Глава 2. Сакральный календарь друидов

 

Согласно утверждению плиния, галлы считали месяцы и годы, равно как и века, по лунному календарю. Их век имел протяженность в тридцать лет.

Время суток галлы измеряли не днями, а ночами: день рождения, первый день, начало месяца и года для них звучали скорее как ночь рождения и т. д. (ср. бре-тон. antronoz — «завтрашней ночью», т. е. «назавт­ра»; валлийск. pymthegnos — «пятнадцать ночей = полмесяца», wythnos — «восемь ночей = неделя»; ирл. aidche Samna — «ночь Самайна»).

Бронзовый календарь, найденный в Колиньи (Фран­ция), датируемый концом первого века до н. э., представля­ет собой старейший памятник кельтской культуры, записан­ный латинскими буквами.

Дошедшая до нас часть календаря разделена на 16 коло­нок, каждая по четыре месяца, и охватывает 64 лунных ме­сяца. Предполагают, что эта секция была частью большего, 18-ти или 29-летнего солнечно-лунного цикла.

Полгода (шесть месяцев) — светлая половина, полгода (шесть месяцев) — темная. В третьем году — тринадцать лунных месяцев. Тринадцатый месяц состоит из тридцати дней.

Всякий месяц из тридцати дней — счастливый (mat), всякий месяц из двадцати девяти дней — несчастливый (anmat).

Каждый месяц из 29 или 30 дней разделен на темную и светлую половины. Дни каждой из половин месяца прону­мерованы отдельно. Одни дни счастливые, другие — несча­стливые.

В парапегме указаны и главные праздники кельтов — Самайн, Бельтайн, Лугнасад и Имболк.

Торжественные праздники справлялись кельтами четыре раза в год в местах для священных собраний (oenach), кото­рые, как правило, были увенчаны священным деревом или каменным истуканом. Именно на этих площадках устраива­лись всенародные религиозные ритуалы, жертвоприноше­ния, игры и пиры.

САМАЙН

Конец уходящего года и начало «темной» половины сле­дующего кельты отмечали великим праздником Самайном. Вначале он приходился на семнадцатый день второго лунно­го месяца после осеннего равноденствия. Впоследствии, в результате реформ римского календаря, его дата стала вы­падать на ноябрьские календы (1 ноября).

В Галлии праздник длился три ночи (trinoux/tion/ Samon/i/ sindiu/os/ — «три ночи Самайна с сего дня»), а в Ирландии — семь дней.

Галлы называли себя сынами темного бога Диспатера (Dispater). Все они величали себя потомками Дита-отца и утверждали, что таково учение друидов. Самайн — это и есть праздник Дита.

Самайн считался моментом, когда открывался сид (мо­гильный курган, врата загробного мира) и все сверхъестест­венное устремлялось наружу, готовое поглотить людской мир.

В эту ночь бессмертные боги приходили в мир смертных людей, а герои получали доступ в сид. Наступал краткий пе­риод битв, союзов, браков людей с обитателями сида, упла­ты или отсрочки всевозможных долгов. Во время Самайна умирали великие герои и боги.

Особое значение этому празднику придавалось торжест­венным собранием всех королей, вождей, воинов, друидов и простолюдинов страны. Согласно поверью, любой кельт, не пришедший в сакральный центр страны в ночь Самония терял рассудок. На следующее утро для него следовало вы­копать яму, насыпать могильный холм и подготовить мо­гильный камень.

В эту же ночь друиды зажигали королевский огонь. Всем жителям страны воспрещалось под страхом смерти зажигать огонь прежде короля. Поэтому образ ночи Са-майна — огонь в веселом стане на холме.

В Самайн подданные платили владыке подать и подно­сили дары. Треть плодов, орехов, рыбы, колбасы, пива, мо­лока и хлебов отдавали для жертвоприношений друидам.

Если верховный король страны давал в Самайн отсрочку по выплате подати общине или кому-либо из младших по рангу королей на один день и одну ночь, то это означало, что он отказывался от подати безвозвратно.

После жертвоприношений начинались обильные пирше­ства, игры и пляски, состязания певцов и силачей.

В праздник Самайн на столе было положено иметь рыбу, колбасы, свинину, сбитое молоко, свежее масло, хлеб и пи­во. Король задавал угощение и пир, на котором подавали мясо откормленных за прошедший год свиней. Сытную и обильную закуску уравновешивало внушительное количе­ство выпитого.

Конечно, всенародное торжество, сопровождаемое обильными возлияниями, основательно подрывало здоровье кельтского населения: для большинства веселящихся дело заканчивалось либо пьяной дракой «стенка на стенку», либо жестоким похмельем. «В Самаин у уладов не больше сил, чем у женщины после родов», — свидетельствовал совре­менник.

Праздник Самайн также традиционно считался подходя­щим временем, чтобы избавиться от короля, вызвавшего не­довольство правящей элиты. В этом случае неугодного ко­роля подвергали ритуальному умерщвлению: его топили в бочке с вином или просто сжигали живьем в королевском доме.

БЕЛЬТАЙН

Не менее важный праздник Бельтайн («Огонь бога Бе­ля») открывал светлое время года и был связан с возжига-нием жертвенного огня и соответствующими подношениями великому богу Белену (Belenos), которого справедливо отождествляют с Аполлоном или Гефестом.

Изначально этот праздник приходился на полнолуние второго месяца после весеннего равноденствия (приблизи­тельно 7—9 мая). Впоследствии, в связи с римскими кален­дарными реформами и соседством с христианским праздни­ком Пасхи, Бельтайн стали проводить 1 мая.

Согласно ирландской традиции, завоевания Ирландии обычно приходились на семнадцатый день луны во время майских календ, т. е. на Бельтайн.

Друиды должны были следить за точностью соблмдения солнечного символизма праздника. Бельтайн отмечали все­народно в сакральном центре страны.

Кроме того, как уже говорилось, у кельтов существовал обычай устанавливать в каждой области по два огня в честь бога Беля, между которыми проводили больной скот, чтобы исцелить его и сохранить в течение следующего года.

Затем наступало время ярмарки: на ней можно было купить и обменять все, что угодно, от съестного до драго­ценностей. Заканчивалось все традиционными пиршест­вами и народными гуляньями. Угощения Бельтайна — это пиво, капуста, сладкое молоко и молоко, створоженное на огне.

Имбволк

Очистительный общекельтский праздник Имбволк (imb-volk- — «ливень») при римлянах отмечали в февраль­ские календы (1 февраля). Если принять во внимание кельт­скую традицию, то изначально Имбволк должен был выпа­дать на конец третьего лунного месяца после Самайна и три­надцатого месяца, который добавляли в календарь каждый третий солнечно-лунный год. В трехлетнем солнечно-лун­ном цикле праздник Имбволк приходился на первые числа февраля и 20-е, 10-е января.

Имбволк по своей символике напоминал римские луперкалии - праздник культового очищения: его отмечали в феврале последнем лунном месяце римского года. После того как зима прошла свой апогей, после ее тягот и скверны, во время наступившей оттепели следовало омыть руки, ноги и голову.

Лугнасад

Четвертый праздник кельтского календаря назывался «Свадьба бога Луга»; в римскую эпоху он выпадал на авгу­стовские календы. Он также имел всенародный характер, и потому его отмечали в сакральном центре, расположенном во владениях верховного короля страны.

Праздник и место его проведения были связаны с боги­ней-дочерью Великой Равнины, что приходила во главе не­бесного воинства после великой битвы (Созвездие Девы).

В этот праздник полагалось совершить три ритуальных похищения, которые завершались тремя жертвоприношени­ями: быка под ярмом, молочных коров и первенца.

По случаю Лугнасада тоже устраивали ярмарку; в ее про­грамму входили скачки и женские соревнования в беге.

Считалось, что достойное проведение этого праздника способствовало изобилию хлеба и молока, поскольку Луг и его теперь уже безымянная невеста являлись покровителями земледелия и плодородия, а также заступниками общины от набегов соседей.

Сходство обрядов этого праздника с культами почитания целого ряда греческих богов — Посейдона, Деметры, Иак-ха и Коры-Деспойны, коня Арейона — свидетельствует о близости ритуально-мифологических основ кельтской и греческой культур.

Все четыре основных общенародных праздника кельты отмечали каждый год по так называемому «плавающему» календарному графику, который требовал сложных расчетов полнолуний относительно дат равноденствий и солнцестоя­ний.

Разумеется, простому народу подобные калькуляции бы­ли не под силу, поэтому календарь полностью находился в ведении друидов. Это был один из многочисленных спосо­бов, помогающих держать в руках соплеменников.

Самый распространенный способ составления древесно­го гороскопа друидов — определение календарных значений деревьев в соответствии с порядком следования знаков т. н. огамического письма.

Этот метод в целом правилен, но у него есть существен­ный недостаток — истинный календарь и символика флоры друидов часто очень далеки от их современных упрощенных трактовок.

Огамическое письмо (ogam, ogum, ogham) было рас-поостранено в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и Корнуолле в III - X веках; его использовали для записей на древ-неирландском и пиктском языках.

Подобные надписи состоят из коротких и длинных гори­зонтальных черт-насечек: они располагаются с правой, левой и по обеим сторонам реальной или воображаемой вертикаль­ной линии. Внешняя форма письма огама выдает первона­чальный материал, на котором делались записи — дерево или деревянный предмет. Внутренняя форма письма предпо­лагает знакомство его изобретателей с латинским алфавитом.

Древнейшие надписи восходят к III—IV вв., большая их часть относится к V—VI вв., несколько самых поздних — к IX—Х вв. Общее число обнаруженных огамических надписей превышает 500; из них около 20 — латино-огами-ческие тексты из Уэльса и Корнуолла. Около 30 надписей, найденных в Шотландии, относятся к VIII—IX векам и на­писаны на пиктском языке.

Вероятнее всего, огамическую письменность изобрели не друиды, которые настаивали на устной передаче и запо­минании сокровенного знания, а филиды: они вели более мирской образ жизни и часто делали ученые записи.

Филиды, с одной стороны, опирались на духовное насле­дие друидов, а с другой стороны — не чуждались латин­ской, языческой и христианской литературы. Творчество филидов могло бы послужить неплохим примером эклектики и синкретизма. Многое из их литературного наследия свидетельствует о стремлении упростить и популяризировать дру­идическую науку.

Знаки огама были изобретены для нанесения их на пру­тья из тиса, которыми пользовались во время числовых га­даний. До наших дней подобные прутья не сохранились; со­держание уцелевших огамических надписей — это владель­ческие надписи, эпитафии, надписи на сосудах и другой ут­вари.

Первый из известных огамических алфавитов состоял из двадцати знаков, которые, в свою очередь, делились на четыре группы по пять знаков. Эта структура не дает ос­нований для придания буквам и их древесным именам кален­дарных значений.

В системе алфавита огамических знаков письма Boibel-Loth они получили имена деревьев:

В — beth < лат. betula — береза

L — luis — рябина

F — team — ольха

S — saille < лат. sallix — ива

N — nion — ясень

Н — huath — боярышник

D — duir — дуб

Т — tinne — падуб

С — coil — орех

Q — quert — яблоня

М — rnuin — виноградная лоза

G — gort — плющ

Ng/Gn/— ngetal — камыш

Z — strait — терн

R — ruis — бузина

A — ailm — пихта

0 — onn — дрок

U — ura — вереск

E — eadha — тополь

I — idho — тис.

Аналогичный алфавит Beth-Luis-Nion, состоящий из знаков огамического письма и имен деревьев, приведен в «Огигяи» Родерика 0'Флаэрти². Филиды пользовались им для прорицаний:

В — beth — береза

L — luis — рябина

N — nion — ясень

F — feam — ольха

S — saille — ива

Н — huath — боярышник

D — duir — дуб

Т — tinne — падуб

С — coil — орех

М — muin — виноградная лоза

G — gort — плющ

Р — peith — калина

R — ruis — бузина

A — ailm — пихта

О — onn — дрок

 U — ura — вереск

 Е — eadha — тополь

 I — idho — тис.

В современном ирландском алфавите буквы по-прежне­му называются именами деревьев, большинство из которых совпадает с перечнем 0'Флаэрти. Только Т стала имено­ваться утесником, О — ракитником, А — вязом. Этот пе­речень растений лежит в основе реконструкции друидиче­ского календаря деревьев Р. Грейвса.

Другая классификация знаков и деревьев приводится в «Ученых слушаниях»³. В ней предложен расширенный ал­фавит из 24 огамических знаков:

Cis lir aicme Ogaim? — Сколько есть групп огама? A iii.i — Три:

viii n-airigh fedha vlii n-athaigh viii fidlosa. — 8 вождей-де­ревьев и 8 крестьян-деревьев и 8 кустов-деревьев. Ocht n-airigh cetus — Восемь вождей:

fernn — ольха

dur — дуб

coil — орех

muin — виноград

gort — плющ

 straif — терн

onn — дрок

 or — вереск.

Ocht n-athaigh.i. — Восемь крестьян-деревьев:

bethi — береза

luis — рябина

 sail — ива

 nin — ясень

 huath — боярышник

 tinne — падуб

 quert — яблоня.

Ar chuit a feda is athaig feda fidlosa olchema.— Что до других букв, то все прочие кусты есть кусты-деревья.

Подобная классификация деревьев может рассматри­ваться лишь как косвенное указание на особенно ценные, ценные и малоценные, с точки зрения ирландцев, породы деревьев, но не дает ключа к их календарным значениям.

Согласно ирландскому закону (Irish Brehon Law IV.147), знаки письма и соответствующие им деревья делились на че­тыре категории ценности, что непосредственным образом отражалось на наказании, положенном за их незаконную вырубку. Строгость наказания уменьшалась по мере движе­ния от первой к четвертой категории:

1 категория — семь деревьев-вождей:

dair/duir — дуб coil — орех

cuileann — падуб ibur — тис iundius — ясень ochtach — сосна aball — яблоня

2 категория — семь деревьев-крестьян:

team — ольха sail — ива

sceith — боярышник caerthann — рябина beithe — береза learn — вяз idha/idho —?

3 категория — семь кустов:

draidean — терн

trom — бузина

fincoll — калина

crithach — белый тополь

caithne — земляничное дерево

feorus —?

crann-fir —?

4 категория — восемь ежевичных кустов:

raith — папоротник rait — болотный мирт aiteand — утесник

dris — шиповник fraech — вереск eideand — плющ gilcoch — ракитник spin — крыжовник.

Таким образом, огамический список деревьев может слу­жить лишь косвенным источником для составления древес­ного гороскопа друидов.

Еще один широко используемый источник гороскопа друидов — знаменитая поэма «Битва Деревьев» («Cad Goddeu») из «Сказания о Талиесине»:

У меня было много обличий,

Прежде чем появилось нынешнее.

Я был острым лезвием меча.

(Поверю, когда увижу сам.)

Я был каплей в воздухе.

Я был сияющей звездой.

Я был словом в книге.

Я был книгой в начале.

Я был светом лампады.

Год с половиной

Я был мостом

Над трижды двадцатью реками.

Я летал, как орел.

Я был кораблем в море.

Я был военачальником в битве.

Я был завязкой на свивальнике дитяти.

Я был мечом в руке.

Я был щитом в бою.

Я был струной арфы,

Заколдованной на год

В пенистых водах.

Я был кочергой в очаге.

Я был деревом в лесу.

Нет ничего, чем бы я не был.

Я сражался, хоть был еще мал,

В битве Готай Бриг,

Прежде чем правитель Британии

Обрел свои корабли.

Равнодушные барды делают вид,

Будто они чудовище

С сотней голов

И прискорбным недовольством

В глотке и на языке.

И еще одна битва идет внутри головы.

Жаба, на лапках которой

Сто когтей,

Пятнистая с капюшоном змея,

Для наказания в их плоти

Ста душ из-за их грехов.

Я был в Каир Вевинет,

Где быстро растут травы и деревья.

Путники смотрят на них,

Воины удивляются

Возрождению старых ссор,

Гвидионовым подобных.

Взывая к Небесам

И к Христу, он вновь

вызовет их к жизни,

Всесильный Боже.

Если ответит Господь,

Колдовством и магией

Прими вид деревьев

И в этом наряде

Обуздай людей,

Неопытных в битве.

Когда деревья были заколдованы.

Была для них надежда,

Что они сделают тщетным

Усилие окружившего их огня...

Лучше когда трое вместе

И довольны друг другом,

А один рассказывает

Историю Потопа,

И распятия Христова,

И скорого Судного дня.

Впереди ольха стоит,

Она начинает.

Ива и рябина

Промедлили с одеянием.

Слива — не самое

Любимое дерево у людей.

Мушмула, что той же природы,

С трудом, но идет.

В тени бобов

Целая армия фантомов.

Малина, увы,

Не лучшая еда.

В укрытии живут

Бирючина и жимолость,

И плющ в свое время года.

Велик утесник в битве.

Вишней пренебрегли.

Береза, хотя она великодушна,

Опоздала нарядиться;

Но не из трусости,

А из-за своей высоты.

Внешний вид...

Напоминает свирепого чужака.

Сосна при дворе,

Сильная в сражении,

Мною немало возвышена

В присутствии королей

И подвластных ей вязов

Она, не крутясь,

Бьет в середину

И издалека.

Судьею стал лесной орех,

Его плоды — твое приданое.

Бирючина благословенна.

Могучие вожди во время войны —

...и тутовник.

Богатый бук.

Темно-зеленый падуб

Был очень храбр:

Защищенный со всех сторон

Колючками, ранящими руки.

Высокие тополя

Весьма пострадали в битве.

Взятый в плен папоротник;

Ракитник со своими отпрысками:

Дрок вел себя неважно,

Пока его не укротили.

Вереск несет утешение,

Радуя людей.

Черемуха преследует.

Дуб быстр в движенье,

Перед ним дрожат земля и небо,

Мощный привратник против врага —

Имя его во всех землях.

Связанный плевел

Предан огню.

Другие были отвергнуты

Из-за глубоких ям,

Вырытых сильными

На поле битвы.

Гневается...

Жесток угрюмый ясень.

Робок каштан,

Бегущий от счастья.

Наступит тьма,

Задрожат горы,

Явится очищающий огонь,

Высокая волна накатит,

Когда же услышат крик —

Верхушки дубов заново зазеленеют.

Изменятся и вновь оживут из праха;

Спутаны верхушки дубов

Из Горхан Майлдерва.

Улыбается из-за скалы

Груша не пылкого нрава.

Не от матери и не от отца,

Когда я был сотворен,

Была моя плоть, была моя кровь;

Из девяти разных даров,

Из плода плодов,

Из плода Господь создал меня,

Из цветка горной примулы,

Из почек деревьев и кустов,

Из земли земной.

Когда я был сотворен

Из цветов крапивы,

Из воды девятой волны,

Я был околдован Магом

До того, как я стал бессмертным.

Я был околдован Гвидионом,

великим колдуном бриттов

Айриса и Айруна,

Айрона и Медрона.

Мириады тайн

открыты мне, как Магу...

Я знаю об Императоре,

Когда он чуть не сгорел.

Я знаю о звездах,

Сотворенных до Земли.

Когда я родился,

Как же много миров уже было!

В обычае образованного поэта

Прославлять свою страну.

Я играл в Хлоугхоре,

Я спал, укрытый пурпуром.

Разве я не был вместе

С Даланом Айл Мор

На скамье посередине

Между коленями короля

На двух тупых копьях?

Когда с неба пришли

Потоки на землю,

Губящие все вокруг.

Я знаю четырежды двадцать песен,

Чтобы веселить народ.

Нет никого из молодых и старых,

Кроме меня,

Никто не знает все девять сотен,

Известных мне

Об окровавленном мече.

Честь меня ведет.

Все полезные знания от Бога.

Я знаю, как зарезать вепря,

Как он появляется, как исчезает.

Как понимает слова.

Я знаю свет, чье имя Слава,

И другой властный свет,

Который разбрасывает огненные лучи

Из дальней вышины.

Я был пятнистым змеем на горе;

Я был гадюкой в озере;

Я был недавно злой звездой.

Я был грузом на мельнице.

Моя сутана красная сверху донизу.

Я не предсказываю зла.

Четырежды двадцать колец дыма

Всем, кто унесет их с собой:

И миллион ангелов

На острие моего ножа.

Красивая желтая лошадь,

Но в сто раз красивее

Моя кремовая лошадь,

Быстрая, как чайка,

Которая не пролетит мимо меня

По кромке моря.

Разве я не лучше всех на кровавом поле?

У меня сотня долей в добыче.

Венец мой из красных камней,

Золотом окаймлен мой щит.

Нет среди рожденных такого, как я,

И не было в прежнее время,

Кроме Горонви

Из долины Эдрави.

Пальцы у меня белые и длинные,

Давным-давно я был пастухом.

Я бродил по земле,

Прежде чем стал ученым мужем.

Я бродил, я все обошел,

Я спал на сотне островов;

Я жил в сотне городов.

Просвещенные друиды,

Вы предрекаете явление Артура?

Или меня вы чествуете,

И распятие Христово,

И скорый Судный день,

И один рассказывает

Историю Потопа?

Золотом в золоте

Стал я богаче;

Удовольствие мне доставляет

Тяжелый труд золотых дел мастера.

(Пер. Л. Володарской)

 

В этом путаном и отрывоч­ном тексте гимн авторскому са­момнению основан на мысли об инкарнациях, воплощениях ду­ши в различные предметы, рас­тения, животных и людей. В ка­честве возможных инкарнаций указываются различные поро­ды деревьев и кустарников.

В описании мистической битвы каждому дереву-воину дана краткая характеристика, однако какая бы то ни было возможность связать эти рас­тения с месяцами или декадами отсутствует.

Таким образом, вырисовывается следующая картина. Не­смотря на то, что в сохранившихся друидических текстах про­ступает совсем иная календарная система, со светлыми счаст-

 

...Чтобы из рода в род и до конца

вселенной

 Запомнил мир, что вы повелевали мной,

Что кровь и жизнь моя служили

вам одной,

Я ныне приношу вам этот лавр нетленный.

Пребудет сотни лет листва его ярка, —

Все добродетели воспев в одной Елене,

Поэта верного всесильная рука

вас сохранит живой для тысяч поколений...

Пьер де Ронсар. Перевод и. Леечка

ливыми и темными несчастливыми днями, месяцами и полуго­диями, — в современном общественном сознании утвердился образ друидического гороскопа, созданного на иных оккульт­ных основаниях.

Фундаментальное отличие кельтского друидического ка­лендаря от так называемого гороскопа друидов состоит в том, что первый основывается на лунном месяце, а вто­рой — на солнечном земном годе в 365 дней. В подлинной друидической традиции незаметно деление месяца на дека­ды, а равноденствия и солнцестояния не играют роли в об­рядности.

В привычном «мнимом» гороскопе друидов, напротив, месяцы делятся на декады. Каждое дерево управляет соот­ветствующими декадами в первой и второй половине года, а четыре дерева обозначают только дни равноденствий и солнцестояний.

Легко заметить в «гороскопе друидов» и чужеродность некоторых пород деревьев. Каштан, грецкий орех и жасмин появились в Европе сравнительно поздно. Кедр слишком эндемичен, т.е. ограничен в своем распространении, чтобы иметь древнюю индоевропейскую символику.

Все это свидетельствует о том, что у современного горо­скопа друидов нет никакого соприкосновения с собственно друидической календарной системой и, следовательно, он имеет инородное происхождение.

Календарные периоды действия знака дерева так назы­ваемого современного гороскопа друидов имеют такие пре­делы:

бук _ зимнее противостояние

яблоня _ 23 декабря — 1 января и 25 июня — 4 июля

пихта _ 2—11 января и 5—14 июля

вяз _ 12—24 января и 15—25 июля

кипарис — 25 января—3 февраля и 26 июля — 4 августа

тополь — 4—8 февраля и 5—13 августа

кедр _ 9—18 февраля и 14—23 августа

сосна _ 19—28/29 февраля и 24 августа — 2 сентября

ива — 1—10 марта и 3—12 сентября

липа — 11—20 марта и 13—23 сентября

дуб — весеннее равноденствие

орешник — 22—31 марта и 24 сентября — 3 октября

рябина — 1—10 апреля и 4—13 октября

клен — 11—20 апреля и 14—23 октября

орех — 21—30 апреля и 24 октября—2 ноября

жасмин — 1—14 мая и 3—11 ноября

каштан — 15—24 мая и 12—21 ноября

ясень — 25 мая — 3 июня и 22 ноября — 1 декабря

граб — 4—13 июня и 2—11 декабря

смоковница (инжир) — 14—23 июня и 12—21 декабря

береза — летнее противостояние

маслина — осеннее равноденствие.

Большинство этих календарных соответствий лишены всякого смысла и прямо противоречат кельтской традиции календарных значений деревьев (см. раздел «Эзотериче­ский каталог деревьев»).

Нередко дополнением к современному гороскопу деревь­ев служит цветочный гороскоп, также позднего происхож­дения. Его символика основана на мифах о цветах, традици­онной народной цветочной символике и дошедших до нас фрагментах восточного языка цветов.

Самая древняя и авторитетная составляющая гороскопа цветов — мифы о превращении людей в цветы, родствен­ные аналогичным сказаниям о деревьях. Мифы финикийцев, эллинов и римлян лежат в основе всей цветочной символи­ки. Они позволяют установить соответствие цветов и богов, а следовательно, — связать цветы с определенными датами календаря.

Народные приметы, предзнаменования и приемы целительства, связанные с травянистыми растениями и цветами, уходят корнями в глубокую древность и были опробованы сотнями предшествующих поколений.

Наименее авторитетный и самый условный компонент современного гороскопа цветов — это «селям», восточный язык цветов, который зародился в исламском мире несколь­ко веков назад. Его изобрели затворницы гаремов для обще­ния с внешним миром. Букет, отосланный из гарема, подобно письму, приносил вести, объяснения в любви, назначал место и время свиданий, выражал чувства.

Цветы действительно являются идеальными посредника­ми между людьми, поскольку способны передать самые раз­нообразные эмоции и настроения. Однако со времен появле­ния «селяма» свободное общение между людьми распрост­ранилось почти повсеместно, поэтому восточный язык цве­тов почти полностью утратил свое значение.

Календарные пределы действия цветочных знаков совре­менного цветочного гороскопа таковы:

I—10 января — горечавка желтая

II—20 января — чертополох

21—31 января — бессмертник

I—10 февраля — омела

II—19 февраля — красавка

20—28 февраля — мимоза

I—10 марта — мак

II—20 марта — лилия

21—31 марта — наперстянка

I—10 апреля — магнолия

II—20 апреля — гортензия

21—30 апреля — георгин

I—10 мая — ландыш

II—21 мая — портулак

22—31 мая — ромашка

1—11 июня — колокольчик

12—21 июня — маргаритка

22 июня — 1 июля — тюльпан

2—12 июля — кувшинка

13—23 июля — фиалка

24 июля — 2 августа — шиповник

3—12 августа — подсолнух

13—23 августа — роза

24 августа — 2 сентября — дельфиний

3—11 сентября — гвоздика

12—22 сентября — астра

23 сентября — 3 октября — вереск

4—13 октября — камелия

14—23 октября — сирень

24 октября — 2 ноября — фрезия

3—12 ноября — орхидея

13—22 ноября — пион

23 ноября — 2 декабря — гладиолус

3—12 декабря — одуванчик

13—22 декабря — лотос

23—31 декабря — эдельвейс.

Календарные значения знаков современного цветочного гороскопа лишены какого бы то ни было смысла и носят со­вершенно условный характер. О календарных соответстви­ях цветов у друидов см. раздел «Эзотерический каталог цветов».

комментарии

⁾ Первенец, — согласно одним др.-ирл. источникам, те­ленок, согласно другим — ребенок.

² Родерик 0'Флаэрти (1629—1718 ), автор истории Ирландии от древнейших времен до 1684 г.

³ «Ученые слушания» — памятник ирландской литера­туры, связанный с традиционным правом.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: