ВСТРЕЧА РАМЫ И БХАРАТЫ В ЛЕСУ ДАНДАКАРАНЬЯ

По прошествии двенадцатидневного траура Бхарата и Шатругхна опустили пепел погребального костра с останками Дашаратхи в воды священной реки Сараю.

Шатругхна охваченный яростью, сказал: «Это все злая и жестокая Мантхара Это она отравила сердце твоей матери ядовитыми наветами. А твоей матери не хватило разума устоять перед ее соблазнами, и она позволила этой ракшаси втянуть себя в подлые козни!»

Тут на свою беду из дворца выходила Мантхара, облаченная в нарядные шелковые одежды. Ее уродливое сгорбленное тело, умащенное сандаловой пастой, украшали роскошные драгоценности из алмазов и жемчуга Шатругхна, увидев горбунью, вспыхнул огнем мести, словно лесной пожар. Мантхара попыталась скрыться, но дворцовая стража задержала ее и поставила перед Бхаратой и Шатругхной.

«Вот, — закричали стражники, — та самая женщина, по милости которой наши Рама Сита и Лакшмана отправлены в долгое изгнание!»

«Ты не женщина, ты демоница! — вскричал Шатругхна схватив Мантхару за волосы. — Сегодня же я казню тебя на глазах у всего города!» И младший сын Сумитры принялся швырять горбунью на землю. Мантхара визжала от боли и унижения, ее дорогие одежды изорвались в клочья, а украшения разлетелись. Шатругхна кричал; «Демоница, отправляйся в ад, откуда ты и пришла сюда!».

Увидев эту сцену, Кайкейя устремилась к Бхарате и бросилась ему в ноги: «Пожалуйста, не дай ему убить Мантхару, останови своего брата!»

И тогда Бхарата сказал Шатругхне: «Прекрати это побоище! Да, она демоница и заслуживает смерти и ада! Но она женщина, а мы — кшатрии. Шастры запрещают кшатриям убивать женщин. Если бы не дхарма кшатрия, я убил бы и собственную мать за то зло, что она совершила Но тогда я не буду больше кшатрием и сам паду! Отпусти ее, Шатругхна! Пусть убирается из города на все четыре стороны!»

Тем временем министры подошли к Васиштхе Муни со словами: «Айодхья в запустении. Город охватил хаос Царство не может существовать без царя! Нужно немедленно короновать Бхарату!»

«Твой отец умер, — сказал тогда Васиштха Бхарате, — твой старший брат в лесу, а страна нуждается в правителе. Мы коронуем тебя на царство сегодня же. Все необходимые приготовления уже сделаны.

Бхарата ответил: «Нет! Я не приму этот трон. Согласно традициям нашего рода, трон после ухода отца наследует старший сын. Царем может быть только Рама!» Сказав так, Бхарата пошел на площадь, где рке все было готово для его коронации, взял золотой трон, приготовленный для него, и сбросил с помоста Он сказал людям: «Я сейчас же отправлюсь в лес и уговорю Раму вернуться и занять престол Соберем всю армию, всех старейшин города всех достойных граждан, матерей и детей и отправимся все вместе умолять Раму принять нас как своих подданных! Падем к его стопам, будем молиться с преданностью и не вернемся до тех пор, пока он не согласится!»

Люди с радостью одобрили такое решение принца. Начали готовиться в путь. Около месяца ушло на строительство дороги, чтобы вся царская армия, конница слоны и колесницы, все министры, царевичи и царевны, старики, женщины и дети могли отправиться в лес Дандакаранья. Сумантру, который вез Раму на реку Тамаса, спросили, как правильно ехать. Он сказал, что царь нишадов Гуха говорил, будто Рама отправился в ашрам Бхарадваджа Муни, и он знает, как туда попасть.

Итак, они выехали и вскоре достигли царства Гухи. Махарадж Гуха увидел, что огромное множество людей едет по лесу. Увидев флаг Бхараты, высоко реющий над колесницей, он позвал своих солдат и сказал: «Вот едет Бхарата, который отнял царство у Рамы. Он едет наверняка затем, чтобы убить Раму и быть полностью уверенным, что Господь никогда не вернется в Айодхью. Мы остановим его. Нас мало, но, если так угодно Господу, мы умрем, чтобы защитить его!»

Гуха вышел к Бхарате: «Зачем ты пришел сюда со всей своей армией? Разве ты не удовлетворен тем, что царство теперь твое? Мало тебе?!».

Бхарата очень расстроился тому, что еще один человек обвинял его. «Нет, достойный Гуха, — ответил принц, — поверь, пожалуйста, что я не имею никакого касательства к этому заговору! Разве ты не видишь, со мной не только солдаты, но и весь мой народ: женщины, старики и дети! Мы идем просить Раму вернуться и быть нашим царем!»

Гуха остался доволен ответом Бхараты и приказал своим слугам подготовить тысячи лодок, чтобы Бхарата и его народ могли переправиться через Гангу.

Бхарадваджа Муни издалека увидел процессию, приближающуюся к Праягу: «Сюда едет Бхарата со всей своей армией!», и когда Бхарата вошел в ашрам, голос великого риши загремел, точно гром: «Зачем ты явился сюда со всеми своими солдатами? Ты хочешь убить Раму? Тебе мало царства, ты хочешь, чтобы Рама не вернулся даже через четырнадцать лет?»

Бхарата со слезами обратился к мудрецу: «Отец ты же знаешь, что я люблю Раму как свои жизнь и душу. Я иду, чтобы просить его вернуться. Если нужно, я сам проведу четырнадцать лет в лесу, но Рама вернется в Айодхью».

Бхарадваджа Муни очень обрадовался, увидев преданность и смирение Бхараты. Своей мистической силой он, увидев сотни тысяч людей, пришедших из Айодхьи, воздвиг для них великолепные дворцы и предложил им прекрасный пир. Они провели эту ночь в Праяге и утром отправились в Читракут.

...В это время Рама, Сита и Лакшмана сидели на берегу Мандакини-Ганги в обществе садху и великих риши, слушали пение птиц, мантры и ведические гимны. Вдруг послышался шум, над лесом поднялись клубы пыли.

Рама попросил Лакшману: «Дорогой брат, залезь на дерево и посмотри, кто там едет. Похоже, что это огромная армия!»

Лакшмана забрался на дерево, вгляделся и заметил флаг Бхараты. Вскричав: «Рамачандра, Бхарата со всей армией едет убить тебя!» — Лакшмана схватил лук и стрелы. — «Не беспокойся, я защищу тебя и Ситу! Если понадобится, я сокрушу не только Бхарату, но и всю армию Айодхьи, а потом отомщу Кайкейе за ее злые козни!»

Но Рама запретил брату обвинять Бхарату: «Бхарата любит меня не меньше, чем ты! Никогда бы ему в голову не пришла мысль причинить мне вред! Бхарата не имеет никакого отношения к злым козням своей матери! Я уверен, что он едет сюда, чтобы просить меня вернуться! Не говори, Лакшмана, о нем злых слов!»

Лакшмана устыдился: «Да, мой Господь, я принимаю все, что ты говоришь!»

Бхарата же в это время высматривал, где же может быть Рама. Он тоже забрался на дерево и увидел дым костра: «Наверное, в этом месте Рама, Сита и Лакшмана в обществе мудрецов проводят ягъи». Бхарата оставил своих людей чуть позади и вместе с Шатругхной и Васиштхой Муни отправился к этому месту. Он заметил небольшую хижину, а рядом с ней прекрасные луки Рамы и Лакшмана. Вскоре он увидел и самих Ситу, Раму и Лакшману.

Очень смиренно Бхарата приблизился к Господу и его спутникам. Упав ниц, он обнял стопы Рамы, обливая их слезами. Рама поднял Бхарату с земли и обнял его. Как прекрасна эта лила Верховной Божественной Личности у подножия горы Читракут! Лакшмана и его младший брат Шатругхна также обнялись с большой любовью.

Восхищенный трансцендентным обликом своего возлюбленного Господа, Бхарата обратился к Раме: «О мой лотосоокий Господь, о Сита, о Лакшмана! Вы заслуживаете того, чтобы сидеть на золотом троне царства мира! А вместо этого вы сидите на голой земле в лесу, среди деревьев и оленей. Вы должны носить роскошные царские одежды, а вместо этого вы облачены в кору деревьев. Пожалуйста, вернитесь домой! Я пришел, чтобы просить Вас вернуться в Айодхью. Знай, Господь, что я не поддерживаю мать в ее злых поступках, коим нет оправдания. Вернитесь, жители Айодхьи выплакали все глаза, они слепнут от горя разлуки с вами! Успокойте их сердца!»

«Дорогой Бхарата, мой возлюбленный брат, — сказал вдруг Рама, — я вижу белого боевого слона во главе процессии! Это слон нашего отца! Я вижу трон и зонтик на этом слоне. Но я не вижу на троне нашего отца! Почему он не пришел вместе с вами? Где же отец, что с ним? Скажи мне, прошу тебя!»

«Наш отец, — голос Бхараты дрогнул, — утонул в океане слез разлуки с тобой! Он не смог жить без тебя! Воспевая твои имена, он оставил тело!»

Услышав это, Рама от горя рухнул на землю. Слезы ручьями полились из его лотосоподобных глаз, и он стал прославлять Махараджа Дашаратху. Потом, повернувшись к Лакшмане и Сите, Господь Рамачандра произнес: «У нас больше нет отца, Махарадж Дашаратха умер!» И все они заплакали вместе с Господом своего сердца

Такую великую любовь эти возвышенные души испытывали друг к другу! Пожалуйста, поймите правильно, что это не какая-то материальная телесная привязанность. Так проявлялось экстатическое чувство разлуки между Господом и его преданными.

Некоторые люди придерживаются имперсональной концепции Бога. Они полагают, что осознавшие Господа непременно становятся холодными, как камни, не имея никакого сострадания ни к кому, равнодушными ко всему, что происходит в этом мире. Но это не совсем так, вернее, совсем не так. Да, преданный теряет энтузиазм к наслаждениям этого материального мира, он перестает мнить себя наслаждающимся и контролирующим, но сердце вайшнава становится мягким, теплым и сострадательным Господь хотел показать, что такие качества присущи и его сердцу.

Услышав, что умер его любимый преданный, Господь Рама заплакал от горя, Но это не было обычным материальным горем, и слезы были не просто слезами сына по умершему отцу. Господь Рама, конечно же, не питал никаких иллюзий, и не отождествлял отца с этим материальным телом. Кришна сам говорит в «Бхагават-гите» (2.20):

на джайате мрийате ва кадачин найам бхутва бхавита ва на бхуйах

аджо нитйах шашвато йам пурано на ханйате ханйамане шарире

«Душа не рождается и не умирает. Она никогда не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, всегда существующая и изначальная. Она не гибнет, когда погибает тело».

Для души нет ни рождения, ни смерти. Когда тело умирает, душа не умирает.

дехи нитйам авадхйо йам дехе сарвасйа бхарата

тасмат сарвани бхутани на твам шочитум архаси

«О потомок Бхараты, того, кто пребывает в теле, невозможно уничтожить. Поэтому ты не должен скорбеть ни об одном живом существе» («Б.-г.», 2-30).

Мудрый не скорбит, когда уходит это тело, мудрый знает:

васамси джирнани йатха вихайа навани грхнати наро парани

татха шарирани вихайа джирнани анйани самйати навани дехи

«Как человек, снимая старые одежды, надевает новые, так и душа входит в новые материальные тела, оставляя старые и бесполезные» («Б.-г.», 2.22).

Смена тела — не более чем смена одежды вечной души. Кришна говорит Арджуне и всем нам, что не нужно плакать, когда умирает тело, ведь это неизбежно в материальном мире. Кришна говорит, что лишь из-за влияния гуны невежества, отождествляя себя с этим телом, живое существо скорбит о его утрате. И вместе с тем Кришна в форме Господа Рамы плачет, стенает, скорбит и теряет сознание от горя, узнав, что его отец умер. Рама плакал, конечно же, не потому, что находился в невежестве и не потому, что считал это тело Дашаратхи своим отцом. Он плакал потому, что Господь безмерно любит своих преданных и плачет в разлуке с чистым преданным.

...Рама, Сита и Лакшмана отправились на Мандакини-Гангу. Зная, что отец вернулся домой к Богу, на Вайкунтху, они предложили пригоршни священной воды душе отца, как предписывают Веды. Сделав это, они заплакали так громко, что их услышали солдаты армии Айодхьи, которых Бхарата оставил поодаль.

Солдаты подумали: «Наверное, Раме сказали о смерти отца, Дашаратхи, иначе с чего бы так громко плакать. Отправимся же поддержать Господа в его горе!» И они пошли, а за ними поспешили, возглавляемые Каушальей и Сумитрой, женщины, старики и дети.

Каушалья обняла своего любимого сына Увидев его со спутанными волосами (в царстве Махараджа Гухи изгнанники собрали сок и смолу баньянового дерева и спутали волосы так, как делают садху, следуя по стопам Господа Шанкары; это называется раста), мать схватилась за сердце. Оно заныло от сострадания и нежности, и Каушалья не могла ничего сказать, а только плакала и целовала его. Обняла она и Ситу, и Лакшману. Так же сделала и Сумитра

Бхарата сказал: «Рама, ты исполнил волю отца Все сделано в точности, как он поклялся, и царство передают мне. Но я не могу принять его, и пришел, чтобы вручить его тебе. Теперь отправимся домой. Возьми бразды правления в свои руки, мы все предаемся тебе!»

«Но это только часть обета, — напомнил Рамачандра. — я ведь изгнан в лес на четырнадцать лет, не забывай об этом!»

Бхарата настаивал: «Совсем не обязательно следовать этой глупости, которую моя мать, под влиянием Мантхары, заставила нашего отца произнести! Это нельзя считать настоящей клятвой, этот обет вырвали у него обманом, жестокостью и корыстью. Клятву, данную под давлением, нельзя считать истинной!»

«Теперь, когда отец умер, это вдвойне мой долг — защищать его честь, дабы душа его обрела освобождение, и отец перед лицом полубогов не предстал лжецом и грешником, — ответил Господь.

Бхарата предложил: «Сделаем так: я останусь вместо тебя в лесу и проведу четырнадцать лет в изгнании, со спутанными волосами и одетый в кору деревьев. Ты же должен отправиться в Айодхью, люди не могут жить без тебя. Но если ты хочешь остаться в лесу, я останусь с тобой. Я не вернусь в Айодхью без тебя».

«Мой дорогой Бхарата, — наставлял его Господь, — каждый должен исполнять свой долг: таков порядок вещей, и если он нарушится, законы дхармы будут низвергнуты и мир погрузится в хаос. Твой долг — вернуться в Айодхью и править царством, а я должен остаться в лесу на четырнадцать лет. Тебе — сидеть на царском троне под шелковым зонтиком, мне же — сидеть на земле под сенью деревьев».

Васиштха Муни пытался приводить цитаты из шастр, которые могли бы оправдать возвращение Рамы в Айодхью, но все видели, что Шри Рамачандра не собирается менять своего решения. Бхарата испытал все средства, но Рама был непреклонен.

Был там один садху, по имени Джабали, который сказал: «Что за глупости ты говоришь об отце, о дхарме...Твой отец умер! Все это иллюзия — душа, тело, дхарма, карма, следующая жизнь... Со смертью в этом мире уходит все, поэтому нужно успеть как можно больше, пока ты жив. Наслаждайся жизнью! Не заставляй никого страдать такими речами. Что толку всю жизнь страдать, а потом умереть, и все на этом? Нет никакой связи между дхармой и всеми этими домыслами об отце и клятве. Возвращайся! Будь царем и наслаждайся!»

Господь Рама с состраданием посмотрел на него: «Только глупец будет отрицать душу и поступать аморально!»

«Да нет же, — сказал Васиштха, — Джабали — настоящий преданный! Он просто пытается сделать все, чтобы ты вернулся».

Потерпев поражение, Васиштха и Бхарата обратились к великим брахманам Айодхьи. Брахманы сказали, что Рама не вернется, ибо предан истине. Его отец дал слово и его долг — защищать честь отца.

Тогда Бхарата принес пару деревянных сандалий, украшенных золотом «Мой дорогой Господь, — сказал он, — пожалуйста, поставь свои лотосные стопы на эти сандалии, и я короную их как правителя Айодхьи. Их я возведу на трон. Сам же спутаю волосы, облачусь в одежды отшельника и поселюсь на эти четырнадцать лет в маленькой хижине, и не в Айодхье, а в джунглях неподалеку от города, и буду все эти годы жить, как ты, питаясь кореньями и дикими ягодами, и ждать тебя. И каждое мгновенье я буду править государством не как царь, но как слуга и представитель царя. Как слуга слуги этих сандалий».

И Рама поставил свои стопы на эти сандалии, а затем отдал их Бхарате: «Да, можешь сделать так, раз ты так желаешь».

Обняв Бхарату на прощание, Рама благословил его и прибавил; «Твое смирение — истинное доказательство того, что ты сможешь достойно править миром».

Затем жители Айодхьи с большой любовью попрощались с Рамой, Лакшманой и Ситой, а Бхарата взял эти деревянные сандалии и поставил их на трон на белом слоне императора

В Айодхье Бхарата попросил Васиштху Муни провести церемонию коронации повелителя мира для этих деревянных сандалий Рамы и возвел эти сандалии на трон, словно Божество, а сам все эти четырнадцать лет жил, как отреченный аскет; со спутанными волосами, облаченный в кору деревьев, ел только коренья и травы, спал на голой земле. Как говорят ачарьи, он сделал так потому, что не мог принять положение выше, чем положение слуги своего возлюбленного Господа, Шри Рамы. Он правил Айодхьей от имени Рамы, но не принимал никаких привилегий, никаких удобств и богатств, которые предоставляла ему должность. Все это он предлагал сандалиям Шри Рамы.

 

Глава 14

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: