Пищу и питие, одежду и обувь, весь келейный обиход, сёла и вертограды, реки и озёра, пажити и монастырский скот .

Чтобы они, не утруждая себя ни чем, не ударяя палец о палец, а лишь паразитируя на религиозных чувствах людей, катались как сыр в масле за счёт духовного невежества рабочего скота. А тем, у кого самым бессовестным образом изымалось порой нажитое большим трудом имущество, лишь обещалось лживое, надуманное, фиктивное, ничем не прикрытое надувательство, в виде избавления от вечных мук. Какими же надо быть духовными невеждами со стороны грешных отцов православия, и безмозглыми существами со стороны народа, чтобы не понимать, такой простой истины, что никакого избавления не только в загробной жизни, но и в Природе в целом, не существует!

Как мы уже знаем, католическая Церковь, используя неграмотность, а через неё духовное невежество и безнравственность овец стада Христова самым бессовестным образом извлекала из всего этого немалые доходы. Одним из таких многочисленных средств наживы, к которым прибегали иерархи католицизма, была торговля преступлениями: сформулированная папой Иоанном 22-м и оформленная в виде Таксы апостольской канцелярии.

Православные Иоанны 22-е, используя ту же неграмотность, а значит и духовное невежество русского народа; не желая ни в чём отставать от римских коллег по преступно-религиозному ремеслу в деле вымогательств и поборов, решили испробовать их многовековой опыт на русском народе. Напрочь забыв о чести и совести, которых у них никогда и не было, нравственном целомудрии и прочей моральной ерунде, когда дело касалось денег, они решили не уходить с дороги проторённой папой Иоанном 22-м и слепо приняли на вооружение, разработанное им стяжательское ноу-хау по части вымогательства; точно следуя поговорке: куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй.

На русский манер Такса папы Иоанна 22-го называлась Церковным уставом Ярополка. Но как бы не назывался сей эдикт от Сатаныи Дьявола, всё равно его смысл сводился к одному: – торговля преступлениями. Цитирую:

 

* «Аще кто с двоима сёстрами в блуд впадеть, митрополиту 30 гривен»;

* «Аще кум с кумою блуд творить, митрополиту – 12 гривен, а про епитимию по закону указано от бога»;

* «Аще мужь крадёть белые порты и полотна и портища, митрополиту 3 гривны»;

* «А свекровь сноху бьёть или деверь ятровь, святителю 6 гривен» (29, т. 1, с. 354) и т. п.

«Святая», торгующая преступлениями православная

Церковь!

 

Вместо того чтобы бороться самой, помогать и даже требовать от светских властей борьбы с безнравственностью и преступностью, Церковь, ради обогащения, сама невольно становилась пособницей этих преступлений. Она сама была заинтересована в их расширении и распространении. До изуродованного сознания людей никак не могло дойти понимание того факта, что отсутствие явной борьбы на деле – на словах этой демагогии было всегда предостаточно – с безнравственностью и преступлениями, совершаемыми «христианами», являлось для Церкви большой наживой.

А теперь мы с вами сетуем на этическое и духовное разложение «христианского» общества. Так откуда ему быть безгрешным, если сама Церковь всего папистского «христианства» – как католицизма, так и православия –

была заинтересована в моральном разложении, нравственном падении, бездуховности, совершении грехов и преступлений,

т. н. освобождение от которых приносило ей немалые доходы.

Нажива на духовном невежестве и торговле преступлениями – одна из самых гнусных, отвратительных и страшных по своей сути сторон деятельности всей «христианской» Церкви в целом .(41).

Если среди монахов поминовенных монастырей не было недостатка в безмерном упивании и блудном объедении, приводящих к плотскому похотению и содомской пагубе (41), это вовсе не значит, что и низшее духовенство купалось в роскоши.

Справедливости ради надо заметить, что и монастыри не все были богатыми. Было немало и таких, которые представляли собой в той или иной мере, полу или почти тюрьмы. Туда, как правило, ссылались насильственно постриженные разного рода штрафники, не угодившие, или ставшие поперёк пути высшему клиру, или светским властям. Последние нередко заставляли постригаться и идти в монастырь ставших неугодными жён, ближайших родственников, или политических противников. Всё, что собирали с крестьян простые попы (низшее духовенство) в большей мере шло наверх к архиерейству – епископам, митрополитам и далее к патриарху.

 

Архиерей – владыка, как звали его в быту; это прозвище вполне соответствует официальной терминологии княжеских и митрополичьих указов, которые повелевали епископам именно владеть, а не управлять епархиями. Население епархии обязано было иметь к епископу «любовь и всяко послушание» и,

прежде всего, исправно платить ему дань… Управление епископа сводилось главным образом к извлечению доходов из епархии (41, с. 59).

Главной функцией архиерейского управления была финансовая. Помимо пошлин, податей, даней, оброков, которые взимались в пользу епископов непосредственно с населения церковных земель, владыки в финансовом отношении опирались на доходы с приходского духовенства своей епархии. Священник был для архиерея, прежде всего, податной единицей; в официальных документах приходское духовенство именовалось «тяглыми попами», что составляло и по форме, и по существу аналогию с зависимым крепостным крестьянством (29, т.1, с. 381).

Сведения из 17-го в., когда размеры церковных владений вообще значительно поубавились, дают такие примерные цифры:

вятскому епископу принадлежало 30 деревень, 66 починок, 4 займища, 30 дворов; за другими 15 епископами числилось в городах, сёлах и деревнях 28000 дворов; патриарху принадлежало больше 7000 дворов.

Эти имения архиереи раздавали за службу своим служилым людям или отдавали в эксплуатацию на оброчном праве… (41, с. 60).

Самыми же богатыми из числа архиереев были митрополиты.

⇐ Предыдущая47484950515253545556Следующая ⇒

Поделиться: