ПРЕДМЕТ  ИЗУЧЕНИЯ.  НАШИ  ИСТОЧНИКИ

Это небольшое исследование, не претендующее ни на детальность разработки исследуемого материала, ни на широту охвата всего диапазона современных изысканий по данному предмету, ставит своей целью ознакомительное введение в мир древнеисландского мифа и, если так можно выразиться, фиксацию научного взгляда на важнейших и характернейших особенностях последнего.

Для начала необходимо отметить, что все без исключения исследователи древнеисландского эпоса страдают болезнью герменевтического вчитывания своих человеческих представлений в реальность более высокого порядка, нежели тот, на котором сами они находятся. Но подобный упрёк можно кинуть и не только исландистам. По всей видимости избавиться от такой «гуманистической авторизации», казалось бы, нельзя никоим образом. Герменевтический подход в том виде, как он существует сейчас, есть порождение индивидуального сознания. Герменевтика — своего рода соавторство, но соавторство не переписчика, а едва ли не плагиатора, выражаемое таким неадекватным способом в эпоху тотальной доминации авторской культуры.

Наше мнение по этому поводу известно. Мы всегда придерживались структурально-гностического подхода, а если и превносили в исследуемый материал нечто субъективное, то делали это, как правило (исключая особо оговорённые случаи), неумышленно.

В своём исследовании мы преимущественно отталкивались от переведённых на русский язык текстов, с одной стороны, обеих «Эдд», с другой стороны — саг. Значительную часть результатов работы, проделанной за нас самыми разными специалистами, мы вынесли за скобки, совершенно не желая впасть в комментирование проблемы тех или иных датировок, особенностей среды, где складывался тот или иной памятник, и т.п. Нас не интересовала ни историческая, ни, по большей части, филологическая сторона вопроса. Мы, во-первых, обращались к тем положениям, что на сегодняшний день volens-nolens разделяются относительно данной темы большинством исследователей (от позитивистов до традиционалистов) и которые в силу последнего обстоятельства могут считаться объективными вне зависимости от эстетически-идеологических установок читателя. Это, собственно, культурологическая составляющая. Во-вторых, данная работа направлена на рассмотрение важнейших элементов структуры и основных оппозиций древнеисландского мифа, а также нахождение им соответствий в континууме традиций Евразии. Это уже непосредственно религиоведческая составляющая.

Начнём с того, что наиболее древний пласт скандинавской мифологии (равно как специфически скандинавского мифологического сознания) отражён в песнях «Старшей Эдды». Широко бытует заблуждение, согласно которому дошедшая до нашего времени рукопись XIII в. представляет собой полный и целостный свод сочинений с некоей внутренней композицией. При этом забывается то, что эддические песни возникали в различное время и в различной культурной среде, что само по себе уже является неопровержимым доказательством беспочвенности подобных измышлений. Большинство исследователей сходится на том, что первоначально песни «Старшей Эдды», как и саги, бытовали в изустной традиции. Существует огромный разброс в их датировке. Однако, предположительно, самые древние из песен возникли не раньше V в., а самые поздние — не позже VIII в.

Естественно, что существуя в незакреплённом на бумаге виде, эти песни беспрестанно видоизменялись, сюжетные линии коррелировали, в результате чего весь идейно-мифологический набор компонентов был упорядочен в единую модель системы (мира), типологическое воцарилось взамен буквально-исторического, порождая зачастую курьёзные с современной точки зрения анахронизмы. Однако же архаическое сознание ничего противоречивого в такой анахроничности не усматривало, так как традиционное мышление, будучи архетипичным по самой своей сути, полагало подобное — проявлениями одного и того же высшего принципа.

Слово «эдда» не поддаётся однозначной этимологической расшифровке. На этот счёт существует множество несовпадающих одна с другой версий. В частности, «эдда» — это и «прабабушка», и — производное от «одр» (поэзия, поэтика), и видоизмененное название хутора Одди, где воспитывался Снорри Стурлусон, составитель «Младшей Эдды», учебника по поэтике. В определённом смысле можно считать, что «Младшая Эдда» занимает промежуточное положение между собственно эддической поэзией и сагой. Позже мы ещё вернёмся к этому вопросу и тогда объясним, что мы имели под этим в виду.

Сага тоже изначально существовала как устный рассказ («сага» и есть в переводе с исландского — «рассказ»), но возникает она как жанр сравнительно позже песен «Эдды», веке в X–XI. Записывать же их начинают с XIII в.

Так или иначе, но в своей работе опираться мы будем именно на эти источники, делая скидку на возможные погрешности перевода и вероятные искажения первых публикаций.

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: