Современное возрождение социального служения в Православной Церкви

" Великое пленение" Православных Церквей во времена Оттоманской империи почти сразу же сменилось " великими гонениями", которым Православные Церкви подвергались на протяжении почти всего ХХ века, когда в Восточной Европе официальной идеологией коммунистических режимов стал атеизм. За принудительным закрытием церковных учреждений и убийством священнослужителей и монахов в послереволюционные годы в России последовал официальный запрет на любую деятельность Церкви, выходящую за рамки литургической жизни, что было формально закреплено в сталинской Конституции. Аналогичные запрещающие законы позднее появились в странах коммунистического блока, хотя не везде в регионе ситуация была однородной. В СССР любая социальная деятельность христианских церквей была запрещена, а участие Церкви в благотворительной деятельности стало частью истории, которую мало кто помнил.

Освобождение Православных Церквей после падения коммунистического режима в странах Центральной и Восточной Европы сопровождалось институциональным и духовным возрождением. Восстановление великолепных храмов, оживление богословской и литургической жизни, массовых паломничеств, расцвет монастырей и церковного искусства - все это стало неотъемлемой частью жизни. Более того, этот период отмечен возвращением Православных Церквей в " общественную сферу" в качестве участника социальной жизни, играющего важную политическую и культурную роль. Пока еще немного было сказано о возрождении благотворительной и диаконической деятельности, которое наблюдалось в последнее десятилетие и которое по-прежнему является отличительной чертой и примечательным аспектом жизни Православной Церкви этого периода.

Церкви Центральной и Восточной Европы оказались, в целом, неподготовленными к радикально изменившейся новой ситуации, возникшей в результате постепенного открытия Советского Союза миру при Горбачёве после 1985 года. Примечательно, что именно в области диаконии православные христиане начали проявлять вновь обретённую свободу и демонстрировать своё присутствие в обществе. С середины 1980-х годов в больницах, психиатрических клиниках и домах престарелых стали появляться группы христиан-добровольцев. Ужасающие условия, царившие в большинстве советских медицинских учреждений, можно было смягчить, хотя бы частично, человеческим теплом и личным участием, которым делились христиане. Слово " милосердие", ранее исключённое из советского лексикона, стало проникать в средства массовой информации. Государственный запрет на религиозную благотворительную деятельность был официально смягчён в год празднования Тысячелетия крещения Руси в 1988 году, когда Горбачёв впервые встретился с предстоятелями церквей. Но даже после этого власти пытались ограничить влияние христиан на общество, сводя его лишь к помощи душевно больным, престарелым и инвалидам, и некоторые коммунистические лидеры продолжали сопротивляться этому явному присутствию христиан в обществе. Однако скоро стало ясно, что работа добровольцев в больницах и медицинских центрах необходима ввиду хронического недостатка медицинских работников; одна из газет отмечала, что в одной из центральных городских больниц на 30 детей приходится одна медсестра. В последующие годы социально-экономические условия во всей Восточной Европе сильно ухудшились, и многие стали обращаться к Церкви как к единственному институту, способному предоставить какую-то поддержку, которая многим помогла просто выжить в суровые зимы начала 90-х.

Тем не менее, трудности благотворительной деятельности скоро стали очевидны верующим. В своём интервью митрополит Ростовский Владимир говорит о том, что Церковь утратила привычку благотворительной работы: " Нам по-прежнему надо воспитывать людей в духе милосердия. Некоторые верующие, сталкиваясь с реальностью, с трудным - а потому, ещё более нужным - служением человечеству, не могли устоять и уходили".

Несмотря на эти препятствия, прошедшие годы отмечены беспрецедентным возрождением диаконической деятельности в русской Церкви. Первая церковная больница во имя св. блж. Ксении была открыта в Санкт-Петербурге в 1990 году; было создано несколько благотворительных столовых и приютов для бездомных. Началась работа в тюрьмах, а в 1994 году было восстановлено пастырское служение в армии. После 1988 года по всей России, Беларуси, Украине и в соседней Польше возникли или возобновили работу братства и сестричества. Обычно братство возникало на базе прихода под руководством какого-либо священника, часто оно окормлялось духовником. Члены братства (мужчины и женщины), прежде всего, представляли собой духовную общину и вели деятельность, направленную на решение срочных проблем, которые определялись самими членами общины. Иногда эти проблемы носили очень конкретный и локальный характер: восстановить храм, открыть воскресную школу, организовать паломничество. Вскоре многие братства стали обращаться и к насущным общецерковным нуждам. В Москве, например, Братство Всемилостивого Спаса основало Свято-Тихоновский Богословский Институт, возглавляемый протоиереем Владимиром Воробьёвым. Институт быстро разрастался и стал одним из самых больших в России: в нём насчитывается более 1000 студентов обоего пола, изучающих различные дисциплины. Братство также создало издательский дом, книжные магазины, летние лагеря, организовывало паломничества, осуществило смелый исследовательский проект о новомучениках, ведёт разнообразную социальную деятельность. Некоторые его благотворительные начинания отличаются весьма творческим подходом: литургическая и образовательная работа с глухими на одном из московских приходов; психиатрическая помощь; пастырское попечение о ВИЧ-инфицированных; посещение тюрем и колоний (к величайшему изумлению некоторых охранников в тюрьме); приюты семейного типа для небольших групп беспризорных детей; духовная и физическая помощь в больницах умирающим больным. В 1990 году по благословению Патриарха Алексия был основан Всецерковный Союз Православных Братств. К сожалению, руководители этого Союза при поддержке некоторых братств, стали проводить откровенно националистическую политику, тем самым бросив вызов руководству Церкви. По прошествии нескольких лет Союз был распущен. Этот эпизод отражает напряжённость, существовавшую между организованными братствами, которые обычно оставались за пределами непосредственного контроля своих епископов.

Здесь стоит отметить возрождение движения сестёр милосердия. Возродившиеся в 1990-х годах сестричества закрепили и развили дореволюционные традиции. Сестричество во имя св. блгв. Царевича Димитрия в центре Москвы получило разрешение возобновить свою работу при 1-ой градской, бывшей Голицинской, больнице, где их предшественницы трудились в начале века. Больничный храм сестричества является средоточием впечатляющей деятельности: профессиональные программы подготовки медицинских сестёр, катехизаторские курсы, издательская деятельность, аптека. Организованные группы женщин - наследниц св. Елизаветы, одетых в традиционные косынки с красным крестом, добровольно ухаживают за нуждающимися в больницах и на дому. Это сестричество возникло под духовным руководством протоиерея Аркадия Шатова. В середине 1990-х была вновь открыта Марфо-Мариинская обитель, и здесь было возобновлено ее первоначальное служение.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: