Из разговоров в зале суда

-- Мы защищаем честь своих погибших сыновей. Верните им честь! Вернитеим Родину! Развалили страну. Самую сильную в мире! -- Это вы сделали наших детей убийцами. Это вы написали эту страшнуюкнигу... Посмотрите на их фотографии...Какие они молодые, какие красивые!Разве у убийц бывают такое лица? Мы учили своих детей любить Родину... Зачемвы написали, что они там убивали? За доллары написали... А мы -- нищие. Налекарства не хватает...Цветов на могилу сыновьям не за что купить... -- Оставьте нас в покое!! И почему вы бросаетесь из одной крайности вдругую: сначала изображали героями, а сейчас мы все стали убийцами? У насничего не было, кроме Афгана. Только там мы чувствовали себя настоящимимужчинами. Никто из нас не жалеет, что там был... -- Вы хотите нас убедить, что вернулось больное поколение, а яутверждаю, что вернулось найденное поколение. Мы хотя бы посмотрели, какиенаши парни -- в настоящей жизни! Да, гибли мальчики. А сколько их гибнет впьяной драке, в поножовщине? В автомобильных катастрофах каждый год погибаетлюдей больше, чем мы потеряли за все десять лет этой войны. Наша армия давноне воевала. Тут мы проверяли себя, современное оружие...Эти мальчики --герои! А из-за таких, как вы, мы сегодня сдаем свои позиции во всем мире...Польшу потеряли...Германию потеряли...Чехословакию...Скажите мне, где нашавеликая держава? А я за нее до Берлина в сорок пятом дошел... -- На юге у моря я видела, как несколько молодых парней ползли на рукахпо песку к морю...Ног у них было меньше, чем их самих , вместе взятых...И яне пошла больше на пляж, я не могла там загорать... Я могла там толькоплакать...Они еще смеялись, хотели ухаживать за девочками, а все от нихбежали, как я. Я хочу, чтобы у этих ребят все было хорошо. Чтобы они знали:они нужны нам такие, какие они есть. Им надо жить! Я люблю их за то, что ониживы. -- Мне до сих пор мучительно вспоминать...Мы ехали в поезде... И в купеодна из женщин сказала, что она мать офицера, погибшего в Афганистане. Японимаю...Она -- мать, она плачет. Но я сказала: " Ваш сын погиб на неправойвойне...Душман защищал свою Родину..." -- Это такая страшная правда, что она звучит, как неправда. Отупляет.Ее не хочется знать. От нее хочется защищаться. -- Ссылаются на приказ: мне, мол, приказали -- я исполнял. На этоответили международные трибуналы: выполнять преступный приказ --преступление. И срока давности нет. -- В девяносто первом году такого суда не могло быть. Компартияпала...А сейчас коммунисты опять почувствовали силу... Опять заговорили о"великих идеалах", о "социалистических ценностях"... А кто против, на тех --в суд! Как бы скоро к стенке не начали ставить... И не собрали нас в однуночь на стадионе за колючей проволокой... -- Я присягал... Я был военный человек... -- С войны мальчиками не возвращаются... -- Мы их воспитали в любви к Родине... -- Мальчишки... Им дали в руки оружие... И внушили -- вот он, враг:душманская банда, душманская братия, душманское отребье, бандформированиядушманов, бандитские группировки...А думать не научили... Помните, у Артура Кестлера: " Почему, когда мы говорим правду, онанеизменно звучит как ложь? Почему, провозглашая новую жизнь, мы усеиваемземлю трупами? Почему разговоры о светлом будущем мы всегда перемежаемугрозами?" -- Расстреливая притихшие кишлаки, бомбя дороги в горах -- мырасстреливали и бомбили свои идеалы. Эту жестокую правду надо признать.Пережить. Даже наши дети научились играть в "духов " и в " ограниченныйконтингент ". Теперь давайте все-таки наберемся мужества узнать о себеправду. Невыносимо! Нестерпимо! Знаю. На себе проверила. У нас два пути: познание истины или спасение от истины. Надо открытьглаза...

Из почты суда

Узнав подробности судебного дела, затеянного в Минске против СветланыАлексиевич, расцениваем его как преследование писательница задемократические убеждения и покушение на свободу творчества. СветланаАлексиевич завоевала своими подлинно гуманистическими произведениями, своимталантом, своим мужеством широкую популярность, уважение в России и другихстранах мира. Не хотим пятна на добром имени близкой нам Беларуси! Пусть восторжествует справедливость! Содружество Союзов писателей Союз Российских писателей Союз писателей Москвы Можно ли посягать на право писателя говорить правду, какой бытрагической и жестокой она ни была? Можно ли ставить ему в винунеопровержимые свидетельства о преступлениях прошлого и, в частности, опреступлениях, связанных с позорной афганской авантюрой, которая стоиластольких жертв, исковеркала столько судеб. Казалось бы, в наше время, когда печатное слово стало, наконец,свободным, когда нет больше идеологического пресса, руководящих указаний,косных установок на "единственно возможное изображение жизни в духекоммунистических идеалов", задавать такие вопросы нет никакого резона. Увы, они есть. И красноречивое свидетельство тому -- готовящийся в этидни суд над писательницей Светланой Алексиевич, той самой, которая написалазамечательную книгу "У войны не женское лицо"(о судьбе женщин -- участницВеликой Отечественной), книгу "Последние свидетели" -- о детях той жеВеликой Отечественной, -- над Светланой Алексиевич, которая вопрекистараниям официальной пропаганды и противодействию литераторов типанебезызвестного А. Проханова, заслужившего в годы афганской войны титул"неутомимого соловья генерального штаба", создала книгу "Цинковые мальчик",сумев и посмев сказать в ней страшную, переворачивающую душу правду о войнев Афганистане. Уважая личное мужество солдат и офицеров, посланных брежневскимруководством КПСС сражаться в чужую, до этого дружественную, страну,искренне разделяя скорбь матерей, чьи сыновья погибли в афганских горах,писательница вместе с тем бескомпромиссно разоблачает в этой книге всепопытки героизировать позорную афганскую войну, попытки романтизировать ее,развенчивает лживую патетику и трескучий пафос. Видимо, это пришлось не по душе тем, кто и поныне убежден, чтоафганская и другие авантюры канувшего в прошлое режима, оплаченные кровьюнаших солдат, были исполнением "священного интернационального долга", ктохотел бы обелить черные дела политиков и честолюбцев-военачальников, ктохотел бы поставить знак равенства между участием в Великой Отечественнойвойне и в несправедливой, по сути, колониальной, афганской. Эти люди не вступают в полемику с писательницей. Не оспариваютприводимых ею потрясающих фактов. И вообще не показывают своего лица. Рукамидругих, все еще заблуждающихся или введенных в заблуждение, они возбуждают(спустя годы после газетных публикаций и выхода в свет книги "Цинковыемальчики"!) судебное дело об "оскорблении чести и достоинства"воинов-афганцев, тех мальчиков, о которых с таким пониманием, состраданием исочувствием, с такой сердечной болью написала Светлана Алексиевич. Да, она не изображала их романтическими героями. Но лишь потому, чтотвердо следовала толстовскому завету: "Герой... которого я люблю всемисилами души... был, есть и будет, -- правда". Так можно ли оскорбляться за правду? Можно ли ее судить? Писатели -- участники Великой Отечественной войны:Микола Аврамчик, Янка Брыль, Василь Быков, Александр Дракохруст, Наум Кислик, Валентин Тарас Мы, белорусские писатели Польши, решительно протестуем против судебногопреследования в Беларуси писательницы Светланы Алексиевич. Судебный процесс над писательницей -- это позор для всей цивилизованнойЕвропы! Ян Чиквин, Сократ Янович, Виктор Швед, Надежда Артымович Не могу больше молчать...И, может быть, только сейчас понял, что этобыла за война... Бедные мальчики, как мы перед ними виноваты! Что мы зналиоб этой войне? Каждого бы обнял, у каждого попросил прощения... Теперь вспоминаю, как это было со мной. С нами... Читал у Ларисы Рейснер, что Афганистан -- полудикие племена,приплясывая, напевают: "Слава русским большевикам, которые помогли нампобедить англичан". Апрельская революция... Удовлетворение: еще в одной стране победилсоциализм. А сосед в поезде шепотом: "Новые нахлебники на нашу шею". Смерть Тараки. На семинаре в горкоме на вопрос, почему позволили Аминуубить Тараки, лектор из Москвы отрезал: "Слабые должны уступить местосильным". Впечатление было неприятным. Наш десант в Кабуле. Объяснение: "Американцы собирались бросить свойдесант, мы опередили их всего на один час". Одновременно слухи: нашим тамплохо, нечего есть, нет теплой одежды. Сразу вспомнились события наДаманском и жалобные крики наших солдат: "нет патронов!!" Потом появились афганские дубленки. Выглядели они на наших улицахшикарно. Другие женщины завидовали тем женщинам, у которых мужья были вАфганистане. В газетах писали: наши солдаты сажают там деревья, ремонтируютмосты, дороги. Ехал из Москвы. В купе молодая женщина и ее муж заговорили обАфганистане. Я сказал что-то газетное, они усмехнулись. Они уже два годаврачами в Кабуле. Сразу начали оправдывать военных, которые привозят оттудатовар... Там все дорого, а платят мало. В Смоленске помог им высадиться.Много больших картонных коробок с импортными наклейками... У себя дома рассказ жены: в соседнем доме у одинокой женщиныединственного сына отправляли на эту войну. Куда-то ездила, ползала наколенях, целовала сапоги. Вернулась довольная: "Выпросила!" И в то же времяспокойно о том, что "начальство своих выкупает". Вернулся из школы сын: "Выступали "Голубые береты". С восторгом: "Какиеу них у всех японские часы!" У одного "афганца" спросил, сколько стоят такие часы и сколько имплатили. После заминки открылся: "Украли машину овощей, продали..."Признался, что все завидовали солдатам на топливозаправщиках: "Миллионеры!" Из последних событий запомнилась травля академика Сахарова, с которым ясогласен в одном: для нас всегда лучше мертвые герои, чем живые люди, может,в чем-то оступившиеся. И еще: недавно услышал, что в Загорске в духовномучебном заведении учатся "афганцы" -- рядовые и два офицера. Что двигалоими: раскаяние, желание спрятаться от этой жестокой жизни или желаниеобрести новый путь? Не все ведь могут, получив ветеранские коричневыекорочки, закормить душу льготным мясом, переодеть ее в импортное барахло изакопать на привилегированном садовом участке под яблонькой, чтобы ничего невидеть и молчать... Н.Гончаров, г. Орша ...И мой муж два года (с 1985 по 1987) был в Афганистане, в провинцииКунар, это возле самой границы с Пакистаном. Он стыдится называться"воином-интернационалистом". Мы с ним часто обсуждаем эту больную тему: надоли было нам, советским, быть там, в Афганистане? И кто мы были там --оккупанты или друзья, "воины-интернационалисты"? Ответы приходят одни и теже: никто нас туда не звал и не нужна была наша "помощь" афганскому народу.И как ни тяжело в том признаться -- мы там были оккупанты. И, на мою мысль,нам сейчас не о памятниках "афганцам" надо спорить (где их поставили, а гдееще нет), а о покаянии думать. Нам всем надо покаяться за мальчиков, чтообманутыми погибли в этой бессмысленной войне, покаяться за их матерей, тожеобманутых властью, покаяться за тех, кто вернулся с покалеченными душами ителами. Покаяться надо перед народом Афганистана, его детьми, матерями,стариками -- за то. что столько горя принесли их земле... А. Масюта, мать двоих сыновей, жена бывшего воина- интернационалиста, дочь ветерана Великой Отечественной войны Правда об агрессии СССР в Афганистане, подтвержденная собранными вкниге Алексиевич документальными свидетельствами ее участников и жертв,является не "поруганием чести и достоинства", а позорным фактом недавнейистории советского коммунистического тоталитаризма, однозначно и громогласноосужденным мировым сообществом. Практика судебного преследования писателя за его творчество такжеявляется не менее хорошо известным и не менее позорным способомфункционирования того же режима. Происходящее сегодня в Беларуси -- массированная организованнаякампания против Светланы Алексиевич, травля писательницы и постоянная угрозав ее адрес, судебный процесс, попытки запретить ее книгу -- свидетельствуето том, что отрыжки тоталитаризма являются не прошлым, а настоящим Беларуси. Такая реальность не позволяет воспринимать Республику Беларусьпосткоммунистическим, свободным и независимым государством. Преследование Светланы Алексиевич,  чьи книги широко известны воФранции, Великобритании, Германии и других странах мира, не принесутРеспублике Беларусь ничего иного, кроме приобретения репутациикоммунистического заповедника в посткоммунистическом мире, и не придадут ейникакой другой роли, кроме как незавидной роли европейской Кампучии. Требуем немедленного прекращения всякого рода преследования СветланыАлексиевич и судебного процесса над ней и ее книгой. Владимир Буковский, Игорь Геращенко,  Ирина Ратушинская, Инна Рогачий, Михаил Рогачий ...Уже долгое время продолжаются попытки дискредитировать, в том числесудебными исками, писательницу Светлану Алексиевич, всеми своими книгамивосставшую против безумия насилия и войны. В своих книгах СветланаАлексиевич доказывает, что человек -- главная ценность в этой жизни, но егопреступно превращают в винтик политической машины и преступно используют какпушечное мясо в войнах, развязываемых амбициозными государственнымилидерами. Ничем нельзя оправдать гибель наших парней на чужой землеАфганистана. Каждая страница "Цинковых мальчиков" взывает: люди, не допустите этогокровавого кошмара еще раз! Совет Объединенной демократической партии Беларуси Из Минска к нам поступают сведения о судебном преследовании белорусскойписательницы, члена Международного ПЭНа Светланы Алексиевич, "виновной" лишьв том, что она выполнила основную и непреложную обязанность литератора:искренне поделилась с читателем тем, что ее тревожит. Книга "Цинковыемальчики", посвященная афганской трагедии, обошла весь мир и заслужилавсеобщее признание. Имя Светланы Алексиевич, ее мужественный и честныйталант вызывают наше уважение. Нет никакого сомнения, что, манипулируя такназываемым "общественным мнением", реваншистские силы пытаются лишитьписателей их важнейшего права, закрепленного Хартией народного ПЭНа: правана свободное самовыражение. Русский ПЭН-центр заявляет о  полной солидарности со СветланойАлексиевич, с Белорусским ПЭН-центром, со всеми демократическими силаминезависимой страны и призывает органы правосудия оставаться вернымимеждународным законам, под которыми стоит и подпись Беларуси, прежде всего-- Всеобщей Декларации прав человека, гарантирующей свободу слова и свободупечати. Русский ПЭН-центр. Белорусская Лига прав человека считает, что непрекращающиеся попыткирасправиться с писателем Светланой Алексиевич путем судебных процессовявляются политическим актом, направленным властями на подавлениеинакомыслия, свободы творчества и свободы слова. Мы располагаем данными, что в 1992 -- 1993 годах различными судебнымиинстанциями Республики Беларусь рассмотрено около десятка политических дел,искусственно переведенных в область гражданского права, но по сутинаправленных против демократически настроенных депутатов, писателей,журналистов, печатных изданий, активистов общественно-политическихорганизаций. Мы требуем прекратить травлю писателя Светланы Алексиевич и призываемпересмотреть подобные этому судебные дела, решения по которым сталиполитической расправой... Белорусская Лига прав человека    Началась война в Афганистане... Мой сын только закончил школу ипоступил в военное училище. Все эти десять лет, пока другие сыновьянаходились в чужой стране с оружием в руках, сердце мое было не на месте. Имой мальчик мог оказаться там. И неправда, что народ ничего не знал.Привозили в дома цинковые гробы, возвращались к ошеломленным родителямискалеченные дети -- это же видели все. Конечно, по радио и телевизору обэтом не говорили, в газетах об этом не писали (недавно осмелели!), но ведьэто на глазах у всех происходило. У всех! А что же тогда делало наше"гуманное" общество и мы с вами в том числе? А наше общество вручало"великим" старцам очередные Звезды, выполняло и перевыполняло очередныепятилетки (правда, в наших магазинах как было, так и оставалось пусто),строило дачи, развлекалось. А восемнадцатилетние-двадцатилетние мальчики вэто время шли под пули, падали лицом в чужой песок и погибали. Кто же мытакие? По какому праву мы можем спросить у наших детей за то, что они тамтворили? Разве мы, которые оставались здесь, чище их? И хотя их страдания имуки очистили от грехов, а вот нам уже никогда не очиститься. Расстрелянныеи стертые с лица земли кишлаки, разоренная чужая земля не на их совести, ана нашей с вами. Убивали мы, а не наши мальчики. Это мы -- убийцы и своихдетей, и чужих. А мальчики эти -- герои! И не за "ошибку" они там воевали. Они воевали,потому что они нам верили. Нам всем надо стоять на коленях перед ними. Отодного сравнения, что делали мы тут, с тем, что выпало им, можно сойти сума..." Голубичная, инженер-строитель, г. Киев. ...Конечно, сегодня Афганистан -- тема выгодная и даже модная. И вы, т.Алексиевич, можете уже сейчас радоваться, Вашу книгу будут читать взахлеб.Нынче у нас в стране развелось немало людей, которых интересует все, чемможно измазать стены собственного Отечества. Будут среди них и некоторые"афганцы". Ибо они (не все, не все!) получат в руки так нужное им оружиезащиты: посмотрите, что с нами сделали! Подлые люди всегда нуждаются вчьей-то защите. Порядочным это не нужно только потому, что в любой ситуацииони остаются порядочными. Среди "афганцев" таких вполне достаточно, но вы,кажется, искали не их. Я не был в Афганистане, но прошел всю Великую Отечественную войну. Иотлично знаю, что грязь была и там. Но я не хочу о ней вспоминать и никомудругому не позволю. Дело не только в том, что та война была иная. Глупость!Всем известно, человек для того, чтобы жить, обязан питаться, а употреблениепищи требует, извините, и отхожих мест. Но мы же б этом вслух не говорим.Почему же об этом стали забывать пишущие об "афганской", да и обОтечественной войне? Если сами "афганцы" протестуют против подобных"откровений", надо прислушаться, изучить этот феномен. Мне, например,понятно, отчего они так яростно восстают. Существует нормальное человеческоечувство -- стыд. Им стыдно. А вы заметили их стыд, но почему-то решили, чтоэтого мало. И решили вынести его на всеобщее удилище. Там они расстреливаливерблюдов, там погибали от их пуль мирные жители... Вы хотите доказатьненужность и ущербность этой войны, не понимая, что тем самым оскорбляете ееучастников, ни в чем не повинных мальчишек... Н. Дружинин, г. Тула. Наш идеал, наш герой -- человек с ружьем... Десятилетиями мы вгонялиновые и новые миллионы и миллиарды в свою оборону, находя для нее новые целив странах Азии и Африки, да и заодно новых вождей, пожелавших строить у себя"светлое будущее". Мой бывший однокашник по учебе в академии Фрунзе, майор,а потом маршал Вася Петров, лично гнал в атаку сомалийцев, за что получилЗолотую Звезду... А сколько было еще таких! Ну вот начал трещать по швам стянутый оковами Варшавского Договора идержавшийся на штыках Групп советских войск так называемый "социалистическийлагерь". Для оказания "братской помощи в борьбе с контрреволюцией" в этистраны стали посылать наших сыновей"-- в Будапешт, потом в Прагу, потом... В сорок четвертом я шел с нашими войсками по территории освобождаемыхот фашизма стран -- Венгрии и Чехословакии. То была уже чужая земля, ноказалось, что мы дома: те же приветствия, те же радостные лица, то жескромное угощение, но от души... Четверть века спустя наших сыновей на той же земле встретили уже нехлебом-солью, а плакатами: "Отцы -- освободители, сыновья -- оккупанты!"Сыновья носили ту же военную форму и звание наследников, а мы -- молча свойпозор перед всем миром. Дальше -- больше. В декабре 1979-го сыновья ветеранов Отечественной иученики (мой, в частности, Боря Громов, впоследствии главнокомандующий 40-йармии, которого я учил тактике в военном училище) вторглись в Афганистан. Напротяжении ряда лет более чем сто стран -- членов ООН осуждали этопреступление, начав которое мы, подобно Саддаму Хусейну сегодня,противопоставили себя тогда мировому сообществу. Теперь мы знаем, что в тойгрязной войне ни за что наши солдаты погубили более миллиона афганцев ипотеряли свыше пятнадцати тысяч своих... С целью умышленного сокрытия смысла и истинных масштабов постыднойагрессии, ее зачинщики официально ввели в употребление термин "ограниченныйконтингент" -- классический пример фарисейства и словоблудия. С не меньшимлицемерием зазвучало и "воины-интернационалисты", как бы новое названиевоинской специальности, эвфемизм, призванный исказить смысл происходящего вАфганистане, сыграть на созвучии с интербригадами, сражавшимися с фашистамив Испании. Инициаторы вторжения в Афганистан, верховоды из политбюро не толькопроявили свою разбойничью сущность, но и сделали соучастниками преступлениявсех, у кого не хватило мужества воспротивиться приказу убивать. Убийство неможет быть оправданным никаким "интернациональным долгом". Какой, мать вашу,долг!! Безмерно жалко их матерей, осиротевших детей... Сами же они получили ненаграды за кровь безвинных афганцев -- цинковые гробы... Писательница в своей книге отделяет их от пославших убивать, онаиспытывает к ним жалость, в отличие от меня. Не понимаю, за что хотят еесудить? За правду? Григорий Браиловский, инвалид Великой Отечественной, г. Санкт-Петербург ...Прозреть бы раньше...Но кого обвинишь? Разве винят слепого в том,что он незрячий? Кровью отмыты глаза наши... Я попал в Афганистан в 1980 году (Джелалабад, Баграм). Военным положеновыполнять приказ.  Тогда, в 83-м, в Кабуле, я впервые услышал: "Надо поднять в воздух всюнашу стратегическую авиацию и стереть эти горы с лица земли. Сколько уженаших похоронили -- и все без толку!" Это говорил один из моих друзей. Унего, как и у всех, -- мать, жена, дети. Значит, мы, пусть мысленно, но всеже лишаем права тех матерей, детей и мужей жить на собственной земле, потомучто "взгляды" не те. А знает ли мать погибшего "афганца", что такое "объемная" бомба?Командный пункт нашей армии в Кабуле имел прямую правительственную связь сМосквой. Оттуда получали "добро" на применение этого оружия. В моментсрабатывания взрывателя первый заряд разрывал газонаполненную оболочку.Вытекал газ, заполняющий все щели. Это "облако" взрывалось через временнойинтервал. Ничего живого не оставалось на этой площади. У человека лопалисьвнутренности, выскакивали глаза. В 1980 году впервые нашей авиацией былиприменены реактивные снаряды, начиненные миллионами мелких иголок. Такназываемые "игольчатые Р.С.". От таких иголок не укроешься нигде -- человекпревращается в мелкое сито... Мне хочется спросить у наших матерей -- хоть одна из них поставила себярядом с матерью-афганкой? Или она ту мать считает существом более низшегопорядка? Ужасает только одно: сколько же еще людей передвигается у нас на ощупь,впотьмах, уповая на свои чувства, не пытаясь думать и сопоставлять! Проснувшиеся ли мы до конца люди, да и люди ли мы с вами, если до сихпор учимся пинать разум, открывающий нам глаза? А. Соколов, майор, военный летчик ...А некоторые из высокопоставленных лжецов не теряют надеждыиспользовать ту же ложь для возврата прежних милых для них времен. Так, вгазете "День" генерал В. Филатов в своем обращении к воинам-афганцамизрекает: "Афганцы! В час Маузера сработаем, как в Афганистане... Там высражались за Родину на южном направлении... Теперь за Родину надо сражаться,как в 1941 году, на своей территории". ("Литературная газета" от 23.09.1992г.). Этот час Маузера дал о себе знать ... -- 4 октября в Москве у стенБелого дома. Но кто знает, не будет ли попытки реванша? Да, справедливостьтребует Суда. Суда чести над инициаторами и вдохновителями афганскогопреступления -- над мертвыми и живыми. Он нужен не для разжигания страстей,а как урок на будущее для всех, кто придумает новые авантюры от именинарода. И как моральное осуждение уже совершенных злодеяний. Он нужен, чтобыразвеять лживую версию о виновности за афганские преступления только верхнейпятерки: Брежнева, Громыко, Пономарева, Устинова, Андропова. Потому что былизаседания Политбюро, секретариатов, пленум ЦК КПСС, закрытые письма для всехчленов КПСС. Но не было среди этих участников и слушателей ни одноговозражающего... Суд нужен, чтобы пробудить наконец совесть у тех, кто получал награды,офицерские и генеральские чины и звания, гонорары и почет за кровь невинныхмиллионов людей, за ложь, к которой так или иначе мы все оказалисьпричастны... А. Соломонов, доктор технических наук, профессор, г. Минск Говоря словами Солженицына, мир, -- это не просто отсутствие войны, нопрежде всего отсутствие насилия над человеком. Не случайно, что именносейчас, когда наше посттоталитарное общество захвачено безумиемполитического, религиозного, национального, в том числе вооруженного,насилия, писателю предъявлен счет за правду о войне в Афганистане. Думается,что скандал, разжигаемый вокруг "Цинковых мальчиков", -- это попыткавосстановить в сознании людей коммунистические "мифы о самих себе". Заспинами истцов видятся другие фигуры: те, кто на Первом съезде народныхдепутатов СССР не давал А.Д. Сахарову говорить о бесчеловечности этой войны,те, кто все еще рассчитывает вернуть ускользающую из рук власть и держать еесилой... Эта книга ставит вопрос о праве жертвовать человеческими жизнями,прикрываясь речами о суверенности и великодержавности. За какие идеи сегоднягибнут простые люди в Азербайджане, Армении, Таджикистане, Осетии? Между тем по мере роста лжепатриотических идей, основанных на насилии,мы становимся свидетелями нового возрождения духа милитаризма, возбужденияинстинктов агрессии, преступной торговли оружием под сладкие речи одемократической реформе в армии, о военном долге, о национальномдостоинстве. Трескучие фразы ряда политиков в защиту революционного ивоенного насилия, близкие идеям итальянского фашизма, немецкогонационал-социализма и советского коммунизма, порождают идейную сумятицу вумах, готовят почву для роста нетерпимости и враждебности в обществе. Ушедшие с политической арены духовные отцы таких политиков умелиманипулировать человеческими страстями и вовлекали своих сограждан вбратоубийственные распри. Конечно, их последователям очень хочется устроитьпроцесс над идеями ненасилия и сострадания. Следует вспомнить, что в своевремя Лев Толстой, проповедовавший отказ от службы в армии, не был привлеченк суду за антивоенную деятельность. Нас же опять хотят вернуть в эпоху,когда губили все самое честное. В судебном процессе над С. Алексиевич можно усмотреть спланированноенаступление антидемократических сил, которые под видом отстаивания честиармии борются за сохранение отталкивающей идеологии, привычной лжи... Идеяненасильственной альтернативы, которую защищают книги Светланы Алексиевич,живет в сознании людей, хотя официально эта идея не признана, а понятие"непротивление злу насилием" до сих пор осмеивается. Но, повторяем:нравственные перемены в жизни общества связаны прежде всего с формированиемсамосознания, основанного на принципе "Мир без насилия". Те, кто хочет суданад Светланой Алексиевич, толкают общество во враждебность, в хаоссамоистребления. Члены Российского общества мира:Р. Илюхина, доктор исторических наук, зав группой "Идеи мира в истории" Института Всеобщей истории Российской академии наук А. Мухин, председатель Инициативной группы содействия альтернативной службе О. Постникова, литератор, член Движения "Апрель" Н. Шелудякова, председатель организации "Движение против насилия" Литератору нельзя быть судьей и палачом -- таковых на Руси и без тогобыло в достатке... Это выражение Чехова невольно вспомнилось в связи сокололитературным скандалом вокруг книги Светланы Алексиевич "Цинковыемальчики" и одновременно развернутой против "афганцев", их родителейкампании в республиканской и московской прессе и даже забугорныхрадиостанциях... Да, война есть война. Она всегда жестока и несправедлива в отношении кчеловеческой жизни. В Афганистане подавляющая часть солдат и командиров,верных присяге, исполняла свой долг. Потому что приказ был отдан законнымправительством от имени народа. К сожалению, к стыду нашему, были отдельныекомандиры и солдаты, которые совершали преступления, были и те, кто убивал играбил афганцев. кто (таких единицы -- но были) убивал своих товарищей и соружием уходил на сторону душманов, воевал в их рядах. Могу привести целый ряд других преступлений, совершенных нашими людьми,но когда некоторые писатели и журналисты сравнивают "афганцев" с фашистами,тут же возникает целый ряд вопросов. Может, эти господа могутпродемонстрировать миру приказы правительства о строительстве нашей армией вАфганистане концлагерей, об уничтожении целого народа, сожжении в газовыхпечах миллионов людей, как это делали немцы? Или у вас, господа, естьдокументы, свидетельствующие, что за одного убитого советского солдатауничтожались сотни мирных людей, как это делали гитлеровцы в Белоруссии? Илиможете доказать, что наши врачи забирали у афганских детей кровь для своихраненых, как это делалось немецкими оккупантами? Кстати, у меня есть списки тех советских солдат и офицеров, которыебыли осуждены за преступления, совершенные против афганских граждан. Может,вы, господа, предъявите такие списки на немцев или назовете хотя быодного-двух, кто был осужден во время оккупации нашей страны за то, чтосовершил преступление в отношении мирного населения? Слов нет, решение тогдашнего советского правительства о вводе войск вАфганистан было преступным в первую очередь в отношении своего народа. Но,говоря о наших военнослужащих, которых при молчаливом согласии народа ивашем тоже, господа, направили в пекло выполнять воинский долг, надо бытькорректным. Клеймить стоит тех, кто принимал решения, кто, имея вес вобществе, молчал... Унижая матерей погибших солдат, защитники Алексиевич кивают на Америку-- страну великой демократии! Там, дескать, нашлись силы выступить противвойны во Вьетнаме. Но ведь любой читающий газеты человек знает, как поступила Америка. Ниамериканский конгресс, ни американский сенат не принимали резолюций,осуждающих войну во Вьетнаме. Никто в Америке не позволил и не позволитбросить бранное слово в адрес президентов Кеннеди, Джонсона, Форда, Рейгана,посылавших американских солдат на бойню. Через Вьетнам прошло около трех миллионов американцев... Вьетнамскиеветераны входят в высшие круги политической и военной элиты страны... Любойамериканский школьник может купить знаки отличия воинских частей, воевавшихво Вьетнаме... Интересно, что произошло бы с радио "Свобода", которое защищаетАлексиевич, если бы его сотрудники не белорусских граждан, а своих --президентов, участников войны во Вьетнаме -- называли преступниками иубийцами? Чужих, естественно, можно, тем более когда есть доброхоты, которыеза доллары и марки готовы и отца родного... Н. Чергинец, генерал-майор милиции, бывший военный советник в Афганистане, председатель Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане"Советская Белоруссия", 16 мая 1993 г. ...То, что знаем мы, бывшие там, не знает никто, разве только нашиначальники, чьи приказы мы выполняли. Теперь они молчат. Молчат о том, какнас учили убивать и "шмонать" убитых. Молчат о том, как уже перехваченныйкараван делился между вертолетчиками и начальством. Как каждый труп душмана(так мы тогда их называли) минируется, чтобы тот, кто придет хоронить(старик, женщина, ребенок), тоже нашел свою смерть рядом с близким, на своейродной земле. И о многом другом они молчат. Мне довелось служить ввоздушно-десантном батальоне специального назначения. У нас была узкаяспециальность -- караваны, караваны и еще раз караваны. В большинстве своемкараваны шли не с оружием, а с товарами и наркотиками, чаще всего ночью.Наша группа -- двадцать четыре человека, а их иногда за сотню переваливает.Где уж думать, кто там мирный караванщик, торговец, закупивший в Пакистанетовар и мечтающий его выгодно продать, кто переодетый душман. Я каждый бойпомню, каждого "своего" убитого помню -- и старика, и взрослого мужчину, имальчишку, корчащегося в предсмертной агонии... и того в белой чалме, сисступленным воплем "Аллах акбар" спрыгнувшего с пятиметровой скалы, передэтим смертельно ранившего моего друга... На моей тельняшке остались егокишки, а на прикладе моего АКМСа его мозги... По полгруппы нашей оставлялимы на скалах... Не всех имели возможность вытащить из расщелин... Ихнаходили только дикие звери... А мы сочиняли их родителям якобы совершенныеими "подвиги". Это восемьдесят четвертый год... Да, нас нужно судить за содеянное, но вместе с пославшими нас туда,заставившими с именем Родины и согласно присяге выполнять работу, за которуюв сорок пятом судили всем миром фашизм... Без подписи Проходят годы...И вдруг выясняется, что людям мало того, что имоставляет история. Та история, к которой мы привыкли, где есть имена, даты,события, есть факты и их оценка, но не остается места для человека. Для тогосамого конкретного человека, который был не просто участником этих событий,некой статистической единицей, а представлял из себя определенную личность,был наполнен эмоциями и впечатлениями, историей, как правило, нефиксируемыми... Я не помню, когда вышла книга Светланы Алексиевич "У войны не женскоелицо" -- лет пятнадцать прошло уже, наверное, но я и сейчас зримопредставляю потрясший меня эпизод. На марше женский батальон, жара, пыль, ав пыли -- то здесь, то там пятна крови, -- для женского организма нетперерывов даже на войне. Какой историк оставит нам такой факт? И сколько рассказчиков долженпропустить через себя писатель, чтобы выудить его из несметного числафактов, впечатлений? Или еще... После маршевого броска женский батальон оказывается наберегу реки. Возможность обмыться -- одно из счастливых мгновений для женщинна войне. Весь батальон бросается в воду, но тут неожиданно появляютсянемецкие самолеты... Никто из женщин не вылез из воды, не бросился прятатьсяза деревьями... То, что было бы абсолютно нормальным для мужчин. Послебомбежки -- десятки раненых и убитых девушек. Для них быть чистой, красивой,чувство стыда из-за неудобство мужского быта войны оказались сильнее страхасмерти. И мне этот факт рассказывает больше о психологии женщин на войне, чемцелый исторический военный том. ...И как бы близко от нас ни были события -- афганской войны,чернобыльской трагедии, московских путчей, таджикских погромов, -- но вдругвыясняется, что все они уже стали достоянием истории, и уже новые катаклизмыприходят им на смену, и к ним, новым, уже приковано внимание общества. Иуходят свидетельства, потому что человеческая память, оберегая нас,старается затушевать те эмоции и воспоминания, которые мешают человеку жить,лишают его сна и покоя. А потом уходят и сами свидетели... Ах, как не хочется многим "удельным князьям" канувшего в лету режимапризнать. что и над ними есть суд -- и суд людей, и суд истории! Ах, как нехочется им верить, что наступили времена, когда любой "щелкопер ибумагомаратель" может позволить себе поднять руку на "светлое прошлое","очернить и унизить" его, подвергнут сомнению "великие идеалы"! Ах, какмешают им книги, наполненные показаниями последних свидетелей! Можно дезавуировать генерала КГБ Олега Калугина: генералами КГБ простотак не становятся. Но невозможно дезавуировать показания сотен простыхсмертных -- афганцев, чернобыльцев, жертв межэтнических конфликтов, беженцевиз "горячих точек"... Зато можно "прижучить", "поставить на место","заткнуть рот" журналисту, писателю, психологу, собравшему эти свидетельскиепоказания... Нам, конечно, не привыкать. Судили уже Синявского с Даниэлем,подвергали анафеме Бориса Пастернака, смешивали с грязью Солженицына иДудинцева. Ну, замолчит и Светлана Алексиевич. Ну, перестанут появлятьсясвидетельства жертв нашего преступного века. А что же останется нашимпотомкам? Слащавое сюсюканье любителей победных реляций? Барабанный бойвперемежку с бравурными маршами? Так ведь это уже все было. Через это мы ужепрошли... Я. Басин, врач, Газета "Добрый вечер", 1 декабря 1993 г. С этими словами я хотел выступить в суде... Я причислял себя к тем, ктоне принял книгу Светланы Алексиевич "Цинковые мальчики". На суде я долженбыл стать защитником Тараса Кецмура... Исповедь бывшего врага, -- так можно теперь это назвать... Я внимательно слушал все, что два дня говорилось в зале суда, вкулуарах и подумал. что мы совершаем святотатство. За что мы терзаем другдруга? Во имя Бога? Нет! Мы разрываем его сердце. Во имя страны? Она там невоевала... В сконцентрированном виде Светлана Алексиевич описала афганскую"чернуху", и любой матери невозможно поверить, что на подобное был способенее сын. Но я скажу больше: описанное в книге лишь цветочки по сравнению стем, что бывает на войне, и каждый, кто действительно воевал в Афганистане,положа руку на сердце сможет подтвердить это. Сейчас мы находимся переджестокой реальностью: ведь мертвые сраму не имут, и, если этот срам был насамом деле, его должны принять на себя живые. Но живые -- это мы! И тогдаоказываемся, что мы были крайними на войне, то есть, кто выполнял приказы,оказываются крайними теперь, когда приходится отвечать за все последствиявойны! Поэтому было бы справедливее, если бы книга такой силы и талантапоявилась не о мальчиках, а о маршалах и кабинетных начальниках, посылавшихребят на войну. Я спрашиваю себя: должна ли была Светлана Алексиевич написать об ужасахвойны? Да! А должна ли мать вступиться за своего сына? Да! И должны ли"афганцы" вступиться за своих товарищей? И опять -- да! Конечно, солдат всегда грешен, на любой войне.  Но на страшном судеГосподь первым простит солдата... Правовой выход из этого конфликта найдет суд. Но должен быть ичеловеческий выход, который заключается в том, что матери всегда правы влюбви к сыновьям; писатели правы, когда говорят правду; солдаты правы, когдаживые защищают мертвых. Вот что столкнулось на самом деле на этом гражданском процессе. Режиссеров и дирижеров, политиков и маршалов, организовавших эту войну,в зале суда нет. Здесь одни пострадавшие стороны: любовь, которая неприемлет горькую правду о войне; правда, которая должна быть высказана,несмотря ни на какую любовь; честь, не приемлющая ни любви, ни правды,потому что помните: "Жизнь я могу отдать Родине, но честь -- никому" (кодексрусских офицеров). Божье сердце вмещает все: и любовь, и правду, и честь, но мы не боги, иэтот гражданский процесс хорош только тем, что способен людям возвратитьполноту жизни. Единственное, в чем я могу упрекнуть Светлану Алексиевич -- это не втом, что она исказила правду, а в том, что в книге практически нет любви кюности, брошенной на заклание дураками, организовавшими афганскую войну. Иудивительно для меня самого, как "афганцы", смотревшие в глаза смерти, самибоятся своей правды об афганской войне. Должен же найтись хоть один"афганец", который скажет, что мы давно не серая, однородная масса, и словаТараса Кецмура, когда он говорил, что не осуждает войну -- это не нашислова, он не говорит это за всех нас...   Я не осуждаю Светлану за то. что книга помогла обывателю узнатьафганскую "чернуху". Я не осуждаю ее даже за то, что после прочитанного кнам относятся гораздо хуже. Мы должны пройти через переосмысление нашей ролив войне как орудия убийства, и если есть в чем каяться, то покаяние должноприйти к каждому человеку. Суд, вероятно. будет продолжаться долго и мучительно. Но в моей душе онзавершен... Павел Шетько, бывший "афганец"

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: