Солдат снял палец с курка только после того, как Михайлюков покорно предъявил ему удостоверение личности с фотографией.

— Вчера из лагеря, расположенного поблизости, совершен массовый побег заключенных, —сказал солдат, перемежая объяснения бранью.

— В России нельзя путешествовать без документов? —поинтересовался я, когда мы миновали опасную зону.

— Нельзя.

— А вот в Японии любой человек без всяких бумаг может отправляться куда угодно.

— Удостоверение личности как бы защищает нас. Не следует воспринимать его как ограничитель личной свободы.

«Лучше не вдаваться в эту область», — подумал я.

— А почему русские так сквернословят? Например, часовой, — спросил я, чтобы переменить тему.

— Тот солдатик еще слабак! Не поверишь, но у нас, на Западном фронте, без мата и шагу нельзя было сделать. А как японцы ругаются?

— «Дурак! », «Скотина! » Смысл первого слова понятен, а второе означает, что тот, кому оно предназначается, относится не к людям, а к свиньям, собакам и прочим четвероногим.

— Довольно невинно. В России лет тридцать назад стало процветать это искусство самовыражения. Русский язык, видимо, самый богатый в этом отношении. У немцев, если судить по лексикону нашего Устяхина, ругательных слов раз-два и обчелся. А тут приехал один американец в Россию и от каждого встречного непременно слышит: «... твою мать! » Незадачливый путешественник, решив, что это имя какой-нибудь знаменитости, попросил сопровождающих представить его господину «... твою мать».

За разговором мы незаметно добрались до небольшой речки, где нас ожидал неприятный сюрприз — ледоход. Мы пошли вдоль берега в поисках переправы и набрели на селение из десятка бревенчатых домов. Я удивился, что и в таких медвежьих углах живут люди.

Заглянули в один из домов спросить дорогу.

— Ой, да отсюда до Братского тракта далеко! Вон там, за рекой, японский лагерь. Дочка проводит вас, — предложила хозяйка.

На деревянной лодочке, лавируя между льдинами, дочь нашей доброй помощницы по одному перевезла нас на другой берег и довела до лагеря. Шестнадцатилетняя девушка отважно шла по бездорожью, решительно раздвигая ветви таежных зарослей...

В последний день нашего марша Михайлюков начал прихрамывать.

— На Западном фронте я был начальником штаба батальона. На подступах к Будапешту шли ожесточенные бои. Штаб наш располагался на опушке леса. Иду я однажды но лесу, вдруг в метрах в пятидесяти от меня немец выскакивает. У меня как на грех только пистолет при себе. Ну, я давай в глубь чащи бежать, а он по мне очередью из автомата. Одна пуля угодила в правую ногу, с той поры стал хромать в сильные морозы и когда ногу перетружу.

К вечеру того же дня мы стояли на вершине скалы, глядя на лежавшую внизу Ангару. Ледоход только начинался.

— Ну вот и наша территория!

Мы шли вдоль реки, в воздухе кружились снежинки. Наконец-то тайга расступилась, и нашему взору предстали крыши домов Братска, привольно раскинувшегося на равнине.

Набережная улица

В лагере воцарилась непривычная тишина. Опустели рабочие места, где раньше были заняты ослабленные пленные. Из бараков вынесли лишние матрасы, и нары стали походить на щербинки в пасти диковинного животного.

Я проспал почти до вечера. Встав с тяжелой головой, пошел в город, домой к начальнику лагеря, доложить, что все триста его подопечных благополучно отправились из Тайшета на восток.

— Отдохни как следует три дня. Скоро опять много дел на тебя свалится, Итиро, — сказал Демин, выслушав мой рассказ.

Выйдя от начальника, я решил немного побродить по улицам Братска, благо спешить было некуда. Мысли кружились вокруг сообщения о предстоящей работе. Я дошел до клуба и остановился на противоположной от него стороне. Окна сияли ярким светом, из них лились звуки вальса Штрауса. Его музыку русские очень любят. «Танцуют, верно», — подумал я, вспомнив, что сегодня суббота. Мне захотелось заглянуть в вестибюль клуба, и я собрался было перейти улицу, как вдруг какой-то молодой человек, поджидавший кого-то у клуба, рявкнул:

— Японцам нечего шляться по городу!

Он произнес это таким тоном, будто обращался не ко мне, а к бездомной дворняжке. Я молча показал ему свой пропуск и медленно зашагал дальше. Завернув за угол голубого деревянного дома, я увидел Веру и Аню, идущих навстречу по дощатому тротуару.

— Здравствуйте, Вера!

— Только с Верой здороваешься? А со мной? Маруся совсем заждалась тебя, — выпалила Аня.

— Далеко ли собрались, милые дамы?

— В клуб на танцы!

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: