С неба сыплются зеленые перья.

РУНДИС.    Как этот ты заметила, а я нет! Хоть бы позвала!

ОЛЬГА.    Я хотела, но пропал голос.

РУНДИС.     Черт побери, что за невезенье! Я всю жизнь мечтал увидеть, как хищная птица хватает добычу на лету, а тут какая-то вообще впервые наблюдает птиц и вдруг видит, как ястреб схватил попугая. А рядом полицейский любуется, как потрошат добычу!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ (возбужденно) .   Вот именно. В таких ситуациях надо иметь при себе фотоаппарат, чтобы восторгалась не одна бабуля, а весь финский народ. Лучший снимок на природе остался неснятым – это сражение закончилось. Может, подвезти госпожу до города?

ОЛЬГА.    Да...

РУНДИС.    Нет...

ОЛЬГА.       А что, было бы заманчиво прокатиться в полицейской машине, набраться новых впечатлений.

РУНДИС.    Ах, новых...

ОЛЬГА.      Да.    Все же, пожалуй, останемся – посмотреть на скаутов.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ.    За парнем тоже неплохо бы посмотреть (Уходя.) Время уже семь часов.

РУНДИС. От полицейского ничего не скроешь. (Ольге.) И пичуги улетели мои.

Что смеешься?

ОЛЬГА. Видел бы ты в этот момент попугая! Могло ли это яйцо, рожденное в джунглях, предположить, что закончит путь в заснеженном лесу на рождественском столе ястреба? (После паузы.) Знаешь, мне даже захотелось овсянки.

РУНДИС. Овсянки? (Трогает горло.)   Бр-р...

ОЛЬГА. Не нравится? Я ем ее каждый день.

РУНДИС. Купим бифштексы. (Пауза.) Я угощаю.

ОЛЬГА.      Боже мой. Где мы их поджарим?

РУНДИС.    У тебя нет плиты?

ОЛЬГА.    Ну, есть...

РУНДИС. Тогда пошли.

ОЛЬГА.     А тебя разве не ждут дома?

РУНДИС.    А-а... Я живу у одной женщины. Она будет только счастлива, что сэкономит на еде. На самом деле ты – важная веха в моей жизни.

ОЛЬГА (польщена) .    Да?

РУНДИС.    Я в жизни никогда не платил за еду или за жилье. Ты первая женщина, которой я предлагаю перекусить.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

8. Рундису становится скучно. Ольга и Рундис в квартире Ольги. Рундис лежит на диване. Ольга раскладывает пасьянс.

ОЛЬГА. Ты играешь в "безумного студента"?

 

Рундис в ответ бурчит.

                А в "пиковую даму"?

РУНДИС.     Нет.

ОЛЬГА.       А в "казино"?

РУНДИС.  Не умею.

ОЛЬГА.    А в "свинью"?

РУНДИС.   Я две недели ничего не делал, а только играл с тобой в карты.

ОЛЬГА.    Я думала, что из тебя выйдет боевой соратник, однако... хоть кол на голове теши, парень лежит, как чурбан. Не надоело тебе?

РУНДИС. Отчего же? Вот мужчина, который валяется на диване с набитым брюхом. Он может дремать или бодрствовать, как будет ему угодно. В любой момент он может подняться и выйти в эту дверь, чтобы исчезнуть навсегда.

ОЛЬГА.    Вот если б сейчас из щели за диваном высунулась гадюка, ты бы и пикнуть не успел, как бы она тебя укусила. А я всегда начеку и – жвак – охватила бы ножницами ее башку. (Подкрадывается к Рундису и роняет холодную цепочку на его голый живот.) Змея!

РУНДИС (вскакивает) . Черт побери! (Пауза. Снова ложится.)

ОЛЬГА. Ха-Ха! Заставила парня ожить. Ты как лунатик, Рундис. (Пауза.) Ты не заболел? Встряхнись, ты еще за человека сойдешь.

РУНДИС.   Никогда больше так не делай.

ОЛЬГА.    Конечно, пока молод и здоров, легко меняешь место и друзей, но потом, когда подступят усталость и старость? Кто тогда позаботится о тебе в чужой стране?

РУНДИС. Дай мне поспать.

 

Пауза.

ОЛЬГА. А что ты думаешь о той девушке?

РУНДИС. Это невыносимо. О чем ты говоришь?

ОЛЬГА. О той девушке, у которой ты жил до нашей встречи.

РУНДИС.    А-а, Элла. Я был там, пока ее муж находился в отъезде.

ОЛЬГА.     Эта девушка замужем?

РУНДИС.    Ольга, ты в этом ничего не смыслишь.

ОЛЬГА.     Это пожилая женщина? У нее есть дети?

РУНДИС.  Оставь...

ОЛЬГА.    Я пригласила ее сюда.

РУНДИС.    Что?

ОЛЬГА.    Я позвонила и велела прийти. Замужем? Что за безобразие! Тебе не противно?

РУНДИС.    Я никогда никому не навязывался, они сами приходят и начинают суетиться.

ОЛЬГА.    Отвратительно! А ты, естественно, втюрился?

РУНДИС.    Лучше оставим это.

ОЛЬГА.    У тебя и прежде бывали такие девушки?

РУНДИС.    Ты часом не свихнулась? Это такие мелочи. Ну, было и прошло. А ты – совсем другая история. (Пытается взять Ольгу за руку.)

ОЛЬГА (бьет его по руке) . Я тебе не "история"!    Я понимаю, что можно влюбиться и натворить глупостей, но чтобы просто так... тьфу, гадость!

Встретишь кого-нибудь, и черт с ним, так?

РУНДИС. Ты часом не ревнуешь?

ОЛЬГА.    Пф!  Я?   Да никогда!  Пфф!   Но меня огорчает еще кое-что. Не хотелось бы говорить об этом.

РУНДИС.    Ну и молчи.

ОЛЬГА.  Пропали серебряные ложки. Неужели обязательно быть нечестным?

РУНДИС.    Необязательно.   Я же предупредил тебя честно и откровенно, что я подлец.

ОЛЬГА.    Я потому и сержусь, что ты мог быть намного лучше.

РУНДИС.    Я вполне доволен собой.

ОЛЬГА.    Живешь за чужой счет. Побираешься!

РУНДИС.    Кому я мешаю? А? Я никого не надувал, не выпендривался.

Вдосталь помотался по свету, людей повидал, а сам вызываю лишь жалость.

Тряпка! Несколько старых ложек ничего не значат.

ОЛЬГА.    Это воровство. Я, как дура, думала, что из тебя выйдет что-нибудь путное. Но вот опять влипла в дерьмо.

РУНДИС (после паузы) .   Ольга.

ОЛЬГА.    Что?

РУНДИС.    До сих пор я пропускал мимо ушей все, что ты говорила. Однако сейчас намерен послушать. Рассказывай, как, по-твоему, мне следует жить.

ОЛЬГА. Знаешь, я по утрам часто думаю, была бы я сейчас молодой, мне бы не хотелось вставать с постели.   Чего вам ждать?   Наблюдать за чем?   По сравнению со мной.   Я видела, как казаки въезжают в город, как парусники покидают гавань, как человек разгуливает по Луне.   В моем родном доме половицы строгали из вековых сосен такой толщины, что двое мужчин едва обхватывали. Я кричала "Ура"! негру на Олимпиаде Гитлера и просыпалась ночью, когда бомбили и окна разлетались вдребезги.  Я видела своими глазами, как мир становится другим.

РУНДИС.   И ты не делала ничего?

ОЛЬГА.   Я?

РУНДИС.   Ты спокойно наблюдала со стороны, как разрушают этот мир, насилуют леса, и все, что принадлежало тебе, умирает.   Если воздать тебе по заслугам, тебя следует просто убить.

ОЛЬГА.   Не беспокойся, я и так умру.

РУНДИС.    Вот это несправедливо. Преступление – умереть, ускользнув, как собака сквозь калитку, а прочих оставить мучиться последствиями того, что успела натворить. К пожизненному, черт побери!

ОЛЬГА.    Но есть и полезные изобретения. Прививки, самолеты и...

РУНДИС.    Разве болезни изжиты?

ОЛЬГА.     Ты просто дразнишься.

РУНДИС.   Нет уж, поговорим. (Сажает ее напротив себя.)   Скажи, как это возможно, что в старину обычный мужик из захолустья рубил себе избу, и она получалась у него невероятно красивой и такой прочной, что богачи скупают их теперь под свои дачи.  Обычная семья жила в доме, о котором нынче могут мечтать только миллионеры.  Как это возможно?  Поясни.  Ты же свидетельница.

ОЛЬГА.     Я не знаю.

РУНДИС.    Денег развелось больше, чем когда-либо. А дома, воздух, еда и одежда стали хуже. Как это возможно?

ОЛЬГА.    Тебе не довелось наблюдать, как голодные дети едят мерзлую картошку.

РУНДИС.    Картошку! Плииз, немного понимания соразмерности. Каждая капля молока, которую новорожденный впитывает из груди матери, наполнена ядом.

И тебе не надоело талдычить про картошку, съеденную сто лет назад?

ОЛЬГА.    Надо бороться! Нельзя сдаваться. Нельзя допустить, чтобы мир стал уродливым.

РУНДИС.    Напротив! Тебе придется к этому привыкнуть.

ОЛЬГА.      Пф!

РУНДИС.    Выбора нет.  Ты не сможешь жить, если будешь плакать, как только выйдешь на улицу.   Тогда жизнь превратиться в ад.   Мир каждую секунду меняется в худшую сторону.   Тебе следует научиться чувствовать себя в нем уютно.    Бля, любить его!

ОЛЬГА.     Я не верю тебе!    В уродливом мире человек не может быть счастлив.

Как, например, болезни, голод и лишения делают человека несчастным, так равно и отсутствие красоты.   Человек чувствует себя плохо и по чему-то тоскует, хотя он сам представляет смутно, по чему именно. Только красота делает человека счастливым.

РУНДИС.  Красивым может быть и горящий танкер, и костры, которые жгут нищие морозной ночью.

ОЛЬГА.     Нет. Только то, что хорошо, - красиво.

РУНДИС.    В таком случае не остается надежды.

ОЛЬГА.    Остается.

РУНДИС.     Как это?

ОЛЬГА.    Если ты ничего не понимаешь, ошибка в тебе, а не в мире!

РУНДИС.    Ольга, ты опоздала. Если ты испортила жизнь своим детям, оставь хоть меня в покое. (Снова ложится на диван.)

Тишина.

ОЛЬГА.    Прости. (Пауза.) Прости меня.

РУНДИС. Ерунда. (Встает, надевает ботинки.) Тебе хотелось поспорить.

Пока. (Перепрыгивает через диван, чтобы уйти.) Привет Элле.

ОЛЬГА (бежит следом) .  Куда ты собрался?  Ты вернешься?   Рундис!   Куда же ты? Рундис!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

9.   Разговор с Испанией. Ольга звонит дочери.

ОЛЬГА.      Это Сиркка Нюстен? Алло. Хеллоу! Hola! {Привет! (Исп.)} Это мама.

Нет, нет, ничего не случилось. Я думала... Ты, значит, не приедешь на

Рождество? Я ни на что не намекаю. Подумала, что вместе мы смогли бы съездить в Ранталахти. Просто подумала, не сбросить ли там снег с крыши? Надо обязательно проверить, нет ли воды в погребе. Там в конце дороги можно было бы проехать на финских санках. Ну, не поеду. Нет, обещаю. Почему

"какой-то кошмар"? Только крышу обновить, и прослужит еще пятьдесят лет.

Может, кое-что из вещичек продать? Здесь, правда, почти ничего не осталось.

Не буду продавать. Нет. Я не сержусь. Как мальчики? Я не выведываю, я только подумала... На прошлое Рождество не было даже открытки, посмотрим, получу ли теперь. Со мной все в порядке, я хотела только услышать твой голос. Сиркка, послушай...

 

Разговор прерывается.

Алло? Алло? Что случилось? Слышишь? Ау, ау! Молчит. Они что же, повредили мой телефон? Алло? (Кладет трубку.)

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: