Процессуальная модель как основа изучения особенностей коммуникативного процесса

 

 Прагматический подход к языку использует модели процессов производства и понимания предложений/высказываний как организующих рамок для теорий и детализиро­ванных описаний языковых явлений. При этом, как уже отмечалось, возрастает значение контек­ста (и языкового, и прагматического) при интерпретации высказываний.

М. М. Бахтин отмечает, что «речь может существовать в действительности только в форме конкретных высказываний отдельных говорящих людей, субъектов (этой) речи. Речь всегда отлита в форму высказывания, принадлежащего определенному речевому субъекту, и вне этой формы существовать не может. Как ни различны высказывания по своему объему, по своему содержанию, по своему композиционному построению, они обладают, как единицы речевого общения, общими структурными особенностями и прежде всего совершенно четкими границами» [Бахтин 1996: 170].

По М.М. Бахтину, границы каждого конкретного высказывания, как единицы речевого общения, определяются сменой речевых субъектов, то есть сменой говорящих. Так как речевое общение — это «обмен мыслями» во всех областях человеческой деятельности, то любое высказывание — от короткой (однословной) реплики бытового диалога и до большого романа или научного трактата — имеет абсолютное начало и абсолютный конец. Таким образом, «высказывание — это не условная единица, а единица реальная, четко отграниченная сменой речевых субъектов, кончающаяся передачей слова другому» [там же].

Итак, каждое высказывание является частью боль­шей последовательности в рамках трансакции, и говорящий в процессе порождения речи, как правило, учитывает факторы, способствующие достижению макроинтенции, то есть последователь­ность коммуникативных актов в целом. Более того, так как язык функционирует в составе более широкой системы мышления и коммуникации, существенную роль играют и другие аспекты такой глобальной системы: мен­тальные состояния коммуникантов, обратная связь со стороны слушающего, его экспектации и др., - воздействующие на форму высказывания, так что не все в подобной модели можно непосредственно связать с экспли­цитными коммуникативными целями.

Рассмотрим модель процесса информирования, то есть переход информации от продуцента речи к реципиенту. Языковые средства при этом выполняют две основные функции: служат для описания (отражения) реальной действительности и являются средством передачи информации об этой действительности реципиенту в знаках адекватной семиотической системы.

Та информация, которая наличествует у продуцента может быть измерена количественно (имеет определенный «объем») и может быть названа первичной информацией (И¹). Полученная реципиентом информация, также обладающая объемом в количественном выражении, является вторичной (И²).

В процессе перехода информации от продуцента к реципиенту возникает «проблема адекватности»: насколько совпадают объемы и содержание И¹ и И²?

Степень фор­мального соответствия полученной информации первоисточнику находится в прямой зависимости от способности продуцента эффективно передать имеющуюся информацию, а также от его интенций, реализуемых в данной речевой ситуации, его «фоновых» знаний и некоторых субъективных факторов (уровня «шума», сопутствующего процессу передачи, общности кода, используемого при передаче и др.).

Исходя из теории систем, схему преоб­разования первичной информации во вторичную (перевод И¹ в И²) можно представить как процесс (на уровне модели) и результат (на уровне «продукта» – итога). При этом следует учитывать, что формализованный перевод любой семантической информации должен рассмат­риваться как результат перехода объема И¹ на уровне избыточности использования языковых средств системы I  в объем И² на уровне доста­точности системы II . Вторичная семантическая информация, как правило, структурно может быть представлена упрощенной схемой по отноше­нию к первичной, причем степень редукции (упрощения) обусловлена намерениями автора и/или конкретными условиями протекания процесса коммуникативного взаимодействия. Таким образом, первичная информация, которая «переводится» от продуцента к реципиенту, как правило, является избыточной по отношению к вторичной (приобретенной реципиентом), но, в то же время, достаточной при успешной реализации процесса передачи.

Вероятно, информация передается и воспринимается «порциями» – смысловыми (семантическими) квантами на уровне пропозиций. В этом случае пропозицией можно считать предикативную единицу, соответствующую кванту когнитивной информации, содержащемуся в высказывании.

Естественно, что «потери», имеющие место в данном процессе, позволяют говорить о «неэквивалентности» переданной и полученной информации. В то же время, уровень «допустимой неэквивалентности» должен быть таким, чтобы трансакция состоялась и реципиент воспринял адресованную ему информацию адекватно.

Эффективность взаимодействия коммуникантов в этом случае, на наш взгляд, обусловлена процессом «пропозициональной синхронизации» [Олешков 2005d], что проявляется в поэтапном восприятии и интерпретации квантов информации реципиентом в рамках «когнитивного резонанса», возникающего в сфере коммуникативного взаимодействия как замкнутой системе. Этот процесс сопровождается обязательной редукцией, «сжатием», компрессией воспринимаемой информации, что и обусловливает необходимую избыточность ее передачи продуцентом речи.

Таким образом, передача, восприятие и интерпретация информации заведомо не может быть адекватной, так как, несмотря на устойчивость и логическую упорядоченность системы языка, когнитивные процессы, осуществляемые коммуникантами в процессе трансакции, сложнее и эпистемологически «богаче» языковой компетенции участников общения.

Модель описанной выше трансакции при «идеальном» вербальном взаимодействии, когда один говорящий адресует свои высказывания единственному слушателю в ситуации непо­средственного общения, может быть представлена следующим образом.

1. Имеется два участника: «говорящий» (адресант, продуцент речи) и «слушаю­щий» (адресат, реципиент).

2. Каждый из участников вовлечен в процесс исполь­зования языка, являющийся частью более широкого, мыслительного процесса, который включает в себя восприя­тие и интерпретацию окружения (речевой ситуации), формулирование целей (интенций), а также составление и приведение в исполнение планов (коммуникативных стратегий и тактик) достижения этих целей.

3. Каждый участник, приступая к осуществлению своего коммуникативного намерения (интенции), располагает рядом способностей, включающих 1) общую способность к мыслительной обработке информации, которая предусматривает (помимо всего про­чего) наличие системы символов и средства накопления знания в символьной форме; 2) «когнитивный» арсенал различных специфических форм, стратегий и тактик представ­ления, способов обработки информации, используемых при выполнении различных задач восприятия, интерпретации и понимания (с точки зрения языкового употреб­ления здесь существенны представления языковых объек­тов на различных уровнях анализа, таких, как фонологические последовательности и синтаксические структуры); 3) совокупность специфических представлений (выра­жаемых символьными структурами на основе особых форм репрезентации), которая составляет индивидуальную «мо­дель мира».

В отношении последнего фактора следует отметить, что в контексте такого анализа существенными являются следующие релевантные части модели: совокуп­ность знаний о языке, включающая синтаксическое структурирование, лексические значения, условия реализации коммуникативного акта и др.; способность осуществлять анализ (на разных уровнях) хода диалога со стороны коммуникантов; модель (образ) собеседника в совокупности таких компонентов, как его знания, ситуативные интенции, способность к обра­ботке данных; уровень коммуникативной компетенции самого коммуниканта.

4. Каждое высказывание является конечным резуль­татом конструктивного процесса, когда говорящий на основе собственной (имеющейся) коммуникативной компетенции «выра­батывает» языковую структуру, адекватную комплексу своих коммуникативных целей (интенций). Вероятно, этот процесс ориентирован на достижение макроинтенции.

5. Отсюда следует, что не существует единого формально представленного объекта, который являлся бы «значением» или «первичным намере­нием» высказывания. Имеет место обобщенное значение как абстракция, соотносимая с макроинтенцией, то есть со множеством локальных целей, многие из которых реализуются на метакоммуникативном уровне (то есть обусловлены личным взаимодействием говорящего и слушающего и прямо не коррелируют с предпола­гаемым содержанием высказываний).

6. Цели «отдельно взятого» высказывания могут включать:

· передачу информации о фактах, наличие которых в модели мира слушающего уже имеет место;

· стимулирование говорящим создания у слушателя нового концептуального знания, аналог которого присутствует в модели мира говорящего;

· направление внимания слушающего на некоторое «знание» или на отдельные свойства известной ему сущности с целью создания контекста для последующих вы­сказываний.

Некоторые из этих целей выступают как микроинтенции (например, номинация какого-либо объекта с целью изложения информации о нем), некоторые - как относительно самостоятельные, независимые (констатация факта, передача личностного отношения к адресату и др.).

7. Проектирование высказывания, как любой сложный конструктивный процесс, осуществляется не в виде простой (линейной) последовательности отдельных этапов. Говорящий, непрерывно осуществляя рефлексию на основе «обратной связи», анализируя развитие коммуникативного процесса, может менять решение (на тактическом или даже стратегическом уровне). Скорее всего, это происходит на бессознательном уровне и имеет в основе использование значительной части фонда зна­ний говорящего (включая представления «образа собеседника» на данный момент времени, продуцируемое «информационное» знание и собственно знание языка).

8. В коммуникативном процессе общая структура речевого потока говорящего иерархически обусловлена использованием языковых единиц различных уровней: языковых объектов (слова, фразы) суждений и дескрипций, а также общим планом коммуникации. Таким образом, интерпретация коммуникативного процесса на уровне статичного «моментального снимка», не является объективным отражением реального речевого взаимодействия.

9. В процессе восприятия и понимания высказывания слушающий не просто декодирует языковые структуры говорящего, но осуществляет более широкий процесс анализа, осмысления и выво­да и других (невербальных) данных восприятия.

10. Языковые формы выступают для адресата исходной точкой процесса анализа (по большей части неосоз­нанного), в ходе которого строится ряд концептуальных сущностей на различных уровнях. Результаты этого анализа включают:

· синхронизацию моделей мира го­ворящего и слушающего посредством поиска или создания концептуальных сущностей, которые предположительно соответствуют ифнормации, имеющейся в распоряжении говорящего;

· стремление к достижению интенций говорящего в плане выводов, к которым он хотел бы «подвести» слушающего;

· «незапланированный» итог коммуникации в виде выводов, основывающихся на содержании высказывания, но интенционально «не предусмотренных» говоря­щим;

· осуществление выводов, касающихся состояния гово­рящего на данном этапе развития речевой ситуации, включая цели высказывания, фо­кус его внимания, состояние его знания (включая его зна­ние о слушающем).

11. Результаты восприятия со стороны слушающего пред­ставляют собой интегрированный продукт анализа:

· высказываний (включая такие аспекты, как интонация и тон голоса);

· знаний, которыми обладает слушающий, включая его модель релевантного «мира» и модель, описывающую гово­рящего;

· состояния слушающего в данный момент, включая непосредственный фокус внимания и содержание предшествующей данному высказыванию информации (пресуппозиции) с учетом «мощности языкового процессора» адресата (ограниченной способности к обработке информации).

При анализе принимаются во внимание «син­тагматический контекст», в котором выступает высказы­вание, и «парадигматический контекст» (альтернативы всех выборов, которые говорящий осуществил в процессе построения данного высказывания). Во многих случаях наиболее значимая часть сообщения передается тем фактом, что определенная альтернатива не была выбрана. Ср. точку зрения В.А. Сулимова, который отмечает, что «говорящий осуще­ствляет выбор из достаточно большого числа возможных вариантов построения высказывания для достижения экстралингвистического по сути результата» (курсив автора) [Сулимов 2006: 257]. Таким образом, можно считать, что ди­намика системы «адресант — адресат» поддерживается не только соб­ственно когнитивными параметрами высказывания, но и его ситуативной рамкой. Ситуация определяет дополнительные усло­вия коммуникации в рамках речевого взаимодействия.

Итак, любое высказывание анализируется слушающим с точки зрения того, как оно удовлетворяет одновременно целому набору коммуникативных и межлич­ностных целей, проявляющихся разными способами, ко­торые использует говорящий на уровне механизмов языка и особенностей паралингвистического взаимодействия.

Возможность анализа такого «многомерного» процесса предоставляет моделирование на лингвопрагматическом уровне, учитывающем (с учетом возможностей современной науки) всю совокупность признаков речевой ситуации.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: