Версии уничтожения трупов

 

Существенные расхождения начинаются в воспоминаниях «очевидцев», когда они повествуют о захоронении трупов. Сообщаемое ими полно таких нестыкующихся фактов, что поневоле приходит в голову мысль: да делали ли они это?!

Начнем с пресловутой записки Юровского:

...Ком­ту было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и перевозка лежала на обязанности тов. Ермакова (рабочий Верхне­Исетского завода, партийный товарищ, бывший каторжанин). Он был должен приехать с автомобилем и был впущен по условному паролю «трубочист». Опоздание автомобиля внушило коменданту сомнения в аккуратности Ермакова, и ком. решил проверить сам всю операцию до конца. Около трех часов выехали на место, к­е (которое) должен был приготовить Ермаков за Верхне­Исетским заводом. Сначала предполагалось везти на автомобиле, а после известного места на лошадях (т.к. автомобиль дальше проехать не мог, местом выбранным была брошенная шахта). Проехав Верхне­Исетский завод в верстах 5, наткнулись на целый табор — человек 25 верховых, в пролетках и т.д. Это были рабочие (члены Совета, исполкома и т.д.), которых приготовил Ермаков. Первое, что они закричали: «Что же вы нам их неживыми привезли?! » Они думали, что казнь Романовых будет поручена им. Начали перегружать трупы на пролетки, тогда как нужны были телеги. Это было очень неудобно. Сейчас же начали очищать карманы — пришлось и тут пригрозить расстрелом и поставить часовых. Тут и обнаружилось, что на Татьяне, Ольге, Анастасии были надеты какие­то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта. Светало. Ком. послал верховых разыскивать место, но никто ничего не нашел. Выяснилось, что вообще ничего приготовлено не было: не было лопат и т.д. Так как машина застряла между двух деревьев, то ее бросили и двинулись поездом на пролетках, закрыв трупы сукном. Отвезли от Екатеринбурга на шестнадцать с половиной верст и остановились в полутора верстах от деревни Копятки. Это было в 6­7 утра. В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту (добывали когда­то золото) глубиной три с 1/2 аршина. В шахте было на аршин воды. Ком. распорядился раздеть трупы и разложить костер, чтобы все сжечь. Кругом были расставлены верховые, чтобы отгонять всех проезжающих. Когда стали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, — в отверстии видны были бриллианты. У публики явно разгорелись глаза. Ком. решил сейчас же распустить вс. артель, оставив на охране нескольких человек часовых и 5 человек команды. Остальные разъехались. Команда приступила к раздеванию и сжиганию. На А.Ф. оказался целый жемчужный пояс, сделанный из нескольких ожерелий, зашитых в полотно /вставка на полях: «На шее у каждой из девиц оказался портрет Распутина с текстом его молитвы, зашитые в ладанки»). Бриллианты тут же переписывались, их набралось около полпуда. Это было похоронено на Алапаевском заводе в одном из домиков в подполье. В 19­м году откопано и привезено в Москву. Сложив все ценное в сумки, остальное найденное на трупах сожгли, а сами трупы спустили в шахту. При этом кое­что из ценных вещей (чья­то брошь, вставная челюсть Боткина) было обронено, а при попытке завалить шахту при помощи ручных гранат, очевидно, трупы были повреждены и от них оторваны некоторые части — этим ком. объясняет нахождение на этом месте белыми (которые потом его открыли) оторванного пальца и т.д. Но Романовых не предполагалось оставлять здесь — шахта заранее была предназначена стать лишь временным местом их погребения. Кончив операцию и оставив охрану, ком. часов в 10­11 утра (17 уже июля) поехал с докладом в Уралисполком, где нашел Сафарова и Белобородова. Ком. рассказал, что найдено, и выразил сожаление, что ему не позволили в свое время произвести у Р­ых обыск. От Чуцкаева (пред. исполкома) ком. узнал, что на 9­й версте по Московскому тракту имеются очень глубокие шахты, подходящие для погребения Р­ых. Ком отправился туда, но до места не сразу доехал из­за поломки машины. Добрался до шахт уже пешком, нашел действительно три шахты, очень глубокие, заполненные водою, где и решил утопить трупы, привязав к ним камни. Так как там были сторожа, являвшиеся неудобными свидетелями, то решено было, что одновременно с грузовиком, который привезет трупы, придет автомобиль с чекистами, который под предлогом обыска арестуют всю публику. Обратно ком. пришлось добираться на случайно захваченной по дороге паре.

Задержавшие случайности продолжались и дальше. Отправившись с одним из чекистов на место верхом, чтобы организовать все дело, ком. упал с лошади и сильно расшибся (а после также упал и чекист), на случай, если бы не удался план с шахтами, решено было трупы сжечь или похоронить в глинистых ямах, наполненных водой, предварительно обезобразив трупы до неузнаваемости серной кислотой.

Вернувшись назад, в город, уже к 8 часам вечера (17), начали добывать все необходимое — керосин, серную кислоту. Телеги с лошадьми без кучеров были взяты из тюрьмы. Рассчитывали выехать в 11 вечера, но инцидент с чекистом задержал, и к шахте с веревками, чтобы вытаскивать трупы и т.д., отправились только в двенадцать с половиной ночью с 17 на 18­е. Чтобы изолировать шахты (первую старательскую) на время операции, объявили в деревне Коптяки, что в лесу скрываются чехи, лес будут обыскивать, чтоб никто из деревни не выезжал ни под каким видом. Было приказано, если кто вернется в район оцепления, расстрелять на месте. Между тем рассвело (это был уже третий день, 18­го). Возникла мысль: часть трупов похоронить тут же у шахты. Стали копать яму, почти выкопали, но тут к Ермакову подъехал его знакомый крестьянин, и выяснилось, что он мог видеть яму.

Пришлось бросить дело. Решено было везти трупы на глубокие шахты. Так как телеги оказались непрочными, разваливались, ком­т отправился в город за машинами — грузовик и две легковых, одна для чекистов... Смогли отправиться в путь только в 9 часов вечера, пересекли линию ж.д. в полуверсте, перегрузили трупы на грузовик. Ехали с трудом, вымащивая опасные места шпалами, и все­таки застревали несколько раз. Около четырех с половиной утра 19­го машина застряла окончательно. Оставалось, не доезжая шахт, хоронить или жечь. Последнее обещал на себя взять один товарищ, фамилию кот. забыл, но он уехал, не исполнив обещания. Хотели сжечь А­я и А.Ф., но по ошибке вместо последней с А­ем сожгли фрейлину. Потом похоронили тут же под костром останки и снова разложили костер, что совершенно закрыло следы копанья. Тем временем вырыли братскую могилу для остальных. Часам к семи утра яма аршина в два с половиной глубины и три с половиной в квадрате была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой, как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали — следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне — этого места погребения белые не нашли.

 

Первое, что бросается в глаза в этом описании, так это то, что «...никто не знает, где намеченная для (захоронения трупов) шахта», «случайно» набрели на какую­то шахту и только потом расставили охрану. Ложь и нелепица! Будто предварительно не было образовано два кольца оцепления. Будто не шастали незадолго до этой ночи туда­сюда через переезд в направлении Коптяков комиссары на легковых автомобилях. Ведь многие их видели и опознали Юровского, Голощекина... По нескольку раз те места не осматривали?

А как можно оценить такое? Якобы хотели выкопать яму, «почти выкопали» для захоронения трупов. Спугнул некий знакомый Ермакова.

Но белое следствие никакого следа рытья могилы возле Ганиной Ямы не обнаружило. Да и как к ней мог пробиться какой­то крестьянин, если было два кольца оцепления и был отдан приказ: «...если кто ворвется в район оцепления, расстрелять на месте».

Ну, допустим, по той или иной причине затея похоронить жертвы на руднике Ганиной Ямы не удалось, и Юровский решил перевезти трупы на новое место. Переезд не удался. Тогда поступили иначе — закопали тела девяти человек в яме на дороге, а двоих сожгли. Яму прикрыли шпалами, которые взяли невдалеке с переезда железной дороги.

Но уже полная чушь.

Грузовик застрял в яме в половине пятого утра. Уже рассвело. Не менее получаса бились, пытаясь его вытолкать. Потом все же вытолкали: иначе как на этом месте стали выкапывать яму? Потом усталых людей — толкали машину, ходили за шпалами, таскали их, подкладывали под колеса — Юровский заставил копать могилу. Хотя ведь куда как проще проехать еще несколько верст и спрятать трупы в глубоких шахтах. Если верить написанному, Юровский ездил туда предварительно и нашел верное место. Но нет — копают...

Могилу копали не менее двух, не более двух с половиной часов. Из ямы размером два с половиной на два с половиной метра и глубиной около двух метров должны были вынуть приблизительно двенадцать с половиной кубометров грунта общим весом не менее двадцати пяти тонн. Куда­то его надо было девать...

И где все это время находились трупы? Когда вытаскивали грузовик, их извлекали или нет? Расчет объема и времени работ по изготовлению захоронения основан на данных Юровского. Но... Расчет этот вообще может не иметь никакого смысла, если вспомнить, что яму копали в «мочажине», то есть в топком месте. Это значит, что грунтовые воды здесь подходили очень близко к поверхности земли. Копать могилу приходилось бы постепенно погружаясь в грязную жижу. И так почти до двух метров.

Маловероятно.

Кроме того, копание ямы и сжигание трупов происходили, как следует из приписки к тексту «Записки», в 100 саженях (200 метров) от переезда железной дороги, где в это время находились люди. Шел уже восьмой час утра. Никаких указаний, что выставлялась охрана, в тексте нет. Как же мы должны верить, что все это творилось в целях соблюдения глубочайшей тайны относительно места погребения тел семьи Романовых?!

Сохранился рассказ о другом варианте уничтожения трупов — в воспоминаниях Петра Ермакова. Он пишет:

Я заранее учел момент, что зарывать не следует, ибо я не один, а со мной есть еще товарищи.

Я вообще мало кому мог доверить это дело и тем паче, что я отвечал за все что я заранее решил их жечь. для этого приготовил серную кислоту и керосин, все было предусмотрено, но не давая никому намека сразу, то я сказал мы их спустим в шахту и так решили. Тогда я велел всех раздеть, чтобы одежду сжечь и так было сделано. Когда стали снимать с них плате, то у самой и дочерей были найдены медальоны, в которых вставлена голова Распутина. Дальше под платьями на теле были особо приспособлены двойные внутри материала вата и где были уложены драгоценные камни и простежено. Это было у самой и четырех дочерей, все это штуками передано члену Уралсовета Юровскому. Что там было, я вообще не поинтересовался на месте, ибо было некогда, одежду тут же сжег, а трупы отнесли около 50 метров и спустили в шахту. она была неглубокая, около 6 саж, ибо все эти шахты я хорошо знаю, для того, чтобы можно было вытащить для дальнейшей операции сними, все это я проделал, чтобы скрыть следы от своих лишних присутствующих товарищей. Когда все это было кончено, то уже был полный рассвет, около четырех часов утра. Это место находилось совсем в стороне от дороги, около трех верст, когда же уехали все, то я остался в лесу, об этом никто не знал (...) вноч 17 июля 1918 все трупы были достаты из шахты...

С 17 на 18 июля я снова прибыл лес, привес веревку, меня спустили шахту, я стал каждого по отдельности привязыват, а двое ребят вытаскивали. Все трупы были достаты из шахты для того, чтобы окончательно покончить Романовыми и что ихние друзья недумали создать святых мощей. Когда всех вытащили, тогда я веле класт на двуколку, отвести ат шахты всторону, разложили на три групы дрова, облили керосином, а самих серной кислотой, трупы горели да пепла и пепел был зарыт. Все трупы при помощи серной кислоты и керосина были сожены. был и Крематорий над Коронованым разбойником... все это происходило в 12 часов ночи с 17 на 18 июля 1918 года. Восемнадцатого я доложил в исполком...

Как видим, по Ермакову, после прибытия автомобиля с жертвами (автомобиля, а не пролеток, как у Юровского) к шахтам Ганиных Ям, трупы тоже первоначально были сброшены в неглубокие шахты, а потом извлечены. Но не перемещены в другое место, а тут же на месте и уничтожены. Что вполне согласуется с выводами омского следователя по особо важным делам.

И необходимо отметить, что с материалом, добытым колчаковским расследованием, при написании своей записки Юровский был знаком. Иначе откуда он узнал о вынутых из шахты челюсти Боткина, отрезанном пальце и т.п. Впервые Соколов опубликовал сведения об этих находках в омской газете «Заря» в конце февраля 1919 года.

Вполне может быть, разведка представила Юровскому статью Соколова для освежения памяти. О способе расправы с телами убитых Юровский не знал. И потому предложил свой вариант. Так поступил и Ермаков. Ко времени, когда он писал свои воспоминания, он уже тоже знал о выводах Соколова и точнехонько пристроился к ним.

Позицию Соколова, а значит — и Ермакова, поддержал своими воспоминаниями и Павел Михайлович Быков. В 1921 году в сборнике «Рабочая революция на Урале: эпизоды и факты» он опубликовал статью «Последние дни последнего царя» (стр. 3­26). В ней он утверждает, что «... трупы казненных были вывезены за город, в лес... где и были на другой день сожжены». Ближе к версии Ермакова и сведения Быкова о расстрельной команде: «...при расстреле присутствовало только четыре человека, которые и стреляли в осужденных». Они уже не согласуются с материалами Соколова.

Но совершенно сенсационно звучит сегодня сообщение Быкова о том, что «...самый расстрел прошел незаметно, хотя и был произведен почти в центре города. выстрелы не были слышны благодаря шуму автомобиля, стоявшего под окнами дома во время расстрела. Даже караул по охране дома не знал о расстреле и еще два дня аккуратно выходил в смену на наружных постах».

Даже караул не знал...

Неожиданное заявление!

Допустим, что это не случайная обмолвка. Что в этом случае член Уралсовета Быков знает, что говорит. Тогда одной своей фразой он дезавуирует свидетельства всех охранников ДОНа. Ведь именно на показаниях стрелков караульной команды Соколов обосновал свою версию убийства Николая II и его семьи. И тогда получается, что истина была в сообщении матери Старкова и отца Строжева: команду меняли на ту злополучную ночь.

И тогда капитан Малиновский тоже прав в своих утверждениях о симуляции расстрела царской семьи. Ведь денщик капитана Ахвердова был близок с одним из охранников ДОНа и ничего от того об убийстве узников дома Ипатьева не прослышал.

Интересно, почему Быков сделал столь сенсационную оговорку и почему ее пропустили редакторы.

Однако самым сенсационным событием в романовской эпопее стала находка драматурга Гелия Рябова и геофизика Александра Николаевича Авдонина: они обнаружили захоронение почти точно в том месте, что указано в приписке к воспоминаниям Юровского.

К моменту, когда пишутся эти строки (лето 1997 года), найденные в захоронении девять костяков так и не идентифицированы с достаточной достоверностью. Признать их останками расстрелянной царской семьи многие серьезные исследователи не решаются. Мы обсуждали причины такого состояния проблемы в первой части повествования. Здесь же приведем только два факта, непосредственно связанных с захоронением под шпалами.

Известны две фотографии. На одной из них красуется Петр Ермаков: стоит на настиле из шпал. На другой — группа лиц, одетых по моде 20­х годов, устроилась непосредственно за настилом, а прямо на шпалах лежит «исторический» маузер, по­видимому, тот, который упомянут Ермаковым в его мемуарах, а впоследствии сдан им в музей. Так вот на негативах этих фотографий выцарапана надпись: «...Комиссия, которой т. Ермаков (сидит справа) показывает место сожжения трупов семейства Романовых».

Занятное совмещение двух версий, не правда ли?!

Еще одна характерная деталь. Мосток из шпал, что видно весьма отчетливо, как бы взгорбился. Если он настлан над могилой, то с годами должен бы осесть (по мере разложения тел). На фотографии же он явно выгнут вверх. Более похоже на свежеизготовленную могилку.

Итак, из всех версий исчезновения семьи Романовых Соколов избрал тотальное уничтожение всех в подвальной комнате дома Ипатьева. Красные в официальных публикациях активно поддержали ее в двух вариантах. Соколовскую версию сожжения тел активно подпер своими показаниями Ермаков. Юровский же описал совсем иную коллизию с останками жертв. Однако он подтвердил главное — их расстрел в доме Ипатьева.

И тут возникает вопрос.

Пермским губкомовским барышням красующийся Войков пророчил: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали».

А кто­то (но не Юровский, почерк не его, такой почерк был у его сына, подобный же — у историка Покровского) к тексту «Записки» Юровского присовокупляет точные координаты захоронения девяти трупов.

Для сведения потомков?

Для строгой проверяющей комиссии?

Или для вящего подкрепления версии?

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: