком устава церковного и пе­ния». «На память читает часы, — пишет М.Янсон, — полуношницу, акафисты Иисусу Сладчайшему, Матери Божией, кафизмы, антифоны. По книгам не может читать, давно уж начал угасать для него свет дневной, пока не померк окончательно. Но хорошо знакома ему дорога из кельи в храм, из храма в келью. Каждый поворот заросшей тропинки известен».

О том, что схимонах Пионий «был величайший мо­литвенник», свидетельствует вся его жизнь от юно­сти и до смерти. Будучи молодым человеком и живя с родителями, он часто уединялся для молитвы; в мо­настыре ни разу никто не видел старца без четок, кото­рые он непрестанно перебирал в левой руке, совершая умное делание.

Что касается поучений старца, то известно, что их было немного. О. Пионий по своему глубочайше­му смирению считал себя недостойным наставлять кого-либо. Замечателен ответ старца на обращение к нему паломников:

— О. Пионий, скажите на пользу душевную!

— Что вы, что вы, да разве я — о. Никита, разве я могу?! — испугался старец, смиренно укрылся за наставника своего».

Если же старец и говорил слова назидания, то чаще всего повторял мысли о. Никиты. Так, например, схи­монах Никита, непрестанно памятуя час смертный, говорил своим ученикам: «Как знать человеку, угодил ли он Богу? У людей один суд, у Бога другой, нели­цеприятный. Хотя и кажется человеку, что хорошо он поступает и живет, но нельзя быть уверенным никогда, что все делаемое нами, по нашему мнению, хорошее — непременно угодно Богу. Одно верно и непреложно — это величайшее Божие милосердие, на это только и надо надеяться с молитвой и смирени­ем». В этом же духе рассуждал и о. Пионий: «Угодив человеку, не думай, что угодил Богу, ибо у Бога Своя мера... Во всем уповай на милость Божию».

Главное назидание давал старец окружающим и при­ходящим к нему людям образом своей жизни, которая была исполнением закона Христова: «Весь он как сосуд прозрачный, смотри, назидайся» (см. Гал. 6, 2). Будто бы о нем писал блаженный Феодорит Кирский в «Истории боголюбцев»: «Назидательному сло­ву пастыря и другим способам врачевания помогала и добрая жизнь его. Освещаемые лучами ее, жите­ли... и учению внимали, и охотно покорялись своему пастырю».

Старец имел поистине любящее сердце. Во время эвакуации на Новый Валаам «абсолютно слепой ста­рец, отшельник Пионий из скита Иоанна Предтечи, утешал других, видящих, напомнив им, как народ Израиля был вынужден оставить родину и как Бог позаботился о нем».

Свою небольшую тетрадь «изречений из Священного Писания и Св. отцов во славу Божию и в назидание души» схимонах начинает небольшим предисловием:

«Блаженна жизнь ваша, братие, пребывающие в свя­щенной, тихой пустыни, под покровом великого пу­стынника, Христовой горлицы, св. Крестителя Иоан­на, блаженны вы, собирающие сладкий мед святого безмолвия и полагающие в сердечных сокровищах соты духовного любомудрия, блаженны вы, ощуща­ющие в душах ваших любовь Божию.

Но, чтобы достигнуть любви сей, нужно всеми си­лами стяжать любовь и мир с ближними, ибо говорит св. Павел: Любы не завидит, любы не превозносится, не гордится ...не мыслит зла, вся любит... вся уповает... вся терпит... (1 Кор. 13, 4). Легко говорить о любви, но нелегко ее приобрести... Валаамский старец монах Герман, подвизавшийся в Кадьяке, в Америке, спро­сил как-то русских офицеров: “Любите ли вы Бога?” Они ответили: “Как же не любить Бога?” Он сказал: “Я, грешный, более сорока лет учусь, как любить Бога, и не могу сказать, что совершенно люблю Его”».

Через эти слова старец выражает учение о любви, сформулированное в Священном Писании и у свя­тых отцов. Так, кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий бра­та своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4,20). В таком же духе рас­суждает свт. Иоанн Златоуст: «Если кто хочет благоугодить Богу то пусть... заботится о своих собратьях: нет никакого подвига драгоценнее этого перед Бо­гом ... Нет другого такого свидетельства и знака веры и любви ко Христу как попечение о братьях и забот­ливость об их спасении». Свт. Игнатий (Брянчани­нов) также утверждает, что «всякий православный христианин... если захочет заняться своим спасением, должен, во-первых, обратить внимание на отношения свои к ближним».

11 марта 1945 г.737 схимонах Пионий мирно скончал­ся и был погребен на братском кладбище Ново-Вала­амского монастыря.

 

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: