Особенности интервью с отдельными типами собеседников

У представителей некоторых сфер деятельности или людей, ставших объектом внимания СМИ по определенному поводу, есть схожие приемы обхождения с журналистами, а также схожие способы мышления и построения ответов в интервью. Журналисты, со своей стороны, могут заранее выработать стратегию беседы с таким человеком, чтобы получить интервью наилучшего качества. Ниже рассмотрены особенности проведения интервью с четырьмя типами собеседников: чиновники, политики, «звезды» и ученые.

Интервью с чиновником. Одна из распространенных среди журналистов аксиом: «Чиновник всегда врет». Это, действительно, так. Не потому что чиновники – плохие люди, а потому что их выступление в прессе – это еще и отчет перед вышестоящим начальством. А в отчете всегда выпячиваются и приукрашиваются успехи и скрываются недостатки. Вот и получается: отдельные фразы – правда, а картина в целом от реальности совсем далека. Как поступит плохой журналист? Он позволит чиновнику рассказать о своих успехах и тем самым отчитаться, какой он хороший. А как поступит хороший журналист?

Хороший журналист перед беседой соберет информацию о провалах этого чиновника и затем заставит его оправдываться. «Почему дорога, которую отремонтировали полгода назад, уже развалилась? », «Почему при нехватке мест в детских садах такой-то детский сад закрыли и продали под офисы? » Обычный гражданин прорваться к чиновнику, особенно к высокопоставленному, и задать эти вопросы не может. Поэтому задача журналиста – спросить у чиновника то, что хотели бы спросить у него граждане. Чиновник же пусть отчитывается перед ними как наемный работник. Ведь зарплату чиновнику платят из налогов, которые собирают с граждан.

Идеальные вопросы для интервью с чиновником – те, на которые собеседник не хотел бы отвечать. Например, «Как идет расследование дела по поводу того, что вас поймали при получении взятки? » Или «Почему задержанного в угнанной машине вооруженного бандита в тот же день отпустили? » При этом важно придерживаться тех тем, в которых чиновник выступает как ответственное лицо. Сползание на другие, особенно общие темы, недопустимо! Если в интервью с чиновником обсуждают, к примеру, нравственность или патриотизм, это признак профессиональной непригодности журналиста либо заказного характера интервью. Нужно обсуждать то, за что чиновник отвечает, и почему там что-то плохо.

При согласовании интервью с чиновником возможны такие проблемы:

- Собеседник поддерживает живой разговор, интересно отвечает на вопросы. А потом большая часть сказанного вычеркивается и заменяется канцелярскими фразами.

- Собеседник вписывает в свои ответы фрагменты своих отчетов и докладов, из-за чего интервью вырастает в размерах и теряет в интересности. Выход: договариваться о правилах согласования текста и торговаться по поводу вычеркнутых и добавленных фраз. Нужно учитывать, что журналист и чиновник по-разному воспринимают информацию. Один, как сорока, высматривает нечто яркое, чтобы зацепить внимание публики, другой – просчитывает последствия, которые могут возникнуть из-за сказанных слов, и пытается минимизировать возможные риски. В результате чиновник может признать «опасными» и вычеркнуть либо заменить даже те фразы, в которых, с точки зрения журналиста, нет вообще ничего криминального.

! Чем ниже место чиновника в иерархии, тем он обычно трусливее и тем тщательнее вымарывает текст при согласовании. Согласовать интервью с министром, как правило, гораздо проще, чем с начальником отдела районной администрации. Мелкие начальники, в отличие от больших, редко умеют «отвечать за базар». В сознании многих из них разговор – это одно, а опубликованное интервью – нечто совсем другое, подготавливаемое по иным правилам. Однажды для 8-мартовского номера районной газеты я брал интервью у местной чиновницы по поводу положения женщин в нашем обществе. Самым ярким фрагментом интервью были нападки на феминисток, которых собеседница назвала «дурами». Разумеется, в согласованном варианте исчезло и слово «дуры», и все остальное более-менее нестандартное и эмоциональное.

 

Интервью с политиком. Политики (под политиками здесь имеются в виду те, кто участвует в борьбе за власть. Как через выборы, так и через агитацию и вербовку сторонников своих взглядов на обустройство общества) – это профессиональные интервьюируемые. Они умеют общаться с журналистами и использовать их в своих целях. С одной стороны, работать с политиками легко: они быстро идут на контакт и произносят яркие, годные к публикации фразы. С другой стороны, добиться от политика ответов именно на те вопросы, которые интересуют граждан и журналистов, часто не менее сложно, чем в случае с чиновником.

Самый распространенный способ манипулирования журналистом – убалтывание. Под видом ответа на вопрос собеседник начинает рассуждать и выступать, как на митинге. СМИ, которое представляет журналист, для политика лишь очередной канал общения со сторонниками, союзниками и оппонентами. В результате журналисту отводится роль ретранслятора того, что политик считает нужным сказать. Возможен вариант, когда после вопроса журналиста следует 20-30-минутная речь, после чего политик объявляет, что у него больше нет времени, и оставляет журналиста с этой речью. Журналист же окажется перед выбором: либо публиковать то, что есть, либо отказаться от публикации, хотя время и усилия на интервью уже потрачены.

Поэтому перебивать политиков можно и нужно. Задача журналиста – получить ответы на свои вопросы. Заставить собеседника придерживаться темы интервью можно с помощью фильтрующих вопросов (см. выше) либо упреков («Почему вы не отвечаете на вопрос? ») Что же касается роли журналиста, то он должен оппонировать собеседнику, независимо от собственных политических взглядов.

! Бывшая корреспондентка газеты «Коммерсант» Елена Трегубова утверждала, что если собеседнику симпатизируешь, нужно вести интервью с ним вдвое злее, чем обычно.

 

Нужно также учитывать, что политики, как правило, хорошие ораторы. Поэтому может возникнуть ситуация, когда во время беседы интервью воспринимается как интересное и содержательное, а при расшифровке оказывается, что наговорены пустые слова и не по делу.

Однако при согласовании интервью с политиком проблем и конфликтов обычно возникает меньше, чем при интервью с чиновником. Во-первых, политики умеют общаться с журналистами и понимают, как их слова будут выглядеть в прессе. Во-вторых, политик заинтересован в привлечении внимания аудитории и в завоевании ее симпатий, так как участвует в выборах. Чиновник же зависит не от граждан, а от своего начальника.

Интервью со звездой. Звезды так же, как и политики, склонны манипулировать журналистами. Однако цель здесь другая: журналиста используют для передачи публике того образа, который себе звезда присвоила. Поэтому собеседник будет придерживаться заданной роли, а журналист может как подыгрывать, так и попытаться этот образ разрушить.

Интервью со звездами, как правило, личностные. Реже – экспертные и касающиеся их профессии. Брать экспертное интервью у звезды по какой-то еще теме, в большинстве случаев, глупо: специалистом этот человек не является и сможет лишь пересказать распространенные в обществе взгляды и заблуждения. Исключения бывают, но они лишь подтверждают это правило. Вот к чему привела моя попытка взять экспертное интервью о политике у актера Михаила Боярского:

– Ваш Д’Артаньян воевал с гвардейцами кардинала Ришелье. Нынешнее противостояние двух партий власти – «Единой России» и «Справедливой России» – можно сравнить с борьбой королевских мушкетеров и гвардейцев кардинала?

– Нет, ассоциаций не возникает. Я думаю, что здесь более нечистоплотные технологии. И борются они вроде бы за одно и то же, но победить хотят для решения своих личных вопросов. Я не вижу особой разницы между этими партиями. Если они все хотят добра нашей стране, то чего же тогда не объединятся? Да и особой борьбы между ними я не вижу. Просто безумное количество денег уходит на рекламу. Лучше бы отдали эти деньги пенсионерам.

– Вам какая партия симпатична?

– Я беспартийный, но поддерживаю «Единую Россию», потому что мне нравится вертикаль власти. Я, вообще, за монархию, за умную голову во главе государства. И не я один такой. Многие считают, что конституционная монархия России гораздо ближе.

– Ближе, чем демократия?

– Конечно. Ведь все выполняется мгновенно. В любой европейской стране пока закон в трех чтениях примут – год пройдет. А при монархии – завтра прибавить зарплату таким-то. Завтра чтоб не было ни одного террориста в таком-то районе. И выполнялось. Монархия же вытаскивает из человека только положительное, то, что требуется отечеству. А свобода означает «делай, что хочешь». Поэтому вся власть коррумпирована, все хотят грести деньги. Свободу надо давать тем, кто умеет ею пользоваться. Фраза Горбачева, что все разрешено, что не запрещено, у нас не проходит. Все ведут себя так, как им выгодно, думают только о себе. А это не христианская позиция.

(Михаил Боярский: «Хочется знать, чем закончится детектив с преемником» // «Новые Известия». - 2007 – 2 марта.)

 

При личностном интервью со звездой можно столкнуться с тем, что собеседник эпатирует, рассказывая о себе то, что другой предпочел бы скрыть. Более того, не исключено, что какие-то подробности или целые события собеседник придумал, чтобы повысить интерес к своей персоне. Например, шоумен Отар Кушанашвили в одном из телеинтервью рассказал, как «отхлестал» Аллу Пугачеву по щекам. Пугачева подала иск о клевете, и в зале суда Кушанашвили признался, что ничего из сказанного на самом деле не было. (Последний поцелуй обвиняемого Кушанашвили // «Коммерсант». - 1997 – 10 июня.)

Поймать собеседника на вранье можно по методу Саватски с помощью уточняющих вопросов. Этот прием был изложен выше. Однако следует помнить, что правдивое представление, «очеловечивание» звезды требуется далеко не всегда. Часто целесообразнее подыграть ожиданиям аудитории, представив читателям тот образ, который они хотят видеть (например, эксплуатацию идеи «порочность в обмен на роскошь»).

Интервью с ученым. Это, как правило, очень интересные собеседники, понимающие жизнь глубже, чем кто-либо другой. Но при подготовке интервью с ученым могут возникнуть следующие трудности:

1. Ученый в процессе беседы может попытаться навязать свою тему для интервью, которую он считает более важной. Например, журналист пришел брать интервью про свиной грипп, а собеседник утверждает, что свиной грипп – это ерунда, а реальная проблема – туберкулез. Наверное, ближе к истине ученый, но редактор и аудитория хотят узнать именно про свиной грипп.

2. Ученые часто избегают конкретизации. Собеседник не скажет: «Это – так». Он скажет: «При таком, таком и таком условиях с такой-то вероятностью можно предположить, что это – так». Ученый прав в том плане, что его понимание происходящего ближе к реальности. Но аудитория требует конкретных ответов, а расплывчатые формулировки рискуют оказаться невоспринятыми и непонятыми.

3. Ученые широко используют термины – слова, обозначающие целые пласты информации. В науке так удобнее – малым количеством слов можно сообщить много. Но широкой аудитории термины не понятны, и поэтому их надо расшифровывать и переводить на обычный язык. Помогают также сравнения с явлениями из повседневной жизни, когда, к примеру, увиденное в микроскоп сравнивают с лесным или морским пейзажем.

4. Журналиста интересуют поверхностные сведения и общие выводы, ученый же стремится углубиться в тонкости, которые важны для него, но не понятны и не интересны аудитории. Поэтому контроль за углублением в тему – важнейшая задача при проведении интервью с ученым.

5. Ученые часто ведут себя неадекватно при согласовании интервью. Они окружают свои слова кучей условностей и уточнений и отстаивают свою правку, не принимая доводы журналиста по поводу непонятности такого текста для широкой аудитории. Ученые также склонны к заблуждению, что они лучше журналиста знают, как должно выглядеть интервью. В результате правятся не только слова и фразы, но и меняется стилистика беседы. Ученый может неделю переписывать ваше интервью с ним и потом довольный прислать текст, который будет бесконечно далек от формата вашего издания.

Перед беседой с ученым желательно если не ознакомиться с его научными трудами, то хотя бы узнать их названия, чтобы упомянуть их и показать, что вы готовились к беседе и что-то понимаете в его науке. Разумеется, соперничать в понимании этой науки с ученым бессмысленно. На стороне журналиста – вопросы, проистекающие из потребностей и проблем людей, и способность науки эти проблемы решить.

! Если журналист не ограничен во времени, иногда целесообразно дать собеседнику рассказать, что он хочет, и уже после этого задавать свои вопросы. Расшифровку такого интервью можно начинать сразу со второй части. В моей практике такое было в вышеупомянутом интервью с сексологом Игорем Коном. Я выслушал примерно час с небольшим лекции, и когда собеседник подустал, я начал задавать свои вопросы. Общая же продолжительность интервью составила около двух с половиной часов.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: