Психологические закономерности восприятия и понимания звучащей речи.

 

Как уже отмечалось выше, процесс общения двуедин. Он включает в себя, с одной стороны, восприятие звучащей речи, с другой стороны, ее порождение. Каждая из упомянутых сторон речевой деятельности имеет свои особенности. Рассмотрим, прежде всего, некоторые закономерности восприятия речи.

На протяжении нескольких последних десятилетий проблема восприятия речи остается в центре внимания, как психологов, так и психолингвистов. Многочисленные исследования показали, что речевое восприятие представляет собой неоднородный многоплановый процесс. Сложность этого психологического явления обусловливается, прежде всего, тем, что оно, будучи процессом непосредственного чувственного познания, является одновременно и процессом опосредованного отражения действительности. Известно, что аудитор, т.е. «человек слушающий» находится под постоянным воздействием различного рода акустических сигналов – звуков речи, музыки, природных шумов и т.п. Эти сигналы-стимулы активизируют чувствительные рецепторы, появляются ощущения. «ОЩУЩЕНИЕ – отражение свойств предметов объективного мира, возникающее при их непосредственном воздействии на рецепторы»[9]. Этот термин относится к первоначальному опыту, возникающему в результате действий стимулов. Интерпретация сенсорных впечатлений происходит на уровне восприятия, которое трактуется как целостное отражение объективного мира. В перцептивном процессе наличествуют оба эти компонента, т.е. ощущения и восприятие, и они находятся в постоянном взаимодействии.

Для когнитивной психологии вопрос о соотношении сенсорного опыта и его перцептивной интерпретации имеет большое значение. Действительно, слишком часто «объективная» реальность и воспринимаемая реальность не совпадают – мы слышим/видим, не то, что говорят/пишут. При восприятии любых, даже бессмысленных сочетаний звуков или слов, человек стремится придать им какое-нибудь значение.

Следовательно, «восприятие не является пассивным копированием воздействия извне; это живой, творческий процесс познания…»[10]. Р.Солсо говорит о том, «что обнаружение и интерпретация реальности осуществляется как энергией стимула, воздействующего на органы чувств, так и знаниями, предшествующими текущему опыту»[11]. Следует подчеркнуть, что все современные теории восприятия речи исходят из активности воспринимающего субъекта, включенности восприятия в систему деятельности, целенаправленности восприятия, его зависимости от многих факторов.

В 50-60-ые годы активно обсуждались три основные теории восприятия речи. Акустическая теория исходит из пошагового восприятия потока речи с последовательным опознанием цепи сегментов и «переписыванием» такой последовательности в качестве единицы более высокого уровня, т.е. звуки складываются в слоги, слоги – в слова и т.д. Моторная (артикуляционная) теория предполагает, что в основе восприятия речи лежит встречная активность субъекта, когда он моделирует у себя типологические параметры воспринимаемого потока речи. Теория анализа через синтез предполагает работу ряда блоков, которые обеспечивают опознавание путем взаимодействия правил производства и правил сопоставления получаемых результатов с воспринимаемым сигналом. Согласно ей, «чтобы воспринять (понять) высказывание, нужно построить его синтаксическую модель, полностью или, по крайней мере, частично соответствующую той модели, которая используется нами в процессе порождения речи»[12]. В другой классификации, теории восприятия речи разделяют на пассивные, которые акцентируют внимание на сличении с эталоном и не предполагают когнитивной обработки, т.е. используют путь «снизу-вверх», и активные (типа «сверху-вниз»), которые учитывают когнитивные аспекты, влияние контекста, памяти и внимания.

Чтобы быть воспринятым, сигнал должен превысить некий критический уровень, который отделяет его от шума. Термины «сигнал» и «шум» заимствованы из электроники, где «сигнал» означает закономерно изменяющийся электрический импульс, а «шум» означает всякую помеху, маскирующую или снижающую его качество. В психологии понятие «сигнала» стало означать тот стимул, который испытуемого просят идентифицировать, а понятие «шум» – контекст, в котором может появиться сигнал. Когда интенсивность сигнала превышает этот уровень, испытуемый дает ответ об обнаружении этого стимула, когда он ниже – испытуемый не реагирует. Значит, чтобы быть опознанным, сигнал должен быть значимым, т.е. отличаться от других сигналов. Теория обнаружения сигналов предполагает, что чувствительность является непрерывной функцией, а не следует принципу «все-или-ничего», и что не существует порога в абсолютном смысле, а есть некоторая точка, положение которой зависит от ряда факторов. На наше восприятие влияют не только внешние стимулы, но и наше внутреннее состояние, т.е. обнаружение стимулов есть результат совместного действия внешних и внутренних сил. Возникает вопрос- какая же единица выступает в качестве смыслового эталона при восприятии речи? А.С.Штерн установила, что в восприятии речи участвуют два вида единиц: традиционно выделяемые единицы объекта– слог, слово, предложение, и операционные единицы перцептивного процесса, которыми являются существенные для восприятия языковые признаки. В качестве примеров она приводит такие факторы, как «ударная гласная», «частотность», некоторые дифференциальные признаки согласных и т.п. Автор подчеркивает, что факторы, существенные для восприятия изолированного слова и слова в контексте совпадают, т.е. имеется общий механизм восприятия отрезков речи всех языковых уровней. Важно то, что нет абсолютной значимости признаков, потому что существенность того или иного признака может быть определена лишь для конкретных условия приема: «иерархическая организация оперативных единиц (факторов) не означает последовательного включения их в процесс, т.е. нет такого признака, с которого всегда бы начиналось опознание; «использование» оперативных единиц происходит одновременно»[13]. По ее мнению, градации существенных признаков и есть единицы принятия решений.

Она же выявила, что слова могут восприниматься целиком, т.е. как гештальты, что объясняется хранящимися в памяти перцептивными эталонами слов. При отсутствии таких эталонов начинает работать механизм поэлементного восприятия, где в качестве эталонов выступают морфемы, слоги, звуки. Однако при восприятии слов опора на звуки меняет свой характер: более редкие в словах звуки обеспечивают лучшее опознание слов, чем более частые; редкие звуки в слове становятся ключевыми, опорными при опознании слова, т.е. своеобразно проявляется механизм вероятностного прогнозирования.

Другие исследователи считают, что, поскольку слог идентифицируется быстрее, чем фонемы, именно его следует считать единицей восприятия речи[14]. А.А.Леонтьев полагает, вслед за С.И. Берштейном, что такой единицей служит слово, точнее, его звуковой облик. «Для опознавания и различения слов служат все произносимые и слышимые звуки, … воспринимаемые в составе слов… Разложение слов на отдельные звуки при пользовании родным языком наблюдается разве только при недостатках, при слушании невнятной речи и тому подобных случаях, выходящих за пределы нормальной речевой практики» [15]. Этот же тезис разделял и Р.О.Якобсон.

 Мы полагаем, что единицей восприятия звучащей речи на родном языке служит звукокомплекс, который представляет собой корневую часть слова в ее звуковом оформлении. Эта единица больше чем слог, но меньше чем слово. Она является операционной единицей хранения при восприятии и/или воспроизведении формы слова. Для иностранного языка такой единицей является звук или слово. Более подробно мы будем говорить об этом ниже.

Итак, под восприятием мы понимаем смысловое восприятие сообщения, т.е. систему процессов информационной переработки текста, опосредующих его понимание. «Восприятие речи имеет в качестве конечного результата создание образа содержания текста, зависящего не только от объективных характеристик текста, но от психики воспринимающего текст человека и от той деятельности, в которую включены процессы восприятия речи в качестве ее ориентировочного звена» [16]. В исследовательских целях широко распространено условное разделение двух основных этапов – восприятия речи и понимания речи, что не исключает признания постоянного взаимодействия соответствующих процессов и механизмов.

Центральным понятием теорий понимания является осмысление. Оно определяется «как частные когнитивные процессы, протекающие во времени, посредством которых слушатель или читатель, основываясь на эксплицитно выраженной текстовой информации, собственной ментальной репрезентации и учитывая соответствующий контекст, конструирует новую семантическую репрезентацию (ментальное представление информации в рамках общего процесса понимания)» [17].

Среди теорий осмысления можно условно выделить два полярных типа. Для теорий первого типа характерно конструирование результирующей репрезентации определенного текста, исходя из этого текста и не выходя за рамки его буквального содержания. Это пропозициональные модели или теории ментальной репрезентации, которые рассматривают текст как систему пропозиций. Пропозиция - это структура отношений, состоящая из одного предиката и одного или нескольких аргументов. Элементарные пропозиции интегрируются в связное целое, также имеющее форму пропозиции. Значение текста может быть представлено как совокупность или сеть пропозиций [18]. Теории второго типа строят результирующую репрезентацию, исходя из данного текста и модели дотекстового знания интрепретатора. Принцип детерминированности проявляется как в обусловленности процесса влиянием прошлого опыта (в первую очередь лингвистического), так и в наличии в общей схеме определенного побуждающего уровня, включающего и мотивационную сферу.

Смысловое восприятие, т.е. понимание, включает в себя множество операций, объединенных одним - выделением смысла сообщения. Оно происходит мгновенно, однако это достигается через многоэтапную переработку воспринимаемого сигнала.

 Одной из первых гипотез, которая получила известность, была гипотеза Н.Хомского и Дж.Миллера о том, что понимание предполагает переход от поверхностной к глубинной структуре предложения или к так называемой "ядерной" репрезентации, под которой понимается его простая, утвердительная, активная форма. В принципе, она продолжает характерный для традиционной формальной логики анализ суждения, основанный на абстракции его субъектно-предикатной структуры. В дальнейшем, с развитием когнитивной психологии, появились и другие теории, обладающие большей объяснительной силой, например, теория порождающей семантики, и, в частности, модель понимания связного текста, предложенная Т.ван Дейком и У.Кинчем. «Основным свойством нашей модели – считают они, - является предположение, что понимание текста подразумевает не только представление текстовой базы в эпизодической памяти, но также активацию, обновление и другие способы функционирования так называемой ситуационной модели в эпизодической памяти. Это когнитивное представление событий, действующих лиц и вообще ситуаций, о которых говорится в тексте» [19].

Они выделяют: 1) конструктивистские основания модели, т.е. представления на основе визуальных или языковых данных, конструируемые говорящим и слушающим; 2) интерпретационные основания модели, которые восстанавливают интерпретацию событий и высказываний; 3) пресуппозиционные основания модели, которые включают в себя три типа информации – о самих событиях, о ситуации или контексте, о когнитивных пресуппозициях. (Ср. «Люди могут интерпретировать события в свете прошлого опыта, для которого были характерны аналогичные события и который может привести к формированию более общих знаний»[20];) 4) стратегические основания модели, которые позволяют людям обрабатывать информацию различными способами; 5) ситуационные основания модели – общие нормы и ценности, установки и условности, относящиеся к участникам и возможностям взаимодействия в определенной ситуации.

Таким образом, процесс понимания текста это не просто пассивное конструирование репрезентации языкового объекта, а часть интерактивного процесса, в котором слушатель активно интерпретирует действия говорящего. Главной задачей говорящего, считают они, является построение семантического плана текста. Он состоит из элементов общего знания и из элементов ситуационной модели (включая модель слушающего и его знания, мотив, прошлые действия, намерения и коммуникативный контекст). Сюда же подключается невербальная информация – паузы, направление взгляда, жесты в сочетании с общим социальным контекстом, что во многом определяет стратегию разговора. Когда происходит некое событие или эпизод, в памяти активируется поисковая система, которая включает его в более широкий круг структур, и он занимает соответствующее место среди себе подобных. «Использование знания в понимании текста означает способность соотносить текст с некоторой имеющейся структурой знания, на основе которой и создается модель ситуации»[21].

М.Бирвиш определяет три основных варианта процесса понимания:

А. Интерпретация речевого сигнала является строго линейно упорядоченной, разворачивающейся слева направо пословной обработкой текста, использующей все виды информации, достаточной на каждом этапе.

Б. Результатом интерпретации является не отдельная синтаксическая или семантическая структура, а скорее единица репрезентации, частично нелингвистического характера.

В. Данная интерпретация является результатом использования как лингвистических, так и нелингвистических знаний, так что в общем процессе невозможно выделить чисто лингвистические этапы[22].

Он же выделяет следующие уровни понимания – фонетический, синтаксический, семантический и контекстный. Для него «непонимание – это по существу только конкретный тип понимания, при котором Н приписывает И внутреннюю репрезентацию, отличную на одном или нескольких уровнях от репрезентации, которую ей следует приписать по намерению говорящего»[23]. Р.Солсо справедливо говорит о том, что в результате исследований понимания возникло почти столько же моделей и теорий, сколько было исследователей. При этом большинство из теорий и моделей, в том числе и указанные выше, описывают процесс понимания текстов, т.е. письменной речи, тогда как понимание устной речи требует не меньшего, если не большего, внимания.

Сделаем небольшое отступление. Сложность такого феномена, как понимание, требует рассмотрения многих процессов перцептивно-мыслительной деятельности. Следует принять во внимание многогранность психической жизни индивида и специфику текста, как языкового объекта. Подробно проанализировать все это в рамках одной главы практически невозможно, поэтому мы ограничимся на динамике подходов к исследованию понимания текста в психолингвистике. Здесь и далее мы будем следовать логике изложения, предложенной А.А.Залевской в ее книге «Введение в психолингвистику». Итак, ранний период развития теорий понимания характеризовался повышенным вниманием к синтаксической проблематике, связанной с моделированием путей перехода от «поверхностных структур» к «глубинным». Анализ по непосредственно составляющим и измерение «глубины» фразы велись на уровне предложения. Исследователей, как отечественных, так и зарубежных, интересовала проверка «психологической реальности» лингвистических или логических построений.

По мере усиления когнитивного направления в развитии мировой науки, а также развития лингвистики текста и моделирования машинного интеллекта, произошла переориентация на описание стратегий понимания и восприятия текста, интерпретации высказывания, коммуникативных неудач, и т.п. Другими словами, произошел переход от синтаксических моделей к моделям стратегическим, от теорий интерпретацонных к теориям конструктивным. Исследования процессов понимания текста развиваются в тесной связи с развитием процессов изучения дискурса, а также функциональных и прагматических аспектах пользования языком.

К настоящему времени сложились некоторые общепризнанные положения теории понимания, которые учитываются многими исследователями. К числу таких положений относятся:

а) выход за рамки лингвистики в область экстралингвистических знаний индивида и в сферу психических процессов;

б) необходимость учета закономерностей психической деятельности человека при анализе процессов восприятия и понимания текста (мотивы, потребности, ценностные ориентации и т.п.);

в) признание особой роли способности человека опираться на схемы знаний о мире, позволяющие ориентироваться в ситуации (фреймы, сценарии, скрипты, когнитивные карты и т.п.);

г) признание пропозиционного строения текста и его роли в понимании и восприятии;

К числу дискуссионных моментов можно отнести соотношении рефлексии и понимания, осознаваемого и неосознаваемого, роль схем знаний, роль ключевых слов в понимании текста, особенности взаимодействия триады объект восприятия (текст) - субъект восприятия (реципиент) – процесс восприятия, значение прецедентных текстов и т.д.

 

Одной из ключевых проблем при описании процессов понимания звучащей речи является следующая – каким образом и как долго хранится звуковая информация в памяти человека, а также в каком виде она извлекается для опознания услышанного. Всем известен тот факт, что мы можем «видеть» после того, как прекратилось внешнее воздействие. Следы этого воздействия хранятся в так называемой иконической памяти. Она является скоротечной и длится всего несколько сот миллисекунд, она точна, обладает способностью к «суммированию» информации, она не поддается контролю со стороны субъекта и ее емкость составляет как минимум девять элементов. Аналогично иконической памяти может существовать и сенсорная слуховая память, или так называемая эхоическая память (термин Найссера). Она хранит в необработанном виде слуховую информацию с высокой точностью до ее последующей обработки в течение очень короткого времени. Эхоическая память дает нам дополнительное время, чтобы расслышать звуковое сообщение, обеспечивает нас контекстуальными признаками, необходимыми для понимания. При этом она существенно отличается от кратковременной памяти. «Время хранения в эхоической памяти очень мало (от 250мсек до 4 сек), а в кратковременной памяти оно значительно больше и составляет 10-30 сек. Слуховая информация точно хранится в обеих системах, но в КП, видимо, менее достоверно. Оба вида памяти имеют ограниченный объем, но обеспечивают нас необходимыми для понимания контекстуальными признаками»[24]. В экспериментах Дарвина, Турвея и Краудера испытуемым через стереонаушники предъявлялась матрица слуховой информации, состоящая из трех наборов по три знака, причем в наборах были смешаны цифры и буквы. Испытуемый слышал три коротких списка по три элемента, примерно так:

Левое ухо                           Оба уха                              Правое ухо

B                                     8                                                     F         

2                                     6                                                     R

L                                    U                                                    10

Общее время предъявления составляло 1 сек. Воспроизведение измерялось посредством как полного, так и частичного отчета. Зрительная инструкция в виде прямоугольного столбика проецировалась на левую, среднюю и правую часть экрана перед испытуемым. Дарвин и др. задерживали зрительную инструкцию на 0, 1, 2 и 4сек. Полученные результаты свидетельствуют, что эхоическое хранение длится около 4сек., но наиболее полно информация сохраняется в течение первой секунды после слуховой стимуляции[25]. Другими словами, у слушающего есть в распоряжении максимум 4 секунды, чтобы опознать звук и соединить его с ранее услышанным. Солсо предполагает, что наша способность понимать речь вполне может основываться на эхоическом хранении, позволяющем на короткое время сохранять предыдущие слуховые признаки при одновременном поступлении новых, что дает возможность переходить к абстракциям, основываясь на фонетическом контексте. Учитывая, что звучащая речь необратима, можно представить себе, сколь сложен механизм опознания отдельных ее элементов и речи в целом.

Необходимо отметить, что отечественные исследователи также весьма много внимания уделяли проблеме опознания звучащего  слова. «Слово можно понять лишь при отчетливом восприятии его звукового состава», писал А.Р.Лурия[26]. На этом положении основана упомянутая выше «акустическая» теория восприятия речи, разделяемая, в том числе и Р.Якобсоном. Он исходит из того, что поток речи воспринимается посегментно. Для отождествления отдельных сегментов сообщения надо поставить им в соответствие некоторые образы памяти.

"Сенсорная" теория предполагает, что восприятие речи возможно лишь при условии, что сенсорные признаки вызывают некоторую встречную моторную активность и отождествление происходит путем моделирования по топологическим параметрам в рече-слуховой функциональной системе слушающего. Данная точка зрения получила свое выражение в работах В.П.Зинченко по теории восприятия. Он показал, что решающая роль в восприятии собственно высоты звука принадлежит моторному компоненту данного процесса[27]. А.А.Леонтьев в своем обзоре теорий восприятия делает совершенно справедливое замечание о том, что восприятие речи - это в большинстве случаев не первичное ознакомление с ее свойствами. Когда же такое ознакомление произведено, «то возможно осуществление опознавательного (и репродуктивного) действия. По мере ознакомления с объектом наблюдатель выделяет в нем новые признаки, группирует их, часть из первоначально выделенных признаков отсеивает…»[28]. Далее слушающий объединяет отдельные признаки в своего рода структуры, целостные образы, которые и становятся оперативными единицами восприятия. Здесь важно выделить две стороны - сенсомоторную и семантическую. Сенсомоторный уровень состоит из нескольких тесно взаимосвязанных звеньев - звукового анализа фонем, слогов и всего слова, удержания получаемой информации в оперативной памяти и сличения с образцом. Их единство обеспечивает "техническую" сторону восприятия, т.е. его скорость, точность и объем. При этом важно помнить, что у слушающего нет возможности вернуться назад к началу сообщения, "прокрутить" его еще раз. Без встречной активности сделать это очень сложно. За эту активность «отвечает» моторный компонент, который всегда участвует в процессах переработки и восприятия речи, т.е. слушающий частично проговаривает услышанное про себя. Семантический уровень обеспечивает понимание значения и смысла информации, сличение возникающих гипотез с исходным материалом, используя для этого данные сенсомоторного уровня. Эти два уровня находятся в сложном взаимообусловленном единстве. Каким образом происходит переход от восприятия речи к осмыслению и пониманию, мы покажем в следующей части главы.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: