ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ РАБОЧИЙ ФОНД

В ходе нашего исследования выяснилось, что капитал есть не постоянная величина, а эла­стичная часть общественного богатства, постоянно изменяющаяся в зависимости от того или другого деления прибавочной стоимости на доход и добавочный капитал. Мы видели далее, что даже при данной величине функционирующего капитала захваченные капиталом рабо­чая сила, наука и земля (под последней с экономической точки зрения следует понимать все предметы труда, доставляемые природой без содействия человека) образуют его эластичные потенции, которые в известных границах расширяют его арену действия независимо от его собственной величины. При этом мы совершенно отвлекались от условий процесса обраще­ния, благодаря которым одна и та же масса капитала может действовать в очень неодинако­вой степени. Так как мы предполагали рамки капиталистического производства, следова­тельно, предполагали чисто стихийно выросшую форму общественного процесса производ­ства, то мы совершенно отвлекались от всякой более рациональной комбинации, осуществ­ляемой на основе наличных средств производства непосредственно и планомерно. Классиче­ская политическая экономия искони питала пристрастие рассматривать общественный капи­тал как величину постоянную с постоянной степенью действия. Но предрассудок этот застыл в непререкаемую догму лишь благодаря архифилистеру Иеремии Бентаму — этому трезво-педантичному, тоскливо-болтливому оракулу пошлого буржуазного рассудка XIX века62) . Бентам среди философов то же, что Мартин Таппер среди поэтов. Оба они могли быть сфаб­рикованы только в Англии63) .

⁶²⁾ Ср., между прочим, J. Bentham. «Theorie des Peines et des Recompenses», trad. Et. Dumont, 3eme ed. Paris,
1826, t. II, I. IV, ch. 2.

⁶³⁾ Иеремия Бентам — явление чисто английское. Ни в какую эпоху, ни в какой стране не было еще филосо­
фа — не исключая даже нашего Христиана Вольфа, — который с таким самодовольством вещал бы обыден-
нейшие банальности. Принцип полезности не был изобретением Бентама. Он лишь бездарно повторил то, что
даровито излагали Гельвеций и другие французы XVIII века. Если мы хотим узнать, что полезно, например для
собаки, то мы должны сначала исследовать собачью природу. Сама же эта природа не может быть сконструи­
рована «из принципа полезности». Если мы хотим применить этот принцип к человеку, хотим по принципу по­
лезности оценивать всякие человеческие действия, движения, отношения и т. д., то мы должны знать, какова
человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху. Но для Бентама
этих вопросов не существует. С самой наивной тупостью он отождествляет современного филистера — и при­
том, в частности, английского филистера — с нормальным человеком вообще. Все то, что полезно этой разно­
видности нормального человека и его миру, принимается за полезное само по себе. Этим масштабом он изме­
ряет затем прошедшее, настоящее и будущее. Например, христианская религия «полезна», так как она религи­
озно осуждает те же самые преступления, которые уголовное уложение осуждает юридически. Художественная
критика «вредна», так как она мешает почтенным людям наслаждаться произведениями Мартина Таппера и

___________________ ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. — ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА_______________ 624

С точки зрения его догмы совершенно непостижимы самые обыкновенные явления процесса производства, например его внезапные расширения и сокращения и даже самый факт накоп­ления64) . Догма эта применялась как самим Бентамом, так и Мальтусом, Джемсом Миллем, Мак-Куллохом и т. д. с апологетическими целями, именно чтобы представить часть капита­ла, переменный капитал, т. е. капитал, превращаемый в рабочую силу, как величину посто­янную. Была сочинена басня, что вещественное существование переменного капитала, т. е. та масса жизненных средств, которую он представляет для рабочих, или так называемый ра­бочий фонд, есть ограниченная самой природой особая часть общественного богатства, гра­ницы которой непреодолимы. Чтобы привести в движение ту часть общественного богатст­ва, которая должна функционировать как постоянный капитал, или — вещественно — как средства производства, необходима определенная масса живого труда. Последняя определя­ется техникой производства. Но не даны ни число рабочих, нужное для того, чтобы привести эту массу труда в текучее состояние — так как это число меняется вместе с изменением сте­пени эксплуатации индивидуальной рабочей силы, — ни цена рабочей силы; известна только ее минимальная и к тому же очень эластичная граница. Факты, лежащие в основе рассматри­ваемой догмы, таковы: с одной стороны, рабочий не имеет голоса при распределении обще­ственного богатства на средства потребления нерабочих и на средства производства. С дру­гой стороны, рабочий лишь в исключительно благоприятных случаях может расширить так называемый «рабочий фонд» за счет «дохода» богатых65) .

т. д. Таким хламом этот бойкий господин, девиз которого —«nulla dies sine linea»¹⁷⁴, наполнил горы книг. Если бы я обладал смелостью моего друга Г. Гейне, я назвал бы г-на Иеремию гением буржуазной глупости.

⁶⁴⁾ «Экономисты слишком склонны... рассматривать определенное количество капитала и определенное чис­
ло рабочих как орудия производства данной постоянной силы, действующие с известной постоянной интенсив­
ностью... Те ... кто говорит... что товары суть единственные факторы производства... утверждают тем самым,
что производство вообще не может быть расширено, так как для такого расширения должно быть заранее уве­
личено количество жизненных средств, сырых материалов и орудий; фактически это равносильно утвержде­
нию, что никакой рост производства не может иметь места без его предварительного роста или, другими сло­
вами, что никакой рост его невозможен» (S. Bailey. «Money and its Vicissitudes», p. 58, 70). Бейли критикует
догму главным образом с точки зрения процесса обращения.

⁶⁵⁾ Дж. Ст. Милль говорит в своих «Principles of Political Economy» [b. II, ch. 1, § 3]: «Продукт труда распре­
деляется в настоящее время в обратном отношении к труду: наибольшую его часть получают те, кто никогда не
трудится, следующую по величине часть — те, труд которых почти всецело номинален, и так, по нисходящей
шкале, вознаграждение становится все меньше и меньше, по мере того как труд делается тяжелее и неприятнее.
Человек, занимающийся наиболее утомительным и изнурительным физическим трудом, не может с уверенно­
стью рассчитывать даже на получение самых необходимых жизненных средств». Чтобы избежать недоразуме­
ния, замечу, что такие люди, как Дж. Ст. Милль и ему подобные, заслуживают, конечно, всяческого порицания
за противоречия между их старыми экономическими догмами и их современными тенденциями, но было бы в
высшей степени несправедливо сваливать этих людей в одну кучу с вульгарными экономистами-апологетами.

____________ ГЛАВА XXII. — ПРЕВРАЩЕНИЕ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ В КАПИТАЛ_________ 625

К каким плоским тавтологиям приводит попытка превратить капиталистические границы рабочего фонда в границы, определяемые природой общества вообще, показывает пример профессора Фосетта.

«Оборотный капитал⁶⁶⁾ страны», — говорит он, — «есть ее рабочий фонд. Следовательно, чтобы узнать среднюю денежную плату, получаемую каждым рабочим, надо просто разделить этот капитал на численность рабочего населения»⁶⁷⁾.

Итак, мы сначала вычисляем сумму всех действительно выплаченных индивидуальных заработных плат, затем объявляем, что результат этого сложения и есть стоимость «рабочего фонда», установленного богом и природой. Наконец, полученную таким путем сумму мы делим на число рабочих, чтобы снова открыть, сколько в среднем выпадает на долю каждого отдельного рабочего. Процедура чрезвычайно хитроумная. Она не мешает г-ну Фосетту зая­вить, не переводя дыхания:

«Совокупное богатство, ежегодно накопляемое в Англии, разделяется на две части. Одна часть применяется в самой Англии для поддержания нашей собственной промышленности. Другая часть вывозится за границу... Часть, применяемая в нашей промышленности, образует незначительную долю ежегодно накопляемого в этой стране богатства»⁶⁸⁾.

Итак, большая часть ежегодно нарастающего прибавочного продукта, отбираемого у анг­лийских рабочих без эквивалента, капитализируется не в Англии, а в других странах. Но ведь вместе с вывезенным таким образом за границу добавочным капиталом вывозится и часть «рабочего фонда», изобретенного богом и Бентамом69) .

⁶⁶⁾ Я напоминаю здесь читателю, что категории переменный капитал и постоянный капитал впервые введе­
ны в употребление мною. Политическая экономия со времен А. Смита смешивает заключающиеся в них опре­
деления с различием форм основного и оборотного капитала, порождаемым процессом обращения. Более под­
робно об этом говорится во втором отделе второй книги.

⁶⁷⁾ H. Fawcett, Prof. of Polit. Econ. at Cambridge. «The Economic Position of the British Labourer». London, 1865,
p. 120.

⁶⁸⁾ Там же, стр. 122, 123.

⁶⁹⁾ Можно сказать, что из Англии ежегодно экспортируется не только капитал, но и рабочие — в форме
эмиграции. Однако в тексте не имеется в виду имущество переселенцев, которые в значительной своей части не
принадлежат к рабочему классу. Большую долю их составляют сыновья фермеров. Английский добавочный
капитал, ежегодно вывозимый за границу с целью получения процентов, представляет собой гораздо более зна­
чительную величину по сравнению с ежегодным накоплением, чем ежегодная эмиграция по сравнению с еже­
годным приростом населения.

ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. — ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА_______________ 626

⇐ Предыдущая32333435363738394041Следующая ⇒

Поделиться: