Принципы правового регулирования международных коммерческих договоров

 

Основу правового регулирования международных коммерческих договоров составляют принципы их правового регулирования. На значимость правовых принципов в регулировании общественных отношений, в том числе договорного характера, неоднократно обращалось внимание в отечественной и зарубежной доктрине*(485).

Слово "принцип" происходит от латинского "principium" и определяется как основа, первоначало. Римляне придавали особое значение принципам, утверждая, что "принцип - важнейшая часть всего" ("Principium est potissima pars cuiuque re")*(486). По определению В. Даля, слово "принцип" означает научное начало, основу, от которой не отступают*(487).

В правовой науке принцип, как правило, определяется в качестве теоретического обобщения наиболее существенного, типичного, составляющего основу какой-либо отрасли знания*(488). В современной теории права принцип права определяется как "комплекс основополагающих идей"*(489), "своеобразная несущая конструкция, на которой покоятся и реализуются не только его нормы, институты или отрасли, но и вся его система"*(490), "руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе"*(491) и т.п.*(492).

Основной проблемой, возникающей в связи с отнесением тех или иных начал к правовым принципам и их применением в регулировании международных коммерческих договоров, является необходимость их нормативного закрепления. Отечественный законодатель не дает четкого ответа на поставленный вопрос, указывая лишь на некоторые из них в том или ином законодательном акте (например, ст. 1 и 6 ГК РФ).

В зарубежной доктрине отмечается, что во всех правовых системах существует комплекс правовых идей, которые фактически являются принципами права. При этом вопрос о необходимости их нормативного закрепления в качестве признания основополагающими началами, как правило, в них не решен. Как отмечает Ж-Л. Бержель, во Франции общие начала объективного права могут выражаться, а могут и не выражаться в тексте, однако обязательно применяются в судебной практике и обладают достаточно общим характером*(493). Таким образом, на суд возлагается задача выявления таких принципов, их "идентификации"*(494). Аналогичным образом решают поставленную проблему суды других стран романо-германской правовой семьи*(495). Как утверждают Р. Давид и К. Жоффре-Спинозе, указанные страны придерживаются концепции, согласно которой право не содержится исключительно в законодательных нормах, тем самым подчеркивая, что помимо собственно позитивного права существуют "некоторые общие принципы права", которые законодатель не конкретизировал в позитивной норме*(496).

Мнение о существовании в зарубежных странах "надпозитивных принципов", то есть принципов, не закрепленных в законодательстве, разделяют и другие ученые*(497). В частности, в литературе отмечается, что в англо-американском праве одним из таких принципов является категория справедливости (equity), служащая средством корректировки решений судов общего права при их обжаловании, а также принципы естественной справедливости (principles of natural justice), составляющие основу для решения дел в случае пробелов в законодательстве*(498).

Анализ зарубежного права и доктрины указывает на то, что принципы права здесь могут быть:

а) позитивными, т.е. сформулированными в источниках права;

б) надпозитивными, т.е. не закрепленными в источниках права.

Учитывая при этом, что задача "идентификации" надпозитивных принципов возлагается на суды, указанные принципы, очевидно, выводятся судами из общего смысла применимого права.

В отечественной доктрине проблема нормативно-правового закрепления принципов обсуждается давно. Одним первых к ней обратился Д.И. Мейер, который утверждал, что нормативное закрепление правовых начал свидетельствует о совершенстве законодательства, поскольку "чем более в законодательстве общих юридических начал, тем обширнее поприще для извлечения выводов из его определений; напротив, чем более законодательство представляет определений отдельных юридических случаев, тем эта деятельность ограниченнее"*(499). Спустя полвека эту мысль выразил также Г.Ф. Шершеневич*(500).

В советской и российской доктрине высказывались и продолжают высказываться две полярные точки зрения относительно необходимости нормативного закрепления правовых принципов. Так, одни авторы считают, что для характеристики правового принципа фундаментальное значение имеют два элемента: идейное начало и нормативность (Р.Л. Бобров, Е.Г. Комиссарова, К.А. Мокичев)*(501). Мнение о необходимости нормативного закрепления принципов высказывается рядом цивилистов*(502). Другие считают, что нормативное закрепление принципов не является обязательным (Л.С. Явич, A.M. Васильев, Н.А. Амирова)*(503), подчеркивая тем самым "идейность" принципов права, их существование независимо от нормативного закрепления*(504).

Интересно, что в последнее время не только зарубежная, но и российская наука и правоприменительная практика все больше отходят от позитивизма в правовой науке и практике*(505). На данное обстоятельство, в частности, обращает внимание В.Д. Зорькин, отмечая, что "Конституционный суд РФ, опираясь на принцип верховенства права и в целях максимального учета социального контекста выносимых решений, т.е. "живой конституции", сформулировал целую систему основополагающих принципов российского права: баланса интересов, соразмерности и пропорциональности, справедливости, поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, правовой определенности и разумной стабильности правового регулирования, предсказуемой законодательной политики и т.д."*(506). Тем не менее, указанные принципы следуют из общего смысла отечественного законодательства, являются своего рода отражением интересов существующего социально-экономического и политического строя страны в конкретный период ее развития. К социальным принципам, например, могут быть отнесены такие, которые связываются со справедливостью, разумностью, добросовестностью, к экономическим - те, которые касаются формального равенства участников гражданских правоотношений и свободы договора, и т.д.

Понятно, что большинство из указанных принципов уже нашли отражение в законодательстве, однако позитивное право не стоит на месте, оно развивается, не в последнюю очередь благодаря доктрине, оно следует за социально-экономическим и политическим развитием государства, появляются новые принципы права, которые впоследствии находят свое отражение в источниках права. Вполне очевидно, что огромную роль в отыскании и применении принципов права играет суд. Ярким тому примером может служить деятельность Европейского суда справедливости, который в отсутствие писаного кодифицированного гражданского права в целом ряде своих решений сформулировал общие принципы гражданского права как особого, нового источника европейского гражданского права*(507).

Еще более "надпозитивный" характер по отношению к праву носят принципы, сформулированные в так называемом "новом праве", то есть источниках негосударственного регулирования, или lex mercatoria, не являющихся формальными источниками права в общепринятом смысле этого понятия. С одной стороны, принципы, получившие закрепление в Принципах УНИДРУА, Принципах ЕДП, Принципах CENTRAL, Модельных правилах ЕЧП, основываются на нормах национальных правовых систем, их правовых началах. Но с другой стороны, они сами влияют на формирование национальных правовых принципов, поскольку отражают основные принципы и тенденции регулирования договорных отношений, складывающихся в международной коммерческой практике. Данное обстоятельство свидетельствует о взаимовлиянии национального права и источников lex mercatoria, но пока еще не делает их правовыми принципами, имеющими обязательное применение в деятельности судов (арбитражей).

С учетом изложенного в решении проблемы, связанной с необходимостью нормативного закрепления принципов, наиболее близкой представляется нам позиция С.Н. Братуся, который считал, что "основные принципы какой-либо отрасли права мы должны обнаружить в самих нормах, составляющих в совокупности данную отрасль, но если они там прямо не сформулированы, то они должны быть обнаружены из общего смысла правовых норм"*(508). Аналогичного мнения придерживаются в настоящее время М.Н. Марченко и Е.М. Дерябина, а также другие ученые*(509).

Сказанное дает основания для вывода о том, что принципы правового регулирования международных коммерческих договоров являются основными (руководящими) идеями их правового регулирования, имеющими закрепление в источниках применимого права либо выводимыми из общего смысла применимого права. При этом следует согласиться с тем, что по сравнению с иными правовыми нормами данные принципы обладают значительной устойчивостью, носят системообразующий характер и обладают такими признаками, как гуманизм, императивность, универсальность*(510).

В теории права приводятся различные классификации принципов права. Наиболее близкой среди них нам видится классификация принципов права, предложенная А.С. Пиголкиным и Ю.А. Дмитриевым, которые выделяют общеправовые, межотраслевые и отраслевые принципы права*(511). Данная классификация выбрана нами не случайно, поскольку международные коммерческие договоры лежат в плоскости правового регулирования нескольких правовых отраслей, основные начала каждой из которых оказывают влияние на их правовое регулирование.

Принципы правового регулирования международных коммерческих договоров основываются прежде всего на принципах права в целом и отражают основные идеи, лежащие в основе их эффективного правового регулирования. С учетом того, что правовое регулирование международных коммерческих договоров лежит сразу в нескольких отраслях права, представляется, что и принципы их правового регулирования могут рассматриваться как общеправовые, или общетеоретические (свойственные праву в целом), межотраслевые (характерные для группы смежных отраслей, которыми являются международное частное право и применимое гражданское (коммерческое) право, что в целом позволяет говорить о принципах частного права, характерных для обеих отраслей) и отраслевые (характерные для конкретной отрасли права, например международного частного права).

Среди ученых нет единого мнения относительно перечня общеправовых принципов, которые могли бы применяться в том числе при регулировании международных коммерческих договоров. Например, С.С. Алексеев выделял принципы законности, справедливости, юридического равенства, социальной свободы, гражданского долга (дисциплины), объективной истины, ответственности за вину*(512). В более современных исследованиях помимо этих находят отражение и другие принципы (например, гуманизм, демократизм, федерализм, правосудие, взаимная ответственность, добрая совесть, социальная направленность и многие другие)*(513).

С учетом специфики международных коммерческих договоров становится понятным, почему не все общетеоретические принципы, приведенные учеными, имеют прямое отношение к их правовому регулированию. На наш взгляд, наибольшее значение среди общетеоретических принципов, применяемых при регулировании международных коммерческих договоров, имеют: принцип справедливости, принцип законности, принцип равноправия и принцип правосудия. Указанные принципы применяются, как бы трансформируясь в сферу частного права, в правовом поле которого рассматривается правовое регулирование международных коммерческих договоров.

Проблемам справедливости всегда уделялось внимание в доктрине. Рассматривая категорию "справедливость", В.А. Вайпан отмечает, что "в сознании людей понятие справедливости служит для оценки сложных и противоречивых экономических, социальных, юридических, политических и духовных процессов общественной жизни. Поэтому представления о справедливости есть некий индикатор текущего состояния общества"*(514).

Еще в Дигестах Юстиниана говорилось о том, что "право получило свое название от [слова] "справедливость", ибо согласно превосходному определению Цельса, право есть искусство доброго и справедливого"*(515). Справедливость положена в основу теории естественного права мыслителями эпохи Просвещения и Нового времени, ей уделялось должное внимание отечественными правоведами как дореволюционного, так и советского периода*(516).

В советской правовой доктрине категория справедливости рассматривалась с различных позиций. Наиболее распространенным мнением являлось то, что справедливость следует понимать как принцип права*(517). Другое мнение состояло в том, что справедливость пронизывает все содержание правовых норм и является, таким образом, некоторым "качеством права"*(518). Указанный спор продолжается и в настоящее время*(519).

Полагаем, что в понимании категории "справедливость" следует обратить внимание на позицию А.Л. Вязова, который пишет следующее: "Безусловно, феномену справедливости присущ оценочный характер. Однако это еще не дает основания не признавать его возможность быть принципом права. Идея справедливости самым непосредственным образом влияет на любую отрасль права, по-разному отражаясь в его нормах либо выступая нормой-принципом"*(520). Поэтому, по его мнению, она и предстает в праве именно в роли его принципа. Как отмечал А.И. Экимов, справедливость - это принцип права, пронизывающий все "этажи" правовой системы - от отдельных его норм до права в целом. Когда принцип справедливости воплощается в праве, то право тем самым приобретает свойство справедливости. Определенный принцип деятельности становится свойством ее результата*(521).

В настоящее время правовые нормы о справедливости содержатся в целом ряде зарубежных правовых актов: ст. 2 кн. 6 и п. 1 ст. 440 кн. 7 ГКН, ст. 271 Закона КНР "О договорах"*(522) и др.*(523). Соответствующие нормы содержатся в п. 2 ст. 6 Модельного ГК СНГ (части первой), п. 4 ст. 8 ГК Республики Казахстан, п. 2 ст. 5 ГК Кыргызской Республики.

Справедливость, как уже упоминалась ранее, является одним из оценочных критериев общего права. Как известно, в системе английского права сложилось общее право и право справедливости. Последнее уходит корнями к суду Лорда-Канцлера, который выносил решения не на основании правовых норм, а на основании справедливости*(524). Указанный критерий имеет место также в США, в частности, в ст. 4 ГК Луизианы, а также § 1-103, п. 1 § 1-201 ЕТК США. При этом в соответствии с ЕТК США за указанным принципом признается субсидиарное значение по отношению к другим его нормам.

В отечественном законодательстве принцип справедливости упоминается в ст. 6, 451, 1101, 1252 ГК РФ. На необходимость рассмотрения споров с учетом рассматриваемого принципа неоднократно указывалось в постановлениях пленумов Высшего арбитражного суда РФ и Верховного суда РФ*(525). Указанный принцип находит широкое применение при разрешении конкретных споров, в частности из осуществляемой сторонами предпринимательской деятельности*(526).

Анализ нормативных правовых актов и судебной практики позволяет заключить, что справедливость понимается в них не только как свойство права, но и как принцип права. Данная позиция разделяется в доктрине*(527).

О принципе справедливости говорится и в ряде международных соглашений с участием РФ. Одним из таких международных правовых актов является Конвенция УНИДРУА "О международном финансовом лизинге" 1988 г. В преамбуле указанной Конвенции сказано следующее: "Признавая важность устранения определенных правовых препятствий в отношении международного финансового лизинга оборудования, одновременно поддерживая справедливое равновесие между интересами различных сторон сделки..."*(528). Отсюда, по мнению Д.Е. Богданова, следует вывод, что "права и обязанности в отношениях по финансовому лизингу должны быть распределены таким образом, чтобы было обеспечено их равновесие, следовательно, соблюдался баланс интересов"*(529). Таким образом, следует согласиться с мнением указанного автора о том, что справедливость предполагает цель достижения баланса интересов между участниками правоотношения. Подобное понимание принципа справедливости разделяется в отечественной доктрине*(530).

Принцип справедливости получил отражение в документах lex mercatoria - например, в Принципах европейского договорного права 1998 г. (в ст. 4:109 и 4:118 содержится норма о несправедливом преимуществе, в ст. 6:111 - о распределении потерь и прибыли между сторонами обоснованным и справедливым образом).

Рассматриваемый принцип упоминается также в Модельных правилах ЕЧП 2009 г., где наряду с принципами свободы, безопасности и эффективности он позиционируется в качестве основополагающей ценности. Элементами принципа справедливости в соответствии с рассматриваемым документом являются: обеспечение равного обращения; недопущение полагаться на незаконное, нечестное или неразумное поведение; недопущение извлекать преимущества из слабости, несчастья или доброты других; недопущение предъявлять слишком завышенные требования; признание лиц ответственными за последствия собственных действий либо риски*(531). В частности, элемент равного обращения ("treating like alike") заключается в недопущении дискриминации, равенстве сторон договора перед законом, взаимности, что в целом показывает, что принцип справедливости в данном документе определяется через другие принципы (равенство, недискриминация и т.д.). В этом усматривается всеобщий характер данного принципа применительно к рассматриваемому документу, его ценностное свойство.

Анализ нормативных и правовых актов и доктрины по вопросу понимания справедливости применительно к рассматриваемой сфере позволяет понимать принцип справедливости как баланс интересов участников международных коммерческих договоров, который обеспечивается за счет соблюдения правила о том, что характер совершаемых каждой из сторон международного коммерческого договора действий соответствует наступающим последствиям.

Принцип законности, согласно устоявшемуся в юридической науке мнению, означает "точное и неукоснительное соблюдение требований правовых норм всеми субъектами общественных отношений..."*(532), "режим неуклонного действия правовых норм"*(533), "систему требований общества и государства, состоящую в точной реализации норм права всеми и повсеместно"*(534), "основу демократического режима правового государства, означающего верховенство правового закона в государственной и общественной жизни..."*(535) и т.д.

Как отмечает М.В. Пресняков, практически все исследователи наряду с этой "внешней" стороной законности выделяют "внутреннюю" сторону, которая заключается в существовании строгой иерархии нормативных правовых актов, их соподчиненности по юридической силе*(536). По мнению С.В. Фролова, в содержание общеправового принципа законности, закрепленного в ст. 15 и других статьях Конституции РФ, входят следующие императивы:

а) Конституция РФ имеет высшую юридическую силу;

б) законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции РФ;

в) Конституция РФ, федеральные конституционные законы и федеральные законы имеют прямое действие на всей территории РФ;

г) федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам;

д) субъекты правотворчества и реализации права, все граждане и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ, законы и основанные на законах правовые акты и т.д.*(537).

Похожие признаки принципа законности выделяет и В.И. Леушин*(538). Таким образом, здесь речь идет уже о внутренних взаимосвязях системы права: без иерархии норм право перестанет быть системой, превращается в разрозненный набор нормативных правовых актов*(539). Таким образом, принцип законности выражает требование общеобязательности правовых норм, притом вне зависимости от их системной принадлежности (международные, национальные) и их структурно-системной определенности. Без этого принципа право как социальное явление не может существовать.

Правовое регулирование международных коммерческих договоров, безусловно, основывается на принципе законности с той только оговоркой, что указанный принцип реализуется в рамках применимого к такому договору права (закона). Может показаться, что при отсутствии выбора сторонами права, применимого к их договору, указанный принцип не действует, что представляется неверным. Так, рассматриваемый договор вне зависимости от того, определили ли стороны применимое к нему право либо такое право определено судом, должен соответствовать подлежащему применению международному и внутреннему праву, в частности сверхимперативным нормам (нормам непосредственного применения) страны суда.

Применительно к международным коммерческим договорам принцип законности означает общеобязательность применимых к ним источников права и их структурно-системную определенность.

Принцип равноправия сводится к одинаковой силе юридической нормы в отношении различных субъектов. В соответствии с указанным принципом обеспечивается равенство возможностей участников отношений. Являясь общетеоретическим принципом, принцип равноправия является одним из основных принципов гражданского (частного) права и означает формальное равенство участников правоотношений перед законом. М.И. Байтин отмечает, что в соотношении с другими принципами равенству принадлежит "своего рода обобщающая, объединяющая, цементирующая роль"*(540).

Специалисты в области цивилистики, исследуя содержание принципа равенства (принципа юридического равноправия), отмечают, что он характеризует правовое положение (статус) участников гражданских правоотношений, поскольку они не имеют никакой принудительной власти по отношению друг к другу. Напротив, все они обладают одинаковыми юридическими возможностями и на их действия по общему правилу распространяются одни и те же гражданско-правовые нормы*(541). Н.Д. Егоров связывает равенство с отсутствием у одних субъектов гражданского права каких-либо преимуществ перед другими*(542). Его содержанием в сфере частного права признается установление и применение единых правовых средств, составляющих основу механизма правового регулирования, то есть норм права, юридических фактов, актов реализации прав и обязанностей. При этом дифференциация правового режима участников частных отношений, по мнению В.В. Болговой, должна быть объективно обусловлена либо особенностями участников общественных отношений, либо особенностями оснований возникновения отношений, либо особенностями самого субъективного состава*(543). В целом принципу равенства в сфере гражданского (частного) права отдается главенствующая роль*(544).

Являясь одним из важнейших принципов частного права, принцип равенства является основополагающим принципом правового регулирования международных коммерческих договоров с позиции частноправовой науки. С формальной точки зрения указанный принцип ставит в равное положение участников международных коммерческих договоров между собой и перед законом вне зависимости от их национальности, применимого права и страны места рассмотрения спора. Формальное равенство участников международных коммерческих договоров является юридическим выражением эквивалентности и может рассматриваться как правовое средство обеспечения возмездности международного коммерческого оборота. Указанный принцип проводится в жизнь и в зарубежном праве. Так, одним из основных принципов английского права является то, что право действует, невзирая на лица.

Таким образом, применительно к международным коммерческим договорам принцип равноправия (или равенства) означает формальное равенство участников международных коммерческих договоров между собой и перед законом.

Принцип правосудия также является одним из важнейших общетеоретических принципов права, реализуемых в частноправовой сфере, в том числе в области правового регулирования международных коммерческих договоров. Применительно к международным коммерческим договорам рассматриваемый принцип означает возможность для их участников обращаться за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав в судебные органы. При этом наряду с государственными судебными органами споры между сторонами международных коммерческих договоров могут рассматриваться международными коммерческими арбитражами, постоянно действующими или создаваемыми ad hoc.

Таким образом, правовое регулирование международных коммерческих договоров основывается на следующих общетеоретических принципах:

а) принцип справедливости, который означает баланс интересов участников международных коммерческих договоров, который обеспечивается за счет соблюдения правила о том, что характер совершаемых каждой из сторон международного коммерческого договора действий соответствует наступающим последствиям;

б) принцип законности, который означает общеобязательность применимых к международным коммерческим договорам источников права и их структурно-системную определенность;

в) принцип равноправия, который выражается в формальном равенстве участников международных коммерческих договоров между собой и перед законом;

г) принцип правосудия, который означает возможность для участников международных коммерческих договоров обращаться за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав в судебные органы, в том числе негосударственные.

Рассмотренные общетеоретические принципы права являются исходными началами правового регулирования общественных отношений, в том числе международного коммерческого характера. Имея истоки в общей теории права, общетеоретические принципы трансформируются в частно-правовую сферу регулирования, в том числе применительно к международным коммерческим договорам с позиции применимого права. Роль указанных принципов в правовом регулировании международных коммерческих договоров состоит в том, что с их помощью обеспечивается баланс интересов и формальное равенство участников международных коммерческих договоров, правосудие при рассмотрении споров из международных коммерческих договоров, общеобязательность и структурно-системная определенность источников правового регулирования международных коммерческих договоров.

Учитывая то, что международные коммерческие договоры лежат в плоскости регулирования нормами международного частного права, что предопределяет не только национальный, но и международный характер источников их правового регулирования, необходимо отметить влияние общепризнанных принципов международного права на правовое регулирование международных коммерческих договоров. Как отмечает Л.Н. Галенская, международное публичное и международное частное право имеют единые основные начала - общие принципы, требования которых одинаково обязательны для соблюдения всеми участниками международных отношений*(545). Аналогичная позиция в свое время была занята Л.А. Лунцем, который писал, что "ряд основных начал международного публичного права имеет определяющее значение и для международного частного права"*(546).

Международные правовые принципы оказывают влияние на правовое регулирование международных коммерческих договоров не только с позиции международного частного права, но и с позиции применимого материального (гражданского, коммерческого) права, то есть с позиции частного права в целом. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. В то же время исчерпывающего перечня общепризнанных принципов международного права, соблюдаемых РФ, отечественное законодательство не содержит. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" от 10 октября 2003 г. N 5 сказано, что к общепризнанным принципам международного права, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств*(547).

Основные принципы международного права содержатся в таких международных правовых документах, как Устав ООН 1945 г., Декларация о принципах международного права 1970 г., Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. (Заключительный акт ОБСЕ) и др.*(548). Анализ международно-правовых принципов, содержащихся в указанных документах, применительно к частноправовой сфере проводился Ю.Ю. Нефедовой, Л.Н. Галенской, Т.Н. Нешатаевой, А. Ловенфельдом и другими учеными, при этом перечни этих принципов в работах ученых разнятся*(549). Сформулированные в международных правовых актах общепризнанные принципы находят свое проявление в частноправовой сфере, в том числе при регулировании международных коммерческих договоров. Однако, как справедливо заметила Т.Н. Нешатаева, наполнением общепризнанных принципов частноправовым содержанием занимаются непосредственно суды*(550). Это означает, что именно на них ложится функция внедрения рассматриваемых принципов из сферы международного публичного права в сферу частного права, то есть их применения в сфере правового регулирования международных коммерческих договоров.

На наш взгляд, наиболее широкое применение в сфере правового регулирования международных коммерческих договоров должны находить следующие общепризнанные принципы международного права: принцип суверенного равенства, принцип сотрудничества, принцип запрещения применения силы и угрозы силой, принцип невмешательства, принцип pacta sunt servanda, принцип мирного разрешения споров.

Принцип суверенного равенства государств отражен в п. 1 ст. 2 Устава ООН ("Организация основана на принципе суверенного равенства всех ее членов") и закреплен в уставах международных организаций системы ООН, в уставах региональных международных организаций, в многосторонних и двусторонних соглашениях государств и международных организаций. В международном публичном праве указанный принцип означает, что "каждое государство обязано уважать суверенитет других государств, т.е. их право в пределах своей территории осуществлять законодательную, исполнительную, административную и судебную власть без какого-либо вмешательства со стороны других государств"*(551). В частноправовой сфере принцип суверенного равенства государств следует понимать как принцип равенства их правовых систем, каждая из которых при наличии юридической связи международного коммерческого договора с ней вправе претендовать на его правовое регулирование.

Как справедливо отметила Г.К. Дмитриева, "принцип суверенного равенства национальных правовых систем означает, что при отсылке коллизионной нормы к праву иностранного государства оно должно в обязательном порядке применяться всеми российскими органами и должностными лицами"*(552). В отечественном законодательстве по международному частному праву закреплено правило, в соответствии с которым при применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем государстве (п. 1 ст. 1191 ГК РФ). Таким образом, при применении иностранного права суд должен применить его так, как оно применяется у себя на родине.

Вместе с тем государство, допуская применение на своей территории права иностранного государства, может ограничить его применение. Реализация указанного ограничения осуществляется, в частности, путем применения оговорки о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ) и норм непосредственного применения (сверхимперативных норм) (ст. 1192 ГК РФ).

Таким образом, с позиции международного права применительно к международным коммерческим договорам принцип суверенного равенства государств трансформируется в МЧП в принцип суверенного равенства их правовых систем.

Принцип сотрудничества в международном публичном праве означает взаимодействие и взаимопомощь государств. Как отмечает Т.Д. Матвеева, указанный принцип предполагает "обязанность государств осуществлять международное сотрудничество независимо от различий в политическом, экономическом и социальном строе"*(553). В сфере частного, в том числе международного, права сотрудничество означает взаимодействие и взаимопомощь (содействие друг другу) участников международного коммерческого оборота, при котором не совершаются действия, направленные на злоупотребление правом и нарушение конкуренции.

Нормы о сотрудничестве содержатся в международных нормативных актах. Например, подобная норма упоминается в ст. 1:202 Принципов европейского договорного права, в соответствии с которой каждая сторона обязана сотрудничать с другой стороной для достижения конечного результата контракта. Принцип сотрудничества закреплен в ст. 5.1.3 Принципов УНИДРУА 2010 г., согласно которой каждая сторона должна сотрудничать с другой стороной, если такое сотрудничество можно разумно ожидать в связи с исполнением обязательств этой стороны. Указанный принцип закреплен в ст. III.-1:104 Модельных правил европейского частного права (ЕЧП). Согласно ему, должник и кредитор обязаны сотрудничать друг с другом в тех случаях и в том объеме, когда это можно разумно ожидать в связи с исполнением обязанности должника.

Принцип сотрудничества сторон следует из п. 3 ст. 307 ГК РФ, согласно которой при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Таким образом, принцип сотрудничества означает такое взаимодействие и содействие друг другу участников международных коммерческих договоров, которое должно осуществляться добросовестно и без злоупотребления правом.

Принцип запрещения применения силы и угрозы силой закреплен в п. 4 ст. 2 Устава ООН, где говорится, что "все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее неприменения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций"*(554).

В сфере частного права применительно к рассматриваемым договорам указанный принцип означает запрет использовать экономическое давление одним участником международного коммерческого договора на другого участника международного коммерческого договора, недопустимость понуждения к заключению сделки, партнерству и т.п.

Принцип невмешательства в сфере частного права применительно к рассматриваемым договорам означает самостоятельность в деятельности каждого из участников международных коммерческих договоров, отсутствие навязывания каких-либо действий, поведения со стороны третьих лиц, а также государств без определенных на то оснований.

Принцип pacta sunt servanda в международном публичном праве означает выполнение государствами принятых на себя обязательств и по сути представляет собой принцип обязательности договора. Указанный принцип закреплен в преамбуле Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., в ст. 26 которой сказано, что "каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться"; как гарантия ее (статьи) соблюдения введено правило, согласно которому "участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора" (ст. 27).

Принцип обязательности договора получил отражение в национальном законодательстве государств. Так, например, в соответствии со ст. 1134 Французского гражданского кодекса (ФГК) законно заключенные соглашения имеют силу закона для тех, кто их заключил. Они должны выполняться добросовестно*(555). В отечественном ГК принцип обязательности договора не закреплен, здесь закреплен принцип надлежащего исполнения обязательств, который должен соблюдаться при подчинении международных коммерческих договоров российскому праву (ст. 309 ГК РФ).

Применительно к международным коммерческим договорам принцип pacta sunt servanda означает, что договоры подлежат обязательному и добросовестному исполнению. Как отметила Л.Н. Галенская, принцип добросовестного выполнения обязательств является одним из старейших принципов международного права и в сфере международного частного права он означает, что все участники международных коммерческих договоров "обязаны добросовестно выполнять:

а) требования, вытекающие из общепризнанных принципов и норм международного права, из международных договоров;

б) требования законодательства соответствующих государств;

в) обязательства, принятые по контрактам"*(556).

С принципом pacta sunt servanda связан также принцип возможного отказа от исполнения обязательства в случае его существенного нарушения другой стороной.

Таким образом, принцип "Договоры должны исполняться" связывается с принципом добросовестности выполнения принятых на себя обязательств. Кроме этого, принцип pacta sunt servanda связывается также с взаимностью и правилом estoppel, которые иногда рассматриваются в качестве элементов принципа pacta sunt servanda*(557) и о которых будет сказано ниже с учетом их специфики применительно к сфере частного права.

Принцип мирного разрешения споров закрепляет юридическую обязанность государств использовать мирные средства разрешения международных споров*(558). Данный принцип закреплен в п. 3 ст. 2 Устава ООН, в соответствии с которым "все члены ООН разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость".

В частном праве указанный принцип означает использование различных мирных средств для разрешения уже возникших или могущих возникнуть в будущем споров, в том числе переговоров и примирительных процедур, услуг посредников, а также судебное и арбитражное разрешение споров, о чем уже было сказано применительно к общетеоретическим принципам.

Таким образом, правовое регулирование международных коммерческих договоров основывается на таких принципах общего международного права, как:

а) принцип суверенного равенства государств, понимаемый в международном частном праве как принцип суверенного равенства их правовых систем;

б) принцип сотрудничества, которое означает содействие друг другу (взаимопомощь) участников международных коммерческих договоров, осуществляемое добросовестно, без злоупотребления правом;

в) принцип запрещения применения силы и угрозы силой, который в сфере частного права означает недопустимость использования экономического давления одним участником международного коммерческого договора на другого его участника, недопустимость понуждения к совершению сделки, партнерству;

г) принцип невмешательства, который применительно к международным коммерческим договорам означает отсутствие навязывания каких-либо действий со стороны третьих лиц и государств;

д) принцип pacta sunt servanda, который означает, что договоры должны исполняться, притом добросовестно;

е) принцип мирного разрешения споров, который означает возможность использования различных процедур для мирного урегулирования спора, возникшего или могущего возникнуть из международного коммерческого договора.

Помимо этих общих принципов международного права, в литературе принято выделять собственно принципы международного частного права, отражающие специфику указанной отрасли права в целом и применяемые в том числе при регулировании международных коммерческих договоров. В современной отечественной доктрине анализ указанных принципов проведен Л.П. Ануфриевой, И.В. Гетьман-Павловой, А.В. Асосковым и т.д.*(559). К ним принято относить международную вежливость, предоставление определенных режимов, взаимность, реторсии, автономию воли, недискриминацию, принцип наиболее тесной связи и т.д.

На наш взгляд, наиболее важными принципами международного частного права, применяемыми при правовом регулировании международных коммерческих договоров, являются: принцип международной вежливости, принцип предоставления коммерсантам определенных режимов деятельности, принцип взаимности и реторсии, принцип наиболее тесной связи и принцип автономии воли сторон. Некоторые из этих принципов находят непосредственное применение при правовом регулировании международных коммерческих договоров (например, принцип автономии воли сторон, принцип наиболее тесной связи), другие обнаруживают себя при рассмотрении споров, вытекающих из международных коммерческих договоров (например, принцип международной вежливости, принцип взаимности и т.д.).

Принцип международной вежливости является одним из старейших принципов и институтов международного частного права. В XVII в. международная вежливость (comitas gentium) являлась предпосылкой применения иностранного права*(560). Международная вежливость представляет собой правило поведения, которому государство следует, не признавая его юридически обязательным и не ожидая ответных действий со стороны других государств.

Понятие международной вежливости широко применяется в отечественной правоприменительной практике. Так, в соответствии с п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" от 11 июня 1999 г.*(561) направление судебного поручения в порядке правовой помощи возможно и на условиях международной вежливости в отсутствие международного договора об оказании правовой помощи. При рассмотрении споров из международных коммерческих договоров выполнение судебных поручений может быть связано с вручением иностранному контрагенту повестки о вызове в суд, а также содействием в получении информации об иностранном праве.

Таким образом, принцип международной вежливости означает проявление государством международной вежливости, т.е. следование им международному необязательному правилу поведения, в том числе оказание правовой помощи, при этом вне зависимости от взаимности.

Следующим принципом международного частного права, оказывающим влияние на правовое регулирование международных коммерческих договоров, является принцип взаимности. Данный принцип нередко отождествляют с принципом международной вежливости, однако каждый из них имеет самостоятельное значение.

Являясь не только нормой международного обычного права, но и получив закрепление в национальном праве ряда государств, в том числе РФ, взаимность предоставляет лицам иностранного государства определенные права на своей территории или определенный правовой режим при условии, что отечественные лица будут пользоваться аналогичными правами или правовым режимом в данном иностранном государстве*(562).

В международном частном праве выделяют материальную и коллизионную взаимность. Материальная взаимность, в свою очередь, подразделяется на собственно материальную и формальную. Как отмечает М.М. Богуславский, под материальной взаимностью понимается предоставление иностранным физическим и юридическим лицам в стране пребывания тех же конкретных прав, которыми пользуются в данном иностранном государстве отечественные граждане и юридические лица. При формальной взаимности иностранным физическим и юридическим лицам предоставляются те права, которыми пользуются отечественные граждане. Особенность формальной взаимности заключается в том, что иностранным лицам в отечественном государстве могут быть предоставлены такие права, которых они не имеют в своей стране.

Вопрос о взаимности может возникнуть при определении правового статуса участников международных коммерческих договоров. При этом по общему правилу участники таких договоров будут пользоваться правами на основе формальной взаимности (ст. 1196 ГК РФ, ст. 398 ГПК РФ, ст. 254 АПК РФ). Так, в соответствии со ст. 1196 ГК РФ иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ гражданской правоспособностью наравне с российскими лицами, кроме случаев, установленных законом. Согласно п. 2 ст. 398 ГПК РФ иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами и организациями. В соответствии с п. 1 ст. 254 АПК РФ иностранные лица пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности наравне с российскими организациями и гражданами. Что касается материальной взаимности, то она предоставляется лишь в некоторых сферах, таких как авторское право, право промышленной собственности, двойное налогообложение.

Нормы о коллизионной взаимности содержатся в ст. 1189 ГК РФ, согласно которой применение иностранного права в РФ не зависит от того, применяется ли в иностранном государстве к отношениям такого рода российское право, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законом. При этом в тех случаях, когда применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, если не доказано иное. Таким образом, по общему правилу применение иностранного права не зависит от взаимности. Следовательно, при подчинении международного коммерческого договора иностранному праву отечественный суд обязан его применять. В тех случаях, когда применение иностранного права зависит от взаимности, она предполагается, пока не доказано обратное. Указанное положение имеет большое значение при правовом регулировании международных коммерческих договоров, когда применимым правом выступает право иностранного государства.

Таким образом, принцип взаимности означает предоставление иностранным участникам международных коммерческих договоров определенных прав и определенного правового режима деятельности при условии, что их отечественным контрагентам в указанном иностранном государстве будут предоставляться такие же права и правовые режимы.

С принципом взаимности непосредственно связан принцип предоставления определенных режимов участникам международных коммерческих договоров. В сфере международного частного права выделяют национальный и специальный (преференциальный либо негативный) правовые режимы, а также режим наибольшего благоприятствования*(563). По общему правилу иностранным физическим лицам, в том числе участвующим в международных коммерческих договорах, предоставляются национальный или специальный правовые режимы, а иностранным юридическим лицам - режим наибольшего благоприятствования. Преференциальный режим, как правило, предоставляется физическим лицам, проживающим в приграничных областях, а также крупным иностранным инвесторам - юридическим лицам.

Таким образом, принципы предоставления определенных режимов участникам международных коммерческих договоров включают в себя национальный и специальный режимы и режим наибольшего благоприятствования.

Нужно отметить, что в конституциях многих государств, в том числе и в ст. 62 Конституции РФ, закреплено правило о том, что при определении общего правового статуса иностранных граждан им предоставляется национальный режим, благодаря которому иностранные лица пользуются теми же правами и несут такие же обязанности, что и собственные лица государства пребывания. Однако, как отмечает И.В. Гетьман-Павлова, общие конституционные нормы о предоставлении иностранцам национального режима на практике сопровождаются многочисленными изъятиями, закрепленными в законах и подзаконных актах*(564). В этой связи основным режимом в международном частном праве является режим наибольшего благоприятствования, который уравнивает в правах иностранных лиц в определенной сфере на основе международного договора.

"Оборотной" стороной принципа взаимности выступает принцип недискриминации, который означает, что лица одного государства не могут быть поставлены в худшие условия, чем лица других государств. При этом каждое государство имеет право требовать от другого государства создания для своих лиц таких же условий, которыми пользуются лица других государств, т.е. общих и одинаковых для всех*(565).

Право на реторсии представляет собой право государства на совершение правомерных ответных ограничительных действий в отношении другого государства в тех случаях, когда на территории последнего нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого государства. Цель реторсий состоит в том, чтобы добиться отмены введенных ограничений. При этом обоснованное применение реторсий не рассматривается как дискриминация.

В российском законодательстве нормы о реторсиях закреплены в ст. 1194 ГК РФ, п. 4 ст. 398 ГПК РФ*(566), п. 4 ст. 254 АПК РФ*(567). Так, в силу ст. 1194 ГК РФ полномочиями на ответные ограничения в РФ обладает Правительство РФ, которые может устанавливать ответные ограничения (реторсии) в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц. Согласно п. 4 ст. 254 АПК РФ Правительством РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении иностранных лиц тех иностранных государств, в которых введены ограничения в отношении российских организаций и граждан.

Помимо названных, основополагающими принципами международного частного права, выступающими основами правового регулирования международных коммерческих договоров, являются также принцип автономии воли и принцип наиболее тесной связи. Учитывая то, что принцип тесной связи рассмотрен в одном из следующих параграфов монографии, а принципу автономии воли сторон посвящена отдельная монография автора настоящего исследования*(568), здесь вкратце отметим следующее.

Коллизионный принцип автономии воли сторон означает возможность для участников международного коммерческого договора избрать применимое для их договора право. Указанный принцип получил закрепление в целом ряде международных соглашений и внутреннем законодательстве государств, а также некоторых документах lex mercatoria. В РФ принцип автономии воли получил закрепление в ст. 1210 ГК РФ, согласно которой стороны международного коммерческого договора могут при его заключении, а также в последующем избрать право, регулирующее их договор. В целом принцип автономии воли считается наиболее важным принципом правового регулирования международных коммерческих договоров с позиции международного частного права.

Принцип наиболее тесной связи означает, что при отсутствии выбора права сторонами международного коммерческого договора его правовое регулирование будет осуществляться в соответствии с правом, к которому "тяготеет" договор, т.е. правом, с которым договорные отношения связаны наиболее тесным образом. Указанный принцип также получил отражение в международных и национальных правовых актах, в том числе ст. 1211 ГК РФ.

Таким образом, основными принципами международного частного права, применяемыми при правовом регулировании международных коммерческих договоров, являются:

а) принцип международной вежливости, который означает проявление государством международной вежливости, прежде всего оказание правовой помощи вне зависимости от взаимности;

б) принцип взаимности, который означает предоставление иностранным участникам международных коммерческих договоров определенных прав и определенного правового режима деятельности при условии, что их отечественным участникам в указанном иностранном государстве будут предоставляться такие же права и правовые режимы;

в) принцип предоставления определенных режимов участникам международных коммерческих договоров, которые включают в себя национальный и специальный режимы и режим наибольшего благоприятствования;

г) право на реторсии, представляющее собой возможность ответного ограничения со стороны одного государства в отношении другого, если на территории последнего нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого;

д) принцип автономии воли, понимаемый как возможность избрать применимое к договору право;

е) принцип наиболее тесной связи, в соответствии с которым в отсутствие применимого права договор регулируется правом, к которому "тяготеет".

Наиболее важными принципами МЧП, непосредственно применяющимися в правовом регулировании международных коммерческих договоров, являются принцип автономии воли сторон и принцип наиболее тесной связи.

Как уже отмечалось ранее, международные коммерческие договоры лежат в плоскости правового регулирования не только международного частного права, но и применимого материального (гражданского, коммерческого) права, принципы которого также оказывают влияние на их правовое регулирование. Являясь характерными для всех отраслей частного права, указанные принципы являются межотраслевыми и именуются принципами частноправового регулирования международных коммерческих договоров. Указанные принципы подлежат применению, когда международный коммерческий договор рассматривается как объект регулирования материальным (применимым) правом.

В современном законодательстве принципы гражданского (частного) права впервые получили отражение в ФГК. Согласно указанному французскому закону основополагающими принципами частного права являются: принцип юридического равенства участников отношений, принцип неприкосновенности частной собственности, принцип свободы договора. Эти принципы стали важнейшими принципами частного права и получили закрепление в праве большинства других современных государств. Так, например, указанные принципы стали основополагающими принципами, отраженными в текстах гражданских кодексов латиноамериканских стран и определившими характер их норм*(569). Данные принципы получили отражение в праве Германии*(570). В литературе по американскому праву содержатся упоминания о принципе свободы предпринимательства, т.е. праве индивида заключать коммерческие сделки, которые наряду с принципом справедливости, под которым понимается стремление так или иначе примирить интересы конкурирующих между собой предприятий, и принципом свободы конкуренции являются основными принципами коммерческого оборота*(571). Принципы свободы договора и равенства участников отношений провозглашены и в английском договорном праве, при этом принципы английского договорного права почти целиком созданы английскими судами*(572).

При рассмотрении принципов частного права, применимых при правовом регулировании международных коммерческих договоров, нельзя не коснуться права Европейского союза. Особый интерес в этой связи представляет ст. 215 Договора о ЕС, в соответствии с которой общие принципы, единые для всех правовых систем государств-участников, являются неотъемлемой частью права Союза. Как отмечает А.Н. Кирсанов, изначально положения этой статьи относились только к ответственности, возникающей из причинения вреда учреждениями ЕС или субъектами таких учреждений. Однако Европейский суд стал рассматривать нормы данной статьи как принципы, применяемые во всех отраслях права, включая и договорное право ЕС*(573). Основными принципами договорного права ЕС считаются принцип свободы конкуренции, принцип стабильности договоров, принцип добросовестности, принцип безвиновной ответственности.

Основными принципами российского гражданского (частного) права, которое может оказаться применимым при правовом регулировании международных коммерческих договоров, являются прежде всего те, которые закреплены в ст. 1 ГК РФ: принцип равенства участников регулируемых отношений, принцип неприкосновенности собственности, принцип свободы договора, принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав и обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты, принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории РФ. Помимо названных принципов, п. 3 ст. 1, п. 2 ст. 6 ГК РФ содержат упоминание таких оценочных категорий, как добросовестность, разумность и справедливость, которые также могут считаться принципами частного права. Указанные принципы частного права являются основополагающими частноправовыми идеями не только с позиции российского гражданского права, но и с позиции других стран с рыночной экономикой, в том числе зарубежных стран ЕАЭС, благодаря Модельному ГК СНГ, в котором они также получили закрепление.

Одним из основных принципов частного права, применимых при правовом регулировании международных коммерческих договоров в соответствии с применимым правом РФ или любой другой страны с рыночной экономикой, является принцип свободы осуществления предпринимательской деятельности, получивший закрепление, в частности, в ст. 34 Конституции РФ и служащий основой для занятия предпринимательской деятельностью любого лица в государстве с рыночной экономикой.

Таким образом, принцип свободы осуществления предпринимательской деятельности означает свободное использование своих способностей и имущества для занятия предпринимательской деятельностью, в том числе при заключении международных коммерческих договоров. Выбирая вид предпринимательской деятельности, участники международной коммерческой деятельности косвенно тем самым как бы выбирают типичный предмет тех сделок, которые в основном они будут заключать.

С принципом свободы осуществления предпринимательской деятельности можно связать принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории РФ, а также принцип свободы конкуренции (ст. 34 Конституции РФ).

Немаловажным для предпринимателей, равно как и для иных юридических лиц и граждан, является принцип неприкосновенности частной собственности, получивший закрепление в ст. 35 Конституции РФ. Его значение в сфере международного коммерческого оборота состоит в предоставлении коммерсантам гарантии того, что приобретенное ими имущество либо созданная ими вещь сможет свободно находиться во владении, пользовании и распоряжении этих лиц. Безусловно, исключения могут быть предусмотрены законом, что не в последнюю очередь относится к случаям владения иностранным субъектом вещью, находящейся на территории другого государства. На этот счет, например, Федеральный закон РФ "Об иностранных инвестициях" 1999 г. предусматривает гарантию со стороны российского государства на случай национализации имущества, принадлежащего иностранному инвестору или организации с иностранными инвестициями (ст. 8)*(574).

Таким образом, принцип неприкосновенности частной собственности означает право каждого участника международного коммерческого договора иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им.

Важнейшим принципом договорного права является принцип свободы договора. Вообще свобода обычно понимается как воля, простор, возможность действовать по своему усмотрению, без какого-либо стеснения или подчинения чужой воле*(575). В юридической и философской литературе свобода определяется как возможность ничем не связанного выбора, принятия решения независимо ни от кого, ни от каких-либо внешних обстоятельств*(576). Применительно к договору свобода "означает возможность сделать добровольное и осознанное волеизъявление, адекватно отражающее внутреннюю волю субъекта, обусловленную его потребностями, мотивами"*(577).

Принцип свободы договора характерен для всех стран с рыночной экономикой. В отечественном гражданском законодательстве указанный принцип получил закрепление в ст. 1 и 421 ГК РФ. Указанный принцип является одним из основополагающих в документах lex mercatoria, регулирующих международные коммерческие договоры. Так, принцип свободы договора как свобода заключать договор и определять его содержание получил закрепление в ст. 1:102 Принципов ЕДП, ст. 1.1 Принципов УНИДРУА 2010 г., ст. II.-1:102 Модельных правил ЕЧП 2009 г., ст. IV. 1.1 Свода CENTRAL.

Свобода договора проявляется в различных аспектах, количество которых разными учеными называется различным*(578). Так, М.И. Брагинский считал, что принцип свободы договора проявляется трояко:

1) в признании граждан и юридических лиц свободными в заключении договора;

2) в предоставлении сторонам возможности заключать любой договор - как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами;

3) в свободе сторон определять условия заключаемого договора*(579).

В.П. Мозолин, К.П. Татаркина, Ю.Г. Басин к указанным элементам добавляют также право выбора контрагента*(580). Еще более детально подходит к элементам свободы договора Н.И. Клейн, выделяя, помимо названных выше, в частности, свободу выбирать форму и способ заключения договора, возможность сторон в любое время своим соглашением изменить или расторгнуть договор, право выбрать способ обеспечения исполнения договора и другие*(581).

Наиболее детальным образом рассматривает свободу договора Ю.В. Рогова, которая считает, что свобода договора включает возможность сторон договора (контрагентов) по своему усмотрению:

1) определять, заключать или не заключать договор, иными словами, вступать или не вступать в договорные отношения (свобода заключения договора);

2) определять, с кем заключать договор (свобода выбора контрагента договора);

3) определять, где заключать договор (свобода выбора места заключения договора);

4) определять, когда заключать договор (свобода выбора времени заключения договора);

5) определять форму заключаемого договора (свобода выбора формы договора);

6) определять вид заключаемого договора (свобода вида договора);

7) определять содержание (условия) заключаемого договора, включая возможность изменять и отменять условия договора (свобода определения условий договора);

8) расторгать договор, иным образом прекращать действие договора, т.е. выходить из договорных отношений (свобода расторжения договора)*(582).

Указанное мнение в полной мере отражает принцип свободы договора и заслуживает внимания.

Так, свобода в решении вопроса относительно заключения или незаключения договора с определенным лицом по сути означает недопустимость понуждения какого-либо частного лица к заключению договора. Свобода в выборе партнера для договора означает возможность среди многих участников предпринимательской деятельности остановить свой выбор на одном из них с целью заключения договора. Свобода выбора времени и места заключения договора позволяет сторонам будущего договора по своему усмотрению решить данный вопрос. Что касается свободы формы договора, то полагаем, что в соответствии с действующим отечественным законодательством подобный элемент свободы договора в нем пока отсутствует, о чем уже говорилось ранее. Что касается свободы в определении вида договора, то она заключается в том, что стороны будущего договора вправе заключать любые договоры, не противоречащие закону и иным нормативным правовым актам, вне зависимости от того, предусмотрен данный договор нормативным актом или нет (поименованные и непоименованные договоры), в том числе заключать так называемые смешанные договоры, т.е. договоры, содержащие элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. Свобода в определении способа заключения договора позволяет заключить его как между присутствующими, так и между отсутствующими. Свобода в определении содержания договора, по мнению Ю.В. Роговой, "может быть описана как возможность частных лиц - участников общественного отношения, которое они предполагают подвергнуть своему договорному регулированию, определять содержание (условия) заключаемых договоров по своему усмотрению, исходя из существа, содержания и целей, сложившихся между ними отношений, из собственных интересов, потребностей и целей"*(583). Достаточно сложна в понимании свобода расторгнуть договор, поскольку основным правилом является pacta sunt servanda, однако по соглашению сторон договор может быть расторгнут (ст. 450 ГК РФ). Кроме того, никто не лишен возможности расторгнуть договор по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной либо в силу существенного изменения обстоятельств, а также отказаться от договора (исполнения договора) или осуществления прав по договору в силу ст. 450.1 ГК РФ, если право на такой отказ предусмотрено законом или договором.

Безусловно, свобода договора имеет свои пределы. Указанному вопросу была, в частности, посвящена одна из работ Н.И. Клейн, в которой она отметила, что в соответствии с п. 3 ст. 55 Конституции РФ и абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ:

а) гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона, в частности на основании Федерального закона "О защите конкуренции";

б) ограничение может быть введено только по тем основаниям, которые перечислены в ст. 55 Конституции РФ и ст. 1 ГК РФ.

Кроме этого, при определении условий договора свобода договора всегда ограничена императивными нормами применимого материального права, таким образом, она распространяется только в отношении его диспозитивных норм, которые могут быть изменены сторонами в их соглашении*(584).

С несколько иных позиций рассматривают вопрос об ограничении свободы договора А.Г. Карапетов и А.И. Савельев, которые выделяют две основные модели ограничения свободы договора. Как пишут указанные авторы, "первая модель состоит в установлении государством прямых ограничений свободы договора путем указания на то, какие конкретно условия сторонам согласовывать в договоре запрещено. Эти указания облекаются в императивные нормы, вводящие прямые запреты или позитивные предписания, из которых такие запреты недвусмысленно вытекают. <...> Вторая модель ограничения свободы договора требует от законодателя или высших судов закрепления на уровне закона или прецедентной практики общих оценочных стандартов, которым сделка и ее условия должны соответствовать, и фактически делегирует основную долю политико-правовой оценки соответствия конкретных договорных условий этим оценочным стандартам судам, рассматривающим конкретный спор"*(585). К таким оценочным категориям относятся прежде всего добросовестность, разумность, справедливость.

Зарубежное законодательство и источники lex mercatoria также устанавливают пределы свободы договора. Так, например, в ст. II.-1:102 Модельных правил ЕЧП 2009 г., ст. 1:102 Принципов ЕДП 1998 г., ст. 1.5 Принципов УНИДРУА 2010 г. содержатся положения о том, что свобода договора может быть ограничена императивными нормами. Помимо этого, нормы негосударственных регуляторов содержат положения о том, что стороны свободны в заключении договора и определении его содержания, однако эта свобода должна осуществляться в рамках исполнения требований добросовестности и честной деловой практики (например, ст. 1:102 Принципов ЕДП).

Таким образом, принцип свободы договора следует понимать как свободу в заключении договора, выборе контрагента, возможность заключать любой договор (как поименованный, так и непоименованный, а также смешанный), возможность свободно определять условия и содержание заключаемого договора, способ заключения договора, время и место заключения договора, свободу в его изменении и расторжении. Пределы свободы договора могут быть определены посредством:

а) императивных норм;

б) оценочных категорий, используемых судом.

При осуществлении предпринимательской деятельности, в том числе при заключении и исполнении международных коммерческих договоров, немаловажными становятся принципы добросовестности, разумности и справедливости. Являясь по сути оценочными категориями, указанные принципы допускают "известную свободу правоприменителя в их интерпретации с учетом конкретных обстоятельств разрешаемого вопроса"*(586). Принцип справедливости уже был рассмотрен выше в рамках общетеоретических принципов права, поэтому далее остановимся на принципах разумности и добросовестности.

В словарях русского языка обычно дается определение не категории "разумность", а категории "разумный". Так, в словаре Н.Ю. Шведовой содержится определение слова "разумный", под которым понимается: 1) обладающий разумом; 2) рассудительный; 3) логичный, основанный на разуме, целесообразный*(587). В словаре Д.Н. Ушакова "разумный" означает: 1) обладающий разумом, содержащий в себе разум; 2) толковый, рассудительный; 3) оправдываемый разумом, основанный на разуме*(588). В толковом словаре СИ. Ожегова "разумный" означает: 1) обладающий разумом; 2) толковый, рассудительный; 3) логичный, основанный на разуме, целесообразный*(589).

Критерий разумности, а также термин "разумный" неоднократно используется отечественным законодателем. Например, он подлежит учету при определении пределов осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), исполнении гражданских обязанностей (п. 3 ст. 53 ГК РФ, п. 2 ст. 314 ГК РФ и др.), решении вопросов о возникновении и прекращении гражданских прав (например, п. 2 ст. 428 ГК РФ). Указанный критерий упоминается в нормах ГК РФ о сделках (п. 2 ст. 157.1, п. 1 ст. 178, п. 3 ст. 183), обязательствах (п. 3 ст. 367, п. 2 ст. 376). Указанный критерий используется при определении требований, подлежащих учету при определении размера компенсации морального вреда (п. 2 ст. 1101 ГК РФ), компенсации за нарушение исключительного права (п. 3 ст. 1252 ГК РФ), при квалификации действий субъектов в качестве недобросовестной конкуренции (п. 9 ст. 4 ФЗ РФ "О защите конкуренции"). И, наконец, указанный критерий используется в п. 2 ст. 6 ГК РФ при применении аналогии права. Анализ приведенных и других норм ГК РФ показывает, что принцип разумности пронизывает целый ряд его норм и вполне может рассматриваться в качестве одного из основополагающих начал гражданского (частного) права.

Критерий разумности также встречается, но не раскрывается в гражданском и торговом законодательстве зарубежных стран (п. 3 § 1-102, § 1-205, § 2-309 ЕТК США, ст. L134-5, L134-7, L430-7, R134-2, R621-21 и др. ФТК, ст. 4 кн. 7 ГКН, подл. 2 п. 2 § 305, подп. "а" п. 5 § 308 ГГУ, ст. 182, 221, 227 и др. Закона КНР "О договорах" 1999 г., в законодательстве стран ЕАЭС (например, ст. 2 ГК Республики Беларусь) и т.д.).

Указанный критерий используется в источниках lex mercatoria, широко применяемых при регулировании международных коммерческих договоров и отражающих международную коммерческую практику. Так, рассматриваемый критерий встречается в Принципах ЕДП (ст. 1:302, п. 1 и 2 ст. 2:206, ст. 3:203, ст. 6:104 и т.д.), ст. 1:104 Модельных правил ЕЧП, ст. IV.5.1 Свода CENTRAL. Неоднократное упоминание о разумном поведении, действии имеется в Принципах УНИДРУА 2010 г. (ст. 1.8 "Несовместимое поведение", подп. "b" п. 2 ст. 2.1.4 "Отзыв оферты", ст. 2.1.7 "Момент акцепта", ст. 2.1.12 "Письменные подтверждения", подп. "b" п. 2 ст. 2.1.14 "Договор с умышленно открытыми условиями", п. 1 ст. 2.1.20 "Неожиданное условие", подп. "b" п. 2 ст. 2.2.7 "Конфликт интересов" и т.д.). Между тем содержание указанного критерия здесь не раскрывается.

Анализ отечественного и зарубежного законодательства, а также международных нормативных и правовых актов показывает, что в них, как правило, не раскрывается содержание понятия "разумность". Вместе с тем во многих из них имеется целый ряд статей, в которых употребляется термин "разумный" применительно к сроку, цене, поведению и т.п.

В зарубежной доктрине отсутствует единообразие относительно понимания категории "разумность". Так, например, в английской и датской литературе разумность часто отождествляется с добросовестностью*(590). Не является однозначным решение указанного вопроса и в других работах*(591). В частности, высказывается мнение о том, что разумность представляет собой объективную категорию, а добросовестность представляет собой субъективное понятие и предполагает собственную оценку лицом своих действий*(592).

В отечественной доктрине также отсутствует единообразие относительно понимания рассматриваемого принципа. Например, некоторые ученые считают, что принцип разумности является одним из аспектов принципа добросовестности*(593). Высказываются мнения о том, что добросовестность и разумность являются составляющими принципа справедливости*(594). Некоторые исследователи полагают, что добросовестность, разумность и справедливость являются единым принципом гражданского права*(595). М.Ф. Лукьяненко вообще высказывает мнение о том, что понятие "разумность" самостоятельного значения как оценочное понятие в гражданском праве не имеет. Оценочными, по его мнению, являются разумное действие, разумная цена, разумная мера, при этом "разумность" придает им характер относительной определенности*(596).

Полагаем, что добросовестность, разумность и справедливость являются самостоятельными принципами частного права, "каждый из которых, выступая критерием оценки юридически значимых явлений, имеет свою сферу действия"*(597). Так, например, отечественные арбитражные суды рассматривают принятие одной стороной договора явно и (или) заведомо невыгодных для себя условий как неразумность, а предложение и использование другой стороной договора таких условий к своей выгоде - как недобросовестность*(598). "Таким образом, - пишет Е.Е. Богданова, - непроявление субъектом заботы о своих интересах и действия в ущерб им - это неразумность. Руководство же лица исключительно своими интересами, своей выгодой за счет другого участника можно оценить как недобросовестность"*(599).

Определение принципа разумности неоднократно предлагалось в отечественной доктрине. Так, например, B.C. Ем под разумностью понимает осмысленность (рациональность), логичность и целесообразность поведения субъекта. Разумным, по его мнению, можно считать поведение субъекта, если оно является результатом осмысления социально-экономической обстановки, в которой он находится, логически вытекает из нее и целесообразно для него*(600). - С.А. Иванова считает, что разумность в гражданском праве означает проявление субъектами "так называемого чувства меры, рационального понимания объективной реальности"*(601). Ю.В. Виниченко предлагает трактовать разумность как целесообразность - критерий, применимый для оценки не только действий субъектов (на предмет их соответствия целям типичных гражданско-правовых моделей поведения)*(602), но и иных связанных с такими действиями явлений действительности (например, вреда, расходов)*(603). Е.Е. Богданова полагает, что разумность означает наличие соответствующего опыта субъекта права при участии его в гражданском обороте и что эта опытность должна соответствовать опытности среднего участника гражданского оборота*(604).

Таким образом, категория разумности связывается указанными авторами с рациональностью, целесообразностью, опытностью. С учетом изложенного выше принцип разумности предлагается понимать не только как целесообразность в поведении, но и как проявление лицом заботливости и осмотрительности в своем поведении, в том числе при заключении и исполнении международных коммерческих договоров.

Еще одним принципом частного права, применяемым при правовом регулировании международных коммерческих договоров, является принцип добросовестности.

В толковом словаре СИ. Ожегова "добросовестный" означает честно выполняющий свои обязательства, обязанности*(605). В словаре Д.Н. Ушакова "добросовестный" означает честный, выполняющий свои обязательства; основательный, старательный*(606). В словаре Н.Ю. Шведовой "добросовестный" означает честно выполняющий свои обязательства*(607).

В юридическом смысле принцип добросовестности корнями уходит в римское право - к институту bona fides, понимаемому как отсутствие недобросовестности и чистая совесть. Приобретя характер общепризнанной нормы международного права, сверхимперативной нормы - jus cogens, указанный принцип получил закрепление в целом ряде международных правовых актов (ч. 2 ст. 2 Устава ООН 1945 г.*(608), Декларация о принципах международного права 1970 г.*(609), Заключительный акт СБСЕ 1975 г.). Содержание указанного принципа может быть сведено к тому, что государства обязуются добросовестно соблюдать общепризнанные принципы и нормы международного права из международных договоров и других соглашений, участниками которых они являются.

Наибольшее освещение принцип добросовестности получил в трудах по международному праву, в котором существует три основных позиции относительно понимания рассматриваемого принципа:

1) в качестве морального принципа (Г.И. Тункин, Г.К. Дмитриева и др.*(610));

2) как одного из элементов принципа pacta sunt servanda (либо отождествление указанных принципов (например, А.С. Нечаев*(611)));

3) как универсального и самостоятельного принципа международного права (например, И.И. Лукашук, Р.А. Каламкарян*(612)).

Полагаем, что принцип добросовестности, прежде всего в частноправовой сфере, имеет отношение не только к непосредственному исполнению договоров, но также к их заключению, преддоговорному поведению и т.д., в связи с чем указанный принцип следует рассматривать в качестве самостоятельного принципа правового регулирования международных коммерческих договоров, выходящего за пределы принципа pacta sunt servanda, поскольку последний связывается непосредственно с исполнением сторонами принятых на себя договорных обязательств, в том числе из международных коммерческих сделок.

Следует при этом согласиться с А.В. Трояновским, считающим, что "возникнув как моральный, принцип добросовестности развился до понимания его как правовой нормы"*(613). Кроме того, он отмечает, что "современный период развития принципа добросовестности... характеризуется наличием довольно широкого спектра вопросов, касающихся регулирования в области обязательственного права. Его соблюдение как императивной нормы необходимо при: заключении, толковании и исполнении договора; возмещении убытков; определении действительности договора и т.д."*(614). С этим также невозможно не согласиться.

В настоящее время принцип добросовестности (доброй совести) получил закрепление в гражданском и торговом праве многих государств (ст. 1-201, 1-203 ЕТК США, ч. 3 ст. 1134, ст. 2274 ФГК, § 242 ГГУ и т.д.). Однако понимание добросовестности в различных правопорядках неодинаково, притом некоторые из них, например английский, не закрепляют указанный принцип в своем писаном праве. Между тем в Англии обязанность добросовестности может существовать как прямо выраженное договорное условие, а также подразумеваться в конкретных правоотношениях (например, из агентских договоров), но английские суды, как правило, не усматривают в коммерческом договоре обязанность добросовестности. Однако, по словам А.В. Трояновского, ситуация в Англии меняется в связи с действием на ее территории норм права ЕС. В целом, как пишет указанный автор, в настоящее время в английском праве принцип добросовестности все же находит применение в правоприменительной деятельности судов*(615).

В отечественном гражданском законодательстве принцип добросовестности также получил отражение. Соответствующие термины употребляются, например, в п. 3 и 4 ст. 1, ст. 307 ГК РФ, а также ряде других статей (например, п. 5 ст. 10, п. 1 ст. 167, п. 1 ст. 220, п. 2 ст. 434.1 ГК РФ). В некоторых случаях законодатель идет по пути определения не добросовестности или добросовестных действий, а наоборот - использует термин "недобросовестный". Например, в п. 2 ст. 5 Федерального закона "О рекламе" содержится определение недобросовестной рекламы*(616).

Принцип добросовестности содержится в международных конвенциях с участием Российской Федерации. Например, указанный принцип упоминается в Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. В соответствии с п. 1 ст. 7 указанного документа "при толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле"*(617). В целом аналогичная норма содержится в п. 1 ст. 6 Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге 1988 г., согласно которой "при толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее предмет и цели... ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле"*(618). Такую же норму содержит п. 1 ст. 4 Конвенции УНИДРУА по международному факторингу 1988 г.*(619).

Принцип добросовестности уже давно является принципом, на основе которого заключаются и исполняются сделки в международном коммерческом обороте. Указанный принцип получил закрепление в ряде статей Принципов УНИДРУА 2010 г., ст. 1:201 Принципов ЕДП, ст. 1.1 Свода CENRAL, ст. I.-1:103 Модельных правил ЕЧП 2009 г. При этом в Принципах УНИДРУА 2010 г. принцип добросовестности закреплен не только в качестве общей нормы ст. 1.7 "Добросовестность и честная деловая практика", но также вытекает из ряда других статей указанных Принципов (например, ст. 1.8, 1.9 (2), 2.1.15 и т.д.). В целом Принципы УНИДРУА 2010 г. содержат довольно много положений, которые устанавливают прямое или косвенное применение принципа добросовестности и честной деловой практики. Как отмечают комментаторы Принципов, "это означает, что добросовестность и честная деловая практика могут рассматриваться как одна из основополагающих идей, заложенных в Принципах... Даже при отсутствии в Принципах специальных норм поведение сторон на протяжении всего существования договора, включая также процесс проведения переговоров, должно соответствовать добросовестности и честной деловой практике"*(620) (положения о которой содержатся в ст. 1.7 Принципов. - Д.С.).

Определение принципа добросовестности содержится в ст. I.-1:103 Модельных правил ЕЧП 2009 г. В соответствии с п. 1 указанной статьи термин "добросовестность" объединяется с термином "честная деловая практика" и рассматриваются в качестве единого термина, означающего "стандарт поведения, характеризующийся честностью, открытостью и уважением интересов другой стороны сделки или соответствующего правоотношения".

Учитывая отсутствие определения принципа добросовестности в национальных и международных нормативных актах, ученые пытаются сформулировать его определение*(621). При этом многие указывают на неопределенность категории "добросовестность"*(622). В этой связи К.И. Скловский справедливо отметил, что добрая совесть "не может быть исчерпывающим образом определена даже доктринально, а тем более легально"*(623). Е.Е. Богданова справедливо полагает, что "сложность проблемы добросовестности обусловлена прежде всего тем, что добросовестность отражает некую систему представлений, сложившихся в обществе, о нравственности поведения субъекта права в гражданском обороте, то есть при приобретении, осуществлении и защите права, а также при исполнении обязанности"*(624). Сама же она предлагает под добросовестностью понимать "сложившуюся в обществе и признанную законом, обычаями или судебной практикой систему представлений о нравственности поведения при приобретении, осуществлении и защите прав, а также при исполнении обязанностей. Нравственность поведения необходимо оценивать на противопоставлении категорий добра и зла. Поведение, отражающее представление общества о добре и зле, следует считать добросовестным. Поведение, отражающее представление общества о зле, - недобросовестным"*(625).

Отдавая должное предложенному Е.Е. Богдановой определению добросовестности, вместе с тем считаем его недостаточно точным и, на наш взгляд, делающим широким судейское усмотрение. Представляется достаточно сложным определить сложившуюся в обществе систему представлений о нравственности поведения, тем более в том, что касается предпринимательства, и вряд ли она вообще будет определена в законе или других источниках права. В этой связи полагаем, что искомым определением добросовестности может служить то, которое предложено в ст. I.-1:103 Модельных правил ЕЧП, и применительно к рассматриваемому исследованию предлагаем понимать под принципом добросовестности честность, открытость и уважение к контрагенту по договору.

Более подробно принцип добросовестности может быть раскрыт с помощью его элементов, которые были выделены А.В. Поповой. К таковым она отнесла: вступление в переговоры и ведение переговоров с целью достичь соглашения; честное поведение с другой стороной контракта, не допускающее обмана или сокрытия каких-либо фактов по сделке; исполнение подразумеваемых обязательств по контракту; предоставление возможности частичного исполнения обязательств по договору после наступления срока для его исполнения; запрещение извлечения прибыли из собственных незаконных или запрещенных действий; запрещение использовать зависимое, доверительное отношение стороны или иные причины для получения чрезмерной выгоды*(626).

Таким образом, принцип добросовестности представляет собой честность, открытость и уважение к контрагенту по договору, в том числе международного коммерческого характера.

С принципом добросовестности непосредственно связан эстоппель. В самом общем виде суть эстоппеля (англ. estoppel) состоит в том, что сторона лишается права ссылаться на какие-либо факты, оспаривать или отрицать их ввиду ранее ею же сделанного заявления об обратном в ущерб противоположной стороне.

Изначально указанный институт возник в английском общем праве и являлся результатом правотворческой деятельности английских судов, использовавших его в качестве средства представления доказательств в ходе судебного разбирательства*(627). Между тем в праве романо-германской правовой семьи подобное правило - venire contra factum proprium (принцип запрета несовместимого поведения) - также имеет место.

Эстоппель как правовая категория широко распространен в международном публичном праве. Он получил закрепление в ст. 45 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.*(628) и ст. 45 Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г.*(629) В отечественной международно-правовой науке природа эстоппеля и его содержание изучались в работах Р.А. Каламкаряна, И.И. Лукашука и других ученых*(630). Эстоппель находит применение и в международном частном праве. Так, например, согласно мировой судебной (арбитражной) практике стороны теряют право ссылаться на прежнее соглашение (арбитражную оговорку), если молчаливо соглашаются на изменение подсудности и рассмотрение дела в государственном (национальном) суде*(631).

В сфере материального частноправового регулирования правило эстоппеля состоит прежде всего в том, что субъект права, претерпевший непосредственный ущерб в результате непоследовательной юридической позиции другого субъекта, вправе через суд обеспечить свои судебные права, т.е. обеспечить их защиту*(632).

Определение эстоппеля в частноправовой сфере приводят в своей работе Ж.И. Седова и Н.В. Зайцева. Как пишут указанные авторы, "если лицо "А" своим действием (или словом) дает лицу "В" повод (причину) довериться определенному набору фактов и в связи с этим совершить действия (понести расходы), то лицо "А" не может позднее в целях извлечения выгоды отрицать эти факты или утверждать, что ранее совершенное лицом "А" действие было ненадлежащим"*(633). По сути правило эстоппеля не допускает получение субъектом правоотношения преимуществ вследствие своего противоправного, непоследовательного поведения.

Правило эстоппеля получило закрепление в зарубежном праве. Например, в английском праве существует несколько прецедентов относительно эстоппеля. Указанное понятие содержится также в § 90 Второго свода договорного права 1981 г.*(634). При этом основное различие между условиями применения эстоппеля в английском и американском праве состоит в том, что по американскому праву следует доказать получение существенного ущерба от недобросовестных действий контрагента, в то время как в соответствии с английским правом эстоппель может применяться и без соблюдения данного условия*(635). Полагаем, что отечественная практика должна идти по пути применения эстоппеля не только в случае уже причиненного вреда, но и в случаях его предотвращения в результате неисполнения обещания.

В современном российском гражданском законодательстве эстоппель получил свое закрепление в нескольких статьях ГК РФ применительно к сделкам и договорам и активно обсуждается в научной среде*(636). Два эстоппеля появились в ГК РФ при вступлении в силу 1 сентября 2013 г. Федерального закона РФ от 7 мая 2013 г. N 100. Первый из них связан с оспариванием сделки (абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ). Второй эстоппель связан с недействительностью сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ). Еще три эстоппеля предусмотрены ГК РФ специально для договоров. Это эстоппель при оспаривании договора (п. 2 ст. 431.1 ГК РФ), эстоппель при признании договора незаключенным (п. 3 ст. 432 ГК РФ), эстоппель при отказе от договора (п. 5 ст. 450.1 ГК РФ). Нужно отметить, что вышеуказанные правила об эстоппеле применительно к оспариванию и заявлениям о недействительности сделок должны применяться и к оспариванию договоров, если иное не предусмотрено правилами об отдельных договорах и ст. 431.1 ГК РФ "Недействительность договора".

Представляется, что целью эстоппеля применительно к отношениям договорного характера является обеспечение существования договора (его действительности, заключенности, невозможности от него отказаться), если требование о признании его недействительным или незаключенным либо об отказе от него заявляет сторона, действующая непоследовательно и по сути являющаяся недобросовестной в том понимании добросовестности, которое приводилось в самом начале работы. При этом эстоппель в принципе предназначен для "защиты", а не для "нападения", поскольку, основываясь на полученном от контрагента обещании, другая сторона вправе предъявить возражения, т.е. защититься против недобросовестных требований указанного контрагента, связанных с признанием договора незаключенным или недействительным либо отказом от договора.

Новеллы ГК РФ в целом корреспондируют с правилами, содержащимися в Принципах УНИДРУА 2010 г. Самое общее правило относительно эстоппеля предусмотрено здесь ст. 1.8 "Несовместимое поведение", в соответствии с которой сторона не может поступать несовместимо с определенным пониманием, которое возникло по зависящим от нее причинам у другой стороны и имея в виду которое эта другая сторона, разумно на него полагаясь, совершила действие в ущерб себе. Указанная норма конкретизируется в целом ряде других статей Принципов УНИДРУА 2010 г. (подп. (b) п. 2 ст. 2.1.4, ст. 2.1.8, ст. 2.1.20, п. 2 ст. 2.2.5, ст. 3.2.9, ст. 3.2.10 и т.д.).

Говоря о принципах частноправового регулирования международных коммерческих договоров, нельзя не коснуться принципов негосударственного регулирования международных коммерческих договоров, по своей сути не являющихся правовыми источниками, однако играющих огромную роль в современном регулировании международных коммерческих договоров. Принципы негосударственного регулирования (lex mercatoria) закреплены в уже упоминавшихся ранее Принципах УНИДРУА, Принципах ЕДП, Модельных правилах ЕЧП, Своде CENTRAL. Их положения неоднократно приводились в тексте работы и подвергались анализу. В этих документах отражены принципы негосударственного регулирования международных коммерческих договоров, сложившиеся в международном коммерческом обороте, представляющие собой международные торговые обычаи и привнесенные в эти документы доказательства лучшей практики ("best practice") участников международного коммерческого оборота.

В этой связи основополагающими принципами регулирования международных коммерческих договоров в соответствии с Принципами УНИДРУА 2010 г. являются принципы:

а) свободы договора (ст. 1.1);

б) добросовестности и честной деловой практики (ст. 1.7);

в) разумности (ст. 1.8, 2.1.4 и др.);

г) сотрудничества (ст. 5.1.3);

д) эстоппель (ст. 1.8).

В соответствии с Принципами ЕДП основными принципами, в соответствии с которыми строится регулирование договоров, в том числе договоров коммерческого характера, могут быть названы принципы:

а) свободы договора (ст. 1:102);

б) добросовестного и честного поведения (ст. 1:201);

в) обязанности сотрудничать (ст. 1:202);

г) разумности (1:302).

Основополагающими принципами регулирования договоров в соответствии с Модельными правилами ЕЧП могут считаться:

а) автономия воли сторон (ст. II.-1:102);

б) добросовестность и честная деловая практика (ст. III.-1:103);

в) сотрудничество (ст. III.-1:104);

г) запрет дискриминации (гл. 2; ст. III.-1:105);

ж) диспозитивность (ст. I.-1:104).

Исходя из закрепленных в документах lex mercatoria правил основными принципами негосударственного регулирования международных коммерческих договоров, повторяющимися в каждом из приведенных документов и в связи с этим отражающими современные тенденции их регулирования, являются:

1) принцип свободы договора или автономии воли сторон;

2) принцип добросовестности и честной деловой практики;

3) принцип сотрудничества;

4) принцип разумности.

В рамках принципа сотрудничества можно рассматривать запрет дискриминации, а в рамках принципа добросовестности - правило эстоппеля. Указанные принципы отражают современные тенденции негосударственного регулирования международных коммерческих договоров.

Таким образом, основными принципами частного права, применимыми при правовом регулировании международных коммерческих договоров, являются: принцип свободы осуществления предпринимательской деятельности, который понимается как свободное использование своих способностей и имущества для занятия предпринимательской деятельностью, в том числе при заключении международных коммерческих договоров, а также связанные с ними принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории РФ и принцип свободы конкуренции; принцип неприкосновенности частной собственности, означающий право каждого участника международного коммерческого договора иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им; принцип свободы договора, который понимается как свобода в заключении международного коммерческого договора, выборе контрагента, возможности заключать любой договор (как поименованный, так и непоименованный, а также смешанный), возможность свободно определять условия и содержание заключаемого договора, время и место заключения договора, свобода в его изменении и расторжении; принципы добросовестности и разумности; принцип сотрудничества. При этом разумность следует понимать как проявление лицом заботливости и осмотрительности в своем поведении, а добросовестность - как честность, открытость и уважение к контрагенту по договору.

Подводя итог вышеизложенному, можно отметить, что все приведенные выше принципы действуют при правовом регулировании международных коммерческих договоров в совокупности, дополняя друг друга. Полагаем, что применение указанных принципов должно осуществляться не только в тех случаях, когда позитивное правовое регулирование рассматриваемых договоров отсутствует, т.е. не только при восполнении пробелов правового регулирования, но и определять вектор (направление) правового регулирования международных коммерческих договоров, составляя основу их правового регулирования и оказывая влияние на вновь принимаемые источники права.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: