НИКОГДА НЕ БЫЛО СЧАСТЛИВОГО

Вопрос: Иногда у меня складывается такое впечатле­ние, что в мире существует только несчастье.

Карл: Кто тот, у кого складывается такое впечатление?

В.: Я. Это удручает меня.

К.: Будь тем, что ты есть, тогда тебе всегда будет хоро­шо. Потому что в отсутствие «я» больше нет никого, кому могло бы быть плохо. У счастливого всегда есть тенденция стать несчастным. Относительное счастье всегда снова приводит к несчастью. Да, относительное счастье мира равнозначно несчастью. На свете сущест­вует только несчастье! Ты права.

В.: Это все что угодно, только не утешение.

К.: Поэтому Иисус не сказал: «Я принесу вам мир и любовь». А как раз противоположное: «Я принес вам не мир, но меч». Это означает: Я покажу вам, что мир не может сделать вас счастливыми. В мире нет покоя. Есть только война. В мире нет счастья. Есть только не­счастные. На свете никогда не было счастливого.

В.: Перестань.

К.: Его постоянно спрашивали, почему он, Сын Бо­жий, не может властвовать и принести на землю благо­дать, рай. «У Тебя же есть всесилие Бога!» Его ответ: «Пусть мертвецы хоронят мертвецов». Мир мертв. Кто беспокоится о том, как он выглядит? Предоставьте мертвецам заниматься мертвецами: мир — это только феномен, идея о тебе, не более живой, чем сон или кошмарный сон, который ты считаешь реальным до тех пор, пока кто-нибудь не ущипнет тебя за палец но­ги. Фуф, это совсем не было реальным, эти страшные преследователи или эта бесконечная пропасть, в кото­рую я только что сорвался! Нет. Это не было реальным, это не реально. Реально то, что ты есть. И ему не нужен другой сон, чтобы быть счастливым.

В.: Однако же я дитя этого времени и не могу от­рицать...

К.: Нет, ты не дитя времени. Время — твое дитя! Ты — источник времени. Каждое утро, когда ты открываешь глаза, ты создаешь этот мир. Просыпается тело, а не ты. Пробужденность, которая есть ты, уже давно здесь, она никогда не спала. Будь этой пробужденностью. Ты и так ей являешься. Ты есть то, что пребывает до «я» и мира. Но ты веришь своему уму. Ты зачарована его проекцией мира и немедленно хочешь его улучшить. И вот ты уже несчастлива. Это может только улуч­шиться.

В.: Как и когда?

К.: У тебя назначена встреча с самой собой, ты не мо­жешь ее пропустить. Когда? Когда перестанешь созда­вать время. Как? Прекратив. Счастье находится не в твоей проекции мира, а, гораздо проще, в том, чем ты сама являешься. Назови это природой Христа или Будды. Это то, что ты есть. Ты сама есть Нерожденное, Бессмертное. Твоя природа — Блаженство.

БОЛЕЗНЕННАЯ ИДЕЯ ЖИЗНИ

Вопрос: Когда я начал медитировать, нам рассказыва­ли о бессмертных аватарах в Гималаях...

Карл: Их еще называют йети.

В.: Нет, нет — разве не существуют йоги, достигшие бессмертия?

К.: И какое преимущество это дало бы? И кому? То, что называется смертью, есть исключительно еще одно пе­реживание в бесконечности переживаний. Когда она придет и как, не играет роли. То, что переживает, это всегда Бытие. И его это переживание не затрагивает.

В.: Повезло Бытию. Но я думаю больше о себе.

К.: Тебя как отделенного существа нет. Есть только идея об этом.

В.: Мне, собственно, эта идея вполне нравится.

К.: Переживание смерти, переживание рождения и все, что находится между ними, является самопережи­ванием внутри личной истории. Но каждая личная ис­тория воспринимается только Бытием. В этой истории нет отделенного существа, которое ее переживает или воспринимает. Только Осознавание есть Воспринима­ющий каждого момента. То, что здесь говорит, и то, что там слушает, нераздельна

В.: Тогда мы с моим прапрадедушкой тоже нераздель­ны. Но что-то подсказывает мне, что он умер, а я живу.

К.: Значит, сейчас присутствует мысль о жизни?

В.: Если тебе так угодно выразиться.

К.: Где эта мысль о жизни, когда ты крепко спишь?

В.: Тогда ее, конечно, нет.

К.: Это смерть. Отсутствие идеи о жизни. Это смерть. Все. И то, и другое — идеи. Только если есть идея жиз­ни, идея смерти тоже есть.

В.: В соответствии с этой идеей от меня что-то еще ос­тается?

К.: Остается то, что ты есть. И это должно присутство­вать и в глубоком сне, в отсутствие подобной идеи. То, что кажется тебе сейчас столь реальным, на самом деле неустойчиво и мимолетно. То же, что ты в дейст­вительности есть, не может прийти и уйти. Глубокий сои — это состояние пустоты, в котором больше никто не воспринимает. И тем не менее, то, что ты есть, при­сутствует в нем точно так же, как теперь.

В.: Точно так же есть вероятность, что я уже умер и только думаю...

К.: Да, есть вероятность. Я могу тебе только сказать: жить в «я»-идее означает подлинную смерть. Смерть путем Само-убийства. В «я»-мысли, в идее отделения, то, что ты есть, мертво. С верой в эту мысль ты ухо­дишь из совершенства Бытия, из твоего естественного состояния, в нечто, что не естественно, в отделенность.

В.: И тем не менее, эта «я»-идея мне мила и дорога.

К.: Дорога в любом случае. Поскольку это неведение твоей истинной природы. И это причиняет боль. Толь­ко в познании, что ты не являешься ничем, что может

быть отделено от чего-то другого, боль может прекра­титься. Потому что с этим познанием больше нет ни­кого, кто испытывает боль. И никакого больного или того, кто что-то переживает. Ты пребываешь до того, кто живет. Но до тех пор, пока ты превращаешь себя в отражение, ты испытываешь страдание.

В.: Я правильно тебя понимаю: пока я думаю, что я есть, это причиняет боль?

К.: Пока ты воспринимаешь себя отдельно от боли и хочешь избежать ее. Само избегание — это боль. Будь тем, что есть боль. Тем, что есть Бытие. Тогда это не боль, тогда это вибрация тебя, переживание того, что ты есть. Ты — Суть, в том числе и боли. Ты есть Бытие, в котором возникает это ощущение боли. Будь этим и смотри, что происходит: существует ли тот, кто испы­тывает эту боль? В этот момент обладатель исчез. И ты больше не делаешь из этого истории.

В.: Возможно, я именно потому цепляюсь за боль, по­тому что она дает мне чувство того, что я тот, кто живет.

К.: Тогда ты не живешь. Подлинная смерть происходит в тот момент, когда ты думаешь, что живешь. Пока ты думаешь, что ты есть в этом мире, ты в состоянии смерти.

В.: А почему есть шесть миллиардов людей, которые думают, что они и этот мир существуют? К.: Наоборот: пока ты думаешь, что ты есть, есть шесть миллиардов людей.

В.: Зачем все это!

К.: Я создало для себя научный эксперимент: сознание в поиске самого себя. И тебя оно засунуло в пробирку.

В.: Веселенькое дело!

К.: Да, потому что теперь оно как раз ищет горелку Бунзена.

КАК ПРАВИЛЬНО УМИРАЮТ?

Вопрос: Имеет ли значение, как умирать? В ослепле­нии или осознанно?

Карл: Нет.

В.: Однако практически все религии учат, что то, как ты умираешь, важно.

К.: А, то есть ты уже в курсе.

В.: Нет, я не знаю, но многие просветленные говорят, что момент смерти важен.

К.: Для этого прежде всего требуется кто-то реально существующий, тот, кто видит его, кто живет и уми­рает.

В.: Говорят, что важен момент, а также состояние духа.

К.: Ты хочешь поставить под вопрос Бога или Бытие?

В.: Не понял?

К.: Ты хочешь сказать, что Сознание глупо и не знает, что оно делает?

В.: Я как раз не думаю, что Бог глуп...

К.: Бог знает, что он делает?

В.: Да уж наверное.

К.: И в таком случае, ты считаешь, мы должны беспо­коиться о том, умирает какое-то существо так или эдак? Или, может быть. Богу лучше знать?

В.: Возможно, Бог знает, тем не менее важно, чтобы мы что-то делали.

К.: Чтобы мы улучшали мир?

В.: Безразличие в любом случае не может быть от­ветом.

К.: Тот, кто улучшает мир, — разве он не ставит себя вне Целого? Подобно отделенному Богу?

В.: Между улучшателем мира и человеком, который хочет помочь, все-таки есть разница.

К.: Возможно, не такая большая. Когда ты хочешь по­мочь другому, ты хочешь что-то изменить в том, что есть. Я не говорю, что это неправильно. Но пока есть тот, кто считает улучшение необходимым, и пока для него это имеет реальность, он пребывает в страдании. Сострадание к другому возникает из самосостра­дания.

В.: Я говорю о сочувствии.

К.: Никто не может иметь сочувствие. В сочувствии те­бя больше нeт

В.: Но другие еще есть.

К.: В сочувствии других тоже больше нет.

В.: Да Господи, сочувствие проявляет себя в этом теле! И оно, возможно, хочет что-то сделать! К.: Сочувствие — это твоя сущность. Сочувствие не различает между хорошими и плохими переживания­ми. Оно не сочувствует свободным от страдания или полным страдания переживаниям. В сочувствии стра­дание тоже является переживанием Самопознания. Единственным качеством является восприятие — для того, чтобы Я познало само себя. И это пребывает всегда и во всем. Есть только со-чувствие. Со-чувствие Я к феноменальному.

В.: Хватит! Хватит лепить ком логических взаимосвя­зей. Я могу тебе только сказать: то, как ты это препод­носишь, меня достало.

К.: Я не хочу ничего преподносить. Это должно просто достать.

В.: Ну, ты этого добился. Чертовыми интеллектуаль­ными концепциями.

К.: У тебя есть концепция сочувствия. Концепция личного сострадания. У меня в противовес есть что-то другое. Принцип Я.

В.: Да, да, но здесь вопрос не в том, чтобы мы интел­лектуально колотили друг друга! Речь ведь идет о том, чтобы затронуть нас. Разве ты не хочешь затронуть нас?

К.: Нет, я никого не хочу трогать.

В.: Если меня это не затронет, то просвистит мимо.

К.: Это и должно просвистеть мимо. Потому что слу­шает что-то другое. Здесь говорит Сознание, и там слушает Сознание. А то, что думает, «я»-идея, которая не догоняет, меня не интересует. Ее я вообще не вижу. Я здесь не говорю с личностью.

В.: Ну, тогда желаю повеселиться.

К.: Единственное, что может произойти, — это при­ятие того, что у тебя есть концепция и у меня есть кон­цепция. Приятие вызывает появление всего. Со-чувст­вие, приятие всего космического Бытия, творит дис­куссии и слова, которыми Сознание здесь говорит и которые там слушает. Это поток энергии. Важно не то, о чем мы говорим. И не то, придем ли мы к какому-то результату или нет.

В.: Для меня важно то, что происходит в пространстве без слов. И единственное, что я вижу, это то, что все пространство ты заполняешь словами.

К.: Звучит хорошо.

В.: Ты говоришь быстро и употребляешь определен­ные понятия и связываешь с ними представления. Мне нужно сначала почувствовать, что бы ты мог иметь этим в виду. Моему духу требуется сначала по­нять. Но все-таки важно, что здесь происходит. Это единственно важное.

К.: Кто говорит сейчас о том, что важно?

В.: Я!

К.: Кто я?

В.: Господи, я только хотела знать, как умирают. И мож­но ли что-то сделать.

К.: Ты разве не видишь, как умирают?

В.: Я вижу только сплошную рубку.

К.: И ты можешь что-нибудь сделать?

В.: Этого я больше не знаю.

К.: Хорошо.

В.: Да, очень хорошо.

К.: Поэтому меня называют Карло-рубом.

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: