Из стенограммы досудебного собеседования
Присутствовали: судья Т. Городничева, адвокаты Т. Власова, В. Лушкинов,истица Е. Платицина, ответчица С. Алексиевич. Судья Т. Городничева: -- Мы слушаем вас, Екатерина Никитична... Е. Платицина: -- Образ сына, запечатленный в моем сознании, полностью несоответствует образу, выведенному в книге. Судья Т. Городничева: -- Вы могли бы пояснить свою мысль: где, в каком месте и как искаженыфакты? Е. Платицина
(берет в руки книгу): -- Там все не так, как я говорила. Мой сын был не такой. Он любил своюРодину.
(Плачет.) Судья Т. Городничева: -- Я прошу вас успокоиться и назвать нам факты. Е. Платицина
(зачитывает из книги): "После Афганистана (это когда он приехал в отпуск) еще нежнее стал. Всеему дома нравилось. Но были минуты, когда сядет и молчит, никого не видит --по ночам вскакивал, ходил по комнате. Один раз просыпаюсь от крика:"Вспышки! Вспышки!" Другой раз слышу ночью: кто-то плачет. Кто может у насплакать? Маленьких детей нет. Открываю его комнату: он обхватил голову двумяруками и плачет..." Он был офицер. Боевой офицер. А тут он показан как плакса. Разве обэтом надо было писать? Судья Т. Городничева: -- Я сама готова заплакать. И не раз плакала, когда читала эту книгу,ваш рассказ. Но что здесь оскорбляет вашу честь и достоинство? Е. Платицина: -- Понимаете, он был боевой офицер. Он не мог заплакать. Или вот еще:"Через два дня был Новый год. Под елку спрятал нам подарки. Мне платокбольшой. Черный. "Зачем ты, сыночек, черный выбрал?" -- "Мамочка, там былиразные. Но пока моя очередь подошла, только черные остались. Посмотри, онтебе идет..." Получается, что мой сын стоял в очередях, он терпеть не мог магазины иочереди. А тут он на войне стоит в очереди... Мне, за платком... Зачем былооб этом писать? Он был боевой офицер. Он погиб... Светлана Александровна, зачем вы такое понаписали? С. Алексиевич: -- Когда я писала ваш рассказ, я тоже плакала. И ненавидела тех, ктопослал вашего сына зря погибнуть в чужой стране. И мы были тогда с вамивместе, заодно. Е. Платицина: -- Вы говорите, что я должна ненавидеть государство, партию... А ягоржусь своим сыном! Он погиб, как боевой офицер. Его все товарищи любили. Ялюблю то государство, в котором мы жили -- СССР, потому что за него погибмой сын. А вас ненавижу! Мне не нужна ваша страшная правда. Она нам ненужна!! Слышите?! С. Алексиевич. -- Я, наверное, могла бы вас понять. Мы могли бы поговорить. Но почемумы должны говорить об этом в суде? Вот это я не могу понять... ...По кондовому советскому сценарию, Светлана Алексиевич организованнопроклинается как агент ЦРУ, прислужница мирового империализма, клевещущая насвою великую Родину и ее героических сыновей якобы за два "мерседеса" идолларовые подачки... Первый суд так ничем и не закончился, так как истцы -- бывший рядовойО. Ляшенко и мать погибшего офицера Е.Н. Платицина -- не явились на судебноеразбирательство. Но через полгода было подано два новых иска: от И.С.Галовневой, матери погибшего старшего лейтенанта Ю. Галовнева, председателяБелорусского клуба матерей погибших воинов - интернационалистов, и ТарасаКецмура, бывшего рядового, ныне председателя Минского клубавоинов-интернационалистов...
Газета "Права человека", No 3, 1993 г. 14 сентября в Минске состоялся суд, где ответчиком выступалаписательница Светлана Алексиевич. И тут началось самое интересное. "Исковое заявление от матери погибшего"афганца" И.С. Головневой поступило в суд без даты, -- сказал адвокатАлексиевич Василий Лушкинов. -- Нам же его копию представили вообще безподписи и, естественно, без даты. Однако это не помешало судье ТатьянеГородничевой возбудить дело по 7-й статье гражданского кодекса. Вызываетудивление и то, что само дело было процессуально не оформлено к моментусуда, то есть в книге регистраций номер его уже существовал, хотя еще небыло вынесено определение о возбуждении гражданского дела". Однако суд состоялся... на нем председательствовал человек, делоувидевший, собственно, на самом суде. О том, что судья Т. Городничевазаменена на судью И. Ждановича, Светлана Алексиевич и ее адвокат узналитолько за десять минут до начала заседания. "Это, скорее, вопрос морали, нежели юридический вопрос", --отреагировал Василий Лушкинов. Может быть, и так. Но за столом истцов внезапно появился еще один геройкниги Светланы Алексиевич -- Тарас Кецмур, а перед судьей И. Ждановичемлегло его исковое заявление без подписи и, разумеется, без возбужденного поэтому поводу дела... Адвокат ответчицы обратил внимание суда на этот нонсенс и заявилпротест. Судебное заседание было перенесено...
Олег Блоцкий"Литературная газета", 6 октября 1993 г.
