Глава 27. Когда всё превращается в хаос

Северус с трудом осознавал действительность, когда за ней закрылась дверь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы зрение прояснилось, и он смог рассмотреть внезапно опустевшую комнату, которая теперь казалась профессору гораздо более пустой, чем когда-либо раньше. Взгляд Снейпа остановился на книгах, стоящих рядами на полках. Книги, являвшиеся когда-то его самыми близкими друзьями, теперь лишь подтверждали суровый приговор на дальнейшее аскетичное, жалкое существование.

Они представляли собой всё, что у него было, большую часть жизни. Книги становились источником его вдохновения, они бросали ему вызов и вовлекали в долгие односторонние разговоры. Северус задавал им вопросы, спорил с ними и часто мечтал о них.

Книги могли исцелить его душу. В определённый период жизни для мастера зелий это стало особенно важно. Без такого выхода для мыслей и эмоций он бы давно покончил с собой, в этом Северус даже не сомневался.

Но, однажды, они предали его.

И сейчас Снейп испытывал к ним только одно чувство — они забрали у него единственную крошечную искорку света, которая необъяснимо вспыхнула в его жизни. Его светлый лучик, среди вечно окружающей тьмы, нежный цветок, который чудом успел распуститься среди безжизненной пустоши — его последний шанс на счастье.

Медленно приближаясь к книжным полкам, он вспоминал, как впервые вошёл в эти комнаты. Первым делом, даже прежде, чем Северус обставил свою спальню, он обустроил именно эти полки для хранения своих литературных и научных сокровищ. Профессор хотел быть окружённым ими, его всегда умиротворяло их присутствие рядом.

«И что же теперь?»

Теперь эти скопления древних фолиантов стали лишь жалким напоминанием о его одиноком прошлом и неизбежном будущем.

Северус так старался создать себе новую жизнь. Ему было всего двадцать один, когда он начал преподавать — один из самых молодых учителей в истории Хогвартса. И несмотря на то, что в те времена молодой профессор был крайне застенчив, со временем ему удалось взрастить в себе грубую, нетерпеливую личность, постепенно проявляя и подпитывая саркастичное остроумие, которое всегда являлось частью специфического характера Снейпа. И, шаг за шагом, всё это дошло до такой степени, что люди стали просто бояться и избегать его. Он был одинок, но хорошо защищал свои чувства и эмоции.

И Снейп служил. Сразу двум хозяевам. Без конца искупляя вину. Северус принимал боль — столько физической и эмоциональной боли, сколько мог, в попытке исправить свои прошлые ошибки. Но этого никогда не было достаточно. И не могло быть. Невозможно начать всё с чистого листа, когда на нём оставалось так много горьких, бесчестных следов. Слишком много ран было вырезано на его прошлом, оставляя отметины даже на сердце и в сознании, в память о тех, кто когда-либо был дорог Северусу.

Внезапно, бросившись к книжным полкам, Снейп сорвал их, зачарованно наблюдая, как лавина из книг стремительно обрушивалась на пол. В охватившем профессора отчаянии, он неистово цеплялся за них, крича от душевной агонии, бездумно разрывал фолианты и швырял охапки страниц через всю комнату, кидал их в стены и забрасывал мебель до тех пор, пока уже нечего было уничтожать.

А затем его ноги подкосились, и Северус сам рухнул на пол, прижимая к груди истекающие кровью, исцарапанные страницами руки. Он чувствовал худшую боль из всей испытанной, и профессор знал, что ничего не сможет принести ему исцеление.

Тяжело дыша, Снейп прислонился спиной к одной из опустевших полок и закрыл глаза, удивляясь нелепости собственных мыслей. Всё, о чём он мог думать, пока Гермиона медленно разрушалась перед ним от мучившей её неопределённости, было — как сильно ему хотелось ей всё объяснить.

Некоторые из его книг действительно содержали древние тёмные знания. Заклинания и проклятия, придуманные им для Тёмного Лорда, наносили вред и причиняли страдания. К сожалению, большинство его личных записей было вложено в банальный учебник по «Защите от тёмных искусств», который у него и украли. Но ведь существовали ещё и другие вещи, созданные профессором. Многие из его заметок содержали гениальные открытия, необычные решения и новые разработки, которыми Гермиона непременно была бы очарована. Они могли бы обсуждать и оспаривать их вместе. Неожиданно, Северусу стало чертовски жаль, что он никогда не доверял ей настолько, чтобы полностью открыться и разделить с ней всё это.

Проклятие Волшебного обряда, лежащее в основе Маггловского Указа, было самым личным и горьким из всего, созданного Снейпом. Во времена юности Северуса, Тёмный Лорд заставлял вновь прибывших молодых последователей принимать зелья, гарантирующие их рабство и беспрекословное подчинение. Их обучали, внушая постоянную ненависть к магглам, магглорождённым и предателям чистой крови. Однако, Северус никогда не чувствовал себя более одиноким, чем среди других Пожирателей Смерти, которые скорее бы убили его, льстиво добиваясь благосклонности своего Лорда, чем попытались стать друзьями. Тогда в мыслях Снейпа воцарилась сильнейшая буря из отчаянных мыслей.

Но он смог выйти из положения. Ему хитростью удалось избежать принятия зелья, распознать и осмыслить недостатки идеологии Волдеморта, и приобрести больше мудрости, став более зрелым, в конечном итоге, вернувшись к свету.

У Северуса была почти целая книга, посвящённая детским болезням и лекарствам. Лили Поттер, к его удивлению и удовольствию, обратилась к Снейпу почти сразу после того, как родила слабого и болезненного ребёнка. Она была обеспокоена зельями, которые колдомедики назначали мальчику, и интересовалась, были ли они правильно подобраны для ребенка с таким хрупким здоровьем. Специально для мелкого Поттера профессор создал целый ряд лично разработанных Общеукрепляющих зелий. И они сработали. Гарри Поттер успешно рос и развивался. В то же самое время, Северус, узнав о пророчестве, начал ошибочно предполагать, что сможет помочь Лили, и спасти её от когтей Тёмного Лорда. Но конечно, когда дело дошло до дела, судьба сыграла злую шутку, и его попытки оказался абсолютно бессильными и безнадежно неэффективными.

Лили, как верно предположила Гермиона, храбро защищала своего сына до конца. И после её смерти он изо всех сил старался делать то же самое.

Вероятно, для Гермионы это больше не имело никакого значения…

«Но что, если всё-таки имело?!»

Возможно, она смогла бы даже полюбить его в ответ, если бы знала, что в Северусе есть нечто большее, чем тёмное прошлое и допущенные ошибки.

***

 

Гермиона бесконтрольно рыдала, и её подушка быстро превратилась в промокшее месиво. Потоп из слёз начался, как только она покинула покои Снейпа и не утихал, даже после обеспокоенного допроса её друзей и соседей по факультету. Не существовало таких слов, которые могли бы объяснить произошедшее и передающих всю глубину её душевной боли.

— Гермиона, скажи мне, что случилось? — Лаванда склонилась над ней, растерянно сложив руки на коленях.

Грейнджер лишь продолжала реветь.

— Хочешь я кого-нибудь позову?

Прозвучало ещё больше рыданий.

— Если ты не скажешь мне, что случилось, то как я смогу тебе помочь?! — раздражённо фыркнула Браун.

— Что тут происходит? — в комнату вошла Парвати и бросила сумку с книгами на пол.

Лаванда покачала головой.

— Кто знает, она рыдает, не переставая…

— Тогда дай ей немного побыть одной, — сказала Парвати.

— Я просто пытаюсь помочь! — огрызнулась Лаванда. — Мне нужно выяснить, что случилось.

— Ты не помогаешь. Она сама расскажет тебе, если захочет, и когда будет готова, — Парвати подошла с противоположной стороны кровати.

— И с чего это вдруг ты стала её официальным представителем? — Браун упрямо упёрлась руками в бёдра.

— С того, что у меня достаточно ума и знаний психологии, чтобы понять, что Гермионе нужно дать побыть одной и успокоиться.

— Она не будет «одной», если ты останешься здесь!

— Под «одной» я подразумевала — оставить её в зоне доступа, но не бомбардировать грёбаными тупыми вопросами!

— В самом деле? — Лаванда ухмыльнулась. — А я подумала, под оставить её «одной» ты имела ввиду — избавиться от всех остальных, чтобы ты снова могла попытаться залезть к ней в трусики… чёртова извращенка…

Одним махом, Парвати преодолела расстояние через всю кровать и отшвырнула Лаванду к ближайшей стене, схватив рукой за горло.

— Не лезь к ней, ты, жалкая двуличная сука! — прорычала Парвати. — Скорее уж ты сама хотела бы заполучить кого-то достаточно отчаявшегося, что наполнить твою… Я промолчу. Хотя и так очевидно, что у тебя там всё также скудно, как и в пустом пространстве между ушами, где, по идее, должны быть мозги.

Браун свирепо уставилась на брюнетку.

— Будь ты проклята, чёртова лесбиянка, — наконец выплюнула она, после чего скинула с себя её руку и умчалась из комнаты.

Гермиона смутно слышала этот обмен гневными репликами, но была слишком погружена в собственные страдания и не желала вмешиваться. Она чувствовала себя просто отвратительно из-за чудовищного предательства, чувства использованности и постоянных манипуляций. А также глубоко униженной, благодаря уродливому разоблачению их фальшивых отношений и своей, надуманной, особенной роли в них.

А всё оказалось так корыстно и подло. Она не могла себе даже представить, какое же нужно иметь больное мышление, чтобы действовать как Снейп. Но, в то же время, мизерная часть её сознания понимала его. Гермиона не могла игнорировать описанное Минервой травмирующее прошлое профессора и собственный рассказ Снейпа о слабостях и недостатках в его противоречивой жизни. Но, точно также, девушка не могла оставить без внимания весь этот нездоровый и презренный сценарий, в который оказалась втянута. Это было его виной, независимо от того, хотел этого мастер зелий или нет!

Грейнджер плакала, а спорящие между собой мысли молчаливо продолжали бушевать в её голове и в сердце. Невзирая на всё случившееся, Гермиона испытывала в данный момент подавляющее чувство потери. Она не понимала, когда и как успела пустить чувства на самотёк и позволила Снейпу занять так много места в её душе. Северус уже просто внедрился во всю её жизнь: в окружающее настоящее и в надежды на будущее. Не подозревая об этом, профессор стал частью её самой, и сейчас она… потеряла всё это. Но, по многим причинам, ей придётся отпустить его.

Гермиона заплакала ещё сильнее, вспоминая своё волнение в то утро, когда она собиралась сказать ему о своих чувствах. Девушка с удовольствием мечтала увидеть его взгляд в тот момент, когда в глубине этих бездонных, чёрных глаз появятся слабые лучики надежды и конечно, когда Северус позволит себе открыться ей. Она уже видела в нём это раньше. И стала невольной свидетельницей не так давно, оставляя Снейпа полностью разбитым в его покоях… когда он сказал, что любит её.

Грейнджер свернулась клубочком и прижала колени в груди.

«Боже… это было так больно!»

Он предал её, но она всё равно поверила ему, когда услышала слова о любви! И самым ужасным казалось то, что, несмотря ни на что, Гермиона тоже не переставала любить его. Она солгала, её душа кричала, что Северус не заслуживал одиночества. Но тогда ей было слишком больно и, не сдержавшись, она сказала ему эти отвратительные слова. Одиночество как раз и являлось тем, что привело профессора к таким, полным ненависти, глубинам отчаяния, а чувство безнадёжности нашло выход в виде создания этого проклятого обряда. Ему никогда не позволяли полностью искупить свои грехи.

Однако, Северус показал, что несмотря на тёмное прошлое, он способен любить. Девушка вспомнила, как он заботился о ней в своих апартаментах: его нежную внимательность и обезоруживающую улыбку. Это разбивало ей сердце. Он заслуживал любви в ответ. Но проклятие обряда настолько покрыло грязью их отношения, что это никогда не сможет быть она. Гермиона не сможет быть той, кто скажет ему слова о любви, невзирая на противоречивые чувства, даже посреди глубочайшего отчаяния.

Грейнджер осознала, что не сможет больше выполнять в ним чары обряда. Не после этого отвратительного знания о происхождении проклятия, и для кого оно предназначалось. Если она больше не сможет делать это, значит им придётся найти кого-то другого. Одна только мысль о Северусе с другой женщиной вырвала ещё один кровоточащий кусок из её сердца. Он принадлежал только ей! А она принадлежала ему…

«Разве не это я ему когда-то сказала?»

После собрания Пожирателей, когда лежала в его объятиях, глядя в прекрасные чёрные глаза, полные непролитых слез.

«Нет. Это больше не повториться.»

Единственный способ, который освободит от проклятия их обоих, также, как и обезопасит всех остальных — только, если оно будет уничтожено раз и навсегда. Если Волдеморт создал Волшебный обряд, используя собственную кровь, то разрушение чар, без сомнения, сильно ослабит его, давая Гарри заслуженную отсрочку и возможность отомстить за всё, что было у него отнято. А ещё Гермиона думала о женщинах, маггловских женщинах: матерях, бабушках, а также их детях, которых можно было бы избавить от омерзительных нападений Пожирателей Смерти. И тогда девушку накрыла невыносимая боль… Она знала, что на это будет непросто решиться, но пытаться продолжать просто жить дальше, как будто ничего не произошло, казалось ей абсолютно невозможным.

Гермиона была единственной, кто мог сделать это. И она это сделает. Когда девушка читала истории о жертвах, которые приносили ведьмы и волшебники на протяжении двух Волшебных воин и была свидетельницей храбрости окружающих её людей во время пребывания в Хогвартсе, она всегда спрашивала себя, готова ли она сделать то же самое, если потребуется. И её ответ всегда был «да». Гермиона не хотела становиться мученицей, но была полна гриффиндорской гордости и решительности. И хотя ей было невыразимо грустно и страшно размышлять о грядущем, теперь она поняла, что это единственное правильное решение.

И Гермиона точно знала человека, который поможет ей сделать это. Кто-то, доведённый до безумного отчаяния этим обрядом и, естественно, неустанно страдающий от жестокости Волдеморта и постоянно балансирующий на грани угрозы собственной жизни.

— Парвати? — сквозь затуманенную пелену собственных мыслей, Грейнджер прищурилась, глядя на брюнетку, тихо прислонившуюся неподалёку к стене.

— Ты что-то хотела, Миона?

Гермиона громко шмыгнула носом.

— Принеси мне пергамент и перо, пожалуйста. Мне нужно написать письмо.
_____________________________________________________________________________
«The Dark of You» by Breaking Benjamin.

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться: