С ПОЛОВИНЫ XIV ДО КОНЦА XVII СТОЛЕТИЯ

«Что такое рабочий день?» Как велико то время, в продолжение которого капитал может потреблять рабочую силу, дневную стоимость которой он оплачивает? Насколько может быть удлинен рабочий день сверх рабочего времени, необходимого для воспроизводства са­мой рабочей силы? На эти вопросы, как мы видели, капитал отвечает: рабочий день насчи­тывает полных 24 часа в сутки, за вычетом тех немногих часов отдыха, без которых рабочая сила делается абсолютно негодной к возобновлению своей службы. При этом само собой ра­зумеется, что рабочий на протяжении всей своей жизни есть не что иное, как рабочая сила, что поэтому все время, которым он располагает, естественно и по праву есть рабочее время и, следовательно, целиком принадлежит процессу самовозрастания стоимости капитала. Что касается времени, необходимого человеку для образования, для интеллектуального развития, для выполнения социальных функций, для товарищеского общения, для свободной игры фи­зических и интеллектуальных сил, даже для празднования воскресенья — будь то хотя бы в

104")                          «      I

стране, в которой так свято чтут воскресенье104) , — то все это чистый вздор !

то такая растрата, даже выраженная и денежной стоимости, не идет ни в какое сравнение с расточением жиз­ненной силы («the waste of animal power»), которое терпит теперь королевство вследствие того, что дети, заня­тые на стекольных заводах и находящиеся в периоде роста, не имеют свободного времени, чтобы спокойно принять и переварить пищу» (там же, стр. XLV). И это в «год процветания» — 1865 год! Кроме затраты силы, которая требуется на то, чтобы поднимать и переносить тяжести, на заводах, изготовляющих бутылки и флинт глас, ребенок, непрерывно совершая свою работу, должен исходить в продолжение 6 часов 15—20 (английских) миль! А работа продолжается часто 14—15 часов! На многих стекольных заводах господствует такая же систе­ма шестичасовых смен, как на московских прядильнях. «В течение недельного рабочего времени самый про­должительный непрерывный отдых составляет 6 часов. Но отсюда следует вычесть время, необходимое для того, чтобы дойти до фабрики и обратно, умыться, одеться, принять пищу, а все это требует времени. Таким образом, в действительности для отдыха остается лишь самое короткое время. Если не отрывать времени от сна, то некогда поиграть и подышать свежим воздухом, что так необходимо детям, занятым столь напряжен­ным трудом при столь высокой температуре... Но и короткий сон ребенка нарушается ночью заботой о том, чтобы не проспать на работу, днем — доходящим извне шумом». Г-н Уайт приводит случаи, когда один под­росток работал 36 часов без перерыва, когда двенадцатилетние мальчики работают до 2-х часов ночи, а затем спят на заводе до 5 часов утра (3 часа!), чтобы затем снова приняться за дневную работу! «Количество работы», — говорят редакторы общего отчета Трименхир и Тафнелл, — «выполняемое мальчиками, девочками и жен­щинами во время дневной или ночной смены (spell of labour), прямо баснословно» (там же, стр. XLIII и XLIV). А между тем «преисполненный самоотречения» стекольный капиталист, пошатываясь от портвейна, возвраща­ется, быть может, поздно ночью из клуба домой и идиотски напевает себе под нос: «Britons never, never, shall be slaves!» [«Нет, никогда, никогда не будут британцы рабами!»]⁸⁶.

¹⁰⁴⁾ В различных сельских местностях Англии, например, до сих пор еще нет-нет да и приговорят какого-нибудь рабочего к тюремному заключению за то, что, работая в огородике перед своим домом, он оскорбляет

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 275

Но при своем безграничном слепом стремлении, при своей волчьей жадности к прибавочно­му труду капитал опрокидывает не только моральные, но и чисто физические максимальные пределы рабочего дня. Он узурпирует время, необходимое для роста, развития и здорового сохранения тела. Он похищает время, которое необходимо рабочему для того, чтобы пользо­ваться свежим воздухом и солнечным светом. Он урезывает время на еду и по возможности включает его в самый процесс производства, так что пища дается рабочему как простому средству производства, подобно тому как паровому котлу дается уголь и машинам — сало или масло. Здоровый сон, необходимый для восстановления, обновления и освежения жиз­ненной силы, капитал сводит к стольким часам оцепенения, сколько безусловно необходимо для того, чтобы оживить абсолютно истощенный организм. Таким образом, не нормальное сохранение рабочей силы определяет здесь границы рабочего дня, а наоборот, возможно большая ежедневная затрата рабочей силы, как бы болезненно насильственна и мучительна она ни была, ставит границы для отдыха рабочего. Капитал не спрашивает о продолжитель­ности жизни рабочей силы. Интересует его единственно тот максимум рабочей силы, кото­рый можно привести в движение в течение рабочего дня. Он достигает этой цели сокраще­нием жизни рабочей силы, подобно тому как жадный сельский хозяин достигает повышения доходности земли посредством расхищения плодородия почвы.

Таким образом, капиталистическое производство, являющееся по существу производст­вом прибавочной стоимости, всасыванием прибавочного труда, посредством удлинения ра­бочего дня ведет не только к захирению человеческой рабочей силы, у которой отнимаются нормальные моральные и физические условия развития и деятельности. Оно ведет к прежде-

" г-  "                 105")

временному истощению и уничтожению самой рабочей силы105) .

святость воскресенья. Тот же самый рабочий наказывается за нарушение договора, если не пойдет в воскресе­нье, хотя бы и по религиозным мотивам, на какую-нибудь металлургическую, бумажную или стекольную фаб­рику. Ортодоксальный парламент глух к оскорблению святости воскресенья, если таковое совершается в «про­цессе возрастания стоимости» капитала. В одной записке (август 1863 г.), в которой лондонские поденщики, занятые в торговле рыбой и птицей, требуют отмены воскресного труда, говорится, что их труд продолжается в первые 6 дней недели в среднем по 15 часов ежедневно, а в воскресенье 8—10 часов. Из той же записки видно, что этот «воскресный труд» поощряется как раз прихотливым гурманством аристократических ханжей из Эксе­тер-холла⁸⁷. Эти «святые», столь ревностные «in cute curanda» [«в заботах о своем физическом благополучии»], подтверждают свою набожность тем смирением, с которым они переносят чрезмерный труд, лишения и голод третьих лиц. Obsequium ventris istis (рабочих) perniciosius est [чревоугодие для них (рабочих) много пагубнее].

¹⁰⁵⁾ «В предыдущих отчетах мы привели отзывы различных опытных фабрикантов относительно того, что чрезмерный труд... несомненна ведет к преждевременному истощению человеческой рабочей силы» («Chil­dren's Employment Commission. 4th Report», 1865, № 64, p. XIII).

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 276

На известный срок оно удлиняет производственное время данного рабочего, но достигает этого путем сокращения продолжительности его жизни.

Но стоимость рабочей силы заключает в себе стоимость тех товаров, которые необходимы для воспроизводства рабочего или для размножения рабочего класса. Таким образом, если противоестественное удлинение рабочего дня, которого капитал необходимо домогается в своем безграничном стремлении к самовозрастанию, сокращает период жизни отдельных ра­бочих, а вместе с тем и продолжительность функционирования их рабочей силы, то стано­вится необходимым более быстрое возмещение изношенных рабочих сил, т. е. издержки на воспроизводство рабочей силы должны быть больше, — совершенно так же, как часть стои­мости машины, ежедневно подлежащая воспроизводству, тем больше, чем быстрее изнаши­вается машина. Поэтому, казалось бы, собственный интерес капитала указывает на необхо­димость установления нормального рабочего дня.

Рабовладелец покупает своего рабочего так же, как он покупает свою лошадь. Теряя раба, он теряет капитал, который приходится возмещать новой затратой на невольничьем рынке.

Но «какое фатально-разрушительное влияние ни оказывали бы рисовые поля Джорджии и болота Миссиси­пи на человеческий организм, тем не менее это разрушение человеческой жизни не настолько велико, чтобы его нельзя было возместить из обильных «заповедников» в Виргинии и Кентукки. Экономические соображения, которые могли бы служить известной гарантией человеческого обращения с рабом, поскольку они отождеств­ляют интерес хозяина с сохранением раба, с введением торговли невольниками превращаются, наоборот, в причину самого беспощадного отношения к рабу, так как, если его можно заместить новым рабом, привезен­ным из чужих негритянских «заповедников», продолжительность его жизни становится менее важной, чем его производительность при жизни. Поэтому правило рабовладельческого хозяйства тех стран, в которые ввозятся рабы, таково: самая действенная экономия заключается в том, чтобы выжать из человеческого скота (human cattle) возможно большую массу труда в возможно меньший промежуток времени. Как раз в странах тропиче­ских культур, в которых годовая прибыль часто равняется всему капиталу плантаций, жизнь негров приносится в жертву наиболее беспощадным образом. Земледелие Вест-Индии, уже в течение нескольких столетий колы­бель баснословных богатств, поглотило миллионы людей африканской расы. И в наше время на Кубе, где до­ходы исчисляются миллионами, где плантаторы являются князьями, мы видим, что класс рабов питается самой грубой пищей, обречен на самый изнурительный и непрестанный труд, а значительная часть его даже прямо уничтожается из года в год в результате медленной пытки чрезмерного труда и недостатка сна и отдыха»¹⁰⁶⁾.

106)

J. Е. Cairnes, цит. соч., стр. 110, 111.

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 277

Mutato nomine de te fabula narratur!88 Заменим торговлю невольниками рынком труда, Кен­тукки и Виргинию — Ирландией и земледельческими округами Англии, Шотландии и Уэль­са, Африку — Германией! Мы видели, как опустошает чрезмерный труд ряды лондонских пекарей, тем не менее лондонский рынок труда всегда переполнен немецкими и другими кандидатами на смерть в пекарном промысле. Гончарное производство, как мы видели, одна из отраслей промышленности с наименьшей продолжительностью жизни рабочих. Но на­блюдается ли из-за этого недостаток в гончарах? Джозая Уэджвуд, изобретатель современ­ного гончарного производства, сам по происхождению обыкновенный рабочий, заявил в 1785 г. перед палатой общин, что все это производство занимает от 15 до 20 тысяч чело­век107) .В 1861 г. население одних городских центров этой промышленности в Великобрита­нии составляло 101302 человека.

«Хлопчатобумажная промышленность существует уже 90 лет... В период жизни трех поколений английской расы эта промышленность пожрала девять поколений»¹⁰⁸⁾.

Правда, в отдельные периоды лихорадочного подъема рынок труда обнаруживал серьез­ный недостаток предложения рабочей силы. Так было, например, в 1834 году. Но тут госпо­да фабриканты предложили Комиссии по закону о бедных направлять «избыток населения» земледельческих округов на север, заявив, «что он будет поглощен и потреблен фабриканта­ми»109) . Это их подлинные слова.

«С согласия Комиссии по закону о бедных были посланы агенты в Манчестер. Были подготовлены и вруче­ны этим агентам списки сельскохозяйственных рабочих. Фабриканты бросились в бюро, и после того как они выбрали себе то, что им требовалось, целые семьи были отправлены с юга Англии. Эти человеческие грузы были доставлены с ярлыками, подобно тюкам товаров, по каналам и в фурах; некоторые прибыли пешком, мно­гие сбились с пути и полуголодные бродили по промышленным округам. Все это развилось в настоящую от­расль торговли. Палата общин сочтет это едва вероятным. Такая регулярная торговля, такое барышничество человеческим мясом продолжалось непрерывно, и люди покупались и продавались манчестерскими агентами манчестерским фабрикантам столь же регулярно, как негры продаются плантаторам хлопка в южных штатах... 1860 год был годом зенита хлопчатобумажной промышленности... Снова недоставало рабочих рук. Фабрикан­ты снова обратились к агентам по продаже человеческого мяса... и последние обшарили все дюны Дорсета, холмы Девона, равнины Уилтса, но избыток населения был уже съеден».

107) John Ward. «The Borough of Stoke-upon-Trent etc.». London, 1843, p. 42. 108) Речь Ферранда в палате общин 27 апреля 1863 гола. 109)

«Он будет поглощен и потреблен фабрикантами. Буквально так звучало заявление хлопчатобумажных фабрикантов» (там же).

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 278

Газета «Bury Guardian» горько жаловалась, что после заключения англо-французского торгового договора могло бы быть поглощено 10 тысяч «добавочных рук», а вскоре их по­требовалось бы еще 30—40 тысяч. После того как агенты и субагенты по торговле человече­ским мясом довольно-таки безуспешно обшарили в 1860 г. земледельческие округа,

«депутация фабрикантов обратилась к г-ну Вильерсу, председателю Совета попечительства о бедных, с просьбой снова разрешить им брать на фабрики сирот и детей бедняков из работных домов»¹¹⁰⁾.

В общем опыт показывает капиталисту, что постоянно существует известное перенаселе­ние, т. е. перенаселение

¹¹⁰⁾ Там же. Вопреки своему желанию Вильерс был поставлен «законом» перед необходимостью отвергнуть домогательства фабрикантов. Однако эти господа достигли своей цели благодаря услужливости местных попе-чительств о бедных. Фабричный инспектор г-н А. Редгрейв уверяет, что на этот раз «система», при которой сироты и дети пауперов «по закону» считаются apprentices (учениками), «не сопровождалась прежними зло­употреблениями» (об этих злоупотреблениях см. Ф. Энгельс. «Положение рабочего класса в Англии». Лейпциг, 1845), — хотя, конечно, в одном случае «злоупотребление системой было допущено по отношению к девочкам и молодым женщинам, доставленным из земледельческих округов Шотландии в Ланкашир и Чешир». «Систе­ма» состоит в том, что фабрикант заключает с администрацией домов для призрения бедных контракт на опре­деленный срок. Он обеспечивает детей пищей, одеждой и жильем и приплачивает им немного деньгами. Странно звучит следующее замечание г-на Редгрейва, особенно если принять во внимание, что даже среди го­дов процветания английской хлопчатобумажной промышленности 1860 г. стоит особняком и что заработная плата достигла необычно высокого уровня, так как чрезвычайный спрос на рабочих столкнулся с уменьшением населения Ирландии, беспримерной эмиграцией из английских и шотландских земледельческих округов в Ав­стралию и Америку, с положительным уменьшением населения в некоторых английских земледельческих ок­ругах, что было отчасти следствием достигнутого подрыва жизненной силы, отчасти же следствием того, что торговцы человеческим мясом уже использовали все избыточное население. II, несмотря на все это, г-н Редгрейв говорит: «Тем не менее труд этого рода» (труд детей из домов для призрения бедных) «применя­ется лишь тогда, когда нельзя найти никакого другого, так как он дорог (high priced labour). Обычная заработ­ная плата подростка 13 лет равняется приблизительно 4 шилл. в неделю; но дать пищу, одежду и жилище 50 или 100 таким подросткам, обеспечить им врачебную помощь и надлежащий надзор, да сверх того давать им маленькую приплату деньгами, — для этого 4 шилл. на человека в неделю недостаточно» («Reports of the Insp. of Factories for 30th April 1860», p. 27). Г-н Редгрейв забывает сказать, каким образом сам рабочий может доста­вить все это своим детям на их заработную плату в 4 шилл., раз фабрикант не в состоянии этого сделать для 50 или 100 подростков, которые живут вместе, вместе столуются и состоят под общим надзором. Во избежание ложных выводов из текста я должен еще заметить, что английскую хлопчатобумажную промышленность, со времени подчинения ее фабричному акту 1850 г. с его регулированием рабочего времени и т. д., следует рас­сматривать как образцовую промышленность Англии. Рабочий английской хлопчатобумажной промышленно­сти стоит во всех отношениях выше своего континентального товарища по судьбе. «Прусский фабричный ра­бочий работает по меньшей мере на 10 часов в неделю больше чем его английский соперник, а если он работает у себя на дому на своем собственном ткацком станке, то отпадает и эта граница добавочных рабочих часов» («Reports of Insp. of Fact. 31st Oct. 1855», p. 103). Упомянутый выше фабричный инспектор Редгрейв после про­мышленной выставки 1851 г. отправился на континент, в частности во Францию и Пруссию, чтобы изучить фабричные порядки этих стран. Вот что говорит он о прусском фабричном рабочем: «Он получает заработную плату, достаточную для приобретения той простой пищи и того небольшого комфорта, к которым он привык и которыми довольствуется... Живет он хуже и работает больше, чем его английский соперник» («Reports of Insp. of Fact. 31st Oct. 1853», p. 85).

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 279

сравнительно с существующей в каждый данный момент потребностью капитала в возраста­нии, хотя перенаселение это и составляется из хилых, быстро отживающих, вытесняющих друг друга, так сказать, срываемых до наступления зрелости человеческих поколений111) . С другой стороны, опыт показывает вдумчивому наблюдателю, как быстро и как глубоко капи­талистическое производство, которое с исторической точки зрения родилось лишь вчера, уже успело в корне подорвать жизненную силу народа, как вырождение промышленного на­селения замедляется лишь постоянным поглощением нетронутых жизненных элементов де­ревни и как даже сельские рабочие начинают уже вымирать, несмотря на свежий воздух и неограниченное действие среди них закона естественного отбора, в силу которого выживают лишь наиболее сильные индивидуумы112) . Капитал, который имеет столь «хорошие основа­ния» отрицать страдания окружающего его поколения рабочих, в своем практическом дви­жении считается с перспективой будущего вырождения и в конечном счете неизбежного вы­мирания человечества не меньше и не больше, чем с перспективой возможного падения зем­ли на солнце. При всякой спекуляции с акциями каждый знает, что гроза когда-нибудь да грянет, но каждый надеется, что она разразится над головой его ближнего уже после того, как ему самому удастся собрать золотой дождь и укрыть его в безопасном месте. Apres moi le deluge!⁸⁹ — вот лозунг всякого капиталиста и всякой капиталистической нации. Поэтому ка­питал беспощаден по отношению к здоровью и жизни рабочего всюду, где общество не при­нуждает его к другому отношению113) . На жалобы относительно физического

^{111 )} «От чрезмерной работы люди умирают с удручающей быстротой; но места погибающих тотчас запол­няются снова, и частая смена лиц не производит никакого изменения на сцене» («England and America». Lon­don, 1833, v. I, p. 55; автор — Э. Г. Уэйкфилд).

¹¹²⁾ См. «Public Health. Sixth Report of the Medical Officer of the Privy Council, 1863». Опубликован в Лондоне
в 1864 году. В этом отчете говорится как раз о сельскохозяйственных рабочих. «Графство Сатерленд изобража­
ли как такое, в котором достигнуты серьезные улучшения, однако недавнее обследование показало, что в окру­
гах этого графства, когда-то столь славившихся красотой мужчин и храбростью солдат, население выродилось
в худосочную и захиревшую расу. В наиболее здоровых местностях, расположенных по обращенным к морю
склонам холмов, лица детей так худы и бледны, как если бы эти дети жили в гнилой атмосфере какого-нибудь
лондонского закоулка» (Thornton, цит. соч., стр. 74, 75). Они в сущности похожи на те 30000 «gallant Highland­
ers» [«бравых горцев»], которые вместе с проститутками и ворами ютятся в wynds и closes [трущобах и верте­
пах] Глазго.

¹¹³⁾ «Хотя здоровье населения является столь важным элементом национального капитала, к сожалению,
придется признать, что капиталисты совсем не расположены хранить и ценить это сокровище... Внимание к
здоровью рабочих было у фабрикантов вынуждено» («Times», 5 ноября 1861 г.). «Мужчины Уэст-Райдинга
превратились в суконщиков для всего человечества... Здоровье рабочего населения было принесено в жертву, и
в течение нескольких поколений раса совершенно выродилась бы, если бы не последовала реакция. Часы дет­
ского труда были ограничены и т. д.» («Twenty-second Report of the Registrar General». London, 1861).

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 280

и духовного калечения, преждевременной смерти, истязаний чрезмерным трудом он отвеча­ет: как могут терзать нас эти муки, если они увеличивают наше наслаждение (прибыль)? Но в общем и целом это и не зависит от доброй или злой воли отдельного капиталиста. При сво­бодной конкуренции имманентные законы капиталистического производства действуют в

114)

отношении отдельного капиталиста как внешний принудительный закон114) .

Установление нормального рабочего дня явилось результатом многовековой борьбы меж­ду капиталистом и рабочим. Но в истории этой борьбы обнаруживаются два противополож­ных течения. Сравним, например, английское фабричное законодательство нашего времени с английскими рабочими статутами начиная с XIV и до середины XVIII века¹¹⁵⁾. В то время как современный фабричный закон насильственно сокращает рабочий день, эти статуты стремятся насильственно его удлинить. Правда, притязания капитала в эмбриональном со­стоянии, когда он еще только возникает и, следовательно, свое право всасывать достаточное количество прибавочного труда обеспечивает пока не одной лишь силой экономических от­ношений, но и содействием государственной власти, — эти притязания представляются со­вершенно скромными, если сопоставить их с теми уступками, которые он, ворча и сопротив­ляясь, должен делать в зрелом возрасте. Понадобились века для того, чтобы «свободный» рабочий вследствие развития капиталистического

¹¹⁴⁾ Поэтому мы видим, например, что в начале 1863 г. 26 фирм, владеющих обширными гончарнями в
Стаффордшире, в том числе также фирма Д. Уэджвуд и сыновья, в особом меморандуме ходатайствуют «о вла­
стном вмешательстве государства». «Конкуренция с другими капиталистами» не позволяет им произвести ка­
кого бы то ни было «добровольного» ограничения рабочего времени детей и т. д. «Сколько бы мы ни сетовали
поэтому на упомянутое выше зло, его невозможно было бы устранить посредством какого-нибудь соглашения
фабрикантов между собой... Принимая во внимание все эти обстоятельства, мы пришли к тому убеждению, что
необходим принудительный закон» («Children's Employment Commission. 1st Report», 1863, p. 322).

Добавление к npимечанию 114. Еще более разительный пример дает нам самое недавнее прошлое. Высокие цены хлопка в период лихорадочного хода дел побудили владельцев хлопчатобумажных ткацких фабрик в Блэкберне по взаимному соглашению между ними сократить на своих фабриках рабочее время на определен­ный срок. Срок этот истек приблизительно в конце ноября (1871 г.). Между тем более богатые фабриканты, у которых прядение соединялось с ткачеством, использовали сокращение производства, обусловленное этим со­глашением, для того чтобы расширить свое собственное дело и извлечь таким образом большие барыши за счет мелких предпринимателей. Последние в. таких затруднительных обстоятельствах обратились к фабричным ра­бочим, призывая их серьезно заняться агитацией за девятичасовой рабочий день и обещая им денежную по­мощь для этой цели!

¹¹⁵⁾ Эти рабочие статуты, которые мы находим одновременно и во Франции, Нидерландах и т. д., были фор­
мально отменены в Англии лишь в 1813 г., уже после того, как они были давно устранены самими производст­
венными отношениями.

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 281

способа производства добровольно согласился, т. е. был вынужден общественными усло­виями, продавать за цену привычных жизненных средств все активное время своей жизни, самую свою работоспособность, — продавать свое первородство за блюдо чечевичной по­хлебки90 . Поэтому естественно, что то удлинение рабочего дня, к которому капитал при по­средстве государственной власти старается принудить совершеннолетних рабочих в период с половины XIV до конца XVII века, совпадает приблизительно с теми пределами рабочего времени, которые во второй половине XIX века кое-где ставятся государством для превра­щения детской крови в капитал. То, что теперь, например в штате Массачусетс, до недавнего времени самом свободном штате Североамериканской республики, объявлено законным пределом труда детей моложе 12 лет, в Англии еще в половине XVII века было нормальным рабочим днем цветущих здоровьем ремесленников, дюжих батраков и богатырей-кузнецов¹¹⁶⁾.

Непосредственным поводом к изданию первого рабочего статута (23-й год царствования Эдуарда III, 1349 г.) (не причиной, потому что законы подобного рода издаются на протяже-

\                                       91

нии целых столетий и после того, как этот повод исчез) послужила великая чума91 , настолько уменьшившая население, что, по словам одного тори, «трудность найти рабочих по разум­ным ценам» (т. е. по ценам, которые оставляли бы их хозяевам разумное количество приба­вочного труда) «поистине стала невыносима»117) . Поэтому «разумная» заработная плата была продиктована в законодательно-принудительном порядке, а равным образом были продикто­ваны и пределы рабочего дня. Последний пункт, который нас здесь только и интересует,

¹¹⁶⁾ «Ни один ребенок моложе 12-летнего возраста не должен работать на каком бы то ни было мануфактур­
ном предприятии более 10 часов в сутки» («General Statutes of Massachusetts», гл. 60, § 3). (Постановления эти
были изданы в 1836—1858 гг.) «Труд в продолжение десяти часов в сутки на всех хлопчатобумажных, шерстя­
ных, шелковых, бумажных, стекольных, льняных фабриках и на заводах железных и медных изделий должен
рассматриваться как установленный законом дневной труд. Предписывается также, чтобы отныне ни одного
подростка, работающего на какой-либо фабрике, не удерживали за работой или не принуждали к работе более
10 часов в день или 60 часов в неделю и чтобы отныне ни один подросток, не достигший 10-летнего возраста,
не принимался в качестве рабочего на какие бы то ни было фабрики в пределах этого штата» («State of New-
Jersey. An act to limit the hours of labour etc.», §§ 1 и 2. Закон от 18 марта 1851 г.). «Подростков, достигших 12
лет, но моложе 15 лет, ни на каком мануфактурном предприятии нельзя заставлять работать более 11 часов в
сутки, притом ранее 5 часов утра и позже 71/₂ часов вечера» («Revised Statutes of the State of Rhode Island etc.»,
гл. 139, § 23, 1 июля 1857 г.).

¹¹⁷⁾ [J. В. Byles.] «Sophisms of Free Trade», 7th edit. London, 1850, p. 205. Тот же тори, впрочем, добавляет:
«Парламентские акты, регулировавшие заработную плату в ущерб рабочим и в пользу нанимателей труда, со­
хранялись в течение долгого периода продолжительностью в 464 года. Население выросло. Законы эти стали
теперь излишними и обременительными» (там же, стр. 206).

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 282

повторен в статуте 1496 г. (при Генрихе VII). Рабочий день всех ремесленников (artificers) и сельскохозяйственных рабочих с марта до сентября должен был продолжаться — чего, одна­ко, так и не удалось провести на практике — с 5 часов утра до 7—8 часов вечера, но при этом время, отведенное на еду, составляло 1 час на завтрак, 11/2 часа на обед и полчаса на полдник, т. е. как раз вдвое больше того, что предусматривает действующий в настоящее время фабричный акт¹¹⁸⁾. Зимой работа должна была продолжаться с теми же перерывами от 5 часов утра до-темпа. Статут Елизаветы от 1562 г. для всех рабочих, «нанятых за поденную или понедельную плату», не изменяет продолжительности рабочего дня, но старается огра­ничить перерывы 21/2 часами летом и 2 часами зимой. Обед должен продолжаться только один час, а «получасовой послеобеденный сон» разрешается лишь с половины мая и до по­ловины августа. За каждый час отлучки вычитается из заработной платы 1 пенни. Однако на практике условия для рабочих были много благоприятнее, чем по статутам. Уильям Петти, отец политической экономии и в некотором роде изобретатель статистики, говорит в одном сочинении, опубликованном им в последней трети XVII века:

«Рабочие» (labouring men, в то время собственно сельскохозяйственные рабочие) «работают по 10 часов в сутки и едят 20 раз в неделю, а именно три раза в день по будням и два по воскресеньям; отсюда ясно. что если бы они захотели поститься в пятницу вечером и употреблять на обед 11/₂ часа, тогда как теперь они употребля­ют на него 2 часа, от 11 до 1 часа, т. е. если бы они на 1/₂0 времени больше работали и на столько же меньше теряли времени, то этого было бы достаточно для того, чтобы покрыть ¹/₁₀ часть упомянутого выше налога»¹¹⁹⁾.

Не прав ли был д-р Эндрью Юр, когда он кричал, что двенадцатичасовой билль 1833 г. представляет собой возврат к мраку прошлого? Конечно, положения статутов и положения, о которых упоминает Петти, распространяются и на «apprentices» (учеников). Но как именно обстояло дело с детским трудом еще в конце XVII века, об этом можно судить по следующей жалобе:

«Наши юноши в Англии ничего не делают до самого того времени, когда поступают в ученики; вследствие этого им требуется, конечно, много

¹¹⁸⁾ По поводу этого статута Дж. Уэйд справедливо замечает: «Из статута 1496г. следует, что расход на пищу
считался эквивалентным ¹/₃ дохода ремесленника и ¹/₂ дохода сельскохозяйственного рабочего, а это показыва­
ет, что в то время положение рабочих было более независимым, чем теперь, когда пища сельскохозяйственных
и мануфактурных рабочих составляет более крупную часть их заработной платы» (J. Wade, цит. соч., стр. 24,
25, 577). Что касается мнения, будто бы эта разница объясняется разницей между ценой пищи и одежды теперь
и тогда, то оно опровергается самым беглым ознакомлением с «Chronicon Preciosum etc.». By Bishop Fleetwood.
1st edit., London, 1707, 2nd edit., London, 1745.

¹¹⁹⁾ W. Petty. «Political Anatomy of Ireland, 1672», edit. 1691, р. 10⁹².

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 283

времени — семь лет — для того, чтобы сделаться хорошими ремесленниками».

Германия, напротив, расхваливается за то, что там дети с колыбели хоть «немного при­учаются к работе»¹²⁰⁾.

Еще в продолжение большей части XVIII века, до эпохи крупной промышленности, анг­лийскому капиталу не удавалось, уплачивая недельную стоимость рабочей силы, захватить всю неделю рабочего, — исключение составляют, впрочем, сельскохозяйственные рабочие. То обстоятельство, что рабочие могли просуществовать целую неделю на четырехдневную заработную плату, не представлялось им достаточным основанием для того, чтобы работать на капиталиста и остальные два дня. Одно направление английских экономистов в угоду ка­питалу самым неистовым образом нападало на рабочих за такое упрямство, другое направ­ление защищало рабочих. Послушаем, например, полемику между Послтуэйтом, торговый словарь которого пользовался в то время такой же славой, как в настоящее время аналогич­ные сочинения Мак-Куллоха и Мак-Грегора, и цитированным выше автором «Essay on Trade and Commerce»¹²1).

¹²⁰⁾ «A Discourse of the Necessity of Encouraging Mechanic Industry». London, 1690, p. 13. Маколей, который
фальсифицировал английскую историю в интересах вигов и буржуазии, пускается в следующие декламации:
«Обычай преждевременно засаживать детей за работу... господствовал в XVII веке в степени, почти невероят­
ной для тогдашнего состояния промышленности. В Норидже, главном центре шерстяной промышленности,
шестилетний ребенок считался работоспособным. Различные авторы того времени — среди них многие почи­
тались в высшей степени благомыслящими — с «exultation» (восторгом) упоминают о том, что в этом городе
трудом одних мальчиков и девочек создается богатство, составляющее сверх их собственного содержания
12000 ф. ст. в год. Чем обстоятельнее изучаем мы историю прошлого, тем более оснований находим не согла­
шаться с мнением тех, кто считает, что наш век плодовит новыми социальными бедствиями... Что ново, так это
образованность, вскрывающая эти бедствия, да гуманность, исцеляющая их» («History of England» v. I p. 417).
Маколей мог бы также порассказать о том, что «в высшей степени благомыслящие» amis du commerce [друзья
торговли] XVII века с «exultation» повествуют о том, как в одном доме для призрения бедных в Голландии за­
ставили работать 4-летнего ребенка, причем этот пример «vertu mise en pratique» [«добродетели, примененной
на практике»] фигурирует во всех сочинениях гуманистов a lа Маколей до времени А. Смита. Правда, с возник­
новением мануфактуры, в отличие от ремесла, появляются признаки эксплуатации детей, которая до известной
степени издавна существовала у крестьян и получала тем большее развитие, чем тяжелее был гнет, тяготеющий
над земледельцем. Тенденция капитала ясна, но сами факты носят еще такой же исключительный характер, как
появление на свет двуголовых детей. Поэтому-то исполненные предчувствия будущего «amis du commerce» с
«exultation» изображали эти факты в назидание современникам и потомству как нечто особенно примечатель­
ное и достойное удивления и рекомендовали их для подражания. Тот же самый шотландский сикофант и крас­
нобай Маколей говорит: «В настоящее время мы слышим только о регрессе видим же мы только прогресс». Что
за глаза, а главное, что за уши!

¹²¹⁾ Наиболее злостным из всех обвинителей рабочих является упомянутый в тексте анонимный автор «An
Essay on Trade and Commerce: containing Observations on Taxes etc.». London, 1770. Еще раньше он выступил
таковым в своем сочинении «Considerations on Taxes». London, 1765. Сюда же следует отнести и Артура Юнга
этого Полония, невообразимого болтуна в статистике. Среди защитников рабочих выделяются: Джейкоб Ван-

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 284

Послтуэйт говорит между прочим:

«В заключение этих немногих замечаний я не могу не обратить внимания на пошлую фразу, которую при­ходится слышать от слишком многих, что рабочий (industrious poor), если он может в течение 5 дней заработать достаточно для своего существования, не захочет работать полных 6 дней. Поэтому приходят к заключению, что необходимо при помощи налогов или какими-либо иными способами удорожить даже необходимые жиз­ненные средства, чтобы принудить ремесленников и мануфактурных рабочих к непрерывному труду в течение шести дней в неделю. Я должен попросить позволения придерживаться иного мнения, чем эти великие полити­ки, которые ратуют за вечное рабство рабочего населения этого королевства («the perpetual slavery of the work­ing people»); они забывают поговорку «all work and no play» (работа, не чередуясь с игрой, притупляет). Не гор­дятся ли англичане одаренностью и искусством своих ремесленников и мануфактурных рабочих, которые до сих пор обеспечивали британским товарам всеобщее признание и славу? Чему обязаны мы этим? По всей веро­ятности, не чему иному, как тому способу, которым наш рабочий народ, жизнерадостный по своему характеру, умеет развлекаться. Если бы они были принуждены работать сплошь целый год, все шесть дней в неделю, ис­полняя изо дня в день одну и ту же работу, разве это не притупило бы их способностей и не превратило бы их из бодрых и ловких в тупых и апатичных; и не лишились ли бы наши рабочие под гнетом такого вечного рабст­ва своей репутации, могли ли бы они сохранить ее?.. Какого искусства можно было бы ожидать от столь жесто­ко загнанных животных (hard driven animals)?.. Многие из них выполняют в 4 дня такое количество работы, какое француз выполнит лишь в 5 или 6 дней. Но если англичане будут вечно обременены тяжелой работой, то можно опасаться, что они выродятся (degenerate) еще больше, чем французы. Если народ наш славится своей военной доблестью, то разве мы не говорим, что обязаны этим, с одной стороны, хорошему английскому рост­бифу и пуддингу, которые служат ему пищей, а с другой стороны, и не в меньшей степени, нашему конститу­ционному духу свободы? Да и почему бы большая степень способностей, энергии и искусства наших ремес­ленников и мануфактурных рабочих не была обязана своим происхождением той свободе, с которой они по-своему развлекаются? Я надеюсь, что они никогда не лишатся ни этих привилегий, ни тех хороших условий жизни, из которых одинаково проистекают как их искусство в работе, так и их мужество»¹²²⁾.

На это автор «Essay on Trade and Commerce» дал следующий ответ:

«Если празднование седьмого дня недели считается божественным установлением, то этим предполагается, что остальные дни недели принадлежат труду» (он, как мы это сейчас увидим, хочет сказать: капиталу), «и на­сильственное принуждение к тому, чтобы эта божественная заповедь исполнялась, нельзя называть жестоко­стью... Что человечество

дерлинт в «Money answers all Things». London, 1734; пастор Натаниел Форстер, доктор богословия, в «An En­quiry into the Causes of the Present High Price of Provisions». London, 1767; д-р Прайс и особенно Послтуэйт — как в приложении к его «Universal Dictionary of Trade and Commerce», так и в «Great Britain's Commercial Interest explained and improved», 2nd edit. London, 1759. Самые факты констатируют многие другие авторы того време­ни, между прочим Джозая Такер.

¹²²⁾ Postlethwayt. Там же. «First Preliminary Discourse», p. 14.

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 285

в общем от природы питает склонность к покою и лени, в этом нас убеждает роковой опыт, почерпнутый из поведения нашей мануфактурной черни, которая работает в среднем не более 4 дней в неделю, за исключением случаев вздорожания жизненных средств... Предположим, что бушель пшеницы представляет все жизненные средства рабочего, что он стоит 5 шилл. и что рабочий зарабатывает своим трудом один шиллинг в день. В та­ком случае ему приходится проработать всего 5 дней в неделю и всего 4 дня, если бушель стоит 4 шиллинга... Но так как в этом королевстве заработная плата много выше по сравнению с ценой жизненных средств, то у мануфактурного рабочего, который проработал 4 дня, имеется денежный излишек, на который он может оста­ток недели прожить в праздности... Надеюсь, мною сказано достаточно для того, чтобы доказать, что умерен­ный труд в течение 6 дней в неделю не есть рабство. Наши сельскохозяйственные рабочие работают 6 дней в неделю, и по всем признакам — это счастливейшие из рабочих (labouring poor)¹²³⁾, голландцы по стольку же дней работают в мануфактурах и производят впечатление очень счастливого народа. Так же работают францу­зы, если в рабочую неделю не вклиниваются многочисленные праздники...¹²⁴⁾ Но наша чернь вбила себе в голо­ву мысль, будто ей, как англичанам, по праву рождения принадлежит привилегия пользоваться большей свобо­дой и, независимостью, чем» (рабочему народу) «в какой-либо другой европейской стране. Поскольку эта идея оказывает влияние на мужество наших солдат, она, быть может, приносит некоторую пользу; но чем менее за­ражены ею мануфактурные рабочие, тем лучше для них самих и для государства. Рабочим никогда не следова­ло бы считать себя не зависимыми от своих начальников («independent of their superiors»)... Чрезвычайно опасно потакать сброду в промышленном государстве, как наше, в котором, быть может, ⁷/₈ всего населения имеют лишь небольшую собственность или совсем ее не имеют...¹²⁵⁾ Полного излечения не последует до тех пор, пока наша промышленная беднота не согласится работать в продолжение б дней за такую же сумму, которую она зарабатывает теперь в 4 дня»¹²⁶⁾.

В этих целях, равно как и для «искоренения лени, распутства и романтических бредней о свободе», ditto [а также] для «уменьшения налогов в пользу бедных, поощрения духа пред­приимчивости и для понижения цены труда в мануфактурах», наш верный Эккарт капитала предлагает испытанное средство: рабочих, нуждающихся в общественной благотворительно­сти, т. е. пауперов, запирать в «идеальный работный дом» (an ideal workhouse). «Такой дом должен быть сделан домом ужаса (house

¹²³⁾ «An Essay on Trade and Commerce etc.». London, 1770. Сам автор на стр. 96 рассказывает, в чем заключа­
лось уже в 1770 г. «счастье» английских сельскохозяйственных рабочих. «Их рабочая сила («their working
powers») всегда напряжена до крайности («on the stretch»); они не могли бы ни жить хуже, чем живут («they
cannot live cheaper than they do»), ни работать тяжелее («nor work harder»)».

¹²⁴⁾ Протестантизм играет важную роль в генезисе капитала уже потому, что он превращает почти все тра­
диционные праздничные дни в рабочие дни.

¹²⁵⁾ «An Essay on Trade and Commerce etc.». London, 1770, p. 41, 15, 96, 97, 55, 56, 57.

¹²⁶⁾ «An Essay on Trade and Commerce etc.». London, 1770, p. 69. Еще в 1734 г. Джейкоб Вандерлинт разъяс­
нил, что тайна всех жалоб капиталистов на леность рабочих просто-напросто заключается в том, что они хотели
бы получить за прежнюю заработную плату 6 рабочих дней вместо четырех.

_________ ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ 286

of terror)¹²⁷). В этом «доме ужаса», в этом «идеале работного дома», работа должна продол­жаться по 14 часов в сутки, включая сюда, однако, и время на еду, так что остается полных 12 часов труда»¹²⁸⁾.

Двенадцатичасовой рабочий день в «ideal workhouse», в доме ужаса 1770 года! Шестьде­сят три года спустя, в 1833 г., когда английский парламент в четырех фабричных отраслях уменьшил до 12 полных рабочих часов рабочий день детей от 13 до 18-летнего возраста, ка­залось, пробил последний час английской промышленности! В 1852 г., когда Луи Бонапарт, чтобы упрочиться в глазах буржуазии, вздумал посягнуть на установленный законом рабо­чий день, французский рабочий народ в один голос заявил: «Закон, сокративший рабочий день до 12 часов, — это единственное благо, которое осталось нам от законодательства рес­публики!»129) . В Цюрихе труд детей старше 10 лет ограничен 12 часами; в Ааргау в 1862 г. продолжительность труда детей от 13 до 16-летнего возраста была уменьшена с 12 /г до 12 часов; в Австрии в 1860 г. для детей от 14 до 16 лет продолжительность труда была сокра­щена ditto до 12 часов¹³⁰⁾. Какой «прогресс с 1770 года», с «exultation» воскликнул бы Мако-лей!

«Дом ужаса» для пауперов, о котором только мечтала капиталистическая душа 1770 г., появился несколько лет спустя в виде исполинского «работного дома» для самих мануфак­турных рабочих. Он назывался фабрикой. Но на этот раз идеал побледнел перед действи­тельностью...

¹²⁷⁾ Там же, стр. 242—243: «Такой идеальный работный дом следует сделать «домом ужаса», а не приютом
для бедных, где они получают обильную пищу, теплую и приличную одежду и где весьма мало работают».

¹²⁸⁾ Там же [стр. 260]. «Французы», — говорит автор, — «смеются над нашими восторженными идеями о
свободе» (там же, стр. 78).

¹²⁹⁾ «Они возражали особенно против работы, продолжающейся более 12 часов в день, потому что закон, ус­
танавливающий такой рабочий день, есть единственное благо, которое осталось им от законодательства рес­
публики» («Reports of Insp. of Fact. 31st Octob. 1855», p. 80). Французский закон 5 сентября 1850 г. о двенадца­
тичасовом рабочем дне, это измененное на буржуазный лад издание декрета временного правительства от 2
марта 1848 г., распространяет свое действие на все мастерские без различия. До этого закона рабочий день во
Франции был неограничен. Его продолжительность на фабриках равнялась 14, 15 и более часам. См. «Dea
classes ouvrieres en France, pendant l'annee 1848». Par M. Blanqui. Г-ну Бланки, — экономисту, а не революционе­
ру, — было поручено правительством произвести обследование положения рабочих.

¹³⁰⁾ И в деле регулирования рабочего дня Бельгия зарекомендовала себя образцовым буржуазным государст­
вом. Лорд Хауард де Уолден, английский посланник в Брюсселе, сообщает английскому министерству ино­
странных дел от 12 мая 1862 года: «Министр Рожье заявил мне, что детский труд никак не ограничивается ни
общим законом, ни местными постановлениями; что правительство в течение последних трех лет на каждом
заседании было занято мыслью представить палатам законопроект по этому вопросу, но всегда встречало не­
преодолимое препятствие в эгоистическом страхе перед всяким законодательством, которое противоречит
принципу полной свободы труда!»

ГЛАВА VIII. — РАБОЧИЙ ДЕНЬ___________________________ 287

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: