Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Свободное использование философских средств



Как отмечает В. Н. Лосский, «вопрос соотношения бого­словия с философией никогда не ставился на Востоке»75. Для святоотеческой богословской мысли всегда было характерно свободное и творческое использование философского языка без смешения с философской методологией и проблематикой. От­вечая на встречающиеся в критической литературе утвержде­ния о влиянии философии на богословие, В. Н. Лосский заме­чает, что использование в богословии философской термино­логии «может ввести в заблуждение только лишь умы ограни­ченные, не способные возвыситься над рациональными поня­тиями, умы «критиков» и «историков», занятых разыскивани­ем в творениях святых отцов «платонизма» и «аристотелиз-ма»»76. Исходя из такого понимания места философских кате­горий в богословии и анализируя содержание, выражаемое в святоотеческом тринитарном учении рационально-понятийным различением сущности (ο υ σ ί α ) и ипостаси (ύ π ο σ τ ά σ ι ς ) как общего и частного, он, например, делает следующий вывод: «Если некоторые критики и видели в учении святителя Васи­лия Великого о Троице различение ύ π ο σ τ ά σ ι ς и ο υ σ ί α, соот­ветствующее аристотелевскому различению π ρ ώ τ η и δ ε ύ τ ε ρ α ο υ σ ί α … то это говорит лишь о том, что они не сумели отли­чить точки прибытия от точки отправления, богословского зда­ния, воздвигнутого за пределами концептов, от его концепту­альных лесов и подмостков»77.

По мысли В. Н. Лосского, утверждение о зависимости богословия от философии неверно в силу изначального разли­чия между этими сферами человеческой деятельности. Это раз­личие настолько принципиально, что никакие градации в фи­лософии с точки зрения христианства несущественны: «Нет философии «более» или «менее» христианской: Платон не бо­лее христианин, чем Аристотель»78. Принципиальное отличие богословия В. Н. Лосский видит в первую очередь в его осно-ванности на Божественном Откровении: «Откровение развер­зает пропасть между Истиной, которую оно провозглашает, и истинами, которые могут быть открыты путем философского умозрения»79. Богословский метод отличается от философско­го в своей исходной основе. В то время как «богословие исхо­дит из факта — из откровения», философия, «рассуждающая о Боге, исходит не из факта, а из идеи»80.

Необходимость обоснования богословских построений свидетельствами Божественного Откровения в качестве важ­нейшего методологического принципа, имеющего особое зна­чение для понимания сути богословских задач и способов их решения, выделяли многие русские догматисты. Так, архиепис­коп Филарет (Гумилевский) пояснял богословское значение данного принципа следующим образом: «Когда же догматы определяются для нас не самим словом Божиим, или что то же, не объяснением писания писанием, а произволом логического рассудка, учение об откровенных истинах, более или менее, теряет характер откровенного учения»81. Православные авто­ры XX-XXI веков также указывают на дедуктивный характер православной богословской мысли, означающий ее укоренен­ность в Божественном Откровении и опыте богообщения и от­личающий ее от той установки на беспредпосылочность, кото­рая стала быстро распространяться в европейской науке начи­ная с середины XVI века, заняла здесь господствующее поло­жение в эпоху Нового времени и вплоть до сегодняшнего дня продолжает оказывать влияние как на философию, так и на гуманитарную мысль82. При этом митрополит Иоанн (Зизиу-лас), отвечая на обвинения в некритическом заимствовании экзистенциалистских и персоналистских философских идей XX века, подчеркивает основанность своих богословских построе­ний именно на Божественном Откровении83.

Следующее существенное отличие богословия от фило­софии, согласно В. Н. Лосскому, заключается в личностном, необъективированном характере христианского богопознания: «Бог — не предмет науки, и богословие радикальным образом отличается от философского мышления: богослов не ищет Бога, как ищут какой-либо предмет, но Бог Сам овладевает богосло­вом, как может овладевать нами чья-то личность»84. Если «для богослова исходная точка—Христос и Он же — завершение»85, то «философ поднимается к некоей идее, исходя из другой идеи или же из группы фактов, обобщенных идеей»86.

Именно эти основные отличия — основанность на Боже­ственном Откровении и реальном опыте общения с личным Богом, — а также обусловленная ими апофатическая методо­логическая установка позволяют, согласно В. Н. Лосскому, использовать в богословии философский терминологический аппарат, не подменяя при этом богословие философией: «Апо-фатизм сообщал отцам Церкви возможность свободно и есте­ственно пользоваться философскими терминами, не рискуя быть плохо понятыми или впасть в какое-либо концептуаль­ное богословие»87. Опасность превращения богословия в рели­гиозную философию возникает, по его мысли, лишь в том слу­чае, если богословие перестает руководствоваться апофатичес-ким методологическим подходом. Богословский апофатизм служит средством выражения личностного, сверхъестествен­ного общения с живым Богом, не позволяя подменять духов­ные реальности абстрактными рационально-понятийными кон­цептами. «Вот почему, — заключает В. Н. Лосский, — несмот­ря на всю философскую культуру и естественную наклонность к спекулятивному мышлению, отцы Восточной Церкви, вер­ные апофатическому началу богословия, сумели удерживать свою мысль на пороге тайны и не подменять Бога Его идола­ми»88.

В. Н. Лосский утверждает, что связь между подлинным богословием и философией заключается не в том, что богосло­вие заимствует содержание из философии, а в том, что философская мысль преображается богословием и возвышается до христианского видения Бога и мира, до откровения о Пресвя­той Троице: «Тайна Троичности становится доступной только незнанию, подымающемуся над всем тем, что может содержать­ся в концепциях философов. Однако это незнание, не только мудрое, но и милосердное, снова нисходит до этих понятий, чтобы их изменить, преобразовывая выражения мудрости че­ловеческой в орудия Премудрости Божественной, что для эл­линов есть безумие»89. В качестве примера такого использова­ния элементов дохристианской философии в богословии, дав­шего возможность восприятия христианского Откровения тем, кто был воспитан в языческих культурно-философских тради­циях, В. Н. Лосский приводит постепенную разработку в пер­вые четыре века богословской троичной терминологии. Так, характеризуя богословский подход святителя Григория Бого­слова, он поясняет: «Святой Григорий говорит с философами как философ, дабы приобрести философов к созерцанию Свя­той Троицы»90. Такое обращение к философии — это «не раци­онализация христианства, но христианизация ума, превраще­ние философии в созерцание, насыщение мысли тайной, кото­рая не есть какой-то скрываемый от всех секрет, а свет неисто­щимый»91.

В. Н. Лосский отмечает также, что, хотя для восточно­го богословия и характерно привлечение данных философии и других наук, например, в апологетических целях, оно ни­когда, при этом, не смешивается с ними, не строит философ­ских систем и не придает относительным научным истинам статус истин догматических: «Несмотря на все свое богатство, у восточной религиозной мысли не было своей схоластики. Если в ней и имеются элементы христианского гносиса, как у святого Григория Нисского, святого Максима Исповедника или в «Физических и богословских главах» святого Григория Паламы, эти философские теории всегда подчиняются цент­ральной идее соединения с Богом и не становятся типичными системами»92.

Вывод В. Н. Лосского о традиционном для православ­ного богословия подчиненном положении философии вполне созвучен выводам других православных исследователей XX-XXI веков. Например, протопресвитер Иоанн Мейендорф замечает: «В византийскую эпоху, как и в патристическую, ни соборы, ни богословы не проявляли особенного интереса к построению позитивных богословских систем»93. Как пояс­няет протоиерей Олег Давыденков, в «византийском богослов-ско-философском мышлении» как в «целостном феномене» «собственно философский элемент присутствует пусть и как немаловажный, но все же вспомогательный по своему значе­нию момент»94.

Рассматривая соотношение богословия и философии в лекционном курсе «Догматического богословия», В. Н. Лос-ский дает также характеристику типичных односторонних под­ходов к богословскому толкованию Священного Писания. Про­тивоположные опасности, связанные с крайностями в понима­нии места философии в богословском восприятии библейско­го Откровения, он называет эллинизацией, или интеллектуа­лизмом, и библеизмом, или иудейским буквализмом.

Опасности эллинизации богословие подвергалось с эпо­хи схоластики до XIX века. Эта опасность, по мысли В. Н. Лос-ского, возникает, «когда богослов является «эллином» в Церк­ви, когда он настолько подчиняется модусу своего мышления, что «интеллектуализирует» откровение, утрачивая библейское чувство конкретного и тот «экзистенциальный» характер встре­чи с Богом, которым определяется очевидный антропоморфизм Израиля»95. При таком придании приоритета интеллектуаль­ной составляющей развивается тенденция к поглощению бого­словия философией. Следуя рассудочному подходу к толкова­нию Священного Писания и не опираясь на веру, богослов ока­зывается «эллином», поверхностно толкующим библейскую символику, подходящим к данным Священного Писания «с чисто метафизической точки зрения»96. При этом В. Н. Лосский вновь подчеркивает самостоятельность богословия и его пре­восходство над философией, или метафизикой: «Но богосло­вию нет надобности клянчить разъяснений у философов; оно само может дать ответ на их проблемы, но не вопреки тайне и вере, а питая разум тайной, преображая его верой, так что в постижении этих тайн участвует весь человек. Истинное бого­словие превосходит и преображает метафизику»97.

В теологии XX века В. Н. Лосский выделяет другую бо­гословскую опасность — «опасность некоего искусственно построенного «библеизма», который пытается противопоста­вить традицию Израиля «философии греков» и преобразовать их теорию в чисто семитских категориях»98. По его мнению, эта опасность ведет к явному сужению понимания вселенско­го характера богословия. «Богословие должно выражать себя на языке вселенском, — указывает он. — Не случайно же Бог поместил отцов Церкви в греческую среду: требование фило­софской ясности в сочетании с требованием глубины гносиса побудило их очистить и освятить язык философов и мистиков, дабы сообщить христианскому благовестию — вмещающему, но и превосходящему Израиль — все его вселенское значе­ние»99. Такой библеизм, дистанцирующийся от какой бы то ни было философии, В. Н. Лосский считает характерной чертой буквального подхода к толкованию Библии. Отмечая конкрет­ный, образный и символический язык Священного Писания, он подчеркивает, что библейская логика «не отделяет конкрет­ного от абстрактного, образа от идеи, символа от символизи­руемой реальности»100. Современный же язык «уже не тот; воз­можно, менее целостный, но более сознательный и четкий, он совлекает с архаического разумения обволакивающую его плоть и воспринимает его на уровне мыслимого; повторяем, не раци­оналистического рассуждения, а созерцательного разумения»101. Поверхностный, буквальный подход измельчает Божественное Откровение: «Отказываясь абстрагировать глубину, мы, уже в силу самого того языка, которым пользуемся, тем не менее аб­страгируем, — но уже только одну поверхность, что приводит нас не к детски восхищенному изумлению древнего автора, а к инфантильности»102.

К настоящему времени патрологические исследования, богословские идеи и методологические наблюдения В. Н. Лосского получили широкое признание как в православных, так и в инославных академических теологических сообществах. Сре­ди тех, кто лично знал В. Н. Лосского, в значительной степени усвоил и интегрировал в свое богословское видение его клю­чевые методологические идеи и содержательные богословские построения, можно выделить архимандрита Софрония (Саха­рова)103 и митрополита Антония (Блума)104. Для этих двух пра­вославных подвижников характерна установка на соотнесение всех богословских идей с глубоким личным опытом пережива­ния Священного Предания. Поэтому восприятие ими основных богословских направлений, развивавшихся В. Н. Лосским, име­ет особое значение для осознания вклада, внесенного им в пра­вославную богословскую мысль.

Что касается дальнейшей реконструкции богословской методологии В. Н. Лосского, то одно из ее очевидных актуаль­ных направлений составляет анализ двух центральных мето­дологических составляющих его богословия — апофатизма и антиномичности.

Примечания

1 Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Цер­кви. Догматическое богословие. М, 1991. С. 8-20.

2 Там же. С. 8.

3 Там же.

4 Там же.

5 Там же. С. 10.

6 Там же.

7 Там же. С. 11.

8 Там же.

9 Там же.

10 Там же.

11 Там же. С. 9.

12 Там же. С. 10.

13 Ср.: Евдокимов П. Н. Православие / Пер. с фр. Сергея Гриба. М, 2002. С. 79.

14 Ср.: 1 Кор. 12: 3: …Ο υ δ ε ί ς δ ύ ν α τ α ι ε ι π ε ί ν, Κ ύ ρ ι ο ς ‘Ι η σ ο ύ ς, ε ι μ η έ ν π ν ε ύ μ α τ α ά γ ί ω (...Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым). См. также: Ин. 15: 26; Рим. 8: 15-16; 8: 26; Гал. 4: 6.

15 ЛосскийВ. И. Очерк… С. 9.

16 Там же.

17 Там же.

18 Там же. С. 9-10.

19 Там же. С. 10.

20 Он же. Догматическое богословие // Лосский В. И. Очерк мистического богословия… С. 200.

21 Лосский В. И. Вера и богословие // Лосский В. И. Спор о Софии. Статьи разных лет. М, 1996. С. 151-152. Ср.: 1 Кор. 13: 12: β λ έ π ο μ ε ν γ α ρ ά ρ τ ι δ ι ’ έ σ ό π τ ρ ο υ έ ν α ι ν ί γ μ α τ α, τ ό τ ε δ ε π ρ ό σ ω π ο ν π ρ ο ς π ρ ό σ ω π ο ν ά ρ τ ι γ ι ν ώ σ κ ω έ κ μ έ ρ ο υ ς, τ ό τ ε δ έ έ π ι γ ν ώ σ ο μ α ι κ α θ ώ ς κ α ι έ π ε γ ν ώ σ θ η ν (Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан). См. также: Рим. 15: 14; 1 Кор. 14: 16; 2 Кор. 2: 14; Кол. 2: 2.

22 Лосский В. И. Вера и богословие. С. 152.

23 Подробнее о свободе как одной из ключевых характеристик лич­ностного образа бытия Бога и человека см., например: Чурсанов С. А. Лицом к лицу: Понятие личности в православном богословии XX
века. М, 2008. С. 66-69; 95-96; 138-142.

24 Лосский В. И. Догматическое богословие. С. 200.

25 Лосский В. И. Вера и богословие. С. 152.

26 См., например: Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия. В 5 тт. Киев, 1884-1897. Т. 1. С. 45.

27 Фелъми К. X. Введение в современное православное богословие /Пер. с нем. Е. М. Верещагина. М, 1999. С. 9-29.

28 Мейендорф Иоанн, протопр. Византийское богословие: Исторические тенденции и доктринальные темы / Пер. с англ. В. Марутика. Минск, 2001. С. 18; Он же. Человечество Христа: Пасхальная тайна
/ Пер. с англ. иерея Константина Польскова // Богословский сборник. М., 2000. Вып. V. С. 13-14.

29 Мейендорф Иоанн, протопр. Византийское богословие. С. 13, 20.

30 Евдокимов П. И. Православие. С. 75.

31 Давыденков Олег, прот. Философия и теология в системе византийского мышления эпохи Вселенских Соборов // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. М, 2008. № 1 (21). С. 12.

32 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 149.

33 Там же. С. 152.

34 Там же. С. 153.

35 Там же.

36 См.: Евр. 11: 1: «Ε σ τ ί ν δ ε τ τ ί σ τ ι ς έ λ π ι ζ ο μ έ ν ω ν ύ π ο σ τ ά σ ι ς, π ρ α γ μ ά τ ω ν Ι λ β γ χ ο ς ο υ β λ ε π ο μ έ ν ω ν (Вера же есть осуществление ожидаемого суверенность в невидимом). Курсив мой. С. Н. О некоторых проблемах понимания данной характеристики понятия веры см. также, например: Майборода А. Слово «ипостась» в Священном Писании // Богословский сборник. 2002. Вып. X. С. 69-71.

37 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 152.

38 Там же.

39 Лосский В. Н. Предание и предания / Пер. с фр. В. А. Рещиковой // Лосский В. Н. По образу и подобию. М, 1995. С. 138.

40 John (Zizioulas), metr. Lectures in Christian Dogmatics / Ed. D. H. Knight. Edinburgh, 2008. P. 33-39.

41 Лосский Β. Η. Вера и богословие. С. 152.

42 Там же.

43 Там же. С. 154.

44 Там же.

45 Там же. С. 149. Курсив В. Н. Лосского.

46 Там же. Курсив В. Н. Лосского.

47 Подробнее об открытости как характеристике личностного образа бытия см., например: Чурсанов С. А. Лицом к лицу… С. 74-75, 142-146.

48 Basile, st. Lettres/Ed. Υ. Courtonne. 3 vols. Paris, 1957-1966. Vol. 3. Epist. 234. S. 3.L. 16-19: Ε ι δ ε λ έ γ ε ι ς τ ο ν π ι σ τ ε ύ ο ν τ α κ α ι γ ι ν ώ σ κ ε ι ν, α φ ’ ω ν π ι σ τ ε ύ ε ι α π ό τ ο ύ τ ω ν κ α ι γ ι ν ώ σ κ ε ι ή κ α ι ά ν ά π α λ ι ν α φ ’ ω ν γ ι ν ώ σ κ ε ι α π ό τ ο ύ τ ω ν κ α ι π ι σ τ ε ύ ε ι. Ср.: Творения иже во святых отца нашего Василия Великого. Письма. Минск, 2003. С. 361.

49 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 152.

50 Лосский В. Н. Предание и предания. С. 140.

51 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 153.

52 Там же. С. 152-153.

53 Там же. С. 153.

54 Там же.

55 Там же.

56 Там же.

57 Там же. Ср.: 1 Ин. 2: 20: κ α ι ΰ μ ε ί ς χ ρ ί σ μ α έ χ ε τ ε α π ό той ά γ ι ο υ, κ α ι ο ϊ δ α τ ε π ά ν τ ε ς (Впрочем, вы имеете помазание от Святого и зна­ете все). См. также: Ис. 54: 13; Иер. 31: 33-34; Авв. 2: 14; Ин. 14: 26; 16: 13; 1 Кор. 2: 15; 2 Кор. 1: 21-22; 1 Ин. 2: 27; 4: 13.

58 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 153.

59 Там же. С. 154.

60 Лосский В. Н. Очерк… С. 179.

61 Филарет (Вахромеее), митр. Православное богословие в новом веке // Церковь и время. М, 2002. № 4 (21). С. 22.

62 Лосский В. Н. Вера и богословие. С. 155.

63 Там же. С. 155-156.

64 Лосский В. Н. Догмат Церкви и экклезиологические ереси / Пер.с фр. В. В. Тюшагина//Богословские труды. М, 2003. Сб. 38. С. 239.

65 Там же. С. 238.

66 Там же. С. 238-239.

67 Там же. С. 239.

68 Флороеский Георгий, прот. Святитель Григорий Палама и тради­ция отцов / Пер. с англ. Н. Холмогоровой // Флороеский Георгий, прот. Догмат и история. М, 1998. С. 380-381.

69 Мейендорф Иоанн, протопр. Византийское богословие. С. 18-20.

70 Софроний (Сахаров), архим. Старец Силуан. Жизнь и поучения. М, 1991. С. 102-103; Он же. Видеть Бога как Он есть. Эссекс, 1985. С. 191. См. также: Завершинский Георгий, диак. Богословский экзис­тенциализм архимандрита Софрония (Сахарова) // Альфа и Омега. М, 1999. № 3 (21). С. 167-180.

71 Дронов Михаил, прот. Экзистенция и опыт в православном мыш­лении накануне XXI века // Альфа и Омега. 1998. № 4 (18). С. 255-271.

72 Завершинский Георгий, диак. Экзистенциальные аспекты богословия // Церковь и время. 2001. № 3 (16). С. 210-228.

73 Чурсанов С. А. Лицом к лицу… С. 7; 72; 202.

74 См., например: Шпидлик Ф. Духовная традиция Восточного хри­стианства: Систематическое изложение / Пер. с фр. Д. Сизовенко. М, 2000. С. 32, 405; Фелъми К. X. Введение… С. 159-161. В феврале 2007 года лютеранский исследователь православного богословия К. X. Фель-ми (род. 1938) принял православие.

75 ЛосскийВ. И. Очерк… С. 35.

76 Там же. С. 38.

77 Лосский В. И. Богословское понятие человеческой личности / Пер. с фр. В. А. Рещиковой // Лосский В. И. По образу и подобию. С. 108. О историко-философской проблематичности попыток сведения свя­тоотеческих богословских понятий ипостаси и сущности к поняти­ям первой и второй сущности у Аристотеля см.: John (Zizioulas), metr. Being as Communion: Studies in Personhood and the Church. Crestwood
(NY), 1993. Note 30. P. 38 (В переводе на рус. язык: Иоанн (Зизиулас), митр. Личностность и бытие бытие / Пер. с англ. С. А. Чурсанова // Богословский сборник. 2002. Вып. X. Прим. 2. С. 36-37).

78 Лосский В. И. Очерк… С. 35.

79 Там же. С. 40.

80 Лосский В. И. Вера и богословие. С. 154.

81 Филарет (Гумилевский), архиеп. Православное догматическое богословие. В 2 т. СПб., 1882. Т. 1. С. 10.

82 См., например: Чурсанов С. А. Лицом к лицу… С. 44^4-5; 201-202; 205-206.

83 John (Zizioulas), metr. Communion and Otherness: Further Studies in Personhood and the Church / Ed. P. McPartlan. Edinburgh, 2006. P.140-141; 176-177.

84 Лосский В. Η. Догматическое богословие. С. 200.

85 Лосский В. И. Вера и богословие. С. 154.

86 Там же.

87 Лосский В. И. Очерк… С. 35.

88 Там же.

89 Там же. С. 40. Ср.: Ис. 29, 14; Иер. 8, 9; 1 Кор. 1, 17-25; 2, 14; 3, 19.

90 Лосский В. И. Очерк… С. 38. Ср.: 1 Кор. 9, 19-22.

91 Лосский В. И. Догматическое богословие. С. 210-211.

92 Лосский В. И. Очерк… С. 80.

93 Мейендорф Иоанн, протопр. Византийское богословие. С. 12.

94 Давыденков Олег, прот. Философия и теология… С. 11.

95 Лосский В. И. Догматическое богословие. С. 203.

96 Там же. С. 230.

97 Там же.

98 Там же. С. 203.

99 Там же.

100 Там же. С. 230-231.

101 Там же. С. 231.

102 Там же.

103 Sakharov Nicholas V. I Love, Therefore I Am: The Theological Legacy of Archimandrite Sophrony. Crestwood (NY), 2002. P. 30-33. В переводе на русский язык см.: Николай (Сахаров), иеродиак. Основные вехи
богословского становления архимандрита Софрония (Сахарова) //Церковь и время. 2001. № 3 (16). С.250-254.

104 Митр. Антоний (Блум) нередко ссылается на свои личные беседы с В. Н. Лосским (Антоний (Блум), митр. Труды / Пер. с англ. и франц. Е. Л. Майданович и Т. Л. Майданович при участии А. И. КырлежеваиЕ. В. Шохиной. М, 2002. Кн. 1. С. 825-826, Кн. 2. С. 39, 43, 757, 761), а также на его нравственные (Там же. Кн. 1. С. 385) и богословские выводы (Там же. Кн. 1. С. 788, 821, Кн. 2. С. 329, 380, 503, 663-664, 855).

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-08; Просмотров: 193; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.066 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь