Глава 20. Производство по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов

1. Понятие и правовая природа третейского суда
2. Процессуальное значение заключения третейского соглашения
3. Производство по делам об оспаривании решений третейских судов
4. Производство по делам о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда

1. Понятие и правовая природа третейского суда

1. Понятие и правовая природа третейского суда

Конституирующим признаком третейского суда всегда являлся и, преимущественно, продолжает считаться1 договор сторон о передаче спора на" рассмотрение «частного (негосударственного) суда» (третей­ское соглашение).

Некоторые зарубежные авторы указывают в своих работах на особенности заключения соглашения о передаче в третейский суд инвестиционных споров (меж­ду инвестором и принимающим инвестиции государством). При этом обращается внимание на то, что договорная природа третейского суда «прямо» не затрагива­ется тем, что согласие государства может быть выражено в двустороннем или многостороннем договоре о взаимном поощрении и защите капиталовложений или даже в специальной конвенции о разрешена инвестиционных споров.

При общепризнанной квалификации основанного на третейском соглашении «добровольного» третейского суда как имеющего договор­ную природу дискуссия о правовой природе такого договора ведется на протяжении двух последних веков.

В отечественной доктрине традиционно анализируются три пред­ставленные в зарубежной доктрине XIX—XX вв. основные теории правовой природы третейского суда:

1) договорная;

2) процессуальная;

3) смешанная.

Одни сторонники «договорной» («концессуальной») теории рассмат­ривают третейский суд как обычное гражданско-правовое отношение. Соглашение о передаче спора в третейский суд является, по их мне­нию, обычным гражданско-правовым договором, порождающим для сторон гражданско-правовые обязательства, в том числе обязатель­ство подчиниться вынесенному третейским судом решению, ибо сто­роны считаются заранее отказавшимися от своего права и признаю­щими право другой стороны в споре, если таковым будет решение третейского суда. Другие сторонники этой теории объявляют третей­ских судей «мандатариями» сторон, действующими по их поручению, а вынесенное решение — заключенным по поручению сторон догово­ром. В случае неисполнения такого договора в государственный суд может быть предъявлен обычный иск.

Другое объяснение правовой природы третейского суда дают при­верженцы процессуальной теории, трактующей третейский суд как осо­бую форму государственного правосудия, все элементы и стадии тре­тейского разбирательства, включая и соглашение о передаче спора в третейский суд, — как предмет процессуального права, а вынесенное решение — как тождественное решению государственного суда. По мнению процессуалистов, деятельность третейских судей тождествен­на деятельности судей государственных судов.

Основное практическое значение договорной теории состоит в решении всех вопросов организации и деятельности третейского суда на базе гражданского права. Процессуальная теория, наоборот, ведет к применению по всем вопросам, касающимся третейского суда, процессуального права.

О неспособности как договорной, так и процессуальной теории правовой природы третейского суда дать их стройную аргументацию писали в своих работах современные отечественные ученые С.Н. Ле­бедев, Л.А. Лунц, Н.И. Марышева, А.И. Минаков, И.О. Хлестова.

1. Процессуальное значение заключения третейского соглашения

Условиями оставления иска без рассмотрения являются:

а) заявление ходатайства об этом не позднее первого заявления сторо­ны по существу спора;

б) отсутствие у суда оснований для установления, что «соглашение не­действительно, утратило силу или не может быть исполнено» (ч. 3 ст. II Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в испол­нение иностранных арбитражных решений, совпадающая с содержа­нием п. 2 ст. 8 Закона РФ «О международном коммерческом арбитра­же»; п. 8 ст. 148 АПК; ч. 6 ст. 222 ГПК).

1. Принципы «компетенции-компетенции»

и автономности третейского соглашения (оговорки)

В ст. 17 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» и ст. 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» закреплены два фундаментальных положения, в значитель­ной мере обеспечивающих жизнеспособность института третейского суда как основанного на третейском соглашении.

Принцип «компетенции-компетенции»21 означает право третейского суда после возбуждения и в ходе третейского разбирательства решать вопрос о наличии у него компетенции без обращения к государствен­ному суду, который осуществляет «последующий» контроль в отно­шении такого решения в установленных законом пределах и порядке на стадиях производства по делам об отмене/исполнении решения третейского суда.

Автономность третейского соглашения (третейской оговорки) — по­ложение, наделяющее в силу закона третейский суд компетенцией рассматривать и разрешать вопрос о действительности третейского соглашения отдельно (автономно) от вопроса о действительности договора, в который это соглашение (оговорка) включено или к ко­торому оно относится. Законодательное закрепление принципа авто­номности третейского соглашения оговорки является основанием для разрешения третейским судом спора, возникшего из признанного им недействительным договора, при условии, что основание недействи­тельности договора не является одновременно основанием недействи­тельности оговорки.

Название принципа берет свое начало в германском Уставе гражданского судопроизводства и часто приводится на немецком языке без перевода: «Kompetenz-Kompctenz». Однако первоначальное определение этого принципа в Германском праве отличалось от его современного значения.

В настоящее время эти принципы закреплены в правилах третейс­кого разбирательства, в законах многих государств и в международ­ных договорах. На содержание принятых в последние годы нацио­нальных законов о третейском суде в части регламентации принципа «компетенции-компетенции» оказало содержание ст. 16 Типового за­кона ЮНСИТРАЛ «О международном коммерческом арбитраже»22.

Это делает обоснованным толкование и применение закрепленных в российских законах принципов с учетом приводимых ниже исход­ных положений Типового закона ЮНСИТРАЛ «О международном ком­мерческом арбитраже» и информации об их эволюции:

• оформляющие принципы «компетенции-компетенции» и «автономно­сти арбитражной (третейской) оговорки» нормы имеют императивный характер, т. е. не предоставляют сторонам права договариваться об ис­ключении либо об ограничении полномочий третейского суда решать вопрос о наличии у него компетенции «рассматривать переданный на его разрешение спор». Принимая такое решение, разработчики Типово­го закона исходили из важнейшего практического значения принципа «компетенции-компетенции», не позволяющего стороне уклоняться от участия в третейском разбирательстве, просто заявив возражение об от­сутствии у третейских судей компетенции рассматривать этот спор;

• жизнеспособность института третейского суда в значительной мере обеспечивается законодательным закреплением права («компетенции») третейского суда «самому», «самостоятельно» (т. е. без обращения к государственному суду) решать вопрос о наличии или об отсутствии оснований существования у него компетенции рассматривать спор, в том числе по возражениям о наличии или действительности третейс­кого соглашения;

• состав третейских судей может рассмотреть вопрос о наличии у него компетенции как по инициативе стороны третейского разбиратель­ства, так и по собственной инициативе, пределы которой полагают­ся ограниченными:

1) теми же основаниями, по которым государственный суд мог ex officio отменить решение третейского суда или отказать в его исполнении;

2) проверкой соблюдения императивных норм закона, например уста­навливающих требования к форме заключения третейского соглаше­ния.

 

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: