Глава 25. Призвать к ответу

Гермиона долго принимала расслабляющий горячий душ и поглаживала своё тело, представляя, что это были его ладони. Однако, ощущения и близко не напоминали те восхитительные ласки, которые доставляли его умелые руки. Но ей придётся подождать ещё несколько часов, до то момента, когда она сможет насладиться ими сполна.

«Он чувствует себя счастливее, чем когда-либо в жизни!»

Она всё ещё не могла поверить, что он сказал это. Глубокое откровение для такого болезненно скрытного человека, как Снейп. Гермиона, на самом деле, чуть не расплакалась. Но вместо этого, решила немного пофлиртовать. Конечно, ей бы хотелось достойнее принять его признание… Удушающий кашель в салфетку вряд ли смог достаточно передать глубину её чувств. И, всё же, Грейнджер надеялась, что Северус понял, как высоко она оценила его слова и как счастлива была просто находиться рядом с ним. Оказывается, она даже «пылала и светилась» после всего этого.

— Я уже подумала, что василиск утащил тебя в свою нору, — прокомментировала Парвати, когда Гермиона вернулась в спальню.

— Нет, я просто…

— Мастурбировала?

«На самом деле — почти угадала.»

— Нет. Не в этот раз.

Парвати фыркнула, продолжая что-то писать. Гермиона переоделась в чистую одежду, а затем принялась упаковывать сумку с запасными вещами, туалетными принадлежностями, книгами и пером.

— Это действительно не моё дело, — Парвати подняла глаза от пергамента. — Но ты случайно не собираешься «подцепить» ещё один «вирус»?

Выражение лица Гермионы моментально выдало её.

— Парвати, ты никому не должна об этом говорить, — она умоляюще посмотрела на брюнетку. — Я знаю, что уже просила тебя об этом раньше, но… никто не должен знать. Пожалуйста, ты сможешь сохранить это в секрете?

— Так значит он здесь? В Хогвартсе?

Гермиона пристально посмотрела на неё, отчаянно нуждаясь, наконец, в возможности поделиться с кем-нибудь. Ей было так трудно держать всё в себе столь долгое время. Она кивнула.

— Студент?

Гермиона поморщилась, её внутренний голос отчаянно пытался остановить девушку от ответа, но она всё-таки едва заметно покачала головой.

— Ну что ж, это немного сужает круг подозреваемых… — Парвати откинулась на спинку стула. — И я подозреваю, что это не мадам Хуч, что, кстати, довольно печально.

Гермиона утомлённо провела рукой по лицу.

«Мерлин, не надо было вообще начинать этот разговор!»

— Знаешь, о ком я думаю? — Парвати протяжно излагала мысли, сложив руки за головой. — Я думаю, что это мрачная, но довольно соблазнительная, саркастическая личность, обитающая в подземельях.

Гермиона неожиданно закашляла в ладонь.

— Ха! — Парвати подскочила со своего места. — Ты действительно откусила кусочек колбаски у этого старого, угрюмого слизеринца?

Гермиона фыркнула. Она должна была огорчиться, раскрывая кому-то такую опасную информацию, но выражение восторга на лице Парвати казалось бесценным.

— Я могла бы сделать так, если бы он захотел, — усмехнулась Грейнджер, прохаживаясь кругами по комнате.

— А если без шуток, ты не знаешь, насколько «широка» его постель? Возможно, я могла бы когда-нибудь спуститься в подземелья и навестить вас обоих?

— Я не уверена, что он был бы расположен к такому, — усмехнулась Гермиона.

— Ему и не обязательно располагаться ко мне. Меня больше интересуешь ты, — тёмные глаза Патил вспыхнули игривым огоньком.

— Парвати… Я не знаю, как тебе это объяснить… — Гермиона с сожалением покачала головой, наблюдая, как смиренная улыбка тронула губы Парвати. — Но ты, на самом деле, очень хорошо целуешься.

Парвати глубоко вздохнула.

— Я надеялась, что ты не разрушишь мечту, которая со мной уже три года.

— Три года?! — Гермиона недоверчиво посмотрела на неё. — Тебе определённо нужно придумать себе новую цель.

Парвати слегка прикусила нижнюю губу, пока оценивающе смотрела на Гермиону.

— Нет… Думаю, я поживу с этой ещё немного. Весь смысл мечты в том, чтобы она казалась чуточку… недосягаемой.

— Чуточку?

Парвати с улыбкой кивнула.

— Я ведь, на самом деле, хорошо целуюсь, помнишь?

***

 

Сердце Гермионы радостно подпрыгнуло, когда она услышала, как открывается дверь его апартаментов. Грейнджер уже дочитала свою книгу до конца и, из-за взволнованности, не хотела браться за новую. Она сделала себе целых две чашки чая и уже устала его пить, а ещё умудрилась сдержаться и не заглядывать на запрещённые книжные полки, чтобы не портить Северусу настроение.

Однако, как выяснилось, ей вообще не нужно было беспокоиться о его настроении, поскольку Снейп на ходу раздевался, пока следовал прямиком в спальню. Срывая, слой за слоем, своё одеяние, он опустился сверху, захватывая лежавшую под покрывалом в его постели девушку и набрасываясь на её горло. От внезапного нападения, Гермиона начала извиваться, безуспешно пытаясь освободиться, но в результате всё-таки сдалась, отдавшись на милость его власти.

Он жадно впился губами и сосал учащённо пульсирующую артерию на её шее. Девушка слышала его приглушённое дыхание, пробегающее по коже, а ещё восхитительное трение его подбородка, задевающего её ключицу.

— Северус… — простонала она, и её шея непроизвольно поворачивалась под каждым новым укусом его голодного рта.

Надвигающаяся буря усиливалась. Настойчиво вонзившись кончиком носа под её челюсть, он заставил Грейнджер повернуть и откинуть голову ещё выше, тут же прихватывая зубами мочку уха. От неожиданного ощущение царапин, оставляемых его зубами, Гермиона возбуждённо покрылась мурашками и её волосы встали дыбом. Она всё-таки смогла сдержать рвущийся крик, и вместо этого с её губ сорвалось хриплое бормотание.

Он полностью поглотил мочку уха, потягивая и посасывая её, после чего промелькнул его язык, соблазнительно и решительно проникая в самые сокровенные глубины ушной раковины. От этого скользкого, проталкивающегося нападения, вся её плоть возбуждённо разогрелась, а по позвоночнику прошлась сладостная дрожь.

-Ох-х-х… — застонала она, предпринимая дальнейшие бесполезные попытки освободиться и отчаянно желая прикоснуться к нему.

Но, похоже, у Снейпа были другие планы. Наконец, откинувшись назад и тяжело дыша, он сдёрнул покрывало с её обнажённого тела, поймав за запястья, когда Гермиона попыталась прикоснуться к нему. Беспалочковым заклинанием Северус связал их вместе, после чего наклонился вперёд и привязал её руки к изголовью кровати.

— О Боже… — от осознанного подчинения у неё вырвалось поскуливающее хныканье.

Сейчас она предчувствовала это. То, что Северус собирался показать ей что-то, чего она никогда не испытывала и отвести туда, где не бывала до сих пор. Гермиона была уверена, что до тех пор, пока она будет предана ему, добровольно последует за ним. Девушка действительно не знала, что была в…

— М-м-м… — слетел усиливающийся стон, когда профессор схватил пальцами оба её соска и прокручивал их до тех пор, пока она не выгнулась на кровати.

Обжигающая боль моментально пронзила до самых глубин, волшебным образом преображаясь в обжигающее, пульсирующее возбуждение.

«Откуда он это знает? Он что, читал руководство по эксплуатации Гермионы Грейнджер? Или сам находится в процессе его написания… прямо… сейчас…?»

Жадно захватив в руки обе груди, Снейп свёл их вместе и ненасытно поглощал одну ртом, потягивая за сосок, как за сладкую тягучую ириску, блуждая по нему длинными, дразнящими поглаживаниями своего языка. Отпустив одну грудь, Северус перешёл на другую, продолжая перемещаться между ними, пока её нервные окончания не запели, посылая сигналы в самые отдалённые части тела и вовлекая их в обжигающий водоворот. Вскоре уже каждый миллиметр тела девушки был на пределе чувствительности. Только тогда он остановился и спустился с неё.

Она была его вещью, глиной в его руках. А он был художником, создающим шедевр под воздействием неистовой вспышки. Выдалбливая и размазывая, вонзаясь и углубляясь, вытягивая всевозможные отклики из её тела, которые были необузданными, чувственными и заставляли её дрожать на грани освобождения снова и снова. Когда её голос стал хриплым, и Гермиона разрыдалась от сжигающей изнутри потребности, Северус остановился, его тело поблёскивало от пота.

— Не… сдерживай… себя, — прошептал он, прижимаясь к её губам, и, впервые за всё это время, оказываясь близок к тому, чтобы поцеловать девушку.

После чего, он одним рывком перевернул Гермиону на живот, раздвигая ей ноги. Снейп освободил только одну её руку, сомкнул на ней пальцы и потянул назад. Он осторожно сложил пальчики Гермионы так, чтобы указательный и средний пальцы оставались вытянутыми, а затем начала медленно проводить ими вверх и вниз по расщелине между ягодицами, наконец положив оба её пальчика на сморщенный вход.

Таким образом, крепко удерживая её руку, он наклонился и, лишь одним словом, шёпотом приказал ей на ухо:

— Histomalleus.

Гермиона лежала, упираясь лбом в матрас.

«Что, нахрен, он собирается делать?!»

Она не знала, почему вообще задавалась этим вопросом. Она сделает всё, что он захочет, потому что Северус знал её желания.

Прошептав беспалочковое заклинание, Гермиона ощутила, как её вход преобразился — расширился и расслабился. Профессор вновь приковал её руку к изголовью кровати, после чего удовлетворённо и неспешно провёл обеими ладонями вниз по спине девушки, и в этом жесте она почувствовала нечто, похожее на краткую интерлюдию — мгновенное затишье перед бурей. Задрожав, она попыталась расслабиться, но была так сильно возбуждена, что совладать с собой оказалось Гермионе не по силам.

А затем она ощутила это. Бархатистое прикосновение его члена к её ягодицам. Как тёплая, нежная головка прошлась по обеим ягодицам, вперёд и назад, после чего соскользнула вниз и устроилась у входа. Гермиона ожидала, что в какой-то момент он поставит её на колени для лучшего доступа, но Северус этого не сделал. Вместо этого, она абсолютно неожиданно ощутила, как его бёдра слегка отстранились, а затем профессор немедля, одним движение раздвинул вместе её нижние губы и ягодицы, и тут же глубоко вошёл между скользкими складками.

Она застонала, уткнувшись носом в матрас. Было так хорошо и правильно, что Северус наконец-то снова оказался внутри неё. И в этой позиции, с её ногами, придавленными весом его тела, киска чувствовала себя более сжатой, усиливая, и без того впечатляющую, объемность его члена. После нескольких неторопливых глубоких проникновений, он положил одну руку ей на затылок, а другую на нижнюю часть спины и начал раскачивать всё её тело в устойчивом ритме, который соответствовал его длинным, плавным толчкам внутри неё.

К счастью, руки были прикованы достаточно низко, чтобы Гермиона могла опереться на локти, поскольку из-за того, что она ритмично подпрыгивала на матрасе, позволяя своему телу ответные движения навстречу хлопающим ударам его бёдер, ей нужна была хоть какая-нибудь точка опоры.

Он ускорял ритм до тех пор, пока киска девушки не стала чувствовать себя так, словно приняла постоянную форму его члена. И когда её вагинальные мышцы уже сжались на пределе ощущений, Северус замедлился, не желая позволять ей кончить. Она обиженно фыркнула со смесью облегчения и разочарования. Все её тело жаждало освобождения.

До Гермионы дошёл звук удара чего-то о его ладонь, и через несколько мгновений она ощутила его палец у заднего входа, покрытый слоем какой-то холодной и скользкой мази. Произошло небольшое давление, и он прорвал плотное кольцо её изменённых мышц, проскальзывая внутрь.

Всё оказалось не так страшно, как она ожидала. Гермиона не знала, было ли это из-за применения заклинания Histomalleus, но ощущения от проникновения, а затем стимулирования снова и снова, с каждым постепенно углубляющимся толчком его пальца, казались скорее насыщенными и возбуждающими, а не болезненными. И когда Снейп возобновил ритмичные движения члена, она обнаружила, что совмещённые ощущения приносили совершенно новый уровень насыщенности.

Затем Северус поднялся на порядок выше. Его второй палец неожиданно присоединился к первому, и у Гермионы внезапно перехватило дыхание. Но именно тогда он начал погружаться во влагалище намного жёстче. Добавленная стимуляция, казалось, подавила все дискомфортные ощущения в прямой кишке до такой степени, что весь её таз, благодаря растягиванию повсюду, превратился в один громадный клубок напряжения.

Гермиона могла только стонать. Слишком много энергии сосредоточилось на столь маленькой части её тела таким образом, что девушка почувствовала себя готовой к большому взрыву. И эта вспышка обещала вскоре случиться. Он начал вращать пальцами, с каждым толчком, воспламеняя этот проход и заставляя её мышцы содрогаться, пока его член безостановочно входил внутрь, не отпуская Гермиону.

Наконец, она переполнилась этим. Зарывшись лицом в матрас, Грейнджер испустила крик, разрывающий горло, пока всё её тело забилось в конвульсиях. Мгновение спустя Северус присоединился к ней, гортанный возглас вырвался из него, пока он наполнял своим семенем её сокращающееся влагалище. Казалось, оргазм продолжался гораздо дольше, чем когда-либо, как будто её мышцы стали настолько гиперчувствительными, что продолжали захватывать самовоспроизводящиеся волны, заставляя её задыхаться, извиваться и дрожать. Когда руки Гермионы наконец были освобождены, она застонала от внезапно нахлынувшей боли.

Но потом всё изменилось. Северус произносил заклинание за заклинанием: очищая, исцеляя, охлаждая её, и, наконец, заключил девушку в своих объятиях.

— Я осознал слишком поздно, — прошептал он, нежно целуя её мокрые от слёз щеки. Она даже не заметила, когда успела заплакать.

— Осознал, что? — слабо прохрипела она.

— Что это было слишком для тебя.

— Нет… Нет, это не так! — она закачала головой так энергично, как только могла. — Это было невероятно! Я никогда не испытывала ничего подобного! Это было как раз то, что я хотела… бросить вызов… и найти свои пределы.

— Кажется, ты уже их нашла, — он проводил пальцем по её губам, всё ещё выглядя обеспокоенным.

— Я пока ещё к ним даже не приблизилась, — улыбнулась она, кончиком языка облизывая и посасывая его пальцы. — Я скажу тебе, когда с меня хватит… А пока, я ожидаю, что ты придумаешь ещё больше таких жёстких… маленьких… выходок.

Северус неопределённо покачал головой, и его внимательный взгляд сосредоточился на ней.

— Я нахожу тебя необыкновенной, — наконец прошептал он.

— А я нахожу тебя настолько необыкновенным, что не хочу больше принимать это дурацкое противозачаточное зелье!

Глаза профессор встревоженно расширились.

— Я имею ввиду… Я не хочу принимать его сразу же! Потому что, я бы хотела повторить… и возможно… Снова и снова повторять это с тобой. В любом случае, неужели нам нужно продолжать следовать ожиданиям Ордена, и выполнять обряд только один раз в неделю?

— Я думаю, что пришло время проинформировать Орден о новом режиме, — сказал он, заправляя прядь волос ей за ухо.

— О каком именно?

— Что мы будем заниматься этим в любое время, когда захотим, а все остальные — пусть катятся в чёрту! — пробормотал он, целуя её в шею, и заставляя девушку взвизгнуть и заливисто рассмеяться.

***

 

Северус сказал — дать ему пять минут. Гермиона однозначно не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она покидает его личные покои, поэтому ждала, пока профессор подготовит класс Зелий перед уроком, чтобы, после этого, позволить ей незаметно выскользнуть, не привлекая лишних подозрений. Тем временем, она бродила по его апартаментам, не заостряя ни на чём внимание и думая лишь о том необыкновенном вечере, который они провели вместе.

Они занимались сексом ещё трижды. Но их самый последний раз был таким неторопливым, нежным и проникновенным… Она помнила, как его лоб прижимался к её лбу, их тела таяли и растворялись друг в друге, и, по её мнению, это был не секс — они занимались любовью. Новое, расцветающее чувство в её груди лишь подтверждало то, что Гермиона и так начала подозревать — она влюбилась в него. Нет… Она полюбила его!

Может быть Северус был не самым подходящим мужчиной, в которого легко было влюбиться, с реалистичной точки зрения она понимала это. Но не существовало никаких доводов, следуя которым её острый ум смог бы убедить её, что она ошибалась или что должна была подавить свои чувства. Она любит его, и ей просто необходимо сказать ему об этом! На самом деле — Гермиона взволнованно подпрыгнула — она сможет сказать ему сегодня!

***

 

— Эй, Миона, что с тобой случилось? — прошептал Гарри, присоединяясь к ней возле их общего котла.

Гермиона оглянулась вокруг, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Ох, я просто подхватила один вирус, — она начала измельчать небольшую связку красных корней. — Это действительно было так странно… появилось просто из ниоткуда! Они не хотели, чтобы от меня ещё кто-нибудь его подцепил, поэтому я была, в каком-то смысле, изолирована.

— Мы могли бы навещать тебя, но просто не подходить слишком близко.

— Я знаю. Я сказала, что… Ты можешь взвесить те крылья жуков, пожалуйста? Я сказала, что это было бы излишней заботой. Как прошёл матч по квиддичу?

— Не так уж плохо, мы полностью разбили Хаффлпафф, как и ожидалось. Рон несколько раз блестяще спас ворота. Я поймал снитч, — он вытряхивал крылья жуков из банки на весы. — Было бы веселее, если бы ты была с нами!

— Я знаю. Мне действительно очень жаль, — Гермиона увидела разочарование на лице Гарри. Они действительно проводили очень мало времени вместе в последние пару месяцев. — Хочешь, поиграем в шахматы чуть позже?

Он фыркнул.

— Ты же ненавидишь шахматы.

— Тогда, как насчёт совместной прогулки?

— Да… ну… хорошо, — на его лице появилась неохотная ухмылка. — У меня такое чувство, будто тебе есть, что мне рассказать.

«Да неужели?!»

— Парвати рассказала, что ты была со Снейпом.

— ЧТО?!

— На отработке. Лаванда видела, как ты спускалась в подземелья, и Парвати сказала, что этот старый мерзавец назначил тебе отработку за то, что ты не выполняла последние домашние задания, несмотря на то, что ты болела.

Гермиона внутренне выдохнула.

— Да… Это было немного грубо и несправедливо с его стороны. Ну знаешь, теперь я просто пишу скучные строки и всё такое прочее…

— «И всё такое прочее?»

— Отмываю его котлы.

— Вот сволочь! — пробормотал Гарри, скользнув взглядом на Снейпа. — Вот сейчас он сидит и смотрит на тебя как ястреб. Должно быть, ты сильно его разозлила.

Она подняла глаза и увидела, что Северус до неприличия пристально пялится на неё, внутренности Грейнджер мгновенно сжались.

— Ну да… Это было очень суровое… наказание.

Заставляя себя отвести от него взгляд, Гермиона попыталась сосредоточиться на их зелье и сказала:

— Я начну помешивать зелье, а ты можешь добавить несколько крыльев за раз.

Пока Гарри опускал крылья в котёл, Гермиона с любопытством оглядывала класс и наблюдала, чем занимались остальные.

Её глаза остановились на Драко, который работал в одиночестве в самом дальнем углу кабинета. Малфой выглядел просто ужасно: кожа стала слишком бледной, почти серой, глаза налились кровью, а когда он пошевелился, она увидела, как судорожно дрожат его пальцы. Несмотря ни на что, ей вдруг стало жаль парня. Волшебный обряд явно требовал с него свою жестокую дань.

Она пыталась отгонять эти мысли прочь, но знала, что у оставшихся Пожирателей Смерти оставалось критически мало времени для выполнения своих обрядов после её встречи с Люциусом.

«Удалось ли Драко это сделать? Он всё ещё находится здесь… но какой ценой?»

Не в первый раз Гермиона ощутила смутное тошнотворное волнение, когда глубоко задумалась над тем, кто являлся самой лёгкой добычей для Пожирателей Смерти: девочки-подростки, пожилые женщины и дети. Ей было больно даже думать об этом, но она задавалась вопросом, стали ли они их мишенями.

«И могла ли я подтолкнуть их к таким отчаянным действиям после того, что сделала в пятницу на собрании?»

Тогда её посетила ещё одна мысль.

«Почему Люциус Малфой настаивал на том, что телесная трансформация может быть достигнута только с помощью Оборотного зелья? Почему не заклинание Histomalleus?»

Это было то, о чём она хотела спросить Северуса. В полдень они собирались пообедать в его покоях. Вот тогда она его и спросит…

***

 

— Что-то случилось? — Северус с беспокойством смотрел на неё, пока девушка сидела у огня и покусывала нижнюю губу.

Гермиона напряжённо вздохнула.

— Есть несколько вещей, которые я не понимаю… Об обряде.

Снейп нахмурился ещё сильнее, но не стал спрашивать, что она имела ввиду.

— Почему Малфой не предложил использовать заклинание Histomalleus, как способ телесной трансформации, а вместо него сказал об Оборотном зелье?

Гермиона заметила, как Северус постукивал пальцами по сложенным на груди рукам. Казалось, мастер зелий упрямо не хотел отвечать. Наконец, профессор пожал плечами.

— Возможно, они просто не знали о действии заклинания Histomalleus.

Гермиона в замешательстве посмотрела на него.

— Не знали? Почему же они не знали? Это ведь их проклятие. Они не понимают, как работает магия обряда?

Он пренебрежительно отмахнулся, но Гермиона заметила, что Снейп чувствовал себя явно некомфортно.

— Кто знает… Это сложное колдовство. И, вероятно, не все составляющие им полностью понятны.

— Но ты их понимаешь.

Он ничего не ответил. Потом она заметила, как его большой палец начал проводить по кутикуле безымянного. Тот же самый нервный жест, который девушка распознала в самом начале.

Затем осознание обрушилось на неё, и сердце Гермионы бешено заколотилось. Она всё время пыталась игнорировать эти предчувствия, отметать их, но они не отпускали её. Ей нужно было узнать правду — раз и навсегда, здесь и сейчас! Гермиона резко подскочила с кресла и на дрожащих ногах направилась в сторону профессора.

— Северус, я спрошу тебя об этом только один раз! Но, если я тебе не безразлична, ты ответишь мне честно! — она собралась с духом и глубоко вздохнула. — Ты сотворил это проклятие для Волдеморта?

— Нет.

Облегчение захлестнуло её, и она рухнула назад в кресло.

Тогда профессор устремил на неё взгляд, в котором отразились бесконечная вина, тоска и страдание.

— Я создал это проклятие… для себя.
_____________________________________________________________________________
«Dance with the Devil» by Breaking Benjamin.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: