Г. Р. Державин. Художник В.Л. Боровиковский. 1795 г.

Пушкинскую эпоху называют золотым веком русской поэзии не только благодаря Александру Сергеевичу. В это же время творили прекрасные поэты - Державин, Батюшков, Жуковский, Баратынский, баснописец Крылов, начинали Лермонтов и Тютчев.

Гавриил Романович Державин был непосредственным предшественником Пушкина. Он был славой XVIII века, его боготворили, им восхищались. Можно сказать, что слава Державина перешла к Пушкину.

Сам Александр Сергеевич вспоминает, как он относился к Державину в юности: " Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не позабуду Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтоб дождаться его и поцеловать ему РУКУ" руку, написавшую " Водопад"... Державин был очень стар Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел " Воспоминания в Царском Селе", стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом... Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в

восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли..."

Это Пушкин написал в 1835 году, к этому времени отношение его к поэзии Державина по существу не изменилось. Он считал его великим поэтом.

Некоторые мыслители считали, что великая русская литература началась с оды Державина " Бог". Именно этой одой он открыл свое собрание сочинений:

О Ты, пространством бесконечный, Живый в движеньи вещества, Теченьем времени превечный, Без лиц, в трех лицах божества! Дух всюду сущий и единый, Кому нет места и причины, Кого никто постичь не мог. Кто все собою наполняет, Объемлет, зиждет, сохраняет, Кого мы называем: Бог.

Ты есть! - природы чин вещает, Гласит мое мне сердце то, Меня мой разум уверяет,

Ты есть - и я уж не ничто!

Частица целой я вселенной,

Поставлен, мнится мне, в почтенной

Средине естества я той,

Где кончил тварей Ты телесных,

Где начал Ты духов небесных

И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих, Я крайня степень вещества; Я средоточие живущих; Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю, Я царь - я раб - я червь - я Бог! Но, будучи я столь чудесен, Отколе происшел? - безвестен; А сам собой я быть не мог.

Державин - поэт классицизма. Но он внес в классицизм " сердечную простоту", поэтому его оды, его лирические стихи как бы шагнули из условностей классицизма в живую жизнь. В творчестве поэта отразилось много конкретных черт русской жизни, русского быта, живых русских раздумий того времени. В них появилось немало злободневного.

Современному читателю порой читать Державина трудновато. Но таков поэтический язык допушкинской эпохи. Это русский язык еще неустоявшийся и пестрый, еще не приведенный в гармонию. Он насыщен формами и оборотами, которые шли из старины.

Родился Державин близ Казани в семье мелкопоместного дворянина. Систематического образования не получил. Десять лет прослужил солдатом в Преображенском полку. В 1772 году был произведен в офицеры. В 1977 году перешел на штатскую службу: служил в сенате, был губернатором в Петрозаводске и Тамбове, затем секретарем Екатерины II, министром юстиции при Александре I. Отличаясь независимостью характера и прямотой (" Горяч и в правде черт! " - говорил он о себе), Державин нередко ссорился с начальством, побывал даже под судом. С 1803 года жил на покое, проводя лето в своем имении Званке, на берегу Волхова.

Сочинять стихи он начал, еще будучи солдатом, писал в казарме. В 1776 году свои оды поэт напечатал отдельной книжкой, но без обозначения своего имени. Книжка осталась незамеченной. Позже он был принят в кружок популярных в то время писателей - Н.А. Львова,

И.И. Хемницера, В.В Капниста, многому учился у них, штудировал труды теоретиков классицизма - Буало, Батте, читал Горация и других античных авторов.

Эти штудии Державину сильно помогли Свои новые сочинения он анонимно печатал в петербургских журналах - и это уже были истинно державинские произведения- " На смерть князя Мещерского", " Ключ", " Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока". Читатели почувствовали, что никто из прежних поэтов, ни Сумароков, ни Ломоносов, с такой смелостью не пользовались " низким штилем", не вводили так просторечия, не рисовали с такой смелостью в стихах самих себя, своих знакомцев, окружающую обстановку В стихах классицистов все было регламентировано, а Державин, сохраняя оду как жанр, насыщал ее новым содержанием.

Огромный успех имела ода Державина " Фелица", написанная в 1782 году. Под видом царевны " Киргиз-Кайсацкия орды" Фелицы поэт вывел императрицу Екатерину. Та, прочитав оду, наградила поэта и дала ему личную аудиенцию.

Державин нарисовал в " Фелице" образ Екатерины как просвещенной " матери отечества", неустанно радеющей о благе подданных, свято соблюдающей законы, умной и простой в быту и привычках Поэт пытался создать идеальный образ монарха. В каком-то смысле эта ода была уроком поэта царям.

Державин воспевал императрицу, но при этом сатирически рисовал ее вельмож. За что те, естественно, мстили ему. Так он и был услан подальше от столицы в глухую Олонецкую губернию - но губернатором. Державин объездил весь Север Во время плавания по Белому морю однажды в шторм он чуть не погиб.

Гавриил Романович был очень смелым, решительным, мужественным человеком. Есть в его биографии и такой факт. Когда до Петербурга дошли слухи о восстании Пугачева, Державин добился назначения его в команду к генералу Бибикову, возглавлявшему правительственные войска против повстанцев. Три года он провел в огне крестьянской войны, два раза чуть не попал в плен к самому Пугачеву

" В лице Державина поэзия русская сделала великий шаг вперед", - писал Белинский. А историк русской литературы Г Гуковский подтверждает: " Его стихи рвут из рук, их переписывают в заветные тетради, они не нуждаются даже в печати, их и без того знают наизусть все..." Это уже 80-90 годы конца XVIII века

Державин придавал огромное значение изобразительной силе стихов, звуковой, фонетической окраске.

Прочитаем вместе замечательное стихотворение " Лебедь", в котором и звукопись прекрасна, и изобразительность изумительная, и содержание очень серьезное - в этом стихотворении, которое напоминает греческое предание о том, что души поэтов после смерти превращаются в лебедей, мы видим, что Державин знал себе цену как поэту и понимал, что останется он в памяти людей не как вельможа, а как великий поэт.

ЛЕБЕДЬ

Необычайным я пареньем От тленна мира отделюсь, С душой бессмертною и пеньем, Как лебедь, в воздух поднимусь

В двояком образе нетленный, Не задержусь в вратах мытарств; Над завистью превознесенный, Оставлю под собой блеск царств.

Да, так! Хоть родом я не славен, Но, будучи любимец муз, Другим вельможам я не равен И самой смертью предпочтусь.

Не заключит меня гробница, Средь звезд не превращусь я в прах, Но, будто некая цевница, С небес раздамся в голосах

И се уж кожа, зрю, перната Вкруг стан обтягивает мой, Пух на груди, спина крылата, Лебяжьей лоснюсь белизной

Лечу, парю - и под собою Моря, леса, мир вижу весь; Как холм, он высится главою, Чтобы услышать Богу песнь.

С Курильских островов до Буга, От Белых до Каспийских вод, Народы, света с полукруга, Составившие россов род.

Со временем о мне узнают: Славяне, гунны, скифы, чудь, И все, что бранью днесь пылают, Покажут перстом и рекут:

" Вот тот летит, что, строя лиру, Языком сердца говорил И, проповедуя мир миру, Себя всех счастьем веселил".

Прочь с пышным, славным погребеньем, Друзья мои! Хор муз, не пой! Супруга! облекись терпеньем! Над мнимым мертвецом не вой.

1 Державин прославил в своих стихах полководцев Румянцева и Суворова, казачьего атамана Платова, но прославил и простого русского солдата - Росса, как он возвышенно его называл. Он пишет и о барышнях-дворянках, и воспевает девушек крестьянок. Он большой жизнелюб, поэтому пейзажи его очень настоящие, выразительные, яркие. Природа у Державина бодра и целительна.

Мы начали рассказ о Державине с отрывка из воспоминаний Пушкина. Но Пушкин не знал, что через несколько дней после этого экзамена в Лицее Гаврила Романович сказал Аксакову: " Скоро явится свету второй Державин: это Пушкин".

Геннадий Иванов

ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ

(1749-1832)

Гёте - один из тех людей, которые украшают нашу Землю. Он был одарен Богом щедро. В восемь лет уже владел древними языками и основными из новых языков. В этом возрасте он под руководством отца писал чуть ли не философские работы. Очень рано начал сочинять сказки, стихи. Еще будучи мальчиком, он написал трагедию во французском стиле.

Отец Гёте был юристом и, естественно, направил сына на юридический факультет Лейпцигского университета. Но правоведом Гёте не стал. Бог послал ему в качестве наставника глубочайшего мыслителя Гердера, с которым Гёте беседовал зачастую до рассвета. Гердер передал Гёте свои мечты об обновлении немецкой поэзии на национальной основе. В будущем это даст свои замечательные плоды.

Восхищение вызвал уже первый роман Гёте " Страдания молодого Вертера". В основе его - личная драма писателя: Гёте полюбил Лотту Буфф, дочь ветцларского купца, которая предпочла его другому. В это же время покончил жизнь самоубийством из-за несчастной любви один молодой человек. Это и натолкнуло писателя на трагическую развязку " Вертера".

Интерес этот роман вызвал не любовной историей, а необыкновенно живым свежим языком, обилием современных мыслей и переживаний. " Вертер" был сразу же переведен на все европейские языки. Молодой Наполеон прочитал книгу семь раз, брал ее с собой в походы.

Достоевский, прочитав " Вертера", написал: " Самоубийца Вертер, кончая с жизнью, в последних строках, им оставленных, жалеет, что не увидит более " прекрасного созвездия Большой Медведицы", и прощается с ним. О, как сказался в этой черточке начинающий Гёте. Чем же так дороги были Вертеру эти созвездия? Тем, что он, созерцая, каждый раз сознавал, что он вовсе не атом и не ничто пред ним, а вся эта бездна таинственных чудес Божиих вовсе не выше его мысли, не выше его сознания, не выше идеала красоты... а, стало быть, равна ему и роднит его бесконечностью бытия... и что за все счастье чувствовать эту великую мысль, открывающую ему, кто он, - он обязан лишь своему лику человеческому".

За свою жизнь Гёте написал около 1600 стихотворений. Многие из них стали народными песнями. Русский читатель может читать стихи немецкого гения в переводах Лермонтова, Жуковского, А.К. Толстого. У Гёте была своя теория по поводу стихов. Он считал, что лучшие стихи те, за которыми стоит реальный случай: " Свет велик и богат, а жизнь столь многообразна, что в поводах к стихотворениям недостатка не будет. Но все стихотворения должны быть написаны по поводу (на случай), то есть действительность должна дать к тому повод и материал. Отдельный случай становится общим и поэтическим именно потому, что он обрабатывается поэтом. Все мои стихотворения по поводу (на случай), они возбуждены действительностью и потому имеют под собой почву, стихотворения с ветра я не ставлю ни во что".

И русские поэты зачастую переводили Гете тоже " по поводу". Порой свои заветные мысли и представления о жизни в тот или другой период своего творчества они выражали, переводя стихи Гете, близкие им по духу. Так несколько раз делал Тютчев.

(ИЗ ГЕТЕ)

Радость и горе в живом упоенье,

Думы и сердце в вечном волненье,

В небе ликуя, томясь на земли,

Страстно ликующей,

Страстно тоскующей,

Жизни блаженство в одной лишь любви.

Это перевод из Гёте, но Тютчев вполне выражает этими строками свое миропонимание. Для него любовь значила в жизни все. Хотя порой он и говорил, что " любовь есть сон" - " и должен наконец проснуться человек".

Сам Гёте в жизни много раз был сильно влюблен Его возлюбленные - Фредерика Брион, Лили Шенеман, Шарлотта фон Штейн, Марианна фон Виллемер... На закате жизни Гете встретил в веймарском парке юную девушку Христину Кульпиус, точнее, она сама подошла к мэтру с просьбой почитать стихи ее брата. Стихи были слабыми, но сама она прекрасна - и сердце поэта затрепетало. В ней он увидел идеал женственности. Гёте обвенчался с ней Христина была девушкой из народа, поэтому этот брак многих шокировал, но Гете был в восторге и от юной жены, и от вдохновения, которое пришло к нему - " Римские элегии" ярко продолжили традицию эротической поэзии, идущей от Катулла, Тибулла, Проперция.

Гёте занимался не только творчеством, порой он служил и на государственной службе. Однажды ему даже предложили стать первым министром, то есть возглавить правительство в Веймаре. Поэт взялся за это дело, начал даже проводить реформы, но скоро отступил - изменения не устраивали герцога Все-таки литература была истинным призванием Гёте. Он писал прозу, статьи, стихи, но вершиной его гения стала трагедия " Фауст".

Поэт работал над " Фаустом" почти всю жизнь. Замысел возник у него, когда ему было чуть больше двадцати лет. Закончил трагедию за несколько месяцев до кончины А прожил Гёте на свете восемьдесят два года.

В " Фаусте" органично сочетаются драма, лирика и эпос. Это произведение о вечных противоречиях жизни.

В юности Гёте увидел кукольное представление о Фаусте, ученом-чернокнижнике, который творит чудеса, может даже вызывать прекрасную Елену, воспетую Гомером. Это представление отражает легенду о докторе Фаусте, которая была очень популярна в Европе на протяжении многих веков. Гёте сделал из народной легенды, как писал Пушкин, " величайшее создание поэтического духа"

Гёте начинает с гимна великой матери-природе, в которой все в гармонии, все движется, изменяется. Потом обращается к человеку Что есть человек в этом мире*7 Увы, он страдает. И страдает потому, что в нем есть разум - искра Божья.

На сцене появляется Мефистофель, обитатель ада, символ зла Он полностью отрицает достоинства человека Если Бог считает, что человек плох, далек от совершенства, но все же, пройдя через ошибки и заблуждения, способен выбраться из мрака, то Мефистофель берется на примере Фауста доказать обратное, что, мол, человека легко сбить с истинного пути, что человек и не хочет стремиться " к свету".

Таким образом совсем не случайно Мефистофель появляется перед Фаустом: черт явился соблазнять человека

Надо сказать, что Мефистофель - не просто некий черт, у Гёте это образ глубокого философского смысла. Он - дух отрицания. И отрицает все ценности жизни. Зачастую его скептицизм и критика уместны Но в конечном итоге они приводят человека к разрушению

Мефистофель отрицает, разрушает, но не может разрушить саму жизнь:

Бороться иногда мне не хватает сил, -

Ведь скольких я уже сгубил,

А жизнь течет себе широкою рекою..

Одна из основных мыслей творчества Гёте вообще - это мысль о бесконечности жизни. В этой связи хочется напомнить его знаменитые слова:

Теория, мой друг, суха,

А древо жизни вечно зеленеет.

По мысли Гёте, Мефистофель через отрицание созидает. Так получается в итоге.

Фауст поставил Мефистофелю условие, что свою душу он отдаст дьяволу только тогда, когда найдет высшее состояние жизни, которое даст ему полное удовлетворение. То есть, когда Фауст, которому Мефистофель возвращает молодость, скажет, " Остановись, мгновенье, ты прекрасно! " - тогда конец. Фауст считает, что конца исканиям не может быть.

Мефистофель начинает соблазнять Фауста: кабачок, потом знакомство с красавицей Маргаритой... Мефистофель надеется, что в объятиях девушки Фауст найдет то прекрасное мгновение, которое захочет продлить до бесконечности. Но добившись любви девушки, Фауст покидает ее. Чувственные наслаждения не могут его удовлетворить.

Особой трогательностью отмечен образ Маргариты, или по-немецки сокращенно, ласкательно Гретхен Она оказывается грешницей в собственных глазах и во мнении других. Гретхен глубоко религиозный человек. Поэтому грех ломает ее внутренний мир, она теряет рассудок и гибнет. Свое отношение к героине Гёте выражает в финале. Когда в темнице Мефистофель торопит Фауста бежать, он говорит, что Гретхен все равно осуждена. Но в это время раздается голос свыше- " Спасена1"

Пережив трагическую гибель возлюбленной, Фауст продолжает поиски истины: пройдя через испытания, он находит возрожденную к жизни Елену Прекрасную. Это символизирует эстетический идеал Гете, который поэт видел в искусстве и поэзии Древней Греции.

От символического брака Фауста и Елены рождается прекрасный юноша Эвфориан, соединяющий гармоническую красоту и беспокойный дух родителей. Но такому идеальному человеку нет места в этом мире. Он гибнет. С его гибелью исчезает и Елена.

Мысль Гёте: древний идеал красоты невозможно возродить

Фауст мечется в пространстве и во времени, но находит только один смысл: смысл жизни в исканиях, в борьбе, в труде.

После смерти Фауста Мефистофель хочет утащить его душу в ад, но вмешиваются божественные силы и уносят ее на небо, где ей предстоит встреча с душою Маргариты

Невозможно исчерпать все богатство идей " Фауста", ибо Гёте " весь мир на сцену поместил", а мир неисчерпаем. Порой достаточно прочитать одну-две страницы " Фауста" и долго размышлять, что-то открывать в себе и в жизни. Вот хотя бы эти страницы:

Мефистофель

Тебе со мною будет здесь удобно, Я буду исполнять любую блажь. За это в жизни тамошней, загробной Ты тем же при свиданье мне воздашь.

ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ

Фауст

Но я к загробной жизни равнодушен.

В тот час, как будет этот свет разрушен,

С тем светом я не заведу родства.

Я сын земли. Отрады и кручины

Испытываю я на ней единой.

В тощ горький час, как я ее покину,

Мне все равно, хоть не расти трава

И до иного света мне нет дела,

Как тамошние б чувства ни звались,

Не любопытно, где его пределы

И есть ли там, в том царстве, верх и низ.

Мефистофель

Тем легче будет, при таком воззренье,

Тебе войти со мною в соглашенье.

За это, положись на мой обет, Я

дам тебе, чего не видел свет.

Фауст

Что можешь ты пообещать, бедняга?

Вам, близоруким, непонятна суть

Стремлений к ускользающему благу.

Ты пищу дашь, не сытную ничуть.

Дашь золото, которое, как ртуть,

Меж пальцев растекается; зазнобу,

Которая, упав к тебе на грудь,

Уж норовит к другому ушмыгнуть.

Дашь палью карт, с которой, как ни пробуй,

Игра в ничью и выигрыш не в счет;

Дашь Упоенье славой, дашь почет,

Успех, недолговечней метеора,

И дерево такой породы спорой,

Что круглый год день вянет, день цветет.

Мефистофель

Меня (c) тупик не ставит порученье. Все эпшо есть в моем распоряженье.

Но мы добудем, дай мне только срок, Вернее и полакомей кусок.

Фауст

Пусть мига больше я не протяну, В тот самый час, когда в успокоенье Прислушаюсь я к лести восхвалений, Или предамся лени или сну, Или себя дурачить страсти дам, - Пускай тогда в разгаре наслаждений Мне смерть придет/

Мефистофель Запомним/ Фауст

По рукам/

Едва я миг отдельный возвеличу, Вскричав: " Мгновение, повремени! " - Все кончено, и я твоя добыча, И мне спасенья нет из западни, Тогда вступает в силу наша сделка, Тогда ты волен, - я закабален. Тогда пусть станет часовая стрелка, По мне раздастся похоронный звон

Мефистофель Имей в виду, я это все запомню. Фауст

Не бойся, я от слов не отступлюсь. И отчего бы стал я вероломней? Ведь если в росте я остановлюсь, Чьей жертвою я стану, все равно мне.

Мефистофель

Я нынче ж на ученом кутеже Твое доверье службой завоюю. Ты ж мне черкни расписку долговую, Чтоб мне не сомневаться в платеже.

Фауст

Тебе, педанту, значит, нужен чек

И веры не внушает человек?

Но если клятвы для тебя не важны,

Как можешь думать ты, что клок бумажный,

Пустого обязательства клочок,

Удержит жизни бешеный поток?

Наоборот, средь этой быстрины

Еще лишь чувство долга только свято.

Сознание того, что мы должны,

Толкает нас на жертвы и затраты

Что значит перед этим власть чернил?

Меня смешит, что слову нет кредита,

А письменности призрак неприкрытый

Всех тиранией буквы подчинил.

Что ж ты в итоге хочешь? Рассуди,

Пером, резцом иль грифелем, какими

Чертами, где мне нацарапать имя?

На камне? На бумаге? На меди?

Мефистофель

Зачем ты горячишься? Не дури. Листка довольно. Вот он наготове. Изволь тут расписаться каплей крови

(Перевод Б. Пастернака)

Произнес ли в конце концов Фауст " Остановись, мгновенье, ты прекрасно! "? Тем, кто еще не читал " Фауста", не будем портить радость открытия.

В конце жизни Гёте послал Пушкину свое перо Золотой век немецкой литературы как бы символически передавал эстафету золотому веку русской литературы.

Геннадий Иванов

РОБЕРТ БЁРНС

(1759-1796)

Имена Шекспира, Байрона или Бернса в сознании русских людей соседствуют с именами Пушкина, Лермонтова, и мы не удивляемся, что британские поэты заговорили на нашем родном языке Это произошло благодаря труду нескольких поколений переводчиков, но прежде всего благодаря очень высокому уровню вообще русской поэтической культуры, которую и формировали Пушкин и Жуковский, Тютчев, Блок, Пастернак и многие другие великие творцы В случае с Робертом Бернсом произошло еще и некое чудо Русскому читателю его открыл С Маршак И не просто открыл, но сделал как бы почти русским поэтом Бернса знает

весь мир, но соотечественники поэта, шотландцы, считают нашу страну его второй родиной " Маршак сделал Бернса русским, оставив его шотландцам", - писал Александр Твардовский

Дело в том, что Маршак не следовал буквально за ритмом, строфикой, за точностью смысла каждой строки - он нашел некий переводческий эквивалент самой стихии творчества шотландского поэта Не все специалисты довольны таким приемом, но именно в этих переводах Берне сразу и навсегда вошел в нас, мы поверили этой версии - и, думаю, вряд ли успешными будут более точные переводы Все-таки дух поэзии важнее буквы.

НОЧЛЕГ В ПУТИ

Меня в горах застигла тьма, Январский ветер, колкий снег Закрылись наглухо дома, И я не смог найти ночлег

По счастью девушка одна Со мною встретилась в пути,

И предложила мне она В ее укромный дом войти.

Я низко поклонился ей -

Той, что спасла меня в метель,

Учтиво поклонился ей

И попросил постлать постель

Она тончайшим полотном Застлала скромную кровать И, угостив меня вином, Мне пожелала сладко спать.

Расстаться с ней мне было жаль, И, чтобы ей не дать уйти, Спросил я девушку - Нельзя ль Еще подушку принести?

Она подушку принесла Под изголовие мое И так мила она была, Что крепко обнял я ее

В ее щеках зарделась кровь, Два ярких вспыхнули огня - Коль есть у вас ко мне любовь, Оставьте девушкой меня'

Был мягок шелк ее волос И завивался, точно хмель Она была душистей роз, Та, что постлала мне постель

А грудь ее была кругла, - Казалось, ранняя зима Своим дыханьем намела Два этих маленьких холма.

Я целовал ее в уста -

Ту, что постлала мне постель,

И вся она была чиста,

Как эта горная метель

Она не спорила со мной, Не открывала милых глаз И между мною и стеной Она уснула в поздний нас

Проснувшись в первом свете дня, В подругу я влюбился вновь - Ах, погубили вы меня' - Сказала мне моя любовь

Целуя веки влажных глаз И локон, вьющийся, как хмель, Сказал я: - Много, много раз Ты будешь мне стелить постель!

Потом иглу взяла она И села шить рубашку мне. Январским утром у окна Она рубашку шила мне...

Мелькают дни, идут года, Цветы цветут, метет метель, Но не забуду никогда Той, что постлала мне постель.

Дух поэзии Бёрнса - это прежде всего дух народа Шотландии того времени. Народ как бы ждал своего поэта, и он явился в самой гуще народа. В деревушке Аллоуэй сохранилась глиняная мазанка под соломенной крышей, где 25 января 1759 года родился Роберт Берне Дом этот своими руками построил отец поэта Вильям Берне, сын разорившегося фермера с севера Шотландии. В новом доме отец сделал полку для книг, много читал и даже что-то записывал по вечерам А записывал он как бы свой будущий разговор с сыном и называлось все это " Наставление в вере и благочестии".

Отец много заботился об образовании детей. Когда Роберту исполнилось семь, а его брату Гильберту шесть лет, отец пригласил в дом учителя Джона Мердока, который с жаром декламировал Мильтона и Шекспира, объяснял трудные места. Он знакомил мальчиков с классикой, научил выразительно читать стихи и правильно говорить по- английски.

На творчество Бернса очень сильно повлияли и классические образцы на литературном английском языке, и родное простонародное шотландское наречие, на котором пела песни мать, на котором его рассказывали страшные сказки про ведьм и оборотней

Мальчики работали с отцом на ферме - помогали пахать, сеять, убирать урожай. Однажды летом Роберт впервые влюбился в девушку с соседней фермы. " Так для меня начались любовь и поэзия", - вспоминал он потом.

Земля, крестьянский труд, чистая любовь - они и стали главными темами в его творчестве. И при этом все строфы Бёрнса пронизаны мелодией старой шотландской поэзии, музыки

- Кто там стучится в поздний час? " Конечно, я - Финдлей! "

- Ступай домой. Все спят у нас! " Не все! " - сказал Финдлей.

- Как ты прийти ко мне посмел? " Посмел! " - сказал Финдлей.

- Небось наделаешь ты дел " Могу! " - сказал Финдлей

- Тебе калитку отвори... " А ну! " - сказал Финдлей.

- Ты спать не дашь мне до зари! " Не дам! " - сказал Финдлей.

Чем закончился этот диалог, читатель может узнать, прочитав книгу стихов и баллад Бёрнса. У нас, слава Богу, Берне издавался и издается много.

Так вот, народ услышал в стихах Бёрнса родную музыку, услышал родную душу и увидел самого себя.

Берне не был просто талантливым самородком. Он получил, во-первых, хорошее образование, а, во-вторых, много занимался самообразованием. Потом в салонах Эдинбурга, куда приедет Берне издавать свои стихи, его культуре и знаниям будут удивляться.

На возмужание таланта огромное влияние оказал томик стихов Роберта Фергюссона - молодого поэта, погибшего на двадцать четвертом году жизни. Он писал стихи на шотландском наречии. Берне был потрясен тем, какие прекрасные стихи можно писать на " простонародном диалекте". Берне начал собирать старинные песни и баллады, из них черпать поэзию. А на могиле Ферпоссона он позже поставит плиту из гранита с высеченными на ней своими строками:

Ни урны, ни торжественного слова,

Ни статуи в его ограде нет,

Лишь голый камень говорит сурово:

- Шотландия! Под камнем - твой поэт!

После смерти отца Берне стал главой семьи и хозяином новой фермы. Днем он много работал на ферме, а вечерами уходил потанцевать в Мохлин. У него много стихов о девушках, с которыми он танцевал.

В Мохлине Роберт встретил Джин, ставшую его любовью на всю жизнь. По старинному шотландскому обычаю они вначале заключили тайный брак, для этого надо было подписать " брачный контракт", по которому возлюбленные " признают себя навеки мужем и женой". Потом Роберт уехал на заработки, чтобы обеспечить семью. Джин ждала ребенка. 3 сентября 1786 года она родила близнецов - мальчика и девочку, которых назвали в честь родителей Робертом и Джин.

С " брачным контрактом" связана целая история. Родители Джин порвали этот контракт и подали на Бёрнса жалобу в церковный совет и суд. Много было треволнений. Но к этому времени у Бёрнса вышла книга и к нему пришла слава. Потом вышло эдинбургское издание стихов и поэм Бёрнса - после чего его встречали уже везде как славного барда. Его голос услышала вся Шотландия. Церковь официально признала брак - и семья стала жить вместе. Скоро Джин родила еще одного мальчика.

Поэту исполнилось тридцать лет. Он много трудился на новой ферме, писал стихи и даже философские трактаты. От гонораров он отказывался:

Одной мечтой с тех пор я жил: Служить стране по мере сил (Пускай они и слабы! ), Народу пользу принести - Ну, что-нибудь изобрести Иль песню спеть хотя бы!..

Известная переводчика О. Райт-Ковалева в предисловии к одной из книг Бёрнса пишет, что " последние годы были самыми сложными в жизни Бёрнса. Он был государственным служащим - и закоренелым бунтарем, счастливым отцом семейства - и героем множества романтических приключений, крестьянским сыном - другом " знатнейших семейств"... 21 июля 1796 года поэт скончался, оставив семью без всяких средств. Бёрнса хоронили с помпой: регулярные войска шли церемониальным маршем до кладбища, играли трескучий и бездушный похоронный марш. Джин не могла проводить Роберта: в этот час она родила ему пятого сына. Друзья взяли на себя заботу о ней и детях".

Через много лет английский король назначил вдове Бёрнса пенсию, но Джин от пенсии отказалась.

Бёрнсу поставлено много памятников, но для меня подтверждением признания поэта служит такой факт: молодые русские поэты в качестве эпиграфов в своих книгах приводят строки из Бёрнса и подражают ему. Например, поэт Николай Никишин в сборнике " Лесной разъезд" опубликовал " Лесную балладу":

Я шел до сумерек, в туман, Среди некошеных полян И вдоль оврага. Мой дом остался в стороне, Но было лучшее при мне - Ружье и фляга.

Я постучался в крайний дом - Найти ночлег и ужин в нем С прямым расчетом. За дверью кто-то пошуршал, И женский голос прошептал: " Ну кто еще там? "

И эпиграф Никишин взял из Бёрнса: " Так девушка во цвете лет / Глядит доверчиво на свет / И всем живущим шлет привет, / В глуши таясь..."

Берне настолько притягателен своей жизнью, судьбой, поэтикой, красотой, запечатленной в стихах, что всегда будет волновать и поэтов и читателей.

Геннадий Иванов

ФРИДРИХ ШИЛЛЕР

(1759-1805)

"...Шиллер, действительно, вошел в плоть и кровь русского общества, особенно в прошедшем и в запрошедшем поколении. Мы воспитались на нем, он нам родной и во многом отразился на нашем развитии", - писал Ф.М. Достоевский в статье " Книжность и грамотность".

Действительно, в XIX веке влияние западных мыслителей и поэтов не только на русских писателей, но и на все общество было огромным. Хотя довольно значительным было и сопротивление этой культуре со стороны некоторых русских мыслителей и писателей.

Тот же Достоевский, говоря о самобытности русской литературы, утверждал: "...В европейских литературах были громадной величины художественные гении - Шекспиры, Сервантесы, Шиллеры. Но укажите хоть на одного из этих великих гениев, который бы обладал такою способностью всемирной отзывчивости, как наш Пушкин".

XVIII век стал для немецкой культуры золотым веком: Германия подарила человечеству Гёте и Шиллера, композиторов Моцарта и Бетховена, мыслителей Канта, Фихте, Гегеля, Шеллинга.

К середине века Германия была разделена на множество мелких княжеств. Князьки подражали роскошной жизни французского Версаля, денег постоянно не хватало. " Суверенность" крохотных как бы государств - что, кстати, сейчас грозит России - приводила к войнам между княжествами.

Вот в такой обстановке немецкая интеллигенция выступила за единую Германию. " Да будет Германия настолько едина, чтобы немецкие талеры и гроши имели одну и ту же цену во всем государстве; настолько едина, чтобы я мог провезти свой дорожный чемодан через все тридцать шесть государств, ни разу не раскрыв его для осмотра".

Иоганн Фридрих Шиллер, поэт, драматург и теоретик искусства эпохи Просвещения, станет одним из самых ярких обличителей современной ему действительности.

Он родился во владениях герцога Карла-Евгения в семье полкового лекаря (впоследствии этот герцог, известный своей жестокостью, стал прототипом персонажа драмы " Коварство и любовь" )

В 23 года Шиллер бежал из герцогства с несколькими талерами в кармане и рукописью в сундучке. За плечами у него были восемь лет военной школы, премьера своей первой драмы " Разбойники" (1781). " Не из книг почерпнул Шиллер свою ненависть к униженному человеческому достоинству в современном ему обществе: он сам, еще дитятей и юношей, перестрадал болезнями общества и перенес на себе тяжкое влияние его устарелых форм..." - писал В.Г. Белинский

Герой пьесы благородный Карл Моор свою добычу раздает бедным, а если " представляется случай пустить кровь помещику, дерущему шкуру со своих крестьян, или проучить бездельника в золотых галунах, который криво толкует законы... тут, братец ты мой, он в своей стихии. Тут словно черт вселяется в него.. "

" Поставьте меня во главе войска таких молодцов, как я, и Германия станет республикой, перед которой и Рим, и Спарта покажутся женскими монастырями", - говорит Карл Моор. Но пройдя через кровавый опыт в финале, этот разбойник уже не тот, он уходит из шайки и сдается властям: " О, я глупец, мечтавший исправить свет злодеяниями и блюсти законы беззаконием! О, жалкое ребячество1 Вот я стою у края ужасной бездны и с воем и скрежетом зубовным познаю, что два человека, мне подобных, могли бы разрушить все здание нравственного миропорядка! "

Критики и режиссеры по-разному трактовали финал драмы Может быть, из этого финала проистекает и мысль Достоевского о " слезе ребенка".

Столкновение просветительских идеалов с действительностью, интерес к сильным характерам и социальным потрясениям прошлого определили напряженный драматизм его пьес: " Заговор Фиеско в Генуе" (1783), " Коварство и любовь" (1784), " Дон Карлос" (1783-1787), " Мария Стюарт", " Орлеанская дева" (обе - 1801), " Вильгельм Телль" (1804).

" Дон Карлос" вошел в историю мировой драмы как символ борьбы с любым проявлением тирании. Не случайно в феврале 1918 года по инициативе Горького и Блока Большой драматический театр открылся спектаклем " Дон Карлос". Конфликт Филиппа II с сыном Карлосом - это конфликт нарождающегося освободительного движения с уходящим, но жестоким феодальным миром.

Шиллер занимал кафедру в Иенском университете, его перу принадлежат такие работы, как " История отпадения Соединенных Нидерландов", " История Тридцатилетней войны", которые привлекают к нему внимание ученого мира Европы.

В 1794 году Шиллер задумал издавать журнал " Оры", по этому поводу он обратился с письмом к Гёте с просьбой принять участие в журнале. Так познакомились и подружились два великих поэта.

Всю жизнь Шиллер писал стихи - в первый период творчества это была философская лирика, а позже это были баллады, среди которых такие шедевры, как " Кубок", " Перчатка", " Ивиковы журавли", " Поликратов перстень".

ПЕРЧАТКА

Перед своим зверинцем,

С баронами, с наследным принцем,

Король Франциск сидел;

С высокого балкона он глядел

На поприще, сраженья ожидая;

За королем, обворожая

Цветущей прелестию взгляд,

Придворных дам являлся пышный ряд.

Король дал знак рукою -

Со стуком растворилась дверь:

И грозный зверь

С огромной головою,

Косматый лев

Выходит,

Кругом глаза угрюмо водит;

И вот, все оглядев,

Наморщил лоб с осанкой горделивой,

Пошевелил густою гривой,

И потянулся, и зевнул,

И лег. Король опять рукой махнул -

Затвор железной двери грянул,

И смелый тигр из-за решетки прянул;

Но видит льва, робеет и ревет,

Себя хвостом по ребрам бьет,

И крадется, косяся взглядом,

И лижет морду языком,

И, обошедши льва кругом,

Рычит и с ним ложится рядом.

И в третий раз король махнул рукой -

Два барса дружною четой

В один прыжок над тигром очутились;

Но он удар им тяжкой лапой дал,

А лев с рыканьем встал...

Они смирились,

Оскалив зубы, отошли,

И зарычали, и легли.

И гости ждут, чтоб битва началася. Вдруг женская с балкона сорвалася

Перчатка... все глядят за ней... Она упала меж зверей.

Тогда на рыцаря Делоржа с лицемерной И колкою улыбкою глядит Его красавица и говорит: " Когда меня, мой рыцарь верной, Ты любишь так, как говоришь, Ты мне перчатку возвратишь".

Делорж, не отвечав ни слова,

К зверям идет,

Перчатку смело он берет

И возвращается к собранью снова.

У рыцарей и дам при дерзости такой

От страха сердце помутилось;

А витязь молодой,

Как будто ничего с ним не случилось,

Спокойно всходит на балкон;

Рукоплесканьем встречен он;

Его приветствуют красавицыны взгляды...

Но, холодно приняв привет ее очей,

В лицо перчатку ей

Он бросил и сказал: " Не требую награды".

1 (Перевод В. Жуковского)

Последние годы своей жизни Шиллер, как и Гёте, провел в Веймаре. Он получал небольшую пенсию от именитых поклонников его творчества.

В дни французской революции Шиллер пережил глубокий духовный кризис. Сначала он принял с восторгом известие о ней, но потом, когда речь зашла о казни короля Людовика XVI, Шиллер вызвался быть его " адвокатом". Он написал стихотворение " Песнь о колоколе", в котором осудил идею революционного восстания, насильственного свержения монархов:

Самоуправствуя, народ Великих благ не обретет...

Теперь ему революция представлялась бессмысленной стихией:

Нам страшно львицы пробужденье, Ужасен тигра злой разбег.

Но всех ужасней - в исступленье, В своем безумье человек.

Осенняя простуда 1804 года осложнила болезни поэта. В эти последние месяцы своей жизни он изучал русскую историю, собирал материал по теме самозванства - и сейчас в музее на столе лежит листок с незаконченным монологом Марфы, а рядом книга " История Московии".

Умер Шиллер 5 мая 1805 года.

Многие мысли Шиллера о свободе, революции, насилии, о нравственном законе в человеке и возможности или невозможности его переступить, привлекли к себе внимание в России. На Шиллера опирался и Чернышевский, и Достоевский. Один звал к революции, другой видел в революции крах России.

Геннадий Иванов

XIX ВЕК

ИВАН АНДРЕЕВИЧ КРЫЛОВ

(1769-1844)

 

В чем непреходящая прелесть басен Крылова? Почему мы часто цитируем его, даже и не вспоминая, что это Крылов?

Прежде всего, дело, конечно, в самобытности таланта нашего баснописца. Крылов смог интернациональные сюжеты басен - а они действительно гуляют по всему свету и конкретно не принадлежат ни одному народу - сделать русскими, национально окрашенными. И дело не только в самом русском языке, на котором некоторые переводы звучат и живут более яркой жизнью, чем на родных языках. У Крылова " живописный способ выражаться", как говорил о нем Пушкин, его язык настолько живой и образный, что его можно сравнить с сочной живописью.

Богатство художественного языка Крылова складывается из особого богатства литературного языка XVIII века, который значительно отличается от языка XIX века (а Крылов еще и сформировался в своеобразной архаике XVIII века), и из прекрасного знания народной разговорной речи - такое впечатление, что некоторые басни написаны талантливым человеком из простонародья.

Пушкин восхищался поэтическим талантом Ивана Андреевича, его самобытной интонацией. Крылов как бы ведет простонародный сказ - мягкий, добродушный, лукавый. Язык его - картинный.

ДЕМЬЯНОВА УХА

" Соседушка, мой свет! Пожалуйста, покушай". -

" Соседушка, я сыт по горло". - " Нужды нет,

Еще тарелочку: послушай: Ушица, ей-же-ей, на славу сварена! " - " Я три тарелки съел". - " И, полно, что за счеты:

Лишь стало бы охоты, - А то во здравье: ешь до дна! Что за уха! Да как жирна: Как будто янтарем подернулась она. Потешь же, миленький дружочек! Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек! Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена! " - Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку И не давал ему ни отдыху, ни сроку: А с Фоки уж давно катился градом пот. Однако же еще тарелку он берет:

Сбирается с последней силой И - очищает всю. " Вот друга я люблю! - Вскричал Демьян. - Зато уж чванных не терплю. Ну, скушай же еще тарелочку, мой милой! "

Тут бедный Фока мой, Как ни любил уху, но от беды такой,

Схватя в охапку

Кушак и шапку,

Скорей без памяти домой -

И с той поры к Демьяну ни ногой.

1

Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь; Но если помолчать вовремя не умеешь И ближнего ушей ты не жалеешь, То ведай, что твои и проза и стихи Тошнее будут всем Демьяновой ухи.

ЗЕРКАЛО И ОБЕЗЬЯНА

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой, Тихохонько Медведя толк ногой: " Смотри-ка, - говорит, - кум милый мой!

Что это там за рожа? Какие у нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски, Когда бы на нее хоть чуть была похожа.

А ведь признайся, есть

Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть: Я даже их могу по пальцам перечесть". - " Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться? " -

Ей Мишка отвечал. Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

Таких примеров много в мире:

Не любит узнавать никто себя в сатире.

Я даже видел то вчера: Что Климыч на руку нечист, все это знают;

Про взятки Климычу читают, А он украдкою кивает на Петра.

Об уникальном даровании нашего великого баснописца говорит тот факт, что многие фразы из его басен стали крылатыми. Они стали украшением русского языка. Надо обладать уникальным даром проникновения в саму сердцевину родного языка, чтобы народ воспринял эту строку как свою народную поговорку.

" А Васька слушает да ест" - из басни " Кот и повар" (1813).

" А вы, друзья, как ни садитесь, / Все в музыканты не годитесь" - из басни " Квартет" (1811).

" Аи, Моська! Знать, она сильна, / Что лает на слона" - из басни " Слон и Моська" (1808).

Довольно часто цитируют слова И.А. Крылова из басни " Щука и Кот" (1813) - " Беда, коль сапоги начнет печи сапожник, / А сапоги тачать пирожник".

" Да только воз и ныне там" - это из басни " Лебедь, Щука и Рак" (1814).

" Демьянова уха" - эти слова из одноименной басни Крьшова употребляются в значении: чрезмерное угощение, вопреки желанию угощаемого.

Так часто мы говорим: " Из дальних странствий возвратясь". Легкие, красивые слова из басни " Лжец" (1812).

Или " Избави Бог и нас от этаких судей" - строка из басни " Осел и Соловей" (1811).

" Крестьянин ахнуть не успел, / Как на него медведь насел". " Кукушка хвалит петуха / За то, что хвалит он кукушку". " Медвежья услуга" - это выражение из басни " Пустынник и Медведь", но кажется, что это не писатель сказал, а оно уже жило в народе, и писатель только услышал и включил его в басню. " Навозну кучу разрывая, / Петух нашел жемчужное зерно". " Орлам случается и ниже кур спускаться, / Но курам никогда до облак не подняться". " По мне, уж лучше пей, / Да дело разумей". " Рыльце в пуху". " Слона-то я и не приметил". " Тришкин кафтан". " Ты все пела? Это дело; / Так пойди же попляши! "..

Можно еще приводить примеры крыловских строк, ставших крылатыми словами. Их десятки и десятки. Порой уже не поймешь, что раньше было - народная поговорка или строка Крылова. Например, " Хоть видит око, да зуб неймет". Это выражение из басни " Лисица и виноград" (1808), а в сборнике Снегирева " Русские народные пословицы" эти слова приведены в качестве пословицы.

СВИНЬЯ ПОД ДУБОМ

Свинья под Дубом вековым

Наелась желудей досыта, до отвала;

Наевшись, выспалась под ним;

Потом, глаза продравши, встала И рылом подрывать у Дуба корни стала.

" Ведь это дереву вредит",

Ей с Дубу ворон говорит: " Коль корни обнажишь, оно засохнуть может".

" Пусть сохнет", говорит свинья:

" Ничуть меня то не тревожит;

В нем проку мало вижу я; Хоть век его не будь, ничуть не пожалею, Лишь были б желуди: ведь я от них жирею" - " Неблагодарная! " промолвил Дуб ей тут. " Когда бы вверх могла поднять ты рыло,

Тебе бы видно было, Что эти желуди на мне растут".

Невежда также в ослепленье Бранит науки и ученье, И все ученые труды, Не чувствуя, что он вкушает их плоды.

ДВЕ СОБАКИ

Дворовый, верный пес

Барбос, Который барскую усердно службу нес,

Увидел старую свою знакомку,

Жужу, кудрявую болонку, На мягкой пуховой подушке, на окне. К ней ластяся, как будто бы к родне,

Он, с умиленья, чуть не плачет И под окном

Визжит, вертит хвостом

И скачет.

Ну, что, Жужутка, как живешь, С тех пор, как господа тебя в хоромы взяли? Ведь, помнишь, на дворе мы часто голодали. Какую службу ты несешь? " -

" На счастье грех роптать, - Жужутка отвечает, - Мой господин во мне души не чает; Живу в довольстве и добре, И ем и пью на серебре; Резвлюся с барином; а ежели устану, Валяюсь по коврам и мягкому дивану. Ты как живешь? " - " Я, - отвечал Барбос, Хвост плетью опустя и свой повеся нос, - Живу по-прежнему; терплю и холод,

И голод,

И, сберегаючи хозяйский дом, Здесь под забором сплю и мокну под дождем, А если невпопад залаю, То и побои принимаю. Да чем же ты, Жужу, в случай попал, Бессилен бывши так и мал, Меж тем как я из кожи рвусь напрасно? Чем служишь ты? " - " Чем служишь' Вот прекрасно! -С насмешкой отвечал Жужу, - На задних лапках я хожу"

Как счастье многие находят

Лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят!

Иван Андреевич Крылов был сыном бедного армейского офицера. Семья так часто переезжала с места на место, что исследователям было трудно установить, где родился писатель. Предполагают, что где-то в Заволжье.

В 1775 году отец Крылова оставил военную службу и поселился в Твери, стал мелким чиновником. Но у него была возможность дать

сыну неплохое образование - Иван учился вместе с детьми тверского губернатора.

Дальнейшего образования Крылов не получил, но и тверскому его образованию очень удивлялся сам Пушкин.

Отец будущего баснописца умер, когда тому было десять лет. Пришлось начать подрабатывать, чтобы поддержать семью - за малую плату он начал служить писцом в тверском магистрате.

В возрасте четырнадцати лет Иван Крылов переехал в Петербург, поступил на работу в Казенную палату. И тогда же он начал пробовать свои силы в литературе, сочинять комедии. В своих первых произведениях он высмеивал пороки людей, но комедии его далеки от совершенства и, естественно, не вышли на сцену.

С 1789 по 1793 год Крылов издавал со своими друзьями сатирические журналы - " Почта духов", " Зритель", " Санкт-Петербургский Меркурий". Особенно в них порицались самодурство и самодержавный деспотизм. В эти же годы он написал повести " Каиб", " Похвальная речь в память моему дедушке".

Сатирики, да еще талантливые, сразу же в ту эпоху брались на заметку, и за Иваном Андреевичем установили полицейский надзор. Дабы не оказаться сосланным, Крылов сам покинул столицу и десять лет не выступал в печати.

Басни, принесшие Ивану Андреевичу всероссийскую славу, начали появляться с 1805 года. Басни становятся его страстью, его вдохновением, его единственным жанром. Основные темы басен Ивана Андреевича - обличение крепостных порядков и крепостников, бюрократов, обличение человеческих пороков и грехов, порой басни рождались из того или иного реального события. Он возвратился в Петербург и тридцать лет служил в Публичной библиотеке библиотекарем.

Собрание басен Крылова Гоголь назвал " книгой мудрости самого народа".

Геннадий Иванов

ВАЛЬТЕР СКОТТ

(1771-1832)

" Мы читаем слишком много пустяковых книжонок, - сказал он, - они отнимают у нас время и ровно ничего нам не дают. Собственно, читать следовало бы лишь то, чем мы восторгаемся. В юности я так и поступал и теперь вспомнил об этом, читая Вальтера Скотта... собираюсь подряд прочитать все его лучшие романы. В них все великолепно - материал, сюжет, характеры, изложение, не говоря уж о бесконечном усердии в подготовке к роману и великой правде каждой детали. Да, тут мы видим, что такое английская история и что значит, когда подлинному писателю она достается в наследство".

Эти слова Гёте, записанные Эккерманом, могли бы принадлежать многим другим мастерам, выражавшим не менее восхищенное отношение к великому шотландцу.

Правда, Бальзак утверждал, что для полного величия ему недоставало страсти: " Вальтер Скотт... не захотел принять страсть, эту божественную эманацию, стоящую выше добродетели, созданной человеком для сохранения общественного строя, и принес ее в жертву синим чулкам своей родины". Но в этом обнаруживается лишь несовпадение двух национальных психологии: пылкого француза и сдержанного британца, а может быть, и отзвук исторического соперничества Франции и Англии.

Разве не страсть к средневековью заставила Вальтера Скотта настолько вжиться в образ, что он построил себе на берегу Твида по старинным чертежам готический замок Абботсфорд и на средневековый манер украсил его снаружи фамильным гербом, а внутри - портретами шотландских королей и своих благородных предков, в основном созданных воображением. Стиль жизни в замке также был приближен к средневековому, и Вальтер Скотт не без основания называл Абботсфорд " жилищем, похожим на сновидение". Он мечтал стать родоначальником благородной фамилии, и он им стал. В 1820 году ему было даровано право называться " сэр Вальтер Скотт Абботсфорд, баронет", что он считал величайшей наградой.

Вальтер Скотт - один из тех редких писателей, у кого форма исторического романа не стесняла художественность изображения. Глубокий знаток " средневековых древностей" и к тому же величайший художник, он умел как никто оживить события, покрывшиеся пылью времен.

Вальтер Скотт родился 15 августа 1771 года в Эдинбурге, культурном центре Шотландии. Свою родословную писатель довольно выразительно представил в автобиографическом очерке: " Я родился не в] блеске, однако и не в ничтожестве. В согласии с условностями моеЙ1 страны происхождение мое сочли благородным, так как по отцовской,! да и по материнской линии тоже я был связан родством, хоть и дальним, со старинными семействами. Дедом отца был Вальтер Скотт, ко- s его хорошо знали в долине Тивиота под прозвищем " Борода". Он был; вторым сыном Вальтера Скотта, первого лорда (крупный землевладелец. - Л.К.) Рэйберна, а тот в свою очередь - третьим сыном Вилья-ма Скотта и внуком Вальтера Скотта, именуемого в семейных преданиях " Старым Уоттом", - хозяина Хардена. Стало быть, я прямой потомок сего древнего предводителя, чье имя прозвучало во многих моих виршах, и его прекрасной жены, Цветка Ярроу, - недурная родословная для менестреля Пограничного края".

Здесь необходимы некоторые пояснения. Пограничный край - область на юге Британии, где Шотландия граничит с английскими графствами. Там жили предки Вальтера Скотта и он сам. Прадеда писателя прозвали " Бородой" из-за данного им обета не бриться до тех пор, пока низложенная в 1688 году династия Стюартов не возвратится на трон

Отец Вальтера Скотта первым в роду обзавелся профессией получив образование адвоката, стал королевским стряпчим и вошел в привилегированное сословие шотландских законников. Он был мягким, трудолюбивым человеком и настолько совестливым, что даже не сумел сколотить состояние, имея богатую клиентуру. Мать Вальтера была дочерью профессора медицины Эдинбургского университета Джона Резерфорда, который одним из первых ввел в курс обучения практические занятия в клинике.

Полутора лет от роду Вальтера Скотта поразил недуг, оставивший его на всю жизнь хромым. Биографы предполагают, что это был детский паралич. В надежде на целительный деревенский воздух ребенка отправили к деду по отцу в Сэнди-Hoy, где у того была ферма. Там Вальтер Скотт впервые, по его словам, " осознанно воспринял бытие". Мальчика пытались лечить всевозможными народными способами, о чем позже он не без юмора вспоминал: " Среди примечательных средств, коими меня пользовали от хромоты, кто-то присоветовал, чтобы всякий раз, как в доме будут резать овцу, меня гольем пеленали в только что снятую, еще теплую шкуру. Хорошо помню, как в этом басурманском облачении лежу я на полу маленькой гостиной фермерского дома, а дедушка, седой и почтенный старик, пускается на всевозможные хитрости, дабы заставить меня ползать".

Дед умер, когда внуку не исполнилось и четырех лет, но невероятно цепкая память ребенка удержала впечатления тех лет

Услышанные в Сэнди-Hoy песни, а также страшные истории о зверствах, учиненных над якобитами, среди которых были родственники Скоттов, после подавления восстаний (1715 и 1745) в поддержку сына и внука последнего монарха из дома Стюартов Якова II (отсюда название якобиты) пробудили в нем " весьма сильное расположение к дому Стюартов" и " отнюдь не детскую ненависть" к их врагам Так что Вальтер Скотт перешел на " ты" с историей еще в раннем детстве.

Окончив школу, в двенадцать лет он поступил в Эдинбургский университет на юридическое отделение. Посещая эдинбургскую библиотеку (" Меня швырнуло в этот великий океан чтения без кормчего и без компаса", - вспоминал Скотт), будущий писатель впервые увидел там Роберта Бёрнса, а чуть позже имел возможность слушать знаменитого поэта в доме своего друга Адама, сына философа Адама Фергюсона.

В 1785 году из-за болезни Вальтер прервал занятия в университете. После выздоровления отец взял его в свою контору и часто посылал по делам клиентов в пограничные графства. Скотт посещал места, связанные с якобитскими восстаниями, слушал рассказы о старой Шотландии, знакомился с народными обычаями, преданиями, собирал предметы старины (впоследствии он сделается страстным антикваром). К этому времени относится его увлечение немецкой романтической поэзией.

Вернувшись в университет, в 1792 году Вальтер Скотт выдержал экзамен на звание адвоката, а летом следующего года вместе с Адамом Фергюсоном совершил путешествие по Шотландской " глубинке", осматривая развалины феодальных замков, старинные погосты. Но это вряд ли можно назвать запланированными вылазками начинающего романиста в героическое прошлое своей страны " Он тогда превращался в себя настоящего, только, видно, смекнул, что к чему, уже через несколько лет. А поначалу, смею сказать, все это было ему один интерес да забава", - вспоминал его современник Роберт Шортрид

Свою литературную деятельность Вальтер Скотт начинал как поэт. Первой его публикацией в 1796 году стал перевод романтической поэмы немецкого поэта Готфрида Бюргера " Ленора". Да и сам переводчик переживал в то время первый романтический приступ, грозящий перейти в трагедию. Вальтер Скотт был влюблен. Его пылкие чувства вызвала Вильямина Белшес, дочь сэра Джона Стюарта Белшеса, господина достаточно рассудительного, чтобы отдать руку своей дочери человеку без определенных видов на будущее.

Несмотря на симпатию к начинающему поэту, Вильямина подчинилась отцу и вскоре вышла замуж за состоятельного и еще не старого банкира. Друзья Вальтера имели серьезные основания опасаться, как бы он не помешался с горя. Так что Бальзак напрасно уличал своего английского собрата по перу в излишнем хладнокровии Любовная горячка, правда, вскоре миновала, и через год с небольшим Вальтер Скотт благополучно женился, но память о Вильямине преследовала его всю

жизнь. Ее черты исследователи находят в образе Зеленой Мантильи из романа " Редгонтлет", ей также посвящены многие строки в " Дневнике" писателя, который он начал вести в последние годы жизни.

Женой Вальтера Скотта в 1797 году стала француженка Шарлотта Шарпантье, дочь шталмейстера Лионской военной академии В Лондон ее и брата в 1784 году привезла мать, а через пару лет, оставив детей на попечении лорда Дауншира, вернулась во Францию и вскоре там умерла. Шарлотта выросла в семье лорда. Биографы так до конца и не разгадали эту таинственную историю. В некоторых жизнеописаниях Вальтера Скотта мадам Шарпантье представляют как француженку-роялистку, бежавшую вместе с детьми в Англию от Революции. Характер ее отношений с лордом Даунширом тоже остался загадкой, но именно к нему обратился Вальтер Скотт, чтобы получить согласие на брак с Шарлоттой.

Много лет спустя Скотт писал леди Эйберкорн, с которой состоял в задушевной переписке, в ответ на ее вопрос, был ли он когда-нибудь по-настоящему влюблен: " Мы с миссис Скотт вступили в брак по обоюдному согласию, движимые самой искренней взаимной симпатией, и за двенадцать лет совместной жизни она не только не ослабела, но скорее окрепла. Конечно, ей недоставало того самозабвенного любовного пыла, каковой, думается, человеку суждено испытать в жизни лишь один- единственный раз. Тот, кто, купаясь, едва не пошел ко дну, редко отважится снова соваться на глубокое место".

Шарлотта не была красавицей, зато обладала легким, жизнерадостным нравом и достаточным честолюбием, чтобы горячо поддерживать все литературные начинания своего мужа

В 1799 году Вальтер Скотт опубликовал перевод драмы Гете " Гец фон Берлихинген", а вскоре и свое первое оригинальное произведение - романтическую балладу " Иванов вечер" (1800), известную у нас в переводе Жуковского как " Замок Смальгольм".

Еще в юности Вальтер Скотт начал собирать шотландские народные песни, они составили два тома, которые он издал в 1802 году под названием " Песни шотландской границы", а через год выпустил третий том. Вышедшие затем поэмы Вальтера Скотта " Песнь последнего менестреля" (1805), " Мармион" (1808), " Дева озера" (1810), " Рокби" (1813), посвященные средневековью, - старинные замки, шотландские пейзажи, сцены охоты, сказочные приключения - имели необычайный успех и сделали его имя знаменитым.

В 1808 году Вальтер Скотт побывал в Лондоне, где, по воспоминаниям, с ним " носились как с писаной торбой и заласкали... чуть ли не до смерти". Его назвали первым поэтом Англии (в начале XVIII века Шотландия потеряла самостоятельность, став частью Соединенного Королевства Великобритании), а в 1813 году предложили место поэта-лауреата. Это была сколь почетная, столь и прибыльная должность придворного поэта, в чьи обязанности входило сочинение стихотворений на торжественные случаи в жизни царствующего дома. Скотт отказался от этой чести в пользу Саути.

На пике своей поэтической славы Вальтер Скотт неожиданно оставил поэзию и с 1813 года начал писать романы Спустя много лет на вопрос, почему он не возвращается больше к поэтическому творчеству, Скотт ответил: " Уже давно я перестал писать стихи. Некогда я одерживал победы в этом искусстве, и мне не хотелось бы дождаться времени, когда меня превзойдут здесь другие. Рассудок посоветовал мне свернуть паруса перед гением Байрона"

Небывалый случай, когда трезвость романиста победила упоение поэта. Соблазнительно, конечно, списать такой поступок на возраст, когда " лета к суровой прозе клонят" - Вальтеру Скотту в то время " стукнуло" сорок два года, однако в жизни писателя было немало и других благородных жестов, напоминающих о рыцарственном духе столь любимого им средневековья.

За оставшиеся восемнадцать лет Скотт написал 28 романов, несколько повестей и рассказов. Ежедневно он поднимался на рассвете и с пунктуальностью небесных светил усаживался за письменный стол, чтобы провести за ним пять-шесть часов.

Первое прозаическое произведение Вальтера Скотта " Уэверли, или Шестьдесят лет назад" (1814) открыло серию романов, посвященных истории Шотландии, - так называемый " Уэверлеевский цикл". В " Общем предуведомлении" к нему Скотт писал: " Мне само собой пришло в голову, что древние традиции и благородный дух народа, который живет в условиях цивилизованного века и государства, однако сохраняет столь многое от обычаев и нравов, присущих обществу на заре его существования, должны послужить благодатной темой для романа, если только не выйдет по поговорке: рассказ-то хорош, да рассказчик плох"

Рассказчик оказался более чем хорош. Лучшие романы " Уэверлеевского цикла" до сих пор остаются популярными Почти каждый год был ознаменован появлением шедевра, а то и двух (в кругу других романов): " Гай Маннеринг" (1815), " Антикварий" (1816), " Пуритане" (1816), " Роб Рой" (1818) и др.

Историческое прошлое Англии ожило в таких романах, как: " Айвенго" (1820), " Монастырь" (1820), " Аббат" (1820), " Кенилворт" (1821), " Вудсток" (1826). В " Квентине Дорварде" (1823) описаны события, происходящий во Франции во время правления Людовика XI

В 1817 году Вальтер Скотт писал одному из своих друзей: " Купил Добрую ферму, прилежащую к Абботсфорду и великолепно расположенную, так что ныне я большой лэрд, а Вальтер (его сын. - Л.К.) может стать еще и богатым, ежели будет осмотрителен и расчетлив".

Здесь Вальтер Скотт построил свой готический замок " Абботсфорд", однако не успел насладиться его средневековой роскошью. Хоть он и перешел на прозу, но оставался поэтом, а значит, человеком порыва, далеким от осмотрительности.

Слава принесла ему колоссальные доходы. Желая упрочить будущее своих детей, он решился стать компаньоном издательской фирмы, выпускающей его книги. В 1826 году фирма обанкротилась, и на писателя был списан долг в 117 тысяч фунтов. Королевский банк предложил ему помощь, но щепетильный Вальтер Скотт отказался. Кто-то из друзей попытался дать ему взаймы сумму, достаточную, чтобы уладить дела с кредиторами, на что он ответил: " Мне поможет моя правая рука! " И с этого времени работал до беспамятства, выпуская роман за романом... Через пять лет, пережив несколько инсультов, 21 сентября 1832 года Вальтер Скотт ушел из жизни.

Читая воспоминания о нем, можно заметить, что им восхищались не только как писателем, его искренне любили как человека.

Любовь Калюжная

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: