ПЕРВЫЕ ШАГИ ПО 15 БРИГАДЕ СПЕЦНАЗ

 

Служба в войсках специального назначения для меня началась 6 сентября 1974 года. Именно в этот день мне довелось впервые оказаться в 15 отдельной бригаде специального назначения Среднеазиатского военного округа (САВО). Впечатления и чувства не только того дня, но и многих последующих дней начала службы в Чирчикской бригаде спецназ помнятся мне до сих пор в самых мельчайших деталях и подробностях, как это всегда бывает, когда попадаешь в новую, незнакомую, но весьма желанную для себя обстановку.

В тот день утром, получив предписание в Разведывательном управлении штаба САВО прибыть для дальнейшего прохождения службы в войсковую часть 64411, дислоцирующуюся в городе Чирчике Ташкентской области, самолетом вылетел из города Алма-Аты в Ташкент. Хорошо помню, как из Ташкентского аэропорта на такси, за рулем которого сидел очень веселый и разговорчивый пожилой узбек, добрался до Чирчика.

Когда мой веселый таксист узнал, что мне надо в ту десантную воинскую часть, которая находится недалеко от Чирчикского родильного дома, он, глядя на меня с загадочной улыбкой, несколько понизив голос, с сильным узбекским акцентом, который тогда еще был очень непривычен для меня, поведал, что мне предстоит служить «в совсем необычной десантной части». 

В связи с тем, что мне было очень интересно узнать, что же простой народ в Чирчике знает о бригаде спецназ, я, сделав удивленное лицо, поинтересовался, что он имеет в виду и в чем же заключается «необычность» этой воинской части. Таксист, оговорившись, что рассказывает мне «страшную военную тайну», заявил, что в Чирчике есть три десантных воинских части, две из них - «настоящие десантники», а та, в которую еду я, – это «не совсем обычные десантники» повторился он.

Как оказалось, по заключению таксиста, от остальных эта воинская часть отличается тем, что «летом на полевые занятия ее солдаты и офицеры ходят по Чирчику в «облегченной» форме желтого цвета». При этом, собеседник, засмеявшись, заявил: «Когда у них форма новая, то из-за ее желтого цвета все они похожи на настоящих цыплят. Идут на занятия, командир впереди, а солдаты за ним вышагивают в своей желтой форме, ну, точно как цыплята. Только автоматы у них черным цветом выделяются, да еще ранцы за спинами зеленые». Вот такая, со слов таксиста, «военная тайна» про Чирчикскую бригаду специального назначения получалась. 

 Подъехав к воротам той воинской части, в которой предстояло начать свою офицерскую службу, я тепло распрощался с таксистом и, подхватив чемодан с вещами, подошел к КПП. Не скажу, что в свои 22 года, после окончания Свердловского СВУ и разведывательного факультета Киевского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища (КВОКДКУ) имени М.В.Фрунзе, где четыре года учебы готовил себя к службе в войсках специального назначения, я был чувствительным и впечатлительным молодым человеком. Однако при подъезде Чирчику, и особенно при приближении к расположению своей будущей воинской части, испытал сильное, и, как мне казалось в то время, совершенно необъяснимое чувство сильного волнения. Тогда свое волнение и переполнявший меня душевный подъем я объяснял себе тем, что, наконец-то, исполнилась моя курсантская мечта после училища попасть служить в войска специального назначения. И в этой связи волнение было совершенно понятным и вполне объяснимым.

Конечно же, не знал я в то время, что именно тогда, 6 сентября 1974 года, не просто исполнилась моя страстная курсантская мечта служить в спецназе, а произошло событие, которое коренным образом определило всю мою военную судьбу, службу, карьеру и всю мою последующую жизнь. Не мог я тогда знать, что в тот период времени в принципиальном плане определялась моя судьба и не только на предстоящие пять с половиной лет службы в Чирчикской бригаде спецназ, не только на мою дальнейшую офицерскую карьеру, но и на всю предстоящую жизнь.

Знать я этого не знал, но то волнение, которое меня охватило перед приездом в 15 отдельную бригаду специального назначения, подсказывало, что с этой бригадой у меня в жизни и судьбе будет связано очень и очень многое. Глубокое осознание того судьбоносного для меня события, которое произошло в начале сентября 1974 года, пришло много позже. А в тот день было определенное волнение, которое я сам себе объяснял лишь тем, что просто сбылась та мечта, осуществлению которой я посвятил годы учебы в Киевском общевойсковом командном училище.

Тогда еще не знал, да и не мог знать молодой лейтенант, что именно с этой прославленной воинской частью и с городом Чирчиком будет также связано многое и многое в моей жизни. Именно здесь я нашел своих настоящих и преданных друзей, встретил свою любовь, здесь у меня родились дети, и именно в том родильном доме, рядом с которым и находилась наша бригада. Теперь-то я точно знаю, что в моей последующей жизни было довольно много весьма значимых событий, начало которым положил тот памятный сентябрьский день, когда я прибыл служить в Чирчик, в 15 отдельную бригаду специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил Советского Союза.

Ну а тогда, когда я впервые попал в Чирчикскую бригаду спецназ, все только начиналось. Предчувствуя, что впереди у меня будет масса интересного, трудного и неизведанного, я пытался разобраться, куда же все-таки занесла меня моя военная судьба. При этом первые мои впечатления о бригаде оказались с самого начала весьма и весьма положительными.

Прежде всего, я был приятно удивлен хорошей строевой выучкой и бросающейся в глаза предупредительностью, с одной стороны, и подчеркнутой сдержанностью, с другой, в поведении сержанта-дежурного по КПП воинской части 64411, который, внимательно проверив мое предписание, сказал: «Пожалуйста, проходите, товарищ лейтенант», - при этом, как мне показалось, как-то очень уж лихо отдал честь, приложив правую руку к голубому берету.

Не скрою, сам процесс проверки документов, который, будучи довольно коротким по времени, мне очень понравился тем, что дежурный действовал, хоть и в рамках устава и инструкции дежурного по КПП, но, я бы сказал, очень четко и молодцевато. Кроме того, в форме одежды сержанта я не заметил никаких нарушений, что мне также было приятно отметить. Под стать ему по выправке оказались и два дневальных по КПП, которые вышли из дежурной комнаты и с нескрываемым интересом рассматривали молодого лейтенанта, прибывшего в их воинскую часть. «Первое впечатление о бригаде, которое пока, правда, ограничивается лишь внешним видом и действиями наряда по КПП, довольно благоприятное, - подумал я, пройдя через проходную, - посмотрим, что окажется на самом деле. Ведь только «встречают по одежке, а провожают, как известно, по уму».

В то время, когда дежурный объяснял мне, как дойти до штаба части, через проходную прошел старший лейтенант в повседневной форме одежды. Я обратил внимание, что его брюки были мятые, грязные, сплошь в жировых пятнах, в которые намертво въелась пыль. Внешний вид этого офицера производил, честно говоря, удручающее впечатление, особенно на контрасте с чистой и наглаженной формой одежды наряда по КПП. Удручающий вид этого офицера (им оказался, как потом я узнал, начальник продовольственной службы бригады) моментально вернул меня с небес на землю и произвел определенное отрезвляющее действие. Невольно взглянув на свои новые, как говорят в таких случаях, с иголочки брюки, я подумал, что через год, а может быть даже и раньше, я также, как и этот старший лейтенант, видимо, буду представлять собой такое же жалкое зрелище.

Однако, даже беглого взгляда на тех солдат и офицеров, которые мне встретились, когда я прошел на территорию части, было достаточно, чтобы понять, что первый попавшийся мне на глаза офицер бригады, оказался фактически единственным, внешний вид которого навеял на меня определенную тоску. Порадовала меня не только опрятная форма одежды всех, кто проходил мимо, но также и то, что солдаты-спецназовцы четко отдавали воинскую честь, переходя на строевой шаг за пять метров до старшего по званию, как это требует строевой устав. Более того, воинскую честь мне, молодому лейтенанту, отдавали даже достаточно пожилые прапорщики, шедшие мне навстречу, что, как известно, очень редко встречалось в Советской армии. Во всяком случае, в нашем Киевском высшем общевойсковом командном училище (КВОКУ) такого точно не было. Там, например, прапорщики отдавали честь только старшим офицерам училища, а об отдании чести младшим офицерам, тем более, молодым лейтенантам, недавним выпускникам училища, речь вообще никогда не шла.

Бросилась мне в глаза и подчеркнуто деловая атмосфера, царившая в части. Несмотря на то, что это был конец дня пятницы, когда, казалось бы, все уже должны отдыхать, везде, куда я бросал взгляд, солдаты и офицеры занимались чем-то полезным. Около расположения одной из рот строился для инструктажа новый караул, другое подразделение на плацу занималось строевой подготовкой, в бассейне, мимо которого я шел в штаб, какой-то офицер принимал у солдат зачет по плаванию, при этом примерно три десятка человек «качались» на спортивном городке.

Глядя на все это, буквально с первых минут пребывания в 15 обрСпН меня охватил совершенно необычный душевный подъем, при этом я поймал себя на мысли, что мне здесь уже буквально все нравится, хотя я еще фактически ничего не знаю о бригаде, в которой предстояло проходить службу.

Огромную массу положительных эмоций мне добавило и то, что, подходя к штабу, я встретил Володю Чернобая, который, так же, как и я, но двумя годами раньше закончил разведывательный факультет Киевского ВОКУ. Мы оба искренне обрадовались совершенно неожиданной встрече, крепко обнялись, бурно приветствуя друг друга. Как только эмоции несколько улеглись, я сразу же напомнил Владимиру, что, когда в июле 1972 года новоиспеченный лейтенант Чернобай перед отъездом из Киева в Чирчик прощался с нами, в то время еще курсантами второго курса, я, заявил ему: «Ну, Володя, жди меня через два года, в 1974 году, в Чирчикской бригаде специального назначения». И вот моя мечта сбылась.

Чернобай, коротко выразив радость по поводу того, что мое предсказание сбылось, не задавая лишних вопросов, повел меня в штаб, при этом пояснил, что мой приезд как нельзя кстати. Оказалось, что командира 4 группы 6 роты спецназ лейтенанта Сергея Сухомлинова комбриг планирует перевести на должность старшего переводчика бригады, и он ждал лишь приезда очередного молодого лейтенанта-китаиста из Киевского ВОКУ или Рязанского воздушно-десантного училища, который мог бы заменить Сухомлинова в качестве командира группы.       

Володя Чернобай провел меня прямо к кабинету командира бригады, и пока там были посетители, пояснил, что командир части полковник Мосолов Роберт Павлович в настоящее время находится в отпуске, а его обязанности исполняет начальник штаба бригады подполковник Колесник Василий Васильевич. Когда исполняющий обязанности комбрига освободился, я зашел в его кабинет и по всей форме доложил о своем прибытии в часть для «дальнейшего прохождения службы».

Подполковник Колесник вышел из-за стола, внимательно посмотрел мне прямо в глаза и, крепко пожав руку, поздравил с прибытием в бригаду специального назначения. Он сразу предупредил, что сейчас беседовать со мной не будет, так как на следующую неделю запланировано его официальное знакомство с вновь прибывшими молодыми офицерами, на котором он и побеседует с молодежью, в том числе и со мной. Увидев за моей спиной Чернобая, Колесник, как можно было понять, в продолжение ранее уже имевшего место разговора, сказал ему: «Ну, что? Назначаем его вместо Сухомлинова? Хорошо, тогда отведи молодого лейтенанта в шестую роту, к капитану Голубовичу».

Во время доклада из-за определенной и вполне естественной в такой ситуации «волнительности» момента мне не удалось внимательно разглядеть исполняющего обязанности комбрига подполковника Колесника, однако в глаза бросилась подтянутость этого моложавого офицера и ярко выраженная решительность во взгляде.

Только мы с Володей Чернобаем вышли из кабинета командира и направились к выходу из штаба части, как у двери секретной комнаты Володя остановил меня и, показывая на одного из офицеров, стоявших около входа в секретную часть, сказал: «А вот и твой будущий командир роты капитан Голубович Александр Леонидович». Я подошел к капитану Голубовичу и, приложив руку к головному убору, доложил о том, что прибыл для дальнейшего прохождения службы уже в его непосредственное распоряжение.

Если при докладе командиру бригады мне не удалось особенно рассмотреть подполковника Колесника, то своего будущего командира роты я смог осмотреть достаточно внимательно. В глаза, прежде всего, бросилась его широкая открытая улыбка, которой он меня встретил. Она, как можно было судить, свидетельствовала о том, что А.Л.Голубович был рад прибытию в его роту молодого лейтенанта. Несколько слов, которые он произнес в качестве приветствия, также свидетельствовали о том, что он искренне обрадовался моему приезду.

Александр Леонидович был очень высокого роста и худощавого телосложения. Его руки оказались настолько длинными, что рукава его офицерской рубашки едва доходили ему до запястий. При моем среднем росте для того, чтобы в узком коридоре штаба части заглянуть ему в лицо, надо было высоко задирать голову.

После моего доклада и обмена ничего не значащими фразами стало заметно, что Александр Леонидович серьезно задумался, видимо, решая, где же ему разместить неожиданно свалившегося на него молодого лейтенанта. Однако проблему разрешил Володя Чернобай, сказав, что забирает меня к себе домой на первые пару дней. «А, там будет видно», - заявил Володя и, условившись с капитаном Голубовичем, что на службу я выйду в понедельник, мы отправились к Чернобаям домой.

 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗНАКОМСТВО С ЧИРЧИКОМ И БРИГАДОЙ?

 

Так прошел первый день моего пребывания в Чирчикской бригаде спецназ. Ну, а вечером того же дня дома у Володи Чернобая состоялась небольшая вечеринка по поводу его недавнего возвращения из отпуска, на которой, кроме хозяев и меня, был еще офицер нашей части Ульянов с супругой. Один из тостов во время застолья был поднят и за меня, прибывшего в Чирчикскую бригаду молодого лейтенанта, за успехи в моей предстоящей офицерской службе. Теплая атмосфера дружеского застолья лишь дополнила массу положительных эмоций к тем впечатлениям о 15 обрСпН, которые у меня остались во время первого ее посещения.

После того, как гости Чернобаев разошлись, мы с Володей оккупировали кухню и долго разговаривали. Я совершенно коротко рассказал ему о том, что было в училище за два года, которые прошли после отъезда молодого лейтенанта Чернобая из Киевского ВОКУ, а он начал вводить меня в курс дел и обстановки в бригаде. Как было нам известно еще во время учебы в училище, на протяжении многих лет командованием Среднеазиатского военного округа наша бригада признавалась лучшим соединением САВО. Она, по словам Володи Чернобая, на самом деле являлась одной из самых передовых в Среднеазиатском военном округе. Кроме того, бригада была лучшей по воинской дисциплине и внутреннему порядку в Чирчикском гарнизоне, где на тот период дислоцировалось 22 воинских части, в том числе Ташкентское высшее танковое командное училище, парашютно-десантный и артиллерийский полки Ферганской воздушно-десантной дивизии, истребительный и бомбардировочный авиационные полки, полк гражданской обороны, а также другие воинские части и подразделения.

Город Чирчик, как можно было судить по рассказам Володи, в максимальной степени отвечал всем требованиям, предъявляемым к местам дислокации частей и соединений спецназ. К ним, в первую очередь, относилась имевшаяся здесь инфраструктура, и, прежде всего, первоклассный военный аэродром, на котором в то время базировались бомбардировочный и истребительный авиационные полки. Кроме того, Чирчик находился в таком районе Узбекистана, физико-географические особенности которого позволяли с максимальной эффективностью готовить личный состав бригады специального назначения к боевым действиям в различных климатических и природных условиях. Для этого бригадой использовалась межгорная Чирчик-Ангренская впадина, а также расположенные недалеко от города Угамский, Чимганский и Чаткальский горные хребты, являющиеся отрогами горной системы Тянь-Шань, степные районы Чимкентской и Джамбульской областей Казахстана, обширные пустынные участки пустынь Кызылкум и Каракумы на территории Узбекистана и Туркмении. Близость к Чирчику столь различных по своим физико-географическим особенностям районов создавала благоприятные условия для проведения эффективной боевой подготовки подразделений специального назначения с минимальными материальными затратами и с высокой эффективностью.

Кстати, название города Чирчик, как пояснил Володя Чернобай, происходит от таджикского слова «Чорчик», где «чор» значит «четыре», а «чик» - устье. Таким образом, название можно перевести как «стоящий на устье четырех рек». Как оказалось, водных источников в городе Чирчике и его пригородах действительно много. Кроме реки Чирчик и канала Бозсу, здесь действует Чирчикский каскад гидроэлектростанций, которые используют для своей работы мощные водные потоки горных хребтов Чаткал и Коржантау.

Еще одной из примечательных особенностей 15 отдельной бригады специального назначения было также и то, что, входя в состав Среднеазиатского военного округа, на самом деле она дислоцировалась на территории Туркестанского военного округа (ТуркВО). Это стало возможным потому, что, будучи сформированной 1 января 1963 года в составе ТуркВО, 15 обрСпН при разделе в 1969 году Туркестанского военного округа на САВО и ТуркВО подчинили Среднеазиатскому военному округу как округу первого разряда, в состав которого по штату должно входить соединение специального назначения. В силу вышеназванных физико-географических условий Чирчика, а также, видимо, по материальным соображениям место дислокации бригады менять не стали, поэтому она подчинялась Разведывательному управлению штаба Среднеазиатского военного округа в Алма-Ате, хотя находилась недалеко от Ташкента, где дислоцировался штаб Туркестанского военного округа.

По словам Володи Чернобая, для людей непосвященных данное обстоятельство внешне никак не проявлялось, за исключением, может быть, того, что наша бригада получала газету Среднеазиатского военного округа «Красный боец». Кстати, солдаты и офицеры нашей бригады между собой называли подобного рода газету не иначе, как «Окопная правда», при этом войска Туркестанского округа, дислоцировавшиеся в Чирчике, получали свою «Окопную правду» - окружную газету «Фрунзевец».

Кроме того, определенным разведывательным признаком того, что наша часть не подчиняется Ташкенту, являлось также и то, что руководство бригады никогда не вызывали на окружные совещания в узбекскую столицу, не приглашали на различного рода партийные активы и тому подобные мероприятия. При этом руководство нашей бригады нечасто, но все-таки иногда ездило на крупные совещания командования в Алма-Ату, где дислоцировался штаб Среднеазиатского военного округа.

Мы допоздна засиделись с Володей, разговаривая на разные темы. Подводя итог своим рассказам о 15 обрСпН, Володя заявил: «Наша бригада очень хорошая по многим параметрам. Служить в ней очень почетно и интересно. Правда, как и в любом коллективе, у нас тоже имеются свои разного рода мелкие проблемы и трудности, с которыми со временем сам разберешься».

В свою очередь, я теперь уже достаточно подробно рассказал Володе о том, что произошло в Киевском высшем общевойсковом командном дважды Краснознаменном училище, начиная с 1972 года, когда лейтенант Чернобай уехал из Киева, а также о наших преподавателях по китайскому языку и различным военным дисциплинам. С интересом поведал Владимиру, например о том, что начальник кафедры иностранных языков Киевского ВОКУ Карайчев, в конце-концов, получил звание полковника, чем он очень гордился. В первое время после получения этого звания, нам, курсантам, которые искренне поздравляли его с этим важным в его жизни событием, совершенно откровенно говорил: «Ребята, учите иностранные языки, и обязательно будете полковниками, как, например, я».

Володя Чернобай показал мне свой учебник китайского языка для солдат и сержантов бригады, который был написан на основе требований программы боевой подготовки частей и подразделений специального назначения по иностранному языку. В свою очередь, я дал ему посмотреть два карманных словаря, изданных Генеральным штабом Российской армии накануне русско-японской войны 1904-1905 годов, которые удалось отыскать в одном из букинистических магазинов Киева. Один из словарей, кстати, имел весьма и весьма актуальное даже для современных спецназовцев название: «Разведчику в Маньчжурии».

На следующий день, в субботу, мы с Володей поехали погулять по Чирчику, который мне сразу же очень понравился. Будучи достаточно крупным для Узбекистана городом с населением около 130 тыс. человек, он входил в число десяти наиболее развитых промышленных городов, окружавших столицу Узбекской ССР город Ташкент. Подавляющую часть населения Чирчика составляли русские, которые, в основном, работали здесь на многочисленных промышленных, в том числе и оборонных предприятиях.

Несмотря на наличие в Чирчике большого количества русских, а также заводов и фабрик, в том числе и союзного значения, он обладал своим собственным восточным колоритом, который приезжим, типа меня, сразу же бросался в глаза, особенно таким, кто раньше не бывал в Средней Азии. Местная специфика здесь просматривалась во многом, начиная с облика и архитектуры административных и жилых зданий и кончая теми запахами, которые в своем многообразии наполняли улицы города. Наиболее остро азиатский колорит Чирчика проявлялся на базаре, который являлся его деловым и торговым центром, как, в общем-то, в любом восточном городе.

Я с интересом смотрел на все, что попадалось на нашем с Владимиром пути. Все было очень интересно и непривычно. При этом на базаре поразило обилие фруктов и овощей на прилавках, за которыми стояли продавцы – в основном, экзотического вида узбеки и узбечки, зачастую старики и старушки и даже дети в национальных одеждах. Шашлык, чебуреки, манты, чучвара, которые продавались тут же, будоражили аппетит. В общем, могу сказать, что город Чирчик со всей его национальной, да и промышленной архитектурой, так же, как и наша бригада с ее спецназовской спецификой, мне понравился буквально с первого взгляда.

Утром, в воскресенье, к Володе Чернобаю домой зашел капитан Голубович, который к тому времени уже договорился о месте в офицерском общежитии для меня. Александр Леонидович предложил мне, вопреки своему указанию прибыть на службу в понедельник, приступить к работе уже в воскресенье после обеда. Он пояснил, что с понедельника начинается непосредственная подготовка бригады к итоговой осенней проверке за 1974 год, поэтому необходимо будет использовать вторую половину воскресенья для того, чтобы мне успеть подготовиться к проведению в понедельник занятий с личным составом моей четвертой группы шестой роты.

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: