Н.С. Лесков. Художник В.А. Серов. 1894 г.

Николай Лесков как писатель имеет репутацию сложную и причудливую, как сложна и причудлива была его душа. Одни ставят его произведения в ряд с вершинами русской прозы, другие считают, что он окарикатуривал русского человека " типажностью".

" Как художник слова Н.С. Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров... - писал Горький в статье, посвященной Лескову, - а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок ее, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих".

Достоевский в " Дневнике писателя" (1873) полемизировал с Лесковым в статье " Ряженый": " Современный " писатель-художник", дающий типы и отмежевывающий себе какую-нибудь в литературе специальность (ну, выставлять купцов, мулсиков и проч.), обыкновенно ходит всю жизнь с карандашом и с тетрадкой, подслушивает и записывает характерные словечки... Читатели хохочут и хвалят, и, уж кажется бы, верно: дословно с натуры записано, но оказывается, что хуже лжи, именно потому, что купец или солдат в романе говорят эссенциями, то есть как никогда ни один купец и ни один солдат не говорит..."

Категорично. Но не будем забывать, что Россия - страна литературная, и слово о жизни (то есть литература) в ней часто важнее самой жизни, как говорил герой того же Достоевского (" Сон смешного человека" ), потому и литературные дебаты носят подчас более мировоззренческий, нежели эстетический характер.

Может быть, вернее всего объясняют и направление, и стиль писателя та случайность или неслучайность, которые привели его к литературному поприщу, и то, как ответила жизнь на его литературный вызов.

Николай Семенович Лесков родился 4 (16) февраля 1831 года. Отец его происходил из духовенства и сам окончил духовную семинарию, но, прервав семейную традицию, стал чиновником и дослужился до потомственного дворянства. В матери его соединились дворянство и купечество. Таким образом, в будущем писателе слились четыре сословия, которые были ведомы ему, как говорится, на генетическом уровне. Детство его прошло в Орле. С малых лет Николай Лесков был страстным читателем и впоследствии слыл одним из самых образованных писателей своего времени, хотя, проучившись в орловской гимназии пять лет, получил свидетельство об окончании лишь двух классов. Все остальное дали ему жизнь, талант и воля к творчеству.

В шестнадцатилетнем возрасте, благодаря связям отца, Николай Лесков поступил на службу в Орловскую палату уголовного суда канцелярским служителем 2-го разряда, но через год отец умер от холеры, и вскоре юноша переехал в Киев, где жил брат его матери - врач, профессор Киевского университета СП. Алферьев. Николая Лескова определили на службу в Киевскую казенную палату, через короткое время деятельный характер позволил ему дослужиться до начальника по " рекрутскому столу".

Киев пришелся по душе будущему писателю, и он задержался в нем на 8 лет. Здесь он обзавелся довольно большим и пестрым кругом знакомств. По службе он общался с чиновничьим миром и разными слоями народа, как племянник известного профессора был вхож в высшие круги киевской интеллигенции, время от времени посещал лекции в университете, завел дружбу со студентами. Смерть Николая I сняла многие запреты в общественно-политической жизни, и Лесков горячо участвовал в студенческих спорах о будущем России.

Как отмечали современники, знавшие Лескова, он всегда отличался тяжелым нравом - деспотичный, мнительный до маниакальности, вспыльчивый и гневливый, в теории строгий морализатор, а в реальности далеко не пуританин, он с удивительной последовательностью наживал себе врагов. Возможно, это и явилось причиной того, что, несмотря на большую привязанность к Украине (которая отразится потом во многих его произведениях), в 1857 году он переезжает в село Райское Пензенской губернии, поступив на работу в коммерческое предприятие " Шкотт и Вилькенс", основанное мужем его тетки англичанином Шкоттом.

Предприятие это занималось и земледелием, и производством сахара, спирта, селитры, досок, паркета... По словам Лескова, там " хотели эксплуатировать все, к чему край представлял какие-либо удобства" За три года коммерческой службы он изъездил по делам всю Россию и в преклонном возрасте с благодарностью вспоминал " это самое лучшее время моей жизни, когда я много видел и жил легко". Но такова уж была планида у Лескова, что " жить легко" ему почти не приходилось - в 1860 году предприятие лопнуло и он вернулся в Киев. Однако за время коммерческих странствий у него появилась тяга к публицистике, что он начал осуществлять в Киеве, а вскоре, наметив более широкое поле деятельности, переехал в Петербург.

Лесков стал постоянным сотрудником газеты " Северная пчела", его статьи, очерки сразу были замечены, но, как отмечал один из рецензентов: " Там тратится напрасно сила, не только не высказавшаяся и не исчерпавшая себя, а, может быть, еще и не нашедшая своего настоящего пути". Однако бесполезной работы не бывает - о разнообразии приобретенного Лесковым опыта можно судить по названиям его столичных публикаций: " О винокуренной промышленности", " О рабочем классе", " О влиянии различных видов частной собственности на народное хозяйство", " Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе", " Сводные браки в России", " Русские люди, состоящие " не у дел", " О переселенных крестьянах", " Русские женщины и эмансипация" и т.д.

Как видим, писатель имел все основания высказаться о своей художественной манере так: " Мои священники говорят по-духовному, нигилисты - по-нигилистически, мужики - по-мужицки, выскочки из них и скоморохи - с выкрутасами и т.д....Вот этот народный, вульгарный и вычурный язык, которым написаны многие страницы моих работ, сочинен не мною, а подслушан у мужика, у полуинтеллигента, у краснобаев, у юродивых и святош... Ведь я собирал его много лет по словечкам, по пословицам и отдельным выражениям, схваченным на лету, в толпе, на барках, в рекрутских присутствиях и в монастырях..."

Вообще случай Николая Лескова в русской словесности редчайший - в большую литературу он, можно сказать, оказался втянутым случайно и в довольно позднем возрасте - после тридцати лет. Первые его шаги в ней начались с грандиозного скандала, отзвуки которого сопровождали всю его и творческую, и личную жизнь.

Здесь необходимо вставить несколько слов о его общественно-политических воззрениях. В отличие от революционных демократов, чей звездный час уже приближался, Лесков не верил в крестьянскую революцию, равно как и в новые социально-теоретические идеи, занесенные с Запада. Как практик, будущее России он видел в развитии отечественной промышленности и торговли, а улучшение жизни народа - в уничтожении остатков крепостничества, просвещении и религиозной гуманности.

В мае 1862 года в Петербурге возникли большие пожары. Охранительная печать связала их с появлением подпольной прокламации " Молодая Россия" и обвинила в поджогах революционно настроенную молодежь, или, как тогда говорили, - нигилистов. В " Северной пчеле" по этому поводу появилась передовица, написанная Лесковым. Он требовал немедленного установления виновных и их наказания, что было вполне справедливо. Однако " прогрессивная" печать усмотрела в этом провокацию, объявив, что Лесков призывает власти к принятию строгих мер против демократов. Разгневанный автор решил ответить на это романом и вывести нигилистов на чистую воду.

В 1864 году в журнале " Библиотека для чтения" под именем М. Стебницкого он опубликовал роман " Некуда". В нем были показаны нигилисты, выдающие себя за революционеров и прикрывающиеся " идеями" лишь затем, чтобы бездельничать, жить на чужой счет и растлевать молодых женщин. Собственно, нигилисты тогда были " модной" темой, отразившейся в таких произведениях, как " Отцы и дети" Тургенева, " Обрыв" Гончарова, " Взбаламученное море" Писемского и др., однако в лесковском романе слишком явно угадывались реальные лица из среды демократической интеллигенции, а также известная " Знаменская коммуна", где молодые люди вписывали в жизнь идеи романа Чернышевского " Что делать? ".

Посягнувший на разночинные святыни Лесков огульно был зачислен молвой в агенты Третьего отделения.

" Найдется ли теперь в России... хоть один журнал, который осмелился бы напечатать на своих страницах что-нибудь выходящее из-под пера г. Стебницкого и подписанное его фамилией? " - грозно спрашивал Писарев в статье " Прогулка по садам российской словесности". Журналы, разумеется, нашлись, но на писательской репутаци Лескова появилось несводимое пятно.

В этом романе отразилась и семейная история Лескова, тоже имевшая довольно драматические последствия.

Лесков не раз говорил о себе: " Я выдумываю тяжело и трудно.. У меня есть наблюдательность, но мало фантазии". Это свойство его таланта сказалось в образах романа, написанного к тому же спешно и еще неокрепшей писательской рукой. В жене главного героя доктора Розанова (alter ego автора) без труда можно было узнать жену писателя Ольгу Васильевну, дочь богатого киевского домовладельца, на которой Лесков женился еще в 22 года.

В пору создания романа брак их терпел крушение - у Лескова появилась другая женщина, что он не скрывал, и опостылевшая жена, само собой, была выведена " дьяволицей во плоти", чего не заметить она не могла. О ней в романе мелькнула фраза " Она совсем сошла с ума", которая через четверть века материализовалась - Ольга Васильевна была помещена в больницу для душевнобольных и провела там последние тридцать лет жизни. (Лесков навещал ее до конца своих дней, но когда, уже после его смерти, у нее спросили, помнит ли она человека по имени Лесков, прозвучал ответ: " Вижу... вижу... Он черный..." ). Кстати, во второй части " Некуда" появляется " ангел во плоти" Полинька Калистратова, списанная с возлюбленной писателя Катерины Бубновой. С этим " ангелом" Лесков прожил в гражданском браке лет двенадцать, но и он распался. С писателем остался их одиннадцатилетний сын Андрей. Мальчик взял на себя все хозяйство и заботу об отце. Он оказался единственным привязанным к Лескову человеком и первым его биографом, оставив многостраничный труд " Жизнь Николая Лескова".

На этом малоудачном в художественном смысле романе пришлось задержаться, поскольку в жизни писателя он сыграл роковую роль. " Двадцать лет кряду... гнусное оклеветание нес я, и оно мне испортило немногое - только одну жизнь..." - вспоминал он.

Лесков начинал, помимо4 злополучного романа, такими яркими произведениями, как " Леди Макбет Мценского уезда", " Овцебык", " Житие одной бабы", но к нему, увы, не приехали ночью Некрасов с Григоровичем, как в случае с молодым Достоевским, чтобы поздравить его и русскую литературу с рождением нового таланта. Демонизированный демократической печатью, много лет он публиковался во второстепенных газетах и журналах за сущие гроши. И каждое новое произведение попадало под прицельный огонь газетно-журнальных полемистов: зачем в " Запечатленном ангеле" раскольники признают превосходство господствующей церкви? - это неправдоподобно и слишком законопослушно; почему Левша, попав в Англию, был там оценен как гениальный мастер и мог бы преуспевать, а вернувшись на родину, погибает? - это клевета на Россию... Да потому, как сказал Василий Розанов, что мы не можем вырваться из-под власти национального рока. И еще до Розанова, пережившего революцию и написавшего свой " Апокалипсис", предчувствие этого Апокалипсиса выразил Лесков.

Самые известные произведения Николая Лескова - " Воительница", " Запечатленный ангел", " Очарованный странник", " Левша", " Тупейный художник" и другие - написаны в той художественной манере, которую мы сегодня называем лесковским сказом. Сказ - это своеобычная речь персонажа, от имени которого ведется рассказ. Еще с древнейших времен сказителями на Руси были люди с поэтическим мировосприятием, потому и сказ близок к поэзии. У лесковских рассказчиков яркость метафор, напевность, фольклорные " оглядки", напряженная психологичность речи делают ее и поэтичной, и очень личностной. Вот как в " Запечатленном ангеле" рассказчик изъясняет преимущества " настоящей чисто русской женской породы" перед новомодной " змиевидностью": "...у наших носики не горбылем, а все будто пипочкой, но этакая пипочка, она, как вам угодно, в семейном быту гораздо благоуветливее, чем сухой, гордый нос. А особливо бровь, бровь в лице вид открывает, и потому надо, чтобы бровочки у женщины не супились, а были пооткрытнее, дужкою, ибо к таковой женщине и заговорить человеку повадливее, и совсем она иное на всякого, к дому располагающее впечатление имеет. Но нынешний вкус, разумеется, от этого доброго типа отстал и одобряет в женском поле воздушную эфемерность, но только это совершенно напрасно". Поэма!

К слову сказать, лесковские произведения населены весьма колоритными женщинами из разных сословий: крестьянками, купчихами, мещанками, интеллигентками, но, как правило, все их судьбы трагичны. Это могло бы показаться мрачной лесковской чрезмерностью, если бы не грустное наблюдение " веселого" Пушкина, высказанное в одном из писем, - о том, что русский человек в семейственной жизни несчастлив; это, по мнению поэта, подтверждают и русские народные песни.

Несмотря на склонность Лескова как художника к каламбурам, анекдотам, иронии, он выслушал немало упреков в мрачном отражении жизни. Формальные причины для этого были - почти все его сюжеты с драматическими или трагическими финалами. Разве что Шерамур, герой одноименной новеллы, кончил хорошо. Странный русский, неизвестно по каким причинам (с комическими намеками на какую-то " политику" ) попавший за границу и сделавшийся " политбомжем", в конце концов успокаивается там в добротных семейных объятиях.

В 1880-х годах Лесков создает - в поисках " положительных начал жизни" - цикл рассказов о русских праведниках. Наиболее известный из них - " Несмертельный Голован". Однако Голован, как все лесковские праведники, " сумнителен в вере", и все чудо его " несмертельности" во время ухаживания за умирающими во время чумы писатель объясняет " естественными причинами". К тому времени и сам Лесков стал " сумнителен в вере", сблизившись с Львом Толстым и его новой религией, расходящейся с официальной (что, как известно, завершится отлучением Толстого от Церкви). Лесков, как это не парадоксально на фоне его прежних воззрений, находит вдруг рациональное зерно в теориях Белинского, Чернышевского и... Карлейля.

В конце жизни чутье художника уведет Лескова от этих позитивистских учений, подменяющих веру филантропией. Его земная биография завершалась, несмотря на все пережитые им искусы, по-христиански. За два года до смерти, уже тяжело больной, Лесков писал Льву Толстому: " На дух мой болезнь имела благое влияние - я увидал еще всю черноту и, к ужасу, заметил, как много я занимался опрятностью других людей, вместо того чтобы себя смотреть строже". После кончины Лескова в его столе нашли письмо, где есть такие слова " Прошу затем прощения у всех, кого я оскорбил, огорчил или кому был неприятен".

Лев Толстой как-то сказал: " Лесков - писатель будущего". И это, похоже, так. Современность уже ответила на его литературный вызов - сегодняшняя жизнь с ее предательствами и братоубийственными войнами оказалась даже более жестокой, чем его " жестокая проза".

Любовь Калюжная

МАРК ТВЕН

(1835-1910)

" Замечательно, что Америку открыли, но было бы куда более замечательно, если бы Колумб проплыл мимо". Эту саркастическую максиму мог бы произнести житель европейской страны, страдающей сегодня от засилья заокеанской " технологической культуры", но ее высказал " американец из американцев" Марк Твен, о котором Хемингуэй писал:

МАРК ТВЕН

" Вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется " Гекльберри Финн".

Марк Твен начинал свой поход в литературу юмористом, а завершил его сатириком, как веселое молодое вино с годами превращается в уксус. Он стартовал американским патриотом, противопоставляющим свободу Нового Света " раболепствующей" Европе, по его мнению, исковерканной веками рабства и феодального, угнетения, а финишировал атеистом и памфлетистом, написавшим " Соединенные Линчующие Штаты", зловещим предсказателем, утверждающим, что еще до конца XX века в США будет установлена власть инквизиции и наступит " век тьмы", между тем Европа станет республиканской и наука там достигнет процветания Перечитывая предисловия советского времени к русским изданиям Марка Твена, замечаешь, что именно этот жанр - социально-политического памфлета - становится едва ли не центральным в творческой характеристике писателя. В связи с этим вспоминается вычитанная где-то история.

Однажды Марк Твен побывал в гостях у Гарриет Бичер-Стоу. Когда он вернулся домой, жена ужаснулась: " Как9 Ты был без воротничка и галстука?! " Он сложил воротничок и галстук в пакет и отправил его Бичер-Стоу с сопроводительной запиской: " Прошу принять явившиеся к Вам с визитом дополнительные части моей персоны". Так и вся марктвеновская " политика" - это дополнительные части его персоны, а с визитами к каждому новому поколению читателей являются Том Сойер, Гекльберри Финн, Принц и Нищий, другие персонажи его лучших новелл и рассказов.

Настоящее имя Марка Твена - Сэмюел Ленгхорн Клеменс. Он родился 30 ноября 1835 года в захолустной американской деревушке штата Миссури, детство провел в городке Ганнибал (Ханнибал), расположенном на берегу реки Миссисипи. Отец будущего писателя - судья, не сделавший карьеры, - рано ушел из жизни Осиротевший Сэм Клеменс в подростковом возрасте вынужден бьш оставить школу и зарабатывал на жизнь учеником наборщика в местных газетах.

Удел рядового рабочего его явно не устраивал: в тех же газетах он начал публиковать свои первые литературные опыты, а восемнадцати лет отправился странствовать в поисках лучшей доли. Эти скитания продлились четыре года, пока наконец он не выучился на лоцмана. Несколько лет Сэм Клеменс водил суда по Миссисипи, здесь и обрел свое литературное имя - Марк Твен, в переводе с английского - " Мерка 2". Это лоцманский термин, обозначающий достаточную глубину для безопасного плавания судов.

Через пару лет Сэм продолжил свою охоту за удачей: в 1861 году уехал на Дальний Запад, работал старателем на серебряных приисках Невады и как репортер сотрудничал с местной газетой; затем перебрался в Калифорнию и стал золотоискателем, но репортерскую работу не оставлял, сразу же проторив дорожки в калифорнийские газетные издания. В юморесках этого периода Марк Твен осваивал приемы народного (" дикого" ) юмора, пока наконец не появился его рассказ на фольклорный сюжет " Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса" (1865), принесший ему первую известность.

В 1867 году Марк Твен отплыл на пароходе " Квакер-Сити" в Европу и Палестину. Он побывал во Франции, в Италии, Греции, Турции, Крыму, посылая в американские газеты свои юмористические репортажи. Через год издал книгу, куда вошли впечатления от этого путешествия, - " Простаки за границей"; она имела шумный успех. Критика писала о " триумфальном вступлении фольклорного юмора в большую литературу". Однако не только это определило ее популярность - книга была пронизана гордостью представителя Нового Света перед Старым и верой в особую миссию его страны на фоне " раболепствующей" Европы с ее историческим " мракобесием". Надо заметить, что насмешки " простаков" над европейской стариной и культурой нередко грешат утилитаризмом янки. Досталось в этой книге не только Европе, но и Священному писанию. В главах о Палестине, полемизируя с традиционными религиозными представлениями, Марк Твен превращает в бурлеск сюжеты из Библии. Эта линия в его творчестве будет продолжаться на протяжении всей жизни и выразится в воинствующем атеизме.

После возвращения из Европы Марк Твен познакомился с Оливией Ленгдон, дочерью крупного углеторговца, и решил жениться. Богатый клан вряд ли был польщен перспективой иметь такого родственника. Однако молодой писатель, окрыленный успехом первой книги, добился успеха и здесь. В 1870 году брак был заключен, и молодая пара переехала в Хартфорд (штат Коннектикут). Этот союз оказался счастливым и в семейном, и в творческом плане. Среди родственников своей жены Марк Твен нашел и мишени для своих " ядовитых" стрел. Так, героем сатиры " Письмо ангела-хранителя" стал углеторговец Эндрю Ленгдон, черный делец, прикрывающийся лицемерной благотворительностью, к которому обращены такие далеко не родственные строки: " Чего стоит готовность... десяти тысяч благороднейших душ отдать свою жизнь за другого - по сравнению с даром в пятнадцать долларов от самой гнусной и скаредной гадины, обременявшей когда-либо землю своим присутствием! " Рассказ был опубликован много времени спустя после его смерти - в 1946 году.

В 1872 году вышла вторая книга Марка Твена - " Закаленные" (в русском переводе " Налегке" ), куда вошли его автобиографические очерки о работе на серебряных и золотых приисках Невады и Калифорнии. В рассказах о жизни старателей, которые также ведутся от лица " простака", черный юмор переплетается с былинностью повествования. Теодор Драйзер расценил эту книгу как " яркую картину фантастической и все же совершенно реальной эпохи американской истории". Действительно, в ту пору начиналась новая для Америки эпоха. Марк Твен писал, что в его бытность в городке Ганнибал богатство не было основным смыслом жизни для американцев и только открытие золота в Калифорнии " породило ту страсть к деньгам, которая стала господствовать сегодня". Этой же теме - о том, как деньги наводят порчу на целые города - посвящен и его поздний рассказ " Человек, который совратил Гедлиберг" (1899).

Большой жанр Марк Твен осваивал сообща с Ч.Д. Уорнером, написав совместный роман " Позолоченный век" (1873) о послевоенном времени (с 1861 по 1865 год между Северными и Южными штатами шла гражданская война) - времени бешеных денег, грандиозных прожектов и обманутых надежд.

И все же малый жанр по-прежнему оставался пока главным в творчестве писателя. В 1875 году Марк Твен издал сборник " Старые и новые очерки", куда вошли рассказы, ставшие хрестоматийными: " Журналистика в Теннеси" (1869), " Как меня выбирали в губернаторы", " Как я редактировал сельскохозяйственную газету" (1870), " Разговор с интервьюером" (1875) и др. Написаны они от лица наивного повествователя, который не вполне представляет себе (вернее, совсем не представляет) дело, за которое берется, что и рождает комичность положений.

Наконец в 1876 году появился первый самостоятельный роман Марка Твена " Приключения Тома Сойера", принесший ему мировую славу. Писатель не скрывал автобиографические корни этого произведения. В Томе Сойере без труда можно разглядеть " протестантскую" натуру самого писателя, проявлявшуюся с детства. Если попытаться дать характеристику главного героя в нескольких словах, можно сказать: нарушитель запретов и " подрывник" традиций. Американская критика Увидела в Томе Сойере " маленького дельца", то есть национальный тип Делового американца: мечты Тома разбогатеть, умение извлечь выгоду Из окраски забора, махинации с билетиками в воскресной школе...

Любопытно, что Марк Твен задумывал эту книгу как критику на американскую действительность, однако романтизм детских впечатлений, поэтизация жизни, добродушный юмор придали ей эпические черты. * " На мой взгляд, - писал Марк Твен, - повесть для мальчиков надо писать так, чтобы она могла заинтересовать... и любого взрослого мужчину, который когда-либо был мальчиком".

" Приключения Гекльберри Финна", которые должны были стать продолжением " Тома Сойера", писались десять лет. В этом романе мягкий юмор уже перерастает в жесткую сатиру, поэтому не случайно автор начал с " Предупреждения": " Лица, которые попытаются найти в этом повествовании мотив, будут отданы под суд; лица, которые попытаются найти в нем мораль, будут сосланы; лица, которые попытаются найти в нем сюжет, будут расстреляны". Гек, заскучавший в доме добродетельной вдовы, взявшей его на воспитание, становится бездомным бродягой и видит мир уже в более реалистичных, контрастных, тонах, нежели Том. Юный люмпен, путешествующий в компании с чернокожим и борющийся за его свободу, оскорблял американские нравы того времени. Вскоре после издания (1885) роман изъяли из многих библиотек, как " никчемную книжонку, пригодную только для трущоб". Спустя век эту же книгу обвинили в... расизме и унижении достоинства негритянского населения, а некий член школьного совета из Чикаго даже предложил ее сжечь.

Неослабевающий интерес писателя к европейскому средневековью нашел выражение в знаменитой повести " Принц и нищий" (1882). К тому времени гордость " свободного гражданина свободной страны" трансформировалась у Марка Твена в иное чувство: он находил причины расслоения американского общества на угнетателей и угнетаемых - в средневековье, откуда вышли предки современных американцев. Аллегорический рассказ о том, как королевский отпрыск и оборванец поменялись местами, показывает условность любого социального статуса и восходит к притчевой мудрости, которую можно выразить русской поговоркой: " От сумы и от тюрьмы не зарекайся".

К средневековому циклу можно отнести и его роман " Янки из Коннектикута при дворе короля Артура" (1889). Эта пародия на средневековые рыцарские романы о короле Артуре и рыцарях " Круглого стола" подарила фантастам нашего века такой неисчерпаемый прием, как путешествие во времени (механик из штата Коннектикут получил удар по голове, потерял сознание и очнулся в далеком прошлом рядом с легендарным Камелотом).

В начале 1890-х годов двадцатилетний хартвордский период жизни Марка Твена, наполненный творческими удачами и семейными радостями, неожиданно завершился крахом. Еще в 1884 году писатель основал собственную издательскую фирму, финансировал изобретателя

МАРК ТВЕН

новой типографской машины, но все больше и больше увязал в долговой зависимости, а в 1894 году предприятие окончательно разорилось. Чтобы поправить дела, Марк Твен отправился в кругосветное путешествие, выступая с лекциями в Австралии, Новой Зеландии, на Цейлоне, в Индии и Южной Африке. После тяжелой поездки его настиг более жестокий удар - умерла любимая дочь Сюзи.

С повести " Простофиля Вильсон" (об осмеянном мудреце; 1894) в творчестве Марка Твена начался период, который можно назвать сменой вех. Он разочаровался в буржуазной демократии, отметив в записной книжке: " Большинство всегда неправо", отверг американский патриотизм, который, по его мнению, отравил сознание многих его соотечественников ("...торгашеский дух заменил мораль, каждый стал лишь патриотом своего кармана", - писал Марк Твен), утратил веру в американский прогресс и особую его миссию: " Шестьдесят лет тому назад " оптимист" и " дурак" не были синонимами. Вот вам величайший переворот, больший, чем произвели наука и техника. Больших изменений за шестьдесят лет не происходило с сотворения мира".

Подвергая своих " корыстных, трусливых и лицемерных" современников яростной критике, он восхищался " тернистым путем" русских революционеров, о чем сообщал в письме революционеру-народнику Степняку-Кравчинскому.

На пике своих " революционных" эмоций он пишет " Личные воспоминания о Жанне д'Арк" (1896) - о мужестве французской национальной героини. Эту книгу он называл своей самой любимой работой.

С 1901 года Марк Твен начал публиковать дерзкие политические памфлеты: " Человеку, сидящему во тьме", " Моим критикам-миссионерам", " В защиту генерала Фанстона", в которых выступал против американской империалистической политики и военщины. Затем вышли " Монолог царя" (едкая сатира на русское самодержавие; 1905) и " Монолог короля Леопольда" (возмущение бельгийским колониальным режимом в Конго) и др.

" Лирическим" героем позднего Марка Твена становится Сатана, наиболее ярко представленный в повести " Таинственный незнакомец", - в его уста писатель вложил свой злой сатирический смех над'человеческими обольщениями и свои мысли. Эту повесть можно считать манифестом Марка Твена, завершающим его творческую жизнь. Еще в 1899 году он писал своему другу, американскому писателю У.Д. Гоуэллсу, что намерен прекратить литературную работу для заработка и взяться за свою главную книгу: "...в которой я ничем не буду себя ограничивать, не буду бояться, что задену чувства других, или считаться с их предрассудками... в которой выскажу все, что думаю... начистоту, без оглядки..." Работа над повестью длилась до конца жизни, сохранились три ее варианта. При жизни опубликована не была.

Вообще дьяволомания была характерна для искусства многих стран на переломе столетий. Литературные Вельзевул, Люцифер, Сатана, Антихрист (имена дьявола) начала XX века ведут свое происхождение от Мефистофеля Гёте (" Фауст"; 1831), и свою литературную " задачу" одолжили у него же: " Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо" (то есть говорит человеку нелицеприятную правду о нем самом же). К примеру, эти слова Михаил Булгаков взял эпиграфом к своему знаменитому роману " Мастер и Маргарита" о Воланде (еще одно имя дьявола), а задолго до этого, в 1902 году, Зинаида Гиппиус декларировала в стихах: " Я Дьявола за то люблю, / Что вижу в нем - мое страданье".

Свою " дьяволиаду" Марк Твен начал еще с конца 1860-х годов, когда приступил к работе над повестью " Путешествие капитана Стор-мфилда в рай", где зло высмеивал религиозные чувства и христианские представления о " райских кущах". Повесть была закончена за несколько лет до смерти писателя и опубликована (не полностью) в 1907 году.

Последние годы Марка Твена были омрачены смертью самых близких ему людей: в 1904 году уходит из жизни жена и верный друг Оливия, а в 1909-м внезапно умирает вторая дочь - Джин. Через несколько месяцев, 21 апреля 1910 года, вслед за ней ушел и Марк Твен.

Как-то он написал: " Я приближаюсь к порогу старости; в 1977 году мне стукнет сто сорок два". И почти угадал свой литературный возраст, поскольку до начала 1960-х годов продолжали выходить его неопубликованные при жизни произведения: повесть " Таинственный незнакомец" (1916), памфлеты " Соединенные Линчующие Штаты" и " Военная молитва" (1923), " Записные книжки" (1935) и др. Среди последних публикаций в 1962 году появилась его богоборческая сатира " Письма с Земли". Так что знаменитая фраза Марка Твена " Слухи о моей смерти сильно преувеличены" оказалась пророческой.

Любовь Калюжная

ГИ ДЕ МОПАССАН

(1850-1893)

" Если бы Флоберу или Золя, свидетелям молодости Мопассана, сказали, что его книга будет когда-нибудь названа среди лучших романов того времени о любви, они бы посмеялись над этим... кто более, чем этот крепкий унтер-офицер с его покоряющими усами, презирал романтическую любовь?.. Мопассан предпочитал удовольствия грубые и сильные, которые он разделял со служанками и уличными девицами". Эти слова принадлежат соотечественнику писателя - Андре Моруа, а роман, о котором идет речь - " Сильна как смерть".

Роман действительно о любви, о любви в возвышенном смысле, на которую Мопассан никогда не замахивался в своем творчестве, более того, вышучивал на разные лады. " Я не променяю таймень-рыбу на саму Елену Прекрасную" - одна из характерных его фраз. И тем не менее роман " Сильна как смерть" - о любви и о мучительном переживании прихода старости - был им написан в 1888 году. Во время работы он признавался в письме другу: "...я рассматриваю с грустью свои седые волосы, свои морщины, увядшую кожу щек - явную изношенность всего своего существа..."

В то время Мопассану шел тридцать восьмой год. При жизни признанный классиком, он был богат, всемирно знаменит, непревзойденный мастер новеллы, утвердивший ее как полноценный жанр... И вдруг - похожий на прощание аккорд.

Когда-то молодой Ги де Мопассан, поигрывая мускулами, сказал поэту Хосе Мариа де Эредиа: " Я вошел в литературу как метеор, я уйду из нее как удар грома". Вряд ли он понимал, до чего окажется прав.

Анри Рене Альбер Ги де Мопассан родился на северо-западе Франции, в Нормандии. Отец его, из обедневших дворян, служил биржевым маклером. Он слыл ловеласом и оставил семью, когда Ги было шесть лет. Мать, Лаура Ле Пуатвен, происходила из образованной буржуазной среды, личностью была незаурядной, но невротической. Считают, что своим талантом рассказчика Мопассан обязан именно ей, она же на протяжении всей жизни не раз подсказывала ему и сюжеты. К сожалению, вместе с талантом Мопассан унаследовал от нее и неустойчивую психику.

Свое образование Мопассан начал в духовной семинарии, откуда был изгнан. Окончив руанский лицей, в 1870 году поступил в Канне-

кий университет на юридический факультет, но началась франко-прусская война, он был призван в армию рядовым, участвовал в военных походах. После войны, не имея средств, долгих восемь лет прослужил мелким чиновником со скудным жалованьем. Единственной отдушиной были гребной спорт на Сене (всю жизнь Мопассан чувствовал неодолимое влечение к воде) и стихи, которые начали слагаться еще в лицейские годы.

Мопассану очень повезло с первым литературным наставником - им оказался Гюстав Флобер. Давний друг семьи Пуатвен, он много времени уделял юному Мопассану. В 1873 году Флобер писал Лауре Ле Пуатвен: " Мне кажется, что наш юноша любит немного послоняться без дела и не слишком усидчив в работе. Я хотел бы, чтобы он начал писать длинное произведение, пусть даже никуда не годное... Главное в этом мире - парить душой в высшей сфере..."

Флобер, сам стремившийся к нечеловеческому совершенству в своих произведениях, с такой же требовательностью разбирал и редактировал сочинения молодого Мопассана. Он не позволял ему печататься целых семь лет, пока не появился рассказ " Пышка", "...я считаю " Пышку" шедевром! - восхищенно писал он Мопассану. - Да! Молодой человек! Ни больше ни меньше. Произведение принадлежит перу мастера... Этот маленький рассказ останется, будьте уверены... Я действительно счастлив!.."

Рассказ был опубликован в 1880 году в коллективном сборнике " Меданские вечера". Его авторами стали шесть писателей натуралистической (реалистической) школы, лидером которой был Эмиль Золя; Медан - название его усадьбы, где и зародилась идея сборника.

С Эмилем Золя, как и с другими известными писателями - Альфонсом Доде, Эдмоном Гонкуром, Ипполитом Тэном, Иваном Тургеневым - Мопассан познакомился у Флобера. Дружба с Тургеневым оказала большое влияние на развитие молодого Мопассана. Он посвятил русскому писателю первый сборник новелл " Заведение Телье" (1881), а также написал о нем две статьи: " Изобретатель слова " нигилизм" (1880) и " Иван Тургенев" (1883).

Мопассан не обладал огромной эрудицией Флобера, но поражал последнего своими способностями. Учитель предсказал ученику, что как только тот найдет свой путь, " будет производить свои новеллы, как яблоня - яблоки".

И действительно, творческая продуктивность Мопассана беспримерна. После колоссального успеха дебютной " Пышки" всего за десять лет, с 1880 по 1890 год, он создал все свои 29 книг. Среди них шесть романов: " Жизнь" (1883), " Милый друг" (1885), " Монт-Ориоль" (1886), " Пьер и Жан" (1887-1888), " Сильна как смерть" (1889), " Наше сердце" (1890).

Сборники новелл издавались ежегодно, а иногда и по нескольку книг в год. После " Заведения Телье" вышли: " Мадемуазель Фифи" (1882), " Дядюшка Милон", " Рассказ вальдшнепа" (оба - 1883), " Мисс Гарри-ет", " Лунный свет", " Мисти", " Сестры Рондоли" (все - 1884), " Иве-та", " Сказки дня и ночи", " Туан" (все - 1885), " Господин Паран", " Маленькая Рок" (оба - 1886), " Орля" (1887), " Избранник госпожи Гюссон" (1888), " С левой руки" (1889), " Бесполезная красота" (1890).

Наряду с этим писались книги путевых очерков: " Под солнцем" (1884), " На воде" (1888), " Бродячая жизнь" (1890), а также критические статьи, очерки, эссе.

Если в этих перечислениях внимательно проследить за годами и вспомнить, что проходных вещей Мопассан почти не писал, этот " творческий путеводитель" может поразить любое воображение. К примеру, Флобер только на один роман тратил от пяти до шести лет, работая ежедневно.

Критика упрекала Мопассана, что в его произведениях слишком много публичных домов и проституток. Он отвечал, что это " соответствующая реакция на предшествующий чрезмерный идеализм". Воспитанник Флобера, он сразу вошел в натуралистическое литературное направление, которое пришло на смену угасающему романтизму. К тому же это направление как нельзя лучше соответствовало и натуре писателя. Тут мы должны поверить на слово его соотечественнику Ан-дре Моруа, который писал о Мопассане: " Он был нормандцем по линии матери, по месту рождения, по воспитанию... нормандцы считают себя реалистами и людьми недоверчивыми... Жизнь такова, как она есть, природа сурова и враждебна. И не следует быть простофилей. Мопассан, как и Флобер, станет пессимистом, мизантропом и насмешником. Страдание, на его взгляд, в жизни неотвратимо".

В произведениях Мопассана нет никакой " морали", авторского назидания, поучения. Он считал, что художник, описывая жизнь, должен оставаться бесстрастным, отвлеченным. Эту отстраненность от героев подчеркивала и свойственная его манере ирония: "...Уже добрых двадцать лет окунал он свою длинную рыжую бороду в пивные кружки всех демократических кафе. Он прокутил со своими собратьями и друзьями Довольно крупное состояние, унаследованное от отца, бывшего кондитера, и с нетерпением ждал установления республики, чтобы получить наконец место, заслуженное столькими революционными возлияниями" (" Пышка" ).

Через пять лет после " Пышки" Мопассан уже находился в зените славы, не только во Франции, но и в мире - он сразу же стал самым переводимым на другие языки писателем. Его наперебой залучали к себе самые модные салоны Парижа. Знатные дамы искали с ним знакомства, осыпали комплиментами, обсуждали рукописи и считывали

гранки. Когда очередная соискательница дружбы (или любви) с модным писателем приглашала его в гости, он важно доставал записную книжку и как министр назначал день и час. Поэт Жан Лоррен бросил остроту, что через Мопассана " дамы Сен-

Жерменского предместья (аристократический квартал Парижа. - Л.К.) узнают о том, что рассказывают девицы с улицы Кольбер".

При таком дамском ажиотаже неизбежен вопрос, был ли он хорош собой? " Маленький и толстый, с красной физиономией, с налитыми кровью глазами, по существу уродливый, но очень умный. Он шепелявит, но манера его разговора столь обаятельна, что скоро забываешь о том, что он страдает дефектом речи. Он неухожен, плохо одет и носит отвратительные старые галстуки". Этот портрет набросала госпожа Леконт дю Нуи, соседка писателя в курортном местечке Этрета (где Мопассан приобрел дом), автор популярного в свое время романа " Дружба влюбленных". Биографы Мопассана пытались сконструировать из этой дружбы " любовь-

страсть" в высоком стиле - должна же быть у Мопассана, как у каждого великого, своя Беатриче. Но Беатриче не получилось.

В предисловии к книге одного молодого писателя Мопассан разразился своей " программной речью" по вопросу любви: " Удивляюсь тому, как может для мужчины любовь быть чем-то большим, нежели простое развлечение, которое легко разнообразить, как мы разнообразим хороший стол... Верность, постоянство - что за бредни! Меня никто не разубедит в том, что две женщины лучше одной, три лучше двух, а десять лучше трех..." Таких эпатирующих речей он произносил множество. Но если даже как человек он любил эпатаж и доверия этим признаниям нет, то как большой художник он не мог соврать. И о том, что он был искренен, свидетельствует его творчество.

Милый друг Пышек, Фифи, Мушек, на закате творческой жизни он решил-таки написать роман о " высокой любви" - " Наше сердце". Некоторые исследователи полагают, что прототипом главной героини как раз и была упоминаемая госпожа Леконт дю Нуи. Роман продвигался медленно и трудно. В конце концов он его отложил и на едином дыхании написал знаменитую " Мушку", не потрудившись даже изменить имени своей уличной подружки. Этот сюжет был привычнее, доступнее, свойственнее. О " Мушке" сразу же заговорила вся читающая публика: " Как, вы еще не читали " Мушку"? " Ну что же, как говорится, хвала честности художника. Роман тоже будет дописан, но не станет лучшим его произведением.

Вместе с большой славой пришли и большие деньги. Мопассан приобрел несколько домов, путешествовал - на Корсику, в Сицилию, Тунис и Марокко, завел яхту с названием " Милый друг"... К тому времени уже не стало Флобера, и он отошел от серьезных писателей флоберовского круга, а также художников - Сезанна, Моне, Мане. Его парижская квартира, по примеру нового друга Дюма-сына, была обставлена вычурной мебелью в стиле Генриха II. Шкуры белых медведей, флаконы духов... Посетивший Мопассана Эдмон Гонкур записал в дневнике: " Черт возьми, меблировка прямо как у потаскухи!.. Право, со стороны Бога несправедливо наделять талантливого человека таким омерзительным вкусом! "

В письмах к " таинственной незнакомке" (ею оказалась русская художница Мария Башкирцева) Мопассан на светский манер хандрит " Две трети своего времени провожу в том, что безмерно скучаю. Последнюю треть я заполняю тем, что пишу строки, которые продаю возможно дороже, приходя в то же время в отчаяние от необходимости заниматься этим ужасным ремеслом".

Но не будем принимать эти слова слишком всерьез - он содержал разорившуюся мать и больного брата, как не будем забывать и о написанных им 29 томах всего за каких-то десять лет. Возможно, для эпа-тажной игры были и более глубокие, болезненные причины Тот же Андре Моруа отмечает: " Мопассана-человека всегда было трудно постичь, потому что он не хотел этого..." Ги де Мопассан после смерти Флобера писал: " Я постоянно думаю о моем бедном Флобере и говорю себе, что готов был бы умереть, будь я уверен, что кто-нибудь так же непрестанно думает обо мне". Это признание кое о чем говорит, как и " непредусмотренный" роман о любви " Сильна как смерть".

С тридцати пяти лет Мопассана терзали частые мигрени и невралгические боли, он вынужден был бросить спорт, стал слепнуть. В 1890 году начала развиваться " мания величия" (в клиническом смысле). А через пару лет, 7 января 1892 года - после попытки перерезать себе горло - в смирительной рубашке он был доставлен в психиатрическую клинику доктора Бланша. Увы, сказались и плохая наследственность (за несколько лет до этого в скорбном доме закончил жизнь его брат), и природная сверхчувствительность, которую он нещадно эксплуатировал как писатель. Живи он умереннее... Впрочем, тогда бы мы о нем и не узнали.

" Что это такое: счастье или несчастье? - писал Мопассан. - Не знаю, знаю только, что если нервная система не будет чувствительна до боли или до экстаза, оно ничего не сможет нам дать, кроме умеренных эмоциональных возбуждений и бесцветных впечатлений". Бесцветных впечатлений он не принимал ни в жизни, ни в литературе. Свою жизнь °н обменял на книги.

6 июля 1893 года Ги де Мопассан скончался в клинике, не вернувшись в сознание.

Россия познакомилась с Мопассаном почти одновременно с Францией благодаря Тургеневу, который писал своему молодому другу в

1881 году: " Ваше имя наделало немало шума в России: переведено все, что только было возможно".

Одним из первых переводчиков Ги де Мопассана был Лев Толстой, и это выше других возможных слов для финала.

Любовь Калюжная

АРТЮР РЕМБО

(1854-1891)

Феноменальность этого французского поэта заключается в том, что он, поэт по призванию, свой творческий путь закончил в девятнадцать лет - и еще потом целых восемнадцать лет жил, исключив поэзию из своей жизни полностью. Он стал торговцем. Он хотел разбогатеть. Такого в мировой поэзии еще не было. Известны примеры, когда поэт как бы обрекался на молчание, не было вдохновения, но чтобы гениальный поэт бросил писать стихи и не страдал от этого, не призывал музу вернуться - такого не бывало. Рембо оставил поэзию - как отрезал. Без сожаления.

Рембо был, безусловно, уникальным человеком. Стихи и прозу он начал писать в семь лет. Рембо-подросток поражал всех своей необычайной зрелостью. В творчестве он двигался семимильными шагами. В русской поэзии такой ранней зрелостью отличался Лермонтов. Родился поэт в городке Шарлевиле. Отец его был офицером, он бросил мать Артюра, его самого и еще троих малолетних детей.

В школе сразу проявились выдающиеся способности Рембо. Но стать блистательным учеником для него было мало. В пятнадцать лет он впервые убежал из Шарлевиля - добрался до Парижа, где его задержала полиция, вернула домой. Потом он убежал в Бельгию, пытался заняться журналистикой - мать опять с помощью полиции возвратила сына домой. Но через несколько месяцев он уже снова был вдали от дома - в Париже.

Всю жизнь Рембо будет куда-то стремиться, что-то искать. А начиналось все это с обычных побегов из дома.

МОЕ БРОДЯЖЕСТВО

В карманах продранных я руки грел свои; Наряд мой был убог, пальто - одно названье; Твоим попутчиком я, Муза, был в скитанье И - о-ля-ля! - мечтал о сказочной любви.

Зияли дырами протертые штаны.

Я - мальчик с пальчик - брел, за рифмой поспешая.

Сулила мне ночлег Медведица Большая,

Чьи звезды ласково шептали с вышины;

Сентябрьским вечером, присев у придорожья, Я слушал лепет звезд; чела касалась дрожью Роса, пьянящая, как старых вин букет;

Витал я в облаках, рифмуя в исступленье,

Как лиру, обнимал озябшие колени,

Как струны, дергая резинки от штиблет.

(Перевод А. Ревича)

Поэтический взлет Рембо пришелся на историческую эпоху Парижской Коммуны. Он с энтузиазмом принял восстание. В письме своему любимому учителю и другу Изамбару поэт пишет: " Я погибаю, я гнию в мире пошлом, злом и сером. Что вы от меня хотите, я упорствую в своем обожании свободной свободы... Я хотел бы бежать вновь и вновь..."

Сначала он бежал из своего маленького Шарлевиля, про который говорил - " мой родной город выделяется крайним идиотизмом среди маленьких провинциальных городков". Потом он будет бежать вообще от окружающего мира и от самого себя. При этом будет стремиться к Новым идеям и формам, будет искать что-то еще не уловленное никем. Так появляется стихотворение " Гласные", которое уводит творчество Поэта в область импрессионизма и символизма.

ГЛАСНЫЕ

" А" черный, белый " Е", " И" красный, " У" зеленый, " 0" голубой - цвета причудливой загадки: " А" - черный полог мух, которым в полдень сладки Миазмы трупные и воздух воспаленный.

Заливы млечной мглы, " Е" - белые палатки, Льды, белые цари, сад, небом окропленный; " И" - пламень пурпура, вкус яростно соленый - Вкус крови на губах, как после жаркой схватки.

" У" - трепетная гладь, божественное море, Покой бескрайних нив, покой в усталом взоре Алхимика, чей лоб морщины бороздят;

" О" - резкий горний горн, сигнал миров нетленных, Молчанье ангелов, безмолвие вселенных; " 0" - лучезарнейшей Омеги вечный взгляд!

(Перевод В. Микушевича)

Исследователь творчества Рембо Л.Г. Андреев пишет: " Рембо шел от самоотрицания к самоотрицанию. Его развитие сопровождалось нескрываемым, нетерпеливым желанием уничтожить, выбросить из жизни только что пройденный, только что пережитый этап. Рембо словно уничтожал за собой лестницу, по которой поднимался все выше и выше - к своему последнему поэтическому акту, к отрицанию поэзии".

Исследователи отмечают, что этапы пути Рембо-поэта измеряются несколькими стихотворениями. Иной поэт тратит годы, чтобы перейти от одного этапа в своем творчестве к другому, а у Рембо порой одно стихотворение уже этап, а другое стихотворение - следующий.

Артюр Рембо мог сказать, как и его соотечественник Флобер, " ненависть к буржуа - начало добродетели". В его стихах много критицизма, порой безжалостности, откровенности и циничности, не свойственной пятнадцати-шестнадцатилетним юношам. Например, прочтите стихотворение " Венера", Рембо написал его в пятнадцать лет, а впечатление такое, будто это написал зрелый автор " Цветов Зла" Бодлер.

Редко, но все же пишет поэт чистые и возвышенные стихи об этом мире. Такое, например, стихотворение, как " Руки Жанны-Мари".

РУКИ ЖАННЫ-МАРИ

Они, большие эти руки, В чью кожу въелась чернота, И нынче, бледные от муки, Твоим, Хуана, не чета.

Не кремы и не притиранья Покрыли темной негой их, Не сладострастные купанья В прудах агатовых ночных.

Они ли жаркий луч ловили В истоме в безмятежный час? Сигары скручивали или Сбывали жемчуг и алмаз?

К пылающим стопам мадонны Они ли клали свой букет? От черной крови белладонны Мерцает в их ладонях свет.

Охотницы ли на двукрылых Среди рассветно-синих трав, Когда нектарник приманил их? Смесительницы ли отрав?

Какой, пленяя страстью адской, Их обволакивал угар, Когда мечтою азиатской Влекли Сион и Кенгавар?

Нет, не на варварских базарах, Не за молитвою святой И не за стиркою загар их Покрыл такою смуглотой.

Нет, это руки не служанки И не работницы, чей пот В гнилом лесу завода, жаркий, Хмельное солнце дегтя пьет.

Нет, эти руки-исполины, Добросердечие храня,

Бывают гибельней машины, Неукротимее коня!

* И, раскаляясь, как железо,

И сотрясая мир, их плоть Споет стократно Марсельезу, Но не " Помилуй нас, господь! "

Без милосердья, без потачки, Не пожалев ни шей, ни спин, Они смели бы с вас, богачки, Всю пудру вашу, весь кармин!

Их ясный свет сильней религий, Он покоряет всех кругом, Их каждый палец солнцеликий Горит рубиновым огнем!

Остался в их крови нестертый Вчерашний след рабов и слуг, Но целовал Повстанец гордый Ладони смуглых этих Рук,

Когда любви мятежной сила В толпе, куда ни поглядишь, Их, побледневших, проносила На митральезах сквозь Париж!

О Руки! Нынче на запястьях У вас блестит, звеня, металл. Мы раньше целовали всласть их - Теперь черед цепей настал.

И не сдержать нам тяжкой дрожи, Не отвести такой удар, Когда сдирают вместе с кожей, О Руки, ваш святой загар!

(Перевод М. Яснова)

Особо хочется сказать о знаменитом стихотворении Рембо " Пьяный корабль". Оно довольно длинное и не представляется возможным здесь полностью его привести. Но читатель, заинтересовавшийся по-

эзией Рембо, сам найдет и прочтет его. Так вот, " Пьяный корабль" - это как бы символическое выражение состояния души поэта. Корабль очеловечивается, он плывет, теряя экипаж, руль, и вот-вот пойдет на дно. Необузданный метафоризм передает состояние " корабля-человека", разбитого сердца поэта. " Рембо не только нарисовал в виде картины, в виде судьбы " пьяного корабля" свое путешествие за " неизвестным", - пишет Андреев. - Он предсказал даже скорую гибель корабля, пустившегося в опасное предприятие. Способность воссоздать в стихотворении, в " видении" свою поэтическую судьбу, свою собственную поэтическую суть поражает в " Пьяном корабле" и представляется поистине феноменальной". Рембо написал это стихотворение в 17 лет.

Летом 1873 года книгой " Пора в аду" Рембо попрощался с поэзией, как бы отрекся от самого себя. Он предельно жестко осудил весь свой творческий путь. И это в девятнадцать лет, когда у большинства поэтов только начинается истинно творческий путь.

Как нынче говорят, Рембо ушел в коммерцию. Он поставил задачу себе - разбогатеть. Ездил по Европе, потом добрался до Египта, до Адена, до Абиссинии - в городе Хараре он жил последние десять лет своей жизни. В 1891 году у него начались сильные боли в правой ноге, его перевезли в Марсель, там ампутировали ногу. Но болезнь прогрессировала. В ноябре того же года Рембо умер в марсельской больнице от саркомы.

Видимо, все-таки отказ от поэзии был для поэта актом самоубийственным. Первым шагом к гибели. Некоторые исследователи считают, что вторым таким шагом был разрыв с Европой. С почвой своей поэзии. Все-таки навсегда переселиться в Африку - это тоже был какой-то отказ от самого себя.

Геннадий Иванов

АРТУР КОНАН ДОЙЛ

(1859-1930)

Артур Конан Дойл принадлежал к литературному поколению Бернарда Шоу, Оскара Уайльда, Редьярда Киплинга, Джозефа Конрада, Джона Голсуорси и несколько огорчался тем, что как бы не попадал в круг серьезных писателей, поскольку прославившие его рассказы о Шерлоке Холмсе считались развлекательным чтением. Если бы он мог знать, что едва ли не каждый второй турист в Лондоне спрашивает, где на Бейкер-стрит находится знаменитый дом 221-6 (вымышленный) с квартирой Шерлока Холмса и доктора Уотсона (Ватсона). Холмс из литературного героя неожиданным образом материализовался в живого человека. Впрочем, и в своих воспоминаниях Конан Доил рассказывает, как читатели засыпали его письмами, адресованными мистеру Шерлоку Холмсу - с просьбами расследовать то или иное запутанное дело.

По его свидетельству, много писем было из России. У нас его читали (и продолжают это делать) не только любители остросюжетного чтива, но и более чем серьезные читатели, такие, к примеру, как философ Василий Розанов Он писал в 1908 году о Шерлоке Холмсе и Уотсоне: "...они... имеют один пафос - истребить с лица земли преступников Это - Тезей, " очищающий дорогу между Аргосом и Афинами от разбойников" и освобождающий человечество от страха злодеев и преступлений... Это не проступки нужды или положения, а проступки действительного злодейства в душе, совершаемые виконтами, лордами-наследниками, учеными медиками, богачами или извращенными женщинами. Везде лежит вкус к злодейству, с которым борется вкус к добродетели юноши и мужа, рыцаря и оруженосца. Когда я начал " от скуки" читать их, - я был решительно взволнован. И впервые вырисовался в моем уме человеческое CRIMEN (преступление, грех. - Л К). Оно - есть, есть, есть\11." (Курсив В. Розанова.)

Артур Доил родился в Эдинбурге 22 мая 1859 года Имя Конан ему дали в честь дяди отца, художника и литератора Мишеля Конана У него не было наследников, и он передал свое имя внучатому племяннику. Отец будущего писателя Чарльз Элтимонт Доил, архитектор и художник, был натурой творческой, но совершенно непрактичной, считался неудачником и служил мелким клерком Умер он в инвалидном доме, когда дети еще не подросли.

В британском " Словаре национальных биографий" значатся пять представителей рода Дойлов. Среди них дед писателя Джон Доил - портретист и карикатурист; дядя писателя Ричард Дойл - художник, иллюстратор Теккерея, Диккенса. Позднее в этот " Словарь" вошло имя и Артура Конан Доила. О нем сказано, что он происходит из семьи, " хорошо известной в области литературы и искусства". Кроме того, имена древних предков Дойлов встречаются в исторических романах Вальтера Скотта.

В роду матери писателя Мэри Фоли также были личности, оставшиеся в британской истории. Ее дядя сэр Деннис Пэк возглавлял Шотландскую бригаду в битве при Ватерлоо. Исследователи полагают, что именно от материнского рода Конан Дойлу достался дар рассказчика, идущий от давних рыцарских традиций семьи Он и сам это признавал' " Настоящая любовь к литературе, склонность к сочинительству идет у меня, я считаю, от матери". На протяжении всей жизни мать с сыном поддерживали переписку, от которой осталось около полутора тысяч писем.

С 1869 по 1876 год Артур учился - сначала в приготовительной школе Годдера, а затем в иезуитском колледже Стонихерст в графстве Ланкашир. От учебы у него остались самые мрачные воспоминания: школьный учитель - " мерзавец, который будто бы сошел со страниц Диккенса", и иезуитские порядки колледжа - нечеловеческая строгость воспитания, преподавания, распорядка дня и даже питания. Словом, юный Конан Дойл прошел спартанскую выучку

На иезуитском колледже настоял тот самый дядя отца, давший Артуру свое имя. Это была дань привязанности к обычаям их старой родины Ирландии. Мишель Конан писал Мэри Фоли: " Его (Артура. - Л.К.) национальный вкус, в котором у меня нет никаких сомнений, и определенная доля выучки в Стонихерсте сделают из него законченного художника и позволят ему, таким образом, занять высокое и почетное положение". Он же и спас Артура от дальнейшей карьеры иезуитского священника, которую определила ему мать, убедив ее в писательском призвании сына.

И хотя Артур поступил на медицинский факультет Эдинбургского университета, от призвания он не ушел. Много позже Стивенсон, земляк Конан Дойла по Эдинбургу, прочитав первые рассказы о Шерлоке Холмсе и уловив в нем знакомые черты, поинтересовался в письме к автору: " Уж не мой ли это старый приятель Джо Белл? "

Джозеф Белл, главный хирург Эдинбургской королевской лечебницы, читал лекции в университете. У студентов они пользовались огромной популярностью, особенно его наука разгадывать людей по мельчайшим внешним приметам: " Что с этим человеком, сэр? - вопрошал он дрожащего студента. - Посмотрите-ка на него получше! Нет! Не прикасайтесь к нему. Пользуйтесь глазами, действуйте мозгом! Где ваш бугор апперцепции? Пускайте в ход силу дедукции! "

Конан Дойл, судя по всему, оказался способным учеником и позже сказал: " Если и был Холмс, так это я сам". Этому есть не только литературное, но и реальное подтверждение. В 1907 году " сила дедукции"

помогла писателю доказать невиновность некоего Джорджа Эдалжи, упрятанного в тюрьму по сфабрикованному полицией делу.

В школьные и студенческие годы сформировался круг чтения Конан Дойла: Майн Рид, Баллатин (автор романа " Коралловый остров" ), Вальтер Скотт, " Этюды" выдающегося английского историка Томаса Маколея. Затем пришло увлечение естествознанием и философией - трудами Дарвина, Томаса Гексли, Герберта Спенсера, Джона Стюарта Милля. Позднее Конан Доил назовет их решительными отрицателями, но признает и силу их " раскрепощающего" воздействия на умы, что приведет к ослаблению (и не только у Дойла) религиозного чувства.

Студентом Конан Доил опубликовал в нескольких журналах свои первые литературные опусы: рассказ " Тайна Сэсасской долины" и " Американская повесть". Они прошли незамеченными. Впрочем, к занятиям литературой он тогда относился как к способу дополнительного дохода.

После окончания университета, став бакалавром, а затем - доктором медицины, Конан Дойл проходил медицинскую практику судовым врачом и смог побывать в Арктике и Южной Африке Затем он сменил несколько городов и наконец осел в приморском городке Саутси (Тогда же в одном из саутских магазинов служил продавцом Герберт Уэллс, будущий автор " Человека-невидимки". Конан Дойл лечил хозяина этого магазина, а с продавцом судьба не свела)

В то время в Англии на смену унылому бытописательству натуралистов и как реакция на упаднические мотивы декадентов (главой которых был Оскар Уайльд) приходило новое литературное направление - неоромантизм. " Как надоело все расслабленное и как требуется нам нечто сильное и яркое", - писал Стивенсон, выражая тем самым мужественные идеалы неоромантиков. Это направление было близко самой личности Конан Дойла - " большого сердца, большого роста, большой души человека", как сказал о нем Джером К. Джером.

Дойл был сильным, спортивным молодым человеком - гольф, крикет, велосипед, бильярд, регби, бокс (по свидетельству очевидцев, он и в семьдесят лет смог изломать о спину оскорбившего его мерзавца свой зонт). Активное отношение к жизни позволило ему за восемь лет жизни в Саутси занять прочное положение в качестве врача и завоевать литературную известность. В 1887 году вышла его первая повесть " Этюд в багровых тонах", со страниц которой вошли в мировую литературу Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Английский джентльмен, " рыцарь" Холмс из любви к справедливости и для собственного удовольствия (не ради куска хлеба) разгадывал самые головоломные криминальные загадки, мог отказать богатому герцогу и взяться за распутывание дела какой-нибудь горничной. Одаренный музыкант, берущийся за скрипку на досуге, мыслитель, ученый-химик, страстный курильщик и знаток всех сортов табака, сибарит, он способен был в любое время суток азартно мчаться на место происшествия, чтобы с блеском разоблачить преступника. Рядом с ним молодой ученик, помощник, восхищенный наблюдатель и летописец гениального и бесстрашного детектива - " оруженосец" доктор Уотсон.

С этими персонажами Конан Дойл долго не сможет расстаться. Их появление обозначило расцвет детективного жанра. Среди их предшественников называют Дюпена и Леграна, созданных Эдгаром По (" Убийство на улице Морг" ), однако Дойлу удалось развить жанр до того, что его герои, как говорилось выше, стали идентифицироваться с живыми людьми.

Вторая повесть о Шерлоке Холмсе появилась в американском журнале " Липпинкотс мэгэзин". Первым из английских писателей, кто обратил внимание на талант молодого Конан Дойла, был Оскар Уайльд, а познакомились они случайно в редакции этого журнала. Уайльд поразил воображение Дойла как блестящий оратор (многие считали, что оратор в Уайльде превосходил писателя). Издатели предложили им написать для журнала по одному произведению. Ими стали " Портрет Дориана Грея" Уайльда и " Знак четырех" (1890) Дойла.

В 1891 году Конан Дойл оставил профессию врача и с этого времени в английском " Стрэнд мэгэзин" начали публиковаться рассказы из серии " Приключения Шерлока Холмса". В течение двух лет они не сходили со страниц журнала, пока Конан Дойл не написал Мэри Фоли: " Дорогая матушка... Я решил убить Шерлока Холмса. Он отвлекает меня от более важных вещей". Это " преступление" было совершено в рассказе " Последнее дело Холмса" (1892).

Однако не тут-то было - по многочисленным просьбам читателей и издателей Шерлока Холмса пришлось воскресить Вообще все написанное о " гении дедукции" поместилось в пяти сборниках: " Приключения Шерлока Холмса" (1892), " Записки о Шерлоке Холмсе" (1894), " Возвращение Шерлока Холмса" (ознаменовавшее " чудесное воскрешение"; 1905), " Его прощальный поклон" (1917) и " Архив Шерлока Холмса" (1927). К ним надо прибавить, кроме названных, еще две повести: " Собака Баскервилей" и " Долина ужаса".

В ответ на просьбу журналиста перечислить лучшие из рассказов о Холмсе Дойл назвал двенадцать произведений: " Скандал в Богемии", " Союз рыжих", " Пестрая лента", " Пять апельсиновых зернышек", " Пляшущие человечки", " Последнее дело Холмса", " Пустой дом", " Второе пятно", " Дьяволова нога", " Случай в интернате", " Обряд дома Месг-рейвов" и " Рейгетские помещики".

Известный французский ученый-криминалист Э. Локар, автор " Руководства по криминалистике", не раз говорил, что рассказы о Шерлоке Холмсе очень полезны для специалистов.

Когда Конан Дойл писал матушке, что Шерлок Холмс отвлекает его от более важных вещей, он имел в виду другие, начатые и задуманные, книги, которые считал главными в своей творческой биографии (история, как мы знаем, рассудила по- своему - на доме, где родился писатель, имеется надпись: " Создатель Шерлока Холмса. " ). Вообще же Конан Дойл является автором семидесяти книг Среди них можно назвать научно-фантастические повести' " Затерянный мир" (1912), где настолько убедительно описано плато на Амазонке, населенное доисторическими животными, что много позже его высматривали летчики, пролетая над этим местом, " Отравленный пояс" (1913), " Маракотова бездна" (1929).

На протяжении всей жизни Конан Дойл, почти как профессиональный историк, интересовался тремя эпохами из прошлого Англии и Европы: Столетняя война XIV-XV веков, Английская буржуазная революция XVII века и Наполеоновские войны от Трафальгара до Ватерлоо. Им посвящены такие произведения, как " Белый отряд", " Подвиги" и " Приключения" бригадира Жерара, " Родни Стоун" (1896) и многие другие. Пьеса Дойла " Ватерлоо" (1895) в свое время имела невероятный успех. Есть у него и социально-бытовой роман " Торговый дом Гердлстон" (1890).

По своим общественным взглядам Конан Дойл был государственником. Он полностью доверял и внутренней, и международной политике английского правительства. Из-под его пера не появилось ни одного антиправительственного пасквиля, как, к примеру, у его современника и американского коллеги Марка Твена. Когда в 1900 году разразилась англо-бурская война, Дойл отправился на фронт добровольцем, став главным хирургом в полевом госпитале. С началом Первой мировой войны писатель, которому исполнилось пятьдесят пять лет, снова собрался в добровольцы, но его предложение отклонили (надо сказать, что в это время в составе английского военного флота плавал траулер под названием " Конан Дойл" ). Тогда он решил стать летописцем этой войны, не раз выезжал на фронт и написал шесть томов " Истории действий английских войск во Франции и Фландрии" (1916-1920).

В этой войне погибли сын писателя, его брат, два племянника, зять и брат его жены. Все это настолько потрясло Конан Дойла (особенно смерть сына), что он, известный реалист, обратился к спиритизму и заинтересовался такими сочинениями, как " Человеческая личность и ее дальнейшая жизнь после телесной смерти" Мейерса, и сам оставил труды по спиритизму. Впрочем, в начале века спиритизмом увлекались многие, даже основоположник одного из законов естествознания Дмитрий Менделеев имел такой грех.

В 1924 году Конан Дойл издал свои " Воспоминания и приключения". Страсть к путешествиям и приключениям сопровождала его до конца, и даже в свой последний смертный час он нашел в себе силы пошутить: " За всю жизнь мою у меня было много приключений Но самое сильное и удивительное ждет меня теперь". В свое последнее путешествие писатель отправился в 1930 году

Любовь Калюжная

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ

(1860-1904)

" Теперь среди портретов " любимых писателей" вы во всякой образованной семье, в комнатке всякого студента или курсистки встретите портрет или карточку " Антона Чехова" .. И среди бородатых, могучих в лепке матушки-натуры или глубоко оригинальных фигур Тургенева, Толстого, Плещеева, Мея, Некрасова, Добролюбова, Чернышевского - фигура или, точнее, фигурка Чехова представляется такою незначительною, обыкновенною... Слишком " наш брат"... В Чехове Россия полюбила себя. Никто так не выразил ее собирательный тип, как он, не только в сочинениях своих, но, наконец, даже и в лице своем... " Все вышло, как у всех русских: учился одному, а стал делать другое; конечно, не дожил полных лет. Кто у нас доживает? Гнезда не имел, был странствующий. И все немного музыканил или мурлыкал себе под нос Ни звука резкого, ни мысли большой. Но что-то такое во всем этом есть, чего нигде еще нет", - так писал Василий Розанов в 1910 году (" Наш " Антоша Чехонте" ).

Антон Павлович Чехов среди великих русских писателей был первым неаристократом. Он, по словам того же Розанова, " довел до виртуозности, до гения обыкновенное изображение обыкновенной жизни", став кумиром в преддверии нового, неаристократичного, века Он дал слово представителям всех слоев и сословий - его проза, пожалуй, самая " населенная" в мировой литературе: в ней живут почти восемь тысяч персонажей (для сравнения, в " Человеческой комедии" Бальзака - около трех тысяч). Можно сказать, Чехов совершил " первую русскую революцию" - в литературе. Лев Толстой, настороженно относившийся к новому поколению: " Нынче царство матерьялизма, т.е. женщин и врачей", из молодых ставил вровень с собой одного лишь Чехова, несмотря на то что тот был и врачом, и материалистом.

Оба деда Антона Павловича Чехова - по отцу и по матери - были крепостными крестьянами, выкупившимися на волю еще до реформы 1861 года. Отец писателя уже был купцом второй гильдии и владел бакалейной лавкой в Таганроге. Обанкротившись, в 1876 году он бежал от долговой тюрьмы в Москву, где учились два его старших сына (вообще в семье было шестеро детей - Александр, Николай, Антон, Иван, Мария, Михаил). Антон остался в Таганроге, чтобы закончить гимназию, а потом присоединился к семье в Москве.

Несмотря на религиозный фанатизм отца и аскетическое воспитание, Антон со школьных лет увлекался театром и литературой. Его брат Михаил вспоминал: " А.П., будучи... гимназистом пятого класса, спал под кущей посаженного им дикого винограда и называл себя " Иовом под смоковницей". Под ней же он писал тогда стихи..."

В Москву Антон Чехов приехал с рукописью драмы (не увидевшей света), но поступил на медицинский факультет Московского университета. Тогда же, по примеру старшего брата Александра, начал печатать в мелких юмористических журналах Москвы и Петербурга - " Стрекоза", " Будильник", " Зритель" и др. - юморески, пародии, юмористические миниатюры под псевдонимами Антоша Чехонте, Человек без селезенки и др. Существует предание о чуде (почти как у каждого писателя) его первого дебюта в печати: во время острого безденежья, чтобы отметить именины матери, Антон Павлович в один присест написал рассказ " Письмо к ученому соседу", отослал в петербургский ежемесячник " Стрекоза" и на полученный гонорар устроил семейный праздник. Вряд ли это чудо случилось бы, не будь юношеских стихов " под смоковницей". За счет литературных заработков Чехова семья главным образом и держалась на первых порах в Москве.

Скоро Чехов вырабатывает свой стиль короткого рассказа, уже выходящий за рамки чистой юмористики. В 1885 году Антон Павлович побывал Петербурге, где произошли очень важные для его творческой жизни встречи - он познакомился с Д В. Григоровичем (первый, кто

оценил " Бедных людей" Достоевского) и А.С. Сувориным. Через несколько месяцев от Григоровича, прочитавшего рассказ Чехова " Егерь", пришло письмо: " У Вас настоящий талант - талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколения". О том, какое оно произвело впечатление на молодого писателя, говорит восторженный тон его ответа (вообще-то не свойственный Чехову): " Ваше письмо, мой добрый, горячо любимый благовеститель, поразило меня, как молния... Как Вы приласкали мою молодость, так пусть Бог успокоит Вашу старость.. У меня в Москве сотни знакомых, между ними десятка два пишущих, и я не могу припомнить ни одного, который читал бы меня или видел во мне художника".

Наряду с литературной работой Чехов ведет медицинскую практику. Служит врачом в Воскресенске (ныне Истра), в Звенигороде. Врачебная деятельность обогатила жизненный опыт писателя, обострила его наблюдательность. К началу 1890-х годов он опубликовал уже немало замечательных рассказов, привлекших всеобщее внимание. Его талант заметили и другие писатели старшего поколения - А.Н. Плещеев, Н.С. Лесков, позднее Л.Н. Толстой.

Зрелые его произведения - " Степь", " Огни", " Припадок", " Дуэль", " Три года", " Дом с мезонином", " Скучная история", " Скрипка Ротшильда" - отмечены глубокой психологичностью и мягким чеховским лиризмом. В таких произведениях, как " Человек в футляре" и " Палата № 6", критика тех лет увидела символику политической реакции и застоя 1880-х годов. Думается, меньше всего писатель ставил себе такую задачу.

Вообще Чехов как художник лишен пафоса. В творчестве он " убивающе" правдив, как врач, сообщающий пациенту о летальном исходе. Не менее правдив он и в отношении себя как писателя - вот фрагмент из его письма к Алексею Суворину (в ответ на упреки в отсутствии у него " большой идеи": " Вспомните, что писатели, которых мы называем вечными или даже просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и вас зовут туда же, и вы чувствуете... что у них есть цель. У одних, смотря по калибру, цели ближайшие - крепостное право, освобождение родины, политика, красота или просто водка, как у Д. Давыдова; у других - цели отдаленные - Бог, загробная жизнь, счастье человечества и т.п....вы, кроме жизни, какая есть, чувствуете еще ту жизнь, какая Должна быть, и это пленяет вас. А мы? Мы! Мы пишем жизнь такою, как она есть, а дальше ни тпру, ни ну... У нас нет ни ближайших, ни отдаленных целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас Нет, в революцию мы не верим, Бога нет... Я не брошусь, как Гаршин, в пролет лестницы, но и не стану обольщать себя надеждами на лучшее будущее. Не я виноват в своей болезни, и не мне лечить себя..."

Как человек, которому не свойственны " возвышающие обманы", он избегал и категоричных обобщений. Так, к примеру, по поводу рассуждений Дмитрия Мережковского о безвременье и " нервном веке" он писал тому же Суворину в 1891 году: " Никакого нет нервного века. Как жили люди, так и теперь живут, и ничем теперешние нервы не хуже нервов Авраама, Исаака и Иакова". По его мнению, увеличилось не число нервных болезней, а число врачей, наблюдающих эти заболевания. Можно привести и другие примеры сниженного пафоса. Один знакомый пожаловался ему: " Что мне делать! Меня рефлексия заела! " Чехов ответил: " А вы поменьше водки пейте". Иронизируя над вычурными манифестами декадентов, он говорил: " Какие они декаденты! Они здоровеннейшие мужики! Их бы в арестантские роты отдать!.."

Благодаря " трезвому взгляду врача" Чехов неожиданно и смело раскрывает традиционную для русской литературы крестьянскую тему в повестях " Мужики" и " В овраге".

Типичный чеховский персонаж - обыкновенный человек, или, как мы сегодня сказали бы, среднестатистический представитель своего сословия. Объяснение привязанности к обыденному герою можно найти в одном из писем Чехова: " Никто не хочет любить в нас обыкновенных людей". Вот эту " типичность" тонко подметил Василий Розанов: " Хорош тот писатель, читая которого неловко, словно тебя оголили; я это чувствовал, читая Чехова". Дочь Толстого, Татьяна Львовна, признавалась: " В " Душечке" я так узнаю себя, что даже стыдно. Но все-таки не так стыдно, как было стыдно узнать себя в " Ариадне".

Ко всякого рода избранничеству, мессианству Чехов относился с большой осторожностью, если не сказать - с неприязнью, что можно заметить в изображении бывшего террориста-народника из " Рассказа неизвестного человека" или зашедшегося в своих амбициях магистра Коврина из " Черного монаха".

В 1990-м году Чехов уже был знаменитейшим писателем России. К этому времени у него вышли сборники: " Сказки Мельпомены. Шесть рассказов А. Чехонте" (1884), " Пестрые рассказы" (1886), " В сумерках. Очерки и рассказы" (за этот сборник присуждена академическая Пушкинская премия), " Невинные речи" (оба 1887), " Рассказы" (1888), " Хмурые люди" (1890), а также поставлена его пьеса " Иванов" - сначала в московском театре Ф.А. Корша (1887), затем в петербургском Александрийском театре (1889).

Неожиданно Чехов отправляется в поездку на остров Сахалин. " Сенсационная новость, - сообщала газета " Новости дня" в январе 1890 года, - А.П. Чехов предпринимает путешествие по Сибири с целью изучения быта каторжников. Прием совершенно новый у нас..." Многие не понимали цели этого трудного путешествия (к тому же Антон Павлович уже знал, что у него туберкулез) и считали это прихотью избалованного славой писателя. Перед этим в " Русской мысли" Чехова обругали как " беспринципного писателя". Он послал издателю журнала В.М. Лаврову письмо (объявляя о полном разрыве их знакомства): " Беспринципным писателем, или, что одно и то же, прохвостом, я никогда не был". Возможно, и это подтолкнуло его к поездке. Чехов пробыл на острове три месяца. Книга " Остров Сахалин" была закончена в 1993-м.

Американский биограф Чехова Эрнст Симмонс высказал такую " голливудскую" догадку о сахалинском путешествии писателя: он уехал на другой край света из-за безнадежной любви к Лидии Авиловой, чтобы забыться. Вообще Чехову везет на поиски " лирической темы" в его биографии. В литературе о писателе единственной и роковой его любовью попеременно объявлялись то Лика Мизинова (много лет спустя в заграничной клинике о ней шептались: вот умирает чеховская " Чайка" ), то Лидия Авилова, писательница, бравшая у Чехова первые литературные уроки и впоследствии опубликовавшая свои воспоминания и переписку с писателем. В 1939 году семидесятипятилетняя Лидия Алексеевна, завершая работу над " мемуарным романом" (вышел под названием " Чехов в моей жизни" ), написала на полях своей рукописи: " Тяжело жить. Надоело жить... И я уже не живу... Но все больше и больше люблю одиночество... И мечту. А мечта - это А.П. И в ней мы оба молоды, и мы вместе. В этой тетради я пыталась распутать очень запутанный моток шелка... любили ли мы оба? Он? Я?.. Я не могу распутать этого клубка". И мы, пожалуй, не сможем.

Женился Чехов в 1901 году на ведущей актрисе Московского художественного театра Ольге Леонардовне Книппер, найдя наконец свой тип - " устремленную женщину" (когда-то он советовал " разбросанной" Лике Мизиновой заняться делом и, между прочим, писал: "...в сущности, я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили" ). Однако женитьба трагически напоминала сюжет его рассказа " Цветы запоздалые". У Чехова открылись легочные кровотечения и жить ему оставалось совсем немного.

На последние шесть лет жизни писателя пришелся расцвет Чехова-драматурга. С 1896 по 1903 год созданы, новаторские по духу и стилю, пьесы: " Дядя Ваня", " Чайка", " Три сестры", " Вишневый сад". Драматургия Чехова стала необычайно популярной благодаря Московскому художественному театру (премьера " Чайки" в петербургском Александринском театре в 1896 году провалилась) и завоевала театральные подмостки всего мира.

Влияние прозы Чехова на русскую и всемирную литературу в XX веке огромно. Он утвердил в прозе лаконичный жанр рассказа - " Умею говорить коротко о длинных вещах" - и отвоевал для него право считаться большой литературой.

К этому надо было приучить публику, привыкшую соотносить большого писателя непременно с романом. Известны слова Чехова: " По-моему, написав рассказ, следует вычеркивать его начало и конец. Тут мы, беллетристы, больше всего врем... И короче, как можно короче надо говорить". Друзья считали, что у него надо отнимать рукописи, иначе он оставит в своем рассказе только, что они были молоды, влюбились, а потом женились и были несчастны. Чехов отвечал: " Послушайте, но ведь так же оно в существе и есть". И действительно, все любовные фабулы его лучших произведений - " Попрыгунья", " Дом с мезонином", " О любви", " Дама с собачкой" и др. - как-то удручающе безнадежны. " Женишься по любви или не по любви - результат один" Кто это сказал? Кажется, Чехов.

" Предсмертные письма Чехова - вот что внушило мне на днях действительный ночной ужас. Это больше действует, чем уход Толстого", - писал Александр Блок. Действительно, в обыденности и предначертанности этой смерти - Чехов как врач знал, что умирает, - есть что-то жуткое.

Летом 1904 года Ольга Леонардовна увезла Чехова в Баденвейлер - маленький курорт на юге Германии. Перед отъездом его навестил писатель Николай Телешов, "...то, что я увидал, - вспоминал он, - превосходило все мои ожидания, самые мрачные. На диване, обложенный подушками, не то в пальто, не то в халате с пледом на ногах, сидел тоненький, как будто маленький, человек с узкими плечами, с узким бескровным лицом - до того был худ, изнурен и неузнаваем Антон Павлович. Никогда не поверил бы, что возможно так измениться... " Завтра уезжаю. Прощайте. Еду умирать".

В Баденвейлере Чеховым пришлось несколько раз переменить место - надрывный кашель русского больного мешал окружающим. До нас дошли слова пользовавшего его в Германии доктора- " Он был перед смертью и до последней минуты стоически спокоен, как герой Когда я подошел к нему, он спокойно встретил меня словами: " Скоро, доктор, умру". Я велел принести новый баллон с кислородом. Чехов остановил меня: " Не надо уже больше. Прежде чем его принесут, я буду мертв".

Чехов умер в три часа ночи с 1 на 2 (14-15) июля 1904 года. Вот как описала его последние минуты Ольга Леонардовна: " В начале ночи он проснулся и первый раз в жизни сам попросил послать за доктором. Пришел доктор, велел дать шампанского. Антон Павлович сел и как-то значительно, громко сказал доктору по-немецки: " Ich sterbe..." (" Я умираю" ). Потом взял бокал, повернул ко мне лицо, улыбнулся своей удивительной улыбкой, сказал: " Давно я не пил шампанского...", покойно выпил все до дна, тихо лег на левый бок и вскоре умолкнул навсегда...

Ушел доктор, среди тишины и духоты ночи со страшным шумом выскочила пробка из недопитой бутылки шампанского.."

Антон Павлович Чехов погребен в Москве на кладбище Новодевичьего монастыря.

Любовь Калюжная

РАБИНДРАНАТ ТАГОР

(1861-1941)

В 1912 году на английском языке вышла первая книга будущего великого индийского поэта и прозаика Рабиндраната Тагора " Гитанджали" (" Жертвенные песни" ). А уже в следующем году ему, первому среди литераторов Азии, была присуждена Нобелевская премия.

Тагора по многогранности дарований сравнивают с титанами европейского Возрождения. Он и прозаик, и драматург, и композитор. Он оригинальный живописец, портретист, он и философ, и политический публицист. Но прежде всего он, конечно, поэт. На родине его называли кабигуру - поэт-учитель.

" Он не был политическим деятелем, но он слишком близко к сердцу принимал судьбу индийского народа и слишком был предан его свободе, чтобы навсегда замкнуться в своей башне из слоновой кости со своими стихами и песнями... Вопреки обычному ходу развития, по мере того как он становился старше, он делался более радикальным в своих взглядах и воззрениях", - сказал о нем Джавахарлал Неру.

Рабиндранат Тагор родился в Бенгалии, в главном городе которой, Калькутте, еще в XIX веке начались акции неповиновения английским колониальным властям.

Семья Тагора происходила из древнего аристократического рода и играла в Бенгалии значительную общественную роль. Отец поэта, прозванный за свою ученость " махарши" (" великий мудрец" ), отстаивал культурную самостоятельность индийцев, боролся с преклонением перед всем западным. Именно позиция отца и его беседы с сыном повлияли на формирование взглядов будущего поэта.

В восемь лет Тагор начал писать стихи. В семнадцать лет он издал на бенгальском языке два сборника лирики

В 1877 году Рабиндранат уехал учиться в Англию - изучать юриспруденцию. В 1880-е годы он был уже признанным поэтом в Бенгалии. Чтобы быть " ближе к земле", лучше узнать жизнь народа, он поселился в деревне. Тагор поначалу видел только забитость крестьян, но постепенно ему стал открываться их внутренний мир, среди них оказалось много замечательных личностей Тагор попробовал взывать к совести помещиков, которые нещадно эксплуатировали крестьян, и сам пытался как-то облегчить их участь - создал кооперативное общество, чтобы спасти некоторых крестьян от ростовщиков.

В 1901 году Тагор основал свою школу, затем колледж, который потом был преобразован в университет Таким образом поэт противостоял школьной политике английских властей. Англичане, как он говорил, " насаждали раболепие".

Ганди называл Тагора " великим часовым совести".

В тридцатые годы Р. Тагор приезжал в Советский Союз, написал книгу " Письма о России". Книга была запрещена на его родине, так как она призывала брать пример с России, звала Индию к борьбе за свободу.

В поэзии Тагора преобладают две основные темы. Первая - воспе-^ вание жизни, восхищения красотой мира.

Я рад, что в этой родился стране!

Я рад! О Мать, как ты желанна мне!

Богата ль ты, родная, царица ль ты? - Не знаю.

Отрадно мне в твоей прохладной тишине!

Где краше в день весенний лугов и рощ цветенье?

Где столько радости в смеющейся луне?

Свет, что милее жизни, увидел я в отчизне.

Он будет мне сиять в последнем сне.

(Перевод Е. Бируковой)

Другая - глубоко гуманистическая - тема - сострадание человеку, протест против его угнетения и унижения. Тагор говорил, что в его поэзии " радость и горе живут попеременно"

Напомним, что Индия - страна глубоких религиозных исканий Поэтому многие стихи Тагора отличаются религиозно-мистическими настроениями. Духовное начало мира для него безусловно. Но Тагор воспринимает жизнь как проявление Бога. Он называл это " джибонде-бота", или " божество-жизнь".

В поэтическом мире Тагора человек возвышен Он не песчинка, а сам творец.

Поэт считает, что единство природы и человека достигается эмоциональным восприятием - человек с юности должен познавать природу своим сердцем.

Особое место в творчестве индийского поэта занимает любовная лирика. Порой она у него поднимается до философского обобщения, а порой - это простые, незатейливые стихи о любви.

Что говоришь, говори, вновь повтори; Любишь, так повтори, до зари вновь и вновь повтори; Не раз, не два и не три свои слова повтори, Любишь, так не хитри, " Люблю, люблю" - повтори!

(Перевод В Микушевича)

Ты защити меня!

Ото всех моих мнимых заслуг защити меня, Когда моя тень мне внушает испуг, ты защити меня; Когда попадаюсь я сам в силки моей собственной лжи, От мнимых друзей и подруг ты защити меня; Гордыня - твердыня и вечная западня, " Я" - тяжкий недуг; от меня защити меня

(Перевод В. Микушевича)

Исследователь творчества Рабиндраната Тагора Э Комаров пишет " Само осуществление тагоровского идеала любви, немыслимого без Духовного человеческого равенства женщины с мужчиной. Певец женственности, он смело называет свой идеал женского характера " мужественным", бросая вызов традиционным представлениям. В целом творчество Тагора дает редкое по своей поэтичности и многосторонности Раскрытие женского характера. Кротость и духовная сила, доброта и подвластность настроениям - загадочность, мечтательность, " опускающая перо в настой печали", и величавая уверенность, подвижность ума и артистичность - эти переливы и грани женского характера радуют глаз поэта, словно игра драгоценного камня".

Интересна чисто философская лирика Тагора. (Миниатюры в переводе Давида Самойлова.)

Когда умрет цветок, куда уходит красота? Она уходит в сок, живет в душе плода.

Что для себя храним - напрасно храним, если не будет нас, оно превратится в дым, то, что храним для всех, останется лишь оно, с нами не канет оно и будет сохранено.

Когда птица поет в тиши,

она не знает, что это - приношенье ее души

солнцу рассвета.

Когда расцветает растенье,

Его цветенье - моленье,

но оно не знает про это.

В бездеятельности досуга покоя нет, а есть - пустое. И только подлинное дело дает понятье о покое.

Как ни прекрасна радуга, нарисованная вдали, я люблю крыло бабочки у самой моей земли.

Тагор - крупнейший индийский прозаик, создатель жанра рассказа в индийской литературе, автор нескольких романов, повестей

В одном из своих стихотворений Тагор пишет. " Умом неустанным познай зарождение нового в старом". Вся его творческая жизнь - это стремление прорваться из старого в новое Его поэзия дышит новизной и свежестью. Он многое сделал для того, чтобы Индия сделала прорыв в новое, обрела свободу, перестала быть колонией Англии. '

ПАРУСНАЯ ЛОДКА

На лодке плыву по теченью, раскрыв паруса. Дома и деревья, поселки, леса,

Прибрежные травы -

За пристанью пристань проносится, - не удержать ничего Магический сон, колдовство.

Купается кто-то, - но все как мираж.. Внезапно возникнув, уже исчезает пейзаж Как будто несет меня вечности челн, и на свете Я вижу все ту же игру, из столетья в столетье. Мгновенная встреча, развязка, разрыв.. Запомнить хотел, но утратил, уже позабыв. Явилось - исчезло. Едва получил - и отдам. И, боль подавляя, все к новым плыву берегам. Беру, чтоб терять, ничего не храня, - Но эти утраты тревожат меня

И радость, и горечь - как жизнь бесконечно щедра! И как по душе мне волшебная эта игра1

Приподнял - и снова отбросил Так жизни ладью разгоняют ударами весел, Но быстро сгущается ночь, и недвижно весло, Паломников мрака в кромешную даль унесло. И лодку уносит, а море безбрежно, бездонно, - В него погружаясь, созвездье горит Ориона.

(Перевод Н. Стефановича)

Геннадий Иванов

РЕДЬЯРД КИПЛИНГ

(1865-1936)

В конце XX века, то есть совсем недавно, английская радиостанция ВВС попросила своих слушателей назвать, на их взгляд, лучшие стихи английских поэтов. Тысячи людей откликнулись. ВВС на основе этого опроса выпустило книгу " Любимые стихи нации". Самым любимым стихотворением оказалось " Заповедь" Редьярда Киплинга. Им и открывается эта книга.

А ведь английская поэзия очень богата на имена и шедевры.

Приведем это стихотворение полностью. В переводе М. Лозинского.

ЗАПОВЕДЬ

Владей собой среди толпы смятенной, Тебя клянущей за смятенье всех, Верь сам в себя, наперекор вселенной, И маловерным отпусти их грех; Пусть час не пробил - жди, не уставая, Пусть лгут лжецы - не снисходи до них; Умей прощать и не кажись, прощая, Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья, И мыслить, мысли не обожествив; Равно встречай успех и поруганье, Не забывая, что их голос лжив; Останься тих, когда твое же слово Калечит плут, чтоб уловлять глупцов, Когда вся жизнь разрушена и снова Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде, На карту все, что накопил с трудом,

Все проиграть и нищим стать, как прежде, И никогда не пожалеть о том, Умей принудить сердце, нервы, тело Тебе служить, когда в твоей груди Уже давно все пусто, все сгорело И только Воля говорит: " Иди! "

Останься прост, беседуя с царями, Останься честен, говоря с толпой; Будь прям и тверд с врагами и друзьями, Пусть все, в свой час, считаются с тобой; Наполни смыслом каждое мгновенье, Часов и дней неумолимый бег, - Тогда весь мир ты примешь во владенье, Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

В оригинале это стихотворение называется IF-, поэтому некоторые переводчики дают ему название " Если...", так переводится это слово на русский. Лозинский дал ему название " Заповедь", исходя из торжественной серьезности тона и содержания.

В наши дни российские читатели знают Киплинга прежде всего по книге (или мультфильму) о Маугли, по веселой песенке " На далекой Амазонке / Не бывал я никогда. / Только " Дон" и " Магдалина" - / Быстроходные суда / Ходят по морю туда..." Есть еще одна широко известная песня, точнее, романс из фильма, поет его Никита Михалков:

Мохнатый шмель - на душистый хмель, Мотылек - на вьюнок луговой, А цыган идет, куда воля ведет, За своей цыганской звездой!

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе, Не гадая, в ад или в рай. Так и надо идти, не страшась пути, Хоть на край земли, хоть за край!

Так вперед - за цыганской звездой кочевой На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят с бесприютной тоской В багровеющие небеса.

Правда, почему-то никогда не говорят, что этот романс написан на стихи Киплинга, а перевод - Г. Кружкова.

Классик английской литературы, поэт и прозаик Редьярд Киплинг родился в Бомбее в семье скульптора. В Индию его отец отправился с молодой женой в поисках постоянного заработка До шести лет мальчик жил в дружной семье, в родном доме, где его воспитанием занимались индийские няни и слуги. Безусловно, в эти первоначальные годы английский мальчик впитал Индию что называется с молоком матери, что потом так сильно отразилось в его творчестве.

В школу родители отправили Редьярда в Англию, в частный пансион. Эту пору своей жизни писатель назвал " Домом отчаяния". Хозяйка этого " Дома" невзлюбила независимого мальчика и постоянно издевалась над ним. Все это опишет он потом в рассказе - " Мэ-э, паршивая овца...".

Однажды эта хозяйка за какую-то провинность повесила мальчику на грудь надпись " лгун" и заставила так ходить по школе Нервы его не выдержали, он тяжело заболел. Приехала мать и увезла его опять в Индию. Здесь он заканчивал образование тоже в довольно строгой школе, где, как говорили, готовят " строителей Империи" Об этих годах он рассказал в книге " Стоки и компания". Здесь он проникся уважением к Порядку и Дисциплине, которые по сути он будет потом воспевать

В семнадцать лет Редьярд решил, что будет писателем. Для начала он становится колониальным газетчиком. Пишет репортажи о войнах и эпидемиях, ведет светскую хронику, берет интервью у самых разных людей. Он слывет знатоком местных обычаев и нравов, мнением его интересуется даже британский главнокомандующий граф Роберте Кан-дагарский.

Киплинг много путешествует - Китай, Япония, Америка, Австралия, Африка. В 1890 году возвращается в Англию, потом будет жить на родине своей жены в США, в штате Вермонт, где, кстати, многие годы прожил в XX веке наш соотечественник Александр Солженицын В 1902 году, после поездки корреспондентом на войну в Южную Африку, навсегда поселяется в Англии.

Киплинг одновременно начал писать и стихи и прозу Известность к нему пришла сразу же после первых публикаций В Англии в те годы популярны были книги, написанные на экзотическую тему - " Остров сокровищ" Стивенсона, " Копи царя Соломона" Хаггарда. Так что произведения Киплинга оказались кстати.

А интерес англичан ко всему этому понятен. Британская Империя еще осваивала новые колонии и гордилась собой.

Индия - это страна, где соприкоснулись две великие культуры - " Запад и Восток", строфы из его " Баллады о Востоке и Западе" часто цитировали:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.

Надо сказать, что Киплинг никогда не принижал, не отрицал достоинств азиатской культуры. Он терпеливо пытался понять внутренний закон Востока, пытался расшифровать его код Лучший роман Киплинга " Ким" (1901) как раз повествует об этом, главный герой мечется между восточной и западной системами ценностей, в конечном итоге выбирает Запад, но тоскует по Востоку.

Одна из основных и даже первая тема творчества Киплинга - это тема Империи. Как пишут специалисты, " имперский мессианизм стал его религией, и с пылом апостола он бросился обращать в нее весь земной шар".

Киплинг творит миф об Империи. Как христианин он считает, что только в Империи человек остается истинным христианином, только Империя укрепляет Веру и хранит Веру. Империи дано нести низшим расам ради их собственного блага " великие цели". Завоевание новых колоний он видит как бескорыстную жертвенность, как " бремя белых", как служение, как исполнение нравственного Закона.

И в стихах, и в прозе Киплинг воспевает мужество, энергию, преданность, стойкость. Для Киплинга важно прежде всего дело, свершение человека, а не его внутренний мир. Его герои подчас предельно просты, бескорыстные труженики, солдаты. Он уважает их труд, их подвиг. Они несут " бремя белых". Об этом и стихотворение " Пыль".

ПЫЛЬ (Пехотные колонны)

День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке, День-ночь-день-ночь - все по той же Африке. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог/) Отпуска нет на войне/

Восемь-шесть-двенадцать-пять - двадцать миль на этот раз, Три-двенадцать-

двадцать две - восемнадцать миль вчера. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог! ) Отпуска нет на войне!

Брось-брось-брось-брось - видеть то, что впереди. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог1) Все-все-все-все -' от нее сойдут с ума, И отпуска нет на войне!

Ты-ты-ты-ты - пробуй думать о другом, Бог-мой-дай-сил - обезуметь не совсем! (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог! ) И отпуска нет на войне!

Счет-счет-счет-счет - пулям в кушаке веди, Чуть-сон-взял-верх - задние тебя сомнут. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог! ) Отпуска нет на войне!

Для-нас-все-вздор - голод, жажда, длинный путь, Но-нет-нет-нет - хуже, чем всегда одно, - Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет на войне!

Днем-все-мы-niym - и не так уж тяжело, Но-чуть-лег-мрак - снова только каблуки. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог! ) Отпуска нет на войне!

Я-шел-сквозь-ад - шесть недель, и я клянусь, Там-нет-ни-тьмы - ни жаровен, ни чертей, Но-пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет на войне!

(Перевод А Оношкович-Яцыца)

В 1907 году Киплингу была присуждена Нобелевская премия. II

В России Киплинг был очень популярен в годы Гражданской войны. Если до этого, пожалуй, только один Гумилев поначалу опирался на творчество Киплинга, то советские поэты Владимир Луговской, Николай Тихонов, Эдуард Багрицкий и многие другие вовсю ему подражали.

К. Симонов писал, что Киплинг нравился молодым советским поэтам " своим мужественным стилем, своей солдатской строгостью, отточенностью и ясно выраженным мужским началом, мужским и солдатским".

В России Киплинг много издается и, заметим, в очень хороших переводах.

Геннадий Иванов

XX ВЕК

ДЖОН ГОЛСУОРСИ

(1867-1933)

Об английском писателе Джоне Голсуорси с полным основанием можно сказать: здоровый талант. Как-то Джозеф Конрад, для которого писание, как он говорил, " просто превращение нервной энергии в слова", пытался обратить молодого Голсуорси в свою творческую веру: "...в самых истоках вашего творчества недостает скептицизма, - писал он ему. - Скептицизм - движущая сила ума... жизни, служитель истины - путь искусства и спасения..."

Джон Голсуорси остался верен себе и всем своим творчеством доказал, что " движущей силой ума" и " путем искусства" ничуть не меньше могут быть любовь и приветствие жизни во всех ее проявлениях. За два года до смерти, будучи уже всемирно известным автором " Саги о Форсайтах", он сказал в одном из своих выступлений: " Все согласятся, что Жизнь - это великое и заманчивое приключение. Мы лишь однажды берем билет до станции Неизвестность, лишь однажды пересекаем страну, именуемую Жизнью. Чем мы заняты в пути, что совершаем во время этого долгого или короткого странствия, зависит от склонностей нашего характера... если мы научимся без страха смотреть в лицо Тайне и в то же время ощу-Щать вечное движение Духа в подлунном мире - тогда наша Жизнь будет прожита недаром".

Джон Голсуорси по происхождению принадлежал к крупной английской буржуазии. Он родился и похоронен в Лондоне.

Семья Голсуорси выделялась из чопорного поздневикторианского общества свободными и широкими взглядами Отец писателя, будучи

юристом, это же поприще предназначал и для сына, мечтая видеть его адвокатом. Джон Голсуорси действительно окончил Оксфордский университет, специализируясь по мореходному праву, однако юридической практикой заниматься не стал, предпочтя ей литературу. Писать он начал под влиянием Джона Рескина, сочувствуя его идее романтического протеста против буржуазной морали

Период первых литературных опытов и неудач наконец завершился в 1904 году серьезным романом " Острова фарисеев", который открыл целую серию его социально- бытовых эпопей

Современники считали Голсуорси баловнем судьбы, что случается крайне редко в жизни литераторов, - он был состоятельным человеком и мог заниматься тем делом, к которому влекла душа, однако благополучие не сделало его ни снобом, ни узко сословным писателем Сочувственный интерес к обиженным и обездоленным, соприкосновение, по его словам, " с миром теней, движущихся в узких переулках и живущих как Бог послал", позволили Голсуорси отразить жизнь во всем разнообразии судеб и человеческих типажей.

Всемирную известность и Нобелевскую премию (1932) Джону Голсуорси принесли две трилогии: " Сага о Форсайтах" (1922) и ее продолжение " Современная комедия" (1928), в которых он воссоздал нравы и психологию своего класса. Сам писатель главную тему " Саги" определил как " набеги Красоты и посягательства Свободы на мир собственников".

Первотолчком для этого монументального цикла послужила ранняя новелла " Спасение Форсайта", в которой Голсуорси заявил себя мастером психологически тонкой и лаконичной прозы. Прославившись сначала как романист и драматург (пьесы " Чудак", " Мимолетная греза" и др.), он тем не менее на протяжении всей своей творческой жизни возвращался к произведениям малого жанра - новеллам, рассказам, небольшим повестям. Здесь источником вдохновения явились два его любимых писателя. " Я в большом долгу перед Тургеневым, - писал Голсуорси. - У него и у Мопассана я проходил духовное ученичество, которое проходит каждый молодой писатель у того или иного старого мастера, влекомый к нему каким-то внутренним сродством" У Голсуорси так же, как и у Тургенева, романы всегда появлялись в обрамлении рассказов и повестей.

Ивану Тургеневу Джон Голсуорси обязан и своим интересом к русскому и - шире - славянскому миру. С удивительным пониманием иной национальной психологии английский писатель изобразил русскую дворянскую семью Ростаковых в новелле " Санта Лючия", которая считается одним из его шедевров, а также польку Ванду в рассказе! " Первые и последние". Опоэтизированная тема любви - ведущий мотив всего творчества Джона Голсуорси. Его биограф Кэтрин Дюпре, как и многие другие критики, склонна была видеть в этом отражение реальной любовной истории писателя. Единственной избранницей Голсуорси стала Ада Голсуорси, в период их знакомства - жена его двоюродного брата Артура Ада была несчастлива в браке, и чувство сострадания у писателя вскоре переросло в более нежное. Любовь оказалась взаимной, но мучительной на долгие девять лет, поскольку узы брака в Англии того времени считались неприкосновенными. Лишь после кончины Джона Голсуор-си-старшего Ада отважилась на развод и соединилась с возлюбленным С тех пор они не расставались.

Союз этот оказался и творческим. Ада обладала незаурядной музыкальной одаренностью. По признанию Голсуорси, лучше всего ему работалось под аккомпанемент ее игры на рояле. Не случайно в его произведениях так много сюжетов, связанных с музыкой. Кроме того, Ада положила на музыку его девонширские (девонские) песни, а также стала соавтором писателя при создании английского либретто оперы Ж Визе " Кармен".

Свою благодарность судьбе за эту встречу Голсуорси выразил в посвящении ей самого знаменитого своего произведения - " Саги о Форсайтах": "...той, без чьей поддержки, сочувствия и критики я не смог бы стать даже таким писателем, каким я являюсь".

Любовь Калюжная

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

(1868-1936)

 

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: