Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Человек принадлежал себе только во сне. Эти часы были особенно счастливыми, если в ночных видениях являлись родной дом, жена, дети.



Если бы кому-то вздумалось извлечь любой отрезок времени из лагерного дня, стиснутого непробиваемыми стенами «организованности», и рассмотреть его с точки зрения здравого смысла, то, боюсь, наша жизнь нормальному человеку показалась бы сатирическим абсурдом. Вероятно, читатели воспримут мои добросовестно написанные воспоминания как явную карикатуру. Но дело-то в том, что реальность, в которой мы жили, и была карикатурой.

После того как 20 мая советское бюро по вопросам репатриации опубликовало документ об отправке японских военнопленных домой, карикатура на жизнь сделалась еще более разительной.

Согласно этому документу, по состоянию на 1 мая 1949 года, в СССР находилось 104954 японских военнопленных. 95000 человек предполагалось отправить на родину в период с мая по ноябрь, а остальные 9954 должны были остаться в плену как военные преступники.

Ныне, когда от нас медленно уходила четвертая ужасная зима, ни один из военнопленных не был в состоянии спокойно относиться к фатальной возможности пережить еще неизвестно сколько раз сибирскую стужу, а то и остаться здесь навсегда. Чем меньше становилось шансов на возвращение, тем более острое раздражение они ощущали. Желание любой ценой вырваться из Сибири, из лагерной среды будило в людях подозрительность и недоверие, толкало на предательство, и все это было изнанкой поддерживаемой внешне товарищеской сплоченности.

Именно на эти низости и рассчитывала пропаганда, атаки которой изо дня в день становились все более ожесточенными. Мрачные тучи «критики и самокритики», окутавшие повседневную жизнь советских людей, клубились и над лагерем, низвергая на головы японцев потоки разоблачений и поношений.

Одного офицера, активиста «демократического движения», разнесли в пух и прах, узнав, что он в былые времена окончил привилегированное учебное заведение.

Молодого активиста, выпускника политической школы, раскритиковали за то, что в очередном пылком выступлении на дискуссии у него вырвалось слово «метрополия » по отношению к Японии. Страстного оратора обвинили в том, что он мыслит империалистическими категориями времен, когда его страна имела колониальные владения.

Руководителя группы по искоренению неграмотности при производственном комитете изгнали с поста за то, что он участвовал в операциях против китайской Восьмой армии, когда служил в части, дислоцированной в Северном Китае.

Никто не знал, где может таиться западня. Безопасность не гарантировалась даже общепризнанным активистам. Можно сказать, что они-то и были самой желанной добычей для толпы.

Молчание, которое казалось самым надежным способом избежать неприятностей, тоже не помогало. Молчунов клеймили как оппортунистов или скрытых реакционеров.

Разносы, устраивавшиеся в своем бараке или на собраниях производственного участка, были еще терпимы. А вот особо серьезные случаи разбирались на общелагерном политическом митинге, когда обвиняемый выставлялся на подмостках театра под открытым небом. На сцене, украшенной портретами Ленина, Сталина и красными флагами, чинно, в иерархическом порядке усаживались члены руководящих органов лагеря. Провинившегося ставили на авансцену перед двухтысячной толпой, бесновавшейся при виде своей жертвы. Этот самосуд был гораздо страшнее примитивного мордобоя и гауптвахты, столь популярных у дикарей из императорской армии.

Когда перед судилищем предстал Танимото, мой друг со времен штрафного батальона, я не мог сдержать дрожь, сотрясавшую меня с головы до пят. Этот неуемный поглотитель марксистской литературы допустил серьезную оплошность на одной из дискуссий в политическом кружке.

Во время встречи в Москве с Гарольдом Стассеном из Республиканской партии США Сталин сделал заявление, из которого следовало, что при обоюдном желании социалистическая и капиталистическая системы могли бы мирно сосуществовать друг с другом. Это сталинское высказывание широко освещалось в прессе, большой материал был помещен и в газете для японских военнопленных.

Танимото же, свято преданный марксистской догме о неизбежном переходе капиталистического общества к социализму через революцию на основе борьбы имманентных для него противоречий, выразил мнение, что мир между обеими системами невозможен, а заявление Сталина сделано с единственной целью выиграть время. Слушатель политической школы, явившийся на дискуссию, чтобы попрактиковаться в руководстве подобными мероприятиями, раскритиковал Танимото в стенной газете. Дело быстро раздули, и Антифашистский комитет выдернул его на лагерный политический митинг. Танимото обвинили в том, что он обошелся с «великим учителем и вождем человечества товарищем Сталиным» как с лицемерным преступником, и объявили крайним реакционером.

Я был согласен с Танимото, который старался отграничить основополагающий тезис исторического материализма от политического заявления Сталина, но не нашел в себе смелости встать на защиту друга против беснующейся толпы солагерников. Более того, когда по сложившейся традиции в конце митинга присутствующие грянули в лицо заклейменному «махровому реакционеру» Танимото революционную песню, я, глубоко запрятав свои истинные чувства, в целях самосохранения присоединился к хору. Я пел, стыдясь собственной низости. Глупо выступать перед толпой, утратившей здравый рассудок, уговаривал я себя, но эти жалкие оправдания были не в состоянии побороть острую ненависть к собственной персоне.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-08; Просмотров: 278; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.015 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь