Глава 41. Встреча поколений.

 

 Габриель тяжело открыл глаза. Конечности были ватные и немного отнявшимися, голова сильно кружилась и в глазах буквально всё плыло. Ноги и руки были настолько ослабшими, что он ими практически не мог пошевелить и конечности стали похожи скорее на еле шевелящиеся отростки.

 Но как на удивление силы довольно быстро к нему приходили. И уже через пару минут он смог подняться и сесть на кровать.

 Под отёкшим телом чувствовалась жёсткая постель и шерстяное колючее одеяло, которое практически не покалывало кожу.

 Внезапно по коже пробежала липкая прохлада, а в нос ударили не самые, но терпимые, запахи подвальной сырости.

 Парень осмотрелся по сторонам. Он сидел на простейшей постели в каком–то странном помещении. Стены были сделаны из сырого грубого и бесцветного кирпича, от которого жутко веяло прохладой. Светило слабое и можно сказать убогое освещение, которое просто било по взгляду, отчего глаза рябило, и они начинали побаливать. Воздух был пропитан поздним осенним холодом, который немного разбавлялся теплом слабого и ветхого отопления.

 Интерьер был без сомнения тюремный. Одна кровать, старый, практический развалившийся стол, рядом с ним стоял полусгнивший стул. И помимо этой мебели глаз могла порадовать только старая, проржавевшая железная раковина, явно времен, когда был только создан великий Рейх. А выход из этого мрачного помещения преграждала огромная чугунная дверь, которую можно было выбить только прямым выстрелом из гаубицы.

 Габриель подумал, что даже воздух навряд ли пойдёт из этого крана, не то что капля ржавой воды.

 И через пару мгновений, осмотревшись и набравшись немного сил, юноша сумел подняться на две ноги.

 Конечности были ватные, а голова внезапно закружилась, но парень взял себя в кулак и нетвёрдыми, слабыми и неуверенными шагами все, же поковылял к раковине, надеясь, что оттуда хоть какая–то вода пойдёт.

 К счастью, из крана полилась чистая, как горный хрусталь, жидкость, которой он умыл своё одновременно пылающее и отёкшее лицо.

 На ногах стало более твёрже стоять, а в голове мысли стали намного более разборчивыми и ясными. Когда состояние стало немного легче, юноша снова сел на кровать.

 Пока всё было спокойно, Габриель решил вспомнить, как он здесь очутился.

 Он помнил, как они с друзьями вышли из здания Партии, и пошли прогуляться по ветреному городу. Он был прекрасен. Всюду светили фонарные столбы, чей свет был в этот день каким–то мистическим. Порывистый ветер сильно бил в лицо, освежая голову и делая сознание абсолютно чистым. Всюду в волшебной круговерти сплелись белые снежинки и серые капли дождя.

 Идя по большому городу, с великой историей Габриель в последнее время ощущал себя несколько спокойно. В его душе в последнее время поселилась долгожданная безмятежность, которая казалась особенно странной, после стольких лет безжалостной влюблённости. Он шёл по городу и не замечал ни флагов Рейха, которые казались тускнеющими, ни статуй Канцлера, что становились более мрачными и ни Элен с Верном, что шли рядом и буквально полыхали чувствами. Они шли по городу и целовались и обнимались, в общем, миловались, как могли. Но как, ни странно Габриель на них никого внимания не обращал. Он спокойно шагал по улочками Милана и радовался той погоде, что сейчас стояла в городе. Юноша не знал, что так на него подействовало. Может, это было осознание безнадёжности его притязаний к Элен. Возможно, это мог быть пропахший просроченное канцелярией воздух, что нанёс мощнейший удар по химии в теле. Он не знал. Габриель даже не задумывался, что может послужить освобождению от рабства любви, но он знал, что сейчас его это просто не волновало.

 Вдруг Алехандро вскрикнул, чтобы они шли обратно. Он посмотрел на часы и сказал, что вот уже через десять минут к зданию подъедут автомобили гегемона революции. Он буквально завопил, чтобы все возвращались обратно.

 Тут Давиан предложил срезать через переулки и все последовали его совету, и даже Алехандро счёл его слова умными.

 Друзья пошли через маленькие тёмные улочки, куда не проникал свет Канцлера и министерства Технического Обеспечения Городов, что должно было здесь поставить фонари.

 Вдруг послышался странный свист. Он оглянулся. В глазах остальных парень увидел лишь растерянность и недоумение от происходящего. Вдруг наземь упала Элен. Из–под её волос у шеи торчало странное перо. За ней на холодный асфальт упал Пауль. Потом сам Габриель почувствовал лёгкий укол в области собственной шеи. Внезапно его веки стали тяжелеть и опускаться. Ноги стали ватными и неуправляемыми. Мысли перемешались в клубок. Габриель ещё пару мгновений хватался за воздух, но потом сам рухнул на асфальт, покрытый липким снегом. Он мгновенно потерял сознание и провалился во тьму.

 И сейчас он сидел на этой кровати и думал, что могло произойти. Его мучили самые разные мысли, касательно произошедшего.

 Первой в голову пришла мысль, что всё же неусыпное око Рейха смогло заметить их подпольную деятельность и государство решило оборвать их работу по освобождению любимого города. И если это так, то жить им оставалось немного, ибо Рейх всегда был скор на мнимое правосудие. Но вдруг в голову пришёл вопрос: а почему он один? Где все его знакомые друзья, что шли и падали на землю рядом с ним? Или это такая система исполнения наказания, что их разъединили. «А может, нас будут допрашивать поодиночке? » – Подумал про себя Габриель.

 Его ум терзало ещё несколько мучительных мыслей, но внезапно замок на двери стал металлически кряхтеть, ознаменовывая, что там вертится ключ. И буквально через мгновение в помещение зашёл человек, на которого Габриель тут же обратил свой испуганный взгляд.

 Он был одет в элегантные чёрные штаны, заправленные под невысокие сапоги. Тело покрывала кожаная куртка, цвета смоли. Его глаза были голубоватыми, отдавая нотками нефрита. Сам человек был не слишком высоковат, но выше среднего. Волосы были чёрные и коротко подстрижены.

 – Кто вы? – С заметным испугом вопросил Габриель.

 Вдруг за вошедшим послышался ещё один голос:

 – Ты как, справишься?

 Юноша метнул туда взгляд и увидел там человека в длинном бежевом пальто.

 – Всё в порядке. Можешь идти. – Спокойно ответил мужчина, стоявший перед Габриелем, и тут же добавил. – Не забудь, через пятнадцать минут общий сбор в кабинете.

 Мужчина в бежевом ушёл и Габриель остался один на один с стоявшим перед ним человеком. Он долго смотрел на юношу, тщательно всматриваясь в него, а тот лишь дрожал. Габриель боялся всего этого. Его одолевал непреодолимый ужас, от всего этого. Он не знал, что произойдёт через мгновение, и это просто сковывало его тело и мысли. Юноша буквально замер от страха не в силах пошевелиться. Но всё же, сквозь ужас коротко спросил с дрожью в голосе:

 – Кто вы? Что сейчас будет?

 Мужчина, похоже, почуял явный страх в голосе. Он сделал более простое лицо и мягко ответил:

 – Я? Называй меня Эстебано. – И потом, слегка улыбнувшись, добавил. – Можешь не о чём не беспокоиться, ты в безопасности.

 – Откуда мне знать, что ты не слуга Рейха? – Внезапно и опрометчиво бросил испуганный юноша, проявив все свои страхи с опасениями.

 Мужчина с печалью в глазах ответил:

 – Рейха больше нет.

 Страх Габриеля не сменился на удивление. Он всего лишь подумал, что это может быть такой ход, что бы заставить его что–нибудь рассказать или проговориться. Эстебано заметил это недоверие и решил объясниться.

 – Ох, Габриель, у тебя глаза как у отца.

 Эта фраза вызвала небывалую бурю самых различных эмоций, которые только могли быть в человеке. Юноша просто был ошеломлён. Его недавний дикий страх сменился на неподдельное удивление. Он не ожидал это услышать от, как ему казалось, тюремщика. И сейчас Габриель почему–то верил Эстебаноу. Он уже не стал думать, что это была уловка, ведь знал, что прошениями Империал Экклесиас и Культа Государства министерством Надзор за Моралью было запрещено использовать полицией, Трибуналом и всеми возможными спецслужбами в давлении не этические способы воздействия касающиеся «Жизни человека» и семьи в том числе. Габриель понимал, что хоть эти способы нельзя было использовать, можно узнать информацию другими, более болезненными способами. Но он сумел выйти из ступора и вопросил:

 – Что? Откуда вы знаете?

 И Эстебано рассказал ему. Командор поведал ему, как бежал с севера в Рим и попал в кромешный ад на земле. Он рассказал как, лишившись всех, нашёл его будущих родителей. Как они его спасли, не дав умереть на улицах некогда славного города. Поведал, как Марк и Сцилла переехали в Милан, на свою историческую родину. И про тот день, когда он узнал об их задержании. Эстебано рассказал, как родители Габриеля, рыдая, просили будущего Командора присмотреть за ребёнком. И мужчина сознался, что следил за юношей всю его жизнь, не забыв упомянуть и Цируса. А потом Эстебано рассказал про бой на мануфактории и про дальнейшее воздаяние.

 Габриель всё это слушал и не мог этому поверить. Он долгие годы мирился с тем, что его родители, по сути, умерли, сгинули где–нибудь под железной пятой Рейха. Но это было не так. Габриель все эти годы не понимал, что их незримое присутствие было намного ближе, чем он мог себе вообразить. Юноша и подумать не мог, что их заботливая рука опекает его и прикрывает несмотря не на что. Но услышав про их смерть, он впал в отчаяние ещё раз. Но оно было не таким. Более слабым, менее осязаемым, он давным–давно смерился со смертью свои родителей и в этом состоянии он прожил всю свою жизнь. Но сильнее всего его поразила та часть истории, когда Эстебано рассказал, кто стоял за смертью его матери и отца. Он был ошеломлён, что за всем этим стоят люди, выступавшие за свободу, но оставшиеся рабами. И тут он провёл параллель с их Партией и кому они подчиняются. От осознания всего ему стало дурно. Но парень быстро вновь взял себя в руки.

 – То есть ты обещал быть моим ангелом–хранителем? – Спросил Габриель.

 – Именно. Это был мой вечный долг за спасённую жизнь. – Дрожащим и переполненным от волнения голосом пояснил Командор.

 Эстебаноа сейчас переполняла буря эмоций, которых нельзя было описать. Одно можно было сказать точно, Эстебано был рад тому, что он сейчас видит перед собой невредимого Габриеля. И только это сейчас было важно.

 Глаза Командора странно засеребрились и замерцали большинством бликов. Сам Эстебано приложил пальцы к глазам, и кожа перчаток на пальцах потемнела от попавшей на неё жидкости.

 – А где мои друзья? – Взволнованно спросил юноша.

 – Не беспокойся, с ними всё в порядке. Как они очнутся, их приведут в мой кабинет. – Более спокойно и уверенно ответил Командор.

 – А что там?

 – Там через несколько минут состоится совещание. – Спокойно ответил Эстебано и тут же добавил. – Ты отдохни ещё минуту и поднимайся. Я предупредил, что бы тебя проводили, когда ты выйдешь.

 После этих слов мужчина мгновенно покинул камеру, оставив дверь чуть приоткрытой.

 Габриелю действительно нужно было отдохнуть и осмыслить, то, что он был под неустанной опекой своих родителей, которых считал уже мёртвыми. Он просто не способен был это осознать. Но родители уже были точно мертвы, а тот, кто за ним неустанно следил и опекал был совсем рядом. Эти мысли просто не давали покоя, постоянно терзая душу и разум.

 Габриель ещё пару минут посидел в камере и обдумывал произошедшее, после чего всё же решил подняться в кабинет. Юноша знал, что сейчас ему нужно появиться на совещании, а не раздумывать о жизни.

 Он с опаской отворил тяжёлую холодную дверь и вышел за неё. Перед ним предстал мрачный коридор, но тут его осмотр прервал высокий солдат в странной, не свойственной для Армии Рейха амуниции.

 – Мне поручено вас довести. – Холодно сказал солдат.

 Юноша не стал противиться. Он лишь коротко кивнул и пошёл за бойцом.

 Они вихрем прошли, весь аванпост буквально за пять минут. От карцера до самого последнего этажа, где и был расположен кабинет.

 Всё здание пребывало в некотором запустении, которое выглядело очень необычно. На всём их пути не попалось ни одной души. Практически всё убранство полностью отсутствовало. Оставались только те вещи, которые нельзя было унести или настолько ветхие и убогие, что стоило их взять, и они рассыплются в пыль. Складывалось такое ощущение, будто всё вынесли впопыхах, стараясь как можно быстрее покинуть это место.

 На всём протяжении пути Габриель не увидел не одного символа или знака Культа Государства, которыми обычно изобилировала любая постройка или помещение в Рейхе.

 Уже через несколько минут путешествия через пустой, лишённый даже маленького, мизерного, ничтожного изыска, аванпост полк–ордена боец с юношей подошли к деревянной двери.

 – Вас уже ожидают. – Холодно кинул солдат.

 Габриель посмотрел на него и отворил своей рукой эту дверь.

 В кабинете собралось множество народу. Он там увидел всех своих друзей, с которыми шёл гулять по городу. Там стоял Цирус. При виде его Габриелю захотелось улыбнуться. Там с самодовольным видом стоял человек в бежевом пальто. Рядом с ними стоял человек в чёрном облачении и араб в свободной светлой одежде.

 Кабинет выглядел очень убого. Никакой роскоши, даже мебели, кроме рваного дивана в нём не было. Посреди комнаты стоял лишь стол, возле которого все толпились, и свисала с потолка странная эпохальная лампочка.

 – Ох, Габриель, мы тебя ждали. – С явным испугом проговорил Верн.

 Парень молча, ни проронив, ни слова, подошёл к столу и занял среди всех своё место.

 Он посмотрел на своих друзей. Все выглядели испуганными, и на лице каждого читалось недоумение. И только на лице Алехандро пылала ярость и злоба. Он явно был недоволен, что его оторвали от великой цели созидания революции.

 – Что мы здесь делаем? – С испугом в глазах вопросил Артий.

 Человек, согнувшийся над картой, что была на столе, выпрямился. Габриель в нём узнал своего вечного опекуна.

 Эстебано сложил руки на груди и ответил перепуганному парню.

 – Всё в порядке. Можете не пугаться.

 – Откуда нам знать, что вы не гончие Канцлера? – Недовольно вопросил Алехандро.

 – Потому что вы всё ещё живы. – Сурово кинул Эстебано, желая как можно быстрее успокоить оппозиционера.

 Тут Командор вспомнил, как они пришли к такому плану. Сначала с помощью Антония они смогли выяснить, где сейчас Габриель. Тогда Эстебано решил его забрать с собой и спрятать за стеной от переворота Лорд–Магистрариуса, который постарается добраться до любого свидетеля его отступничества. Но когда они вышли на его путь, то оказалось, что юноша был не один, а в сопровождении своих друзей. И тогда было решено брать всех. Солдаты полк–ордена мастерски, с помощью дротиков усыпили, а затем и перетащили ребят в бывший аванпост. И сейчас Эстебано собрал здесь всех, кого можно было увести, но не каждому он был рад.

 – Да кто вы все такие! – Взревел Алехандро, вырвав Командора из своих мыслей. – Вы чёртовы рабы Рейха?!

 – Рейха? – С недоумением спросил Антоний и тут же продолжил. – Рейха уже нет. Канцлер бессилен. Страной никто не правит.

 Разгорячённый парень несколько был обескуражен таким ответом.

 – Как? Что случилось? – Уже более спокойно спросил Алехандро.

 – Что произошло, ты спрашиваешь? – С негодованием начал теневик. В помещении повисла вуаль напряженности, и Антоний это поняв, спокойно продолжил. – Около получаса назад закончилась кровопролитная битва за Рим.

 – Это невозможно. Наша революция бескровна. – Протестовал Алехандро.

 Эстебано выпрямился во весь рост, издавая характерный кожаный скрип от куртки. Он кинул свой удивлённый взгляд на парня и с еле заметной улыбкой начал парировать ему:

 – Пока ещё гражданские агенты полк–ордена сообщают, что около пятидесяти пяти минут в городе, у Дворца Канцлера шёл ожесточённый бой между оставшимися верными правителю войсками и мятежными силами Лорд–Магистрариуса. После своей победы, гегемон революции приказал спрятать все тела и скрыть следы боя. – Внезапно Командор стих. Он смотрел прямо в глаза Алехандро. Когда во взгляде парня хоть немного рассеялся бездонный пламень фанатизма, он продолжил. – Теперь ты веришь своему кумиру, который так нагло вас обманул? Он, наверное, не говорил, что мятежи в Великой Пустоши и Иберии это не порывы свободы, а им оплаченные восстания? И после этого вы ему верите?! – Почти прокричав этот вопрос, Эстебано обратился уже ко всем.

 Возле стола в основном собрались ребята, которые тут же поникли от этого вопроса. Ротмайр и Малик стояли почти в тени, бесстрастно наблюдая за происходящим.

 – Зачем тогда ему это? – Вопросил Алехандро, в котором уже медленно гас огонь фанатизма. – Он ведь просто, хочет, что бы мы жили при справедливости.

 – О какой справедливости ты говоришь? – Поинтересовался Эстебано.

 – Да хотя бы чтобы все ветви власти были разделены. – Как–то неумело, явно стараясь просто оправдаться, кинул парень, стараясь продемонстрировать своё знание в политике.

 – А они разделены. Все Департаменты Власти строго отрезаны друг от друга. Они разве, что могут посылать прошения с просьбами друг другу, но не более того. – Просто пояснил Эстебано, после чего на мгновение умолк. Все на него смотрели, а он более глубоким голосом с улыбкой стал говорить. – Такой опытный человек как Лорд–Магистрариус должен понимать, что в нашем государстве всё завязано на одном человеке. Что все силы государства, линии политики и потоки власти проходят через одного человека. Что в нашей стране уже на ментальном уровне повязано на одной личности. Убери эту особенность и всё государство рассыплется. Он так любит свою страну, что скорее установит новую тиранию, нежели позволит ей распасться.

 – А где гарантии этому? Где доказательства. – Уже цепляясь за все, что можно пытался оправдать гегемона революции Алехандро.

 – Доказательства? – Неожиданно заговорил Цирус. Эта внезапность вызвала всеобщее внимание на комиссара. – Я был там, когда Лорд–Магистрариус собирал первый парламент. Его лицо будет сложно теперь мне забыть. Вся его мимика выражало отчаяние и глубокое разочарование, а действия после заседания просто поражали. Он на некоторое время он просто заперся в кабинете.

 – Всего лишь мимика. – Отчаянно проговорил Алехандро.

 – Ох, ты не представляешь, сколько может о человеке сказать выражение его лица. То как показал себя твой гегемон революции, говорит лишь о том, что он впал не в восторг от тех идей, что недавно лелеял, а значит, этот человек становится непредсказуемым. – Парировал выпад парня Эстебано.

 В кабинете повисла тишина. Все поняли, что в Риме они не появятся, но само их желание бежать подальше от этого города. Все поняли, что может теперь случиться с Рейхом в будущем и от этой мысли им становилось дурно. Никто не хотел оставаться в этой стране.

 – И что же мы теперь будем делать? Куда нам идти? – Внезапно спросил Верн.

 – Куда идти. – Тихо сказал Эстебано и склонился над картой. Он стал указывать пальцем и пояснять. – В некоторых местах нет охраны, в большей своей степени стена вышли из–под управления министерств. Я думаю уходить через стену. На той стороне есть скрытое убежище. Там мы сможем переждать некоторое время, пока не придумаем, что делать дальше.

 Этот план вызвал бурю эмоций. С одной стороны взывало старое чувство приключения и неизведанности, ведь за стеной лежало царство свободы. Но по другую сторону друзья и семьи. Никто не хотел покидать родной и тёплый дом. Но если то, о чём говорили Эстебано с Цирусом правда, то их даже родной дом не спасёт. А если они ошиблись, то можно будет вернуться в обновленный Рейх. Сердце сжималось, но время требовало решения.

 – Кто согласен пусть поднимет свою лапу! – Из тени предложил Ротмайр.

 Все быстро или медленно подняли свои руки, как бы не болела душа по утерянному дому.

 – Что ж, единогласно. – Сухо констатировал Эстебано.

 Но внезапно, на удивление всем к карте подошёл Давиан.

 

⇐ Предыдущая26272829303132333435Следующая ⇒

Поделиться: