Ван Моррисон (Van Morrison)

Вана Моррисона хиппи всегда принимали хорошо. Его альбом 1968 г. «Астральные недели» («Astral Weeks»), который, по общему признанию, стал одним из лучших рок-альбомов, был очень любим хиппи. Моррисон не применял галлюциногенов («С меня хватало «путешествий» и без наркотиков. Они бы все испортили») и был слишком непостоянен, чтобы прибиться к одному из музыкальных стилей. Хиппи любили его песни и считали Моррисона своим, потому что он признавал мистический опыт и в его песнях всегда звучала мысль о духовном обновлении.

Начиная с «Астральных недель» в его творчестве появилась тема преображения личности через то, что он называл «ощущением чуда», «видением прекрасного» или «мистическим экстазом», «моим вознесением». В его песнях говорилось о земной реальности, но в них всегда присутствовало ощущение иного мира – не менее реального. Он мог начать свою прогулку где-нибудь по Сайпресс авеню в Белфасте, но вскоре уже входил в транс. Он наблюдал за девушками на улице, одетыми «в угоду летней моде», и вдруг обнаруживал, что «ангел воображения раскрыл мне глаза». Его голос также менялся: от высокого блюзового пения он плавно переходил к божественному госпелу.

Песня «Астральные недели» стала клубком, который Моррисон с тех самых пор разматывал. Это практически совершенная песня о спасении. Она начинается с пейзажа Лидбелли, железных ободов, проселочных дорог, красных башмачков и перерастает в желание освободиться от этого странного и чужого автору мира. На земле певец чувствует себя странником. Его настоящий дом «высоко... в другой земле, далеко». Он хочет быть «высоко на небесах, в другое время, в иное место». («Nothing but a stranger in this world», «on high... in another land so far away, way up in the heaven/In another time/In another place»).

Долгие годы в творчестве певца было заметно желание сорвать занавес, отделяющий земной мир от глубин мистической реальности. В детстве Моррисон спонтанно испытывал некие мистические переживания, неожиданные ощущения чуда, о которых много позднее будут написаны песни «Она открыла мне религию» («She Gives me Religion»), «Сайпресс авеню» («Cypress Avenue») и «Мадам Джордж» («Madame George»). В то время ему некому было доверить свои видения, и он не знал, как понимать их. Поэзия Уильяма Блейка и Джона Донна помогла Моррисону осмыслить собственный духовный опыт.

«Не могу припомнить, чтобы я говорил с кем-нибудь о своем детском духовном опыте. Я держал это в себе, потому что не верил, что имею право говорить об этом. Кроме того, мне не очень-то и хотелось».

Будучи классическим аутсайдером по складу своего характера, Моррисон ненавидел уловки шоу-бизнеса и поверхностную поп-культуру. Казалось, ему хотелось разгадать тайну ощущения собственной чужеродности этому миру и понять: что же там, в ином мире? Он изучал буддизм, христианство, индуизм, посещал курсы саентологии. «Мне хотелось лишь одного: понять, как я могу применить свой духовный опыт, осознать его суть».

Моррисон чувствовал, что кто-то направляет его поиски. «Будто я получаю некие внутренние указания, – говорил он. – Во мне есть нечто, что направляет меня, но я не знаю, зачем. Нечто говорит мне, чтобы я работал, изучал религию, изучал все, что касается моего мистического опыта».

Продолжением духовных исканий Моррисона стали поиски в области музыки: ему хотелось музыкальными средствами создать «ощущение вознесения на небеса». В 1982 г. он говорил:

«Теперь очень важно исследовать земные реалии, искать духовного исцеления. Музыка – исцеляющая сила... Я только что закончил исследования и кое-что нашел. Древние знали о воздействии разных тональностей на человека. Грубо говоря, если в древности кто-то заболевал, брали арфу и играли аккорд «до», чтобы исцелить недуг. Это учение по-прежнему бытует у различных сект. Оно было утрачено, но еще можно раскопать его».

Пять лет спустя Моррисон принял участие в конференции, прошедшей в университете в Лафборо под названием «Тайное сердце музыки: сила музыки и изменение сознания». Краткие сведения о Моррисоне, напечатанные в материалах конференции, очевидно, с его одобрения, рассказывали о его видении музыки.

В частности, в них говорилось:

«Его (Моррисона) творчество в настоящее время направлено на создание музыки, которая стимулирует мышление, обладает целительной силой и возвышает душу. На таких альбомах, как «Прекрасное видение» («Beautiful Vision»), «Неразборчивая речь сердца» («Inarticulate Speech of the Heart») и «Ни гуру, ни метод, ни наставник» («No Guru, No Method, No Teacher»), Моррисон признает влияние поэзии Уильяма Блейка, Элиса Бейли и сочинений Кришнамурти. Его попытки объединить мифическое, практически потустороннее мировосприятие кельтов с его собственными поисками духовного удовлетворения через явный гедонизм блюза и соула вылились во вдохновенные, почти запредельные композиции».

Книги Дэвида Тэйма «Тайная власть музыки», Сирила Скотга «Музыка: ее тайное влияние на протяжении веков» вдохновляли Моррисона в его исследованиях музыки как средства для совершенствования сознания. Когда его спросили, какого эффекта он ждет от своей музыки, он сказал: «В идеале – вызывать состояние медитации и экстаза, равно как и заставить людей думать». Он признался, что подобное воздействие в трехлетнем возрасте имели на него записи Махалии Джексон, которые собирал его отец.

Сказать, что Моррисон – представитель движения «Новая Эра», – значит преуменьшить его талант. Он принадлежит к категории художников, наделенных высокой духовной восприимчивостью, которая приносит им много радостей и страданий. Способность угадывать иной мир в чертах привычной нам земной реальности – это дар. Но на владельце такого дара лежит большая ответственность: он должен решить, как относиться к миру иному. «Если вы говорите, что каждый из нас оказался на земле с определенной целью, то я здесь по той же причине. Я пытался убежать от нее, я старался не замечать ее, утаить. Я сделал все возможное, чтобы избавиться от необходимости думать о ней, потому что по временам ответственность, которая ложится на ваши плечи, – это ад кромешный».

Альбом «Закат над Авалоном»* («Avalon Sunset») вышел в 1989 г. и содержал ряд христианских концепций. Первая песня альбома «Когда Господь прольет Свой свет» («Whenever God Shines His light») была записана вместе с Клифом Ричардом (Cliff Richard), самым известным христианином в британской поп-музыке. В ней есть такие слова: «Он исцеляет больных и хромых. Ты тоже способен на это во имя Господа». Песня «Когда же я научусь жить в Боте» («When Will I ever Learn to Live in God») рисует Моррисона в редком для него образе кающегося грешника.

В свой двойной альбом 1991 г. «Гимны тишине» («Hymns to the Silence») Моррисон включил два старых христианских гимна: «Ходить с Тобою рядом» («Just a closer walk with Thee») и «Будь моими очами» («Be Thou My Vision»). Однако для Морррисона эти гимны были скорее размышлением о религиозном калейдоскопе собственного детства, чем свидетельством обращения в христианство. «Я хочу знать ортодоксальное и неортодоксальное, – говорил Моррисон корреспонденту «Нью Мьюзикал Экспресс». – Я ничего не принимаю, но и не отвергаю... Я лишь бреду во тьме в поисках луча света».

Когда Моррисон давал мне интервью для этой книги, я попросил охарактеризовать его нынешнее мировоззрение. Он сказал, что «христианский мистик» – самое точное определение для него. Поскольку ранее он говорил, что не в состоянии признать Иисуса Христа Богом, я спросил его, почему он связывает свой мистицизм именно с христианством. «Потому что я не исповедую буддизм или индуизм, – ответил он. – Я появился на свет в христианском окружении, в христианской стране, после Его пришествия. Поэтому я стал христианином».

Но Моррисон по-прежнему искал некую вселенскую силу, которая открывает себя через природу, а также через то, что писатель Колин Уилсон называет «пиковым ощущением». Ныне Моррисон признает, что в 60-е годы пытался создавать музыку, которая стимулировала бы «пиковые ощущения» или «медитативную музыку», но был в отчаянии, потому что в рыночных целях ее пришлось классифицировать как «поп-музыку».

«Тогда не знали, что с этой музыкой делать: на Вудсток не похоже, на рок-н-ролл – тоже. Пришлось отступить, поскольку «проход был закрыт». Но появилось движение «Новая Эра», которое расставило все по местам: теперь люди понимают, что это не рок-н-ролл».

Песня «Новый тип человека» («А New Kind of Man») («Ты часть замысла, в тебе родится новый тип человека») показывает, что Моррисон не так уж близок «Новой Эре». Он далеко не был уверен в том, что новая эра наступила, а песня была названа по заглавию книги о Блейке.

«В этой книге говорится, что Блейк был человеком, мыслящим в духе «Новой Эры», и что идеи, заложенные в его творчестве, могли бы быть очень актуальными сегодня, – говорит Моррисон. – Я думаю, что такая возможность существует, однако это очень сложно, поскольку в настоящее время мы испытываем «шок от наступления будущего», а это очень трудно совместить с учением «Новой Эры». Я читаю журналы движения «Новая Эра». Однако нужно быть очень осмотрительным, в них есть такие же вещи, которые привели рок-н-ролл к гибели... Вполне могут появиться суперзвезды «Новой Эры», у которых будет лозунг: «Секс, наркотики и «Новая Эра»! ». Но всегда нужно думать: безопасно ли то или иное учение? Все нужно проверять и перепроверять».

 

Музыка «Новой Эры»

Пластинки с музыкой «Новой Эры», или «Нью-Эйджа», в основном инструментальной, продают в магазинах, торгующих эзотерической литературой и «здоровой» пищей, хотя они есть и в обычных книжных магазинах. Большинство слушателей этой музыки – «яппи», преуспевающая городская молодежь, или те, кто устал от громкого рок-н-ролла. Однако первоначально она создавалась как музыка для медитации, ею занимались музыканты, знакомые с «трансовым» воздействием музыки.

Взгляд на любой каталог музыки нью-эйдж подтверждает мысль профессора религиозных дисциплин Денверского университета Карла Э. Рашке о том, что «Новая Эра» представляет собой движение хиппи 60-х, достигший своей зрелости. В ней, как правило, присутствуют оккультные образы или образы, взятые из индуизма. Реклама утверждает, что, например, «Трансзаписи» («The Trance Tapes») Ойджа (Ojas) являются катализаторами, помогающими изменить состояние сознания», а «Путешествие вне тела» Дэвида Нейгла (David Naegele, «Journeys out of the Body») идеально для «расширения сознания».

Одна из звезд этого жанра – флейтист, выступающий под псевдонимом Ларкин (Larkin). Они пришел к «Новой Эре» после употребления «кислоты», изучения Хатха-Йоги и корейского буддизма. «Музыка – моя медитация, – говорил он. – В ней я действительно растворяюсь в Едином... Я чувствую, что многие из нас – это инструменты, призванные исцелить планету, вернуть людей к природе».

«Новая Эра» стала мощным фактором, который помог тем, кто был разочарован материализмом общества, кто вместе с поколением 60-х прошел через наркотики, мистицизм и магию. Хотя «Новая Эра» не привлекает такого внимания, как духовные изыски 60-х годов, ее воздействие на развитие музыкальной культуры достаточно глубоко.

Глава 8.

Реки Вавилона

 

 

«Если бы Бог не дал мне песню, мне нечего было бы петь».

Боб Марли (Bob Marley)

 

 

 

«Музыканты выполняют Божий труд».

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: