Глава 23. Не верящий Канцлер.

 

В это время в «Канцлер Цидалис».

 Яркое и столь долгожданное солнце во всю силу сияло на небосводе, даря свой свет истосковавшимся по нему людям. Рассеянные облака открыли для Рима столь желанный и нужный для души граждан солнечный диск, светивший во всю силу, неся своё тепло и счастье.

 Солнце щедро поливало своим светом дворец Канцлера, буквально купая его в массивах яркого солнца. Его острые шпили тонули в тоннах солнечного света, а сотни витражных окон переливались самыми различными цветами.

 Дворец был построен ещё при первом канцлере в районе, носившим раньше название «Ватикан». Сейчас, этот район, перестроенный и предназначенный только для храма святого Петра и Дворца Канцлера, став воплощением победы над старыми эпохами и ознаменовав нерушимое время великого правления. Огромный, гротескный, величественный он выражал всю мощь Рейха, воплощённый в тысячах стройматериалов. Построенный из простого камня в неоготическом стиле он стал воплощением силы Канцлера, его неоспоримой власти, давящей и наблюдающей своим заботливым взором за каждым гражданином Рейха. Дворец был выполнен в форме квадратной крепости, за стенами которой тут же вырастала огромная дворцовая башня, устремлявшаяся высоко в небо.

 Канцлер Цидалис стал центром всего огромного государства, от которого и зависела жизнь необъятной империи. Именно к этому месту больше двух десятилетий совершались паломничества сотен тысяч людей во время праздников Культа Государства и Империал Экклесиас. Во времена огромных фестивалей и празднеств у стен зажигалось миллионы свечей, и вся земля буквально пропитывалась воском. Многие радовались, а некоторые и плакали от радости побывать в этом месте. Настолько была любовь народа к своему правителю, поддерживаемая церковью, Культом Государства, министерством Идеологической Чистоты и министерством Светлого Образа, занимающиеся тем, что контролировало, чтобы государственных служащих «представляли только в приятном для разума и души виде народу, дабы предотвратить всякую мысль о бунтарстве и повстанчестве и убедить их, что они живут в идеальном мире».

 Но весь этот гротеск и величие этого дворца средиземноморского императора неожиданно контрастировал и просто не укладывался с видами кабинета самого правителя.

 Кабинет Канцлера не был свободным, просторным или широким, как невообразимо дорогие палаты Лорд–Магистрариуса. Этот кабинет был практичен и прост, создан именно для работы, а не для того, что б им хвастались и бахвалились перед такими же людьми с толикой гордыни.

 В практичном кабинете аккуратно ютились: небольшое рабочее место, представленное столом из дешевого дерева и стареньким компьютером, что тягостно кряхтел под тяжестью своих лет, маленький шкафчик для одежды с потёртыми и рассыпающимися стенками, старое, местами порванное, кожаное кресло и на стенке где–то висело исцарапанное, но каждый день тщательно протираемое зеркало. В помещении было единственное витражное окно, через которое и попадал свет, не считая старой ламповой люстры.

 На кресле сидел человек, работая над немногочисленными бумагами и ещё большим объёмом документов, что хранились в памяти старого компьютера. На нём были белая во многих местах с заплатками и зашитая рубашка, тканевые потёртые во многих местах штаны и лёгкие туфли. Мужчина довольно сильно скрючился, старательно кропя над бумагами, временами закидывая мешающиеся длинные светлые волосы за спину и так же прерываясь к компьютеру. Хоть на лице человека читалось сосредоточение и усидчивость, но работа не шла так быстро как он хотел. Весь лоб покрылся влагой от пота. Вдруг раздался стук в дверь, прервавший работу.

 – Проходите. – Сказал человек.

 Дверь без скрипа открылась, и зашёл человек в военной офицерской форме армии Рейха: длинная серая шинель, штаны из грубой ткани, сапоги до колен. Это был Военный Лорд или на официальном языке Рейха – Милитарис Оккули. Вообще Военные Лорды были ответственны за состояние войск во вверенном им Боевом округе, который соответствовал провинции. В первую очередь Милитарис Оккули были ответственны за административное управление войсками, их ресурсным обеспечением, состоянием и бюрократическими нюансами. Эти волевые командиры военной администрации были связующим звеном между Имперор Магистратос, а именно командованием, засевшим в министерстве Обороны и министерстве Нападения, и Армией Рейха.

 – Вы что–то хотели, Военный Лорд? – Непринуждённо спросил сидящий человек.

 – Господин Канцлер, у меня для вас есть посылка.

 – От кого? – Заинтересованно спросил Канцлер.

 – От полковника Юлия, что недавно был на операции в Африке.

 – Ну что там. – С небольшой улыбкой на лице сказал Канцлер.

 Милитарис Оккули своим механическим протезом–рукой вынул из кармана флешку, с символом полк–ордена – геральдическим орлом. Улыбка на лице Канцлера спала, сменившись на лёгкое недовольство. Но символ полк–ордена приманивал внимание канцлера не столь сильно как механическая рука Военного Лорда. Механический протез, сделанный из медицинской стали, обвитый множественными проводами и подключённый к небольшому генератору на плече, который был скрыт под одеждой.

 – Как рука, не барахлит? – С толикой заботы вопросил Канцлер.

 – Всё в порядке, господин Канцлер. Эта рука – награда за верность Рейху. – Гордо ответил Военный Лорд.

 – Да, при войне с Иллирийской Тиранией вы доказали собственную храбрость и верность идеалам Рейха. – Неожиданно сухо констатировал правитель и тут же задал ещё один вопрос. – А почему вы не сделаете себе протез, реально схожий с рукой человека, а не этот анахронизм варварской ночи?

 – Это напоминание, кому и как я обязан служить. И вечная память и почитание той войны, на которой я потерял её. – Всматриваясь на поднятую механическую руку, твердил военный администратор, но тут же спросил. – Господин Канцлер, так вы возьмёте флеш–карту?

 – Ладно, давай, я посмотрю, что там. – Не скрывая лёгкого недовольства, сказал Канцлер и протянул руку и взял флешку со стальной механической ладони.

 Как только живая плоть правителя Рейха коснулась холодной и мёртвой сталью Милитарис Оккули, то в его душе сразу вспыхнула человеческая печаль. Он понимал, сколько человек отдал за свою страну, на той проклятой войне. В тот день храбрый офицер потерял не только руку, но и шанс на семью и друзей, ибо после установки протеза он попал род надзор министерства Военных Инвалидов и министерство Биозаменяющих Технологий. Когда руку ему заменила хладная сталь, он, по сути, стал собственностью этих министерств, так как первое признало его вечно приговорённым к почётной военной службе, по прошению второго министерства, которое изучало работу на человеке новых технологий. Но это была только одна из сторон деятельности министерства Биозаменяющих Технологий. Ещё одной, как было сказано в кодексе Имперор Магистратос «благородной целью», являлось наблюдение за тем: «чтобы человек не впал в леность и похоть, которую даёт эта богопротивная вещь. Человек, осквернённый механизмом, обязан троекратно молиться Богу нашему и воздавать похвалу Канцлеру и Рейху, дабы он не забыл, что служит морали и людям, а не железу и самому себе. И этим должна поддерживаться духовность в народе сем, и это есть идеал».

 Невообразимое уныние поселилось в душе правителя империи из–за тех идеалов, которые нужны были для поддержания жизни общества и его морального сохранения от духовного разложения. Он, когда задумывался о подобных ситуациях, всегда вспоминал слова первого Канцлера: «Даже самая безжалостная идея, которая обеспечить жизнь стране должна быть немедленно приведена в жизнь, ибо только этими идеями можно заложить фундамент великого государства, пусть и покоящегося на костях недовольного меньшинства. Это и есть совершенство управления». Но обстановка и незаконченная работа вывели правителя Рейха из воспоминаний заставив вернуться к реальности.

 – Вы свободны, можете идти. – Стараясь как можно бесстрастней, сказал Канцлер.

 – Да, господин. – Покорно и с силой в голосе ответил Оккули Милитарис.

 После чего Лорд быстро вышел из кабинета Канцлера.

 Канцлер стал смотреть на флеш–карту и думать, что на ней может быть? Он не понимал, зачем он вдруг понадобился полк–ордену. Зачем они его дёргают лишний раз, если они и сами понимают, что им к нему лучше не лезть. Если они обратились к нему, то на флеш–карте наверняка очень важная информация. Он стал вертеть в руках тонкий чёрный предмет.

 – Посмотреть стоит. – Слегка, тихим шепотом произнёс Канцлер, вставляя флеш–карту в USB порт своего компьютера.

 Тут же, не отрываясь от компьютера, он решил просмотреть содержимое флешки. Перед ним открылись систематизированные данные и списки о переписках Лорд–Магистрариусом с иберийскими сепаратистами. Канцлер увидел, как глава всей бюрократии систематически срывал наступления армии Рейха, то задерживая провиант, то срывая поставки оборудования или вооружения. Он увидел все переписки с сепаратистами и те обещания, которые направо и налево раздавал Главный Лорд.

 Помимо переписок и контактов с иберийскими сепаратистами там были ещё и животрепещущие сведенья о поддержке всех мятежников и еретиков на территории всего огромного и необъятного Рейха.

Ошеломлённый и потрясённый до глубины души Канцлер просто не мог поверить увиденному. Эта информация вдавила в горе сердце правителя великой империи. Слова, что повествовали о том, что его, можно сказать единственный друг, предал его, просто повергла в шок, растерзывая сердце бедного Канцлера.

 – Нет. Не может этого быть Он не мог предать меня. Это ложь. – С печалью, еле выговаривая, из–за кома, подошедшего к горлу, никому, в пустоту выговаривал Канцлер.

 Но Канцлер и не обратил внимание на то, что комнате нет собеседника, он как, ни в чём не бывало, продолжил разговор с самим собой. – Лорд–Магистрариус не посмеет предать Рейх, ведь он мой союзник. Ведь он мне нашёптывал, что б я убрал предателей и отступников из Буле…да, пускай, его некомпетентность и больное влечение к роскоши порой может помещать работе и идеалам Рейха, но он выполняет свою работу и, причём выполняет её хорошо. Он ведь мой друг. – С детской наивностью твердил правитель. – Он помогал мне в моих начинаниях…он мне союзник, ведь его наставления мне помогли поднять голову и посмотреть в лицо тем жалким червям, что звали себя лордами…нет, он мне не враг. – Утвердительно, но дрожащим голосом смело выговорил Канцлер. Однако эта флешка посеяла в нём подозрения, облачённые в вуаль паранойи. – Но эти отчёты… Они многое объясняют…и срывы, и бюрократические проволочки, и задержку поставок вооружения, и, то почему проклятый отступник угадывал почти все наши действия…

 Канцлер окончательно оторвался от работы над проектом перенаправлением большинства денежно–финансовых потоков в разрушенную Восточную Иберию из более благополучных Территорий. Он стал томным шёпотом размышлять над сложившейся ситуацией, разговаривая сам с собой.

 Глава Рейха пребывал в тяжёлом и жгучем для души противостоянии с самим собой. С одной стороны он свято верил, что Лорд–Магистрариус не мог его предать. По всем показаниям он был идеальным служащим Рейха, который соответствовал всем идеалам государства, даже, несмотря на его опасную для любого другого жителя Рейха тягу к роскоши. Он поддерживал всю бюрократию и административную работу в полном порядке, обеспечивая её нерушимость, монолитность и жизнь. Именно он был в рядах тех, кто поддержал его в борьбе против ужравшихся олигархов и помог свергнуть ему эту олигархию. Именно Лорд–Магистрариус рассказал Канцлеру о предателях–оппозиционерах в Буле, даже применяя термин из иных, давно канувших во мрак времён: «Пятая Колонна». Но с другой стороны… Эти отчёты, предоставленные полк–орденом многое бы доказывали. Эти списки и доклады объясняли множественные проколы административного характера в местах войны с отступниками, не присущие остальных территорий. В переписках, которые были на флешке, властелин бюрократии обещал сепаратистам: «создать неблагоприятную атмосферу в армии, что подорвёт боевой дух и деморализует солдат». В переписке Лорд–Магистрариус много чего обещал, что было за гранью главных идей и постулатов Рейха. И лишить солдат Рейха возможности воевать, и клался в вечном союзе, и обещал помочь в построении нового конфедеративного государства.

 Канцлер просто не мог поверить отчётам. Эти доклады настолько парализовали его разум и ранили сердце, что все мысли зациклились на этой информации, а глаза сильно заслезились. Да и с другой стороны глава Имперор Магистратос начал выполнять приказы правителя Рейха по разрешению ситуации с вооружением и провиантом на Иберии, а значит, он был заинтересован в победе. – Так думал Канцлер.

 – Если Лорд–Магистрариус выполняет мои распоряжения, то, как он может быть предателем? – Шёпотом, сделал такой простой, достойный простоты маленького ребёнка, вывод и Канцлер и тут же продолжил. – Но зачем тогда они прислали эти лживые и оскверняющие честь друга Рейха отчёты? Если только… Конечно! – Вдруг неожиданно для пустого кабинета воскликнул Канцлер. – Они просто хотят посеять вражду между руководителями, что б отвлечь от себя внимание и не отвечать за свои деяния. Они просто хотят посеять вражду между руководством Рейха, а сами выйдут чистыми... Хм, интересно, а на кого следующий их доклад будет? На Великого Отца? На моих Трибунов? На генералов? Ха, жалкие создания… –  Так же шёпотом, но уже более возмущённо говорил себе Канцлер.

 Он нашел, как ему показалось верный ответ на все возникшие вопросы. Теперь во всём виноват полк–орден, который, как думал Канцлер, стремился посеять раздор между всеми звеньями власти для получения своей лишь им известной выгоды.

 – Но все, же некоторые вещи нужно проверить. – Загадочно сказал правитель Рейха.

 Канцлер взял старый потёртый и испытанный временами телефон, лежащий рядом с компьютером, набрал на нём номер и приложил к уху.

 – Тринадцатый Верховный Агент?

 – Да, мой господин. – Послышался голос преисполненный покорностью.

 – Я хочу тебя видеть в своём кабинете через пятнадцать минут.

 – Так точно, мой господин, буду через одиннадцать.

 Канцлер убрал телефон и стал ждать того, куму сейчас звонил, продолжая терзаться сомнениями.

 И как по расписанию, через десять минут после звонка, когда Канцлер всё ещё пребывал в состоянии раздумий, послышался стук в дверь.

 – Входите. – Сказал Канцлер.

 В кабинет вошёл невысокий, черноволосый, короткостриженый, худого телосложения человек. Он был одет довольно просто: какая–то чёрная, немного мешковатая ветровка, тёмные трикотажные штаны и коричневые кроссовки в стиле минувшей эпохи. Хоть человек и был одет несколько по молодёжному, как одевались подростки и юноши много лет назад до великого кризиса, но он занимал один из самых важных постов о могущественной организации, о которой достоверно знал лишь Канцлер, а одежда была всего лишь маскировкой, умело скрывавшей его истинную личину.

 Этот человек был из личного Департамента Шпионов, который был предан только лично правителю империи. Второе его название было более символично и открывало его истинную сущность – «Око Императора»

 Его создал ещё первый канцлер, для тотальной слежки и надзора за своими подчинёнными. Но после смерти первого императора некоторое время эта служба была практически забыта и абсолютно бездействовала. Но когда второй Канцлер начал возвращаться в здравомыслящее состояние, то, как своим наследием, он ею заинтересовался и расширил её функционал. Теперь этот Департамент стал символом полного деспотизма и тоталитаризма. Как гласил кодекс «Ока императора»: «Никто не смеет и пусть не думает укрыться от всевидящего взора правителя. Ибо только под полным присмотром и контролем нашего великого отца, ставшего наместником Бога на земле, может быть установлено справедливое и нерушимое правление, позволившее народу прибывать в полнейшем благоденствии и процветании. Пусть это око смотрит вечно, приглядывая за своими детьми».

 Агенты этого Департамента могли быть засланы в любую организацию или предприятие Рейха под видом любого служащего для одной единственной цели – следить. Они неустанно следили и доблестно добывали всю информацию, что попадёт им в руки, лично для Канцлера. Они могли собрать информацию на любого жителя Рейха или на любую организацию независимо от её размеров и влияния. Агент мог замаскироваться под кого угодно, лишь бы ему приказали. Ваш сосед, новый уборщик, новый работник, дворник, друг по попойке жена влиятельного предпринимателя – кто угодно мог оказаться на службе у Департамента. Никто не мог уйти от их взора.

 Их организация была достаточно проста, позволив обойти все бюрократические препоны, избегая того массива задач, который проходил слуга Имперор Магистратос для того, чтобы предстать перед своим начальством. На самом низу находились «Гражданские агенты», следившие за обычными гражданами или за чинами всех Департаментов Власти низших ступеней. Выше них были «агенты структуры», неустанно следившие за средними и высшими чинами во всех Департаментах Власти: от Империал Экклесиас до Корпоративной Палаты. Так же они являлись ответственными за работу «гражданских агентов», держа под строгим и неусыпным контролем их деятельность. В каждом городе или селе был свой специальный штаб этой службы, где и собирались все добытые сведенья перед отправкой своему высшему начальству. Выше них были только – «Совет тринадцати», ответственный за работу всей шпионской сети и за сбором всей информации и предоставлению их тому, кому они беззаветно служили. Выше них был только сам Канцлер. Но эти агенты действовали только в поле вверенной им юрисдикции и присвоенных им полномочий, которые перед операцией определял сам канцлер.

 Эти люди были настолько отлично натренированы, что без труда могли втереться в доверие любому параноику или без особых усилий проникнуть на любой объект. Их умения позволяли без труда добывать любые сведенья, как бы хорошо они не были засекречены. Они без труда могли узнать число блох на каждой собаке в Риме или проникнуть в потаённые тонкости работы Имперор Магистратос. Конкуренцию в скрытности и умениях им мог составить только полк–орден со своими теневиками.

 Но даже об их существовании никто и не подозревал, ибо раскрытие такой структуры вызвал бы волну недоверия граждан друг другу. Никто, конечно, не пошёл жаловаться на этот Департамент, ибо сразу был бы арестован за «срыв деятельности работы органов государства», но и доверие ко всем своим соседям и даже друзьям было бы подорвано, что естественно помешает сбору нужной информации.

 В Рейхе, конечно, витали на уровне мифов и легенд слухи про «неустанно око империи, постоянно следящие за каждым твои шагом», но их никто не воспринимал всерьёз. А если где, то усиливаются разговоры об этих «мифах» и количество слухов перерастает в угрожающую ересь, то те, кто занимался рассказами, по необъяснимым причинам замолкали. На работе начальству рассказчиков, как обычно, приходил приказ, , что их подчинённые «переводились» на новые предприятия или на иные места работы. Только предприятия и места работы эти находились в Великой Пустоши.

 Агенты Департамента слились с таким понятием как тотальная слежка или тоталитаризм. Они уже стали неотделимы друг от друга, как понятия мрак и ночь, свет и день, слёзы и горе.

 И эта вся шпионская сеть, раскинутая по территории необъятного Рейха, была абсолютно вне полномочий и компетенции министерства Внутренней Разведки, которое занималось шпионажем уже на Имперор Магистратос, позволяя выявлять предателей и отступников в самой административной структуре Рейха. И в отличие от Департамента, это министерство вело свою работу, не скрываясь, наоборот, показывая, что практически за каждым следит око Рейха.

 И весь этот тотальный шпионаж, и неусыпный надзор над гражданами Рейха спокойно оправдывался. Как было написано в «Размышлениях о государстве», написанных первым канцлером: «Только под полным надзором Рейха и его бессменного императора никакое преступление не уйдёт безнаказанным. Только когда над каждой живой душой установится полнейший контроль, вплоть до того, что мы сможем отслеживать мысли людей, то только тогда установится полный порядок, достойный государства, провозглашающие себя идеальным. Да, мы должны контролировать мысли людей, вырезая самые опасные и еретические вместе с самими отступниками».

 – Тринадцатый Верховный Агент по вашему приказанию прибыл. – Сказал вошедший человек.

 – Славно, славно. – С коварной улыбкой на лице сказал Канцлер и продолжил. – Мне понадобится помощь в двух важных делах. Я надеюсь, ваши агенты справятся с ними.

 – Всенепременно, мой господин. – Чётко ответил шпион.

 – Ваше первое задание заключается в следующем: необходимо будет проникнуть в структуры нашего Имперор Магистратос, а также личные подразделения Лорд–Магистрариус  и выяснить, насколько лояльно ко мне настроена бюрократия и её бессменный глава.

 – Это с лёгкостью. – Бровадно ответил человек. – А что со вторым заданием, господин? – Легко спросил Агент.

 – Второе задание будет более экзотичное и более тяжёлое, но вас я попрошу его выполнить в первую очередь. Вам необходимо будет проникнуть в сообщество полк–ордена и выяснить их лояльность по отношению ко мне. Так же я вас попрошу узнать, откуда они получают всю информацию. А я пока на эту тему хочу переговорить с их Консулом.

 Агент опешил от такой просьбы и решил возразить своему правителю, невзирая на весь возможный риск.

 – Я прошу прощения, мой господин, но вы понимаете, что невозможно проникнуть в полк–орден. У них крайне закрытая и тайная система набора людей. – Сокрушённо проговорил Агент.

 – Тринадцатый Верховный Агент, вы утверждаете, что ваша служба не способна выполнить данное ей задание и не способна выполнять отведённые ей поручения. Так зачем в ней надобность, если она не способна выполнять свою работу. – Внезапно сделавшись серьёзным, Канцлер упрекнул агента с нотками угрозы в голосе.

 – Нет, мой господин, не утверждаю.

 – Тогда выполните это задание, чего бы вам это не стоило.

 – Так точно.

 – Тогда вы свободны, идите и выполняйте задание.

 Верховный агент, с лёгким, но сдерживаемым, недовольством вышел из скромного кабинета. Канцлер остался в одиночестве.

 В кабинете было тихо, план по восстановлению восточной Иберии был практически готов, его нужно было всего лишь немного доработать, а завтра зачитать перед Буле, выслушать предложения и утвердить.

 Канцлер опрокинулся на кожаную спинку кресла. Послышался характерный звук кожаного скрипа. Мужчина закрыл глаза и позволил себе немного отдохнуть, дав себе провалиться в не самые приятные воспоминания, но, как он думал, оправдывающие Лорд–Магистрариуса.

 Это был холодный и воистину ужасный день. Канцлер помнил этот день очень хорошо, но он его отчаянно хотел забыть. Его тогда вывезли из лечебницы для психически больных людей. Под дождём его пронесли, к какой–то машине и запихали туда. Потом тьма. Следующий отрывок это как его вытащили из этой машины два жлоба в военной форме. Шёл ледяной дождь, дул порывистый и, если можно так выразиться, жестокий ветер. Он оказался на какой–то очень богатой и роскошно устроенной вилле. Его выволокли из машины и потащили в эту виллу. Одежда на нём висела подобно тряпкам и была очень неудобной. Дождь был такой сильный, что каждая капля отдавалась болью, но он не обращал на них внимание. Вкус к жизни был почти потерян. Его занесли в эту виллу и бросили в первое попавшееся кресло. Он помнил, что сжался в этом кресле, подобно тому, как котёнок сжимается от страха. Свои ноги он поджал к себе и пытался как можно глубже усесться в кресло, а под великоватой одеждой пытался спрятаться.

 Будущий Канцлер не видел окружающего интерьера, он уставился только в одну точку. Несостоявшийся правитель смотрел только на впереди стоящий столик со стеклянной крышкой и хрустальной пепельницей, заполненной дорогим пеплом от сигар. Через несколько секунд к нему подошёл один человек. Он был низкого роста, лысоватый и крупного телосложения. На нём был дорогой костюм, сделанный из шёлка малинового цвета, а пиджак был отделан бархатными элементами. Тяжёлое дыхание этого человека отчётливо отдавалось по всей комнате. Этот человек, кряхтя и подминая пузо, склонился и нагло, заговорил.

 – Ну, народный благодетель, как ты после дурки? Говорить ещё можешь? – С нескрываемым презрением, не жалея Канцлера, в голосе сказал мужчина.

 – К–к–кто в–в–вы? – Тяжело, еле выговаривая слова, сказал Канцлер.

 – Ну, я смотрю, ты хоть говорить не разучился, гнида.

 Неожиданно раздались тяжёлые шаги по комнате, и в неё вошёл ещё один человек.

 – Помягче с ним, мы ж не хотим, что б он здесь концы откинул. – С ярым сарказмом и довольной улыбкой сказал человек, который только что вошёл.

 Этот человек был одет и выглядел как–то по знакомому для канцлера. Высокого роста, крепкого телосложения, длинное бежевое пальто и грубые бесцветные брюки.

 – Ротмайр, ты всегда слишком мягок. – Улыбнувшись, и поучительно упрекнул человек в малиновом пиджаке. – Понимаешь, нужно быть наглым. Нужно в жизни урвать свой кусок, а если появляется шанс урвать ещё и чужой ломоть счастья или его вообще оторвать другого вместе с тем, что есть, то этим шансом непременно нужно воспользоваться

 – О, да это твоё жизненное кредо. Слышал бы тебя сейчас Верховный Отец или Великий Патриарший.

 После этих слов они оба громко рассмеялись, явно презирая постулаты Культа Государства и Империал Экклесиас, понимая, что они в недосягаемости для них. Но после непродолжительного смеха Ротмайр вернулся к насущным делам:

 – Ладно, давай вернёмся к делам насущным. Ты же понимаешь, что он сейчас к вразумительному диалогу не готов. Его нужно приводить ещё в порядок.

 – И что же мы тогда будем делать?

 – Его нужно некоторое время где–то у кого–то держать.

 – Но у кого?

 – Однозначно не у нас. Это будет рискованно.

 В зале повисла тишина. Два лорда грозно и презрительно взирали на Канцлера, который всё сильнее пытался вмяться в это кресло и скрыться от взгляда истинных владык Рейха. Страх, ужас и боль сильнейшей потери просто сковали душу и разум бедного человека. Он потерял свой смысл жизни, не мог теперь представить жизнь без неё. Мир неожиданно выкрасился в серый цвет, потеряв всю яркость красок. Необычайное уныние и печаль чёрной чумой поразили душу бедного человека, утопив её в океане беспросветного отчаяния и тяжелейшей апатии. А шок и ужас от произошедшей катастрофы были настолько сильны, что чуть не раскололи перенапряжённый рассудок. После того, как он потерял ту, которую любил больше своей жизни канцлер канул во мрак и холод.

 Вдруг послышались шаги, издаваемые дорогими каблуками от мужских туфель и шарканье дорогим пальто. Позади лордов показался высокий и черноволосый и бледнокожий человек в длинном фиолетовом пальто.

 – Можно у меня. – Уверенно предложил вошедший.

 Канцлер, превозмогая всю усталость и дикий животный страх, сумел поднять голову на говорившего человека.

 – Пойдем, отойдём. – Сказал говорившему человеку Ротмайр и канцлер не увидел прямо в лицо того, кто сделал предложение.

 Они быстро отошли в сторону. Канцлер за ними старался наблюдать, но странная пелена весела на глазах. Он видел, как неясные силуэты в тумане о чём–то импульсивно говорят. Канцлер видел, как низкий человек возмущённо отошёл в сторону и нервно закурил сигарету. Канцлер сквозь пелену увидел, как человек в бежевом пальто импульсивно размахивал руками, а в конце диалога ткнул на него пальцем и сказал, крича человеку: « Да я плевал на это! Делай что хочешь, но приведи его здоровым и вразумлённым! Сроку тебе неделя! Всё, пошёл вон! » И неожиданный спаситель подошёл к Канцлеру.

 – Не бойся, я… – Имя утонуло в воспоминаниях, остался лишь ласковый голос. –  Я отведу тебя в новый дом. – Ласково и несколько томно сказал человек.

 Он ласково положил ему свою руку на его костлявое плечо и помог подняться под руку. Человек подал Канцлеру свою руку, что б тот сумел на неё опереться и пойти. «Пошли, у меня машина здесь рядом» – сказал высокий мужчина. И тогда Канцлер сделал свои первые шаги за день. Он подобно ребёнку стал заново учиться ходить. Ноги совсем отказывались делать какие–либо движения, да и штаны, которые были на несколько размеров больше и не давали сделать нормальный шаг. Но Канцлер всё, же пошёл. Он сделал тогда свой первый шаг навстречу новой судьбе.

 Будущий полноправный правитель вспомнил, как тот спаситель буквально выхаживал его каждый день, не сам конечно, а нанятые им врачи и обслуживающий персонал. Но он сам часто навещал его. И в то же время тот добрый человек разделял желание Канцлера отомстить верховным лордам. Если врачи поддерживали его физическое состояние, то неожиданный благодетель оказывал моральную поддержку, неделями натаскивая о мести. Он его познакомил с узкой группой военных, которые разделили праведное стремление правителя Рейха уничтожить лордов. Канцлер тогда почувствовал неимоверную поддержку, будто у него выросли крылья за спиной. И через семь дней он был готов к встрече с олигархатом Рейха. Он принял их условия, но уже тогда выхаживал план мести. Но прежде всего он помнил помощь, ему оказанную, и даже не думал её забывать.

 Когда Лорд–Магистрариус своими усилиями и благородным рвением буквально спас канцлера от алчущих амбиций и пастей развращённых лордов империи, тогда ему доверился правитель. Но когда, же сам глава имперской бюрократии собственноручно сдавал на суд Канцлера буквально тысячи отступников, то только тогда правитель увидел в нём друга. Как не прискорбно бы это звучало, но у Канцлера не было настоящих друзей. Были коллеги, покорные последователи, любящий народ и верные знакомые, но истинных друзей нет. Он никому не доверял, а смерть жены настолько сильно терзала ум, рассудок и душу Канцлера, что с ним было просто опасно находиться. И порой в гневе от этой потери под горячее сердце, и расколотый ум могли попасться десятки людей, ставшие жертвой паранойи правителя. Но Лорд–Магистрариус не боялся этих вспышек безумия. Он всегда находился рядом, что бы ни произошло и постоянно был готов самую безумную историю или мысль своего Канцлера. Если и кем был этот человек для Канцлера, то только другом, как и считал сам правитель.

 – Невиновен. – Сделал конечный вывод Канцлер, вновь обратившись к пустому кабинету, вспомнив те дни, когда Лорд–Магистрариус подставил ему своё плечо, буквально вытянув будущего правителя из пучины безумия и мрака, если не самой смерти.

 

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться: