Дело жизни» как субъект высшего предназначения

По нашему мнению, предтечей возникновения понятия «дело жиз-ни» стало понятие «субъектность», довольно активно разрабатываемое в отечественной психологии как центральное образование человеческой реальности в соотношении понятий «личность» и «индивидуальность». Проанализируем его как социальное, системное качество человека, ис-пользуя работу (Куликова, 2004).

Возникновение и методологическое обоснование исследования это-го понятия связано со школой С.Л. Рубинштейна, сущность которого заключается в утверждении, что внутренние условия формирования че-ловека на конкретном этапе жизни обусловлены не только внешними причинами, но и замыслом самого субъекта, приводящим к внешним из-менениям в зависимости от сделанного в процессе жизни (Рубинштейн, 2002). Здесь субъектность понимается как способность человека осу-ществлять взаимообусловленные изменения в мире и себе самом, где он рассматривается как активный творец своего психического облика. Ука-зывается, что субъектность проявляется не столько в познавательном и деятельностном отношении к миру, сколько в отношении к другим лю-дям, способности открывать Другого как личность, предполагающую ка-чественно новый уровень развития человека в его субъектности. У А.Н. Леонтьева и А.Г. Асмолова субъектность представлена как одна из системных характеристик деятельности и рассматривается через струк-туру мотивации, где личность человека и его сознание по-рождается деятельностью. Внутреннее (субъект) действует через внешнее и этим само себя изменяет. По А.Г. Асмолову, высшей формой субъектности является личностный смысл, придаваемый событиям и действиям. «Центром» личности является то, что порождается в процессе дви-жения, когда человек переходит от пассивного способа употребления, или усвоения культуры, к активному овладению деятельностью ради сози-дания образа жизни. Здесь смысл жизни – это своеобразное чувство своей субъектности, возможности творчества жизни. В этом же контекс-те В.Э. Чудновский (Чудновский, 1988) вводит понятие «ядро субъектив-ности» как единое диалектически связанное целое, представляющее собой специфическое соотношение природных, возрастных и личност-ных особенностей, которое формируется в процессе взаимодействия «внешнего» и «внутреннего». В школе Б. Г. Ананьева (Ананьев, 2001), согласно концепции В.Н. Мясищева, свойство субъектности является условием развития личности, выступающей носителем преобразующих свойств субъекта. Здесь рассматривается активная роль самого человека в процессе жизнедеятельности, а также предпринимаются попытки раз-работать основы духовной психологии как особой формы знания о становлении субъектности.

В.А. Татенко (Татенко, 1995) выделяет основные мотивационно-операциональные механизмы субъектности: целеполагание собственного психического развития и себя; выбор, нахождение, продуцирование пси-хологических средств; принятие и исполнение решений для максималь-ного достижения поставленной цели; оценка результатов и анализ при-чин достигнутой степени успешности; накопление индивидуального опыта развития своей психики и субъектных качеств. Это позволяет сде-лать вывод о том, что отношение человека к себе как к деятелю, творцу своей истории, связано с признанием собственной активности, способ-ности к целеполаганию. Формирование субъектности происходит путем саморазвития, а отношения окружающих людей играют роль условий развития субъектности. В.И. Слободчиков (Слободчиков, Исаев, 2000) определяет пять основных ступеней, являющихся базисными стадиями развития субъектности человека: оживление, одушевление, персонали-зацию, индивидуализацию, универсализацию. В.И. Степанский (Сте-панский, 1991) предлагает общую схему процесса формирования субъектности путем рефлексивного осознания себя самого как физиоло-гического индивида (соматическое Я), общественного существа (соци-альное Я), индивидуальности, характеризующейся собственным психи-ческим миром (психическое Я), где субъектность представлена желании-ями (потребностями, мотивами), чувствами, разумом (познавательными процессами), характером, спо-собностями. 

А.К. Осницкий (Осницкий, 1996) выделяет накопленный человеком субъектный опыт пережитого и переживаемого поведения, что способст-вует саморазвитию личности, компонентами которого являются: ценнос-ти, интересы, нравственные нормы и предпочтения, идеалы, убеждения, составляющие ориентиры усилий человека; рефлексия, включающая накопленные знания о себе, активизацию собственных возможностей; операциональные знания и умения как опыт сотрудничества при взаимо-действии с другими.

Систематизация психолого-педагогических представлений о субъ-ектных характеристиках предпринята в работах И.А. Зимней, где субъ-ектность является динамическим началом, не существующим вне взаи-модействия и представлена как единая ценностность общения, деятель-ности, самосознания и бытия. Согласно Н.В. Клюевой, развитие человека осуществляется на двух уровнях становления его субъектности: адапта-ции и преобразования собственной психики и окружающего мира (Клюева, 2001). А.В. Захарова (Захарова, 1998) связывает динамику субъектности развития ребенка с установлением отношений в системе «Я – Другой», смещая его в сферу взаимодействия со сверстниками. При этом субъектность рассматривается как индивидуально-личностное свойство педагога и ребенка. Выявляя специфику субъектности педагога, Е.Н. Волкова (Волкова, 1998) предполагает признание у учителя и учеников активности, сознательности, уникальности, возможности сво-бодно выбирать путем саморазвития. Говоря о важности изучения субъ-ектности педагога в контексте его профессионализма, И.А. Серегина (Серегина, 1999) акцентирует внимание на стаже педагогической работы и возрасте учителя, а также отношении к себе и ученику как к ценности и субъекту собственной профессиональной и его учебной деятельности. Для Т.В. Маркеловой (Маркелова, 2000) субъектность является интег-ратором профессиональных способностей человека и структурно вклю-чает четыре фактора: осознание собственной активности, уникальности и саморазвития; понимание и принятие другого человека; свободу выбора и ответственность за него; способность к рефлексии. Ф.Г. Мухамет-зянова (Мухаметзянова, 2002) считает, что субъектность студента вуза заключается в степени инициации в овладении учебно-академической деятельностью и способностью к самостоятельному выбору и его реали-зации. Основные акценты в становлении субъектности она делает на активности, инициации, самодеятельности.

Ближе всех с «делу жизни» в определении субъектности подходит В.А. Петровский (Петровский, 1993, 1996) полагая, что это центральная категория психологии, характеризующая духовную потенцию и способ-ность ее реализации в человеческой личности, возникающая на опреде-ленном уровне ее развития и представляющая необходимые личностные качества, относящиеся к мотивационно-смысловой сфере и самосозна-нию, где поиск смысла жизни является системным стержнем построе-ния иерархии мотивов деятельности и поведения, акцентируемой на ак-тивно-преобразующей функции. Субъектность является определяемой характеристикой в его теории самопричинности личности, предпола-гающей причинность индивида в его взаимоотношениях с миром. Используя термин causa sui («причина себя»), он рассматривает теоре-тические основы психологии субъектности человека в качестве опоры для построения психологии личности, как особой предметной области, на основе свойства самодетерминации ее бытия в мире. Как проявление субъектности В.А. Петровский выделяет надситуативную активность, включающую такие компоненты, как способность к целеполаганию, са-моразвитию, свободе выбора и ответственности за него, а также наличие другого, способствующего изменению. Субъектность человека проявля-ется в его деятельности как особой активности, посредством которой он воспроизводит себя, свое собственное бытие в мире. Здесь смысл слова «деятельность» раскрывается как: жизнедеятелъность (воспроиз-водство психофизической целостности человека); предметная деятельность или «деятельность» в узком смысле слова (воспроизводство мира в себе и себя в мире при осуществлении познавательных и практических актов); деятельность общения (воспроизводство общности с другими людьми, себя как носителя сознания - самополагание в рефлексии). Тогда лич-ность - это субъект собственной жизнедеятельности, строящий свои ви-тальные (в широком смысле) контакты с миром как бытие его психофи-зического целого, когда «благополучие — неблагополучие» в витальной сфере понимается как переживаемая человеком мера его безопасности во взаимоотношениях с природным и социальным окруже-нием, а уровень личности может быть зафиксирован в термине «индивидуум» или «ин-дивидуальный субъект» как «авторствование» человека применительно к построению им собственной жизни; это субъект предметной деятель-ности как производство человеком предметов духовной и материальной культуры, представленное в виде процесссов опредмечивания и распред-мечивания человеческих «сущностных сил», когда личность выступает в значении «деятель»; это субъект деятельности общения. По сути, предс-тавлена проблема инобытия или «идеального бытия» (отраженной субъ-ектности) индивида. Строго говоря, быть личностью как субъектом об-щения, невозможно без той или иной степени идеальной репрезенти-рованности (отраженности) человека в жизни других людей, при этом «открывая» собственное Я. Речь идет об изменении смысловых обра-зований другого индивида, в которых как бы записаны эффекты воз-действия первого (условно обозначенные термином «клад»). При такой постановке вопроса в качестве специального предмета анализа выступает эффект присутствия индивида в «зазеркалье» общения с другим ин-дивидом.

В.А. Петровский считает, что в основе многообразных проявлений такой активности лежит некая Цель, детерминирующая все, что совер-шается человеком или осуществляется в нем, сообразуемость с которой есть критерий совершенства взаимоотношений человека с миром. Такие телеологические представления обозначены как постулат сообразности, анализ которого на примере гомеостатических, гедонистических, прагма-тических и некоторых других концепций выявил, что, несмотря на оче-видные различия между ними, их объединяет стремление указать эту из-начальную Цель. Доказывается самопротиворечивость постулата сооб-разности применительно к исторически сложившимся моделям понима-ния человеческой жизни (гомеостатической, гедонистической, прагма-тической) и современным онтологическим моделям, включающим в себя пред-ставления о деятельности, общении, самосознании человека как фундаментальных «измерениях» его взаимоотношений с миром. Фунда-ментальное различие проводится между моментами самополагания и существования человека как субъекта активности, предполагающее воз-можность воспроизводства и продолженности (идеальной представлен-ности) человека как субъекта активности в жизни других людей и его собственной.

А. Ф. Бондаренко рассматривает субъектность личности в этичес-ком измерении как предмет отечественной психотерапевтической прак-тики на основе переживания как предпосылки и условия развертывания психического бытия, когда направляющими являются «идеологемы», представленные сознанию индивида как «идеономии» (единицы анализа как индивидуально присвоенная и трансформированная идеология), где центральным и вершинным моментом существования личности является «смыслогенез», а порождение новых, личностно и экзистенциально цен-ных смыслов «идеогенез», где общим коррелятом переживания выступа-ет «чистая экзистенция». Здесь наиболее существенными являются воз-действия на высшие уровни субъектности личности, ее «этические смыс-лы», именуемые как «духовность» (Бондаренко, 2007) .

Резюмируем, что понятие «субъектность» еще недостаточно четко выработано и в своей характеристике больше ограничивается объясне-нием на уровне термина, обобщающего признаки, свойства и т. п. В су-ществующих на сегодняшний день определениях субъектности содер-жатся такие смысловые нагрузки, связанные с контекстом проводимых исследований: системная целостность всех сложнейших и противоречи-вых качеств, в первую очередь, психических процессов, состояний и свойств сознания и бессознательного (Брушлинский, 1993); социальный, деятельностно-преобразующий способ бытия человека; как самость – это очевидная и конкретно данная форма самодействия человека; свойство, раскрывающее сущность человеческого бытия, заключающегося в осоз-нанном отношении человека к себе как к деятелю, чтобы производить взаимообусловленные изменения в мире, в других людях, в себе (Волко-ва, 1998); приобретаемое, формируемое свойство, существующее благо-даря сложившейся природе жизнедеятельности человека (Осницкий, 1996); являясь конституирующей характеристикой личности, проявляет-ся в ее деятельности как особой активности, позволяющей человеку воспроизводить себя, свое собственное бытие в мире (Петровский, 1996).

Изучение субъектности становится проблемой многих педагоги-ческих и психологических исследований. Основной сферой самовыра-жения является деятельность, труд, потому принято рассматривать кате-горию субъектности в контексте проблемы субъекта деятельности.                  В процессе онтогенетического развития человека происходит смена од-ного вида деятельности другим, хотя возможны и такие состояния, в ко-торых противоречиво совмещаются вновь возникающие и «отмираю-щие» виды деятельности человека. Речь идет об известной триаде: игра, учение и труд.

Одной из основных задач развивающего образования является по-мощь школьнику в становлении его как субъекта саморазвития. В обра-зовательной среде возникает специфическая ситуация, требующая от учителя специальных усилий для организации взаимодействия, осно-ванного на субъект-субъектных отношениях. Образовательный процесс рассматривается как системно организованная, развивающаяся среда, провоцирующая саморазвитие ее субъектов посредством осмысления личностных детерминант усваиваемого знания и индивидуального опыта отношений.

Итак, проведенный анализ показывает, что «субъектность» являе-тся особым свойством личности, определяющим ее самопричинность и самоценность как основу развития, ориентированного на Идеал. Пред-ставлена также градация, ориентированная на Другого. Но, несмотря на это, в психологии «воз и ныне там», существенного сдвига не происхо-дит. Главная причина такой ситуации состоит в том, что представленная трактовка субъектности опирается исключительно на категорию деятель-ности и деятельностный подход. О каком то ином способе взаимоотно-шения с миром, кроме деятельности, речь не идет.

В предлагаемом деложизненном подходе (ДЖ-подходе) мы исполь-зуем принципиально иную категорию, определяющую взаимоотноше-ние с миром и обществом - это поступок. Тогда, принимая «субъект-ность» как особое свойство самопричинности и самоценности личности, мы его рассматривем как ДЖ-личность, ориентированную на произ-водство духовного продукта и стремление к достижению высшего пред-назначения. Коренным отличием формирования такого особого лич-ностного качества (свойства) как «субъективность» и «ДЖ-личность» состоит в способе взаимоотношения с миром и обществом. В случае субъектности - это деятельность. В случае ДЖ-личности – это поступок.

Критики такой позиции возразят, что деятельность включает в себя поступковое действие как особый вид деятельности. Частично с этим соглашаясь, уточним, что для развития научной и особенно практичес-кой психологии мы вносим ясность для удобства понимания принципи-ального различия способов взаимоотношения с миром, дающих матери-альный и духовный продукт, которые также принципиально отличаются.

 В научной концепции «субъектности», заложенной С.Л.Рубинштей-

ном, в психологии были разработаны основы ориентации на достижение человеком своего высшего предназначения. Наверняка это хорошо пони-мали все ее последователи в различных психологических школах. Но возникает «наивный» вопрос: почему об этом прямо так и не было ска-зано? Ведь очевидно было то, что как получила развитие (воплощение) в психологии социально-экономическая теория К. Маркса в виде фунда-ментальной категории «деятельность», позволившей воплотить его идею о материальном производстве и воспроизводстве, таким же образом должно было осуществиться и развитие идеи духовного производства (воспроизводства), имеющей иную сущность и механизмы, через вве-дение в психологию соответствующей категории – например, «духовная деятельность» или «поступок», чего сделано не было.

Отвечая на этот вопрос, попробуем стать на место «психолога» какой-то из «школ». Понятно, что для этого пришлось бы стать расколь-ником, сломав сами устои школы, что пока никому из «психологов» сделать не удалось, возможно, не хватило смелости. Не смогли этого сде-лать и сами зачинатели психологических школ, очевидно, по той же причине, но уже наличия «идеологического прокрустова ложа», которое регламентировалось еще жестче, поскольку идеология пришла «свыше», что говорит о какой-то «высшей воле». Но это ограничение не помешало создать основы научной теории и методологии, способной стать основа-нием для достижения высшего предназначения после снятия всех огра-ничений, что мы имеем сейчас.

А.Ф. Бондаренко, выделяя основные уровни, формы или функции научного познания в контексте исследования субъектности (феномено-логический, эмпирический, теоретический социотехнический), отмечал, что можно идти любым из них, как следуя концептуальным схемам раз-личных научных направлений, так и путем собственного научного поис-ка (Бондаренко, 2007). Отдавая предпочтение последнему, приходим к гипотетическому предположению, что «идеологические» ограничения в психологии позволили создать научно обоснованную методологию и механизм достижения высшего предназначения человека, венчаемый по-нятием субъектности. Самоуничтожение этих ограничений приводит к переориентации с «идеологической», породившей понятие «субъект-ность», на «психологическую», породившую понятие «дело жизни», кон-цепцию жизни и возможности заработать такому механизму на уровне «проектного» режима, что мы и связываем ДЖ-подходом.

Поэтому основная задача анализа субъектности человека состоит в ориентации на ДЖ-личность и искомый объект - Идеальную Личность. В этом контексте нововведенное категориальное понятие «дело жизни», необходимо субъективизирующее стремление человека к достижению своего высшего предназначения, мы рассматриваем как ключевой фак-тор личностного развития психогенной эпохи как составляющей жизнен-ной парадигмы психологической науки и практики, проявляющейся в таком смысловом категориальном ряду, как смысл, поступок, душа, дух.

Дело жизни» и смысл

   В психологической науке и практике становится очевидным тот факт, что психика человека, живущего в современном мире, особенно в посттоталитарном обществе, приобретает все более трансцендентный характер. На первый план выступает потребность в развитии своей лич-ности как субъекта жизни во взаимоотношении не только с материаль-ным, но и духовным мирами на основе смысла и самореализации. В пси-хологии индивида наряду с поиском и обретением смысла жизни приоб-ретает потребность в его реализации и творении новых смыслов как осу-ществлении дела жизни для достижения своего высшего предназначе-ния. Это особенно проявляется в психологической практике, где наряду с использованием уже известных понятий смысла и смысла жизни, появля-ется потребность во введении новых понятий, отражающих «дело жизни».

На важности не просто поиска смысла жизни, но и его реализации неоднократно акцентировали внимание отечественные и западные фило-софы и психологи. Русский христианский философ и психолог                       С.Л. Франк (Франк, (1992) в начале XX века отмечал, что жизнь в целом имеет смысл в каждое свое мгновение, для каждого поколения людей и для каждого живого человека, иначе нет спасения от бессмыслицы и гре-ховности. В «смысле жизни» он видел некое вечное начало, единую, не-изменную, абсолютно-прочную основу человеческого бытия, когда всякое дело является производным человеческой личности, жизни и ду-ховной природы. Если жизнь человека и человечества не имеет сущест-венного смысла, укорененного в намного превышающей и не им сотво-ренной разумной почве, все его дела и он сам ничтожны и суетны.

В этом контексте В.Франкл (Франкл, 1990) в середине XХ века в своей психологической концепции смысла жизни, наиболее полно пред-ставленной в его известной книге «Человек в поисках смысла» говорил о сверхсмысле как о целостности, в свете которой приобретает смысл че-ловеческая жизнь, где Вселенная, бытие, история, человеческое сущест-вование по сути своей никогда не может быть бессмысленным. Здесь же Д.А.Леонтьев в своей вступительной статье определил связующее звено между смыслом и делом в виде свободной деятельности, как между субъектом и миром, через принципы предметности или интенциональ-ности и деятельности. Один из авторов психологической теории деятель-ности А.Н.Леонтьев в своей книге «Деятельность. Сознание. Личность» отмечал, что движение развития личности начинается с действия субъе-кта ради своего существования, ради того, чтобы действовать – «делать дело своей жизни, осуществлять свое человеческое назначение». И далее добавлял, что на завершении этапа становления личности это «открывает неограниченные перспективы ее развития» (А.Н. Леонтьев, 1983: 226). Другой классик теории деятельности С.Л. Рубинштейн указывал на то, что «у человека, в конечном счете, одно дело в жизни: самому вносить в нее, сколько только может он, красоты и добра» (Рубинштейн, 1976: 354). Л.Н.Толстой в своих «Дневниках» отмечал, что дело жизни и ее назначение - это радость (Толстой, 1952б: 144), это делать доброе людям, увеличивать любовь (Толстой, 1952б: 185), это растить и воспитывать душу (Толстой, 1952б: 119). С.Л.Франк (Франк, 1992) говорит о абсо-лютном самодовлеющем благе, превышающем все личные интересы, понимаемом в объективном (как самодовлеющая ценность или самоцель, стремление к которой оправдано только ее внутренним достоинством) и в субъективном (как нечто прият-ное, нужное, полезное средство для на-шего благосостояния) смысле, когда жизнь в благе (благая жизнь, благо как жизнь) становится осмысленной целью наших устремлений в служе-нии высшему и абсолютному благу, в лице любви дарующую полноту подлинной жизни.

Во всем этом важно понять сущность «смысла» и «дела» как рядо-положенных и, вместе с тем, самоценных психологических феномено-логических понятий, определиться в динамике их соотношения в жизни человека. В подлинном, метафизическом смысле С.Л.Франк отмечал су-ществование у человека единственного духовного дела взращивания в себе субстанциального добра путем усилий жизни со Христом и во Христе как борьбе со всеми эмпирическими силами, препятствующими этому, реально уничтожая и вытесняя зло сущностным добром, где че-ловек видится двояко: как внутренний, в метафизических глубинах кото-рого совершается это истинное дело, и наружный, проявляющийся во внешних действиях, жизни, отношениях между людьми. Зло истребля-ется одним лишь духовным деланием - творением добра. Таким образом, вне нашей духовной действенности искание, раскрытие и внесение смысла жизни не существует (Франк, 1992). Такую двойственность в понимании смысла усматривает и В. Франкл, говоря о не попадающем в цель существовании, ориенированном не на логос, а на самое себя, или, имея своей целью логос, но не трансцендируя самое себя (Франкл, 1990). В конечном итоге С.Л. Франк выделяет теоретическое осмысление жизни на основе волевого отречения от ее эмпирического содержания и практическое осмысление жизни как действенное созидание и углуб-ленное духовное перевоспитание. Жизнь, как наслажде-ние, власть, бо-гатство, как упоенность миром и самим собой, есть бессмыслица; жизнь, как служение, есть Богочеловеческое дело и, следова-тельно, всецело осмысленна (Франк, 1992).

Как видим, на уровне высших общечеловеческих жизненных ори-ентаций выделяются две тенденции. Одна в качестве основного ориен-тира жизненного пути личности определяет смысл. Так, В.Франкл видел потерю смысла жизни в качестве основной причины возникновения в психике людей так называемого «экзистенциального вакуума», а                 Н. А. Бердяев в поиске смысла видел более важную задачу, чем в поиске Бога (Бердяев, 1999). Сложность этой проблемы раскрывается, напри-мер, в том, что мы так до сих пор до конца не осмыслили содеянное в 1917 году, называемое «октябрьской революцией». Другая тенденция: движущей силой в жизни человека определяет дело, представленное, прежде всего, научно-психологической теорией деятельности, построен-ной на основе социально-экономической теории К.Маркса, ставшей та-ким образом краеугольным камнем отечественной психологии.

Л. Н. Толстой отмечал, что в деле и жизни главная мудрость сос-тоит не в изначально правильном ведении дела, а в исправлении ошибок, освобождении от заблуждений и соблазнов (Толстой, 1953: 75). Тем СА-мым он первичным в жизни видит действие и дело, а главным – его пос-ледующее осмысление. Здесь уместно вспомнить известную еще с дона-учных времен библейскую истину о том, что сначала было слово, но человеку воздается по делам его.

Для лучшего понимания данных рассуждений попытаемся опреде-лить соотношение смысла и дела, опираясь, в первую очередь, на упомя-нутые психологические концепции смысла (С.Л.Франк, В.Франкл) и дея-тельности (Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев), а также с учетом собственных изысканий и психологической практики. В качестве независимой аргументации в виде отдельных жизненных штрихов вос-пользуемся материалами личных «Дневников» Л.Н. Толстого, в которых очень подробно в виде откровения представлен более чем шестидесяти-летний период жизненного пути великого писателя, мыслителя и одно-временно обычного русского человека, осуществление дела жизни кото-рого является очевидным, поскольку подтверждено историей и самой жизнью.

Для начала определимся в общем понимании как психологических феноменологических понятий терминов «дело» и «дело жизни». Для удобства рассуждений начнем с объединенного обозначения этих поня-тий как «Дело». Это достаточно сложное, внешне обусловленное и структурированное образование из своеобразных узелков в ткани жиз-ненного мира, базирующееся на самоопределении человека. Как указы-вал Ф.Е. Василюк вслед за А.Н.Леонтьевым, жизненный мир человека как раз состоит из отдельных деятельностей (Василюк, 1984), которые мы рассматриваем и как «Дела». Причем, такая «деловая» составляющая этой ткани неоднородна, поскольку «дело» может приобретать разное качество и производить разный «продукт». Оно может приобретать вид самого простого и прагматичного, рассчитанного на удовлетворение элементарных физиологических жизнеобеспечивающих потребностей человека как добывание «хлеба насущного». Или же, наоборот, может быть связано с самыми высокими, духовными устремлениями, достиже-нием состояния «акме», реализацией человеческого предназначения - дела жизни. Такой двойственный подход наблюдается и у Л.Н.Толстого, отмечавшего, что пример «низшего» служения (понимаем как обычное дело) заключается в приобретении земли, что необходимо детям. Пример «высшего» служения (понимаем как дело жизни) он представлял как ход к смерти, моменту вечности, в котором жизнь необходимо прожить наи-лучшим образом, напрягая все силы. В первом случае он видел возмож-ность проверить самого себя для перехода на высшую ступень. Во втором - он уже не видел возможности проверить себя, поскольку мысль доходит до высших границ, служит чувствам, сердцу, жизни (Толстой, 1952а: 121-122).

«Дело» - это способ объективизации и своеобразная форма пред-ставления обретенного смысла в жизненном мире человека. Каждое «Дело» имеет свой уникальный «Смысл» (понимаем как объединенное обозначение смысла и смысла жизни). Бессмысленных дел не бывает. Только по делам можно наиболее объективно оценить жизненный путь человека. Упрощенно жизненный мир человека можно представить в виде «делового» каркаса и его «смыслового» наполнения как основных материалов, из которых он соткан, где человек является творцом и первооткрывателем. Оценка же качества содеянного человеком принад-лежит некой внешней инстанции, имеющей внеземное, высшее проис-хождение. Поэтому можно предположить, что такой жизненный мир человека выходит за рамки привычного четырехмерного бытийного мира и простирается в более сложные смысловые измерения. Всякая негармо-ничность или «дефектность» этой ткани могут отражаться и обнаружи-ваться в психике человека в виде соответствующих чувственных следов в виде «содеянного». Обнаружение и устранение (путем осмысления) этой «дефектности» можно осуществить посредством чувственного вос-приятия, когда основным путеводителем, как показывает практика, явля-ется чувство страха, что особенно выражено в отечественной православ-ной культуре.

На первый взгляд, очевидным является то, что «Дело» есть простая реализация соответствующего «Смысла». Но жизненная и психологи-ческая практика говорит о том, что обретение смысла еще не решает ос-новную проблему человека - достижение высшего предназначения. Глав-ной задачей становится его адекватная реализация, т.е. соответствую-щее деяние, чего зачастую не хватает современному человеку. Или, хуже того, имеет место некая псевдореализация. Например, когда человек, постигнув смысл в духовном совершенствовании, предается не разви-тию себя в соответствующей творческой деятельности, а просто уходит в характерное религиозно-мистическое состояние, зачастую попадая в какую-то квазирелигиозную организацию. В результате он не только уходит от постижения своего реального жизненного мира, но и впадает в эгоцентрическое самолюбование, стремление к удовольствиям, по сути, уклоняясь от осуществления дела жизни. В известной степени это объ-ясняется эффектом «калейдоскопизма» как проектированием своего ми-ра на себя (Франкл, 1990: 70 -74) и «пристрастностью» значений деятель-ности в виде искаженного личностного смысла (Леонтьев, 1983: 180-186). В этом контексте Б.С. Братусь отмечал, что личностный смысл по-рождается отношением мотива (деятельности) к цели (действия как замк-нутой на себе деятельности). Переходя к более общим смыслам в слож-ных формах активности, человек действует не ради достижения пред-мета потребности (или мотива, по А.Н.Леонтьеву), но ради целостного образа новой жизни, в который он должен поверить и принять его внутренне как существующий и определяющий, принять то, чего нет, как то, что есть. Это – работа веры. И если смыслы деятельности порожда-ются отношением мотива к цели, то смыслы жизни порождаются отно-шением будущего как живого образа веры к наличному состоянию чело-века. Смысл зависит от веры, и потеря ее способна обессмысливать бы-тие. Надо превозмочь меру неверия через усилия и борьбу - «внутрен-нюю брань» - (Братусь, 1997: 3-20). Дискуссии по поводу сущности и по-нимания смысла в современной науке не утихают но находят все новые предметные области. До сих пор даже не определен общепринятый кри-терий наличия или отсутствия смысла. Пока не дал ответов симпозиум по смыслу жизни и акме, проходящий в России (Смысл жизни и акме…).

Теперь сформулируем некоторые основные признаки феноменоло-гического понятия «дело жизни» на фоне понятия «дело» как конт-растного.

«Дело» определяется деятельностью, целенаправленностью, пре-дусматривает конкретный результат, опредмечивает самоопределение человека в материальном мире. Оно наполняет человеческую жизнь ма-териальным продуктом, по которому судят о человеке как о «деятель-ном». Это наиболее объективное, реальное и бытийное проявление чело-веческой жизни, реализующее и определяющее ее место в материальном мире. Обычно дело соответствует профессии и трудовой деятельности человека. 

«Дело жизни» определяется поступком и обозначает способ дости-жения высшего предназначения человека, продукт которого является частью его духовной природы и определяет его место в жизненном и ду-ховном мире. Это понятие может приобретать профессиональные очер-тания и даже преобразовываться в обычное дело, тем самым превоз-нося уровень самоопределения человека. Оно заставляет его постоянно совер-шенствоваться, развиваться и самореализовываться, подобно тому, как развитие душевной жизни человека расширяет его сознание, как твор-ческий профессиональный уровень артиста определяет «качество» соот-ветствующей сцены. Если дело, как профессиональная реализация, мо-жет быть общим и стандартным, то дело жизни, как и смысл, всегда сугубо индивидуально и уникально. У каждого человека свое дело жиз-ни. Даже одинаковая по своему внешнему содержанию деятельность для разных людей может иметь совершенно различный смысл.

    Если смысл, по словам А.Н.Леонтьева, является субъектно-объект-ной категорией (Леонтьев, 1994: 207-208), то дело – это, преимущест-венно, объектная категория, принадлежащая миру и жизни. Субъектной, «человеческой», принадлежностью может отличаться только незакончен-ное дело. Но как только оно завершается и превращается в конкретный продукт деятельности, то уже человеку не принадлежит, «отчуждается», «овеществляется», «угасает в продукте» и полностью «уходит» в мир и жизнь (Маркс, 1973: 192). Поэтому дело, в отличие от смысла, всегда яв-ляется реальным, беспристрастным, объективным и потому – необра-тимым. Одно и то же сделанное дело нельзя как-то изменить и переде-лать, ибо это будет уже другое дело, а обретенный смысл, пока он не реа-лизован в деле, всегда можно изменить (переосмыслить). Часто серьез-ным толчком к такому переосмыслению может служить начатое, но еще не сделанное дело. В хорошей работе, которая является выпол-ненной до половины, Л. Н. Толстой видел условие ее увлекательности (Толстой, 1952а: 30). Это может быть ситуация нахождения человека как бы между смыслом и делом, ситуация творческого поиска как осмыс-ления начатого дела.

    Несмотря на наличие явных различий, дело и смысл неразрывно связаны между собой через свободную деятельность. Выполненное дело - это до конца осмысленная деятельность. Основное психологическое на-полнение дела можно представить как деятельностно-смысловое. В этом наполнении соотношение деятельностного и смыслового «ингредиен-тов» должно быть вполне определенным, что указывает на «качество» дела. Если такое соотношение не соблюдается человеком при выпол-нении дела, появляются избыточные смыслы или же недоосмысление. Это определяет уровень невротичности или искаженности сознания. Никакое дело нельзя считать завершенным или отчужденным в виде ре-зультата или конкретного продукта, если оно до конца не осмыслено. Только через работу (понимаем как дело – авт.) Л.Н. Толстой видел возможность освободиться, отрешиться от своего интереса (понимаем как смысл - авт.) путем передачи его в жизнь для дела божьего (Толстой, 1952б: 67). Законченное дело как бы изживается, можно сказать, психо-логически самоуничтожается (до конца осмысляется), полностью стано-вится частью бытийного мира, где уже может рассматриваться как мате-риальный продукт, если речь идет о «деле», или как духовный продукт, если речь идет о «деле жизни». Человек, успешно завершивший свое дело жизни, после смерти оставляет позитивный след, как бы помогая оставшимся близким в их реальной жизни. И наоборот, незавершенное дело жизни после смерти человека еще больше усложняет реальную жизнь его близких. Его завершение ложится бременем необходимости на другого человека уже за счет его жизни, имеющего к тому же еще и свое собственное дело жизни. Возможно, поэтому в процессе авторской исследовательской психологической практики в определен-ных случаях выяснялось, что невыполнение дела жизни казалось человеку страшнее смерти. Это обычно были люди, имеющие большой жизненный опыт переживания критических ситуаций, когда они оказывались как бы «на пределе» или даже «за пределом». Имели место и другие ситуации, для которых было характерно появление «излишнего» смысла или домыслов, когда уже завершенное и до конца осмысленное дело искусственно удер-живалось человеком, не передавалось жизни и миру из-за попыток еще и еще раз его переосмысливать. Очевидно, таким образом может созда-ваться в сознании человека тот самый «пристрастный» невротический личностный смысл. В качестве примера можно привести дело матери в виде рождения и воспитания ребенка, которое в определенный момент должно естественно завершаться при его уходе в самостоятельную жизнь. Однако известно, что зачастую мать пытается «не отпускать» ре-бенка, тем самым создавая серьезную психологическую проблему как для себя, так и для него.

Таким образом, понятие дела в основном относится к профессио-нальной реализации человека в жизни и сосредоточено на профессио-нальном самоопределении, научное обоснование которого широко пред-ставлено работами Е. А. Климова (Климов, 1996б). Дело принадлежит человеку, является условием его материального существования и физии-ческого развития. Понятие дела жизни имеет иную природу, которое уже не является полной «собственностью» человека. Оно принадлежит ему только в определенной ипостаси, проявляющейся на соответствующих этапах жизни, обычно неожиданно и спонтанно, и сосредоточено на т. н. «деложизненном» самоопределении (ДЖ-самоопределение). Эти допол-нительные понятия указывают на принадлежность человека к некой объектной высшей инстанции за счет творческих достижений в различ-ных областях жизни, что в известной степени может соответствовать состоянию «акме» как системообразующей идее акмеологической науки. Как видим, принципиальное различие между «делом» и «делом жизни» сконцентрировано на механизме самоопределения. В деле человек опре-деляется самостоятельно, базируясь исключительно на свободном выбо-ре, который при желании может меняться. К делу жизни человек прихо-дит по жизни и затем как бы в него «попадает». После этого ему прихо-дится его идентифицировать и выполнять. Попытки устраняться, менять или искажать это выполнение чреваты психологическими и даже сома-тическими страданиями.

Теперь рассмотрим различные градации «дела жизни» на основа-нии ценненостных триад В.Франкла. Первая триада состоит из свободы воли, воли к смыслу и смысла жизни. Смысл жизни представлен второй триадой — ценностями творчества, переживания и отношения. А цен-ности отношения подразделяются на третью триаду — осмысленное отношение к боли, вине и смерти (Франкл, 1990). Сначала воспользуемся классификационным рядом жизненных ценностей, предполагающих созидательные ценности творчества, ценности переживания и ценности отношения, отражающих три основные пути нахождения смысла в жиз-ни. Первый — это то, что человек дает миру в своих творениях; второй — это то, что он берет от мира в своих встречах и переживаниях; третий — это позиция, которую он занимает по отношению к своему тяжелому положению в том случае, если он не может изменить свою судьбу.

В нашем случае можно выделить творческое дело, дело пережива-ния и неделание. Творческое дело характеризует созидательный творчес-кий продукт человека, обычно связанный с его наиболее продуктивной профессиональной деятельностью. Дело переживания (переживание по-нимаем по Ф.Е. Василюку) представляет собой как бы общую количест-венную характеристику полезной массы прожитой жизни, включая вос-итание детей, семейную жизнь, взаимоотношения в обществе, в том числе и профессиональные. И, наконец, неделание. По мнению                       С.Л. Франка, неделание здесь действительно важнее самого важного и благотворного дела, ибо является первым (хотя и далеко недостаточным) условием для искания и нахождения смысла жизни, в чем состоит един-ственное человеческое дело вне всяких частных, земных дел (Франк, 1992). В определенной мере сюда может быть причислено и толстовское «непротивление». Или, например, дело государственного чиновника, жи-вущего по справедливости находясь в жесткой исполнительской струк-туре, который без крайней необходимости не применяет свои властные насильственные функции.

Подобно Д. А. Леонтьеву, обнаруживающему существование смыс-лов в трех плоскостях (жизненный смысл как онтологический аспект; личностный смысл как феноменологический аспект; смысловые структу-ры личности как деятельностный или субстратный аспект смысла (Леонтьев Д., 1999: 113), «дело жизни» также можно концептуально рас-смотреть в трех разноуровневых плоскостях, расположенных между субъектом и миром. В первой, психологической, плоскости происходит простая реализация обретенного смысла в виде обычного дела. Во вто-рой, жизненной плоскости - это действие субъекта ради своего сущест-вования, ради того, чтобы действовать и действие ради блага другого, ради того, чтобы жить и быть. Здесь первичной уже является предметная деятельность, которая, в первую очередь, направлена на обычное дело, независимо от его осмысления, и целевая деятельность, ориентированная на смысл. В третьей, духовной, плоскости - это независимая, духовно-психологическая инстанция, стоящая над первыми двумя и принадле-жащая больше объекту и непосредственно представляющая дело жизни. Здесь опять обратимся к В. Франклу, усматривавшему суть человечес-кого существования в его самотрансценденции, направленности на что-то или кого-то, когда человек отдается делу, которому себя посвятил, или Богу, которому служит (выделено мной) (Франкл, 1990: 51). В данном случае дело жизни рассматривается как дело духовного развития и ду-шевного совершенствования, как дело служения Богу. Именно это было основным реальным жизненным кредо Л.Н.Толстого, особенно ярко про-являвшимся в последние годы его жизни. С.Л. Франк считал, что когда человек живет для чего-либо частного, стремясь к абсолютной цели, не имеющей отношения к его собственной, личной жизни, к интимному и основному запросу его духа, к его потребности найти самого себя, он не-минуемо становится рабом и теряет смысл своей жизни. И лишь когда он отдает себя служению тому, что есть вечная основа и источник его собственной жизни, он обретает смысл жизни. Внешним критерием это-го является степень, в какой эта внешняя деятельность направлена на ближайшие, неотложные нужды сегод-няшнего дня, на живые конкрет-ные потребности окружающих людей. Кто живет в сегодняшнем дне – не отдаваясь ему, а подчиняя его себе – тот живет в вечности. Это – сам Богочеловек, вечный и ненарушимый смысл нашей жизни (Франк, 1992).

Наша практическая психологическая работа пока более-менее оп-ределенно свидетельствует лишь о том, что все, связанное с делом жиз-ни, подчиняется некой «закономерной случайности», происходит спон-танно и непредсказуемо. Человек не может точно предугадать, где, в ка-кой сфере и когда он должен реализовывать свое дело жизни. Часто это тщательно маскируется жизнью, отвлекается различными соблазами, как бы проверяя готовность человека к его выполнению. Начало выполне-ния дела жизни мы сравниваем с неким «попаданием», которое проис-ходит случайно и непредсказуемо. Но в то же время, на смысловом уров-не оно удивительным образом связано со всей предыдущей жизнью. В нашей практике это было связано с попаданием в «духовно-природную психотерапию». Так нами было обозначено и описано в монографии (Ткаченко, 2001а) явление, проявившееся в процессе осуществления группповой психологической работы на лоне живописной природы, ставшее мощным импульсом к дальнейшей психологической практике, которая сейчас пришла к необходимости оформления в рамках ДЖ-под-хода.

Особенное значение в понимании сути анализируемой проблемы имеют взаимоотношения категорий «дело» как собственности самого че-ловека и «дело жизни» как чего-то внешне обусловленного, предназна-ченного для какого-то «другого». В точке-мгновении их контакта возни-кает принципиально другое качество, - обычное человеческое дело дос-тигает совершенства, перестает принадлежать человеку, достигшему сво-ей вершины («акме»), входящему в духовную ипостась и становящему-ся способным осуществлять дело жизни. Заканчивается удовлетворение собственных потребностей жизнедеятельности и начинается удовлетво-рение потребностей и интересов «Другого». Такое материально-духов-ное естество точки-мгновения контакта дела и дела жизни предопреде-ляет присутствие как материальной реальности, так и духовной действи-тельности, которые определенным образом контролируют друг друга, необходимо находясь в диалогических позициях и отношениях. Как сви-детельствует наша психологическая практика, в реальной жизни такая точка достаточно четко проявляется, но часто не замечается и не идентифицируется самим человеком. Она может быть характерной, мате-риальной, но также идеальной и даже мистической. В какой-то мере ее возможно зафиксировать и оценить известными научными методами, но это невозможно сделать окончательно. Всегда остается что-то непонят-ное и поэтому привлекательное, настораживающее и даже пугающее. Окончательное осмысление может происходить уже после полного за-вершения дела жизни. Следует отметить, что «дело» и «дело жизни» по своей сути являются также и категориями материальной и духовной реальностей, отход от которых стал одной из важнейших проблем совре-менной психологической науки и практики. Это связано с тем, что ос-новная проблема психологии, как науки о душе, не только не была реше-на, а даже и не была поставлена в сути. Изымая из системы своих поня-тий «душу» и «духовность», психологическая наука всеми силами стре-милась сохранить объективность и отойти от мистификации. Как пока-зывает жизнь, это привело к тому, что она осталась и без души и без ду-ховности, становится все более формальной и мистифицированной. Отечественная психологическая наука, у истоков которой стоял           Г.И. Челпанов, начиналась с критики материализма и выяснения соотно-шения «мозга и души» (Челпанов, 1994). Уже тогда, в начале прошлого века, он видел необходимость научного обоснования этого соотношения. В нашей работе похожая проблема рассматривается через выяснение соотношения нововведенных категорий «дело» и «дело жизни», к чему привела психологическая практика и сама жизнь. Все снова возвраща-ется на круги своя. Но теперь это уже не просто дискуссионный фило-софский вопрос, а жизненно важная проблема, касающаяся выживания и развития человека и человечества.

Таким образом, появление в психологической практике понятия «дело жизни» выступает как важный смыслообразующий фактор вектор-ной ориентации продуктивности духовной активности человека в дости-жении своих профессиональных и нравственных вершин. Это понятие становится в практической работе незаменимым ориентиром и путеводи-телем, определяющим ее направление и содержание. Каждое дело жизни уникально, поэтому и психологическая работа с человеком тоже уни-кальна. Каждый клиент - это отдельное эмпирико-практическое исследо-вание, которое требует соответствующего использования научного мето-да. В ходе практического исследования феноменологии понятия «дело жизни» были выявлены следующие характеристики: направленность на себя; направленность на «другого»; профессиональная направленность; духовная направленность (духовная реализация как продукт, творчество, моральные и этические ценности); предназначение, миссия, цель жизни, судьба; направленность на удовольствие, самоудовлетворение, счастье, наслаждение, гармонию, радость, добро; направленность на семью; след в жизни, родовая связь, жизненный путь, продолжение себя; общение, взаимоотношение; интенциональность (стремление добиваться чего-то, ожидание, активность); другое (место в жизни, соотношение «добра» и «зла», смысл, любовь, случай, выживание, человечность, мировоззрение, интересность, свободный полет, победа, просто жить, бесполезная утра-та, непонятность и «чистый лист».

Из вышеизложенного появляется предположение, что так наз ывае-

мая «деложизненная» направленность в психологии человека наиболее благоприятна для позитивной конструктивной трансценденции в перехо-де к качественно новой, одухотворенной ипостаси. Это подтолкнуло нас к проведению эмпирико-практических исследований, результаты кото-рых представлены в последующих главах. Пока можно сказать, что на основании сказанного представляется возможным определить некоторые общие гипотетические суждения. Если, к примеру, человек направлен на удовольствия, достижения и свое «я» или на поиск смысла, он может решать свои психологические проблемы, соответственно, при помощи фрейдовского психоанализа, адлеровского индивидуального психоана-лиза, франкловской логотерапии. Возникает логичный вопрос относи-тельно помощи человеку в достижении его высшего предназначения как осуществления дела жизни. Можно считать, что ответ на него, в част-ности, заложен А.Н.Леонтьевым, который упоминал о психоанализе дея-тельности и индивидуального сознания в контексте «жизненной психо-логии» или психологии переживания (Леонтьев, 1983: 185-186). Он отме-чал необходимость ввести в психологию единицы анализа, несущие в се-бе психологическое отражение опосредствуемых моментов человечес-кой деятельности (Леонтьев, 1983: 100). Исходя из нашей психологи-ческой работы, такой универсальной единицей может быть «содеянное» и «дело». Тогда дальнейшее развитие деятельностного подхода в практи-ческой психологической работе вполне можно представить как психоло-гический анализ «содеянного» и «дел». «Содеянное» здесь выступает как результирующая производная деятельности и постижения смысла «де-фектов» жизненного мира человека, имевших место в прошлом. О пси-хологическом анализе «дел» может идти речь в случае продуцирования смысла, направленого на перспективу развития человека и его жиз-ненного мира.

  Некоторые признаки такого «анализа» проявились в процессе «ду-ховно-природной психотерапии» и последующих нескольких лет индии-видуальной и групповой психологической работы. Это, в свою очередь, позволило обозначить в виде основного ориентира ДЖ-самоопределе-ние и соответствующую психосоциальную технологию. Но такой «анна-лиз» пока не вписывается в рамки традиционной психологической и ак-меологической науки и практики, поскольку уходит далеко в жизненные феноменологические, духовные пространства. Оказывается, что в ре-зультате «содеянного», а также его последующего осмысления и осоз-нания человек приходит к новому мировосприятию, расширению своего жизненного мира. В этих ситуациях практическая психологическая рабо-та протекала в основном на уровне интуиции и чувственного восприятия. При этом человек «видел» наиболее важные и ключевые ситуации всего ранее «содеянного», что имело отношение к его психологической проб-лематике. Причем, эти ситуации часто располагались в жизненном мире далеко за рамками актуального жизненного времени человека и были связаны с другими людьми, обычно родителями, и еще далее уходящими родовыми связями. Такое «видение» было трудно отнести к какой-то модальности. Можно с достаточной уверенностью предположить, что это имеет отношение к гипотезе А.Н. Леонтьева, изложенной в его рабо-те «Образ мира», о проявлении дополнительного «пятого квазиизмере-ния», основывающегося на смысловых связях и чувственном восприятии как мерности внутрисистемных связей предметного мира (Леонтьев, 1983).

       В заключение логично резюмировать такую общую формулу сба-лансированной человеческой жизни: что начинается со смысла, должно завершаться делом, и наоборот, что начинается с дела, должно напол-няться соответствующим смыслом. То есть, для гармоничной сбаланси-рованной жизни смысл и дело должны образовывать единое целое. Как оказалось, в своих рассуждениях о сущности смысла жизни С.Л.Франк, В.Франкл, Л.Н.Толстой и другие ученые, философы, мыслители неза-висимо друг от друга отмечали две формы его существования, которые можно обозначить как «смысловая» (разумная) и «действенная» (интен-циональная). Суть состоит в том, что смысл нужно не только находить и познавать, но еще реализовывать и творить (осуществлять). Тогда это «смысло-действенное» жизнетворение можно разделить смыслопости-жение и смыслообразование (смыслотворение). Это означает, что смысл должен быть не только понят, но и отрефлексирован. Смысловая сос-тавляющая сконцентрирована в мозге и поддается научному исследо-ванию и описанию, она подвластна интеллектуальным процесссам чело-века. Действенная составляющая, поддающаяся только рефлексии, скон-центрирована в душе и лишь отчасти подвластна человеку в той мере, насколько он способен к развитию и окультуриванию (пайдейе) и работе (праксису) души. Это определяет его связь с Другим. Обе эти состав-ляющие есть суть сам Человек как целостность в его искомом понима-нии и естестве как перспективном представлении. «Другой» – это тоже составляющая Человека, которого еще нужно познать (или сотворить), где основным инструментом является душа. Возможно, нечто подобное подразумевал Г.И. Челпанов в своей работе «Мозг и душа» (Челпанов, 1994)

Дело жизни» и поступок

Научное обоснование поступка, как психологического понятия, на-чалось еще в середине прошлого века попытками вписать его в кон-цептуальные системы теории деятельности С.Л. Рубинштейном и               А.Н. Леонтьевым. С.Л. Рубинштейн (Рубинштейн, 2002) рассматривал поступок как действие, которое воспринимается и осознается действу-ющим субъектом как общественный акт, выражающий отношение чело-века к другим людям. Это единство в деятельности внешнего и внутрен-него на основе начальных мотивов ради конечной цели личности, когда поступки и переживания во взаимопроникновении образуют единство жизни и деятельности человека. А.Н. Леонтьев (Леонтьев, 1994) понимал поступок как особенный вид волевых действий надпороговой ситуатив-ной необходимости, требующих внутренних усилий, когда они входят одновременно в две разные деятельности на основе аффектных противо-положных мотивов с подчинением одного другому. В отличии от них В.А. Роменец (Роменець, Маноха, 1998) отходит от рамок прокрустова ложа теории деятельности и предлагает принципиально отличный от деятельностного, поступковый психологический механизм, который мы рассматриваем как базовый в достижении человеком своего высшего предназначения. В.А.Роменец отмечает, что на протяжении индивиду-альной жизненной истории отдельные признаки поступковой активности генерализируются в общую модель поступкового деяния личности, кото-рая постепенно формируется, развивается и видоизменяется. Это дина-мическое образование заявляет о себе с момента рождения человека, яв-ляющегося его первым поступком. Каждый следующий поступок отли-чается от предыдущего уровнем проникновения в сущность вещей, таким образом формируется ДЖ-формат человеческого бытия и меха-низм его существования. В таком представлении научное обоснование психологии поступка нас непосредственно приближает к определению сущности движущей силы осуществления дела жизни благодаря пос-тупковому психосоциальному механизму.

Советская психологическая наука сначала определяла поступок как социально оцениваемый акт поведения, побуждаемый осознанными мо-тивами, совершающийся в соответствии с принятыми намерениями, социальными требованиями, этическими и правовыми нормами. Поступ-ки оцениваются как нравственные или безнравственные, честные или нечестные, героические или трусливые и т. п. (Психологический словарь, 1983). Несколько позже поступок уже определялся как сознательное действие, акт нравственного самоопределения человека, в котором он себя утверждает как личность в своем отношении к другому человеку, себе самому, группе или обществу, природе в целом, как основная еди-ница социального поведения, когда проявляется и формируется личность по определенному плану действий на основе сознательно выбранных намерений. Здесь важным становится нравственный смысл, а само дейст-вие является способом существования в ситуации, которая включается в нравственные общественные отношения (Психология. Словарь, 1990).

       В последнее время, по мнению Д. А. Леонтьева (Леонтьев Д., 2006), психология поступка привлекает интерес психологов-теоретиков, взгляды которых объединяет, наряду с придаванием большого значения ценност-ной нагрузке этого понятия, определение его через соотнесение с более «высокой» разновидностью действия и/или с сущностным прояв-лением личности. В то же время это не произвело заметного влияния на его дальнейшее исследование (Петухов, Столин, 1989; Зинченко, 1997; Соколова, 1999 и др.). Сам Д.А. Леонтьев определяет поступок как осоз-нанное ответственное действие, основанное на личностной причинности в измерении продвижения на личностном пути (не следует путать с поня-тием «жизненного пути»). Здесь чувство пути представляется существен-ной компонентой смысла жизни, позволяющей лишь ощущать «правиль-ность» конкретных шагов, решений, поступков и отличается от чувства цели или направления движения, где они заданы в целом. Большая часть действий, не являясь поступками, индифферентны к этому пути и не спо-собствуют личностному развитию. В целом, поступок предстает как действие, не вписывающееся в традиционные схемы психологической причинности, но требующее признания причинности иного рода, опи-рающейся на ответственность. (Леонтьев Д., 2006).       Более плодотворно глубокий и детальный анализ понятия пос-тупка можно провести на основе философских работ, открывающих путь к пересмотру традиционной психологической парадигмы в сторону вве-дения идеи сознательного выбора и ответственности. В русском языке этимология термина «поступок» связана со словом «ступать» как прод-вижение по некоторому пути субъекта как личности, в отличие от дейст-вия, приближающего к цели (Леонтьев Д., 2006). В украинском языке поступок понимается как «учинок» (действие). В польском языке это же выглядит как «postupowanie» («делание»). В то же время К. Войтыла (Войтыла, 2003), говоря о поступке, употребляет понятие uczynnienie («учинение»). Экзистенциальная и сущностная сплоченность личности с поступком в Польском языке выражается оборотом «spełniam czyn», где слово «spełniać» понимается как совершать, исполнять, довести до пол-ноты, когда делается акцент на самостановлении, содержательный смысл кото-рого состоит в совершении. На основные европейские языки это понятие вообще непереводимо. Такое неоднозначное отношение тради-ционной научной психологии к поступку можно объяснить неспособ-ностью принять образ человека как сознательного субъекта, находящего в мире основания для своих ответственно выбираемых действий, а не просто управляемого различными механизмами.        В начале ХХ века к этому пришел М.М. Бахтин, понимавший пос-тупок как действие, не обусловленное данными в ситуации побудитель-ными силами и причинами, но подверженное ее трансцендирующему влиянию благодаря активной роли «участного сознания», «живой един-ственной историчности», «ответственно поступающего мыслью» как аналогов «субъекта» (Бахтин,1986; Микешкина, 2002). Очевидно, имен-но М.М. Бахтиным (Бахтин, 1986) были заложены теоретические основы научного понимания поступка на философско-психологическом уровне в контексте ответственности, нравственности, двойной сущности в содер-жании и свершении, которые следует анализировать с максимальным приближением к бахтинским оригинальным текстам.

       Об ответственности М.М.Бахтин говорит в контексте дол - женствования, активности, волеизволения. Долженствование рас-сматривается как некая установка сознания и своеобразная категория поступления-поступка. Великий символ активности представляется в явлении Христа, ибо мир, откуда Он ушел, становится принципиально иным. Активно вживаясь в такую индивидуальность как самоотречение и бытие-событие свершение, я ни на один миг не теряю себя и своего единственного места. Пассивное вживание есть потеря себя, поэтому не имеет ничего общего с ответственным актом-поступком. Обосно-вать поступок в его действительной совершенности может только содержательно-смысловая значимость, обусловленная божественным волеизволением, где есть верные моменты: 1) поступок должен быть абсолютно не случаен (понимаем как «закономерную случайность» - авт.), 2) абсолютная принудительность, категоричность долженств-ование для меня. При этом воля-поступок создает закон, умирающий в своем продукте (понимаем как творение духовного продукта - авт.). Ответственность поступка есть учет в нем смысловой значимости как фактического свершения во всей его конкретной историчности и индивидуальности, где теоретическая значимость, историческая фак-тичность и эмоционально-волевой тон фигурируют как моменты единого решения, плана и принципа. Ответственный поступок есть осу-ществление решения уже безысходно, непоправимо и невозвратно; это последний итог, всесторонний окончательный вывод; в своей ответст-венной мотивации он соотносит и разрешает в едином, единственном последнем контексте смысл и факт, общее и индивидуальное, реальное и идеальное. В своей целостности ответственный поступок более чем рационален. Поступок, взятый извне как физиологический, биологи-ческий и психологический факт, может представиться стихийным и темным как всякое отвлеченное бытие. Ответственно поступающий (поступок изнутри) знает ясный и отчетливый свет, в котором и ори - ентируется. Конкретная правда события, которую видит, слышит, переживает и понимает поступающий в едином акте свершения ответственного поступка, может отчетливо и ясно высказаться. Но для выражения поступка изнутри нужна вся полнота слова в единстве содержательно-смысловой (слово-понятие), наглядно-выразительной (слово-образ), эмоционально-волевой (интонация слова) составляющих. Такое полное ответственно-значимое, но не субъективно случайное слово может быть правдой. Ответственный поступок основан на признании долженствующей единственности (понимаем как высшее предназначение человека – авт.). Это и есть основа действительной данности-заданности жизни как утверждение «не-алиби в бытии». Это означает, что человек не имеет нравственного права на «алиби» (уклонение от той особой ответственности, какой является реализация его единственно неповторимого «места» в бытии, чем должна явиться вся его жизнь). «Не-алиби в бытии» есть основа действительной нудительной данности-заданности жизни, превращающей пустую воз-можность через эмоционально-волевое отнесение к себе как активному в ответственный действительный поступок. Это позволяет войти в бытие именно там, где оно не равно себе самому - войти в событие бытия. Между тем внутри каждого человека сидит услужливый «авгур», готовый дать отсрочку или даже позволить «проспать» всю жизнь. Он может сидеть в подсознании и контролировать всю нашу жизнь или выходить оттуда и воплощаться во вредителя, создающего все мыслимые и немыслимые преграды, уничтожая то самое пред-назначенное. Такая его деятельность «разоблачается» в психоанализе З. Фрейда. Психология, которая роковым для нее образом ориентирована на пассивно переживающего субъекта, не должна вводить в заблуж-дение. Момент свершения мысли, чувства, слова, дела есть активно-ответственная моя установка – в контексте действительной единой и единственной жизни. В основе единства ответственного сознания лежит факт действиительного признания своей причастности к едино - му бытию-событию, где описан и участно пережит исток поступка. Я есмь во всей эмоционально-волевой, поступочной полноте этого утверждения, и действительно есмь, в целом и обязуюсь сказать это слово, и я причастен бытию единственным и неповторимым образом, я занимаю в единственном бытии единственное, неповторимое, незамес - тимое и непроницаемое для другого место. И вокруг этой единственной точки располагается все единственное бытие единственным и непов - торимым образом. Единственность наличного бытия принудительно обязательна. Этот факт «моего не-алиби в бытии» лежит в основе самого конкретного и единственного долженствования поступка.

       Акт-поступок эстетического видения возвышается своим про-дуктом над всяким эстетическим бытием и входит в иной мир как действительное единство события-бытия.

       Подобно смыслу, поступок расколот на объективное смысловое содержание и субъективный процесс свершения. Из первого осколка создается в своей строгой ясности системное единство культуры, из второго можно в лучшем случае выжать и принять некое эстетическое и теоретическое нечто вроде elan vital (жизненной энергии). Но ни в том, ни в другом мире нет места для действительного ответственного свершения-поступка. Неосновательным и принципиально безнадежным является ориентация философии единого и единственного бытия-события на содержательно-смысловой стороне, объективированном продукте, в отвлечении от единственного действительного акта-пос-тупка и автора его, теоретически мыслящего, эстетически созерца-ющего, этически поступающего. Только изнутри действительного пос - тупка, единственного, целостного и единого в своей ответственности, есть подход и к единому и единственному бытию в его конкретной действительности, только на нем может ориентироваться философия такого же бытия-события. Поступок не со стороны своего содержа - ния, а в самом своем свершении как-то знает, как-то имеет единое и единственное бытие жизни, ориентируется в нем, имея свой смысл и свой факт, осуществляя единственную правду и факта и смысла в их единстве. Разделение поступка на его объективный смысл и субъек - тивный процесс свершения условно, поскольку изнутри самого поступка в его целостности нет ничего субъективного и психологического. В сво - ей ответственности поступок задает себе свою правду как объеди - няющую оба эти момента, равно как и момент общего (общезначимого) и индивидуального (действительного). Действительное поступающим есть эмоционально-волевое, интонирующее мышление, и эта интонация существенно проникает во все содержательные моменты мысли. Эмо - циионально-волевой тон обтекает все смысловое содержание мысли в поступке и относит его к единственному бытию-событию. Эмоцио - нально-волевой тон утверждает смысловое содержание, как некая должная установка сознания, нравственно значимая и ответственно активная, превращает возможность в действительность осуществ - ленного поступка, поступкамысли, чувства, желания и пр. Инициатива поступка по отношению к смыслу не может быть слу ч айной и обра - зуется  в  мире безысходной действительности, а не слу ч айной возмож - ности.

       Современный кризис в основе своей есть кризис современного поступка в результате образовавшейся бездны между мотивом пос - тупка и его продуктом, где деньги могут стать его мотивом, созда - ющим нравственную основу изнутри его самого. Поступок, отпустив - ший от себя теорию, сам начинает деградировать. Только как поэт, как ученый я объективен и духовен, т.е. только изнутри созданного мною продукта должна строиться моя духовная биография. Отсюда вырисовывается чрезвычайная сложность продукта и элементарная простота мотива.

    Анализ различия деятельности (понимаем как различия в произ-водстве материального и духовного продуктов - авт.) устанавливает принципиальный раскол между содержанием-смыслом данного акта-деятельности и исторической действительностью его бытия. Реален только акт в его целом, когда встают друг против друга два мира, абсолютно не сообщающиеся и не проницаемые друг для друга: мир культуры (понимаем как духовный мир - авт.) и мир жизни (понимаем как материальный мир - авт.), единственный мир, в котором мы творим, познаем, созерцаем, живем и умираем, в котором объекти - вируется акт нашей деятельности (понимаем как личностный мир человека - авт.). Нет единого и единственного плана, где оба лика вза - мно себя определяли бы по отношению к одному-единственному единст - у. Вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый слож - ый поступок: я поступаю всей своей жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть момент моей жизни-поступления.

       Оценка значимости суждения – необходимый момент в составе поступка, безукоризненная техническая правильность поступка еще не решает дело о его нравственной ценности. Потому, поскольку я мыслю, я должен мыслить истинно. Искать действительный познавательный акт-поступок в оторванном от него смысловом содержании – то же самое, что поднять самого себя за волосы. Отвлеченное от акта-поступка смысловое содержание можно сложить в некое единое бытие, которое принципиально чуждо живой историчности. Менее всего в жизни-поступке я имею дело с психическим бытием. Из акта‑поступка есть выход в его смысловое содержание, которое цели - ом приемлется и включается изнутри этого поступка, ибо поступок действительно свершается в бытии. Это единственное бытие-собы - ие уже не мыслится, а есть в акте моего поступка-познания, оно пережи - атся, утверждается эмоционально-волевым образом (Бахтин, 1986).

       Очевидно, в контексте ДЖ-подхода анализ понимания поступка М.М.  Бахтиным сводится к «не-алиби в бытии», когда человек не имеет нравственного права на уклонение от реализации его единственно-не-овторимого «места» в бытии, от неповторимого «поступка», каким должна явиться вся его жизнь. При этом речь идет прежде всего о творении духовного продукта «для Другого» как второй функции дела жизни.

       В середине ХХ века К.Войтыла в контексте понятия поступка делает акцент на личностном самостановлении, содержательный смысл которого состоит в совершении («я совершаю поступок»). Самосохра-нение (выживание) и самостановление (развитие) личности происходит параллельно, но как бы в противоположных направлениях, приводя к конечной полноте структуру человеческой личности как самообладания и самогосподства, на которой зиждется нравственность как экзистен-циальная реальность, благодаря которой происходит проникновение во внутренний строй человека как личности и обретает в нем свою стабиль-ность. Именно в личности кроется живой корень нравственности, в реальности вне совершения и самореализации в поступке ее нет. Посту-пок рассматривается как внутренний и непереходный результат причин-ности. Условие личностной нравственности и этический критерий видит-ся как самореализация личности через поступок и в поступке, что явля-ется призванием человека. На поступке зиждется истинность совести как основы трансценденции и самореализации личности. При этом личность видится как субъект, а сам поступок предстает как результат ее причин-ности, соединяющий в себе внешнее и внутреннее, переходное и непере-ходное, содержащее некую интенциональную ориентацию на определен-ные объекты или на группу объектов за пределами личности. В то же самое время поступок силою самостановления проникает в субъект, в «я», которое является его первым и осново-полагающим объектом, яв-ляется развивающейся действительностью в измерениях внешнего мира человеческой деятельности и внутреннего мира личности. Относящийся к нему результат, объясняющийся причинностью самоостановления лич-ности, вовлеченной в свободу, стабильней его самого. Подобное опред-мечивание происходит в нравственности, где посредством морально хорошего или морально плохого поступка сам человек как личность ста-новится морально хорошим или морально плохим. Открывается путь к адекватной интерпретации совести через самореализацию личности через поступок. Человек реализуется как личность, но может реализо-ваться, а может, в известной степени, и не реализоваться. Аксиологи-чески это совершается только через добро, но посредством нравствен-ного зла оно отчасти является нереализованным (Войтыла, 2003).

     В контексте ДЖ-подхода анализ понимания поступка                             К. Войтылой сводится к «я совершаю поступок» как самоопределение, самостановление, саморазвитие, содержательный смысл которого зиж-дется на нравственности как экзистенциальной реальности, благодаря которой происходит проникновение во внутреннюю сущность человека как личности. При этом речь идет прежде всего о творении духовного продукта «для себя» как первой функции дела жизни

Наиболее полно это понятие в психологии было развито до уровня оригинальной категории В.А Роменцом в конце ХХ века в контексте истории психологии (Роменець, 1983; Роменец, 1989; Роменець, 1990, 1995, 1998, 2000, 2001, 2002). Он отмечал, что в современной отечест-венной психологии не предусматривалась сама возможность существо-вания какой то фундаментальной объединяющей концепции. Она завер-шилась деятельностным подходом, «формула» которого ограничивается только деятельностью в порождении, проявлении, построении признаков психического. Культурно-историческая концепция психологического развития (Л.С.Выготский) основана на «формуле» зависимости развития психики от социальных условий, когда психическое является тем же «материальным», превращенным в идеальное. Онтологизация субъекта деятельности (С.Л.Рубинштейн) определяется «формулой», предусмат-ривающей способность человека к самореализации своей изначальной сущности в объективных продуктах субъективного творчества, когда история и культура переходят из детерминант в разряд условий, а дея-тельность находит своего Хозяина. Поступковое направление в исто-рии стало поистине человеческим. Согласно М.М. Бахтину, в поступке и через него человеческая душа обретает изначальную природную целост-ность. В поступковом механизме раскрывается сущность психического развития. Он формируется как психолого-этическая целостность, соеди-няющая субъективное и объективное как трансценденция в новые жиз-ненные измерения согласно общей формулы «не-алиби в бытии».

       «Формулы» поступка по В. А. Роменцу (Роменець, Маноха, 1998) выглядят как: 1) ключевая ячейка бытия, проявляющаяся в активном творческом взаимодействии человека и мира; 2) средоточение бытия (всеобщий поступок), где человек и мир представляются зависимыми феноме-нами; 3) результат взаимоперехода личности и макрокосмоса в творческом акте; 4) основное звено, ячейка любой формы человеческой деятель-ности; 5) определение поступкового действия и последействия как обобщенного коммуникативно-творческого акта между человеком и миром.

       Большая логика поступка рассматривается как: ситуация-моти-вация-действие-последействие. Ситуация - это высший уровень едине-ния среды и человеческих страстей, определенная пространственно-вре-менная конфигурация сил, смыслов, действий, создающихся в активном соучастии бытия различных сущих. В своей основе она проявляет двой-ственность фаталистического и магического значений. Для античного мира было непримиримым противостояние богов и людей. В истории на ситуативном принципе организуется мифологический период, древний мир и средние века.

       Мотивация (борьба мотивов) – это механизм превращения ситуа-ции. В истории здесь характерна эпоха Возрождения, Барокко, Просве-щения, Самоопределения человека.

       Идея поступкового действия включает средство и цель как инст-румент адаптации к среде. Как цель - это творчество, обогащение лич-ности, ее жизненный творческий путь как смысл жизни, состоящий в самоопределении и самотворении. Поступковое действие включает такие этапы как: 1) подготовительный (определяется ситуацией); 2) осуществ-ление (определяется поводом); 3) завершение (происходит беспроблем-но). Поступковое действие, рассматриваемое как героизм, предусматри-вает: подвиг (принудительный отчужденный от человека, самопожерт-вование); мученичество (отличается от самоистязания); творчество. В ис-тории здесь характерны XIX-XXв.в. Особенность XX века состоит в жертвенности во имя великих, но отчужденных от человека целей, когда жизнь остро ставит вопрос связи судьбы и культуры.

       Последействие (рефлексия) - объясняет «совесть поступка», а так-же идею кармы, психологию самонаказания, перенесение вины на друго-го, раскрытие полного порочного круга моральных отношений. Его сверх-задача состоит в ликвидации антагонизма между подсознатель-ными и сознательными установками. Общая структура последействия выглядит как: интериоризация; катарсис; экстаз или преображение. Интериоризация - это переход межличностных отношений во внутрен-ний план сознания (в себе бытие). Катарсис - очищение души через угне-тение или репрессию, компенсация неудовлетворения, сверхкомпенса-ция - рассматривается как первый, этический и эстетический механизм. Субституция - подмена одного события или предмета другим – рас-сматривается как второй механизм (обычно используется в магии как форма отрицания предмета). Экстаз или преображение - это слияние человека в духовном взлете с высшей сущностью, бытие «вне себя», включающее 1) эмпатию как представление себя на месте другого: 2) эн-тузиазм, вдохновение; 3) эмпатию как порождение из Единой Мировой Души; творчество. Это третий, высший механизм, когда человек прихо-дит к себе после большого круга поисков.

В этом контексте проявляется механизм осуществления дела жизни. Очевидным является то, что таковым не может быть психологи-ческий механизм, предусмотренный теорией деятельности как реализа-ция дела. Он должен базироваться на психологической концепции пос-тупка, которая построена на иных, «высших» принципах. Следует отме-тить, что лишь высоконравственный поступок приводит к выполнению дела жизни. Если человек поступает аморально, он тем самым готовит почву для высоконравственного поступка, - накапливает «массив страда-ний», который потом придется отрабатывать на протяжении соответст-вующей практики. Жизненный опыт свидетельствует, что поступать амо-рально намного легче, чем потом это исправить высоконравственным поступком, что может быть невозможным в актуальной жизни самого человека, тогда это придется осуществлять его потомкам.

В основе поступка лежат две причины: внутренняя, коренящаяся в человеке, и внешняя, связанная с Миром и Вселенной, потому его не всегда можно запланировать. Не всякий поступок направлен на дости-жение высшего предназначения человека, что обусловлено детермина-цией между делом и делом жизни. Специфика поступковой коммуника-ции заключается в укоренении в социум и человеческую духовность. Са-мым главным критерием поступка является развитие души и продуци-рование духовного продукта, то есть выполнение дела жизни, где субъ-ектами поступковой активности могут быть Человек, Человечество, При-рода, Вселенная, Дух. Социально-психологический механизм поступ-ковой активности объясняется через продуцирование духовного продук-та благодаря деяниям личности, когда она делает свой вклад в развитие других людей («продолжение себя в других»), что в конечном итоге становится взносом в самого себя, собственную душу, дух. Осуществ-ление поступка рассматривается как нетривиальое событие в жизни, духовный рост, преображение, установление новых отношений с миром.

Поступок как и смысл жизни больше принадлежит субъекту, то есть человеку, принимающему окончательное решение относительно ов-ладения тем или иным смыслом или совершения того или иного пос-тупка. Дело жизни больше принадлежит объекту, то есть жизни, Миру, Вселенной, поэтому человек уже не может выбирать, выполнять его или не выполнять. Но это не является фатальным, и человек может опреде-лять способ выполнения, куда входит и уклонение от такового. Но, если дело жизни выполняется не должным образом, человек получает воз-можность пережить тяжелые психологические и соматические страда-ния. Поэтому, одной «мерой» выполнения дела жизни есть «масса стра-даний», которые человек психологически отработал, то есть осознал и трансформировал в индивидуальный и общественный опыт (тем самым развил, воспитал «окультурил» свою душу). Второй такой «мерой» есть «масса духовного продукта», определяемая «другим» (внешним потреби-

телем) и объективно оценивается позитивными изменениями в жизни че-

ловека. 

Основной «мерой» поступковой активности (производительности) является уровень риска и самоотверженности (Роменець, Маноха, 1998; Основи психології.., 1995), тогда как «мерой» необходимого овладения смыслов в жизни есть степень выражения «экзистенцийного вакуума» (Франкл, 1990).

Таким образом, научное обоснование психологии поступка нас не-посредственно приближает к определению сущности движущей силы выполнения дела жизни, основой которого является поступковый меха-низм. Исходя из общей логики соотношения «дела» и «дела жизни», таковым не может быть психологический механизм, представленный в теории деятельности, который, скорее, мог бы ориентироваться на вы-полнение «дела». По нашему мнению, такой механизм базируется на психологии поступка. Поэтому заслуживает внимания следующий тезис-утверждение: если выполняется дело жизни, тогда ведущим в жизни человека является психологический механизм поступка; но, если у человека в жизни ведущим является психологический механизм поступ-ка, это еще не означает, что он гарантировано выполняет дело жизни, потому что к этому приводит не всякий а лишь высоконравственный поступок.

Согласно В.А. Роменцу, поступок рассматривается как коммуни-кативный акт между личностью и миром, реально-практическая структу-ра которого включает ситуативный, мотивационный, действенный и пос-ледейственный компоненты; универсальная и единственная в своем роде ячейка человеческой деятельности, выражающая способ существования человека в мире, является постоянно действующим фактором историчес-ких форм прогресса; средство и цель исторического продвижения чело-вечества; единица бытия, пребывающего в постоянном развитии; универ-сальный механизм самовоспроизведения бытия, где человек является сознательным носителем этого механизма; универсальное средство само-проявления, самоусовершенствования, самосозидания и самоутвержде-ния, присущее человеку, социальной группе, культуре; завершенная ин-дивидуальная ценность; феномен, выступающий бытием сущего, обы-денности, истины, красоты, добра, экзистенции, самопознания; деятель-ное звено творческой коммуникации (интуиции, фантазии, мышления и т. п.).

Далее выделим основные проявления психологического механизма поступка в контексте «дела жизни». В основе поступка лежат две при-чины: внутренняя, находящаяся в человеке, и внешняя, связанная с «Богом», поэтому его не всегда можно запланировать. Поступок и осу-ществляет и не осуществляет предназначение человека (понимаем как «дело жизни» - авт.), поэтому необходимо разрешение противоречия универсальности и индивидуальности через перманентность активности поступка, где действует двойная детерминация и логика (понимаем как психологический механизм дихотомии между «делом» и «делом жизни» – авт.).

Специфика коммуникации поступка заключается в укоренении в социуме человеческой духовности. Самым главным критерием поступка является творение нового, где субъектами активности могут быть Чело-век, Человечество, Природа, Вселенная, Дух (понимаем как механизм производства «духовного продукта»). Социально-психологический аспект активности поступка объясняется через поступковое действие, понимаемое как «деяние» (производство духовного продукта как «одухо-творение» другого), когда личность более-менее целеустремленно делает свой взнос в развитие других людей и речь идет о «продолжение себя в других». Поступок «для других», рано или поздно опосредствованно ста-новится поступком «для себя», взносом в самого себя, собственную душу, дух (понимаем как механизм выполнения дела жизни «для себя»). Осуществление поступка рассматривается как событие в жизни, духов-ный рост, преображение, установление новых отношений с миром. В ис-тории и развитии человечества действует принцип поступка, согласно которому через поступок человек творит свой жизненный мир и себя в этом мире (понимаем как психологический механизм двойственного подхода к определению сущности дела жизни).

Поступковыми деяниями личность постепенно формируется, разви-вается и видоизменяется. В течение индивидуальной жизненной истории отдельные признаки такой активности личности генерализуются в об-щую модель поступковых деяний. Движению поступка «вширь» протии-востоит движение «вглубь» бытия. Каждый следующий поступок чело-века отличается от предыдущего уровнем проникновения в сущность ве-щей. В индивидуальном бытии личности пересекаются признаки общест-венной и индивидуальной истории бытийного деяния (Роменець, Мано-ха, 1998). Все это понимаем как общую сущность психологического механизма «деложизненной» направленности человека.

Резюмируя взаимосвязь дела жизни и поступка, приходим к следу-ющему. С одной стороны, дело жизни, обусловленное высшей целью – это субъективизация высшего предназначения в постижении Идеаль-ной/Богоподобной Личности. С другой стороны - это поступковое дейст-вие (безнравственное или высоконравственное), являющееся результа-том свободного выбора человека (Гумилев, 1989), включающее такие этапы (по В.А. Роменцу): 1) подготовительный как ожидание благо-приятной ситуации; 2) осуществление действия; 3) завершение действия. В нашем понимании этапы осуществления дела жизни выглядят как: 1) подготовка к осуществлению дела жизни; 2) попадание в ДЖ-формат; 3) удержание в ДЖ-фор-мате; 4) осуществление дела жизни как такового.

Отсюда дело жизни в соотношении с поступком может рассмат-риваться одновременно как: 1) самостоятельная категория, субъекти-визирующая высшее предназначение человека и определяющая правиль-ную и праведную направленность развития личности в жизни и духе, - при этом поступок и поступковый механизм функционирует в ДЖ-фор-мате как укорененный в его сущности и является обеспечивающим в достижении высшего предназначения; 2) существенный (но не единст - венный) признак поступкового действия, - в этом случае поступок и поступковый механизм является самодостаточной и самоценностной структурой, функционирование которой обуславливается обеспечением осуществления дела жизни.

Достижение высшего предназначения, как полноформатное осу-ществление дела жизни, состоит в их единении. Тогда «дело жизни» одновременно является целью и функцией, обеспечивающей ее достиже-ние, выступая как укореняющее в себе сущность поступка в виде особого действия (деяния), благодаря чему поступковый механизм единственно способен обеспечивать стремление личности к достижение высшего предназначения. При этом цель определяется Другим как Идеаль-ная/Богоподобная личность, функция определяется самим человеком как ДЖ-методология и ДЖ-практика достижения этой цели. Тогда ДЖ-лич-ность в своей сути содержит вектор-цель развития человека в сторону Идеальной/Богоподобной и определяется духовной феноменологией христианского постулата Триединства, а ДЖ-метдология и ДЖ-практика в своей сути содержат функцию как поступковое действие (деяние), которая определяется феноменологией поступка. 

Получаем два различных смысловых процесса, отражающих смыс-лообретение (смыслопостижение) и смыслообразование. Смыслообрете-ние осуществляется на основе деятельностного и поступкового механиз-мов согласно целеполаганию личности в соответствии с потребностью в самосохранении. Смыслообразование осуществляется на основе поступ-кового механизма, взращивания и окультуривания души в соответствии с необходимостью развития и достижения высшего предназначения в инте-ресах Другого. В этом состоит сущность процесса наполнения Разума путем творения духовного продукта.

В завершение представим авторское видение понятия поступка в формате ДЖ-подхода, связав его с общей формулой духовного воспро-изводства, наиболее полно отражающего взаимоотношение человека с ду ховным миром. При этом полагаем, что взаимодействие человека с мате-риальным миром осуществляется на основе деятельности.

Как уже было отмечено: структура ДЖ-формата рассматривается как подготовка-попадание-удержание-выполнение; структура поступка рассматривается как подготовка-ситуация-мотивация-действие (поступ-ковое) - последействие; структура духовного производства рассмарива-ется как вразумление-одухотворение-вразумление*, или же как смысло-обретение-одухотворение-смыслообразование. Рассмотрим их в смысло-вой логике соотношения поступка и дела жизни. Очевидно, что духовное производство осуществляется благодаря поступку в ДЖ-формате, когда дело жизни и поступок приобретают общую функцию, понимание и смыслонаполнение. Можно сказать, что поступок (как действие) в ДЖ-формате наполняется смыслом и приобретает характер осуществления дела жизни. Он становится осмысленным (смыслонаполненным) пос-тупком, это поступок-действие, влекущее к смыслообразованию. В деле жизни поступок обретает свою искомую сущность, завершенную функ-цию как основу духовного производства – наполнение и приращение р а - зума.

В структуре ДЖ-формата это выглядит следующим образом.

На этапе подготовки они едины, с той лишь разницей, что в случае поступка речь больше идет о подготовке к действию, а в случае дела жизни - к осмыслению действия. Происходит накопление необходимых жизненных смыслов путем их постижения.

На этапе попадания случайно-закономерным образом возникает жизненная ситуация, детерминированная из вне, в которой происходит ее смысловое принятие как должного, как необходимого требовния, обеспечивающего ДЖ-установку, ДЖ-самоопределение и адекватность личности и жизни в целом. Для этого необходимо, как минимум, уже накопить базовые жизненные смыслы и актуализировать главный жиз-ненный мотив необходимости, когда функция целеполагания принад-лежит «человеку духовному». В определенной степени такая ситуация обуславливается и предопределяется уровнем постижения жизненных смыслов, формирующих адекватную личность в «поле правды». По мере их накопления человек и его психика становятся субъективно готовыми к действию, способному его погрузить в пучину «одухотворения» как своеобразное испытание на духовность и соответствие духовному миру для последующего наполнения разума.

Этап удержания осуществляется благодаря актуализации главного жизненного мотива необходимости, актуализирующего ДЖ-самоопреде-ление. Решается проблема борьбы мотивов «потребности» и «необходи-мости», происходит переход от смыслопостижения к смыслообразова-нию, от накопления жизненных знаний и опыта к их реализации в добывании и творении новых знаний и опыта. Такой мотив открывает доступ к энергии ноосферы и космоса, обусловленных пассионарностью, в зависимости от ее содержания и степени сформированности соответст-

вующей ДЖ-установки.

Этап выполнения соответствует поступковому действию и после-действию, когда приобретается новое качество - «одухотворение». Такое действие (суть поступковое), отражающее движение, не может быть структурировано или предугадано. Это как «погружение в пучину», «движение в темноту», «шаг в пропасть» и т.д., где происходит перефор-матизация смыслов. Поступковое действие, как одухотворение, есть точка качественного перехода постигнутых смыслов в иное, одухотво-ренное/вразумленное содержание. Именно действие, как суть одухотво-рения, не связано непосредственно с мозговой, но с душевной функцией, как моментом контакта с ноосферой. Посредством такого действия и происходит оценка на разумность и истинность постигнутых смыслов в процессе жизни и развития личности. Тогда чем больше личность оду-хотворяется, тем она более продуктивна в части духовного производ-ства и тем интенсивнее и продуктивнее работает (праксирует) чело-веческая душа. Последействие (субституция, преображение) состоит в завершении формирования смысла (разума) как продукта духовного про-изводства. В этом случае снова актуализируется мозговая функция, накапливаются сотворенные смыслы, определяющие разумное развитие личности и человека в целом. 

Дело жизни» и душа

Понятие «дело жизни» является двояким и связано с двойственным подходом к пониманию души, фигурирующему еще в концепциях Платона и Аристотеля. Это выражается в отношении к ней как к пред-мету или объекту (душа как субстанция), и как к средству спасения, гар-моничного взаимодействия с силами Космоса, целостного формообра-зующего начала, естественной деятельности тела, определяющего прин-цип его развития (душа как деятельность) (Шабельников, 2003).

    Напомним, что «наука о душе» на уровне термина (от греческого psuchиlogoz) была введена немецким философом Христианом Вольфом еще в ХVIII в. как понятие «психология». В современной же психологии использование термина «душа» заканчивается на уровне объяснения пе-ревода этого слова. Сейчас это понятие используется в различных отрас-лях общего психологического знания, а также в психологической науке для фиксации, описания, анализа структурных элементов человеческого отражения и взаимодействия человека с самим собою и с миром в реаль-ности его бытия, что требует использования  понятия души (Минаева, 2005).

   Еще в начале 90-х годов прошлого века Б.С. Братусь отмечал, что в психологии необходимо переходить на какой-то новый образ мышления, искать новую парадигму, одной из которых является гуманитарная, пост-роенная на представлении о символичности психологических построе-ний, обладающих мощным потенциалом мифотворения и мифовопло-щения. По мнению Б.С. Братуся, одной из главных причин нынешних проблем является отвержение ученым миром «гипотезы Бога», а цер-ковью, - науки как занятия неблагочестивого, что привело к драматичес-кому расщеплению единого дерева христианской культуры. Необходим переход, особенно в психологии личности, от гуманитарной парадигмы к парадигме эсхатологической, которая бы исходила из представлений о предельных, конечных смыслах бытия человека, его роли и назначении в этом мире и рассматривала бы психическую жизнь не как многовари-антность возможных исходов мифотворения, а как реальный процесс боговоплощения в подобии Христу (Братусь, 1993) .

    В начале нынешнего века Б.С. Братусь в контексте поиска сущнос-ти психологии как науки о психике или душе отмечал, что постижение этих тайн возможно не в психологии, а прежде всего в богословских трудах, художественной литературе, жизнеописаниях. Термин «психоло-гия» (слово о душе) сторонники научного познания понимают как «нау-ку о психическом отражении мира». В одном случае психология понима-ется как «душесловие», что в практике относится к « душепопечению» как «спасению» души (в богословском понимании), где в основу положе-на высшая цель и главное состоит в том, куда человек стремится, о чем думает и памятует. В другом случае психология понимается как учение о психике, психических процессах и состояниях, целью которого является «развитие» личности, когда основной акцент сделан на средствах достижения цели, эффективности функционирования его психики. Необ-ходимо соединить эти разные психологии как «слово о душе» и «науку о психике», чтобы жизнь осуществлялась не в потемках, когда легко спу-тать добро и зло, а обретала ориентацию на высшее измерение и пред-назначение человека. Поэтому необходимо обратиться к истокам проис-хождения психологии, где изучаются разные стороны и проявления еди-ной души человека. «Возвращение души» Б.С. Братусь связывает прежде всего с восстановлением полноценной картины чело-века в нашей куль-туре как образа и подобия Божьего, постоянным трудом души как работой и подвигом всей жизни, что и есть смысловой сутью развития человека, соединения его со своей сущностью, когда психика получает свое место, необходимое и значимое. Тогда психология получает свое оправдание и высший смысл. Для этого научная психология должна признать факт существования высших проявлений души и конечного смысла развития человека, а умозрительная психо-логия (душесловие) не должна забывать о реальных процессах сопри-косновения души с кон-кретным, сегодняшним миром, законах развития и силе психического. Обе психологии изучают это «двойное бытие» на грани человеческой жизни и смерти. В противном случае легко впасть в гордыню, прелесть и иллюзию относительно своих духовных успехов, подобно монахам, «улетая в небо», или подобно ученым-психологам, придаваясь высоко-мерным осуждениям инакомыслящих (Братусь, 2000)

    Довольно интересно подошла к вопросу о понятии души в психоло-гии Н.С. Минаева. Она отмечает, что понятие души имеет целостную природу, не сводимую к какому-либо элементу психики; позволяет по-нять различие душевного и духовного начал в человеке, поскольку со-держит идею воздействия на нее духа как подлинного бытия, созида-ющего экзистенцию человека; позволяет «индивидуализировать» психо-логию путем изучения индивида в конкретности его существования; выступает как некое объединяющее начало, единство сознательных об-разов и смутных переживаний и установок, формирующихся под влия-нием бессознательного у отдельного человека, позволяя понять его как «производителя» и созидателя самого себя и мира путем его осмысления.

    Если понятие психики может быть использовано для описания сос-тояния субъекта в каждый данный момент, как пиковых переживаний человека, то понятие души связано с тем, каким образом человек пере-живает это состояние, что позволяет проанализировать процесс «работы души», основанный на переработке критических состояний на основании двух стратегий. Первая стратегия связана с усилиями души в перера-ботке переживания, с принятием его как части биографии, получением личного знания и развития личности, которую мы понимаем как осу-ществление дела жизни. Вторая стратегия связана с тем, что человек ста-рается «забыть», отделить от себя свое же переживание, формируя некий виртуальный психологический «контейнер». Это приводит к наруше-нию целостности, в результате чего диссоциированная личность карди-нально меняется, становится травмированной. Это можно сравнить с уклонением от «работы» души и осуществления дела жизни.

    Выделяются следующие функциональные пары категорий, выража-ющие понятие души как сознание и бессознательное (противоположные полюсы души), а также субъект и объект. При этом взаимодействие сознания и бессознательного порождает пограничную ситуацию на сты-ке их взаимодействия, где подсознательное выступает как состояние, в котором размыты эти полюсы души. Другая пара противоположностей (субъект — объект) своим взаимодействием порождает возникновение деятельности. Противоположностью сознания в форме субъективного образа объективного мира выступает наличие некоего смутного пере-живания, предчувствия мира как бессознательной установки, как «бытие в форме объекта». Еще одной парой противоположностей, формирую-щих душу, выступает подсознание — деятельность. Содержание подсоз-нательного включает в себя в том числе и вытесненные формы, и ре-зультаты деятельности. И, напротив, содержание подсознания может способствовать и вызывать определенные виды деятельности человека в связи с работой его воображения, активизацией его памяти.

    В душе осуществляется диалектическое взаимодействие сознания и бессознательного. Она выступает как тождество явной (образ) и импли-цитной информированности человека о мире, и как представленное единство деятельностного (субъект) и страдательного (объект) мироот-ношения. Душа ощущается как внутреннее «я», «внутренний человек», как переживание внешних влияний мира и внутренних установок субъ-екта, вырабатывающих приемлемые, социально желательные образы ми-ра и самого себя. Таким образом, душа человека понимается как некая связь между бытием и существованием, «механизмом» извлечения смыс-ла, формирования опыта жизни, знания самого себя и жизни.

       Особого внимания заслуживают также понятия души народа, эт-носа, коллективной души. Душа народа, как «сверхиндивидуальная» душа, своим содержанием превосходит объем индивидуальной души. Понятие души позволяет представить ее как некое образование, связы-вающее человека и мир в его культурно-групповом существовании. Это культурное сообщество народа возможно лишь потому, что разум и дух выступают объединяющей их национальной идеей. Национальная душа является силой, формирующей индивида. Душа народа, согласно             В. Вундту, существует как некая реальность, фиксированная в мифах, культурных, религиозных представлениях народа, выступающих предва-рительными условиями развития индивидуальной души.

Понятие души ставит в психологии задачу изучения жизни челове-ка как освоения им мира и накопления опыта переживаний. Цельность жизни человека выступает как противоречие между пониманием и непониманием, возможной полнотой жизни и актуальной ее неполнотой, между душой и телом. Протекание же жизни реально связано с «жизнью души». Понятие «душа» может помочь в описании реализации челове-ком полноты жизни и его понимания этого процесса. Введение в науч-ный оборот в психологии понятия души позволяет рассматривать раз-личные пласты духовной и душевной жизни человека и как отдельного существа, и как человека в его связи с другими людьми в социальной материи жизни (Минаева, 2005).

В этом контексте лучше всего идею «работы души» выразил Вл. С. Соловьёв, отмечая, что Мировая душа, достигшая в человеке внутрен-него соединения с божественным началом, перешедшая за пределы внешнего природного бытия и сосредоточившая всю природу в идеаль-ном единстве свободного человеческого духа, - свободным актом того же духа снова теряет свою внутреннюю связь с абсолютным существом, в качестве природного человечества впадает во власть материального начала, в «работу тления», и только в безусловной форме сознания сохраняет возможность (потенцию) нового внутреннего соединения с Божеством. Божественная идея является здесь душе как ее предмет и высшая норма, но не проникает в самое существо души (Вл. Соловьев, 1999).

На основании этого попробуем определить взаимоотношения между душой и делом жизни. Здесь душа - это точка-мгновение контакта дела и дела жизни, которое по своей глубинной сущности скрыто от сознания человека. Дело жизни не является сутью «душа» как субстан-ция или деятельность, - это причина (содеяннное) и следствие (духовный продукт), или то, что находится до и после души, что ее формирует, взращивает, воспитывает, развивает, чтобы она в свою очередь творила духовный продукт, что в обобщении понимается как работа души. Благодаря научному и практическому пониманию категории «дело жизни» становится возможным без вмешательства в истинную суть души, обеспечивать ее развитие, воспитание, чтобы потом она могла творить духовный продукт, необходимый Миру и Вселенной. Таким образом, благодаря категории «дело жизни» психологическая наука и практика в рамках возможного и «позволенного» получает свой искомый предмет.

Сущность «дело жизни», независимо от способа его осуществ-ления, также является двойственной. С одной стороны она заключается в развитии собственной души, как «производителя» духовного продукта – это выполнение дела жизни «для себя», своей индивидуальной души, своего собственного развития, становления и выживания. С другой сто-роны, она заключается в продуцировании («производстве») духовного продукта своей душой - это выполнение дела жизни «для другого» (Мировой души), что обеспечивает развитие и выживание всего общест-ва. «Дело жизни» является духовным продуктом, единственным «произ-водителем» которого выступает индивидуальная «душа», принадлежа-щая конкретному человеку, от которого зависит ее развитие и качество функционирования.

В «деложизненных» методологических позициях также должен существовать двойственный подход. Как объект «дело жизни» может исследоваться акмеологией в виде результата высших достижений (выс-шего проявления «дела»), отвечающих за формирование и развитие ду-ши и детерминирующихся качеством духовного продукта, который она (душа) продуцирует. В этом случае содержательным предметом психо-логической/акмеологической практики является осмысление и превраще-ние в продуктивный жизненный опыт так называемого «содеянного», - невротического жизненного «следа» человека.

Как предмет «дело жизни» рассматривается в виде духовного про-дукта (результата работы самой души) и должно исследоваться какой-то «новой» психологической наукой и психо-духовной практикой. Тогда объектом выступает основной потребитель такого духовного продукта – Другой (Мир и Вселенная). Осознание сущности духовного продукта по-является на основе понимания механизма взаимосвязи организации дей-ствия индивидуальной души между субъектом-исполнителем и субъек-том-потребителем (Шабельников, 2003: 131). Именно функция субъек-та-потребителя придает такому деянию векторную направленность, а также смысл и энергию.

«Дело жизни», - это причина («содеянное») и функция («духовный продукт») души. В этом контексте определенный интерес вызывает ан-тичная дискуссия философов и других представителей интеллектуальной элиты тех времен вокруг «пайдейи», в которой, в частности, Платон ви-дел духовную основу, следствие и фактор перестройки государства через образование и одухотворение. В античной трактовке «пайдейя» рассмат-ривалась как опыт духовного становления и душевного потрясения в самой сути человека; возвышение души к высшим уровням реальности как опыта духовного самоопределения; путь души к состоянию самоот-ношения всего сущего к собственной мере; способ превращения специ-ализированных знаний в непосредственную духовную производствен-ную силу самосознания (Нысанбаев, Курганская, 2001; Платон, 1999) (это можно трактовать как развитие души, то есть первую функцию «де-ла жизни»). В общем понимании «пайдейя» рассматривается как «куль-тура души»; в более узком - как «образование», реализация личностного потенциала, индивидуация. Тогда общая сущность «дело жизни» может пониматься как «работа души». По существу, «пайдейя» и «дело жизни» являются звеньями одной цепи, протянувшейся через всю мировую ис-торию культурного, цивили-зационного развития человечества и созда-ния государства в постоянной борьбе материального и духовного,- от «культуры души» (накопление опыта, развитие, воспитание) к «работе души» (продуцирование духовного продукта), - в которой духовный фак-тор постепенно исчезал из актуального сознания и все больше домини-ровал социальный уклад, материальные инструменты и предметы (Зойя, 2004). Поэтому справедливо утверждать, что современное общество дошло до той грани, когда нужно делать выбор относительно дела жизни как активизации работы души человека на всех уровнях бытия.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: