Глава 2: Пульсация моего страха

Крик. Кто-то кричит. Кажется, кричит множество голосов. Или это эхо? Звук вибрировал... вибрировал... вибрировал, бился об стены ущелья. Я стояла на коленях. Камни впивались в мою голую кожу словно маленькие острые зубки.

Что происходит? Я помнила, как я поднималась наверх. Джои шлепнул меня по заднице. И все, потом ничего. Всплеск! Был еще всплеск. И я вспомнила, где я нахожусь. На вер-ши-не.

Но я не стала смотреть вниз. Я не могла. Потом раздались крики. Крики обрели форму слов. Одно слово. И оно вибрировало, вибрировало, вибрировало, билось о стены ущелья.

— Нет! Нет! Нет!

А потом я бежала, оставляя за собой тени зеленого цвета. Яркие вспышки света. Когтистые лапы хлестали по ногам, рукам, телу, сдирая с меня кожу. Все в моей голове подбрасывалось в воздух, разлетаясь миллионом крошечных осколков, сливаясь обратно в беспорядочную массу.

Мне нужно было вспомнить. Что-то. Было что-то, что мне нужно было понять. Но я знала, что не хочу этого делать. Что бы это ни было... хотелось бежать прочь. Спрятаться. Я могла спрятаться. Сюда, в траву под этим деревом. Тонкие вьющиеся растения поднимались от земли и тянулись по стволу, образуя зеленый шалаш. Идеально.

Я проскользнула под вощеное укрытие, подтянула колени в груди. Дыхание вырывалось короткими взрывами. Тогда я откинула голову назад, и она закружилась. Но дальше было еще хуже: меня вырвало. Липкая масса покрыла мое левое бедро. Я даже не побеспокоилась вытереть ее.

Было что-то, что я должна была понять. Я старалась, действительно старалась. Не знаю, сколько времени просидела, перескакивая по бессвязным взрывам, которые взлетали и рассыпались в моем сознании... минуту... или миллион минут. И я не могла осознать, что произошло. И неизвестно, смогу ли я когда-нибудь понять. Но я продолжала попытки. Это было единственное, что я мола предпринять.

Но помешали шаги — тяжелые, шумные шаги, от которых земля дрожала подо мной.

Я старалась унять дыхание и дрожь, не хотела, чтобы этот страх привлек того, кто шел по тропе, не хотела, чтобы он нашел меня.

Это не помогло. Человек почувствовал меня. И остановился.

— Мэгги? — ему тоже не хватало дыхания, как и мне. Пыхтя и отдуваясь, он втягивал воздух, будто его было недостаточно. — Мэгги, я вижу твои ноги.

Ноги. Я посмотрела на свои ноги. На свой педикюр зеленовато-синего цвета, который сделала вчера вечером. Да, вчера вечером, готовясь к вечеринке.

— Я... — я пыталась заговорить, но горло пересохло.

Адам нагнулся, вполз ко мне и опустил руку на мое колено. Я заметила кровь, но не знала, его это кровь или моя.

— Ты ранена?

Ранена? На секунду я прислушалась к себе, потом покачала головой. Адам посмотрел на меня, его глаза были как два озера, сине-зеленые. Я учуяла, что пахло чем-то несвежим, это от меня так воняет? Или от него? Или кто-то умер и разлагался неподалеку? Тут до меня дошло, что пахло моей собственной рвотой.

— Мэгги, — спросил Адам медленно и осторожно, — что произошло?

Я закрыла глаза, зажмурила их изо всех сил. И попыталась вспомнить.

— Крик, — сказала я, — я слышала крик.

— Да, — Адам провел рукой по волосам, с трудом отбрасывая слипшиеся золотисто-светлые пряди со лба, — я имею в виду до крика. Что произошло до крика?

— Музыка, — сказала я, — Кид Рок. Я помню, как пела «All Summer Long» c Танной и Шэннон.

— Верно. Я тоже это помню.

— И «Прыгающие Скалы». Я стою на камнях с Джои. Кругом вода. Он поцеловал меня.

Я улыбнулась, почувствовав трепет его губ на моих. Но когда я открыла глаза, Джои не было. Был Адам, с дикими взглядом, плотно сжатыми губами.

— Он поцеловал меня.

Адам кивнул.

— Что произошло после этого, — спросил он, — когда вы добрались по тропинке до самого верха?

Там было небо. Листья деревьев укачивали и убаюкивали.

— Я не знаю.

— Что значит, ты не знаешь? — сказал Адам. — Мэгги, это случилось, как...

— Я не знаю! — я отпрянула от Адама, вжавшись в ствол дерева и желая просочиться сквозь него и оказаться на другой стороне. — Я-не-знаю. Я-не-знаю. Я-не-знаю. Я-не-знаю. Я-не...

— Хорошо, хорошо, — Адам притянул меня к себе. Его грудь была влажной и теплой, и от него пахло летом. — Все хорошо. Ты не должна мне ничего рассказывать.

— Я не могу. Я не могу вспомнить. Только поцелуй. И крик.

Адам схватил меня выше локтя, так как я рванула в сторону. Он снова смотрел мне в глаза.

— Мэгз, ты должна взять себя в руки. Договорились?

Я кивнула.

— Нам нужно вернуться вниз.

— Я не прыгну, — сказала я, ощущая ужас в своем голосе. — Я не могу прыгнуть.

— Мы спустимся по тропинке. Пит пошел за помощью, так что когда мы...

— За помощью?

— Для Джои.

— Зачем Джои нужна помощь? — спросила я, чувствуя, как что-то внутри меня сворачивается в тугой клубок.

— О, Мэгз, — Адам снова притянул меня к себе, расплющив мой нос о свое плечо. Было больно. Болело все.

— Я хочу уйти, — сказала я. — Хочу домой.

Он качал меня, вперед-назад. Я положила руки ему на плечи.

— Что происходит, Адам?

— Давай спустимся. И все узнаем.

— Я... то есть, я имею в виду, я не...

 — Давай так, — Адам встал, отодвинул рукой каскадом падающие ветви дерева и подтолкнул меня к тропинке. — Ты молчишь. Я говорю.

Я кивнула. Вытерла нос и поняла, что все лицо у меня мокрое. Я что, плакала?

Потом мы шли через лес снова на вершину утеса. Навстречу крику, который теперь стал приглушенней, но не исчезал, будто он был во мне.

— Я не могу, — я попыталась вырваться и убежать. — Я не могу спускаться там.

Адам схватил меня за руку, его пальцы оплели мою кожу как лоза, из тех, что обвивали деревья, и вырваться было невозможно.

— Мы должны.

 

* * *

— Она поедет со мной, — сказал Адам, когда мы спустились с каменного моста на берег.

Глаза Шэннон были широко раскрыты, блестели, и если бы не рука Танны, поддерживающая ее за талию, Шэннон бы рухнула.

— Ты в порядке, Мэгги? — с косичек Танны капала вода, они тряслись, как и все ее тело.

Шэннон вцепилась руками в свои волосы. Она оглядывалась, ища взглядом что-то, и не могла найти.

— Я не пони...

— Она не ранена, — Адам сжимал мою руку. Он не отпустил ее ни разу за все время, пока мы спускались вниз. — Но я заберу ее отсюда. Пит приведет парамедиков. Договорились?

— Идите через рощу, — сказала Танна. Ее взгляд метнулся к деревьям позади нее. — Не мимо...

Адам кивнул.

Я смотрела на них. Глаза их потемнели, лица осунулись. Где те беззаботные мажоры, которыми они были несколько минут назад?

Одним точным рывком я высвободилась из рук Адама, он даже среагировать не успел, и побежала со всех ног. Но в этот раз я не убегала от чего-то, я бежала навстречу чему-то.

Сначала я смотрела на воду, ожидая увидеть Джои, плавающим на спине и выпускающим сверкающие фонтаны изо рта, как он делал это недавно. Я думала, что он неожиданно вскочит, подмигнет и завопит: «Попалась!» Потому что он такой парень. Всегда шутит, смешит, играет.

Но его не было. В воде его не было. Полотенца все еще были разложены. Вот наше с Джои, вот полотенце Танны, Адама.

Но я нашла Джои. И это остановило меня. Он лежал там без движения. Одна рука была отброшена. Я была в замешательстве, пытаясь понять, что случилось с желтым полотенцем Шэннон, потому что его не было рядом с другими. На его месте лежало другое, которое я никогда не видела. Или это все же оно? Нет, совершенно другое, пропитанное чем-то темным.

— Джои?

Как только имя сорвалось с языка, я почувствовала, как Адам снова схватил меня, развернул и крепко прижал к себе, так что единственное, что я могла видеть, — это верхушки деревьев, что качались на ветру.

— Нам нужно идти, Мэг. Ты не можешь здесь оставаться.

— Но Джои...

— Его больше нет, Мэгз, — голос Адама был скрипучим, как стекло. — Мне очень жаль, но его больше нет.

— Ты лжешь! — я пыталась оттолкнуть Адама, освободиться, но он был намного сильнее. И мое тело меня не слушалось. Меня трясло и качало, все время кружилась голова. — Он здесь!

Адам развернул меня лицом к себе, а я подпрыгнула и уперлась локтями ему в плечо и шею. Это все, что я смогла придумать. И это сработало. Из-за его головы я успела мельком увидеть Джои. Больше мне и не требовалось Я, наверное, не все поняла с такого расстояния. Но положение головы Джои выглядело неправильно. И голова была бесформенной, вогнутой на виске. И я поняла, что Адам сказал правду.

Пронзительный крик ударился о каменную стену, отскочил и перекатился по ней несколько раз, прежде чем до меня дошло, что это мой собственный крик. Адам схватил меня в охапку и потащил вниз по тропинке. Подхватив наши рюкзаки, висевшие на сучке дерева, он закинул их оба на свое плечо.

— Они едут. Нам надо уходить.

— Кто едет? — спросила я, пытаясь неистово связать все так, чтобы это имело смысл, и в то же время стараясь оттолкнуть все это от себя. Было такое чувство, будто я плыла, будто меня снимали в фильме под водой, и я не могла вспомнить сценарий.

Но тут я услышала их. Сирены. Они приближались.

— Ты не готова ни с кем разговаривать, Мэгз, — жестко предупредил Адам.

Я сильно ударилось бедром о большое дерево, когда снова пыталась вывернуться и уйти от его хватки, грубая кора ободрала мне кожу.

— Ты должна пойти со мной, — Адам обернулся, взгляд его вспыхнул бешенством. — Пожалуйста.

В его глазах было что-то, чему я не могла противиться. Казалось, Адам сейчас являлся единственной константой в моем мире. И я доверяла ему. Еще с того момента, когда он защитил меня тогда, когда я упала с качелей перед всем вторым классом и показала в падении свое нижнее белье с дурацкими розовыми кошечками. Адам, уже тогда звезда среди второклашек, гаркнул на толпу, и все перестали ржать. В пятом классе он выиграл конкурс по вращению обруча. Так, на минуточку.

Если он хотел сейчас взять контроль над ситуацией на себя и говорить мне, что делать, мне нужно было его слушать. Мы шли среди деревьев, в тишине, нарушаемой нашим прерывистым дыханием и легким шумом шагов по тропинке.

Сирены становились все громче. Ближе.

Мы дошли до конца тропинки как раз в то время, когда машина скорой помощи въехала на стоянку для машин. Адам остановился, попятился ко мне, и замок моего сиреневого рюкзака впился в кожу моей руки.

— Что ты делаешь? — спросила я. — Мы должны...

— Ш-ш-ш, — одним быстрым движением Адам обернулся, закрыл ладонью мой рот и потащил меня за ряд деревьев, спрятав нас за самым большим, стоявшим в нескольких футах от тропинки.

Пит вопил, перекрикивая вой сирены. Я различала слова «утес», «прыгнул», «выступ». Далее последовал ряд вопросов и ответов, из которых медики поняли, что им нужно пройти через лес, чтобы добраться до раненого, которому нужна их помощь. И потом я услышала самое худшее. Слово, которое я старалась вырвать из своего сознания с того самого момента, когда увидела Джои лежащим на том полотенце.

— Мы пробовали искусственное дыхание и массаж сердца, — выкрикивал Пит, спускаясь по тропинке. Он бежал впереди двух мужчин в униформе, они несли носилки и большие сумки, полные медицинских препаратов. — Я думаю, он мертв.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: