Филострат Флавий (старший)

 

(ок. 178 – ок. 248 гг.)

греческий ритор, жил в Риме

 

К занятиям, потребовавшим затрат, мы более внимательны, чем к тому, что дается даром.[906]

 

Раз уж богам все известно, явившийся в храм должен по совести возносить одну-единственную молитву: «Боги, воздайте мне по заслугам».[907]

 

Все стирается временем, но само время пребывает благодаря памяти нестареющим и неуничтожимым.[908]

 

Уважай многих, а доверяй немногим.[909]

 

О Зевс, дай мне начальство над мудрецами, а мудрецам – надо мною! (Приписано императору Веспасиану.)[910]

 

Тираны бывают двух родов: одни убивают без суда, другие – после судебного дознания. (…) Тут тиран именует законом всего лишь отсрочку гнева своего.[911]

 

Подражание может изобразить только зримое, а воображение – и незримое.[912]

 

Никакое слово не приносит пользы, ежели сказано не с глазу на глаз.[913]

 

Речь в письме должна казаться и более аттической [изысканной], чем обычная речь, и более обычной, чем аттическая. (…) Пусть украшением ей служит отсутствие прикрас.[914]

 

Фукидид

 

(ок. 460 – ок. 400 гг. до н.э.)

историк

 

Людей (…) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного.[915]

 

Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям.[916]

 

Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу.[917]

 

Не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника.[918]

 

Никто (…) не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.[919]

 

Очень редко войну ведут по заранее определенному плану, но чаще война сама выбирает пути и средства в зависимости от обстоятельств.[920]

 

Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении.[921]

 

Люди с большим воодушевлением принимают решение воевать, чем на деле ведут войну, и меняют свое настроение с переменой военного счастья.[922]

 

Любое требование – малое или большое, – выставляемое против равных себе до решения суда, притязает на порабощение.[923]

 

Вещи существуют для людей, а не люди для них.[924]

 

Рассудительность и полная казна важнее всего для военного успеха.[925]

 

Люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие.[926]

 

Признание в бедности – не позор, но позорно не стремиться избавиться от нее трудом.[927]

 

Невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет – нерешительность.[928]

 

Оказавший услугу другому – более надежный друг, так как он старается заслуженную благодарность поддержать и дальнейшими услугами. Напротив, человек облагодетельствованный менее ревностен: ведь он понимает, что совершает добрый поступок не из приязни, а по обязанности.[929]

 

[Афины] – школа всей Эллады.[930]

 

Гробница доблестных – вся земля.[931]

 

Считайте за счастье свободу, а за свободу – мужество.[932]

 

При жизни доблестные люди возбуждают зависть, мертвым же (они ведь не являются уже соперниками) воздают почет без зависти.[933]

 

Та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу.[934]

 

Процветание города в целом принесет больше пользы отдельным гражданам, чем благополучие немногих лиц при всеобщем упадке.[935]

 

Добиваться тирании несправедливо, отказаться от нее – опасно.[936]

 

Страх отнимает память.[937]

 

Только взаимный страх делает союз надежным.[938]

 

Все люди склонны совершать недозволенные проступки как в частной, так и в общественной жизни, и никакой закон не удержит их от этого. Государства испробовали всевозможные карательные меры, все время усиливая их. (…) Со временем почти все наказания были заменены смертной казнью. (…) Однако и от этой меры преступления не уменьшились. Итак, следовало бы либо придумать еще более страшные кары, либо признать, что вообще никаким наказанием преступника не устрашить.[939]

 

Следует на насилие (…) отвечать насилием.[940]

 

… Война, учитель насилия.[941]

 

Большинство людей предпочитает слыть ловкими плутами, нежели честными глупцами.[942]

 

Стрелы ценились бы гораздо дороже, если бы умели отличать людей доблестных. (Ответ пленного афинянина на насмешливый вопрос победителя, были ли павшие в бою людьми доблестными.)[943]

 

Я упрекаю не тех, кто стремится к господству, а тех, кто слишком поспешно готов этому подчиниться. Ведь человек по своей натуре всегда желает властвовать над теми, кто ему покоряется.[944]

 

Будущее (…) исполнено неопределенности, но (…) эта обманчивость будущего (…) является величайшим благом.[945]

 

В человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться.[946]

 

Надежда по природе расточительна.[947]

 

Для тирана и для могущественного города, господствующего над другими городами, все, что выгодно, то и разумно.[948]

 

Если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. (Алкивиад – спартанцам.)[949]

 

Город – это люди, а не стены.[950]

 

Когда спартанский царь Архидам спросил Фукидида [представителя знатного афинского рода], кто лучше в кулачном бою – он или Перикл, тот ответил: «Право, не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит».[951]

 

Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.

 

История – это философия в примерах.

 

Дальше всех уйдет тот, кто не уступает равному себе, сохраняет достоинство в отношениях с сильнейшим и умеет сдерживать себя по отношению к беззащитным.

 

Хрисипп

 

(ок. 280 – ок. 204 гг. до н.э.)

философ, ученик Клеанфа, сформировал канон стоического учения, из Сол (Киликия)

 

Кто раскрывает таинства непосвященным, тот кощунствует. Но первосвященник именно раскрывает таинства непосвященным. Стало быть, первосвященник кощунствует.[952]

 

Душа дана [свинье] вместо соли, чтобы мясо ее не испортилось.[953]

 

Кто-то попрекал его [Хрисиппа], что он не ходит слушать Аристона [Хиосского], как все. «Если бы я делал все, как все, я не был бы философом», – ответил Хрисипп.[954]

 

[Хрисипп] подкреплял себя множеством выписок: так, в одном сочинении он переписал почти целиком «Медею» Еврипида, и недаром какой-то его читатель на вопрос, что у него за книга, ответил: «Медея» Хрисиппа![955]

 

Эзоп (Эсоп)

 

(VI в. до н.э.)

легендарный баснописец, по происхождению фригиец

 

Когда ты при царском дворе, то все, что ты слышишь, пусть в тебе и умрет, чтобы тебе самому не пришлось безвременно умереть.[956]

 

С женою будь хорош, чтобы не захотелось ей испытать и другого мужчину.[957]

 

Если кому-нибудь везет, не завидуй ему, а порадуйся с ним вместе, и его удача будет твоей.[958]

 

Лучше научиться поздно, чем никогда.[959]

 

В супружеской жизни жена – твой противник, который всегда при оружии и все время измышляет, как бы тебя подчинить.[960]

 

Живи тем, что у тебя есть, а сегодняшний излишек сохраняй на завтра: лучше добро оставить врагам, чем самому побираться по друзьям.[961]

 

Плохо придется людям, когда каждый потребует своего.[962]

 

Одна ласточка весны не делает.

 

Истинное сокровище для людей – умение трудиться.

 

Для людей работа является наслаждением.

 

Если человек берется за два дела, прямо противоположных друг другу, – одно из них непременно не удастся ему.

 

Благодарность – признак благородства души.

 

Старайтесь присоединить к красоте прочные качества.

 

Велико ли, мало ли зло, его не надо делать.

 

Истинный друг познается в несчастье.

 

Не заводи знакомства с теми, кто новых друзей предпочитает старым. Знай: как изменили нам, своим испытанным товарищам, так изменят и новым.

 

Когда посетит тебя горе, взгляни вокруг и утешься: есть люди, доля которых еще тяжелее твоей.

Лаской почти всегда добьешься больше, чем грубой силой.

 

Надменный и упрямый делает все по-своему, не слушает ничьих советов и скоро становится жертвой своих заблуждений.

 

Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.

 

Ненасытное честолюбие помрачает ум человека, и он не замечает грозящих ему опасностей.

 

Кто хвастает перед тем, кто его знает, заслуженно поднимает себя на смех.

 

Если тебе не спастись от смерти, умри, по крайней мере, со славой.

 

Не всегда будет лето.

 

Эпикур

 

(341—270 гг. до н.э.)

философ, родился на о-ве Самос

 

Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.[963]

 

Кто праведен, в том меньше всего тревоги, кто неправеден, тот полон самой великой тревоги.[964]

 

Нельзя получить от бесконечной жизни больше наслаждения, чем от того времени, которое мы представляем конечным.[965]

 

Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах.[966]

 

Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни.[967]

 

Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых.[968]

 

Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом.[969]

 

Умение хорошо жить и хорошо умереть – это одна и та же наука.[970]

 

Все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо.[971]

 

Лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность.[972]

 

Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума быть счастливым.[973]

 

Жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга.[974]

 

Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом.[975]

 

В философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение.[976]

 

Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни.[977]

 

Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи.[978]

 

Кто говорит, что все происходит в силу необходимости, тот не может сделать никакого упрека тому, кто говорит, что все происходит не в силу необходимости: ибо он утверждает, что это самое происходит в силу необходимости.[979]

 

Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить.[980]

 

При философской дискуссии более выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания.[981]

 

Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу.[982]

 

Большие страдания быстро выводят из жизни, а длительные не велики.[983]

 

Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно.[984]

 

Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.[985]

 

Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха.[986]

 

Живи незаметно![987]

 

Даже под пыткою мудрец счастлив.[988]

 

Гадания не существует, а если бы оно существовало, то предсказываемое следовало бы считать совершающимся помимо нас.[989]

 

Эпикур (…) считает худшей душевную боль, потому что тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего. Точно так же и наслаждения душевные больше, чем телесные.[990]

 

Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел.[991]

 

Никогда не хотел я нравиться народу – ведь народ не любит того, что я знаю, а я не знаю того, что любит народ.[992]

 

Ни один глупец не является счастливым, ни один мудрец не является несчастным. (Мнение эпикурейцев.)[993]

 

Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.

 

Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мною, если исполнится то, чего я ищу, вследствие желания, и – если не исполнится?

 

Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.

 

Величайший плод справедливости – безмятежность.

 

Из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой.

 

Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого.

 

Смерть для человека – ничто, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.

 

Привыкай думать, что смерть для нас – ничто; ведь все, и хорошее, и дурное, заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.

 

Совсем ничтожен тот, у кого есть много причин для ухода из жизни.

 

Редко судьба препятствует мудрому.

 

Эпихарм

 

(2-я пол. VI—1-я пол. V вв. до н.э.)

сицилийский комедиограф

 

Мертвым быть – ничуть не страшно, умирать – куда страшней.[994]

 

Ум и видит, ум и слышит, неразумный глух и слеп.[995]

 

А рука-то руку моет: дай-ка, и получишь сам.[996]

 

Что до меня говорили двое, с тем справляюсь я один.[997]

 

Не говорить ты умеешь, но молчать ты не способен.[998]

 

Если ищешь чего-нибудь мудрого, то подумай об этом ночью.[999]

 

Будь трезв и умей сомневаться.[1000]

 

Эсхил

 

(ок. 525 – 456 гг.)

афинский драматург-трагик

 

Удачливый глупец – большое бедствие.[1001]

 

Мудр знающий не многое, но нужное.[1002]

 

Скажу открыто: ненавижу всех богов.

 

Не повышайте голоса, рассказ ведя

Неторопливо. Строгого спокойствия

Пусть будут ваши лица и глаза полны.

 

Двойною плетью хлещут празднословного.

 

Любовь, если можно любовью назвать,

Безумной похоти женской власть,

Опасней чудовищ, страшнее бури.

 

Хоть плохо мне, но это не причина,

Чтоб доставлять страдания другим.

 

Мудр – кто знает нужное, а не многое.

 

Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны.

 

Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?

 

Легко счастливому поучать несчастного.

 

Незавидна участь того, кому никто не завидует.

 

Страшен брак по принуждению.

 

Эсхин

 

(ок. 390 – 314 гг. до н.э.)

афинский оратор

 

Речи благородного человека, даже если они составлены коряво и безыскусно, будут полезны для слушателей, тогда как речи мерзавца… не принесут слушателям никакой пользы.

 

Опьянение показывает душу человека, как зеркало отражает его тело.

 

Разные исторические лица

 

Алкмеон Кротонский

 

(рубеж VI – V вв. до н.э.)

врач, философ, ученый

 

Легче уберечься от врага, чем от друга.[1003]

 

Андокид

 

(ок. 440 – 390 гг. до н.э.)

афинский оратор

 

Следует пользоваться прошедшим как факелом для освещения будущего.[1004]

 

Антифонт Рамнунтский

 

(ок. 480 – 411 гг. до н.э.)

афинский оратор

 

Кормление стариков похоже на кормление детей.[1005]

 

Болезнь для ленивых есть праздник.[1006]

 

Аполлоний Родосский

 

(ок. 300 – после 245 гг. до н.э.)

поэт, ученый-филолог глава Александрийской библиотеки

 

Ничто не высыхает так быстро, как слезы.[1007]

 

Аристон Хиосский

 

(III в. до н.э.)

философ-стоик

 

Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями.[1008]

 

Аркесилай

 

(314—241 гг. до н.э.)

философ-платоник

 

На вопрос, почему из других школ к эпикурейцам ученики перебегают, а от эпикурейцев к другим никогда, он [Аркесилай] ответил: «Потому что из мужчины можно стать евнухом, а из евнуха мужчиной нельзя».[1009]

 

Афинодор из Тарса

 

(I в. до н.э.)

философ-стоик, учитель императора Августа

 

Моли богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье.[1010]

 

В гневе (…) ничего не говори и не делай, пока не скажешь про себя все двадцать четыре буквы азбуки.[1011]

 

Гекатон

 

(I в. н.э.)

философ-стоик

 

Хочешь, чтобы тебя любили, – люби.[1012]

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: