Совсем иную ситуацию мы видим в дуэльных историях Лермонтова.

Если роль Зарецкого в дуэли Онегина и Ленского можно считать «демонической», то у Лермонтова «главным демоном» выступает сам Печорин. Он оказывается сильнее и злобнее мелкого «демона» этой дуэльной истории – драгунского капитана и переигрывает его.

Смерть Грушницкого не вызывает у нас такого сожаления, какое вызывает смерть юного поэта – Ленского, попавшего в «демонические тенета» Зарецкого. Однако литературная дуэль в романе «Герой нашего времени» без сомнения сыграла роковую роль в дуэльной истории самого Лермонтова. Мартынов был зол на своего друга не только за его постоянные насмешки над ним (в частности, по поводу длины его кинжала), но и за то, что он увидел свое зеркальное отражение в характере Грушницкого. Этой издевки над его личностью он уже не мог простить поэту и жестоко убил его, причем вел себя на дуэли не
то, чтобы неблагородно, а просто подло.

Как явствует из показаний секунданта Глебова, Лермонтов, который должен был держать пистолет так, чтобы он мог поразить Мартынова, держал его дулом кверху, как будто он собирался стрелять в воздух.

 

Мартынов видел это, но поступил жестоко, стреляя практически в безоружного человека. Эта деталь поначалу тщательно скрывалась всеми участниками дуэли, чтобы спасти себя, когда Лермонтова уже спасти было невозможно, но постепенно истина восторжествовала.

Можно предположить, что Мартынов, зная отрицательное отношение Высшего Света и самого царя к Лермонтову, надеялся на снисходительное к себе отношение по результатам дуэли, поэтому так и противостоял попыткам секунданта Глебова их помирить. Эти ожидания оправдались! Но его бесчестье при этом только усугубилось.

Самым важным является даже не то, что Мартынов злобный и неблагородный человек или, к примеру, то обстоятельство, что он – еврей (отчество – Соломонович), а то, что в отличие от Пушкина, сумевшего исповедаться и причаститься перед смертью, Лермонтов умер сразу без покаяния и даже без отпеваний в церкви как самоубийца. Церковь, как уже упоминалось, всех умерших на дуэли причисляла к самоубийцам, их не отпевали и не хоронили в церковной ограде.

Как отметил Даниил Андреев, гроза, которая разразилась над Машуком во время дуэли, носила не случайный, а космический характер. Демонические силы, для которых душа поэта, постоянно колебавшегося между Добром и Злом, представляла лакомый кусок, несомненно победили, направив ситуацию в то русло, какое она имело место на этой дуэли.

Литературный герой Лермонтова - Грушницкий ведет себя в романной дуэли не в пример реальному Мартынову много благороднее, он одергивает драгунского капитана, когда тот попробовал помешать Печорину вновь зарядить его специально незаряженный секундантами Грушницкого пистолет Печорина.

Мартынову в реальной дуэли никто не мешал проявить свою бесовщину, потому что Лермонтов всегда готовый к смерти, вел себя благородным образом, весьма уязвимым с точки зрения цепляния за жизнь. Поэту, знавшему космические бездны Инобытия, цепляться за жизнь было совершенно несообразно.

Какой же вывод можно сделать из сравнения обстоятельств дуэли Пушкина и Лермонтова? В обоих случаях это было убийство, но в первом случае как сознательная голгофская жертва поэта с целью духовного очищения России, а во втором случае – месть темных сил Инобытия человеку, поднявшемуся на сознательную борьбу с ними, но, замечу, их же средствами. Но бесовского врага победить его средствами невозможно. Поэтому истинная победа Лермонтова – только в творчестве.

 

З А К Л Ю Ч Е Н И Е:

Пушкин и Лермонтов – две неотъемлемые грани российского творчества, два полюса культуры России, вне которых нельзя её не только понять, в которую нельзя без этого беззаветно поверить. Мы тут с Ф.Тютчевым, считавшим, «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней – особенная стать: В Россию можно только верить», - не совсем согласны, ибо для веры в страну также нужны современному человеку разумные основания, это же – не Бог.

Философское понимание свободы как «осознанной необходимости» чуждо Лермонтову, он - певец неограниченной свободы, порождающей огромное количество печальных следствий, в том числе, и довременную смерть героев. Отсюда вневременной скепсис и пессимизм этих героев и самого поэта. Наиболее концентрированно эти качества сошлись в Демоне.

Печаль такого понимания свободы в одном – оно толкает людей на выход из гармонии, на пренебрежение гармоническим равновесием противоположностей. Отсюда все психологические экстремумы, которые с ними случаются на Пути.

Экстремальный (свойственный Лермонтову) и гармонический (свойственный Пушкину) подходы к реальности дополняют друг друга и лишь вместе воссоздают в творчестве объёмное, голографическое изображение российской реальности, где достаточно места и для Порядка, и для Хаоса.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: